Академия темных. Преферанс со Смертью

Витор застыл с отстраненным холодным выражением на лице, с прищуром обводя периметр полигона. Я благоразумно и повинуясь инстинкту самосохранения спряталась за спину "жениха". Он, к моему счастью, оставил мой поступок без внимания и комментариев.

Да, можно было бы сбегать за луком и стрелами, но порывы ветра усиливаются и толку от них будет мало, а с Витором все же поспокойнее... Хотя неизвестно, кто сильнее желает меня убить. Он временами, или куча врагов Ирэне Савелье, перешедших мне по наследству.

С магией срочно надо что-то делать. Я ведь совершенна беззащитна в такие моменты, когда оружия нет. Меч я из пространственного кармана достать не в состоянии, а носить клинки за поясом в Академии не разрешается. Моим единственным защитником в данный момент служит Витор и он с пугающей уверенностью яростным прищуром обводил пространство полигона, пытаясь выхватить мимолетные движения. Но никаких движений не было и лично я посторонних не видела. Именно поэтому решилась на вопрос:

— Витор, а что ты делаешь? — спросила едва слышно, тоже контролируя взглядом пространство.

Он отвечать не спешил и вообще я заметила, что сегодня он меня больше игнорирует, чем обычно. В любой другой ситуации этот факт меня бы ничуть не огорчил, но конкретно эта ситуация требует хоть какого-то взаимного обмена информацией.

— Пытаюсь понять откуда идет приказ и блокирую повторный прорыв, — процедил он сквозь зубы. — А ты, дорогая, мне мешаешь.

Сначала я хотела возмутиться, потом ударить, затем я поняла, что Витора легче убить, чем с ним спорить и только поэтому я проглотила его слова, не проронив ни звука. В конце концов, он не обязан меня спасать, но именно этим и занимается.

Ветер заунывно свистел над нами и это единственные звуки на всю округу. Умертвия не пытались вырваться на поверхность, убийц на горизонте не наблюдалось... удручающая картина. Вроде есть тот, кто хотел напугать, и в то же время его нет. Не убить, нет... напугать. И ему это удалось. Человек знал, что Витор отреагирует, знал, но все равно дал команду умертвиям. Умертвиям, которые подчиняются только одному человеку. Магистру Айнеху. Да, Джен рассказал мне кое-что об устройстве Академии, ее становлении и, собственно, вкладе магистра в Академию. Энгеры, умертвия и прочий "тренировочной инвентарь", как выражается напарник, подчиняются лишь Айнеху. Причина банальна — он единственный боевой маг и некромант в одном лице с максимальным магическим резервом в Академии. К слову, боятся его не только здесь... Гнева магистра опасается половина Королевства.

Догадка, пусть и абсурдная, зародилась неожиданно...

— Витор, ты никогда магически его не вычислишь, — голос звучал твердо и уверенно, я даже не засомневалась в своих словах, — это магистр Айнех, — "жених" со скепсисом взглянул на меня, а я решила подкрепить свои слова. — Он хотел меня проверить. Истинная Савелье точно не стала бы звать тебя, схвати ее умертвие за ноги. Она расправилась бы с ним сама, тем более действовал слишком медленно. Для убийства надо быть более оперативным.

Витор обдумывал мои слова с отобразившимся на лице мыслительным процессом.

— Ты права, — признал он. — Без него умертвия пальцем не пошевелят, — после он стал хмурым и мрачным, а жути нагнал разразившийся гром и сверкнувшая над нами молния. Жесткое лицо Витора продолжало "леденеть". Нет, все-таки он вряд ли когда-нибудь станет добрым. Я бы честно побоялась жить с ним не то что в одной комнате — в одном доме.

Айнех решил подловить меня, указать на явную ложь. Пока у него это прекрасно получается... Будь я уверена, что после того, как правда всплывет я останусь невредима, я бы волновалась куда меньше. А я не имею представления о намерениях магистра. Что он хочет от меня, что он хотел от Савелье...

