Машинист

— Да, — сказал он, с хрустом разминая шею. За окнами было темно, только проносились иногда желтые длинные лампы специального освещения. Веки были тяжелыми, словно их отлили из чугуна. Получается, он все-таки заснул?

В кабине все казалось слишком ярким, словно миру добавили насыщенности — мутная мгла впереди состава окаймлялась яркими индикаторами внутри. Он на всякий случай проверил давление, скорость, сверился с показаниями радара. Как и обещал Уолден, все находилось в полном порядке. Может, их лимит на неприятные сюрпризы уже выбран, и теперь до самого Ристоля все будет в порядке?

— Помеха на путях, — мягким голосом сообщил радар. — Сорок секунд до столкновения.

Сон слетел. Неужели завал? Он включил дополнительные прожекторы, и тоннель залило ослепительным сиянием. Стены выглядели цельными, крепкими, никаких следов повреждений. Может, будет как в прошлый раз, и загадочная преграда исчезнет сама?

— Тридцать секунд.

Он потянул на себя дроссель, снижая скорость. Инерция качнула вперед, состав сменил всегдашний бодрый рев на капризное хныканье. "Кто снижает скорость на перегоне? Тот, кто не хочет превратиться в консерву. Снаружи сталь, внутри мясо. Вот так".

Открылась дверь в кабину, влетел сонный и расхристанный Уолден.

— Твою мать! Опять?

— Да, — сказал он.

— Двадцать секунд.

— Гляди!

Но он и сам уже видел — тоннель перекрывала какая-то гладкая, блестящая в свете прожектора стена. Слишком гладкая и слишком блестящая. Искусственное сооружение.

— Пятнадцать секунд.

Состав замедлял ход, а радар пересчитывал сроки с учетом новых данных. Стена приближалась, и вскоре стало ясно, что это...

— Твою в бога душу мать! — плюнул на пол Уолден. — Это ж задняя стенка состава! Откуда он тут?

— Не знаю, — сказал он. — По расписанию на Ристоль больше ничего не идет. Это же одноколейка, встречного движения нет...

— Один хрен, — мрачно сказал Уолден. — Путь он нам загородил. Дай гудок, что ли. Что еще делать?

— Нет нужды. — Он пригляделся к обочинам путей. — Нас уже заметили. Полезли наружу... и не делай, пожалуйста, резких движений.

* * *

Часть 3

Никто из них не назвал имени или звания — тот, что шел первым, просто махнул рукой, призывая следовать за собой, после чего солдаты, закованные в плотный темный камуфляж тени, просто развернулись и направились обратно, ничуть, кажется, не заботясь, последуют они за ними или нет. Они последовали.

— Вы... действующая армия? — поинтересовался он, когда они прошли метров пятьдесят мимо чужого состава, а мимо продолжали тянуться одинаковые серые закрытые вагоны. — У нас... передача для частей в Ристоле... но вы, мне кажется, тоже подойдете. Мы идем к вашему начальству?

Тишина, нарушаемая только шорохом их шагов по пропитанной креозотом щебенке. Свет прожекторов состава мерк позади. Уолден прочистил горло.

— Это ваши палили с утра там, на востоке?

Молчание.

— Болтают разное про Второе Посещение. Не зря, выходит, болтают?

Четыре фигуры впереди могли бы показаться роботами — но он видел, как взлетает вверх пар из их респираторов. Вагоны тоже казались призрачными, они тихо выныривали из мутного небытия впереди, проплывали мимо под аккомпанемент шагов и окунались в бесшумную тьму за их спинами.

— Ребята, вы вообще говорить-то умеете?

— Здесь направо, — один из людей в форме протянул руку. — Осторожно, ступеньки. Поручни по правую руку.

— Аллилуйя! Немые говорят! Что за чертовщина тут творится?

— Пройдите в дверь.

