Факультет закрытых знаний

Мышиный Батя замер не то от неожиданности, не то от услышанных непристойностей (не удивлюсь если мышонок даже покраснел), а затем неожиданно прытко рванул обратно в норку.

Твою ж!

С диким воплем я рванулась вперед, отрезая добыче пути к отходу.

— И-и-и! — заголосил мышонок, каким-то невероятным образом умудряясь кувыркнуться прямо в воздухе, уйти от моего удара лапой и со всех ног помчаться в противоположную сторону.

Ну уж нет! Никакие вредные наследники с кривыми руками не испортят мне охоту!

Воинственно зашипев, я рванула за ускользающей добычей, но удивительно шустрый для своей комплекции рыжий вредитель сделал крутой вираж, проскочил между моих лап и бросился в противоположную сторону. Не готовое к такому высшему пилотажу тело слегка занесло на повороте, задние лапы заскользили по скользкому полу, и я больно стукнулась пятой точкой о нижнюю полку стеллажа.

Сцепив зубы, дабы не повторить озвученную ранее Джеромом не слишком приличную тираду, я присела, толкнулась лапами и сделала потрясающе красивый и точный прыжок вперед.

— И-и-и!!! — заверещал оказавшийся в когтистых лапах мышиный Батя, забился пытаясь вырваться из крепкого захвата и смешно защелкал зубами.

Я довольно мурлыкнула.

Ах, какая ловкая! Ах, какая быстрая! Ах, какая...

Какого хрена?

Тихий, на грани слышимости скрип заставил добычу и хищника замереть и прислушаться. Перегруженные, покрытые многолетней пылью полки стеллажей стонали, кряхтели и изображали предсмертные стоны. Затем на короткое мгновение в темном подвале наступила тишина, но в тот момент, когда мне уже всерьез начало казаться что все обошлось, раздался противный, чавкающий хруст и передняя ножка шкафа подломилась...

Упс!

Первыми в движение пришли книги и тяжелые папки с личными карточками. Я вскочила на лапы, чтобы не быть погребенной под страницами никому не нужной писанины, но сверху прилетел тяжелый многотомник, который больно припечатал меня по затылку. Не ожидая такой подставы, я потеряла координацию и плюхнулась пузом на пол, раскинув все четыре лапы в разные стороны, а затем меня завалило остатками стоявших на полках книг.

Поняв, что недавний хищник сам превратился в жертву, мышиный Батя радостно пискнул, снисходительно глянул на поверженную книгами черную кошку и (хвостом клянусь!) показал мне язык.

Возмущенная до кончиков усов, я каким-то чудом смогла приподняться, а дальше практически одновременно звонко клацнули зубы и с оглушительным грохотом обрушился стеллаж.

— Ноэми! — по голосу ректора было сложно разобрать переживает он или бесится.

Послушались тяжелые шаги, заскрипела первая ступенька лестницы, ведущей в подвал.

— Ну держись, хвостатое недоразумение! — прозвучала угроза, а затем в подвале вспыхнул свет.

В тусклом свете одной единственной лампочки, висевшей под потолком перед мужчиной открылась весьма неожиданная картина. Под завалами развалившегося стеллажа, погребенная под кучей книг и папок с личными делами лежала черная парда. Из-под завала выглядывала только ее припорошённая пылью и паутиной морда. В зубах довольной кошки был крепко зажат хвост крупного рыжего мышонка, который изо всех сил перебирал лапами, не теряя надежды вырваться и сбежать.

— Обучающаяся Вейрис... — тяжелый вздох. — Вы издеваетесь?

Я? Издеваюсь?! Между прочим, 'ловить мышей' не было моей личной инициативой!

Торопливо сбежав по лестнице, ректор наклонился и достаточно легко приподнял деревянный стеллаж.

— Вылезайте, Верис, и советую бежать как можно быстрее наверх. В противном случае никто не даст гарантий, что я смогу сдержаться и не устрою карательные мероприятия в отношении вашей попы, целый вечер ищущей себе приключений.

