Академия темных. Преферанс со Смертью

Глава 1. Смутные догадки

Догадки мои столь смутны и страшны,

что их опасно высказывать вслух —

от этого они могут сделаться явью.

Генри Лайон Олди "Гроза в Безначалье"

Время тянулось мучительно медленно. Главным образом потому, что я вот уже час как сижу в кабинете магистра Айнеха. Он буквально вытащил меня с постели в семь утра в единственный выходной день. Магистр даже не потрудился подождать, пока я умоюсь. Отправил в кабинет и сказал, что я буду сидеть здесь, пока все ему не расскажу.

Два дня назад я узнала, что Гром — это Гарн, и осознание до конца ко мне не пришло. Дневник я ему передала вчера в полночь, когда кольцо Витора полностью обосновалось на моем пальце, на случай, если Гарн решит убить жертву-свидетеля, но за дневником пришел не он. Неподалеку был готов отряд отца, Джен тоже был там, но папа принял решение не брать посредника. В общем, дневник испарился в неизвестном направлении. Да, это глупо и крайне опасно, но тешит лишь одна мысль — дневник Гарн не откроет. Я надеюсь.

— Савелье, — магистр поднял на меня взгляд, оторвавшись от многочисленных бумаг, разложенных на его письменном столе, — долго намереваетесь молчать?

Я неопределенно пожала плечами, не зная, в сущности, что ответить.

Дин в некоторой степени огорчился, когда узнал, что убийца не Айнех, а Гарн. Зато быстро высказал предположение, что Айнех заказчик кинжала, проклятый магистр с взглядом вечной смерти. Малена не выдержала, отвесила Дину подзатыльник, сама же расстроилась из-за того, что натворила и не разговаривала с ним до вчерашнего вечера. Дин отважно хотел отправиться отдавать дневник вместе со всеми. Малена молчать перестала и высказала ему все, что думала по этому поводу, а думала она очень масштабно и красочно. В общем, Джен обрубил на корню все возможные попытки Дина просочиться с нами. Теперь со мной не разговаривает Дин, зато охотно требует общения Айнех.

— Хочу вас уведомить, у меня на сегодня не запланировано никаких дел, — протянул магистр, перебирая бумаги.

— А зачем мне это знать? — я слегка напряглась, предугадывая ответ.

— Сидеть вы здесь будете, пока все мне не расскажете, — он саркастично улыбнулся. — Я никуда не тороплюсь.

Я даже не сомневалась.

Обидно от того, что в законный выходной я вынуждена сидеть в этом мрачном кабинете, в компании мрачного магистра, а не лежать в мрачной комнате на мягкой кровати и видеть седьмой сон.

— Магистр Айнех, что вы хотите от меня услышать? — я поерзала на стуле, желая поскорее отсюда уйти.

— Правду, Савелье, — магистр сложил перед собой руки, сцепил пальцы и ждет.

— Я Ирэне Савелье, учусь на третьем курсе Академии НЦБМ, — начала, но магистр остановил меня движением руки.

— Это я уже слышал, теперь хочу услышать ПРАВДУ, — он выделил последнее слово требовательной интонацией. Я неподдельно удивилась.

— Магистр, вы ведь чувствуете, когда вас обманывают. Я же говорю правду.

Айнех еще раз пытливо на меня посмотрел, затем откинулся на спинку своего огромного кресла, и сказал:

— Допустим. Тогда как вы объясните факт не знания программы второго и первого курса?

А вот это коварный вопрос... и, признаться, ответа на него у меня сейчас нет.

— Почему не знаю? — я еще раз поерзала на стуле, находя его крайне неудобным. — Знаю. Я знаю... э-э... хм... — я вспомнила зигзаг-закорючка-зигзаг... — Вот!

Торжествующе указала на зависший в нескольких сантиметрах от меня кристаллик воды. Магистр сфокусировал на нем свой взгляд, снова посмотрел на меня и мрачно выдал:

— Вы издеваетесь, Савелье? — он щелкнул пальцами и мой кристаллик осыпался на пол горсткой песка.

— Нет, — впрочем, не до конца в этом уверена.

— Это школьный курс, первый класс, Савелье, — магистр походил на большую черную тучу. — Вы бы мне еще маячок показали.

Может и показала бы, но у меня по-прежнему не получается его правильно сделать.

— Или пространственный карман.

И это я тоже не освоила.

— Магистр, я не понимаю, в чем вы меня обвиняете. Сформулируйте основополагающую причину моего допроса.

Айнех брови изогнул, на меня взирает, а я бежать отсюда готова, так чтоб пятки сверкали.

— Не понимаете?

Я кивнула.

— Значит, не понимаете... — протянул он. — Хорошо, — неожиданно весело воскликнул магистр. — Можете идти.

Что, так просто? Могу идти? А зачем тогда надо было меня здесь держать?

Нет, я не стала задавать эти вопросы, вежливо попрощалась и пулей вылетела из кабинета, пронеслась по залу Некромантии, выбежала в коридор и пошла спокойнее.

Кажется, я на грани провала. Айнех догадывается, что я — не я, может поделиться своими догадками с остальными, а потом... Черт. Жизнь моя жестянка.

— Рэне, — из левого коридора вывернул Витор, — у нас есть маленькая проблема.

Он поравнялся со мной, осматриваясь по сторонам.

— У нас?

— Да, Рэне, — Витор закинул руку мне на плечо и утвердительно повторил, — у нас.

Я удивилась? Не то слово! Нет, я все понимаю, сама напросилась на вторую помолвку, сама же согласилась на его кольцо на моем пальце, но в целях самозащиты, не более того.

— Э-э... и какие у нас проблемы? — я решила не скидывать его руку, дабы не раздражать тонкую грань между "Витор спокоен" и "Витор зол".

Да, в последнее время он непривычно спокоен, но вдруг снова наружу вылезет тот Витор, который безжалостный, холодный садист? Лучше не провоцировать. Все-таки не ногу же он мне на плечо закинул, правильно?

— Не проблемы, а проблема, — Витор уверенным шагом вел меня по каким-то коридорам, где я никогда не была. — Маленькая проблема.

Мы остановились возле обычной деревянной двери, коих в этом здании великое множество.

Я собиралась спросить, зачем мы сюда пришли и что там за дверью, но Витор опередил. Просто распахнул ее, являя моему взору... кладовку. Со швабрами, ведрами, тряпками, вениками, совками, щетками...

— Кладовка наша маленькая проблема? — что-то я ничего не понимаю.

Витор слегка улыбнулся одним уголком губ и повел меня прямиком на швабры и ведра. Наверно следовало испугаться, но после многочисленных походов в стены швабры меня не напугали.

Во время шага где-то между швабрами и щетками для снятия паутины, мы словно попали в кисель. Тягучая субстанция как будто решала: пропускать нас дальше или нет. Когда к нам вернулась обычная подвижность мы стояли на пороге большого светлого кабинета. Из окон лился солнечный свет и ничего, кроме ослепительного света видно не было.

Посреди кабинета высокий стол, рассчитанный на несколько человек, стоят стулья, на стене напротив висит доска для мела и... всё. Больше ничего.

— Так, и в чем проблема? — трупов нет, крови тоже не вижу.

Витор кивком указал на стул рядом со столом, подождал пока я сяду, сам встал по другую сторону стола, положил руки на столешницу...

— Мне стала известна некоторая информация про турнир, — загадочно начал он, — в этом году по непонятным причинам было решено сделать одинаковые условия для всех, — он замолчал, давая мне время усвоить информацию. — Это и есть наша маленькая проблема.

Маленькая проблема? Да это огромная проблема! Сама большая, жирная, толстая задница!

— Как "одинаковые для всех"? Почему? Зачем?! — паника начала накатывать, не собираясь отступать.

Да, прекрасное начало дня. Лучше и придумать нельзя.

— Причины неизвестны, но факт остается фактом: первый курс или пятый — сложность для всех одна.

Я с третьим не знала как справиться, а тут еще все объединили...

— А кто принимает такие решения?

— Инициатива обычно исходит от Короля и приближенных, переходит на рассмотрение совета и, как правило, инициативы всегда поддерживаются.

Какой все-таки гадостный человек этот Форлым. Я с ним не знакома, но уже знаю, что он мерзкий тип. Жлоб, циник и маразматик. Гнать таких с трона надо. Поганой метлой.

С моими знаниями на уровне кристаллика воды я паду жертвой храбрых и глупых на первом же испытании. Если объединили все курсы, значит и сложность будет в пользу последнего и явно не первого. Боги, вы продолжаете крайне не смешно надо мной подшучивать. Вы бы выбирали хоть, что ли, моменты поудачнее...

— Есть и плюсы, — бодро заговорил Витор, подходя к доске.

Я одним взглядом дала понять, что никаких плюсов не вижу. Один сплошной минус.

— У нас преимущество в виде твоего знакомого, — с налетом недовольства, но все-таки больше позитивно (насколько вообще позитивно может говорить Витор), намекнул он, ожидая моего озарения.

Озарения не случилось. Я в расстройстве, какое может быть озарение? Да и если подумать, знакомых у меня здесь не так много. Дину неоткуда узнать, Айнех никогда не скажет даже если будет в курсе, остается...

— Джен? — высказала предположение, получив отрицательный моток головой.

— Принц Уиллис, — Витор неотрывно следил за моей реакцией, а я потихоньку поражалась...

Откуда он узнал, что я с ним знакома? Я не говорила. Дин с Маленой тоже не знают, а Джен с Витором общение не поддерживает. Остается вопрос: откуда Витору известен факт нашего знакомства?

— Ты... — хотела задать вопрос, но Витор озвучить его не дал.

— Да, знаю, — кивнул он, взял мел и, не дав мне хоть какой-нибудь возможности расспросить его подробней, начал рисовать схему и параллельно объяснять, — турнир в этом году будет проходить в Академии НаиПЭ, — под этим жизнеутверждающим названием он попробовал изобразить деревья. Получилось неправдоподобно. — Участвуют все пять Академий. В прошлом году объединенная отказалась от участия, в этом году в список они внесены, — Витор нарисовал группку человечков и обвел их в круг. — Сильный игрок у них один, о нем я расскажу на тренировке, — он отметил одну голову из той "объединенной" группки крестиком. — Академия Гномов не имеет преимуществ в росте, магией владеют на среднем уровне, но в открытых поединках берут силой и мастерством владения оружием, — у меня ни того, ни другого и только немного третьего. Первое место точно будет моим. С конца. — У эльфов отличное владение оружием и магией. Они наши главные соперники, — Витор не стал заморачиваться и нарисовал эльфийское ухо. — Природники в магии хороши, в бою — нет. Обычно выбывает часть на втором этапе, остальная часть на третьем.

У меня тоже преимуществ нет. Вообще нигде. Не думаю, что мой кристаллик поразит всех до глубины души или прибьет какого-нибудь мутанта.

Витор закончил рисовать. Вся схема отделилась от доски, медленно плывя ко мне. Белые контуры начали меняться, пустое пространство заполнилось яркими красками. Вместо эльфийского уха вырисовались эльфы с длинной густой шевелюрой. Кучка человечков по типу "палка, палка, огуречик" преобразилась в одного эльфа, гнома и человека. Неудавшиеся деревья образовались в три дуба гигантского размера, объединенные между собой десятками искусно выполненных мостиков. Чертеж теперь был похож на большое полотно великого художника.

Я с замиранием следила за движущейся картиной, которая аккуратно опустилась передо мной на стол и будто приросла к нему. Витор тем временем начал выводить другие рисунки на доске.

— А как это... — я едва касаясь пальцами стола провела по поверхности, боясь смазать.

— Магия, — Витор продолжал рисовать, не поворачиваясь ко мне.

Такого я еще не видела... и, признаться, не могла даже представить.

— На третьем испытании предстоит сражаться с энгерами, — вещал Витор спокойным тоном, словно говорит не о предстоящем сражении, а о погоде.

— С кем сражаться?

— С энгерами, — жених все-таки обернулся. Не найдя на моем лице ни капли понимания, пояснил: — Один из них тебя чуть не сжег.

— А-а... — понимающе протянула я, вздрогнув от воспоминаний пламени в сантиметре от меня. — Разве это был не дракон?

Витор вернулся к рисованию.

Просто я думала, что это дракон. Он же выглядел как дракон, пламя изрыгал, а он его энгером называет.

— Нет, драконы в этих краях не водятся, — жених дорисовал, вернул мел на место и сел рядом со мной.

Чертеж отделился от доски, преобразовываясь налету, и лег поверх уже имеющейся на столе картины, дополнив ее страшными, огромными и отвратными существами.

— Энгеры — копия настоящих существ, либо увеличенная в несколько раз, либо уменьшенная. Их изменяют, соединяют с другими энгерами в результате получается нечто ранее не существовавшее. Насколько фантазии хватит.

Они здесь не только трупы в качестве "боксерской груши" используют, еще и копии существ делают, чтобы их изуродовать? Изверги. Теперь понятно, почему у ящерицы была вторая голова добермана — у кого-то больная фантазия.

— Эти энгеры, они живые? — убивать уже мертвого все-таки проще, совесть мучает меньше. Он же уже один раз умер. Боги, я становлюсь такой же черствой, как все здесь живущие...

— Да, — подтвердил мои худшие опасения Витор, — но не могут размножаться и существуют, как правило, в единственном экземпляре.

Это не отменяет того, что они все чувствуют. Правда, жалость у них вряд ли в благородных качествах имеется.

Я вообще не хочу ни с кем сражаться. Ни с умертвиями, ни с энгерами, ни с людьми... Только не спрашивает меня никто: хочу я или нет. Хочешь жить — сражайся, не хочешь — твое право, будешь трупом лежать, а я даже меч из пространственного кармана достать не могу, в руках на тренировки ношу, прикрывая плащом. Потому что я же Ирэне Савелье. Я же, чисто гипотетически, это умею. На третьем курсе учусь! Якобы умею... Изучаю первый курс и не сказать, что успешно.

На картине возле каждой Академии теперь красовалось по два, где-то по три энгера. Страшные, как моя жизнь... Возле нашей Академии мутант неизвестного происхождения, даже непонятно кто взят за основу. Голова козла раз в пять больше реального размера, рога соответствующие... На такие если насадит, считай конец. Туловище гориллы и руки к нему прилагаются, вместо лап четыре копыта, притом, что стоит он как человек. Жуть, одним словом.

— И что это... — я указала пальцем на рогатую гориллу. — С ним сражаться придется?

Нет, я не испугалась. Я же храбрец каких свет не видывал, одной рукой уложить смогу. Да, проклятая бездна, я испугалась.

— С ним, — безжалостно подтвердил Витор, заверив меня: — Я тебя подготовлю.

Подготовит... Не дотянуть мне сейчас до этого уровня.

— Я не смогу, — возразила я. — Я должна успевать по учебе, изучать первый курс и параллельно тренироваться, меня не хватает на все.

И это чистая правда. Плюсом идет нервное напряжение, не спадающее ни на грамм. Айнех допытывается, Гарн охотится, время поджимает.

— Магистр Айнех подобрался близко к правде, — продолжила я перечисление, — у меня нет права на ошибку.

Витор выслушал, сохраняя на лице холодное отчужденное выражение, к которому я уже более-менее привыкла. Его темно-синие глаза улавливали каждую эмоцию на моем лице.

— Поэтому мы будем тренироваться больше, — вынес он вердикт. — Без права на ошибку.

Плечи мои опустились вместе с руками. Мне конец. И на этот раз точно.

Я не могу тренироваться еще больше. Не могу физически. Джен с Уиллом пытается выяснить заказчика кинжала, а пока этого сделать не удалось, мне велено морально... и физически готовиться ко второй попытке.

Разорваться, что ли, чтобы все успеть...

— Ладно, Витор, — я вышла из-за стола, — спасибо за информацию, но я еще хочу хоть немного поспать.

"Жених" кивнул, распахнув передо мной дверь в кладовку.

Бескрылый дракон, кстати говоря, прижился на моем пальце. Снять я его не пыталась, он меня не кусал, и вроде бы малейшее взаимопонимание присутствует. Черный камень иногда меняет свой цвет на темно-красный, но длится это обычно недолго. С чем связаны такие изменения я пока не поняла, но обязательно узнаю. Я начинаю привыкать к бесконечным загадкам в этом мире.

До холла мы шли в тишине. О чем разговаривать с "женихом" помимо тренировок — я не знаю, а думать о них сейчас хочется меньше всего, поэтому разговор завести я даже не пыталась. Витор, по обыкновению, тоже. Лишь напоследок он бросил холодное:

— В семь жду на стадионе, — и свернул в свой коридор.

В семь, так в семь... Нам, простым смертным, остается только следовать расписанию.

Малена, счастливый человек, спала крепким сном, подмяв под себя подушку. Я, недолго думая, упала на кровать, не удосужившись переодеть платье. Помнётся и бездна с ним, оно меня меньше всего волнует.

