Коллапсар

Драко дернулся для вида, но особо не старался освободить руку, из чего она сделала вывод, что ему тоже не по себе в окружении огромных деревьев и шорохов. Светящийся крови становилось всё больше, пока, наконец, они не вышли к поляне с трупом единорогом.

Малфой крепче сжал ее руку, второй доставая палочку, чтобы послать искры. Тут из теней на краю выплыла фигура в капюшоне. Склонившись над единорогом, припала к разорванной шее.

— Мерлин!.. — выдохнул Малфой, отшатываясь, споткнулся о корень и упал, увлекая за собой Гарри. Ребята забарахтались, у Поттер слетели очки, но даже так она поняла, что темный силуэт приближается.

— Бежим!

Ребята рванули обратно по тропинке. Мимо промчалось что-то, похожее на лошадь, но они не остановились. Драко все-таки выпустил искры, только красные, и до самой опушки они неслись, как угорелые. Оба рухнули на траву, силясь отдышаться.

— Безопасно — там — Мерлина — ему — в бороду, — выдохнул Драко. — Тварь — могла — нас — убить!

— Под ноги — смотреть — надо!

Послышался лай.

Хагрид перепугался, когда явился на искры и встретил кентавра, туманно сообщившего о большой опасности для дочери Поттеров. Вид взъерошенных, но живых учеников вызвал у великана громкий вздох облегчения.

* * *

Несколько дней после этого Малфой косился на Гарриет, вызывая тревогу у Гермионы и Рона. Друзья подозревали его во всех смертных грехах. Поттер после разделенной на двоих опасности чувствовала, будто их связывает нечто общее. Прилизанная белобрысая макушка перестала так сильно раздражать, да и сам Малфой присмирел.

Наступила экзаменационная пора. Гарри последнее время мучилась головной болью, шрам странно припух. Мадам Помфри выделила ей обезболивающую мазь с противовоспалительным эффектом и зелье от мигреней. Она также решила проблему потерянных очков, сотворив из двух магических луп и ленты подобие пенсне. Не очень удобное в использовании, но без него девочка не справилась бы.

Этими средствами удалось спастись и кое-как пережить экзамены. С теоретической частью особых проблем не возникло, благодаря организованному Гермионой графику они повторили все основные темы, с практикой сложилось по-разному. На чарах ананас вяло дернулся, провернулся вокруг своей оси и спрыгнул на пол, профессор Флитвик цокнул языком. Табакерка для МакГонагалл оказалась пушистой и попискивающей. Зелья беспамятства вышло идеальным — забыть рецепт у Гарри не вышло бы при всем желании. Профессора аж перекосило. По мнению Гермионы, зелье было однозначно превосходно, но Гарриет плевать хотела на оценку по этому предмету. Последние месяцы она избегала Снейпа: не смотрела в глаза, не перечила, примеряя роль глухонемой. Переживать пятницы стало легче.

После экзамена по истории магии ребята вышли погреться на солнышко. Гермиона делилась впечатлениями, комментируя вопросы по порядковому номеру, и Гарриет снова впечатлила выдающаяся память девочки.

— Мы пережили первый год, — улыбнулась она, жмурясь.

* * *

Ночью Гарри проснулась от ужасного жжения во лбу. Слезы хлынули из глаз, рука зашарила в поисках пенсне. Поттер прижала ладонь к шраму и содрогнулась, почуяв влагу.

— Гермиона, — слабо позвала она.

Боль сделалась невыносимый. Казалось, ее голова вот-вот лопнет.

— Гермиона!..

* * *

Медленно-медленно зрение прояснилось, и предметы обрели нечеткие очертания. Она лежала на чем-то, а рядом сидел Дамблдор в золотой мантии. Скорее всего, больничное крыло.

— С пробуждением, Гарриет, — мягко приветствовал директор. — Как себя чувствуешь?

— Вроде... неплохо, сэр, — оценила девочка свое состояние. — Я потеряла сознание?

— Верно, — согласился профессор. — Мисс Грейнджер левитировать тебя навстречу профессору МакГонагалл, которую привела мисс Данбар.

