Илитари. Грань равновесия

Пятисекундное молчание и хмурые лица.

— Хорошо, Кира. Приносим свои извинения, — наконец, задумчиво произносит Трион. — Твоя задача: восстановить магические потоки мира, то есть вернуть силы к балансу. На Миардении существует шесть точек, где переплетаются магические потоки, — это кронверы, они выглядят вот так, — Дем указывает рукой на камень, пытаясь сгладить ситуацию.

Смотрю на черный булыжник, размером с баскетбольный мяч, установленный в центре метрового постамента из того же мрамора, что и троны.

"Хм, а где молнии, раскаленная лава, необычная подсветка? Где хоть какое-то проявление магии?", — возмущаются фантазия и воображение.

— Не впечатляет, — на меня с осуждением уставились две пары глаз.

— Они должны быть черно-белого цвета, с равным делением, — спустя минуту продолжил Дем.

Значит, с камешком еще и что-то не так. Значит ли черный цвет преобладание зла? Если да, то нужно проламывать стену и убираться, пока меня не отправили в этот "нуждающийся" мир.

— Арилы не могут вмешиваться в ход событий собственных миров, но могут изменять другие миры. Кто-то вмешался в наш и создал расу существ, которые и представляют для тебя наибольшую угрозу и ответственны за магический дисбаланс — это криптеры.

— Нет, зокерийцы, — перебивает Клаус.

— Что значит, кто-то вмешался? — теперь перебиваю я. — Хотите сказать, что, кроме восстановления баланса, я должна буду еще и устранять вмешательства других богов и постоянно ждать неприятностей? А не много ли забот для одной маленькой такой меня?! — начинаю злиться.

Клаус раздраженно кривится.

— В этом и есть смысл твоего существования, илитари!

Не могу сдержать смех.

— Ооо, прекрасно! — складываю руки на груди, — Значит, вы от скуки портите друг другу миры, играетесь чужими жизнями, затем спокойно проводите политику не вмешательства, скидывая все проблемы на меня? И я должна исправлять чужие ошибки, убирать последствия не моих действий, и при всем этом восстанавливать баланс и не сойти с ума, — хмыкаю. — Ага, уже бегу и падаю! Простите парни, благотворительной прочисткой унитазов не занимаюсь, — пожимаю плечами.

— Унитазов, жен... Кира?! — кричит Клаус, гневно сжимая кулаки.

— Мда, ошиблась немного. Канализаций тоже, — важно киваю.

"Одного довели", — довольно подмечает ехидство.

Пока Клаус злобно шипит, Дем продолжает вводить меня в курс НЕ МОЕГО дела.

— Вмешаться в судьбу мира одному арилу можно лишь один раз. Миардения была одним из самых могущественных миров в течение многих тысячелетий. Чем сильнее энергия магических потоков, тем сильнее создатели. Видимо, кто-то захотел занять наши места в Совете. Не имея достаточного количества энергии, мы не можем управлять временными потоками. Сейчас, после пяти тысячи лет дисбаланса, наши резервы практически пусты. Если ты не сможешь восстановить баланс, мы больше не сможем поддерживать существование Миардении, — очень интересная формулировка.

— И что будет с вами в случае ликвидации мира? — я решила начать издалека развивать интересующую меня тему.

— Несколько тысячелетий нам придется восстанавливать резерв. Если к этому времени нас не убьют, то мы создадим новый мир, — ответил Клаус.

— Да уж, как это просто, всего лишь поднакопите силушки богатырской и создадите очередной мирок. Раз плюнуть, блин, — я с трудом подавила саркастическую ухмылку.

Ну что же, вопрос на миллион.

— А что будет со мной, если я не смогу восстановить баланс? — и тишина.

Отлично, значит, мое будущее далеко от безоблачного и счастливого.

— Ты умрешь вместе с миром, Кира, — просто супер. Даже не сомневалась, что, в итоге, ответит мне Клаус.