В сон провалилась мгновенно. Темный пустой коридор уходил вглубь, подсвеченный одним тусклым шариком света под потолком. Разглядеть что там впереди возможности никакой. За спиной такой же коридор. Такой же темный и не освещенный. Сделав пару шагов, врезалась в невидимую стену без возможности ее обойти. Пара шагов назад дали такой же результат. Две стены прозрачные, две — каменные стены коридора и я... В ловушке.

— Это просто сон, — начала я себя успокаивать, — дурной сон.

Сон... конечно... Одна проблема — все до боли реалистично, как тогда, когда я попадала на полянку.

— Ирэне? — позвала, догадавшись, кто стал причиной моего заточения.

Тишина в ответ радости не прибавила. Или она хочет меня напугать, или готовит пламенную речь. И то, и другое мне не нравится. После нашего последнего разговора прошло достаточно времени и я думала она, наконец, смирилась со своей участью жить в самом темном углу моего сознания и не показываться оттуда, но видимо я ошиблась.

— В темном углу твоего подсознания... — издевательски протянула она. — Наивная девочка, — смех разнесся по коридору, отскакивая от каменных стен.

— Пришла посмеяться или узнать, как у меня дела? — я села на пол, прислонившись спиной к каменной кладке.

— Не угадала, — она забавлялась. — Я пришла сказать, твое время вышло, — лениво просветил меня голос. — Ты достаточно побыла на моем месте, пора мне вернуться на свое.

— Что? — не поняла я. — Ты не можешь. Ты всего лишь часть моего подсознания, — надеюсь...

— Надежда тебе не поможет, — резко сказала она. — Ты останешься здесь, на моем месте. Будешь томиться в темноте и бессильно наблюдать за моей жизнью. Почувствуешь, что значит жить в голове, мыслями которой не в силах управлять!

Это что, шутка такая? Как ты можешь выкинуть меня из моего же тела? Это невозможно.

Внезапно палец, на котором у меня там, в реальности, надето кольцо, начало резать, жечь и колоть, вызывая невыносимую боль. Ирэне что-то яростно кричала, но мне было не до нее. Мне словно оторвали палец. Без наркоза и обезболивающих.

Больно... Как же больно...

— Не смей терять сознание! — вопил голос, а я мысленно отмахнулась.

Как я могу потерять сознание во сне? Или... или могу?

Прийти к одному какому-то выводу не успела, провалившись во тьму... и мгновенно очнувшись в комнате на кровати с дикой болью в руке. На платье, где покоилась рука, образовалось кровавое пятно, а кольцо, сотворившее это, смотрело на меня черными глазками-камушками, словно проверяя — я это или не я.

— Ты кричала во сне... — не открывая глаз, промычала Малена в подушку.

Кричала, наверно...

Выходит, я и вправду могла остаться там, в заточении собственного сознания... а дракоша... то есть кольцо... вытянуло меня. И что мне теперь, совсем не спать?

Я обмотала палец первым попавшимся на глаза шарфиком и села за стол. Дракоша вернулся в свое обычное положение и теперь неподвижно обнимал камень.

Даже во сне я в ловушке. Ирэне не успокоится... это факт. Она никого не жалела при жизни, никого не любила, чего ради ей вдруг измениться и испытать чувство сострадания ко мне? Она виновата в том, что я здесь. Она виновата в том, что меня хотят убить. По сути все мои проблемы из-за нее и теперь она же хочет от меня избавиться, живя в моем подсознании. "А не обнаглела ли?", — хочется задать вопрос глядя ей в глаза, только вот глаз у нее нет. У нее нет вообще никакой оболочки и поэтому она так жаждет ее заполучить... вернее, меня заполучить.

— Ты чего не спишь? — пробормотала Малена, открыв один глаз. — Один выходной... Ты чокнутая...

— И тебе доброго утра... — я подперла подбородок левой рукой.

Выходной один... Да только кого это волнует? Айнеха не волновало, когда он выдернул меня из теплой постели на допрос. Ирэне тоже не волновало, когда она мне поспать не дала. Сейчас еще кто-нибудь заявится, и его тоже ничего не будет волновать.

Стоило об этом подумать, как в дверь тихонько поскребли.

— Рэне... — шепотом позвал меня Джен. — Ты спишь? — его голова наполовину показалась из-за двери. — А, ты уже не спишь, — бодро воскликнул он захлопывая дверь.

— Зато я сплю, тьма тебя забери, Джен! — Малена со злости бросила в визитера подушку, спрятавшись с головой под одеялом.

— Какая-то ты нервная с утра, — со смешком прокомментировал он, отправив подушку в обратный полет и присев на свободный стул.

— Ходят тут всякие, — не унималась подруга, — поспать не дают!

Джен промолчать не смог, хотя стоило бы.

— У-у-у... Я вижу, у кого-то недостаток мужского внимания, — усмехнулся он, забавляясь реакцией Малены. Та рыкнула, отшвырнув одеяло, на ходу схватила халат, полотенце и вылетела в коридор громко хлопнув дверью.

— Не стоило тебе этого говорить, — без упрека сказала, продолжая смотреть на дверь.

— Мужская солидарность. Дину надо хоть чем-то помочь, — он продолжал усмехаться, пока не зацепился взглядом за мой перемотанный палец. Платочек уже напитался кровью и теперь светил кровавым пятном. — Что с пальцем?

Я, наверно, никогда не смогу привыкнуть к мгновенной смене настроения в исполнении Джена. Веселость улетучилась, даже моргнуть не успела. Теперь на меня смотрел серьезный Джен, разительно отличающийся от того, который в эту комнату зашел пару минут назад.

— Кольцо, — ответила, зачем-то погладив дракошу по хвосту.

— Пыталась снять?

— Наоборот. Оно мне помогло, — Джен всматривался в мое лицо, пытаясь уличить во лжи. Чтобы он не успел ничего надумать, я начала рассказывать: — После разговора с Айнехом я легла спать. Во сне меня в ловушку заперла Ирэне, сказав, что теперь она будет на своем месте, а я останусь в заточении собственного сознания, а вот он меня, можно сказать, спас, — я продолжала поглаживать дракошу, невесело улыбнувшись.

Джен некоторое время продолжал молчать, после чего спросил:

— Кто еще об этом знает?

— Никто, — напарник кивнул и куда-то заторопился.

— Никому не рассказывай и не вздумай заснуть, — он положил руку на дверную ручку. — Второй раз можешь не вернуться, — и вышел из комнаты, оставив меня одну.

Куда, спрашивается, он пошел? Хоть бы что-нибудь объяснил... теперь сиди, гадай, накручивай себя... Да и вообще, зачем он приходил? Явно не просто так. Джен просто так не приходит... Надо было сначала все у него выведать, а уже потом про сон рассказывать.

Еще одна несправедливость — все проблемы в один момент. Не могла Ирэне подождать, пока пройдет турнир? Тогда можно не беспокоиться на счет недосыпа.

Малена вернулась довольно быстро, сперва обведя хмурым взглядом комнату.

— Ушел этот великий ум и король юмора? — спросила она, стянув с головы полотенце.

— Не злись на него, — я задумчиво поводила пальцем по столу, — просто мужская солидарность.

Подруга стала чернее тучи.

— Ты всегда его защищаешь, — с нервозными нотками сказала, натягивая на себя платье. — Только я не пойму, Рэне, защищаешь ты Джена, а кольцо носишь Витора. Странно, нет? — Малена проследила взглядом за моими мерными поглаживаниями кольца, не обратив никакого внимания на то, что палец перемотан.

— Просто Джен добрый.

И не только... Он добрый, понимающий, помогает мне, хотя я для него совершенно чужой человек. Это достойно того, чтобы его защищать хотя бы в чем-то. В остальном обычно все наоборот.

— Я не сравниваю, Джен и Витор... Небо и земля, — Малена высушила волосы, теперь подкрашивая глаза. — Я о другом говорю. Почему, если Джен тебе нравится, и ты ему тоже...

— Он мне не...

— Не перебивай, — подруга недовольно прищурилась. — Разбудили меня, значит, я буду ворчать. А ты слушай! Так вот... о чем это я... — она задумалась. — А, о тебе и Джене. Почему же тогда на твой пальчик он свое кольцо не надел?

— Это ради защиты...

— Да-да-да, я помню. Ради защиты Джен мог на тебя и свое кольцо надеть, — продолжила гнуть свое Малена, — а он преспокойно отдал тебя Витору.

Пришла моя очередь хмуриться.

— Меня никто никому не отдавал, — что это вообще за выражение "он отдал тебя Витору". Я не вещь, чтобы меня передавать из рук в руки. Тем более что ни одному из них я ничего не обещала.

Джен мой напарник и тренер, а еще личный наставник и психолог. Витор "жених" и тоже тренер. Без него я вряд ли подготовлюсь к турниру и без него же я его не пройду. Совершенно неправильно оценивать их по одной шкале и приписывать им статус кого-то больше, чем просто нужных мне людей. Нужных и необходимых в силу обстоятельств.

Конечно, к Джену я привыкла. Очень привыкла и вряд ли смогу распрощаться с ним, когда решиться вопрос с кражей и дневником. Я даже не думала, что мы когда-то сможем перестать общаться. Витор... с ним я бы распрощалась без сожаления, хотя в последнее время он немного изменился и больше к себе располагает... но вряд ли он сможет заполучить мое безграничное доверие. Джену я доверяю, как себе. Это глупо и безрассудно, только по-другому никак. Либо я ему доверяю, либо я теряю друга и напарника в одном лице.

— Пойдем завтракать, горе ты мое не определившееся, — по-доброму усмехнулась Малена, только сейчас заметив пятно засохшей крови на моем платье. — Переоденься сначала... и расскажешь мне во всех подробностях, что у тебя с пальцем. И про кровь тоже расскажешь, — беспрекословным тоном сказала подруга и выпорхнула в коридор, бросив напоследок: — Я за Дином.

Чтобы рассказать, надо сначала придумать легенду, а с фантазией у меня сейчас, мягко говоря, не очень. Скажу, что случайно порезалась. Решила потренироваться в фехтовании и вот результат — покалеченный палец. Правда не исключено, что после этого Дин решится взять роль моего наставника на себя и вряд ли Витор обрадуется сему обстоятельству...

Бездна. Когда настанет светлый момент под названием "Я избавилась от вранья"? Он вообще когда-нибудь настанет? Судя по постепенно расширяющейся заднице, в коей я нахожусь, этого момента мне придется ждать очень долго.

Быстро переодевшись я вышла в коридор. Дин с Маленой вывернули из-за угла о чем-то переговариваясь. Малена с недовольной гримасой на лице что-то шипела, Дин с беспечной улыбкой ее выслушивал и, казалось, в суть не вникал. Не конфликтный он. Ему проще отшутиться, чем поругаться.

— Ты меня совсем не слушаешь, — донесся до меня гневный возглас Малены.

— Ты в нашей семье самая крикливая, — Дин притянул ее к себе за плечо, — тебя услышит даже мертвый. Что ты там говорила? — он улыбнулся, а Малена взвилась.

— Он меня не слушает, Рэне, — она возмущенно на меня смотрела, — представляешь?

— Не ругайтесь, — ответила я, не желая занимать ничью сторону.

Если поддержу Дина, Малена меня съест и косточками не подавится. Если поддержу Малену Дин сделает вид, что расстроен, на самом же деле не придаст этому никакого значения. Но я все равно предпочитаю держать нейтралитет в тех случаях, когда его можно держать.

На мое счастье Малена о пальце не вспоминала, Дин тоже не обратил на него внимания. Правда, счастье длилось недолго...

Возле лестницы, спиралью уходящей вниз, меня остановил магистр. Он спускался и к моему огромному сожалению заметил меня. Я попыталась прошмыгнуть вперед, но попытка успехом не увенчалась.

— Савелье, задержитесь, — магистр сложил руки за спиной. На лице его блуждала загадочная, несоответствующая образу улыбка и я невольно отметила, что улыбка ему очень идет. Последний раз я видела магистра в приподнятом настроении на балу, после же он как обычно ходил со строгим видом, пугая и настораживая адептов просто встав рядом.

Зная магистра Айнеха, все понимали, просто так он рядом стоять не будет. Ты либо где-то крупно ошибся, либо что-то натворил, либо и то и другое и легче в последнем случае тебе точно не станет.

Дин с Маленой застыли позади меня, настороженно наблюдая за магистром. А если быть точнее, настороженно смотрел Дин. Он упрямо не хочет верить в невиновность Айнеха.

— Магистр Айнех, что-то случилось? — с последней встречи прошло не больше двух часов, за это время я точно не успела нигде ошибиться, ничего натворить, разве что слегка пострадать, но это мелочи.

— Да, Савелье, я совсем забыл отдать вам это, — он магистр повел рукой в воздухе, достав из пространственного кармана небольшую белую коробочку, перевязанную красной лентой.

Теперь настороженно смотрел не только Дин, но и я.

— Это что? — я не спешила принимать протянутую мне коробочку.

Во-первых, я не знаю по какому поводу подарок, а в коробочке с ленточкой явно подарок. Во-вторых, мне помнится печальный опыт со шкатулкой... И пусть дарил ее Витор и вернуть я пыталась ему же, Айнех тоже вряд ли примет его обратно.

— Признаю, я забыл о вашем дне рождении, но как о нем могли забыть вы?

Со стороны друзей донеслись красочный ругательства с поминанием бездны, я судорожно соображала, какой сегодня день и когда мое день рождения. Вообще у меня оно всю жизнь было не сегодня.

— Я не ожидала от вас подарка, — ответила, стараясь не показать недоумения. Мое тело уже не мое тело, теперь еще и день рождения, получается, не мое? От меня мне хоть что-нибудь оставят, интересно знать.

Магистр искривил губы в усмешке, с прищуром глядя на меня. Он определенно о чем-то догадывается. Верны ли его догадки я проверять не рискну, но сам факт... Иногда мне кажется, что он знает все мои тайны и видит меня насквозь. Не исключено что именно так и есть, верить все же хочется в лучшее.

— Спасибо, — совсем уж неуверенно поблагодарила я, мелко подрагивающей рукой принимая коробочку.

Я успела забыть не только о якобы моем дне рождении, но и о пострадавшем пальце, за который взгляд магистра и зацепился. Казалось бы — просто перемотанный палец, что такого страшного и ужасного в нем может быть? Так я думаю, но не магистр.

— Что с пальцем? — ровным тоном поинтересовался магистр Айнех.

— Ерунда, — отмахнулась я, — просто порезалась.

Сообразила о глупой лжи уже после того, как лицо магистра из добродушного превратилось в пристально всматривающееся. Кто его, хотела бы я знать, наделил способностью распознавать ложь? Зачем это сделали? Как теперь таким как я выкручиваться?

— Я хотела сказать ничего серьезного, — поспешно добавила я.

Магистр бросил взгляд на друзей, те заверили:

— Мы ничего не знаем, — а я добавила:

— Они ничего не знают, — и в этом нет ни капли лжи, магистр это понял.

— Будем считать, вы просто оговорились, — с вернувшийся в голос суровостью произнес он и еще раз взглянув на меня, на Дина с Маленой и пошел прочь.

Оговорилась... скорее ляпнула, не подумав. Все, разоблачение не за горами. Айнех далеко не дурак, к глубокому моему сожалению.

— Рэне, мы... — Дин провел рукой по волосам с виноватой улыбкой. — Забыли про твой день рождения.

Я не обиделась. Это не мой день рождения.

— Темная бездна, как мы вообще могли забыть? — сокрушалась Малена. — Не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем. Выберемся в какой-нибудь ресторан или бар...

Я не расстроилась. Ничуть. Меня больше волнует подарок магистра. Он всем адептам дарит подарки на день рождения? Или только я удостоилась такой чести?

— Все хорошо, правда, — заверила я друзей на подступах к столовой, — вы мне лучше скажите, Айнех всех так поздравляет? — я потрясла коробочкой, даже не догадываясь о содержимом.

Дин усмехнулся, с иронией ответив:

— Поздравляет, ага. Мне в прошлом году в качестве подарка достался третий полигон после учений некромантов, шикарный вышел подарок.

Малена тоже усмехнулась.

— Не удивлюсь, если он преподнес тебе сердце умертвия, — мы сели за столик в углу, — или другой орган.

Я с отвращением отодвинула от себя коробочку, не испытывая ни малейшего желания перед едой любоваться наполовину истлевшими органами.

— Он чокнутый, но не настолько, — возразил Дин по-хозяйски развязав и отбросив красную ленточку. — Та-дам, — напряженно протянул он, медленно поднимая крышку. В следующее мгновение по столовой разнесся удивленный свист. — Сердце умертвия он решил оставить себе, — пошутил Дин, доставая со дна коробочки брошь.

Тонкие серебряные линии сплетали цветочек, напоминающий ромашку, только серединка не желтая, а с голубеньким камушком. Красивая...

— Ты помнишь, что это? — Дин крутил в руках брошь, пока Малена не забрала посмотреть поближе.

— Что? — и не помню, и не знаю...