Угроза настолько потрясла мою кошачью душу, что я подняла морду и от удивления приоткрыла рот.

Радостно пискнув, мышиный Батя рванулся вперед, оставляя поверженную кошку ни с чем. Теперь на ректора я смотрела дико обиженными глазами.

— И не надо на меня дуться, Ноэми, — устало сказал мужчина, продолжая на весу удерживать по всей видимости тяжелый стеллаж. — Вылезайте!

Демонстративно громко фыркнув, я гордо задрала нос к верху, собрала лапы в кучку и приподнялась. Со всех сторон тут же посыпались листочки, выпавшие из личных карточек, книжки с погрызенными мышами уголками и прочая бумажная чушь.

Нарочно медленно, я выбралась из-под обвала и неторопливо переступая на мягких лапах пошла в сторону лестницы. Где-то на середине пути почувствовала взгляд и резко припала на правую заднюю лапу.

Смотрите, ректор! Я бедная маленькая парда, пострадавшая на ниве общественных работ. Меня низя эксплуатировать. На меня надо любоваться и вообще пылинки сдувать!

— Прекратить спектакль! — рявкнул ректор, выпуская из рук стеллаж. — Живо наверх одеваться!

Взвизгнув от резкого приказа и даже кажется невысоко подпрыгнув от неожиданности, я рванула по лестнице с такой скоростью, что и сама не заметила, как очутилась за плотно запертыми дверьми, в комнате, где раздевалась в начала общественных работ.

— Обучающиеся, — громко позвал Итон-Бенедикт из коридора, — на сегодня вы закончили. Жду обоих завтра после обеда.

* * *

Всю ночь меня мучали кошмары.

Я вздрагивала, просыпалась и долго ворочалась с боку на бок, пытаясь снова уснуть и отдохнуть. Но стоило вновь смежить веки, как в темноте полудрема вокруг меня начинали кружить крысы размером с хорошо прикормленных носорогов. Они кружили вокруг, шипели, зло сверкали алыми глазенками и били лысыми омерзительными хвостами...

Бр-р!

Утром, заявив прихорашивающейся Кики, что общественные работы нанесли мне глубокую психологическую травму, я перекинулась и, свернувшись чудесным черным клубочком, попыталась продлить пытку сном еще немного. После такой сказочной ночки, идти на занятия было крайне неосмотрительно по отношению к своему организму.

К несчастью, спасительный лечебный сон все еще не шел, и вернувшаяся спустя час рысь застала меня все в том же состоянии.

— Доброе утро, растрепашка! — улыбнулась подруга, ероша шерсть у меня на загривке.

Лениво выгнувшись, я все-таки собралась с силами и попыталась встать навстречу новому дню.

— Ты чего вернулась? — перекидываясь обратно в человека, полюбопытствовала я.

— Осознала, что бежевый — не мой цвет... — заявила Кики, а потом выглянула из шкафа, в котором что-то лихорадочно пыталась найти, и на полном серьезе выдала: — Это меня убивает!

Улыбнувшись, я оставила рысь наедине с поисками нужной вещицы, натянула на голое тело шелковый халатик и пошла умываться.

Наша комната была рассчитана на четверых, но в связи с репутацией школы (точнее полным отсутствием таковой) наполняемость обучающимися была ниже некуда. Но если приемная комиссия начало каждого учебного года встречала в слезах и панике, то Кики откровенно радовалась сложившемуся недобору, захватив в личное владение два оставшихся в комнате 'ничейных' шкафа.

Надо отметить, что у всех кошечех (вне зависимости от их прайда) была общая черта — мы все очень тщательно следим за своим внешним видом. Но в случае с Кики все было несколько иначе. Девушка была помешена на вещах, искусно подобранных аксессуарах, дорогой косметики и туфлях. Все три шкафа Кики ломились от избытка красивых и безумно дорогих вещей и самое примечательное в том, что рысь на моей памяти еще ни разу не одела одну и туже одежду дважды.

Мне бы такие таланты и... такой большой кошелек!

Приняв прохладный душ и приведя себя в порядок, я вернулась в комнату.