Они протиснулись в толстую, обшитую снаружи ржавым железом, но безукоризненно чистую внутри дверь — солдаты контролировали сзади — потом еще одну, создававшую некий тамбур, после чего оказались в...

— Твою мать, — ахнул Уолден, — это ж... научный центр! Подземная лаборатория!

— Да, — сказал он, вертя головой. — Похоже на то.

То, что их окружало, выглядело похоже на сериалы, что крутили раньше по телевидению — длинный и широкий вестибюль, залитый яркими лампами дневного света. Свет исходил, кажется, отовсюду, или это просто казалось после долгой темноты тоннеля. Вокруг было полно людей в блестящих белых костюмах химической защиты, большинство из которых просто спешили по своим делам или проводили какие-то работы, но группа из трех человек определенно дожидалась именно их.

Костюмы тут же напомнили о событиях в военном лагере Ротфилда, и до чего неприятно там все получилось.

— Вы машинист? — поинтересовался один из людей в белом. Голос без искажений доносился через переговорное устройство на груди.

— Да, — сказал он.

— И я тоже, — сказал Уолден. — Помощник.

— Господин машинист, господин помощник, вам сюда, — им показали в разные стороны.

— Эй, мистер! Мы, вообще-то, вместе...

— Вам все объяснят.

Его проводили по блестящему коридору до лифта, спустились на несколько этажей ниже. Внутри был манометр-глубиномер, но он показывал какую-то чушь, не могло же быть, чтобы они находились уже в миле под землей. Вместе с ним был всего один человек в белом. В какой-то момент огни мигнули, послышалось шипение, и во рту почувствовался кислый привкус.

— Что это?

— Мера предосторожности, — сказал человек — ученый? доктор? — Мы на месте.

Двери раскрылись. Он почувствовал, как у него отнимается лицо.

— Боже мой...

— Не совсем, — сказали из-за спины. — Но довольно близко.

Они стояли на площадке, висящей над залом гигантских размеров, в нем поместилось бы, наверное, с полдюжины футбольных полей. Зал был почти целиком заставлен аппаратурой неизвестного назначения — сверкали хромированные коробки, бриллиантами переливались стеклянные трубы, пластины и шкалы отливали червонным золотом, и тропическими лианами провисали шланги и покрытые изморозью гофры систем охлаждения.

А посреди этого технического безумия стоял циклоп — металлический человек ростом с десятиэтажный дом, его укрытая остроконечным шлемом одноглазая голова была как раз на уровне площадки обозрения. На широких плечах были установлены зенитные орудия, в стальных кулаках зажаты плазменные пушки, невидящий глаз в центре медного лица алел тусклым угрожающим угольком.

— Это же... Протектрон?

— Так его обозвали газетчики. Один из двенадцати. Нравится?

— Какой... — он покачал головой, подбирая слова. — Какое уродство.

Человек в костюме издал смешок.

— Обычно люди находят другие эпитеты. Но я согласен. Оружие традиционно красиво, но этот... В этот раз нам не сопутствовала удача. Боюсь, она не сопутствовала нам всем. Как я понимаю, вы направляетесь в Ристоль? Я бы советовал задержаться пока у нас. Насколько я знаю, в Ристоле все плохо.

— Такой маршрут, — сказал он. — У вас нет связи с городом?

— Больше нет никакой связи.

— Это...из-за войны? Идет Второе Посещение?

— Второго Посещения не существует, — раздраженно сказал человек в костюме. Зеркальная маска вместо лица отражала железные плечи Протектрона, и казалось, что он говорит с роботом. — Первое Посещение было и последним, пришельцы оставались на орбите в течение последних двадцати лет. А сейчас... сейчас они перешли к активным действиям.

— А... правительство?

— Планирует отсидеться. Думаете, зачем были выстроены Убежища?

— Получается, вы действуете сами по себе?

Человек пожал белыми плечами.

— Протоколы ответного удара были написаны много лет назад. Я давал присягу. Как и вы, вероятно. Как я понимаю, вы планируете продолжать свой путь? Что ж, тогда не смею задерживать.

