— Не думаю, что это имеет смысл, — Георгий Семенович глянул в лежащую перед ним раскрытую книжицу, — а у вас все остальные пятерки, ну как хотите. — Он протянул Петру его зачетку.

Тот взял ее и с вытянувшейся физиономией пошел к выходу. Обычно преподаватели принимали во внимание, что он круглый отличник и начинали вытягивать его. Шедлову было все равно. И куратора группы как назло по близости нет, тот бы мог намекнуть, что отличники деканату тоже нужны. Впрочем, на фанатичного профессора это навряд ли повлияло бы, да и не стал бы куратор с ним связываться.

Отпустив Рыжова Шедлов обвел глазами аудиторию, Сашка пораженный выносом их единственного отличника не успел сделать вид, что готовиться и попался.

— Я смотрю вы уже подготовились, прошу отвечать.

Делать нечего, Сашка собрал свои листы и пошел за стол профессора. Уже закрывая дверь Рыжов увидел, что следующей жертвой Шедлова стал Сашка Колесников, и это был бальзам для его истерзанной души. Сейчас это везунчик узнает почем фунт лиха. На фоне других и собственная неудача не так горька. Ничего, он договориться в деканате и пересдаст, как будто ничего и не было. Его там любят и должны пойти на встречу.

— Ну давайте, посмотрим, что там у вас.

Георгий Семенович прочитал вопросы билета и взял Сашкины листы. Тот хотел начать пояснять, но профессор остановил его.

— Пока не надо ничего говорить, у вас все написано.

Он быстро пробежался по первому вопросу и взял лист с ответом на второй. Пробежав по нему глазами он удивленно хмыкнул и стал просматривать Сашкину писанину более внимательно. Лицо его при этом приняло не свойственное для экзамена довольно-удивленное выражение.

— Молодой человек, а где вы взяли это доказательство, на лекциях, насколько я знаю, эта лемма доказывалась несколько по-другому.

— Я не помню, как это было доказано на лекциях, — отвечал Сашка, поражаясь собственной смелости, но будучи уверен в своей правоте, — но предлагаю вот такое доказательство, по-моему оно не хуже.

— Я спрашивал не об этом, я хотел узнать источник, где вы это увидели.

— Честно говоря нигде. Это доказательство я вывел вот сейчас. А, что разве я где-то ошибся.

— В том-то и дело, что нигде. Да-а, — профессор задумчиво погладил подбородок, — ладно, посмотрим задачу.

Он пробежался по решению, задал пару вопросов на которые Сашка легко и уверенно ответил. После этого вернулся к доказательству леммы из второго вопроса. И теперь Сашке пришлось уже подробно рассказывать, нет не доказательство, оно было написано, а описывать логику своих рассуждений, почему он пошел именно этим путем, какая мысль его на это натолкнула. Через какое-то время Сашка забыл, что он на экзамене. Он увлекся и профессор тоже. Экзамен неожиданно перешел в диспут. Они во всю спорили чертя и зачеркивая семиэтажные формулы имеющие уже весьма далекое отношение к программе экзамена. И студенты и преподаватели, находившиеся в аудитории, недоуменно смотрели на забывшую обо всем увлеченно спорящую парочку. Неожиданно поймав себя на том, что профессор ему что-то доказывает, а он с ним не соглашается, Сашка внутренне ужаснулся и резко нажал на тормоза.

— Извините профессор, я несколько увлекся.

Шедлов запнулся на полуслове и вдруг улыбнулся.

— Да молодой человек, мы действительно несколько увлеклись и забыли про экзамен. Где там ваша зачетка?

Сашка внутренне расслабился, раз собрался что-то писать, значит уже не двойка. Шедлов уверенной рукой вывел в зачетке 'отл' и расписался. Челюсть у Сашки чуть не отвалилась.

— С-спасибо, профессор.

