Пираты Короля-Солнца

-Зачем?

-Я скажу вам чуть позже. Меня все гнали, не пропускали, вот и пришлось пойти на хитрость, которую вы, надеюсь, мне простите! Видит Бог, я не стал бы дурачить людей, но грех не воспользоваться последним шансом.

-Грех не воспользоваться последним шансом... — задумчиво повторил виконт, — А! Кажется, я догадываюсь в чем дело! Вы проделали это путешествие, чтобы попрощаться с братом? Я очень сожалею, Ролан, что вас не пропускали. Мы были вынуждены принять меры предосторожности.

-О, я понимаю, господин виконт! Вы не сердитесь?

-Нисколько. Вашу проблему легко решить, дитя мое. Я велю позвать вашего брата, Жюля де Линьета, и вы сможете пробыть в его обществе, сколько вам будет угодно. Что с вами, де Линьет? Разве вы не этого добивались?

Тут я попался! Если Жюль меня увидит, не видать мне Африки, и придется возвращаться!

-Нет! Не надо! Не зовите Жюля, господин виконт! Умоляю вас! Братан не должен меня видеть!

-Почему? Я, право, не понимаю.

-Ах, сударь! Как же вы не понимаете? Я удрал от короля насовсем! Я хочу драться!

-С кем?

-С этими... с дикарями!

-Вы в своем уме, шевалье де Линьет?

-Да! Возьмите меня с собой, умоляю вас!

-Какой великий воин!

-Не смейтесь надо мной, пожалуйста, я могу быть, к примеру, барабанщиком!

-Отставной козы барабанщик, — проворчал виконт.

-Судар-р-рь! Если бы я не знал ваше героическое прошлое, если бы на вашем месте был какой-нибудь придворный хлыщ, я заставил бы ответить на это ужасное оскорбление так, как подобает дворянину!

Виконт расхохотался.

-Серж прав, ты действительно забавный мальчишка. Не сердитесь, шевалье, я не хотел вас обидеть. Я пошутил. Но ваши услуги нам не понадобятся, примите мои искренние извинения и...

-Простите, что перебиваю вас, но если для меня не найдется лишнего барабана, я увековечу ваш славный поход своим пером!

-Вы собираетесь сочинять сказки о войне? Вы еще забавнее, чем показались с первого взгляда.

-О нет! Почему сказки? Ваши будущие подвиги должны быть отражены на страницах...

-Романа? Хе! Еще лучше, мой юный Скюдери!

-Нет, мемуаров. Сейчас ведь все пишут мемуары. И я обязательно напишу мемуары, вот увидите! А для этого мне необходимо быть очевидцем и участником событий!

-Вы, право, сумасшедший, — покачал головой виконт, — Только писателя нам и не хватало!

Я все еще надеялся убедить этого упрямого господина и от литературы перешел к войне. Я пытался объяснить, что Двор мне смертельно надоел, и я не хочу терять шанс отличиться и покрыть свое имя славой, подобно моим предкам, участникам крестовых походов.

-Да-да, сударь, говорил я виконту, — Мои предки ходили в крестовые походы, неужели же я буду прозябать при Дворе, занимаясь гнусными интригами, в то время как цвет нашего рыцарства поднимает знамя крестоносцев и начинает борьбу с неверными! Да Жоффруа де Линьет, тот, что воевал при Людовике Святом, от ярости в гробу перевернется! Я, что ли, виноват, что родился слишком поздно? Не при Людовике Святом, а при Людовике Четырнадцатом! Но ошибку судьбы можно исправить, если меня возьмут на войну с мусульманами!

-Вот что я тебе скажу, юнец, охваченный военным психозом! Убирайся домой, учи латынь и лопай кашку, и чтобы я тебя здесь больше не видел! И нечего нюни распускать!

Я смахнул со щек слезы обиды.

-Вас не устраивает мой возраст? Да, я... молод, но что за беда! Ваш друг Д'Артаньян, теперь первая шпага Франции, был ненамного старше! А вы, сударь, вы-то сами? Вы были совсем мальчишкой, когда начали свою блистательную военную карьеру! Разве я не прав?

-Ваша лесть слишком груба, де Линьет. И разве мы начинали с такой войны?

По нескольким резким словам, сорвавшимся с уст бофоровского адъютанта, я понял, что он считает будущую войну с мусульманами очень опасной и кровавой, и именно из этих соображений отказывает мне.