— Символ света, — ответила за него подруга. — Эльфийская работа, они используют этот символ, как знак светлой магии.

Светлая магия... Темная бездна. Кипарис из умертвия, лук для светлых. Айнех естественно догадался, спрашивать подтверждения в лоб не стал, а лишь тонко намекнул. Этого стоило ожидать... не подарка, нет... Результата прозорливости магистра.

— Стоит вернуть? — с сомнением спросила, поглядывая то на Дина, то на Малену.

— Попробуй, — отозвался друг. — Только я не буду тебе помогать очищать полигоны.

Малена его поддержала.

— Сама, сама... — она вернула брошь в коробочку, туда же затолкала ленточку и закрыла крышку.

Да бездна с ним, с подарком. Карман не тянет. Положу в тумбочку и пусть лежит до лучших времен. Все-таки человек хотел приятное сделать, наверно... или подвох в чем-то имеется... В любом случае, лучше брошь, чем полигон с ошметками энгеров и умертвий.

Завтрак прошел в тишине. Вернее, я молчала, а друзья активно обсуждали возможную вылазку или на худой конец посиделки в комнате. Они решили использовать комнату Дина, туда же вызвать Джена, мол, он сможет принести чего-нибудь покрепче компота и вкусной еды, и его компания их в принципе устраивает.

Я не стала говорить, что Джену, вероятно, сейчас вовсе не до празднования, зато я наконец-то поняла, зачем он с утра приходил. По старой памяти решил поздравить.

Меня же как по закону подлости начало клонить в сон и после завтрака, чтобы хоть как-то взбодриться, я переоделась в форму, взяла лук и побежала на полигон.

Серые тучи заволокли небо, предвещая скорый дождь. Ветер клонил ветки деревьев, норовя сломать, и я с грустью отметила, что погода для стрельбы неподходящая. Сделать пару кругов и размяться ветер не помешает. Не сбавляя темпа свернула на тропинку уводящую сквозь кусты к металлических воротам первого полигона и затормозила, не добежав до намеченной цели пару метров, свернула с тропинки и боком вдоль ограждения подобралась к воротам, чтобы не раскрыть своего присутствия.

Действовала машинально, не задумываясь. И в мыслях не было подслушивать, но увидев Витора рядом с воротами в тренировочной форме в компании того "ангелочка", что я застала в его комнате, захотелось узнать причину незапланированной встречи. А она явно незапланированная. Витор, судя по одежде, пришел тренироваться, а адептка в платье и на каблуках точно не собиралась бегать по многочисленным выбоинам и колдобинам.

В конце концов, девушки существа весьма любопытные. Ну, интересно мне, о чем у них разговор пойдет.

Мне удалось застать конец речи девушки, полной негодования и скрытого, не желаемого демонстрировать, возмущения:

— ... раньше все было по-другому.

Выражение лиц мне недоступно, но по тону Витора можно смело сказать, что он недоволен состоявшимся разговором:

— Прекрати унижаться, — холодно и хлестко произнес он. — Найди себе кого-нибудь, развлекись, — сказано было крайне безразлично, — хватит за мной бегать. Твое поведение недостойно леди и позорит некромантов.

— Я целитель, — прошипел в ответ "ангелочек".

Образовалась пауза, после которой Витор еще более безразлично произнес:

— А выглядишь как некромант. Тем лучше, в моем роду целителей не было, — и холодно добавил: — Я чту традиции.

Девушка что-то прорычала в ответ и выбежала с полигона, яростно размахивая руками. Меня она в поры гнева не заметила и я, словно только что пришла, вышла на тропинку. Витор встретил меня вздернутой бровью, а я обернулась вслед "ангелочку", с остервенением ломающим ветки кустов.

— Я смотрю, личная жизнь у тебя не складывается? — бесстрастно полюбопытствовала, заходя на полигон.

Витор не отразил на лице никаких эмоций.

— Ты носишь на пальце мое кольцо, и я тебе безразличен, — в тон мне ответил он. — Да, пожалуй, не складывается.

Я сняла колчан, положила на скамейку, рядом разместила лук.

— Я тебе ничего не обещала, — я стянула волосы на затылке в тугой хвост.

— Я от тебя ничего не требую, — Витор продолжал стоять возле ворот. Я медленно приблизилась, выглядывая, чтобы узнать: кусты на месте или их беспощадно превратили в кучу веток. На месте.

— По-моему, она не самый плохой вариант, — высказала свое мнение и заметила блеснувший опасный огонек в темно-синих глазах. — Зря злишься, присмотрелся бы.

За последнее время я перестала бояться сказать Витору что-нибудь не так, а он перестал на меня остро реагировать. Нет, вспышки контролируемого гнева у него по-прежнему случались, но он его либо выплескивал на умертвия и энгеров, либо гасил в себе, но меня не трогал. Хотя какой-то страх, что он снова причинит мне боль, остался.

Витор не стал комментировать мои слова и задал интересующий его вопрос:

— Тренировка в семь, сейчас утро, почему ты здесь?

— Проявила инициативу, — я выполнила наклоны в разные стороны, разминаясь. Витор отрывисто кивнул и на этот раз спросил о другом:

— Что с пальцем?

Я сделала пару приседаний, после чего ответила:

— Твоя настоящая невеста все еще пытается завладеть моим телом.

"Жених" плавными движениями приблизился, ухватил мою ладонь и, погладив кольцо большим пальцем застыл, не мигая смотря мимо меня. Это какой-то неизвестный мне способ медитации или познания глубин себя? Мой палец играет в этом ключевую роль? Он вообще очнется? Эти вопросы закружили мысленным хороводом. Я начала подмечать малейшие изменения в лице Витора. Мало ли, вдруг сейчас посереет и упадет бездыханным телом. Попробуй потом докажи, что не имеешь к смерти несчастного никакого отношения. Спишут все на ревность, например. Типичные семейные разборки.

Хвала богам Витор "отмер", посмотрел на меня задумчивым взглядом, а руку не отпустил. Пришлось высвобождаться самостоятельно.

— И что ты сейчас сделал? — я осмотрела палец и кольцо. Вроде ничего необычного. Дракоша спокойно обнимает свой камушек, палец перемотан.

— Узнал детали, — коротко ответил он, не удовлетворив меня ответом.

— Какие детали ты узнал? — начала выспрашивать я. — И как вообще ты их узнал?

Витор, казалось, пребывал в своих мыслях и вместо ответа на мои вопросы, бездумно сказал:

— Пять кругов бегом, не теряй время зря.

Я открыла рот, чтобы возмутиться и потребовать сначала ответы, как он снова сказал, на этот раз жестко:

— Бегом, Рэне.

Ну ты и засранец, по-русски говоря. Нет, так я говорить не стала. Не хочется приводить Витора в состояние "сейчас убью" и он ведь может, что самое страшное.

Плюнув на раздражающую меня недосказанность, побежала по кругу полигона. Пять все-таки не пятнадцать, кои щедро раздаривает магистр Айнех всем опоздавшим и провинившимся. С особым маниакальным удовольствием он наблюдает как адепт, приговоренный к пятнадцати полигоновским кругам, замедляет темп. Тогда он с пугающей радостью накидывает еще круг и так каждый раз.

Конкретно со мной магистр любит поступать следующим образом: в зале Некромантии, отдав всем задания, он встает позади меня и наблюдает, что же я буду делать. Мне повезло, у меня есть Нелин, но магистр дает ему команду подождать, мне — действовать и смотрит. И ладно просто смотрит, он еще и комментирует с ехидством и в издевательской манере по типу "Савелье, а мозг есть? Или он является украшением вашей черепной коробки?", "Что мы в первом семестре на втором курсе проходили? Все темы назовите, Савелье" или вот его самое любимое и произносимое с завидной регулярностью "Мне лично сдадите тему, адептка Савелье". Как итог, я должна сдать магистру практически весь второй курс, а на деле я и первый не знаю.

Спасает пугающая благосклонность магистра. Строг — да, но со сдачей почему-то не торопит, хотя долги растут в геометрической прогрессии. Я такими темпами из кабинета Айнеха вылезать не буду, круглосуточно сдавая то, что в принципе не знаю. Дин пообещал увеличить время и усилить нагрузки... Но с моим взаимопониманием с магией, вернее его отсутствием... в общем, нервов у друзей не хватает. Они честно пытались спихнуть мое обучение на Витора, но тот предвидел вероятные результаты, прибавил к этому свою эмоциональную нестабильность, умножил на риск прибить меня раньше времени и благоразумно отказался. Джен рвением тоже не отличился... Остались первые вызвавшиеся — Дин и Малена. Последняя все чаще отлынивает под любыми предлогами и нервы испытывает на прочность только Дин.

Осталось пробежать половину последнего круга. Дыхание ровное, движения размеренные, все доведено до автоматизма. За последнее время я намотала столько километров, обогнала бы любого спринтера с минимальными физическими усилиями.

Внезапно моя нога за что-то зацепилась. Не разбираясь за что конкретно, сделала попытку побежать дальше... Сделала неудачно. Повалившись лицом на землю успела выставить руки, чтобы не расшибить нос.

Дернув ногой с ужасом осознала, что обе ноги кто-то крепко держит за щиколотки и не дает мне перевернуться на спину. Паника? Где-то в пятках сидит, иногда о себе напоминает. Старательно обходя мысли о причине обездвиживания, я из положения лежа поднялась, взглянула вниз и да... увидела причину.

— Витор, — сама удивилась, сколь испуганно прозвучал мой голос.

"Жених" смотрел в сторону ворот размышляя о вечном... Нет, я не знаю о чем он размышлял, но меня он не услышал.

— Вито-о-ор, — на сей раз жалобно позвала я, наблюдая, как из земли все выше вылезают две руки и они упорно двигаются вверх по моей ноге, не желая отпускать.

Полуистлевшие остатки мяса, голые кости с налипшей грязью, обрывки изорванной одежды... Боги, где же я так провинилась?

Отвлекая себя всевозможными мыслями о ромашках, предприняла попытку дернуть ногой и вырвать торчащую из земли руку. Успехом сия попытка не увенчалось, я даже не сантиметр сдвинуться не смогла. Когда Витор наконец-то обратил на меня внимание, я весьма искусно изображала судороги и тщетно пыталась отвоевать свои ноги. "Жених" посмотрел на меня в первую очередь и даже не заметил подползающих к коленям рук, тогда как у меня внутри поселился безотчетный страх, что меня сейчас утащат под землю и безжалостно сожрут. Или просто оставят под землей, задыхаться и умирать мучительной смертью...

— Чего стоим? — поинтересовался Витор, глядя мне в лицо.

— Меня... сожрут, — только и смогла вымолвить, с ужасом в глазах посмотрев на "жениха". Он удивленно изогнул бровь и перевел взгляд вниз.

Я ощутила костлявые пальцы, обхватившие коленки обеих ног и действительно пожалела, что не обладаю магией. Обладаю, но не умею ей управлять и призывать ее тоже не умею и вообще я бездарно погибну... Додумать не дали сорвавшиеся с рук Витора два синеньких искрящихся шарика, мгновенно отрубивших руки у самой земли и я, не дожидаясь дополнительного покушения на меня и мои ноги в частности, бросилась бежать подальше от этого места, осознавая с не меньшим ужасом... руки умертвия не отпустили, а продолжают сжимать мои ноги, болтаясь из стороны в сторону и гремя костями.

Я видела всякие трупы... Но чтобы они при этом хватали меня за ноги и за любые другие части тела... Никогда! Чертов некромантский мир!

Витор кинулся в мою сторону, я же затормозила, отрывая от себя противную на ощупь руку, которая, ко всему прочему, начала грозно щелкать на меня пальцами. Неслыханная наглость со стороны умертвий. Испытывая чувство отвращения я все-таки отцепила от себя инородное тело, брезгливо держа ее на расстоянии.

Витор не прикладывал в сущности никаких усилий. Он просто дернул вторую чужеродную руку и она в миг обратилась прахом. Мой же трофей неожиданно вскинулся в сторону моего лица, что меня крайне напугало, жар охватил все тело и руки, и... и теперь я держала ярко-зеленую еловую веточку.

— Мило, — прокомментировал "жених", глядя на преобразовавшуюся конечность. — Работает только под влиянием страха или можешь управлять? — поинтересовался он, глядя уже на меня.

Я откинула от себя псевдо веточку, тщетно унимая сердцебиение. Ужасный, жуткий, отвратительный мир...

— Пока не могу, — с трудом вымолвила, не отводя взгляд от веточки. А как снова оживет? Я на этом полигоне разве что не ночую и руки из земли... впервые вижу! Да что там вижу, впервые ощущаю на себе мерзкие костлявые пальцы. Благо костюм глухой...

Витор застыл с отстраненным холодным выражением на лице, с прищуром обводя периметр полигона. Я благоразумно и повинуясь инстинкту самосохранения спряталась за спину "жениха". Он, к моему счастью, оставил мой поступок без внимания и комментариев.

Да, можно было бы сбегать за луком и стрелами, но порывы ветра усиливаются и толку от них будет мало, а с Витором все же поспокойнее... Хотя неизвестно, кто сильнее желает меня убить. Он временами, или куча врагов Ирэне Савелье, перешедших мне по наследству.

С магией срочно надо что-то делать. Я ведь совершенна беззащитна в такие моменты, когда оружия нет. Меч я из пространственного кармана достать не в состоянии, а носить клинки за поясом в Академии не разрешается. Моим единственным защитником в данный момент служит Витор и он с пугающей уверенностью яростным прищуром обводил пространство полигона, пытаясь выхватить мимолетные движения. Но никаких движений не было и лично я посторонних не видела. Именно поэтому решилась на вопрос:

— Витор, а что ты делаешь? — спросила едва слышно, тоже контролируя взглядом пространство.

Он отвечать не спешил и вообще я заметила, что сегодня он меня больше игнорирует, чем обычно. В любой другой ситуации этот факт меня бы ничуть не огорчил, но конкретно эта ситуация требует хоть какого-то взаимного обмена информацией.

— Пытаюсь понять откуда идет приказ и блокирую повторный прорыв, — процедил он сквозь зубы. — А ты, дорогая, мне мешаешь.

Сначала я хотела возмутиться, потом ударить, затем я поняла, что Витора легче убить, чем с ним спорить и только поэтому я проглотила его слова, не проронив ни звука. В конце концов, он не обязан меня спасать, но именно этим и занимается.

Ветер заунывно свистел над нами и это единственные звуки на всю округу. Умертвия не пытались вырваться на поверхность, убийц на горизонте не наблюдалось... удручающая картина. Вроде есть тот, кто хотел напугать, и в то же время его нет. Не убить, нет... напугать. И ему это удалось. Человек знал, что Витор отреагирует, знал, но все равно дал команду умертвиям. Умертвиям, которые подчиняются только одному человеку. Магистру Айнеху. Да, Джен рассказал мне кое-что об устройстве Академии, ее становлении и, собственно, вкладе магистра в Академию. Энгеры, умертвия и прочий "тренировочной инвентарь", как выражается напарник, подчиняются лишь Айнеху. Причина банальна — он единственный боевой маг и некромант в одном лице с максимальным магическим резервом в Академии. К слову, боятся его не только здесь... Гнева магистра опасается половина Королевства.

Догадка, пусть и абсурдная, зародилась неожиданно...

— Витор, ты никогда магически его не вычислишь, — голос звучал твердо и уверенно, я даже не засомневалась в своих словах, — это магистр Айнех, — "жених" со скепсисом взглянул на меня, а я решила подкрепить свои слова. — Он хотел меня проверить. Истинная Савелье точно не стала бы звать тебя, схвати ее умертвие за ноги. Она расправилась бы с ним сама, тем более действовал слишком медленно. Для убийства надо быть более оперативным.

Витор обдумывал мои слова с отобразившимся на лице мыслительным процессом.

— Ты права, — признал он. — Без него умертвия пальцем не пошевелят, — после он стал хмурым и мрачным, а жути нагнал разразившийся гром и сверкнувшая над нами молния. Жесткое лицо Витора продолжало "леденеть". Нет, все-таки он вряд ли когда-нибудь станет добрым. Я бы честно побоялась жить с ним не то что в одной комнате — в одном доме.

Айнех решил подловить меня, указать на явную ложь. Пока у него это прекрасно получается... Будь я уверена, что после того, как правда всплывет я останусь невредима, я бы волновалась куда меньше. А я не имею представления о намерениях магистра. Что он хочет от меня, что он хотел от Савелье...

Словно в насмешку надо мной, на полигон ступил магистр Айнех. Практически белые волосы наполовину заплетены в тугую косу. Эту прическу у магистра можно увидеть только на тренировках. Черные узкие брюки из кожи, черная рубашка с расстегнутым воротом. Не совсем привычная для тренировок одежда...

— Адепт Гарье, прекрасная работа, — с жесткой усмешкой произнес он, — считайте, учения за следующий месяц вы прошли. Савелье, — он стер с лица ухмылку, — отвратительно. Вы не перейдете на четвертый курс, это я вам гарантирую.