Словно в насмешку надо мной, на полигон ступил магистр Айнех. Практически белые волосы наполовину заплетены в тугую косу. Эту прическу у магистра можно увидеть только на тренировках. Черные узкие брюки из кожи, черная рубашка с расстегнутым воротом. Не совсем привычная для тренировок одежда...

— Адепт Гарье, прекрасная работа, — с жесткой усмешкой произнес он, — считайте, учения за следующий месяц вы прошли. Савелье, — он стер с лица ухмылку, — отвратительно. Вы не перейдете на четвертый курс, это я вам гарантирую.

Магистр не замедлил уверенного шага, стремительно сокращая расстояние между нами. Остановился в паре шагов от меня, взирая на меня сверху вниз с заложенными за спину руками. Глаза прищурены, губы недовольно поджаты... Не стоит ждать ничего хорошего...

— Первый курс — навыки владения холодным оружием. Где ваш меч? — стальным требовательным тоном вопрошал магистр, но дожидаться моего ответа не стал. — Второй курс — основы боевой магии. Или скажете, что вам внезапно отшибли память? — иронию в тоне четко расслышала. — Спасение утопающих, Савелье, на плечах самих утопающих, и когда вас станут методично уничтожать, помощи можете не дождаться.

Он словно старался ударить словами побольнее, хлестко произнося каждое слово. Он прав. Он чертовски прав. Признаться ему в этом и подписать приговор? Ни за что. Дед всегда говорил: пока есть возможность бороться, борись до конца.

— Ма...

— Магистр Айнех, — перебил меня Витор ледяным тоном, — спасение своей невесты меня не напрягает, к тому же, Ирэне владеет оружием на достойном уровне и вам это хорошо известно.

На губах магистра снова расцвела усмешка.

— Я повторю вопрос, уже заданный ранее, вы уверены, Гарье, что это ваша невеста?

Стоя спиной к Витору я почувствовала, как на него накатывает злость и... не поняла одного: зачем магистру нужен этот разговор?

— А вы сомневаетесь? — не выказав своих истинных эмоций спросил Витор и горячая ладонь, скользнув на талию, болезненно сжала.

Магистр жест без внимания не оставил и взгляд его наверняка мог испепелить нас при желании. У меня мелькнула мысль, что я здесь вообще лишняя и в эту затяжную неравную войну мне лезть не стоит. Многого я все-таки не знаю... того, что знать должна.

— С некоторых пор, — ответил магистр Айнех, не взглянув в мою сторону, словно меня здесь нет.

Мое знакомство с Айнехом поселило в душе страх. Я боялась магистра. Человека, от которого не знаешь чего ожидать, стоит бояться. Главным образом для пробуждения интуиции и того самого пресловутого чувства самосохранения. После линия поведения магистра сменила направление и я совершенно перестала понимать его. Предсказать его действия, слова, последствия... Просто невозможно! Я считала магистра опасным для меня не меньше Грома. И какого же было мое удивление, когда он предстал передо мной "спящей" в другом обличии! Кратковременное явление, как оказалось. Я была рада. Рада, что он не попытался перенести тот разговор из лазарета к себе в кабинет. Теперь магистр всячески доказывает мне свою осведомленность касаемо меня, но не говорит прямо. Насколько я успела узнать, магистр прямолинеен как никто другой. А раз он до сих пор не сказал мне в лицо мою истинную правду, значит, ему самому это выгодно. Поэтому...

— Магистр Айнех, я потеряла память, — выпалила я. Рука Витора сжала сильнее. Не отразив на лице боль, скинула его руку, сжав в ответ. Не с такой силой, но весьма ощутимо. — Частично, — добавила, пока черные глаза не мигая вглядывались в мои.

Однажды мне довелось кратковременно потерять память после автокатастрофы, но она вернулась сама через несколько дней. Надеюсь, Айнех воспримет мое заявление как правду, а если нет...

