Гиблый Мир - Черновик

Квад встал так, что столы-витрины его скрыли, и сразу с улицы не заметишь. Я закрыл решетку, скрепив помимо засовов цепью в несколько рядов. Сам же направился в одну из подсобок, где собираюсь соорудить себе подобие кровати. На часах все равно всю ночь стоять не буду, сменить некому, поэтому лучше уж здоровый сон. Хотя забыл упомянуть, решетку дверную все же я усилил растяжкой, так что любой, кто попытается ее открыть, будет встречен сюрпризом.

В соседней подсобке, где была вентиляция, я разжег костерок и смастерил из решетки и металлических уголков что-то типа плиты, на которую поставил кастрюлю. Сегодня пирую, каша с тушенкой. Снаружи раздался грохот, и я рванул к окну, схватив сайгу. На улице потемнело не по времени, и кажется, усиливался ветер.

— Песчанки еще мне не хватало, — вырвалось в полголоса, показавшегося самому же себе чужим.

Но я ошибся, вновь громыхнуло, и раскаты грома пронеслись по небу. Где-то вспыхнула молния, но я увидел лишь край света, осветившего на мгновение тяжелые черные облака.

— Еще лучше, походу я тут застряну надолго.

Собрался было идти обратно к огню, как вдруг мое внимание привлек темный на фоне черной стены дальнего от меня здания через дорогу силуэт. Я попытался вглядеться, вроде бы человек, но не шевелится, продолжая стоять на месте. Все внутри напряглось, вроде бы еще несколько силуэтов показалось в зоне видимости, и это было не гуд.

'Большой не гуд, причем такой большой, что больше только звездец, а звездец не лечится'.

Отринул резко от окна и широкими шагами, пригибаясь, рванул внутрь магазина, чтобы скрыться за внутренней дверью в коридор к подсобкам. Лучше им меня вообще не видеть и не нюхать, иначе фангруппа быстренько наберется у входа.

Вот и третья причина, почему рискованно в населенных пунктах перемещаться не только между домами по улицам, но и внутри домов. Поэтому я и не сунулся в высотки, где можно найти удобства для ночлега, а выбрал что-то более защищенное. И мародерить по домам в одиночку не вариант, хотя частенько именно в них и приходится лезть, но больше от безрассудства и безнадежности, чем от какого-то расчета.

Умка — болезнь, про которую я рассказывал и сам прозвал так, памятуя название фирмы виновника зомбипипца в некогда популярных играх и не очень популярных фильмах. Поначалу просто убивала, но вскоре те, кто умирал, оживали так же, как это нам показывали в фильмах про зомби, и становились именно ими с некоторыми отличиями. Они были неповоротливы, не мутировали, если им удавалось отожраться, а поедали они в основном умерших и не успевших воскреснуть в своем понимании. После смерти проходило от получаса до суток, только потом мертвое тело оживало. Поначалу восставший походил на человека с потемневшими местами сосудами и глазами от застывшей крови, но со временем он все больше принимал естественный для зомби внешний вид. Короче, это только в фильмах зомби могут бегать быстрее машины и показывать акробатические трюки, а в жизни все оказалось несколько иначе, точнее более реалистично.

Понятно, почему город встретил меня пустым, а сейчас показались силуэты. Зомби не переносят ни жару, ни холод. На жаре они начинают активно тлеть, терять влагу, ссыхаться, на холоде они буквально впадают в спячку, иначе их тела быстро разрушаются от внутренних разрывов тканей и перелома костей. Зомби — хладнокровное, как бы это ни звучало, кровь в них почти не течет, большинство органов, не работает, по моей теории, поэтому они и не настолько активны, не имея внутреннего источника тепла. Но зато зомби не спят и ужасно воняют. А я сплю, хотя воняю тоже уже изрядно, но это все издержки одиночества. Короче, грядет дождь, и зомбаки вываливают из своих укрытий. Радиации и заражения они не боятся, так что придется сидеть мне тут долго, или прорываться через зомбозаслоны, а эта перспектива ну нисколько не радует. Хотя, сначала надо дождаться окончания дождя, а это как повезет, мокнуть не особо хочется.