— Что? — слова не складывались в смыслы, ему казалось, что здесь, в этом невозможном белом океане мигающих огоньков, он найдет какие-то ответы. Найдет цель и значение. — Погодите, это что — все, что вы можете мне сказать?

— Если вы двигаетесь в Ристоль, то да. У вас своя задача, у нас своя. Конечно, удобнее было бы, закончись ваша головная боль прямо здесь и сейчас. Но, по всей вероятности, у каждого свой путь.

Лифт наверх шел быстро и ровно. На этот раз он был совсем один, но наверху уже ждали.

— Ваш помощник останется здесь, — сказал один из тех, кто конвоировал их в тоннеле. У него были сержантские нашивки. — Мистер Уолден дал свое согласие.

— Но... я не могу вести состав один.

— Вы знаете правила. Привлечете кого-нибудь из пассажиров. И еще кое-что. Наши радары передают, что магистральные пути до Ристоля заблокированы.

— Что?

— Завалены. Вероятно, там все совсем плохо.

— И что же делать? — спросил он.

— Есть объезд через Санниленд, если уж вам так нужно туда добраться, — сказал сержант. — Мы переведем стрелки.

— Через Санниленд, — повторил он. — А там что, безопасно?

Один из солдат посмотрел на сержанта. У него было каменное лицо.

— Попробуйте через Санниленд. Здесь вам никак нельзя оставаться, извините.

— У нас даже еды нет. А объезд — это верный день пути. Подбросьте хотя бы еды.

— Извините, — повторил сержант, отворачиваясь.

— Вам придется покинуть территорию комплекса, — солдат отвел глаза. — Езжайте через Санниленд, так хоть какие-то шансы...

— Какие-то? — спросил он.

Железная толстая дверь отгородила его от комплекса. Теперь был только тоннель, холодный воздух и горячий состав. Нужно ехать, пока состав исправен.

За спиной снова раздался скрежет.

— Эй, парень, — сказал сержант. — Вот, держи. Проведем его как списанный, плюс двенадцать патронов. Немного, но что есть.

— Спасибо, — сказал он, взял пистолет и пошел обратно к локомотиву. Чужой состав с путей уже убрали, дорога была свободна.

— Господи! — ахнула Кэти, когда он вошел в вагон. Двигатель уже работал, поезд набирал ход, в темноте снаружи снова замелькали желтые лампы. — Мы думали, вас похитили пришельцы!

— Это она думала, — уточнил Виктор. — Что произошло?

Он вспомнил о ярко-белой комнате с красными и желтыми огнями и исполинской фигурой робота посредине. Один из двенадцати, — сказали ему. Значит ли это, что одиннадцать уже вступили в бой? Значит ли это вообще что-нибудь?

— Ничего особенного, — сказал он. — Но наш путь до Ристоля удлиняется.

— Надолго?

— Не знаю. Возможно, на сутки. Завалы на пути. Мы добираемся через Санниленд.

— Вроде бы все маршруты через Санниленд отменены еще неделю назад. Причина не сообщалась.

— Это единственный путь.

Кэти принялась бродить по вагону, собирая разбросанные коробки, банки и бутылки, заглядывая в каждую. С каждым новым трофеем ее личико все больше мрачнело.

— У нас кончилась еда, — вынесла она вердикт. — Подмели начисто. А я хочу есть.

— Я бы тоже не отказался перекусить, — сказал Виктор. — Да и вам не помешает, что-то вы неважно выглядите... Кстати, а где тот другой парень, ваш друг?

— Теперь нас всего трое, — сказал он. — Посреди гор и без еды. И мы двигаемся на восток.

Поезд покинул тоннель. Кряж остался позади, теперь на горизонте виднелись бурые тучи, из которых потом выдвинутся и вырастут башни и трубы Санниленда, а до них простиралась только ровная зеленая пустошь, затянутая туманом.