— Причина, по которой вы утаили важную информацию от декана вашего факультета? — таким тоном он всегда говорит то, после чего несомненно следует наказание и мой ответ на суровость магистра не повлияет.

— Я боялась, — сказала чистейшую правду.

— Чего? — незамедлительно уточнил магистр.

— Вас.

На мгновение мне показалось, что в глазах магистра мелькнуло огорчение, но лишь на мгновение. В следующую секунду взгляд снова стал колючим и холодным, а тон непререкаемым.

— Будем устранять пробелы, Савелье. Я лично займусь вашей памятью, — внутри все перевернулось, но виду не показала. — За невестой надо лучше смотреть, — наставительно посоветовал Айнех Витору и резко, от того не менее грациозно развернулся и зашагал прочь.

Когда магистр полностью скрылся с поля зрения, я позволила себе минуту уныния. Имею право!

— Айнех. Память. Мне конец...

Пессимизм вследствие эмоционального истощения... Чувствую себя разбитой, а это непозволительно. До турнира меньше месяца, железные нервы пригодятся... И Гром вдобавок... И кража... И...

— Бездна... — вырвался удрученный стон и я, развернувшись, уткнулась лбом в плечо "жениха". — Я точно никак не смогу вернуться в свой мир?

Витора мой неожиданный выпад удивил, а меня... а мне все равно. Я только что бегала с вцепившимися в меня руками умертвия, к тому же я нарвалась на индивидуальные занятия с магистром Айнехом. Мне уже ничего не страшно.

— Точно, — безжалостно порушил крохотные надежды. — Система переходов зациклена внутри. Войдешь, выйти не сможешь, — он ладонью провел по пояснице, действуя на меня скорее отрезвляюще.

Русские ведь не сдаются. Вот и я сдаваться раньше времени не буду.

Вообще я сплошной позитив. Подумаешь, покусают меня умертвия, и ладно что могут чего-нибудь откусить. Главное жива, а без руки или без ноги, так кому какое дело?

— У тебя сегодня день рождения, — произнес Витор, продолжая поглаживать спину.

— Не у меня, — возразила в ответ, отстраняясь от непривычно доброго "жениха". Он весь какой-то... не такой.

— Праздновать и принимать подарки будешь ты, — он усмехнулся с подозрительно хитрым выражением в глазах, что Витору не свойственно.

— Ты сейчас тонко намекаешь на... что?

Витор выудил из пространственного кармана скрученный свиток со сломанной печатью и протянул мне. Его умение читать чужие письма я давно оценила. Совесть его за это ничуть не мучает.

"Доченька, дорогая, мы с папой приготовили для тебя подарок. Вечером ждем на скромный ужин", и подпись "мама и папа".

Слова "скромный ужин" напомнили о скромнейшем вечере с сотней человек, а на день рождения они половину Королевства пригласят? Нет, я отказываюсь в этом участвовать. Я не любитель массовых мероприятий, особенно когда центром внимания являюсь я.

— Я могу отправить тебя вместо себя? — поинтересовалась, в глубине души надеясь на положительный ответ.

— Со мной можешь, — заявил Витор, — другого варианта нет.

Возгласа "ура, веселье", — не последовало. Один выходной. Я хотела провести его в тишине и покое... а покой мне даже не снится.

Глава 2. Угнетающее бездействие

В мире нет ничего разрушительнее, невыносимее,

как бездействие и ожидание.

Александр Герцен

Мы в полной тишине шли по коридору. Я в голове прокручивала возможные предлоги для сбегания с праздника, потому что либо я с горя напьюсь, либо уйду раньше, но трезвая. И я все больше склоняюсь ко второму варианту. Первый — это крайний случай, если никакие предлоги не сработают.

Дин с Маленой отказались от посещения торжественного мероприятия, организованного моими родителями, и я их нежелание разделила полностью. Но у меня, в отличие от них, возможности отказаться не было. Друзья пообещали по возвращению устроить мне сюрприз и компенсировать потраченные на празднике нервы. В этом мире я все больше пессимист, поэтому новость о сюрпризе тоже никакой радости не доставила. В последнее время сюрпризы я недолюбливаю.