— Не надо меня благодарить за объективность молодой человек. Я всегда ставлю то, что студент заслуживает, и приходите в семестре на кафедру, вам непременно надо заняться научной работой. Вы не возражаете, если я возьму вот эти листы с вашими записями?

— Конечно нет.

Ошарашенный Сашка взял зачетку и на деревянных ногах, под восхищенно-завистливые взгляды покинул аудиторию.

За дверью его ждали братья-студенты.

— Ну как?

— Пять балов!

— Не может быть! Ты же Шедлову отвечал?

— Шедлову.

— И получил пятерку?

— Нате, смотрите если не верите!

Сашка достал и сунул зачетку в жадно подставленные руки. Разнокалиберные головы склонились над предъявленным документом. Удивленные и недоверчивые восклицания сменились восторженным гулом. Со всех сторон посыпались вопросы как и что его спрашивали. Сашка по мере возможности удовлетворял любопытство масс. Не прошло и пяти минут, а весть о необычном происшествии облетела институт с быстротой молнии. Толпа любопытных, жаждавших посмотреть на живое чудо росла как на дрожжах.

Из аудитории вышел еще один счастливчик, это было видно по его лицу.

— Ребята! — Радостно закричал он, едва закрыв за собой дверь. — Я отвечал Шедлову, и он поставил мне четверку, почти не спрашивая! Сашка ты сломал его, — продолжал он, вклинившись в жадно слушающую его толпу, — он какой-то рассеянный, думает о чем-то своем и совсем не валит, как обычно.

— Колесников, да ты у нас наверное святой, — загудел басом Тимошин, — живая сенсация. Теперь об этой сессии и нашей группе будут ходить легенды! Качать его ребята.

Как Сашка не отбивался, десятки рук со всех сторон схватили его и под радостные возгласы подкинули в воздух. То взлетая вверх, то проваливаясь вниз Сашка орал вместе со всеми испытывая одновременно и восторг и чувство огромного облегчения. Для него сессия кончилась, сдан последний экзамен и как сдан!

И вдруг среди вспышки всеобщего ликования он почувствовал на себе ненавидящий взгляд. Чуть в стороне, у стены стоял Рыжов и буравил Сашку тяжелыми злыми глазами.

2. Вечеринка.

— Еще вчера я его любила, а сегодня просто видеть не могу!

— Да, эти мужчины так не постоянны.

Из женского разговора.

Отметить окончание сессии решили грандиозной вечеринкой. Так как в их учебном заведении наблюдался явный перекос в сторону сильного пола, в Сашкиной группе на 27 человек приходилось только четыре девушки, то еще в начале первого курса было решено, что представительниц прекрасной половины человечества можно приглашать со стороны. Местных девушек это не очень обрадовало, но так как в реальной жизни эта возможность, по крайней мере на первых порах, использовалась не очень активно и обычное соотношение дам и кавалеров редко превышало 1:3, то есть на одну даму всегда было не меньше трех кавалеров, то они очень быстро успокоились и довольно спокойно допускали чужачек в свой огород.

Местом проведения мероприятия Иван Тимошин предложил снимаемую им вместе с Кимом Арутяном на двоих квартиру. Ким учился в их же институте, и тоже на втором курсе, только на другом факультете.

— Ким всегда за, он и организовать мне все поможет. Только одно условие. Девчонки, вы придете пораньше, — добродушная физиономия Ивана приняла просительное выражение, — поможете убраться, сами понимаете, два одиноких мужика..., приготовить, а потом все уберете. Согласны?

— Согласны, но за то, что вы нас будете эксплуатировать девушки сдают на сотню меньше.

Предложение Ирки Козаковой, возможно по тому, что она считалась самой красивой девушкой на курсе, отпора со стороны сильного пола не встретило. Быстро скинулись, вручили деньги Ивану, договорились о примерном меню, назначили время сбора, место и так все знали, и разошлись.

Предупредив мать, что сегодня он может не прийти ночевать, Сашка отправился на вечеринку. Он был один. Последнее время постоянной девушки у него не было. Больше двух лет он встречался со своей бывшей одноклассницей Наташей Ивлевой, но несколько месяцев назад они крупно разругались и с тех пор не общались.