Закрыл дверь в подсобные помещения и вернулся к огню, где вода уже закипала, засыпал крупу, принялся помешивать, подкинув в огонь пару палок, валявшихся тут же в магазине. Внутренняя тревога вызывала мандраж, а руки машинально потирали то кобуру с пистолетом, то тянулись к стоявшей рядом сайге. Свет от светодиодов желтого раскладного фонаря рассеивал внутреннюю темноту на столько, насколько мог достать свет белесых огоньков на зеркальной панели, остальное рассеивалось небольшое пламя. Сколько я так просижу, не знаю, но выключать свет не хотел, ощущая себя маленьким мальчиком, прячущимся под одеялом. Все же, аккумуляторы поизносились, и все чаще приходится подзаряжать, благо есть от чего. Даже сетевой желтый фонарь приноровился переделать под заряд от динамо и зарядного для автомобилей, хотя это не столь сложно при наличии средних знаний об электрике или хотя бы книжек по ней же.

Послышался барабанный стук по крыше, дождь начался, и стук сразу же начался очень сильный и частый. Видимо, я тут застрял надолго. Сутки минимум, что ж, может оно и лучше, запасы есть, крыша не сравни с сарайной, укрытие кажется надежным. По крайней мере, отбиться смогу даже от небольшой группы. Главное, что спать могу без опасения быть съеденным.

Грохочет же на улице, словно канонада посреди фронта. И кажется, будто бы здание сотрясается, когда гром вырывается где-то рядом, и на это мгновение исчезает барабанный стук дождя. Я поначалу несколько раз дернулся от неожиданности, но вскоре привык и уже безразлично помешивал кашу, запах от которой заполнил все помещение. Надеюсь, дождь скроет запах и дым. Но это не важно, а важно то, как кусок мяса из только что открытой консервной банки вываливается в кашу вместе с гуляшом и жиром и начинает утопать, всполохи пара тут же донесли именно тот запах. Ложка мерно помешивала содержимое снятой с огня кастрюли, и пшеница впитывала в себя расплавившийся жир. Кусок мяса разваливался, распределяясь по массе, а мой живот ныл от предчувствия горячей пищи.

День 1832.

Проснулся в полнейшей темноте, запертой изнутри подсобки. Дотянулся до фонаря, нащупал кнопку, и блеклый свет озарил ночлежку, глаза с непривычки даже зажмурились на мгновение. Встал, потягиваясь своими замлевшими конечностями. Выспался на славу, даже постоянное грохотание грозы всю ночь не помешало. Кстати, вслушался — барабанит, но уже не так сильно. Взял ружье, убрал от двери балку, которая всю ночь стояла за меня на посту на случай все же прорыва внутрь кого-нибудь нежелательного для посещения. Отворил дверь подсобки и шагнул осторожно вперед. Полумрак разгонялся редким светом с улицы через приоткрывшуюся ночью дверь, в окнах явно различались падающие черные капли дождя. Я осторожно, стараясь не издавать лишнего шума, пошел к проемам, не забывая смотреть по сторонам, на всякий. Это уже машинально, на уровне мышечной памяти, и делается не осознанно, как поссать и встряхнуть.