-Детям Бретани ничего не страшно! — гордо сказал я,— О сударь, неужели вы откажете земляку?

-Я вам не земляк, де Линьет, — отрезал виконт, — Я всю жизнь прожил в долине Луары, возле Блуа, и в вашей Бретани был всего несколько раз по случаю.

-И тем не менее, сударь, ваше имя поминают сестры Святой Агнессы в заздравной молитве в годовщину известных вам событий.

-Скоро будут поминать в заупокойной, — проворчал виконт.

-О нет, надеюсь, не скоро, что это вы, Боже упаси! И тем не менее жители Города помнят вас и ваших людей как своих спасителей, и, более того, в Городе говорят, что вы не кто иной как...

-Меня не интересует, что болтают кумушки вашего захолустья!

-Конечно! Вас больше интересует, что болтают придворные

шлюхи-фрейлины! Что ж...извините... Наши кумушки, конечно, ошибаются.

Наследник герцога де Рогана, наш таинственный сеньор не мог бы даже в шутку назвать свой Город захолустьем.

-Я, пожалуй, пойду. Еще раз извините, что побеспокоил вашу милость. Не поминайте лихом!

-И куда же ты пойдешь?

-Куда глаза глядят! Вы же сами велели убираться.

-Ты должен вернуться в Париж.

-К королю? Никогда!

-Это уж твои дела. Но здесь, с нами, тебе не место.

-Я понял, и я ухожу.

-А ну, сядь! Черт побери! Неужели мне отрывать людей от дела, когда и так каждый человек на вес золота, чтобы доставить домой этого сосунка!

-Я обойдусь без ваших провожатых! Да пустите же меня!

-Сядь, я сказал! Ты ел сегодня?

-Вам-то что?

-О! Я знаю, что делать с вами, шевалье де Линьет! Как это мне сразу не пришло в голову! Когда уйдут наши корабли, вы вернетесь в Париж с графом де Ла Фером.

-Пеший конному не товарищ. У меня нет лошади.

-У нас есть запасная. На время путешествия отец вам ее одолжит. Я даже рад, что вас сюда занесло, шевалье де Линьет — с таким собеседником как вы, будущий великий мемуарист и сочинитель исторических хроник, графу будет не так скучно в дороге.

-При всем моем огромном уважении к графу де Ла Феру, я не собираюсь играть роль шута! В Доме де Линьетов не было шутов!

-А то Жоффруа де Линьет от злости в гробу перевернется. Я вам роль шута не навязываю. Вы мне понравились, Ролан. Вы умны, отважны — трус не добрался бы до Тулона совсем один, без денег, без лошади, трус не мечтал бы о военных подвигах. И я прошу вас быть добрым спутником моему отцу. Договорились?

-Это значит — вернуться, а вернуться невозможно!

-Хорошо, упрямая башка, я тебя не выпущу отсюда.

-Попробуйте только!

Не знаю, до чего бы мы договорились, но вбежал барон де Невиль и крикнул:

-Тебя зовет граф де Ла Фер!

-А что на ''Короне''?

-Все в порядке. Ложная тревога. Взрывчатка не обнаружена!

-А крюйт-камера?

-Под охраной экипажа.

-Знал бы, кто распустил эти слухи, велел бы повесить, — пригрозил виконт, — И все с одной целью — посеять панику. Тогда отбой, Оливье. Порт можно открывать.

-Ясно, — кивнул де Невиль и удалился.

-Никуда не смей уходить, — сказал виконт, поднимаясь, — Я вас сейчас познакомлю.

-Я знаком с господином графом, — крикнул я виконту, — Даст Бог, свидимся в другой раз! — с этими словами я бросился к окну, вскочил на подоконник и был таков. Так неудачно закончилась моя беседа с господином виконтом.

11.О ТОМ, КАК Я ПОДРУЖИЛСЯ С ПАЖОМ БОФОРА,

ГОСПОДИНОМ ШЕВАЛЬЕ АНРИ ДЕ ВАНДОМОМ.

/ Мемуары Ролана./

Я перевел дух и собрался с мыслями. Теперь придется прятаться от всех! Я сидел за скалой и размышлял о своей печальной участи.