Гарри затопила благодарность к подруге. Она также обещала себе узнать, когда у Фэй Данбар, их соседки по комнате, день рождения и подарить что-нибудь в знак признательности.

— Что со мной было?

— А что ты помнишь, Гарриет?

— Сильно болел шрам. — Она непроизвольно потянулась ко лбу, но нащупала повязку. — Я проснулась и хотела посмотреть, что там, но почувствовала себя хуже...

— Мадам Помфри сообщила мне, что ранее ты уже жаловалась на неприятные ощущения.

— Он беспокоил меня несколько недель, сэр, — призналась Гарриет. — Иногда сильно, я не могла сосредоточиться, иногда раздражал, как зуд насекомого... Вы знаете, что это может быть?

— Боюсь, да, Гарри, — Дамблдор грустно улыбнулся. — Начну издалека, наберись терпения, эта история требует пояснений. Один мой старинный друг попросил приютить в Хогвартсе некий артефакт, опасный в руках темного волшебника.

— Зеркало? — азартно предположила Гарриет.

— Нет, Гарриет, то было не зеркало. Вещь, которую он передал на хранение, продлевает жизнь и может привести к бессмертию. В замке нашлось... существо, которому это свойство камня пригодилось бы. — Гарри сделала вид, что не заметила оговорку. Спросит потом Гермиону, что за камень такой. — Я вынужден был покинуть школу и почти опоздал, злодей добрался до цели... Мне удалось помешать ему, но не захватить.

Гарри заерзала, не понимая, как история таинственного камня связана со шрамом. Дамблдор понял ее нетерпение, степенно продолжил:

— Тот, о ком я говорю, охотник за эликсиром бессмертия... догадываешься, кто это, Гарриет? Кто может быть связан с твоим шрамом?

— Волдеморт? — прошептала Гарри, бледнея. — Он жив?

— Не в полном смысле этого слова, — вздохнул директор. — У него нет тела, но дух его полон злобы и жажды мести. Он ищет пристанище, подавляя разум волшебника и овладевая им.

— Кто был его жертвой, директор? — снова перебила Гарри, с ужасом вспоминая человека со злобным характером и ненавистью к ней. — Кто-то из профессоров?

— Да, Гарриет, — подтвердил Дамблдор, и у Гарри что-то дрогнуло внутри.

— Он... жив?

— Увы, — директор покачал головой. — Волдеморт выпил всю его силу и оставил умирать. Он всегда был безжалостен, как к врагам, так и союзникам.

Гарри почувствовала, как глаза наполняются слезами. Отвернувшись, она заморгала, пытаясь успокоиться.

— У тебя доброе сердце, — сказал директор, положа руку ей на плечо. — Не жалей мертвых, Гарриет, жалей живых. Профессор Квиррелл обрел спокойствие.

— Профессор Квиррелл? — повторила Гарриет. — Профессор Квиррелл был одержим Волдемортом?!

У нее в голове не укладывался образ безобидного заикающегося преподавателя защиты и безликий зловещий силуэт темного мага.

— Он сопротивлялся до последнего, — кивнул Дамблдор, отнеся ее изумление к самому факту, а не личности. — Он был смелым человеком, но поддался искушениям... У всех есть слабости, Гарриет, и зло умеет находить их.

— Значит, мой шрам болел из-за него, из-за Волдеморта. А ночью он пытался завладеть камнем и был изгнан. — Гарри посмотрела на Дамблдора, ожидая подтверждение. — Но почему я чувствую его? Почему шрам реагирует на его присутствие?

— Боюсь, на этот вопрос я пока не могу тебе ответить, — серьезно сказал директор. — Однажды, когда ты будешь готова... Но не сейчас.

* * *

Мадам Помфри продержала ее в медкрыле несколько дней, выискивая признаки воспаления в шраме, однако с исчезновением Квиррела тот перестал давать о себе знать. Правду о произошедшем девочка рассказала только Гермионе и Рону, которые приходили проведать ее вместе с Невиллом и Фэй. Гарри поблагодарила за помощь, назвав причиной стресс из-за экзаменов (версия лучше не пришла ей в голову). Куда более неожиданным посетителем стал Драко Малфой, заглянувший вечером.