— Ясно, я пас, ребята, — поднимаю руки в защитном жесте. — Где говорите здесь портал? — не думают же они, что я соглашусь променять спокойную и обеспеченную жизнь на... На что вообще? На гору проблем с неизвестным способом решения? Ведь мне так никто и не сказал, как, собственно говоря, восстановить этот баланс.

— Ты не можешь вернуться на Землю, Кира, — тихо сказал Дем.

Неожиданный поворот.

— Слияние с арминдией изменило тебя на генетическом уровне. Теперь в тебе есть магия, а твой мир с ней несовместим, он просто не примет тебя, убьет... Арминдия — это сердце мира. Первая часть ритуала связала тебя с магическими потоками Миардении, если она исчезнет — то вместе с тобой, если преодолеет кризис и вернет былое могущество — то и ты станешь сильнее. Вы связаны, ты — часть Миарделии, ее илитари.

Мой взгляд остекленел, а в голове судорожно заметались мысли.

Не смогу вернуться домой? Больше не увижу деда? Магические способности? Изменения на генетическом уровне? Глаза начало резать от не пролитых слез. Снова одна? Как же холодно...

* * *

Демитрион смотрит на девушку, что стоит в центре зала с отрешенным взглядом, и впервые чувствует угрызения совести. Такая красивая, нежная, хрупкая, а они собираются взвалить на нее практически невыполнимую миссию. Миардения на грани уничтожения, если бы хоть на пару тысяч лет раньше... А сейчас, он уже не надеется, что ее можно спасти, но не имеет права не попытаться. Но как же неприятно обманывать её...

До сих пор не вериться, что перед ним илитари. Сейчас об их существовании напоминают лишь легенды. Самая сильная раса и...самая несчастная. Вечность поддерживать равновесие. Принимать на себя ответственность за чужие ошибки. Совершать жестокость, мучаясь от раскаяния. Постоянно балансировать на грани.

Однако, вот она стоит перед ним, гордая осанка, соблазнительная фигурка и ... пустые глаза. Почему-то от потухшего взгляда становилось больно. Хотелось подойти, обнять и утешить, чтобы вернуть дерзкий огонек, который заставляет глупо ухмыляться. Давно никто его так не занимал.

Арминдия светилась холодным синим оттенком, отображая эмоции носителя, но даже сейчас восхищала своей утонченностью. Да, лучшие изделия ювелиров кажутся жалкими побрякушками, в сравнении с изящным кружевом живых узоров. Переливающиеся камни напоминают звезды в ночном небе. Красиво...

В правой же руке уверенно зажат пистолет.

Демитрион снова улыбнулся.

Когда арминдия перенесла его к двойным дверям из матового стекла и стали, он уж точно не ожидал, что увидит за хромированным столом молоденькую девушку, похожую на множество тех, с кем он проводит ночи. А затем он посмотрел ей в глаза, уверенные, расчетливые, анализирующие. Что-то в ней было, какой-то стержень, что притягивал и заставлял желать большего.

Тогда он попытался прочитать ее, ментальная магия является его особым талантом. И натолкнулся на глухую стену, это было настолько неожиданно, что он растерялся. За всю свою жизнь Демитрион ни разу не встречал настолько мощную защиту. Даже самые сильные щиты всегда оставляют щель, из которой арил и вытаскивает интересующую его информацию. А здесь только стена.

Вспомнив, как Кира с холодной решимостью наставила на него пистолет, он понял, что, если кто и сможет пройти обряд, так это она. Хотя никто не знает, как илитари обретают силу и что происходит во время превращения. Вообще-то никто ничего и не знает об илитари. Они никогда не выдавали свои секреты.

— Как ты попал в мой мир, если он не воспринимает магию? — прозвучал вопрос немного хриплым голосом.

И снова чувство вины, так несвойственное темному арилу.

— Я вмешался в ход событий твоего мира, — пришлось признаться.

— Значит, это благодаря тебе я не могу вернуться домой, — прожигающий взгляд разноцветных глаз.

— Да, — пусть лучше винит его, чем себя.