Разрыв произошел для Сашки совершенно неожиданно. Хотя потом, задним числом, он припомнил множество различных фактиков, которые говорили о том, что Наташка уже давно вела их отношения к такому концу. Просто он, глядел на их отношения сквозь розовые очки влюбленности и ни черта не видел, а если и замечал, то не придавал значения.

В тот день они ходили в кино, после фильма Наташка хотела погулять, но погода была мерзкая. Хмурое небо орошало Москву мелкий осенним дождиком, порывы ветра так и норовили вырвать или вывернуть зонт. Очень быстро они промокли и замерзли. Сашка уговаривал девушку пойти к нему домой. Он не очень рассчитывал на успех, последнее время Наташка под разными предлогами уклонялась от близкого общения, но в этот раз она согласилась.

Дома никого не было. Мать должна была прийти с работы еще только через два часа, а у сестры была тренировка в бассейне. Сашка включил магнитофон, напоил гостью горячим чаем. Он пребывал в состоянии радостного возбуждения и не замечал ее хмурого сосредоточенного состояния. Поэтому начатый ею разговор был для него как ушат холодной воды.

Они сидели на диване. Сашка обнимал девушку, тесно прижимая ее к себе, нежно целуя в шейку и стараясь руками подобраться к наиболее интересным местам. Она не отстранялась, но и не поощряла его действия, думая о чем-то своем.

— Ты парень хороший, но не перспективный. Ну что ты можешь мне предложить? Поцелуй при луне, поход в кино. В школе у тебя хоть списать можно было, а сейчас, ты даже в приличный ресторан сводить не можешь, денег нет.

— Неужели все надо переводить в деньги? — Сашка пытался в этот момент расстегнуть пуговку на ее блузке и был полностью поглощен этим увлекательным занятием, Поэтому сказанное Наташкой еще не дошло до его сознания, он отвечал чисто на автомате, не вдумываясь в смысл.

— Нет конечно, — Она решившись на неприятный разговор хотела высказаться до конца, — но почти все в этом мире имеет свою цену.

Он еще не понял, что это все, и пытался перевести сказанное в шутку.

— Натали, ты бесценна. — Он наконец справился с пуговицей и его рука почти добралась до ее груди.

— Прекрати, я говорю серьезно. — Она отодвинулась.

— Ну что ты говоришь серьезно! Что и ты имеешь цену?

— Да и я. И не надо мне рассказывать о любви и проституции. У тебя нет ни денег, ни квартиры. Одни туманные перспективы.

— Но я же учусь! Стану работать все будет.

Сашка и сам чувствовал свою ущербность в финансовом вопросе, поэтому слова девушки были для него особенно болезненны. Как мог он старался решать эту проблему, по возможности подрабатывал, но платили, как правило, такие копейки, что особо не разгуляешься. Она почувствовала обиду в его голосе, но отступать была не намерена.

— Ну это еще вопрос. А потом, когда это еще будет. А жить я хочу сейчас.

— Зачем ты затеяла этот разговор?

— Мы должны расстаться.

— Как расстаться, совсем?

— Ну зачем совсем, по-приятельски мы можем продолжать встречаться.

— А как же все что было? Забыть, выбросить?

— А что было? Ну встречались, ну трахнулись пару раз. Ну и что? Как у мужчины и женщины наши отношения не имеют смысла. Это просто затянувшееся детство.

— Хорошо, — он встал, — раз ты так считаешь, расстанемся.

— Да ладно не обижайся. Надо же было расставить точки в нашем затянувшемся романе. Мы вполне можем остаться друзьями. Я даже готова переспать с тобой напоследок.

— Спасибо, обойдусь.

— Ну как хочешь.

Она встала, привела в порядок одежду и вышла.

Он не стал ее провожать. Злость и отчаяние душили так, что хотелось плакать, но такого он позволить себе не мог.