Повсюду текли черные ручьи, стекаясь в огромные черные лужи, небо полностью заволокло тяжелыми черными облаками, и дождь, судя по его интенсивности и отсутствию ветра, не собирался прекращаться. Несколько представителей автопрома на стоянке возле магазина потемнели, и по их ржавеющим телам стекали капли, оставляющие после себя борозды осевшего пепла или чего-то, сильно его напоминающего. Я вдруг опомнился и рванул к кваду, на панели которого трещал дозиметр. Схватил его и рванул обратно к окну, показания при приближении зашкаливали. Вот это встрял, так встрял: кислотные облака низринули массы поднявшейся и смешавшейся с пеплом воды, радиоактивный дождь уничтожал последние источники питья, и все попавшее под него начнет фонить в десятки раз сильнее прежнего. И все бы ничего, но снаружи возле домов в зоне видимости с этих проемов я заметил несколько десятков сидящих, стоящих, лежащих зомби. Нормальный человек на улицу бы не вышел — такой дождь не несет ничего полезного для здоровья, дураку понятно. Я отринул от проема, вроде бы не заметили, вспомнил, что с другой стороны тоже должно быть окно, пошел туда. Дозиметр при удалении от окон постепенно стихал, по пути подошел в кваду, взял небольшую сумку из ящика и бутылку кагора. Будем выводить радионуклиды доступным способом, все равно я тут надолго. Эх, армейских наборчиков бы сейчас еще, там таблеточки в оранжевых коробах раньше были, правда в другую эпоху страны с другим названием. Тореном вроде одни из них звали, специально для дезактивации вроде как. Не помню, надо будет в книжке почитать, где-то встречал про это.

Бутылка с сумкой оставил возле подсобки, смежное помещение, отделенное от подсобки весомой металлической дверью, запираемой с моей стороны имело пару окон, а не одно, вчера просто не особо вдавался в осмотр местности, ограничившись запором на засов. В этом помещении что-то было раньше, но что именно, не понятно — все вывезено. И решетки на окнах были похуже, хотя, нет, такие же, просто покрашены совсем давно в отличие от магазинных. С этой стороны я видел помимо дорожной развязки многоэтажку, точнее ее одну сторону, которую и принялся разглядывать в бинокль.

— Сука, испугал, ну и рожа у тебя, — выругался я, когда в бинокль попался зомби ранее мужского пола с разодранным лицом, причем приближение было настолько, что его лицо я увидел во всех подробностях

Тот стоял на балконе и пялился по сторонам, словно чего-то выискивая, и таких вот персонажей насчиталось с десяток. Столько же примерно ходило возле дома.

— Повылазили мля, чего вам дома не сидится-то?

Я опустил бинокль и резко отпрыгнул от испуга, руки выпустили гляделку и тут же схватили сайгу. Перед оконным проемом стояла девочка с полуобглоданным лицом и молчаливо смотрела прямо в мои глаза. Ее руки не тянулись в попытке вцепиться, внешность не подверглась мутациям, как это описывали фантасты. Мертвый взгляд, почерневшая кожа, застарелые язвы, грязная одежда и стекающие черные капли дождя.

— Твою мать! — пытаясь себя успокоить, ругался на нее, — Как ты так подошла, откуда?

Вот я скосячил, если бы не решетки, мне бы была уже хана, точнее, я бы доживал последнее, покусанный зомби ребенком. Навел ствол, прицелился, но зомбик продолжала стоять и смотреть черными буркалами на меня. Палец слегка придавил спусковой крючок, а после отпустил — грозы нет, грома нет, лишь дождь. Выстрел услышат все: и живые, и мертвые. Потом еще больше проблем будет.

— Хрен с тобой, Красная Шапочка! — я развернулся и пошел обратно внутрь, закрыв за собой дверь и заперев ее на нормального вида металлический засов. Прислушался, тишина, лишь шелест дождя, доносящийся из проемов и вентиляции.

Пробка вышла с сопротивлением, и через пару мгновений буро-красная жидкость наполняла металлическую кружку. Стакана, фужера и прочей стеклянно-алкогольной амуниции у меня нет, а с горла вино я не пью. Сладкая горечь ворвалась внутрь, пары виноградного купажа прорвались через рецепторы, терпкое вино обволокло с глотками пищевод, и мириады разогревающих изнутри нитей понеслись по телу. С первыми глотками вино ударило в голову, уменьшая нервозность от внезапно пережитого шока, но после первой кружки лицо зомбика все еще стояло перед глазами. Вновь наполнил и маленькими глотками принялся пить, кто-то бы и залпом сразу принялся, но не я — не тот напиток, да и передернет от такого количества, тошнить будет. Кстати послевкусие приятное, не бормотуха в бутылке, а что-то похожее все же на настоящее вино. Я не спец, но знаю точно, что хорошего напитка в стране маловато было, в основном подделки, даже за большие деньги. Можно было купить что-то похожее на правду, в основном, если в Молдавии разливали, а то напишут Молдавия, а розлив Казахстан или Питер.