* * *

— Ясно, — ясно, что не надень я кольцо, ничего бы не случилось. Некого винить в этом кроме себя, а я не стану глупо тратить свое время на самобичевание. Что случилось, то случилось, надо двигаться дальше. Кстати...

— Так что дальше? — задаю самый не оригинальный вопрос, даже стыдно стало.

Хотя нет, не стало. Впутали меня в это, пусть теперь и выпутываться помогают.

— На Миардении регулярно состоятся жертвоприношения, — меня передергивает, а Клаус продолжает. — Таким образом, нас просят о помощи и подпитывают энергией. Надеюсь, этой энергии хватит тебе, чтобы завершить обряд становления илитари. К сожалению, больше мы ничем не можем тебе помочь: не знаем, куда тебя закинет, изменишься ли ты, получишь ли способности, и какие, пройдешь ли обряд. Рассказывать о мире запрещено. А чем еще помочь я не знаю, Кира.

— Прекрасно. Иди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что, — я ухмыльнулась.

Хорошо устроились, японские городовые, а не создатели.

— Сколько у меня времени?

— Может год, а может неделя, на этот вопрос нет ответа. Но баланс не восстановится, пока все шесть кронверов не будут в равенстве. Арминдия поможет тебе, доверяй себе и ориентируйся по ситуации.

— Дурацкий совет, что собой представляет обряд и обязательны ли жертвы? — смириться с гибелью невинных? Какие к черту жертвоприношения в 21-м веке?

"Или их мир ещё и застрял в Средневековье?", — ужаснулось здравомыслие.

— Жертвы уже принесены. Ты же помнишь, мы не можем вмешиваться, Кира, — никакого раскаяния я не заметила.

— Хороший мир вы создали, — прекрасно.

Чем дальше в лес, тем злее волки.

— Он изменился, сама все увидишь, — конечно, сама сделаю, сама разберусь, все сама! Как иначе?! Легко все сбросить на меня. Ррррр. Моя злость зашкаливает.

— Тебе пора, удачи! Надеюсь, ты пройдёшь обряд, — пора? Они ведь мне так ничего и не объяснили! Как я должна с этим разбираться, не имея информации?! Что значит "надеюсь"? Я могу его не пройти? На летальный исход я не подписывалась!

Только я собралась озвучить свои мысли, как начался настоящий ад. Мне стало жарко и душно. Руку снова обожгло. Резко затошнило.

Я закрыла глаза, все равно из-за темных кругов ничего не вижу.

Стало только хуже. Добавилась головная боль и жжение в груди.

Не паниковать!

Как же больно...

Я почувствовала, как соленые капли потекли по щекам.

Вспышка боли в голове — как молотом с размаху получила.

Яркий свет, какие-то непонятные звуки. Хотя нет, понятные. Какой умник здесь песни поет?!

Еще одна вспышка острой боли, теперь в районе сердца, и все.

На этом сознание меня покинуло...

Глава 3

Уважения заслуживают те люди,

которые независимо от ситуации, времени и места,

остаются такими же, какие они есть на самом деле.

Михаил Юрьевич Лермонтов

Я была...

А черт его знает, где я была!

Все происходящее со мной уже давно вышло за рамки понимая. Так что логика, рассудительность и здравый смысл отправились в бессрочный отпуск. Осталась злость на божков, растерянность, удивление, любопытство, куда же без него, и, слава мне, интуиция. Только она меня сейчас и спасает.

Я уже час брожу непонятно где. Какие-то катакомбы, стены, пол и потолок которых радужно переливаются. Иногда я поднимаюсь вверх, иногда спускаюсь по наклону. Часто приходится выбирать, в какое ответвление свернуть.

Эта бродилка меня изрядно вымотала. Еще 15-сантиметровые шпильки добавляют остроты ощущений. Но ходить босиком по этому недополу я не решусь.

В очередной раз сворачиваю, и ура! В конце нового коридора появляется дверь!

"Какое-никакое, а разнообразие", — захлопала в ладоши любознательность.

"Ты ведь понимаешь, что здесь скрыт большой такой подвох?", — вернулась рассудительность.