Магистр не замедлил уверенного шага, стремительно сокращая расстояние между нами. Остановился в паре шагов от меня, взирая на меня сверху вниз с заложенными за спину руками. Глаза прищурены, губы недовольно поджаты... Не стоит ждать ничего хорошего...

— Первый курс — навыки владения холодным оружием. Где ваш меч? — стальным требовательным тоном вопрошал магистр, но дожидаться моего ответа не стал. — Второй курс — основы боевой магии. Или скажете, что вам внезапно отшибли память? — иронию в тоне четко расслышала. — Спасение утопающих, Савелье, на плечах самих утопающих, и когда вас станут методично уничтожать, помощи можете не дождаться.

Он словно старался ударить словами побольнее, хлестко произнося каждое слово. Он прав. Он чертовски прав. Признаться ему в этом и подписать приговор? Ни за что. Дед всегда говорил: пока есть возможность бороться, борись до конца.

— Ма...

— Магистр Айнех, — перебил меня Витор ледяным тоном, — спасение своей невесты меня не напрягает, к тому же, Ирэне владеет оружием на достойном уровне и вам это хорошо известно.

На губах магистра снова расцвела усмешка.

— Я повторю вопрос, уже заданный ранее, вы уверены, Гарье, что это ваша невеста?

Стоя спиной к Витору я почувствовала, как на него накатывает злость и... не поняла одного: зачем магистру нужен этот разговор?

— А вы сомневаетесь? — не выказав своих истинных эмоций спросил Витор и горячая ладонь, скользнув на талию, болезненно сжала.

Магистр жест без внимания не оставил и взгляд его наверняка мог испепелить нас при желании. У меня мелькнула мысль, что я здесь вообще лишняя и в эту затяжную неравную войну мне лезть не стоит. Многого я все-таки не знаю... того, что знать должна.

— С некоторых пор, — ответил магистр Айнех, не взглянув в мою сторону, словно меня здесь нет.

Мое знакомство с Айнехом поселило в душе страх. Я боялась магистра. Человека, от которого не знаешь чего ожидать, стоит бояться. Главным образом для пробуждения интуиции и того самого пресловутого чувства самосохранения. После линия поведения магистра сменила направление и я совершенно перестала понимать его. Предсказать его действия, слова, последствия... Просто невозможно! Я считала магистра опасным для меня не меньше Грома. И какого же было мое удивление, когда он предстал передо мной "спящей" в другом обличии! Кратковременное явление, как оказалось. Я была рада. Рада, что он не попытался перенести тот разговор из лазарета к себе в кабинет. Теперь магистр всячески доказывает мне свою осведомленность касаемо меня, но не говорит прямо. Насколько я успела узнать, магистр прямолинеен как никто другой. А раз он до сих пор не сказал мне в лицо мою истинную правду, значит, ему самому это выгодно. Поэтому...

— Магистр Айнех, я потеряла память, — выпалила я. Рука Витора сжала сильнее. Не отразив на лице боль, скинула его руку, сжав в ответ. Не с такой силой, но весьма ощутимо. — Частично, — добавила, пока черные глаза не мигая вглядывались в мои.

Однажды мне довелось кратковременно потерять память после автокатастрофы, но она вернулась сама через несколько дней. Надеюсь, Айнех воспримет мое заявление как правду, а если нет...

— Причина, по которой вы утаили важную информацию от декана вашего факультета? — таким тоном он всегда говорит то, после чего несомненно следует наказание и мой ответ на суровость магистра не повлияет.

— Я боялась, — сказала чистейшую правду.

— Чего? — незамедлительно уточнил магистр.

— Вас.

На мгновение мне показалось, что в глазах магистра мелькнуло огорчение, но лишь на мгновение. В следующую секунду взгляд снова стал колючим и холодным, а тон непререкаемым.

— Будем устранять пробелы, Савелье. Я лично займусь вашей памятью, — внутри все перевернулось, но виду не показала. — За невестой надо лучше смотреть, — наставительно посоветовал Айнех Витору и резко, от того не менее грациозно развернулся и зашагал прочь.

Когда магистр полностью скрылся с поля зрения, я позволила себе минуту уныния. Имею право!

— Айнех. Память. Мне конец...

Пессимизм вследствие эмоционального истощения... Чувствую себя разбитой, а это непозволительно. До турнира меньше месяца, железные нервы пригодятся... И Гром вдобавок... И кража... И...

— Бездна... — вырвался удрученный стон и я, развернувшись, уткнулась лбом в плечо "жениха". — Я точно никак не смогу вернуться в свой мир?

Витора мой неожиданный выпад удивил, а меня... а мне все равно. Я только что бегала с вцепившимися в меня руками умертвия, к тому же я нарвалась на индивидуальные занятия с магистром Айнехом. Мне уже ничего не страшно.

— Точно, — безжалостно порушил крохотные надежды. — Система переходов зациклена внутри. Войдешь, выйти не сможешь, — он ладонью провел по пояснице, действуя на меня скорее отрезвляюще.

Русские ведь не сдаются. Вот и я сдаваться раньше времени не буду.

Вообще я сплошной позитив. Подумаешь, покусают меня умертвия, и ладно что могут чего-нибудь откусить. Главное жива, а без руки или без ноги, так кому какое дело?

— У тебя сегодня день рождения, — произнес Витор, продолжая поглаживать спину.

— Не у меня, — возразила в ответ, отстраняясь от непривычно доброго "жениха". Он весь какой-то... не такой.

— Праздновать и принимать подарки будешь ты, — он усмехнулся с подозрительно хитрым выражением в глазах, что Витору не свойственно.

— Ты сейчас тонко намекаешь на... что?

Витор выудил из пространственного кармана скрученный свиток со сломанной печатью и протянул мне. Его умение читать чужие письма я давно оценила. Совесть его за это ничуть не мучает.

"Доченька, дорогая, мы с папой приготовили для тебя подарок. Вечером ждем на скромный ужин", и подпись "мама и папа".

Слова "скромный ужин" напомнили о скромнейшем вечере с сотней человек, а на день рождения они половину Королевства пригласят? Нет, я отказываюсь в этом участвовать. Я не любитель массовых мероприятий, особенно когда центром внимания являюсь я.

— Я могу отправить тебя вместо себя? — поинтересовалась, в глубине души надеясь на положительный ответ.

— Со мной можешь, — заявил Витор, — другого варианта нет.

Возгласа "ура, веселье", — не последовало. Один выходной. Я хотела провести его в тишине и покое... а покой мне даже не снится.

Глава 2. Угнетающее бездействие

В мире нет ничего разрушительнее, невыносимее,

как бездействие и ожидание.

Александр Герцен

Мы в полной тишине шли по коридору. Я в голове прокручивала возможные предлоги для сбегания с праздника, потому что либо я с горя напьюсь, либо уйду раньше, но трезвая. И я все больше склоняюсь ко второму варианту. Первый — это крайний случай, если никакие предлоги не сработают.

Дин с Маленой отказались от посещения торжественного мероприятия, организованного моими родителями, и я их нежелание разделила полностью. Но у меня, в отличие от них, возможности отказаться не было. Друзья пообещали по возвращению устроить мне сюрприз и компенсировать потраченные на празднике нервы. В этом мире я все больше пессимист, поэтому новость о сюрпризе тоже никакой радости не доставила. В последнее время сюрпризы я недолюбливаю.

В кабинет ректора входили так же в полной тишине, нарушили кою ради скупого "Здравствуйте, лорд Ханеш" и быстренько порталом перешли в гостиную дома родителей. Они о чем-то разговаривали в момент нашего появления, и разговор, судя по их хмурым лицам, был неприятный. Завидев нас родители замолчали и натянули на лица улыбки.

— Рэне, — мама тут же заключила в объятия, — как ты? Все в порядке? — беспокойство сквозило в голосе.

Я заверила ее, что со мной все хорошо и лучше не бывает, хотя бывало и лучше. Папа подключился с расспросами и услышал то же, что и мама — все прекрасно и великолепно.

Витор отвесил комплименты, как и в прошлый раз превратился в мальчика с добродушным лицом и в который раз вызвал неодобрительный прищур отца. Я перестала обращать внимание на "жениха". Зачем? Пусть строит из себя прекрасного принца, все равно им никогда не станет. Разве что ужасным и вселяющим страх и вообще... ужас, летящий на крыльях ночи. Черный плащ! Между прочим, очень ему подходит. И плащ у него черный. И сам он... туча грозовая светлее.

— Рэне, — папа отвел меня в сторонку, пока мама с Витором что-то обсуждали, — скажи мне, как себя в последнее время ведет магистр Айнех?

Подозрительно. И подозревает он меня.

— Как и всегда, всех строит и пугает, а к чему вопрос? — удивление вышло искренним.

Папа Айнеха ни в чем не подозревал, по крайней мере мне о его подозрениях известно не было. Дин — да, готов был свесить все грехи на магистра, а вот отец...

Он улыбнулся, добро и светло и ответил:

— Просто интересуюсь. Гости нас уже заждались, — сказал громче, обращая взор на Витора и маму.

Она спохватилась и скомандовав:

— Быстро переодеваться и в зал! — вытолкала меня в коридор.

Явно не простой интерес у отца к магистру... Неужели Айнех и впрямь причастен? Только к чему: к краже или к дневнику? Надо обязательно выпытать у Джена, он должен знать. У них с отцом тесные дружеские отношения, проверенные не одним десятком лет.

— Твое платье уже готово, — защебетала мама, поднимаясь по лестнице рядом со мной, — переоденешься, Веронта тебе прическу сделает. В свой день рождения ты должна блистать, как никогда, — она лучезарно улыбнулась.

Мы прошли по коридору до двери в мою комнату, мама зашла следом. За металлическую витиеватую окантовку, за которую цеплялся балдахин, зацепили вешалку с платьем. Юбка до колена, расклешенная, верх обтягивает грудь, никаких вырезов и разрезов... Миленький наряд цвета чайной розы. Бордовые туфли выбиваются из спокойной гаммы, но в целом получилось довольно гармонично.

— Рэне, расскажи маме, как у вас с Витором обстоят дела? — ни к чему не обязывающим тоном завела мама разговор. — Когда ждать свадьбу?

Я как раз стала рассматривать себя в зеркале и застыла с отразившимся на лице испугом.

— Свадьба — хлопотная затея, Рэне, — тем временем продолжала мама, — мы должны успеть подготовить ее на высшем уровне.

Рот открывался и закрывался, звуки терялись на стадии зарождения.

— Мы не думали об этом, — смогла вымолвить я.

— Плохо! — воскликнула мама. — Уже давно пора об этом подумать. Тебе исполнилось двадцать четыре, — она встала за моей спиной, положив руки на плечи, — ты не будешь вечно молодой. Сто лет, сто пятьдесят, и начнешь стареть. Девочка моя, пора заводить семью.

То есть я с Витором должна завести семью? Нет, не согласна. Я ношу его кольцо пока есть вероятность отправиться к богам и высказать им все, что накипело. Когда необходимость в кольце отпадет — оно вернется законному владельцу. Но маму такой ответ не обрадует.

— Нам кажется, сейчас не лучшее время для свадьбы, — уклончиво и максимально мягко ответила.

— Вам или тебе? — она изогнула изящную бровь. — Погони, интриги, расследования, — не женское дело. Витор со мной солидарен, я интересовалась. Оставь мужчинам хоть что-то.

Витор солидарен? Конечно, что еще можно было от него ожидать?

— Я всего лишь им помогаю.

Мама с недовольством покачала головой, но развивать тему не стала. Щепетильный вопрос со свадьбой, конечно, поднялся бы рано или поздно, но я бы предпочла поздно, а лучше никогда.

Напряжение нарастало с каждой минутой молчания. В какой-то момент я даже ощутила, как воздух заискрился. Мама шумно вдыхала и выдыхала.

Она недовольна моим молчанием или ответом? Бездна... я не собираюсь за Витора замуж! Если останусь жива, смогу найти вариант получше. Вряд ли в Радо мне удастся это сделать... Разве что отправиться на поиски светлых. Принц Уиллис весьма неплохой вариант, хоть и чрезмерно любвеобильный.

Нервный стук каблуков нарушил тишину, следом раздалось не менее нервное, обеспокоенное и решительное:

— Так, все, хватит! — мама подскочила с места, сжимая пальцы.

Я ее в таком состоянии видела впервые.

— Ты должна выйти замуж, Рэне. Полноценно вступить под защиту рода Гарье. Пойми, родная, я не смогу еще раз тебя потерять. Мы с отцом сходили с ума, думая, что ты никогда не вернешься. Гарье — один из сильнейших родов в Радо, он не даст тебе погибнуть.

Слезы и у меня собрались в уголках глаз, но о чем я могла думать, так это:

— Что произошло? — голос дрогнул.

Я отогнала плохие мысли и волнение, стараясь не думать о мрачной перспективе выйти замуж за Витора.

Мама обессилено рухнула в кресло, прикрывая влажные от слез глаза.

Не этот ли вопрос обсуждали родители, когда мы пришли? Тогда понятна причина хмурого лица папы. Он был против помолвки, против свадьбы наверняка вдвойне.

— Сегодня твой праздник, — со вздохом мама поднялась на ноги, — не будем его омрачать, — она улыбнулась, усиленно пряча грусть и горечь. — Веронта сейчас зайдет к тебе, я пойду, приведу себя в порядок и вернусь за тобой.

Мама поцеловала меня в лоб и, расправив плечи, вышла из комнаты.

Очевидно, меня хотят убить. И меня хотят убить с момента моего появления в этом мире. У меня уже иммунитет к такого рода новостям. Отец ежедневно с отрядом секретного назначения выслеживает Грома. Пока удалось выйти на след его подельников, но и до него скоро доберемся. Джен меня регулярно информирует. На нашей стороне принц. С такой командой мне ничего не страшно. Лгу. Страшно. Но не так сильно.

За Витора я замуж не пойду, хватит его кольца, а с Громом мы как-нибудь без свадьбы разберемся. Я все еще помню слова деда: никогда не сдавайся, пока на поле есть игроки, которых надо убрать. И я не сдамся. В конце концов, зря я, что ли, выжила?

* * *

Прическу мне сделали простую: легкие кудри, распущенные волосы, симпатичная заколка в виде стрекозы сплошь из переливающихся камушков. Я выглядела намного скромнее, чем на своем первом "скромном ужине" и меня это порадовало.

Мама зашла в комнату, когда Веронта цепляла заколочку. На маме было платье свободного покроя в пол, туфли на очень низком каблуке, чему я очень удивилась.

— Ты прекрасна, — она улыбнулась, глядя на мое отражение в зеркале.

— Ты тоже, — улыбнулась в ответ, и мы, не задерживаясь, отправились к дверям знакомого мне зала.

В этот вечер все было иначе. По коридорам никто не сновал, музыки и голосов из зала не доносилось. Наверное устали ждать и разошлись по домам. Что ж, я их понимаю. Ожидание редко кому приходится по вкусу.

Мама шла уверенно, я старалась следовать ее примеру, но у меня это получалось откровенно плохо. Руки тряслись и я пыталась скрыть это, сцепив пальцы на животе. До чего не люблю я массовые мероприятия... Гораздо больше возможности незаметно воткнуть нож в спину.

Морально я была готова к переполненному залу, шуму и гаму... И совсем не готова к длинному широкому столу и сидящим за ним людям. Со стороны двери во главе стола место пустовало, рядом, по правую сторону, сидел Витор, по левую — Джен. Дальше лично мне незнакомы: женщина с пучком на голове, напротив нее грузный мужчина, следом блондинка с надменным лицом и морщинками на лбу и мужчина с седыми висками. За ними, скорее всего, пожилая пара, хотя пожилыми их назвать язык не повернется. Мужчина полностью седой, но с ясным взглядом и лицом лишь слегка тронутым старостью, женщина с прокрашенной сединой, только у корней серебро едва заметно, подтянутое лицо... Рядом с ними еще одна, последняя пара, и они от рядом сидящих отличаются разве что внешностью. Во главе два стула, на одном из которых папа счастливо улыбается.

При нашем появлении все сидящие дружно повернули головы и в этот момент я почувствовала себя чужой среди своих. За этим столом наверняка сидят самые близкие люди Ирэне, кроме Витора, а я... и не знаю никого.

Я изобразила на лице радость, стараясь не выдать волнения. Все молчали, мама прошла на свободное место рядом с отцом, а я застыла возле последнего незанятого стула...

— Цветочек, — голос с хрипотцой пронесся по огромному полупустому залу.

Он принадлежал последней из женщин по правую сторону.

— Хватит стоять, — тон ее был непререкаемым. — Садись и расскажи своим родным, как у тебя дела, как здоровье, в какие проблемы влезла, все рассказывай.

— Мама, — воскликнула, собственно, моя мама... Почти моя.

— Что мама? — бабушка невозмутимо продолжила маленькими кусочками употреблять порезанную отбивную. — Цветочек по уши в дерьме.