— Эй, Поттер, — позвал он, несмело останавливаясь на пороге. — Ты тут живая?

— Подойди, — слабым голосом попросила Гарри, прикрывая веки. Помявшись, мальчик выполнил просьбу. — Я должна сказать тебе нечто важное...

К концу фразы она едва шептала, и Драко с крайне встревоженным видом склонился ниже.

— БУ! — крикнула Гарриет на всю мощь легких и засмеялась, когда Драко отпрыгнул, хватаясь за сердце. — Не дождешься, Малфой! — весело фыркнула она.

— Дурацкая шутка! — рявкнул Драко. — У меня чуть сердце не остановилось!

— Нас бы похоронили рядышком, — смиренно сказала Гарри, скорбно опуская глаза. Лукаво взглянула на Малфоя и улыбнулась. — Будешь шоколадную лягушку? Ребята принесли.

— С чего бы мне торчать тут с тобой, — надменно сказал Драко, приглаживая волосы. — Мы даже не друзья.

— Тут дико скучно, — пожаловалась Гарриет, открывая коробочку драже. Шоколада она наелась. — И я одна. Ты не можешь упустить такую возможность.

Подумав, Драко остался.

* * *

В день торжественного пира Гарриет сидела с друзьями. Сто потерянных баллов отодвинули Гриффиндор на третье место, Слизерин снова вырвался вперед. Снейп выглядел весьма довольным, а Гарри не могла насмотреться на него. Были забыты и прощены все злые слова и поступки: мысль о том, что профессор мог погибнуть, помогла расставить приоритеты.

Дамблдор произнес речь, озвучив количество баллов. Гарриет с облегчением подсчитала, что даже потерянные сто баллов принесли бы им только второе место, пусть с незначительным двухбалльным отставанием. Это успокоило ее совесть и прекратило недовольное бурчание товарищей по факультету. К тому же посещение медкрыла неожиданно обросло легендой, будто Гарри перетрудилась в отчаянной попытке заработать факультету баллов. Кто-то даже выразил ей сочувствие.

Чуть позже вывесили результаты. Все получили проходной балл, а Гермиона совершила невозможное: набрала сто двадцать процентов из ста. Полдня Гарриет, Рон и близнецы складывали руки лодочкой и приветствовали "Великую Гермиону" поклоном. Девочка смешно сердилась.

Стоя на перроне в очереди на выход, друзья вспоминали самые забавные моменты учебного года и обещали держать связь летом, Рон приглашал в гости. Гарриет представила, как здорово это могло бы быть. Увы, пока ее ждали Дурсли: на платформе собралось всё семейство.

— Где твои очки, несносный ребенок?! — напустилась тетушка. — Не надейся, что мы купим новые!

Гермиона, сунувшись было поздороваться, оторопело моргнула. Гарриет махнула рукой, прощаясь с ней и Роном, и поволокла багаж вслед за причитающей Петуньей.

До отъезда в Хогвартс оставалось девять недель.

2

Двенадцатый день рождения начался невесело, как и множество дней до него. С раннего утра Гарриет отправилась облагораживать придомовую территорию: Дурсли ожидали к ужину важных гостей. К полудню солнце припекало так сильно, что рукава рубашки, которыми девочка вытирала лицо, насквозь промокли. Скудный обеденный паек не добавил сил, и скоро перед глазами поплыли разноцветные круги. А потом она словила галлюцинацию — подмигивающую изгородь — и тайком сбежала в комнату.

— Уху! — ворчала Хедвиг, хлопая крыльями. Сова изнемогала в клетке, запертой стараниями Дурслей до самой осени. Гарри подумывала отправить ее кому-то из друзей с просьбой приютить, но не решилась. Семья Рона не богата, а посылать деньги на прокорм показалось неудобным. Гермиона живет среди магглов, появление странного питомца вызовет вопросы. Невиллу страшно доверять уход за птицей: свою жабу он постоянно терял и страдал забывчивостью. Драко Малфой отпал по очевидным причинам.