Между тем открыли порт, убрали ограждения, народ хлынул со всех сторон, откуда-то появились шатры, палатки, стали продавать всякую снедь, вино, цветы, простенькие сувениры.

Народ пил, плясал, глазел на фокусников — один малый дышал огнем подобно дракону, и на него с ужасом и восхищением пялились мои тулонские ровесники, иные факелами жонглировали, а ребятня помладше окружила кукольный театр, где показывали сказку в духе времени — храбрец-солдат

обращает в бегство целую шайку разбойников в чалмах и покоряет прекрасную принцессу.

Люди в военной форме были героями этой ярмарки. Народ на них бросался, едва завидев бело-синие куртки королевской гвардии, словно стая гончих на охоте Людовика XIV, их качали, угощали и цветочки им вручали.

Но я сидел в своем укрытии, проклиная свою участь. А хотелось побродить по ярмарке, поглазеть по сторонам, посмотреть пьесу, что играли уже не куклы, а живые актеры, послушать невероятно интересные песни — сто пудов, в Фонтенбло такое не услышишь, это не для нежных ушек жеманных фрейлин, они все бы в обморок попадали, начиная с тихони Лавальер!

А песни мне ужас как понравились! Матросы пели о море и дьяволе, о татуированных креолках, виселице и ударах ножа, коке, утонувшем в котле с супом, скелете, охранявшем сундук с пиратским кладом, влюбленной в капитана девице, переодевшейся юнгой.

И есть уже хотелось. А денег нет, и приходится скрываться.

Вдруг послышались шаги. Я ничком бросился на землю и затаился. У меня отчаянно забилось сердце, когда послышался знакомый звук — с таким звуком шпага вылетает из ножен. Я сжался в комочек. Кончено! Сейчас меня обнаружат — и прости-прощай Африка!

Звонкий и нежный голос, принадлежащий, по всей вероятности, человеку еще очень молодому, спросил:

-Кто здесь?

Конечно, я промолчал.

-Мусульманский шпион?

Раздался звук, напоминающий шелчок пистолета.

-Выходи или я стреляю! Сдавайся! Да здравствует Франция и Сен-Дени!

-Не стреляйте! Я свой!

-Значит, хуже, чем шпион язычников! Заговорщик! Может, новый теракт замышляешь? Бросай оружие и выходи, или я пристрелю тебя на месте, Богом клянусь!

-Я не заговорщик, сударь! Идите сами сюда!

-Сено к лошади не ходит!

-Зато Магомет идет к горе!

-А... Магомет! Я так и подумал, что ты алжирский шпион!

-Да нет же, идите сюда, не бойтесь! Я свой, свой, клянусь честью! А прячусь я здесь, за скалой, потому что...

-Почему?

-Идите сюда, я расскажу.

-Если это ловушка, учти, Бофор повесит любого, кто коснется меня хотя бы пальцем!

-Это не ловушка, сударь, слово дворянина!

-Сейчас увидим, что ты за дворянин!

Обладатель звонкого голоса в два прыжка оказался возле меня. Это был стройный юноша небольшого роста, в голубом бархатном берете с белым пером и легкой накидке, одетый в красивую форму бофоровых пажей.

Этот юноша, лучше сказать, мальчик, очень миловидный и изящный, понравился мне с первого взгляда. Паж Бофора был примерно одного роста со мной, и по годам мы, скорее всего, были ровесники. У него по плечам струились золотые локоны, а у меня из-под шляпы свисали грязные космы, паж смотрел на меня широко открытыми глазами, а я, наверно, напоминал затравленного волчонка. Паж взглянул мне в лицо и с улыбкой засунул за пояс пистолет. Все так же продолжая доверчиво улыбаться, мальчик вложил в красивые ножны свою короткую шпагу и протянул мне руку.

-Теперь я вижу, что ты друг. Но скажи, от кого ты прячешься и кто ты такой?

-Легче ответить на второй ваш вопрос, господин паж! Я шевалье Ролан де Линьет!

-Де Линьет? Виконт де Линьет ваш брат? — спросил паж взволнованно.

-Да, сударь, так же как и графиня де Фуа, в прошлом мадемуазель де Линьет — моя сестра.

-Рад с вами познакомиться, господин де Линьет-младший. Я наслышан о вас.

-Вот как? От кого же?