— Мама! — возглас повторился.

— И не пытайся, я все знаю, — с тем же невозмутимым видом бабушка прожевала отбивную. — Мы с твоим отцом не настолько стары, чтобы забывать о разведке, и наша разведка говорит, что у Цветочка большие проблемы.

Папа скрипнул зубами и на стол упала искореженная вилка.

— Зятек, не кипятись, — бабуля с укором посмотрела на него. — Ты не в состоянии защитить наших девочек, мы еще можем это сделать.

За столом повисла давящая тишина, которую нарушил громкий выдох со стороны отца.

— Я могу защитить свою семью.

— Благодаря твоей защите моя дочь лежала в больнице? — в голосе бабушки не было ничего, кроме непоколебимого уверенного спокойствия. — Будем откровенны, да? Ты мне никогда не нравился, но ты понравился моей дочери, а я желаю ей счастья...

— Благодаря вашим пожеланиям, она два раза отменяла свадьбу, — едко произнес отец, за что все мы услышали громогласное:

— Не перебивай меня! — и прежним спокойным хриплым голосом продолжила: — Я не хочу потерять единственную внучку из-за твоего бессилия, зятек.

— Мерра, — предостерегающе произнес, видимо, дедушка, неодобрительно наблюдая за женой.

— Помолчи, Долес, — мгновенно нашлась бабушка. — Цветочек, — взор ее розоватых глаз обратился ко мне и стало... жутко, — Цветочек, ты знаешь, да, что тебе предстоит свадьба?

Я под пристальным взглядом женщины с характером советского вождя медленно кивнула, поспешно покачав головой. Бабушка вздохнула.

— Вся в отца, такая же неопределенная, — еще одна изувеченная вилка полетела на стол. — Тебе нужна защита, Цветочек.

— Мерра, — дед предпринял попытку свернуть разговор, — это не тема для застольной беседы.

— Да, мама, давайте обсудим эти вопросы позже, — мягко произнесла мама.

— Не затыкай жену, — грозно сказала бабушка, — не перечь матери.

Остальные присутствующие за столом молча набивали желудки, даже не пытаясь вставить и слова. Джен прятал веселую улыбку за бокалом, Витор с безразличным видом смотрел на гостей, а я хотела последовать зову интуиции и сбежать.

— Цветочек, Витор прекрасный молодой человек, шикарная пара, — бабушка улыбнулась, а мне стало окончательно не по себе. — Вы помолвлены?

Я смотрела на нее округлившимися глазами не в силах ответить. Я таких бабушек раньше только в кино видела...

— Цветочек, — она перестала улыбаться, — я с кем разговариваю?

— Мы... да. Пом-молвлены, — с трудом выдавила под этим взглядом.

Бабушка прожевала последний кусочек отбивной и выдала:

— На одну проблему меньше, свадьбу сыграем через неделю, а там и все остальное решится.

— Что? — пронесся над столом чей-то сиплый вопрос. Оказалось — мой.

Она взглянула на меня так же пугающе.

— Что тебе непонятно, Цветочек?

— Как через неделю? Почему? Зачем?!

Джен под столом ободряюще сжал мою руку, только это не помогло. Я посмотрела на Витора, в надежде хоть на его лице увидеть признаки здравого смысла, но он лишь задумчиво рассматривал мое и говорить ничего не собирался.

— Это не вам решать, Мерра, — процедил отец и подмигнул мне.

— Кому ты подмигиваешь? — активизировалась бабушка и тоже посмотрела на меня.

Я стушевалась, непроизвольно сжав горячие пальцы Джена.

— Цветочек, — прохрипела бабушка, — ты что, против свадьбы с этим милым молодым человеком?

Совсем неловко. Помолвка ведь подразумевает свадьбу, чисто теоретически. И видимо все здесь сидящие, кроме меня, отца, Джена и надеюсь Витора, эту свадьбу ждали...

— Не то чтобы против... о свадьбе рано говорить, мы ничего не решили...

— Все ясно, — мрачно заключила бабушка, — такая же неопределенная, как и твой отец, — повторила она и принялась за салаты.

За столом вновь повисла тишина. Джен позволил себе выбрать за меня блюда, наполнил мою тарелку и я, как и все, принялась за еду.

Не ожидала, что у Ирэне такая бабушка... Совсем не ожидала...

— Рэне, твои подарки в гостиной, если хочешь, можешь посмотреть прямо сейчас, — сообщила мама, стараясь разрядить обстановку.

Я благодарно улыбнулась в ответ, решив заглянуть в гостиную позже. Подарки всегда приятно получать, пусть и не мне они предназначались...

— От нас с дедушкой тебе в подарок свадебное платье, — вновь заговорила бабушка.

— Мама! — подпрыгнула на месте мама, с негодованием смотря на бабушку.

— Цветочку надо под защиту сильного рода! — бабушка не желала униматься. — И вам это прекрасно известно!

— Прекрати меня волновать и нервировать, мама! — слегка прикрикнула мама и все взгляды устремились на нее. С обреченным вздохом она произнесла: — Я беременна.

Радость от этого известия поборола все другие эмоции и каждый поспешил выразить свои поздравления. Я обняла родителей, порадовалась, что у меня появится братик или сестричка, и, воспользовавшись тем, что бабушка переключила все внимание на маму, сбежала из зала.

Как порой дети отличаются от родителей. Мама совсем не похожа на бабушку. Манеры, общение, отношение к людям... Абсолютно разные.

Я прошла по широкому коридору, свернула направо, через арку зашла в гостиную. Взгляд упал на заставленный разными по размеру коробочками стол. Самая большая стояла рядом со столом, перевязанная голубой лентой, и я сразу поняла, что это и есть подарок бабушки с дедушкой. Его решила не трогать. Мысли о свадьбе угнетают, а мне казалось больше уже некуда.

Столько подарков... Я за все дни рождения столько не получала. Мы жили не бедно, денег при желании хватало на все, но уклады деда распространялись и на нашу семью. Заключались они в следовании уставу, который он сам написал и подписал. Там четко значилось: не баловать и не баловаться. Подарки попадали под этот пункт. Традицией было проводить дни рождения неизменно дома, в кругу семьи, приглашать родственников. Тяжело, когда твой дед военный, и в то же время без него я была бы не я. Он всегда знал обо мне больше, чем родители, мог дать совет и никогда не ошибался в выводах. Он нашел бы что сказать мне сейчас, дал совет... он всегда твердил "цени тех, кто помнит о тебе в трудную минуту и дорожи теми, о ком в трудную вспоминаешь сама". Дед обо мне помнил всегда.

— Не знаешь, с чего начать? — по гостиной пронесся тихий голос Витора.

Я стояла возле стола, так и не притронувшись ни к одному подарку.

— Начни с этого, — желтая коробочка лежала на раскрытой ладони Витора и ее среди прочих на столе я не видела.

— Что там? — я с недоверием взглянула на "жениха", но подарок приняла.

— Посмотри, — уголок его губ дернулся вверх.

Если меня изощренно решили убить...

Я подняла крышку. На бархатной внутренней поверхности лежал крошечный бутон не то розы, не то лилии.

— Цветок? — уточнила, ища подвох. Не нашла. — Это цветок.

— Не просто цветок, — возразил Витор. — Он вырастет, питаясь твоей энергией, и сможет исполнить любое твое желание.

— Любое? — со скепсисом переспросила, не понимая, как цветок может исполнить желание.

— Любое, — подтвердил он, — но только одно.

Я аккуратно двумя пальцами вытащила бутон, и он увеличился на один сантиметр, может чуть больше.

Невероятно...

— И что он... сможет вернуть меня домой, если я попрошу?

"Жених" перестал улыбаться, вернув на лицо свое обычное выражение отстраненного безразличия и кивнул.

Не верится, что все эти испытания могут в одночасье прекратиться. Это похоже на сказочное везение. А меня везение вместе с удачей предпочитают обходить стороной. И попала я совсем не в сказку.

— Ты ведь знаешь, что я хочу больше всего, — я бережно положила бутончик обратно в коробочку, — почему решил сделать мне такой подарок?

Взгляд Витора блуждал по моему лицу, я же пыталась разгадать его игру. Он хочет мне помочь? Почему? Ведь ему что-то было от меня нужно и наверняка нужно до сих пор, ибо он ничего важного и ценного у меня не просил. С чего вдруг такое милосердие?

— Знаю, — Витор обошел стол так, чтобы он нас разделял, — но ты пожелаешь другое.

Не стоило думать, что все будет так просто.

— То есть это будет не мое желание? — утвердительно сказала, хотя подразумевался вопрос.

Он кивнул.

— Ты пожелаешь освободить подсознание от посторонней личности, — Витор говорил тихо, пришлось напрячь слух, чтобы расслышать.

Освободить подсознание... Заманчиво, весьма заманчиво. И я бы пожелала этого, если бы не желание вернуться домой, в свой мир, к своим родным, к своей жизни, а не чужой. Занимать чье-то место не так хорошо, как кажется со стороны.

Именно об этом каждый мечтал хоть раз. "Будь я на его месте, я бы...". Я знаю, что будет. Ничего хорошего. Жить прекрасно на своем месте, а жизнь другого человека может оказаться далеко не радужной конкретно для тебя.

— Что мне помешает просто вернуться домой и не вспоминать про вторую часть меня? — максимально тихо задала встречный вопрос.

Из коридора послышались шаги, но Витор успел произнести:

— Ты сама знаешь ответ.

Прежде, чем в гостиную завернул подозрительно веселый Джен.

— Вот вы где, — воскликнул он, — а я вас везде ищу, — он ослепительно улыбнулся. — Ну что, молодожены, решили, где будет медовый месяц? — Джен закинул руку мне на плечо.

— Мы не молодожены, — напомнила ему, на что он безмятежно ответил:

— Вопрос времени, — и так же безмятежно добавил: — Или ты хочешь примерить статус моей невесты? — Джен посмотрел на меня и подмигнул левым глазом, взору Витора недоступным. Очередная акция "позлим Гарье"?

— А такой вариант возможен? — искренне изумилась я, совершенно не собираясь ему подыгрывать. Просто интересно стало — он говорит серьезно или как всегда изволит шутить.

Витор в стороне не остался.

— Обсудим этот вопрос вместе? — с безразличием поинтересовался он.

Джен не растерялся.

— Можем пригласить Айнеха, он тоже претендует на сердце Рэне.

— Тоже? — вставила я свой вопрос. — Кто еще? — на момент показалось, что Джен имел в виду себя.

— Витор, — спокойно пояснил напарник.

— А ты? — вопрос сорвался сам собой, я даже не успела проконтролировать...

— А я хочу выпить, — усмехнулся Джен, и вновь посмотрел на Витора. — Составите мне компанию?

Одним словом — Джен. Мне подумалось, что он... Не стоит об этом думать. Мы напарники и он помогает мне не погрязнуть в проблемах еще больше. Айнех — магистр, Витор — якобы жених, Джен — друг, принц Уиллис — рядовой знакомый. Удобный расклад и менять его совершенно ни к чему.

— Знаешь... — протянула, — я не против.

— Вынужден отказаться, — отстраненно произнес Витор. — Приятного вечера, — и с маской отчуждения на лице покинул гостиную.

Джен проводил его взглядом, дождался, пока "жених" пропадет из виду и сказал:

— Нервный парень, — он усмехнулся. — Что будем пить? Эль, лотус, вино?

Меня неспешным шагом повели прочь из гостиной.

— Лотус? Что это?

В местных напитках, как, в прочем, и в еде, я не разбираюсь.

— Готовится из цветков лотоса, убойная вещь.

* * *

Джен сидел в глубоком кресле, потягивая эль. Вкусный напиток. Сладковатый, с приятным послевкусием... для каждого своим. Я чувствую фрукты, а Джен сказал, что у него солоноватый привкус. Он напоминает ему о южных регионах, когда он там жил. Недолго, правда. Выкрал по заказу какую-то леди, заказчику сдал и вернулся сюда: в сырость и холод.

— Ты тоже считаешь, что свадьба нужна? — я крутила фужер, наблюдая за поблескивающей золотистой жидкостью на дне. — Безопасность и все такое...

Он вытянул ноги и положил их на край кровати. Я сидела у изголовья, подложив подушку под спину, в своей комнате. Мы перебрались сюда, когда из кухни нас выгнала главная повариха этого замка... или дворца... или как назвать это нечто огромное необъятных размеров... Сили совсем не понравилось, как Джен начал лазить по ее шкафчикам и холодильникам в поисках вкусненького съестного, и она очень вежливо, с половником наперевес, попросила нас на ее кухне без ее ведома не хозяйничать. Зато в комнату нам по ее поручению принесли фруктовую нарезку, мясную нарезку, сырную нарезку и торт, который именинница, то есть я, разрезать не успела.

— Если говорить о безопасности, то тебе замуж надо за Айнеха выходить, — усмехнулся Джен. — Пойдешь?

Я замотала головой.

— С точки зрения безопасности, ты поступаешь глупо. В Радо четыре сильнейших рода, всего четыре, и все они угасают. Айнех — последний представитель династии с многовековой историей, — Джен задумчивым взглядом уставился в одну точку. — Они стояли у истоков нынешнего уклада. Становление современной политики проходило жестоко. Народ выступал против, лилась кровь, род Айнеха встал на защиту королевской семьи, подавил несколько восстаний, после к нему примкнул другой род — Вирхэн. Последний из рода Вирхэн сейчас живет аскетом в Грендорских лесах, доживает остатки своей длинной жизни. Нострейн — третий род, самый многочисленный в те времена, вступил в альянс освободителей, так его называли защитники Короля, последним. Великий род... единственная, кто еще живет под его защитой — женщина, волей богов бесплодная. Четвертый род — Астнойрех, тоже не оставил надежду на продолжение. Старик уже слаб и думает только о том, в каком из фамильных склепов сложить свои мощи.

Джен растер пальцами глаза, сникнув буквально на глазах.

— Я знаю их лично. Каждого. Я учился у них. И видеть, как величайшие из всех родов, неизменно боровшиеся за ценности нашего народа, оставляют после себя одну лишь память — невыносимо.

Всегда бодрый Джен выглядел подавленным. Он невидящим взглядом смотрел на стену и в глазах его пронесся каждый, о ком он рассказывал. Закат неминуемо наступит, Джен это знает, но осознание не способно принести облегчение.

— Ты учился у Айнеха? — тихо спросила я, пока напарник окончательно не поддался скорбным воспоминаниям.

— Он был первым, кто двинул мне в челюсть, — усмешка исказила его губы. — Сращивать челюсть болезненное занятие, а сращивать ее самому себе...

— Айнех сломал тебе челюсть? — поразилась я услышанному.

Джен с показным воодушевлением перебрался с кресла на кровать, сев рядом со мной и скопировав мою позу.

— Я совсем зеленый был, — начал рассказывать напарник, — а Айнех имел доверительные отношения с моим отцом. Ему двери нашего дома всегда были открыты. Отец считал своим долгом воспитать из меня настоящего воина и попросил помочь в этом магистра Айнеха.

— Не сомневаюсь, Айнех был рад подобной перспективе, — воспользовалась я паузой.

— Не совсем, — Джен покачал головой. — Методы воспитания у Айнеха беспощадные, использовать их на сыне своего друга он не хотел, но мой отец настоял.

Джен замолчал, с искорками в глазах глядя на меня. Проверяет, интересно мне или нет?

— И-и? — подтолкнула я его к продолжению, едва не подпрыгнув на месте от нетерпения.

Напарник засмеялся.

— И Айнех взялся за мой бунтарский характер. Обойти его хоть в чем-то было сложно, но мне удавалось удрать с тренировок незаметно. В нем разгорелся азарт, ему понравилась эта игра, он принял мои правила, я хотел принять его поражение.

Он снова замолчал.

— Но проиграл ты? — предположила я.

— Я был к этому готов, — заявил Джен. — Юношеский максимализм сработал не вовремя, и я назвал Айнеха немощным магом, неспособным поймать даже мальчишку, — усмешка стала самодовольной. — За это в челюсть и получил. Пока ныл от боли, Айнех вдалбливал в меня правила поведения слабых с сильными и наглядно указал мне на мои ошибки, а потом заставил собственноручно сращивать себе челюсть.

— Жестоко, — скривилась я.

— Он вправил мне мозги. Я осознал, что прыгать выше головы не стоит и благодарен ему не только за это, — лицо Джена стало серьезным, но улыбка вернулась в кротчайшие сроки. — Я не стал воином и далек от закона, но свою школу жизни я получил.

Как много загадок крутится возле одного Айнеха.

— Айнех единственный человек, после смерти отца, который может дать мне пинка и не получит за это в ответ, — без тени улыбки произнес Джен, — потому что он будет прав.

Слышать от Джена такие слова в адрес Айнеха... не то, чтобы странно... Весьма необычно, непривычно и вообще мне магистр видится в другом свете. Не спорю, взгляды всегда можно изменить, пересмотреть свое отношение, но я, наверно, пока к этому не готова.