— Советую приодеться, — предупредила рысь, придирчиво крутясь перед зеркалом.

Она сменила бежевый джемпер, на тонкую белую блузку, выгодно подчеркивающую каждый выступающий изгиб ее тела и теперь пыталась подобрать шелковый платок в тон.

— А что есть повод? — копошась среди вешалок, поинтересовалась я.

— А как же! Пока ты дрыхла, ректор отменил первый урок и собрал всех в актовом зале для срочного собрания...

Черное платье с нежно-розовым кружевным воротником выпало из моих рук.

— Что?!

— Ой, ну чего ты переживаешь, — поморщилась Кики. — Я отметилась за нас двоих, так что официально никто о твоем прогуле не узнает, но как по мне, пора менять учебное заведение.

Поднятое с пола платье вновь выпало из моих рук.

— Что-о-о???

Кики, как и я, использовала магическую школу в попытке побыть немного самостоятельной и выйти из-под опеки семьи, поэтому ее слова о смене места учебы поразили меня до кончика хвоста.

Поймав в отражении зеркала мой удивленной взгляд, девушка грациозным движением поправила волосы и плюхнулась на свободную кровать.

— Хочу заметить, что я всех предупреждала относительно нашего нового ректора, — даже эти слова почему-то прозвучали грустно. — Как увидела сразу поняла — мужик деятельный попался, а значит что?

— Жди парада перемен?

Девушка кивнула и принялась кратко пересказывать суть утреннего собрания.

Оказалось, что новый глава магической школы общего профиля не впечатлился собственной должностью. Каким-то удивительным образом Итон-Бенедикт смог свершить невероятное. Он надавил на аттестационный комитет министерства магического образования и предоставил все основания для того, чтобы перевести паршивенькую магическую школу общего профиля в самую настоящую магическую академию.

Кто еще не понял — это Великая Печалька!

— Пока изменен только статус, — продолжала делится новостями рысь. — Но ректор 'обрадовал', что до конца декады проведет анализ проф пригодности всех педагогов. Параллельно будут рассмотрены личные карточки задолжников. Худшие среди педагогов будут уволены, обучающиеся с кучей хвостов — отчислены, для остальных в конце декады пройдет трехчасовой тест, по итогам которого нас распределят по пяти основным курсам.

— Пять курсов? Чего он выдумывает. Мы же общий профиль!

— Ахамс, — недовольно скривилась подруга. — Прощай спокойная жизнь... Теперь придется всерьез взяться за учебу.

Комнату наполнил наш коллективный вздох, полный печали.

* * *

— Обучающаяся Вейрис, очень жаль, что вы проигнорировали утреннее собрание, — встретил меня хмурым взглядом, стоящий на крыльце в западную пристройку ректор. — Оно кстати было обязательным для всех обучающихся.

Я опустила голову и попыталась скрыть удивление.

Кики ведь смогла отметить меня среди присутствующих, а это значит либо наш карьерист чрезвычайно глазастый, либо уже успел обзавестись среди обучающихся бесплатными стукачами.

— Надеюсь вам передали о нововведениях?

— Да... — качнула я головой, внимательно разглядывая возвышающегося мужчину.

Этот Итон-Бенедикт кардинально отличался от вчерашнего. Вместо простой рабочей одежды строгий, деловой костюм, золотые часы на запястье, массивный перстень на указательном пальце левой руки. Вместо выгоревших на солнце растрепанных волос и легкой щетины тщательно выбритое сосредоточенное лицо и зачёсанные назад волосы.

А еще от него вновь разило той самой незнакомкой с чересчур сладкими духами.

— Сегодня работаете под присмотром куратора Руколо и Маккалича, — сухо бросил ректор, спускаясь по ступенькам вниз. — Надеюсь в этот раз все обойдется без происшествий?

Уверенно киваю.

Конечно без происшествий! Крыс и мышей меня больше ловить никто не заставит, прибить Джерома не даст Маккалич, в свою очередь куратор Руколо не позволит телохранителю укокошить чистокровную парду, а сам Джером в присутствии Айрис не станет вступать со мной в перепалку.