-Э... От моей кузины. Моя кузина, мадемуазель де Бофор, в детстве знавала вашу сестрицу, разумеется, до ее печального замужества. Итак, малыш Ролан?

-Может быть, вы представитесь, господин паж.

-Я Анри де Вандом, — сказал златокудрый паж, — А вы, де Линьет, соблаговолите объяснить, почему вы тут прячетесь от всех.

-Я хочу пробраться на корабль, а меня не пускают!

-Кто?

-Все кому не лень. Сначала — сержант Гастон, потом — Серж де Фуа и в конце концов — виконт де Бражелон.

-От сержанта до адъютанта! — улыбнулся паж, — Прием, именуемый градацией. По восходящей. Вам не хватает для полного счета самого...

-Бофора! — воскликнули мы в один голос и захохотали.

-Я вам помогу, Ролан, — пообещал паж и подал мне руку, которую я на этот раз пожал не так осторожно, как в первый, а сжал изо всех сил, так, что паж чуть не ойкнул, но тут же улыбнулся.

-Но все должно быть в тайне, господин де Вандом.

-Зовите меня Анри. Красивое имя, правда?

-Еще бы! Вы можете гордиться, у вас имя величайшего короля!

-О да! Вы тоже можете гордиться, Ролан, у вас имя величайшего рыцаря!

-Вы очень любезны, Анри!

-Вы тоже, Ролан!

-Вы мне очень понравились!

-Вы мне тоже!

-Так мы друзья?

-Конечно! Я очень счастлив иметь такого друга как вы, Анри! Ведь я совсем одинешенек. Можно, я вас поцелую?

Анри отступил назад.

-Нет, вот это лишнее, — сказал паж краснея, — Что мы, девчонки?

-Простите, это от одиночества.

-Я понимаю, но я терпеть не могу телячьи нежности и всякие сюсюканья! Будем друзьями без этих поцелуев. Теперь мы вместе, и я вам обязательно помогу! Скажите, вы, наверно, голодны?

-Как волк!

-Я стащу вам что-нибудь со стола у Бофора — герцог опять начал свои возлияния.

-Не уходите!

-Я скоро вернусь, не бойтесь, Ролан, друг мой! — воскликнул Анри и убежал, а я затаился в своем убежище. Минуты ожидания казались часами. Мне ужасно захотелось спать. Я считал, что Анри отсутствовал очень долго, и, когда мальчик наконец появился с большим пакетом, я воскликнул:

-Наконец-то! Как вы долго, Анри!

-Да что вы, Ролан, я очень быстро обернулся! Вот вам еда, стащил, что мог, не обессудьте! И приятного аппетита!

-Спасибо! Но неужели вы полагаете, что я способен съесть все это?

-Почему нет? Ешьте впрок, когда еще поесть доведется.

Меня не надо было уговаривать, и я с жадностью набросился на колбасу, хлеб, рыбу, фрукты и сладости, принесенные Вандомом.

-А теперь слушайте, какой план я придумал! — сказал Анри, — Сначала я подумал, что вас можно посадить в бочку от портвейна или в мешок с мукой. Но куда бы мы дели содержимое?

-Вино можно вылить в море, а муку можно высыпать где-нибудь в укромном месте вроде этого. Но мешок грязный, и я вылезу весь белый, а бочка мокрая, и я пропахну портвейном.

-Это беда небольшая, но вино и провиант уже погрузили. Сейчас грузят оружие и лошадей на транспортники. Преинтересное зрелище!

-И вы задержались посмотреть?

-Вы меня упрекаете, Ролан? Да, я взглянул, но всего одним глазком!

-Но вы так и не сказали, в чем ваша идея!

-Все очень просто: вы заберетесь в сундук Бофора!

-Я там задохнусь, в сундуке! Вы с ума сошли!

Анри подал мне шило.

-Вот! Проделаете дырочки, и ничего с вами не случится. Д'Артаньян таким образом переправил генерала Монка Карлу Второму.

-Сравнил! У Д'Артаньяна был ящик специальный, воздуху, небось, больше!

-Но вы же меньше Монка по комплекции, вам и воздуха меньше надо!

-А потом, в трюме, запертый в сундук, как я вылезу?

-Я постараюсь распорядиться, чтобы сундук с вами поместили в адмиральскую каюту, и, когда мы будем далеко в море, выпущу вас.