Другое дело, если Айнех действительно окажется непричастен к кинжалу, покушениям и каким-нибудь другим сомнительным делам, о которых нам неизвестно.

— Ты уверен, да, что магистр ни в чем не замешан? — осторожно спросила, думая, как вывести Джена на откровенный разговор. Откровенный настолько, чтобы он рассказал то, о чем ему с отцом известно, а мне не рассказывают.

— Айнех не чист, если ты об этом. Он замешан во многих делах, но я уверен, что к покушениям на тебя он отношения не имеет. И к кинжалу в том числе, — Джен поднял указательный палец вверх.

Я доверяю Джену. Ему доверяет папа, ему доверяла Ирэне и он кинулся ее спасать, рискуя своей жизнью даже не зная, во что она ввязалась. Этот человек заслуживает доверия. И если он уверен в непричастности Айнеха, то и мне стоит уверовать. Хотя я не очень-то в этом сомневалась.

— Допустим, — согласилась я. — Что мы имеем? Студента-маньяка залегшего на дно с дневником, таинственного заказчика кинжала, ко всему прочему проклятого...

— Не факт, — вставил Джен. — Мы не уверены, что заказчик проклят. Цель может быть другая: избавить от проклятия близкого человека или наоборот, не дать кому-то возможности добраться до кинжала.

— Или шантажировать кого-то кинжалом, ради собственной выгоды.

— Как вариант, — подтвердил напарник, поманив пальцем тарелку с фруктами и она, как покорная овечка, подлетела и приземлилась на кровать между нами. — Как бы там ни было, разгребать все нам.

Нам... чем мы и занимаемся, в общем-то.

— Есть какой-то план действий? — поинтересовалась, рассчитывая получить хоть какую-то информацию.

Папа предпочитает не посвящать меня в тонкости, считая, что для меня будет безопаснее пребывать в неведении. Я же придерживаюсь другого мнения.

— Есть, — подтвердил Джен, с обожанием глядя на торт. — Ты продолжишь готовиться и выступишь на турнире, а мы найдем способ поймать Грома.

— Это не справедливо, — дипломатично подметила я, безжалостно разрезая нежный бисквит.

— Это безопасно, — возразил напарник, едва ли не облизываясь.

Я фыркнула.

— Безопасно? Я выйду на поле один на один с чудовищем, не имея в закромах магических штучек.

Джен покосился на меня.

— Почти безопасно, — он вооружился ложкой. — Все, Рэне, тема закрыта.

И с видом "ничего не знаю" выбрал себе кусок побольше.

К слову, торт меня не волновал. Меня беспокоило и возмущало одновременно то, что меня, можно сказать, отстранили от дел. Меня! Я должна вместе с ними разрабатывать план поимки Грома, я вместе с ними должна сидеть в засаде, я... А девочек не берут.

— Ты же расскажешь, что вы задумали?

Надо попытаться зайти со всех сторон.

— Разумеется!

Я радостно пискнула, собираясь засыпать его вопросами. Меня опередили.

— Как только поймаем Грома, сразу расскажу, — с довольной улыбкой закончил Джен, испортив тем самым весь настрой на допрос.

Завтра буду пытать папу. Если не расколется, прибегну к последнему варианту — Витору.

* * *

Уснула я сидя, в последствии упав на плечо Джена. Проснулась, когда он положил меня на кровать и собирался уйти. Ничего напутственного я говорить не стала, снова провалившись в сон.

Я видела себя спящую со стороны. Ровно так, как в фильмах умершие разглядывают свое бездыханное тело, с одной лишь разницей — я жива.

— Очередной бессмысленный сон... — пробормотала я.

Это странно — я чувствовала свое тело. Вернее, то призрачное тело, коим являлась в данный момент. Для убедительности попыталась взять со столика пустой фужер — не вышло. Рука прошла сквозь него.

— Странно...

Я задумчиво почесала макушку.

Осознанное сновидение. Каждый такой сон сопровождался голосом Ирэне, но ее нет. Или просто молчит?

— Ирэне? — позвала я.

Ответом мне была пугающая тишина.

Последняя наша "встреча" едва не закончилась для меня плачевно, нет никаких гарантий, что сейчас она пройдет иначе. Джен так ничего мне не дал, на случай подобных ситуаций, соответственно я от нападок Ирэне не защищена.

— Это не смешно, Ирэне.

Не думаю, что у нее есть совесть или что-то похожее, но надеюсь, здравый смысл она все же не растеряла.

— Ты права, — наконец-то заговорила Ирэне. — Не смешно. Не смешно быть в заточении в теле, которое тебе принадлежит. Не смешно наблюдать за своими родными без возможности им что-то сказать. Не смешно!

Ее голос сорвался на грозный крик.

— Мое тело тебе не принадлежит, — твердо заявила я, щипая себя за руку, чтобы проснуться.

— Ошибаешься, — ненавистно выплюнула она. — Смотри и плач от досады. Теперь ты поймешь меня! Возненавидишь, но поймешь!

В первые секунды я не поняла, о чем говорит эта ненормальная, а когда поняла... было уже поздно.

Мое призрачное тело осталось стоять рядом с кроватью, в то время как моя материальная оболочка распахнула глаза. Губы исказил довольный оскал, какой я за собой никогда не замечала и даже не подозревала, что могу так же.

Шок парализовал меня вопреки всей абсурдности ситуации, а та Ирэне, завладевшая моим телом, сладко потянулась и... кольцо начало вгрызаться в ее палец с силой и мощью, которой я еще не видела. Кровь мгновенно расползлось по кремовому покрывалу алым пятном. Ирэне силилась его снять, закусив губы, но кольцо не поддавалось. Не в силах больше терпеть, она закричала, и я услышала чавкающий звук, словно кусок мяса откусили и выплюнули.

Я поморщилась, не желая на это смотреть, но и не смотреть не могла.

Ирэне зарычала и каким-то немыслимым мне образом сорвала кольцо. Оно отлетело и закатилось под кресло, а кровь продолжала поливать кровать.

Мой палец изувечен. Хотела бы я сказать, что ты, Ирэне, дорого за это заплатишь, но заплатила, похоже, я. Став сторонним наблюдателем моего тела в чужой жизни...

Наблюдать за тем, кем я была всю свою сознательную жизнь, оказалось... больно. И странно... вокруг меня происходило множество необъяснимых вещей для людей из моего мира, но я к ним смогла привыкнуть. В какой-то степени. Смириться же с выселением из своего "дома", служившего мне верой и правдой двадцать три года, я не смогла.

Ирэне обрекла меня на мучения, которые я прошла из-за нее. А теперь она обрекает меня на бесконечное путешествие в виде призрака по этому миру. Я в корне не согласна с данной перспективой, только мое согласие здесь ничего не меняет.

Остается надеяться, что Витор все поймет, не найдя кольца на моем пальце. Да, на моем! Это мое тело! Оно принадлежит мне от рождения и до смерти, и полукровка Савелье не имеет права его у меня отнимать!

Глава 3. Путь сквозь стены

Бывает, и живой человек становится призраком.

Харуки Мураками "Кафка на пляже"

Ирэне выглядела победительницей. Она источала уверенность и превосходство, намекая, что я в этом мире ничего не значу.

Даже если бы могла, не стала спорить.

Она наслаждалась моментом "жизни". Приняла душ, переодела платье, и словно не было четырех месяцев существования в моем подсознании. Словно она и не умирала.

Я безвольно следовала за Ирэне, не имея возможности отставать от нее больше ста метров.

Попытку "забраться" в тело я предпринимала, результата не принесло. Зато я услышала тихое шипение от Ирэне:

— И не мечтай.

Я не мечтала. Я надеялась и верила. А что еще я могу, будучи призрачным напоминанием человека?

Мое пребывание в Радо все больше напоминает мне фильм ужасов. Но обычно несложно предугадать, что будет дальше, а здесь я даже предположить не могу.

Как Ирэне удалось "выселить" меня? Если она смогла, значит и я смогу. Остается совершенно незначительная деталь — Ирэне знает магию и этот мир лучше меня и наверняка предугадала мои попытки вернуться обратно. На любое действие найдется противодействие...

Пока я, качаясь на люстре, думала, каким чудным способом сообщить Джену и Витору о своем "приключении", похитительница моего тела окончательно привела себя в порядок и вышла из комнаты.

Я качнулась еще несколько раз и полетела следом.

Ирэне шла в направлении комнаты Витора. В руки к тому, кто мне нужен. Да, не думала, что признаюсь в этом, но сейчас мне Витор необходим, как никогда.

— Надеюсь, он не захочет тебя видеть, истинная Савелье, — пробормотала я, не думая, что меня кто-то услышит.

Оказалось, Ирэне меня слышала. Подтверждением тому был косой взгляд за спину, где я и находилась. А мне, получается, везло. Я имела счастье не слышать ее ни за своей спиной, ни у себя в голове, кроме как во сне.

Что, если Джен и Витор обрадуются, когда поймут, что та Ирэне вернулась? Что, если они не попытаются мне помочь? Что, если...

Никогда еще я не чувствовала себя в более подвешенном состоянии. К слову, к своей "прозрачности" быстро привыкла. Отметила и некоторые плюсы. Например, не надо стучаться, чтобы зайти в комнату. Даже дверь не требуется открывать, она вообще не нужна. Проплывая сквозь стены где-то на двенадцатой по счету комнате, я заметила Джена.

Он сидел в кресле с газетой в руках и что-то пил. Умиротворенный, спокойный, идеальный мужчина... Не замечающий меня. В прямом смысле этого выражения. Я махала руками, проплывала сквозь него, от досады "пинала" все, что плохо стоит. Результат нулевой.

Ирэне не спешила двигаться вперед, позволяя мне предпринять бессмысленные попытки привлечь внимание Джена.

Я бы и покричала, для убедительности, но Ирэне услышит и... А что она может сделать? Она меня не видит, любой предмет проходит сквозь меня, а ее гневная тирада на мою психику никак не повлияет.

— Джен! — крикнула я в ухо напарника. — Джен, проклятая бездна, услышь меня!

Да, если бы все было так просто... "Услышь меня"... Гениально, Рэне...

Тьма! Сущая тьма! Я уже стала Рэне, смирившись, что Лисы больше не существует. Что ж, теперь у меня будет достаточно времени летать под именем Рэне, затем под именем Лисы. Чередовать можно каждый день.

Бессильно зарычав, я упала на кровать. Призрачное тело устроено так, что я могу сидеть, лежать, но не могу брать в руки предметы, зато спокойно прохожу сквозь стены и двери и вообще для меня происходящее — сущий ад за гранью моего понимания.

Я села на кровати, с необъяснимой надеждой смотря на Джена. Он перевернул страницу, сделал очередной глоток... и взгляд его внезапно упал туда, где восседала я.

Не веря своему счастью, — он меня увидел! Подскочила на месте, лишь бы не упустить момент...

Джен не сводил глаз с кровати. Отложил газету, поставил на пол стакан и медленно поднялся.

— Так-так-так... — задумчиво протянул он. — Снова тетушка Марджарет пожаловала?

Тетушка Марджарет? Пожаловала? Снова?! Тут что, водятся приведения?! Я... я не одна?..

Спокойствие, только спокойствие. Ты ведь не умерла, к чему паника?

Напарник выдвинул ящик в небольшой тумбочке, достал плоский камушек и сжал его руке.

Лично я изменений не заметила, а вот Джен...

— Твою бездну...

Лицо Джена выражало... если говорить мягко, — недоумение. Он меня увидел.

— Э-э... — "красноречие" проснулось в самые неподходящий момент. — Ты меня слышишь?

Напарник запоздало кивнул, продолжая меня разглядывать.

— Это я — Рэне.

— Я узнал. Ты знаешь, я тебя давно похоронил.

Без предисловий "ударил" в лоб. Но не меня.

— Я Рэне-Василиса! Где-то здесь ходит настоящая Ирэне в моем теле. Я не могу вернуться!

Лицо Джена вытянулось от удивления и мгновенно посерело. Взгляд его метнулся к двери, а через минуту раздался стук.

Правильно говорят — помяни черта...

Джен бросил на меня недоверчивый взгляд и стремительным шагом преодолел расстояние до двери.

На пороге стояла похитительница моего тела с счастливой улыбкой. Она ведь знает, что никто, — ни Витор, ни Джен, — не пожелали воспользоваться заклинанием и вернуть Ирэне. Она знает это и сейчас, я склонна предположить, просто играет. Играет умело. В свою игру и по своим правилам. Эта девушка не остановится ни перед чем.

Напарник не спешил с приветствиями. Он вглядывался в лицо девушки, а я зависла прямо над ней, сожалея, что не могу хорошенько ее ударить.

— Что-то не так? — спросила Ирэне, наверняка ожидая другой реакции.

— Удивлен твоему визиту, — нейтрально ответил Джен, отходя в сторону и пропуская визитершу внутрь.

— Мы вчера даже не попрощались. Прости, я быстро уснула...

— Ну ты и стерва, Савелье, — крикнула я. — Актриса из тебя бездарная!

Незаметная ухмылка исказила ее губы.

Она не догадывается, что Джен меня слышит. И видит.

Решила притвориться мной, когда я притворялась ей. С ума сойти! У меня мозг стал квадратным.

— Любопытно... — Джен потер подбородок.

— Что любопытно?

Джен, вместо ответа на ее вопрос, вскинул руку и красный шар полетел в девушку, чтобы рассеяться искорками благодаря взмаху ее руки.

Да, Ирэне... рефлексы не убьешь.

Лицо напарника исказилось гримасой недовольства, а в воздухе зазвенел метал. На руках Ирэне повисли кованые цепи.

— Зачем ты?.. — начала она, но не закончила.

— Я тебя давно похоронил, Рэне, — жестко отрезал Джен. — Ты — это прошлое, — он заглянул ей в глаза. — Прошлое, которое лишает будущего человека, оказавшегося здесь по твоей же вене!

Джен злился... Он старался сохранять спокойствие, но эмоции не позволяли совладать с собой.

— Это уже не твой мир. И ты вернешься обратно. В подсознание.

— Нет! — взревела она. — Ни за что!

— Да! — тем же тоном ответил Джен. — Ты стала жертвой своего безрассудства! Я говорил тебе — надо уходить. Но твоя гордыня, безграничная самоуверенность... Только ты виновата в том, что умерла. Только ты! А сейчас пытаешься переложить ответственность на другого человека. И после смерти ты не изменилась.

— Я жива, Джен.

— Ты — воспоминание. И пока я способен помнить о тебе хорошее, прошу — верни Лису.

Губы растянулись в улыбке. Он запомнил! Он помнит, как меня зовут. Однажды я назвала свое имя, но Джен никогда его не произносил. По крайней мере в моем присутствии.

— Вернуть? — зарычала Ирэне. — Это моя жизнь!

— Была твоя! Пока ты не обменяла ее на кинжал.

— Джен, очнись, посмотри на меня! Я все та же Ирэне. Та, которую ты всегда знал и, я надеялась, любил. Что изменилось?! Я здесь, перед тобой, как раньше.

И в этот момент мне ее стало по-человечески жалко. Да, она стерва каких поискать, не отличается добрым сердцем и вообще не относится к благочестивым людям, но... Мне ее жалко. Жалко за то, что она не смогла вовремя остановиться, за то, что она... такая.

— Да, Рэне, — камень упал на пол, а Джен обнял ладонями лицо девушки, — любил. Но ты должна поступить не как хочется, а как правильно.

Если бы мое сердце билось, оно бы давно замерло под волной этого буйства чувств, исходящей от них двоих.

— Правильно будет вернуть к нормальной жизни Лису. Понимаешь?

Ирэне прикрыла глаза и из-под ресниц скатилась одинокая слеза. Джен склонился к ее губам, а мне захотелось отвернуться. Чувство, словно я подглядываю в замочную скважину.

Я вылетела в коридор. Им надо побыть наедине, и мне не помешает.

Мелькала в моей голове мысль, что между Дженом и Ирэне было что-то большее, но она испарялась столь же стремительно, как появлялась. Выходит, я была права. Ирэне была влюблена в Джена, он любил ее. Это объясняет неискоренимое желание оберегать ее.

У нее действительно было все, о чем мечтают обычные девушки. Разве не принца все ждут? Он был рядом с ней с момента рождения и до самой смерти. Она могла жить и не нуждаться ни в чем с таким мужчиной.

И почему мы осознаем, насколько глупым был наш поступок, лишь после того, как его совершаем? Неужели нас не может осенить раньше? Конечно, может. И осеняет. Только мы все равно идем своим путем, пусть и неправильным.

Ирэне могла быть счастлива... могла.

* * *

Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, я полетела по комнатам сквозь стены. Сторона морали призраков никоим образом не волнует, совесть моя чиста и прозрачна.

В радиусе моего перемещения большинство комнат оказались ухоженными, но пустыми. Одна комната вообще была заколочена изнутри, хотя ничего интересного в ней не имелось. Пыльный диван, покосившийся шкаф и прогрызенные молью занавески.