Ляпота-а-а...

Пожелав ректору приятного вечера, я поднялась по ступенькам и смело вошла в здание, чтобы тут же удивленно ахнуть.

Западная пристройка, отданная под нужды канцелярских кры... кмх! служащих для создания архива магической школы, не то чтобы на ладан дышала, она, откровенно говоря, давно нуждалась в капитальном ремонте (начиная уже где-то с третьего дня после постройки). Шишей на ремонт естественно ни у кого не было, поэтому трехэтажная пристройка тихохонько ветшала и ненавязчиво разрушалась.

К несчастью во время летних каникул прокатившийся по территории Аристалии ураган ощутимо потрепал крышу пристройки, сделав здание непригодным для дальнейшей эксплуатации.

Вчера, со скрытым злорадством прислушиваясь к тому, как Джером таскал парты и прочую рухлядь, я искренне верила, что 'торжественный вынос хлама' нужен для сноса здания, но уж никак не для ремонта!

— Чего застыла?! — прикрикнул широкоплечий дворф закидывая на плечо тяжеленный мешок с цементом.

— Ты к Артуру? Так он часок вздремнуть пошел, — обратился ко мне второй рабочий, с большой банкой едко пахнущего лака в руках.

— С такими-то сроками работы о полноценном отдыхе можно забыть, — весело добавил третий дворф, ловко сматывая толстый жгут.

— Так что приходи попозже, — подвел итог первый, унося мешок в ту самую комнату, где я вчера переодевалась.

Прикрыв нос шейным платком, чтобы спасти тонкое обоняние кошки от резких, противных запахов растворителей, краски, пропитки и лака, я подошли поближе ко второму рабочему, который показался наиболее осведомленным, и призналась:

— Мне не к Артуру, мне бы на отработку... Не знаете где можно найти куратора Руколо?

— А-а-а... — понимающе протянул тот. — Поднимайся на третий этаж, — махнул кисточкой в сторону лестницы рабочий. — Они где-то там.

Осторожно переступая через разбросанные инструменты и кучи строительного мусора, я пересекла нижнюю площадку и, под аккомпанемент молотков, дрелей и тихой ругани рабочих, поторопилась наверх.

'Где-то там' оказался просторным кабинетом, в котором с комфортом расположились куратор и личный телохранитель престолонаследника. Айрис угощала молодого мужчину пирожками из столовой и поила ароматным чаем из термоса, а Дерен потчевал куратора рассказами о придворной жизни.

Появление кого-то третьего спутало бы все карты куратора в выработанной стратегии по завоевании внимания Маккалича, поэтому, вручив тряпку и ведро, женщина отослала меня в соседний кабинет мыть окна.

Окна — это все-таки не отлов крыс в пыльном подвале, так что я пожала плечами и отправилась отрабатывать свой недавний прокол на уроке профессора Тебиона.

— Привет, хвостатая, — хмуро глянул Джером.

— Привет, смазливый, — ехидно улыбаюсь в ответ. — Че такой помятый?

Парень украдкой зевнул, махнул рукой, мол 'отцепись, не твоего ума дело' и поменял тему:

— Тебе что сказали делать?

— Окна мыть, — вздохнула я, безрадостно оглядывая четыре витражных окна. — А тебе?

— Перегородку сломать, — вздохнул наследник.

— Ну ломать не строить!

Стянув с себя темно-коричневый кардиган, я придирчиво оглядела ближайшее окно, провела пальцем по стеклу и впечатлилась толстым слоем пыли вперемешку с грязью.

А что господа бумажкомаратели не знакомы со словом 'уборка'?

— Принести тебе воду? — неожиданно предложил Джером.

— Сама справлюсь!

С самым независимым видом, я подхватила ведро и направилась к выходу. Ведро было небольшим, металлическим, с криво нарисованным желто-красным цветочком на боку и погнутой ручкой. При каждом моем шаге, оно издавало 'потрясающий' скрипучий звук, от которого мои чувствительные ушки едва не сворачивались в трубочку.