В кабинет ректора входили так же в полной тишине, нарушили кою ради скупого "Здравствуйте, лорд Ханеш" и быстренько порталом перешли в гостиную дома родителей. Они о чем-то разговаривали в момент нашего появления, и разговор, судя по их хмурым лицам, был неприятный. Завидев нас родители замолчали и натянули на лица улыбки.

— Рэне, — мама тут же заключила в объятия, — как ты? Все в порядке? — беспокойство сквозило в голосе.

Я заверила ее, что со мной все хорошо и лучше не бывает, хотя бывало и лучше. Папа подключился с расспросами и услышал то же, что и мама — все прекрасно и великолепно.

Витор отвесил комплименты, как и в прошлый раз превратился в мальчика с добродушным лицом и в который раз вызвал неодобрительный прищур отца. Я перестала обращать внимание на "жениха". Зачем? Пусть строит из себя прекрасного принца, все равно им никогда не станет. Разве что ужасным и вселяющим страх и вообще... ужас, летящий на крыльях ночи. Черный плащ! Между прочим, очень ему подходит. И плащ у него черный. И сам он... туча грозовая светлее.

— Рэне, — папа отвел меня в сторонку, пока мама с Витором что-то обсуждали, — скажи мне, как себя в последнее время ведет магистр Айнех?

Подозрительно. И подозревает он меня.

— Как и всегда, всех строит и пугает, а к чему вопрос? — удивление вышло искренним.

Папа Айнеха ни в чем не подозревал, по крайней мере мне о его подозрениях известно не было. Дин — да, готов был свесить все грехи на магистра, а вот отец...

Он улыбнулся, добро и светло и ответил:

— Просто интересуюсь. Гости нас уже заждались, — сказал громче, обращая взор на Витора и маму.

Она спохватилась и скомандовав:

— Быстро переодеваться и в зал! — вытолкала меня в коридор.

Явно не простой интерес у отца к магистру... Неужели Айнех и впрямь причастен? Только к чему: к краже или к дневнику? Надо обязательно выпытать у Джена, он должен знать. У них с отцом тесные дружеские отношения, проверенные не одним десятком лет.

— Твое платье уже готово, — защебетала мама, поднимаясь по лестнице рядом со мной, — переоденешься, Веронта тебе прическу сделает. В свой день рождения ты должна блистать, как никогда, — она лучезарно улыбнулась.

Мы прошли по коридору до двери в мою комнату, мама зашла следом. За металлическую витиеватую окантовку, за которую цеплялся балдахин, зацепили вешалку с платьем. Юбка до колена, расклешенная, верх обтягивает грудь, никаких вырезов и разрезов... Миленький наряд цвета чайной розы. Бордовые туфли выбиваются из спокойной гаммы, но в целом получилось довольно гармонично.

— Рэне, расскажи маме, как у вас с Витором обстоят дела? — ни к чему не обязывающим тоном завела мама разговор. — Когда ждать свадьбу?

Я как раз стала рассматривать себя в зеркале и застыла с отразившимся на лице испугом.

— Свадьба — хлопотная затея, Рэне, — тем временем продолжала мама, — мы должны успеть подготовить ее на высшем уровне.

Рот открывался и закрывался, звуки терялись на стадии зарождения.

— Мы не думали об этом, — смогла вымолвить я.

— Плохо! — воскликнула мама. — Уже давно пора об этом подумать. Тебе исполнилось двадцать четыре, — она встала за моей спиной, положив руки на плечи, — ты не будешь вечно молодой. Сто лет, сто пятьдесят, и начнешь стареть. Девочка моя, пора заводить семью.

То есть я с Витором должна завести семью? Нет, не согласна. Я ношу его кольцо пока есть вероятность отправиться к богам и высказать им все, что накипело. Когда необходимость в кольце отпадет — оно вернется законному владельцу. Но маму такой ответ не обрадует.