— Я помню, как на тех трубах еще горели факелы, — сказал Виктор. — Заводы работали, вышки качали нефть, каждый год население города увеличивалось на пятьдесят процентов. Помнишь, Кэти?

— Я родилась в год Первого Посещения. Я помню только дождь и холод.

— Конечно. Конечно не помнишь. А вы, мистер машинист?

— Я жил в другой части страны, — сказал он.

— Жаль, — сказал Виктор. — Даже не с кем разделить воспоминания. Не говоря уже о еде. Сколько нам до Санниленда? Часов десять?

— Скорее двенадцать. Я не собираюсь разгоняться — на путях могут быть завалы.

— Кто знает, что происходит в Санниленде. До Ристоля потом еще столько же. Сутки без еды. А мы уже голодны. Хреновые новости, мистер машинист.

— Я что-нибудь придумаю, — сказал он. Замигал датчик потери амортизации, вагон принялся легко подрагивать. Он вернулся в кабину и потерял нить разговора. Уолден, эх, если бы был Уолден... Вот только Уолден остался в подземном бункере, в миле под землей. Наверное, решил, что так будет безопаснее, чем продолжать путь в Ристоль. Не стоит его винить.

Но ему и не нужен помощник, чтобы решить вопрос продовольствия. По пути будут еще поселения. Городки, поселки и деревни. Они группируются у железной дороги. Его состав никогда не останавливался на всех этих мелких полустанках, но это не означает, что в этот раз следует поступать так же.

Он вызвал на экран панели управления карту. Санниленд, Ристоль... а вот и они. С полдюжины промежуточных станций, ближайшая в полутора часах пути, но...

— Айрон-вилледж? — прошедший в кабину Виктор быстро сообразил в происходящем. — Планируете остановиться здесь?

— Посторонним запрещается доступ в кабину, — сказал он без особой уверенности.

— Также запрещается управление составом в одиночку. Я немного знаком с правилами, часто езжу. Так что насчет этой деревушки?

— Рискованно, химический завод неподалеку. Кто знает, что с ним могло случиться. Я думаю вот об этом местечке.

— Диллинген?

— Далеко от промышленных центров, захудалый и вымирающий поселок. Вряд ли он привлек внимание инопланетян. Но здесь должна быть еда.

— До него еще часа два езды. Научите меня азам, нужных для помощника машиниста.

— Я...

— Черт, — сказал Виктор, глядя мимо него застывшим взглядом. — Вот черт...

Он обернулся, хотя мог бы этого и не делать, с другой стороны виднелось то же самое. Зеленая блеклая пустошь, которую они пересекали, была вся усеяна черными силуэтами сгоревшей боевой техники. Закопченные танки с разрубленными башнями, артиллерийские установки, лишенные стволов, рассыпавшиеся в пыль беспилотники. Некоторые еще дымились, другие были вогнаны в землю так, что сверху торчал только самый верх надстройки. Ни одного человека. Ни одного звука не доносилось с мертвого поля.

— И ни одного чужого корабля, — заметил Виктор, когда пустошь закончилась. — Что это значит, мистер, а?

— Не знаю, — сказал он. В животе явственно шевелились голодные мыши.

* * *

— Эй, а на что вам пистолет? — поинтересовался Виктор, когда состав уже остановился в четверти мили от Диллингена, и они вдвоем стояли на площадке снаружи, привыкая к прохладному свежему воздуху. Дождь перестал, и подвешенное тусклым пятаком в небе солнце светило равнодушным, будто бы отраженным светом.

— Эй...

— Тихо, — сказал он. — Гляньте вон туда.

— Черт меня дери, что за... Постойте. Это же...

— Я не знаю, — сказал он. — Но если они увидят нас, то погонятся следом. Некоторые двигаются довольно медленно, но есть и более быстрые. Я видел и тех, и других.

— И ни слова не сказали...

— Предполагалось, что мы вот-вот прибудем в Ристоль.