Когда от бутылки осталась половина, я потянулся к кастрюле со вчерашним блюдом, взял ложку и принялся прям так сразу есть. Вроде бы отпустило, хотя я и не забыл от детенке, но вино позволило расслабиться, нервишки успокоились, и сейчас за едой уже обдумываю дальнейшие свои действия. Дождь снаружи портил все планы, но давал хорошую возможность подготовиться к дальнейшему путешествию, тем более место я выбрал хорошее, защищенное, в которое при всем желании зомбаки и животные не прорвутся, хотя и сам в нем нахожусь в итоге, как в клетке. Но это все мелочи, как никак, всюду находишься, как в клетке, вопрос только размеров и прочности прутьев.

Эх, давно я так не почивал под винцо, можно сказать, забытые ощущения вновь вернулись, и я, уже не пытаясь притаиться, встав и направившись к кваду с чуством теплой расслабленности во всем теле. Черт с ним с дождем, черт с ними с зомбаками, черт с ним с этим городком, черт со всеми. Я жив, и мне насрать на то, что вокруг, ведь я жив!

Вторая бутылка вина заняла место первой, и кружка вновь наполнилась красной жидкостью. Вот спрашивается, зачем я брал сумку? Хотел то ли оружие почистить, то ли патроны для сайги снарядить из тех остатков пустых гильз, что валяются там же. А вот переключился на вино, и уже ничего не хочется делать. Хотя нет, одно бы я сделал, но пока не буду. Может все-таки снарядить патроны? Лишними не будут, хотя и так у меня штук пятьдесят готовых есть, да и гильз там десятка два осталось не более. Хоть и старался я собирать их по возможности после стрельбы, но частенько были случаи, когда было не до собирания. С патронами на пистолет дела обстоят не особо тоже, хотя и за оружие его принимать в нынешней жизни не стоит, так, страховочка, самовнушение, жизненный атрибут. Что-то посерьезнее есть, точнее, было, но боеприпасы то ли быстро заканчиваются, то ли редко находятся. Это в стрелялке они на каждом углу, в фильме не заканчиваются, а здесь все по другому.

Устроился возле прилавка так, чтобы света было достаточно, но сразу из проема меня не заметят, а я успею среагировать. На всякие случай Макарыч перекочевал на прилавок, а сайга оперлась справа от ноги. Так я просидел почти час, смотря сквозь решетчатые проемы окон, где продолжал идти черный дождь, на стоявшую вдалеке церковь или храм, не имеет значения. Но смотрел с некоторой насмешкой, мол, вот он, мир, весь прогнивший и безжизненный, и где те, кто веровал?

Я и до бздеца не был верующим, тем более не ходил в подобные заведения, считая работающих, именно работающих, там самыми бесчестными мошенниками. Встретить бы кого из их брата сейчас и спросить, где их Бог? Ну да ладно, чего уже горячиться.

Окна давали большой обзор, выходя на дорожную развязку, далекие здания и дома виделись достаточно хорошо, я даже брал иногда бинокль и через него смотрел на стоящих, сидящих и лежащих там мертвяков. Горожане отдыхают после трудовой недели. Ну хоть меня не заметили всей своей жизнерадостной компанией, а то непременно пригласили бы на шашлыки. Но все равно, не дело это вот так сидеть на виду и пить вино, хотя мне уже все равно после второй бутылки, которая скоро закончится. Даже уже все равно на постоянно трещащий дозиметр, а снаружи чернеющие лужи переросли в потоки, бурлящие по старым дорогам. Видимо, решило небо вернуть все обратно, что поднялось за долгие холодные годы и нависало над выжженным миром. Проблем с водой теперь будет предостаточно, да и вообще со всем. Так выпьем же за наше счастливое детство!