Пока семейство репетировало вечернюю встречу, Поттер сбегала в душ, на цыпочках прокравшись мимо гостиной. Никак не отпускала робкая надежда на чудо. В прошлом году день рождения тоже не задался, зато потом появился Хагрид и вручил лучший из возможных подарков: билет в новую жизнь.

Гарриет тихо прикрыла дверь, обернулась и шарахнулась назад. На кровати сидело... нечто лопоухое. С грустными глазами и в сероватой подвязанной наволочке.

— Ты кто? — растерялась девочка.

— Домовой эльф Добби, мисс, — пропищало существо. Трогательно заламывая руки, оно выразило радость от знакомства и предостерегло от возвращения в школу. На протяжении путанного, перемежающегося припадками рассказа брови Гарриет поднимались всё выше. Пресекая очередную попытку домовика разбить голову о батарею, Поттер услышала, как в дом заходят гости.

— Ну хватит! — шикнула она, удерживая эльфа за сорочку. — Я поняла: в Хогвартсе опасно, мне туда ни ногой, у тебя всё?

— Гарри Поттер не поедет в Хогвартс? — обрадовался эльф. Расхваливая ее на все лады, выложил стопку перехваченных писем (от возмущения девочка растеряла слова) и с хлопком исчез.

Она потерла шрам — появилась такая вредная привычка — и схватила первый пергамент.

Следующие несколько дней приглядывалась к тете, чтобы в минутку добродушного настроя отпроситься к Уизли. Рон, верный своему слову, почти в каждом письме напоминал о приглашении. Увы, сделка дяди сорвалась, Петунья ходила темнее тучи, лезть под руку было пока бесполезно и глупо.

Проблема получила неожиданное решение. Как-то глубокой ночью, когда Гарриет засиделась над альбомом с фотографиями, собранными Хагридом специально для нее, в окно постучали. Девочка отодвинула штору и обнаружила зависший на уровне второго этажа автомобиль с тремя рыжими мальчишками. Оказалось, Рон беспокоился из-за отсутствия вестей (после знакомства с Дурслями на перроне у него были на то основания) и уговорил братьев на авантюру.

— Если предложение ещё в силе, — сказала Гарриет, восторженно улыбаясь, — заберите меня с собой!

— Тащи багаж, подруга, — подмигнул один близнец.

— Прокатим с ветерком, — добавил второй.

Школьный чемодан пылился в кладовке неразобранным: дядя был категоричен в отношении волшебных предметов. Беззвучно посвистывая, Джордж достал отмычку и за полминуты справился с маленьким навесным замком. В глазах Поттер он мгновенно стал героем.

Хедвиг глухо заворчала, когда девочка передавала клетку. Стоило машине подняться выше, Гарри выпустила птицу на волю.

Последний летний месяц обещал пройти великолепно. Тетушка, конечно, разозлится, обнаружив вместо племянницы короткую записку, но к июню отойдет.

* * *

Дом Уизли был совершенно необыкновенным и очень, очень волшебным. Он представлял собой архитектурный абсурд, нагромождение пристроенных этажей, которые, казалось, удерживала вместе лишь магия. Рон сказал, что прямо над ним на чердаке живет упырь. К концу каникул Гарри подвывала близнецам и невидимому соседу, когда тот устраивал концерты.

Мистер Уизли в свободное время расспрашивал ее о тысяче вещей маггловского мира, миссис Уизли не оставляла попыток раскормить. Впервые увидев количество еды на тарелке, Гарри ужаснулась. Она стеснялась сказать, что в жизни столько не ела. На выручку снова пришли Фред и Джордж: когда мать отворачивалась, они мигом растаскивали порцию.

Познакомилась с Джинни, единственной дочерью в семье. Ей недавно исполнилось одиннадцать, она с нетерпением ждала отъезда в Хогвартс и хотела попасть в Гриффиндор — так, по крайней мере, сказали мальчишки. Стоило Поттер появиться в поле зрения, Джинни замолкала и следила за каждым ее движением. Засыпать в такой обстановке было непросто, Гарриет наловчилась приходить в спальню поздно, когда девочка уже похрапывала.