Зачем нужен такой огромный дом, если комнаты в нем пустуют? Впрочем, зная "скромные" ужины, кои любят устраивать родители, этот дом чаще полон, чем пуст.

Вылетев в коридор, пролетела сквозь дверь напротив и оказалась в комнате Витора. Он лежал на кровати, смотрел в потолок и крутил в руках... кинжал. Похожий на тот, что мы с Дженом должны были украсть.

Не возьмусь утверждать, он это или нет, поскольку смутно помню его вид, но... но закралось подозрение...

В горизонтальном положении я висела над Витором и рассматривала кинжал, подмечая детали. Рукоять инкрустирована двумя камнями, серебряный, обоюдоострый... сверкает в лучах света. Красивый, опасный...

Если это тот самый треклятый кинжал, — я не знаю, как реагировать. Если это другой кинжал, тогда можно вообще не реагировать и поберечь свои призрачные нервы.

Все-таки Витор — личность темная. Вроде думаешь, что узнал его хоть чуть-чуть, на деле же понимаешь, что загадок прибавилось. И так всякий раз, когда пытаешься понять его мотивы, разобраться в действиях.

Шумно выдохнув, Витор резким движением метнул кинжал в картину напротив. Клинок прошел сквозь меня, но испугаться я успела. Не каждый день в тебя кидают кинжалы. И даже в том случае не факт, что привыкнешь.

Неожиданно я почувствовала, что куда-то уплываю, словно меня тянут в сторону. Очертания смазались, расплываясь, словно краски по полотну. Внезапный толчок обратился болью в голове и на несколько секунд я выпала из реальности.

* * *

Отвратительное гудение в ушах прекратилось, когда я поднялась на ноги в коридоре, напротив комнаты Джена. Видимо потеряв сознание, я упала... Не я, Ирэне упала, а очнулась уже я.

Несколько непривычно снова иметь возможность прикасаться к предметам, чувствовать материю, быть живой...

На щеках высохшие дорожки слез, явно не моих.

Ирэне распрощалась с Дженом, теперь уже навсегда. Она вряд ли простит мне мое возвращение и месть ее будет в моей голове, что удручает.

После случившегося я сомневалась, стоит ли именно сейчас идти к Джену и как он отреагирует на меня... Но я решила, что не оставлять его в одиночестве будет лучшей помощью с моей стороны. Или проклятием... Видеть каждый день человека, которого любил, понимать, что это совсем другой человек... Можно сойти с ума.

Тихо постучавшись, я вошла, не дожидаясь приглашения.

Джен сидел на кресле с бокалом в руках, рядом стояла открытая бутылка вина.

— Теперь ты знаешь все, — он криво улыбнулся.

— Все?

— Почти.

Джен пытался вернуть выражение беспечного весельчака, но ему не удалось.

— Ты ненавидишь меня, да?

Я присела на край кровати.

— О чем ты?

Представлять разговор и говорить... первое проще и легче, со вторым — сложнее...

— Ирэне и ты... Вы... У вас...

Я выдохнула, собирая воедино мысли, но они все равно разбредались по сторонам с завидным упорством.

— Ты мог оставить ее...

Мысль, что Джен предпочел бы видеть настоящую Ирэне, доставляла больше дискомфорта, чем мысль никогда не вернуться в свое тело.

— Почему?..

— Почему ты сейчас сидишь здесь? — Джен постучал пальцами по подлокотнику. — Ненавижу банальности... Ты — лучшее, что было со мной.

Он замолчал, давая мне время осознать услышанное. Или дать возможность себе выдохнуть и продолжить.

— Неприкрытая правда — я не хотел бы тебя отпускать.

Быть честной с самой собой. Всегда добивалась именно этого и себе сейчас готова признаться — улыбка просилась на лицо и сдержать ее стоило больших трудов.

Услышать от Джена такое признание я даже не мечтала. Иногда допускала мысль, что, возможно, Джен и есть тот самый принц, "мой" человек, которого так чает найти каждый. И все же я не была готова к этой правде. Из-за того, что не представляла, как вести себя дальше.

— Я... — пальцы заплелись между собой, — не знаю, что сказать...

— Отпусти мысли.

Я была слишком увлечена своими руками и пропустила, когда Джен сел рядом.

Большую часть времени мы проводили наедине, но ни один момент не был для меня столь волнителен.

— Это сложно.

— Доказать обратное? — искорки плясали в его глазах.

— Попробуй...

Джен склонился к моим губам, и в следующую секунду я ощутила вкус вина.

Я провела руками по его плечам, шее... С этого положения я его еще не обнимала. Какое досадное упущение... компенсированное теперь.

Не дружеские объятия Джена оказались куда приятнее, и я слишком быстро, а точнее — уже, к ним привыкла, и вряд ли теперь соглашусь на дружеское похлопывание по плечу.

— Помогло?

Он, как, впрочем, и я, дышал тяжело.

— Да, — кивнула я. — Но я бы повторила. Для закрепления результата.

Джен широко улыбнулся.

— Этот день определенно войдет в список лучших.

— А он у тебя есть?

— Нет, — Джен качнул головой, — но есть повод его зависти.

Хорошая идея. До этого момента у меня был лишь список самых ужасных дней. Пора хоть что-то поменять.

* * *

Через полчаса всех гостей дома пригласили на завтрак, куда я идти не хотела.

Предвкушая предстоящий напор бабушки на свадьбу с Витором, последующее недовольство отца, расстройство мамы... Джен не дал мне увильнуть от трапезы в кругу семьи. Я спустилась в зал, где уже был накрыт стол и сидели все, кроме меня, Джена и Витора.

— Цветочек, ты слишком долго копаешься, — проскрежетала бабушка, невозмутимо накалывая на вилку кусочек яблока.

— Заспала, прошу прощения.

Мне не было стыдно за опоздание, за ложь тоже не стыдно.

Джен сел слева от меня. По его лицу нельзя было понять, о чем он думает. Это несколько нервировало, но я постаралась не обращать внимания и сосредоточилась на фруктовом салате, кое мне щедро положил напарник.

Напарник... так странно теперь звучит это слово.

— Что у тебя с пальцем?

За столом молчали все, и только голос бабушки разносился по залу как гром среди ясного неба.

— Ерунда, царапина.

Перевязанный палец напомнил о кольце, оставленном под столом, о крови на кровати в комнате, и я поймала себя на мысли, что боюсь смотреть на кожу под повязкой.

— Ты не смотрела наш подарок, — быстро сменила тему бабушка. Скорее всего, она сразу хотела об этом спросить, но решила "деликатно" подойти к вопросу.

— Я не успела.

Аппетит улетучился, и я бездумно ковыряла вилкой в тарелке.

— Не лги бабушке. Ты не захотела открывать подарок.

Показалось, что все перестали дышать. Жевать стали медленнее, переводя взгляд с меня, на бабушку, на тарелку, на бабушку и снова на меня.

— Цветочек, я начинаю подозревать, что семья для тебя пустое место. Пренебрежение подарками от бабушки с дедушкой прямое тому подтверждение.

— Мама, ты же знаешь, что это не так, — встала на мою защиту мама.

— Дурная привычка встревать в разговор, — отчитала бабушка. — Я беседую с Цветочком.

Беседа — не совсем то определение.

— Я пойду и сейчас открою ваш подарок. Тебя это успокоит?

Я вышла из-за стола.

Просто хотелось покинуть зал, свободно выдохнуть... и напрячься, столкнувшись на выходе с Витором. Он мгновенно заметил замотанной палец, который я поспешила спрятать за спиной.

— Привет, — вяло улыбнулась я и, обогнув его, пошла по коридору в гостиную.

Как не вовремя все произошло... Разве когда-то бывает вовремя?

Ирэне, Джен, я, кольцо, Витор... мясорубка получается. Перекручено все, что можно и что нельзя. Причем то, что нельзя, перекручено несколько раз.

Гостиная пустовала, дышала свободой от людей. Подарки лежали на том же месте. Злополучная коробка от бабушки стояла на полу, ожидая моего прихода. Она словно в насмешку говорила, как мне "понравится" ее содержимое.

Синий бант отлетел в сторону слишком яростно. Крышку я поднимала, проговаривая про себя мантру: "Спокойствие, Рэне, только спокойствие".

Полный горечи стон пронесся по гостиной. Он принадлежал мне.

В коробке было аккуратно уложено белое платье с вшитыми в корсет тонкими красными лентами. Оно наверняка красивое, и точно понравилось бы мне, если бы мне не навязывали свадьбу с Витором!

Я не хочу замуж и уж тем более не выйду за Витора. Как бы бабушка не ругалась, я не пойду против себя. И Джен... не думаю, что он позволит мне связать свою жизнь с Витором теперь.

— Ни за что! — заявила я платью и закрыла коробку.

— А по-моему, неплохо.

От неожиданности я села на пол.

Джен стоял за моей спиной, засунув руки в карманы брюк.

— Предлагаешь пойти в нем замуж за Витора?

Он помог мне подняться.

— А хочешь? — Джен не выпускал моей руки.

— Ты ведь знаешь ответ.

Джен безмолвно смотрел на меня, затем кивнул и повел меня прочь из гостиной.

— Твоя бабушка посчитала, что ты сражена подарком наповал, раз так долго отсутствуешь.

— И ты, как благородный рыцарь, помчался меня спасать, — усмехнулась я, не имея ни малейшего желания возвращаться за стол.

— Про благородного — в точку.

Нас ждали пять человек. Бабушка с дедушкой, мама с папой и Витор. Все напряженно молчали, кроме бабушки. Она сидела расслабленно, а на лице ее торжествовало умиротворение.

— Цветочек, где ты ходишь? — заговорила она. — Заставляешь пожилых людей томиться в ожидании.

Эта женщина сведет с ума даже глухого.

— Я рассматривала ваш подарок, — вернулась я на свое место.

— Мы смогли угодить, не так ли?

Ответишь "нет, не угодили" и живой из зала не выйдешь. Ответишь "да, угодили" и вопросов о скорой примерке платья "по случаю" не избежать.

— Угу... — неопределенность — мой лучший друг.

— Бабушка всегда знает, что дарить, — в ее голосе не было бахвальства, но я без него поняла, как она собой довольна.

Женщина вышла из-за стола, бросив напоследок скупые благодарности за гостеприимство, не забыв напомнить мне о приглашении на свадьбу.

После "церемонии" прощальных объятий, она добавила, чтобы со свадьбой не затягивали и решили вопрос в ближайшие дни, иначе она все возьмет в свои руки. Последнее звучало угрожающе.

Все ушли, а я повторила попытку позавтракать. К несправедливости, все чаще сопровождающей меня здесь, попытка провалилась.

— Где кольцо? — Витор сел рядом, сцепив пальцы в замок.

— Длинная история, — я старательно делала вид, что занята поглощением пищи, набивая рот новой порцией.

— У нас есть двадцать минут. Начинай.

Ох, Витор... Вряд ли ты обрадуешься, когда все узнаешь.

— Кольцо сняла Ирэне, — шепотом заговорила я, — она выселила меня из тела. Пока она расхаживала по дому, я призраком бороздила комнаты... и... что за кинжал ты крутил в руках?

Вообще я не планировала признаваться, что находилась в комнате Витора, но вопрос весьма интересный.

Витора, казалось, услышанное не удивило. На лице некоторое равнодушие и безразличие, в глазах непролазный мрак. И угораздило Ирэне с ним связаться...

— Проснулась тяга к холодному оружию? — он изогнул бровь.

Проснулась. В тот момент, когда меня поставили перед фактом кражи.

— Любопытство, — пожала я плечами, не выказывая волнения смешанного с раздражением.

Неужели так сложно просто сказать, что это за кинжал?

— Где кольцо, Рэне? — вернулся Витор к главному вопросу.

— В комнате под столом, — незамедлительно ответила я.

То, что новость Витору не понравилась, я поняла по дернувшейся руке.

— Поела? — он поднялся.

Я кивнула.

— Пошли.

— Куда?

Признаться, меня всегда пугает настрой Витора куда-нибудь меня увести. Особенно если он стоит на грани "злой Витор".

— За кольцом.

Кольцо найдет — не беда. Решит вернуть его на мой палец — уже проблема. Я не против защиты, нет... Я против помолвки. Но рассказывать Витору про поцелуи с Дженом по меньшей мере страшно. Он непредсказуем. Он не против применения силы, проверено на себе.

— Где? — Витор пропустил меня в комнату и захлопнул дверь.

— Там, — я указала на столик.

Поразительно, как отличается восприятие происходящего. Расползшееся по покрывалу кровавое пятно выглядит еще ужаснее. Словно здесь кого-то убили.

Дракоша тоже был в засохшей крови. Я бы предположила, что кольцо сняли с трупа.

Витор помыл кольцо под проточной водой и теперь вопросительно на меня смотрел. Я не придумала ничего лучше, чем показать полностью скрытый под повязкой палец.

Не считала Витора глупцом, он себя таким тоже не считал. В доказательство тому он криво усмехнулся и, не говоря ни слова, покинул комнату.

Немногословный он в последнее время. Хотя и раньше разговорчивостью не отличался.

— Отказалась от кольца?

Джен стоял в дверях, прислонившись плечом к косяку. Его неожиданные появления доведут меня до инфаркта.

— Ты ожидал другого?

Он закрыл за собой дверь, я же не знала куда себя деть.

Все было проще, когда я не видела в Джене никого, кроме напарника и наставника. Любому изменению требуется время, чтобы обосноваться в мыслях, закрепиться в подсознании...

— Я не лишал тебя выбора.

Мне надо поучиться легкости у Джена. Он подергал виноград, оставшийся с наших ночных посиделок, сгрыз кусочек яблока.

— Но ты заставил меня надеть его кольцо, — я сорвала последний виноград.

Джен усмехнулся.

— Не без причины. Собирайся, вам пора возвращаться в Академию.

Согласна, основания были. Опасность сохраняется и сейчас, но помолвка — не выход. Нет, для кого-то, может, выход, но не для меня. Я достаточно играла роль невесты.

Компактная сумка осталась не разобрана, все вещи лежали на месте. Сборы заняли у меня не больше пяти минут, все это время Джен ждал в коридоре.

— Рэне, пора увеличивать магические нагрузки, — говорил он, пока мы добирались до зала. — Передай Дину, я присоединюсь к вам завтра. Будем штурмовать твою голову вдвоем.

Я, конечно, не теряла надежды научиться хоть чему-нибудь помимо кристаллика воды, но оптимист во мне давно погиб, а пессимист твердит, что кристаллик — моя вершина. Дин с Маленой были уверены — по всем законам логики я уже должна была освоить все "элементарное" и перейти от "простого" к "среднему". Мой мозг считал иначе.

Мама, папа и Витор уже ждали в гостиной. Ворох забитых пакетов лежал на кресле, и только одна коробка портила весь вид.

— Я не стану его забирать, — сразу предупредила, имея в виду платье.

Папа ногой загнал коробку под стол.

— Твои подарки, — мама протянула мне пакеты, но их перехватил Джен.

— Обещай, что никуда не станешь влезать, — потребовал отец.

— А... это обязательно?

Я бы не хотела давать обещания, зная, что не смогу его сдержать.

— Рэне, — он укоризненно покачал головой.

— Ладно-ладно... Обещаю.

Обещание, данное под гнетом, можно считать недействительным. В конце концов, я могу исполнить его частично. Ведь не уточнялось, куда именно я не должна влезать.

Я попрощалась с родителями и шагнула в гобелен. В кабинете ректора было пусто, на столе идеальная чистота. Ни одного забытого листочка. Я не собиралась копаться в бумагах лорда Ханеша, но одним глазком взглянуть была не прочь.

Этот мир определенно негативно на меня влияет.

Джен вышел последним и оперативно вывел меня из кабинета.

— Я тебя провожу.

Витор, услышав это, стремительно зашагал прочь, скрывшись в пролете лестницы.

— Я говорил, что он нервный? — Джен закинул руку мне на плечо.

— Периодически, — мы не спеша спускались по лестнице. — Так, значит, ты решил взяться за мое обучение? Ты же всегда категорично отказывался, говоря, что мешка нервов в запасе нет.

— Тебя в запасе тоже нет, — хмыкнул Джен. — До уровня турнира за такое короткое время не дотянешь, но чему-то должна научиться.

Даже по теории вероятности я должна уже знать хотя бы что-то. Проблема в том, что я владею только теорией, и на практике она не применяется.

Мы остановились возле двери в мою комнату, я забрала пакеты с подарками и собиралась зайти внутрь, но Джен меня придержал за руку.

— Подарок от меня в прозрачной упаковке, — он наклонился к моим губам, — до завтра, Рэне.

Короткий поцелуй... слишком короткий, чтобы им насладиться, и вот я уже стою в комнате, оставленная на растерзание подруги, которая, несомненно, все видела, поскольку дверь была приоткрыта.

Глава 4. Мертвые наступают

Ты представить себе не можешь,

на что способен человек,

который наконец-то понял,

что у него нет другого выхода.