Хлопнула входная дверь и Сашка понял, что его первая настоящая любовь навсегда ушла из его жизни. Они больше не разговаривали и даже перестали здороваться, когда иногда встречались на улице или в магазине. Первое время он не находил себе места, казалось жизнь утратила всякий смысл. Он ел не чувствуя вкуса, читал не понимая смысла. В голове крутились какие-то сумбурные мысли. Несколько раз его так и подмывало позвонить ей, но гордость пересиливала и он отдергивал руку от телефона. Мать только качала головой, а младшая сестра Дашка, пренебрежительно фыркала, заявляя, что от любви еще никто не умирал. Ей было уже 14 лет и она считала себя большим знатоком в этом вопросе.

Но через некоторое время боль утраты стала менее острой, жизнь снова стала обретать краски, а начавшаяся сессия вообще вышибла из мозгов все, что не было непосредственно связано со сдачей зачетов и экзаменов.

Сейчас торопясь на встречу, он с некоторым удивлением отметил, что первый раз вспомнил о Наташке за последние пару недель и то только потому, что раньше он всегда на все их вечеринки старался приходить с ней. Причем мысли о ней не отозвались в груди привычной ноющей болью. Время действительно лечит, с удовольствием констатировал он, и настроение, и без того хорошее, поднялось еще на несколько градусов.

— А вот и наша знаменитость! — Ириша Козакова открывшая дверь чмокнула Сашку в губы. — Проходи герой. Ты у нас сегодня один?

— Да, я свободен и очень опасен. — Он вошел в прихожую и попытался повторить поцелуй, но Ирочка ловко увернулась.

— Потом, у нас еще все впереди, — многообещающе улыбнулась она ему, — а то мы готовим, и я могу тебя испачкать.

Она действительно была в фартучке, повязанном поверх платья и руки ее были мокрые.

— Ну вот, не успел прийти, а уже клеит девочек. Ты бы хоть поздоровался сначала.

В дверях довольно скалил зубы Ким, за ним толпился уже пришедший ранее народ. Сашка пожал руки тем кого сегодня еще не видел, снял куртку и прошел в комнату. Здесь во всю командовал Иван. Девчонки уже почти накрыли на стол и под чутким руководством Тимошина наводили последний лоск.

В прихожей раздался звонок и с радостными возгласами в квартиру ввалилась последняя партия приглашенных.

— Ну, вроде, все в сборе. Прошу к столу, — распорядился Иван на правах хозяина.

Народ болтавшийся в разных местах квартиры потянулся в большую комнату.

— Места мало, нас, как всегда много, поэтому дамам предлагаю располагаться на коленях у кавалеров.

Слова Тимошина были встречены шуточками и притворным возмущением, но в целом благожелательно. Тем более, что места на всех действительно не хватало.

— Не возражаешь? — Ирочка взяла Сашку за локоть.

— Конечно нет! — Он с удовольствием охватил тонкий стан и усадил ее себе на ноги.

Некоторое время за столом царила традиционная начальная суета. Раскладывались по тарелкам салаты, разливалось по рюмкам и стаканам вино, разбирался хлеб и бутерброды. Наконец Иван, взявший на себя роль тамады встал и застучал вилкой по стакану, требуя тишины.

— Я вижу, что у всех уже налито, поэтому предлагаю начать. Господа, сегодня у нас важный и торжественный день. Несмотря на все усилия профессорско-преподавательского состава мы пережили и сдали эту чертову зимнюю сессию. Ура!

— Ура! Ура!

Кто мог, встал, зазвенели бокалы и праздник начался. Было еще несколько тостов. Легкая эйфория заволокла головы. Перебивая друг друга студенты вспоминали различные случаи связанные с прошедшими экзаменами. Многое из того, от чего еще пару дней назад тряслись поджилки, сейчас вызывало только смех. Потом уменьшили свет, включили музыку и организовали танцы. Вечеринка катилась по накатанному руслу.