Понимать-то, понимаю. Но выбора у меня нет.

Я сделала шаг в направлении заветной двери, и дыхание перехватило от острой боли в руке.

Прекрасно!

Узор еще и мигает, как пожарная сигнализация, ярко-красным. Думаю, это значит только одно: надо побыстрее выбираться из этой радужной обители розового единорога.

А в следующую секунду тяжко пришлось уже моим рефлексам. Этот ... коридор, не буду сквернословить, превратился в навороченную полосу препятствий.

Стрелы летят отовсюду, периодически вспыхивают струи пламени, проваливаются плиты пола. Чем там еще меня пытались умертвить, я не заметила, но к концу кровожадного коридорчика добралась в плачевном состоянии.

Когда врезаюсь головой в дверь, уворачиваясь от очередной стрелы, даже не сразу понимаю, что добралась до вожделенного выхода. Эта заминка стоит мне ран в лодыжке, бедре и правом плече. Боль отрезвляет, и через секунду я уже закрываю дверь с другой стороны. Очень вовремя, иначе была бы вместо меня курочка гриль.

Никак не могу отдышаться.

Даже думать не хочу, чтобы со мной было, если бы дверь оказалась запертой!

'Показать?', — любезно предложила фантазия.

Та не дай бог! Не хочу с содержимым желудка расставаться.

"Ну, теперь мы знаем, что значит красный цвет: пиши завещание!", — ворчит самолюбие.

Ладно, не паниковать, все хорошо, не считая, дикой боли.

Черт! Стрелы ведь могут быть отравлены. Нужно обломать и вытащить.

Не думать о боли, не думать о боли...

— Чтоб вы там навернулись со своих табуреток, чертовы садисты. Робин-Гуды хреновы. Чтоб вам ваши магические потоки в слово из трёх букв позаворачивались! Созерцатели, твою мать, — шиплю сквозь зубы.

Я уже не сдерживаю слезы, раны жжет, как огнем, никогда ещё не испытывала такой адской боли, хотя нет, постойте, испытывала буквально полтора часа назад. Под ногами натекает значительная лужа крови. Но я все-таки избавилась от инородных объектов в моем теле.

— Если я сейчас обернусь и увижу продолжение коридора, вернусь обратно в экстрим-парк и делайте, что хотите! — говорю себе под нос.

Я здраво оцениваю свои силы, и идти куда-то еще, я точно не смогу. Медленно поворачиваюсь.

— День добрый, барби, — разочарованно бормочу.

Да уж, кажется кровопотеря у меня и вправду значительная, мозг уже отключается. Вот, и галлюцинации подоспели. А еще, признаюсь, хочется в туалет. Как-никак стресс и нервы.

Проморгавшись, я еще раз огляделась. В центре комнаты, от радужных переливов которой уже болят глаза, стоит женщина, которую, я собственно говоря, и приняла за игру воспаленного воображения.

Высокая и стройная. Белое греческое платье. Каскад золотистых волос ниже талии. Надменное выражение лица и отстранённый взгляд. Она смотрит сквозь, будто меня здесь нет, это напрягает и злит. Такая маска легкой брезгливости и самоуверенности была у большей части инвесторов. Я уже ненавижу Афродиту местного разлива. Но, кроме памятника буржуазии, ничего в комнате нет, из чего делаю вывод, что дальнейшее прохождение этого милого квеста завязано на данной особе.

— На колени! Как ты смеешь, женщина, хамить Высшей Алари?! Жить надоело? — ммм, а голос-то какой!

— В такие моменты понимаешь, что мартовский кот кричит очень приятно, — задумчиво проговорила, снова окидывая барби оценивающим взглядом. Нет, такое мое подсознание не выкинуло бы даже под наркотиками.

Не галлюцинация...

Что там она сказала? На колени? Вот уж чего я никогда не собираюсь делать.

Что было дальше? Алари? Очередной божок что ли?

Что еще? Ах, да... 'Женщина'. Ну, теперь линия поведения не оставляет сомнений.