Макс Фрай "Наваждения"

— Ты свой выбор сделала, не так ли? — без предисловий начала Малена, помогая мне с пакетами.

Я не стала отвечать, взявшись выгружать подарки.

Подруга начала помогать, разгружая второй пакет.

— Я никогда не жаловала братца, любить Витора... сложно. Невыносимо! Мне и в страшном сне не снилось, что я когда-нибудь это скажу. Даже слепой заметит — он меняется. Пусть меня сожрет бездна, если я ошибаюсь, но он меняется ради тебя или из-за тебя — это неважно.

Малена, вещая, трясла разноцветной коробочкой, в которой что-то противно звякало.

— Ты и Джен... Да, Джен почти идеальный, только мне кажется... Нет, я уверена, ваши отношения откинут Витора на пути к изменению на сотни миль назад. Или загонят туда, откуда он точно не выберется.

Подруга активнее начала доставать коробки.

— Я его не жалею. И даже не переживаю! — она подняла на меня прищуренный взгляд, хотя я молчала. — Просто высказываю свои мысли.

Странно слышать от Малены подобные слова в адрес Витора. Обычно ничего хорошего о нем она не говорит.

— Предлагаешь мне остаться с Витором?

Я достала из пакета упакованный в прозрачную пленку компас. Вернее, очень похожий на компас предмет. Одна половина поля красного цвета, другая — белого. Вместо сторон света всего две надписи. На белом фоне значится "туда", на красном "не туда".

— Я ничего такого не предлагаю, я говорю что... что это у тебя?

Малена быстро освободила предмет от мешающей шуршащей обертки и с интересом крутила его в руках.

Любопытный предмет.

— И что он дает?

Инструкции по применению нет.

— Направление, наверно, — Малена постучала коготком по стеклу. — Не сталкивалась раньше.

Дверь распахнулась, являя нам Дина.

— О! Уже вернулась, — он вошел в комнату. — Я думал, тебя до вечера не будет.

Малена рядом дернулась и я вновь посмотрела на компас, стрелка которого теперь указывала в направлении Дина на белом фоне с надписью "туда". Подруга поспешила избавиться от обличающего предмета, впихнув его мне в руки.

— Это что? — полюбопытствовал Дин, пока я старательно скрывала улыбку.

— Совершенно бесполезный предмет, — парировала Малена, нервно кусая губу.

Дин забрал у меня компас и тут же изрек:

— "Путеводитель желаний". Откуда он у тебя?

— Джен подарил, — я больше не могла сдерживать веселую улыбку.

— Как он работает? — Малена не спешила радоваться.

— Показывает направление к тому, что тебе требуется больше всего. Ты чего смеешься? — недоумевал Дин.

Малена "пригрозила" мне прищуром, я и не думала рассказывать Дину.

— Воспоминания накатили, — отмахнулась я. — Ты к нам с новостями или по делу?

— И с тем, и с другим, — он сел на стул.

Мы тоже расселись, готовые внимать.

— Айнех решил устроить внеочередной экзамен на проверку изученного материала. Всех курсов.

Решил все же "дожать" меня...

— Когда? — Малену, как и Дина, перспектива проверки не пугала. Чего нельзя сказать обо мне.

— Никто не знает, — Дин потряс красной коробочкой у себя над ухом. — Каждого будет проверять отдельно.

— Какой энгер его укусил... — пробормотала Малена, доставая стопку учебников. Следом на стол легли конспекты.

Его не энгер, его желание добраться до истины укусило. Вцепилось и не отпускает.

Я ведь не сдам этот экзамен. Даже если буду всю ночь учить и штудировать конспекты, применить знания не смогу. Но должен же быть какой-то выход. Безнадежно закрытых дверей не бывает. Бывает неверно подобранный ключ. В случае со мной надо искать отмычку.

Я взяла со стола компас, гипнотизируя стрелку. Она колебалась из стороны в сторону. Конечно, как можно что-то найти, если не знаешь, чего хочешь...

Стрелка замерла на белом фоне, с отклонением влево от слова "туда".

Указывает на стену. Мне нужна стена? Крыша мне нужна, желательно без течи и огнеупорная.

С соседями за стеной я незнакома, значит они мне явно не требуются. Проведу эксперимент...

— Ты куда? — спохватилась Малена, когда я уже стояла на пороге.

— Попытаюсь найти то, что мне нужно.

В коридоре стрелка сдвинулась ближе к слову "туда", но на моем пути никто не стоял. Более того, в радиусе ста метров в коридоре пусто.

Я двинулась вперед, внимательно следя за изменениями положения стрелки.

А если он вообще не работает, а Малена всего лишь результат совпадения?

В качестве проверки развернулась и сделала несколько шагов в обратную сторону. Стрелка перескочила на красную половину, указывая на надпись "не туда".

Ладно, пойдем "туда". В конце концов, это всего лишь магическая штучка, которой верить вовсе необязательно.

В холле стрелка дернулась вправо в направлении двери. Идти на улицу? Хорошо, благо еще день и для маньяков время суток не подходящее.

Дальше мой путь лежал по тропинке прямо, налево, через кусты к воротам полигона...

Мне нужен полигон?

— Странно... — я потрясла компас.

Стрелка указывала на вход на полигон.

Я зашла в открытые ворота на истоптанную землю без единого намека на растительность. Шла, глядя исключительно на стрелку, и остановилась, когда достигла центра полигона.

Видимо, это и есть то, что мне необходимо.

Заниматься, заниматься и снова заниматься, пока... стрелка переместилась вправо, я повернулась, не отрывая взгляда от компаса. Он вновь замер на слове "туда".

— Зачем пришла? — неожиданно донеслось до меня.

Напротив, на приличном расстоянии, стоял Витор.

— А? — я в полном недоумении переводила взгляд с него на компас.

— Ты в платье не заниматься пришла, — Витор вытирал мокрое лицо полотенцем. — Что хотела? — он закинул полотенце на плечо, не спеша приблизившись ко мне.

Нет, здесь что-то не так.

Я потрясла компас, — без изменений. Я потрясла снова, — ничего не изменилось.

— С тобой все в порядке? — осведомился Витор и взглянул на компас в моих руках. Стрелка упрямо показывала на него.

— Со мной да, а эта штука, похоже, сломалась... — с досадой произнесла я.

— Можно? — он указал на компас.

Я кивнула и отдала ему бесполезную вещь.

Витор смотрел на компас, мне направления его желаний видно не было. Он усмехнулся и протянул мне компас со словами:

— Он исправен.

Стрелка в его руках указывала на меня.

Что за ерунда?

— Да нет же, — возразила я. — Как я могу...

Я осеклась, еще раз взглянув на компас. Эта штука привела меня сюда. Но Витор явно не тот человек... И вообще как можно доверять компасу? Обыкновенному куску дерева со стеклом и стрелкой.

— "Путеводитель желаний" работает исправно, — повторил Витор, с протянутой рукой ожидая, когда я заберу свой подарок.

— Я пойду, проверю на ком-нибудь еще, — улыбка вышла нервной.

Витор ничего не сказал, молча наблюдая, как я, едва ли не бегом, покидала полигон.

Этого просто не может быть. Невозможно! Наверняка компас попался бракованный. Такое ведь и здесь бывает?

"Не может быть, не может быть, не может быть!", — неустанно твердила я себе.

Витор... нет. Нет же! Он совершенно не годится на роль необходимого мне человека. Он нужен мне лишь как тренер в подготовке к турниру. Наверное это компас и имел в виду. Да? Да! И волноваться вовсе не из-за чего. И нервничать. И придавать произошедшему большое значение тоже не стоит.

Пребывая в своих раздумьях, я не обращала внимания, что, выбежав с полигона, помчалась не по тропинке, а через лес. Густая чаща, сырой воздух, влажная земля под ногами и никаких признаков утоптанной дорожки.

Обернувшись вокруг себя, поняла — зашла далеко, и решила, что лучше идти в обратном направлении по своим следам.

Вот что значит — если "везет", то "везет" во всем. По небу прошлись раскаты грома, заполняя округу. А черные тучи, кои я раньше не заметила, нависли над лесом.

Красота! Просто прекрасно! И я умудрилась сбежать от Витора, не забрав компас. Он так и остался в его вытянутой руке, а я в лесу и вот-вот пойдет дождь. Великолепный день! Список самых ужасных дней неизбежно пополнен.

Следы на земле практически не виднелись из-за листвы и иголок кедра. Перестали различаться совсем через три метра. До меня долетели первые капли дождя, намекая, что надо быть в теплой комнате, а не в лесу. К слову, какой умный человек решил оставить лес на территории Академии? Преследовалась цель проредить ряды адептов? Слишком жестоко даже для этого чертового мира.

— И куда идти? — я остановилась. — Направо пойдешь, голову потеряешь. Налево пойдешь, голову потеряешь. Назад пойдешь — ничего не найдешь. Прямо пойдешь, бездна знает что найдешь.

Мха на деревьях нет... Солнце скрыто за тучами. Ориентиров для заблудившихся адептов так же не обнаружено. Сфера туризма у них не развита.

Путь на свободу придется искать наугад. Выбор не особо велик: или сидеть здесь, пока от голода или от холода не умру, или идти. Неизвестно куда, но идти. Второй вариант все же лучше. К тому же, пока двигаешься, не замечаешь, что замерз.

— А нам все равно, а нам все равно... — тихо начала напевать я. Идти веселее и от мыслей плохих отвлекает. — Пусть боимся мы, волка и сову...

Для пущей атмосферности начала пританцовывать.

— Дело есть у нас, в самый жуткий час, мы волшебную косим трын...

Я замерла, не допев всего одно слово. Причина тому была веская. Далеко впереди между деревьев маячила стая умертвий.

Их распознать труда не составило. Отсутствие у кого-то мяса, у кого-то кожи, частей рук, еще чего-нибудь, выдавало красавцев со всеми потрохами.

Почему умертвия ходят по лесу? Почему они вообще ходят по территории Академии? Где кукловод этих милых созданий?

Я выглянула из-за дерева, высматривая одетого и живого человека, сопровождающего умертвий. Такого индивидуума не наблюдалось...

Это что же, они сами тут... ходят? Вышли на прогулку?! Чтоб сожрать потерявшегося адепта.

Спиной прислонившись к дереву, на миг закрыла глаза, выдохнула... Надо решать, что делать и куда бежать.

Можно залезть на дерево, но оно не спасет. Умертвия преспокойно преодолеют это ничтожное препятствие.

Словно в издательство надо мной, дождь усилился. Платье безнадежно промокло насквозь, а туфли, пусть и на низком каблуке, стали представлять для меня опасность. Упаду, расшибусь, сожрут, и все! Придется принести в жертву свои ноги. Или принести в жертву себя. Лучше ноги, они заживут, а меня точно не воскресят.

Я сняла туфли, оставив их под деревом.

На счет "три". Раз... два... три! Я сорвалась с места, лавируя между деревьями. В ноги больно впивались иголки, ветки, а, попадая ступней на выступающий корень, хотелось взвыть.

Я убежала на достаточное для передышки расстояние, когда до меня стали доноситься невнятные крики пополам с мычанием.

Услышали! Учуяли или увидели... Неважно! Факт — о присутствии человека им стало известно.

К черту передышку, надо бежать, иначе отдых мне вообще не понадобится.

Тактику я выбрала отменную — меняя траекторию бегать то ли зигзагом, то ли еще какой ломаной линией. Мне это помогло. Удалось увеличить расстояние. Пока они всей толпой неслись в одну сторону, я уже бежала в другую.

Умертвия оказались умнее, чем я себе представляла, и скоро компания разделилась, норовя меня выловить на одном из углов.

— Темная бездна! — выругалась я, не сбавляя скорости.

То тут, то там маячили страшные лица злобно мычащих умертвий. В отличие от меня, они не знают усталости, им не надо переводить дыхание и бежать они могут вплоть до конца света. Мои силы уже на пределе возможностей.

Обидно, что в этой глуши не найдут даже моих костей. Разве что туфли возле дерева.

В горле горело пламя, начал ныть бок, а легкие делали тройное сальто. Ноги давно беспощадно болят, разодранные в кровь.

Впереди нет и намека на просвет. Границы леса словно стерлись, перестав существовать. Где этот чертов выход?!

Справа прозвучало истерично-возмущенное: "М-м-м!". Оглядываться и смотреть, что с умертвием стало, даже не подумала. Без моих сочувствий обойдется. Чуть погодя подобное мычание раздалось слева и за спиной, а спустя еще несколько метров мычания повторились, только уже позади.

Я на бегу посмотрела назад и увидела, как несколько умертвий подступаются к высокой темной фигуре.

Сгустившиеся тучи, дождь и деревья не позволили мне разглядеть моего спасителя. Или не спасителя, пока точно не знаю, но раз есть возможность отдышаться, наконец, и больше не бежать, — я ей воспользуюсь.

Не заботясь об испорченном платье, упала на землю, унимая разрывающиеся легкие и взбушевавшееся сердце. Никакие тренировки не нужны после такого марафона.

Всех, кто плохо бегает, можно так тренировать. Эффективно.

Костлявое умертвие откинуло от незнакомца силовой волной, оно пролетело спиной несколько метров и с противным звуком врезалось в дерево, упав на землю без движения.

Последнее умертвие выглядело, как обкусанная булочка. Большая, неаппетитная булочка без руки, без мяса на шее и с бряцающей костями ногой. Это "чудо" тоже долго не продержалось.

Я сидела на холодной сырой земле под дождем и боялась посмотреть на свои ноги. Боль, не подступавшая до этого момента, начала окутывать, но меня волновала не она, а тот человек, постепенно приближающийся ко мне.

— За какой бездной тебя понесло в лес?

Спаситель откинул капюшон плаща.

Незнакомцем оказался вовсе не незнакомец.

— Досадное недоразумение, — оповестила я и ухватилась за руку Витора, поднимаясь на ноги.

— Как ты меня нашел?

Ступни нещадно болели, но я, корчась и кривясь, продолжала идти.

— Ты забыла, — он протянул мне компас.

— И ты пошел в лес, чтобы его отдать? — ирония была неуместна, но я не сдержалась.

Витор, не заботясь о моем разрешении, подхватил меня на руки. Я возмутилась, но он был прав, сказав, что далеко с такими повреждениями я не уйду.

— Я пошел в Академию, компас указал противоположенное направление, — пояснил Витор. — Успел вовремя.

И правда, вовремя...

— Почему умертвия спокойно разгуливают по территории Академии?

Могу лично указать Айнеху на его ошибки.

— Потому что мы не на территории Академии, — Витор сохранял ледяное спокойствие.

— Как? — у меня сохранять спокойствие получалось откровенно плохо. — А где высокие заборы? Рвы? Колючая проволока?

— Колючая проволока? — он искренне удивился.

Из всего сказанного, он выхватил лишь это?

— Для защиты периметра, — терпеливо ответила я. — Академия никак не ограждена?

— Если ты ограждение не видишь, совсем не значит, что его нет.

Очень даже значит. Я ничего не почувствовала. Почему сигнализация не сработала? Или какое у них здесь оповещение, когда покидаешь охраняемую зону?

— Приготовься.

Витор смотрел перед собой, продолжая меня держать.

— Приготовиться к чему?

Я напряглась и попыталась спрыгнуть с рук Витора. Не отпустил. Возмутиться не успела.

— Адепты, — раздался голос Айнеха, — я не вразумил, что здесь забыли?

Магистр, сложа руки за спиной, строго на нас взирал.

— Надоело учиться? Заявление об отчислении мне на стол — подпишу.

У меня точно где-то застрял язык. Сказать хоть что-то не получилось, вышло лишь сдавленное "А...".

— Я слушаю, Савелье.

Магистр ждал продолжения, а мне из положения "на руках" говорить совершенно не хотелось.

Все-таки добившись ощущения твердой почвы под ногами, я постаралась внятно изложить:

— Магистр Айнех, это недоразумение.

— Неужели? — он поднял брови.

Издевается.

— Я заблудилась, Витор меня нашел.

— За территорию Академию с какой целью вышли? — вид у магистра был отчужденно-ликующий.

— Задумалась, — и заметьте, не соврала.

Айнех прищурился.

— Наказаны. Оба! — он развернулся. — За мной! И Савелье...

Магистр взглянул на меня через плечо.

— ... не отстаем.

Точно издевается.

— Магистр Айнех, — произнес Витор своим обычным тоном.

— Вперед, Гарье, — отозвался магистр. — Савелье не помогаем.

Витор разве что не испепелял Айнеха взглядом.

— Проблемы со слухом? — магистр остановился. — Вперед!

Я на Витора не стала смотреть. Стиснув зубы, зашагала в заданном направлении, стараясь не обращать внимания на дикую боль, на слезы в глазах, на закусанную в кровь губу. В конце концов, могло быть и хуже.

Глава 5. Тонкая грань

Не следует говорить всей правды,

но следует говорить только правду.

Жюль Ренар