Поступь Палача

— Привет, Андрюх, — послышалось в динамике после нескольких длинных гудков. — Ты куда пропал? Тобой седня Квакоша интересовался. Просил передать, чтобы ты зашел на кафедру, как появишься.

Андрей хлопнул себя ладонью по лбу ладонью и застонал — Квакошей студенты прозвали куратора группы, Квачницкого Мирослава Сергеевича, довольно требовательного, хоть и мягкого человека. Песочить станет, причем тихо и вежливо, от чего еще стыднее будет...

— Так чего звонил-то? — спросил Сергей.

— Да дома сидеть тошно, — честно признался Андрей.

— О, отлично! — обрадовался приятель. — Мы с девчатами как раз искали четвертого. Маришка будет очень рада тебя видеть. А потом у тебя зависнуть можно будет? В общаге-то сам понимаешь, не фонтан, а ко мне никак, батя дома...

— Не проблема, — согласился парень.

Правда Маришка была не лучшим вариантом, поскольку облизывалась на Андрея, как кошка на мясо, уже давно и не давала прохода. Внешностью Марину Стрельникову Бог не обидел — красивое лицо, точеная фигурка, широкие и крутые бедра, большая грудь, зеленые ведьмовские шалые глаза и черные прямые волосы ниже лопаток. Разве что рот великоват. Но Андрей старался обходить красавицу по дуге, опасаясь ее матримониальных планов — ну не собирался он жениться до того, как встанет на ноги! А вдруг ребенок родится? Учебу же придется бросать! Тем более, что Маришку он не любил. Да, с ней приятно было бы провести некоторое время, очень уж хороша, но без всяких обязательств. Тем более, что по слухам девушка была весьма любвеобильна и охотно участвовала в групповухах. Правда это или нет Андрей не знал, но все равно предпочитал держать некую дистанцию. Впрочем, сегодня кто угодно сойдет, слишком гнусно на душе.

Он вообще был довольно нелюдимым и равнодушным человеком. Но это внешне, никто не подозревал о страстях, которые порой кипели в душе. Больше всего на свете парень не терпел несправедливости, когда подонок оставался безнаказанным. И столкнувшись с таким, мог неделями кипеть от холодного гнева, застилающего глаза белой пеленой. При этом мышление становилось кристально-ясным, каким-то объемным, что ли. Казалось даже, что мысли текут несколькими потоками одновременно. Поняв эту свою особенность, Андрей старался, чтобы перед экзаменами его разозлили — подготовка облегчалась вдесятеро, память словно губка впитывала знания.

— Где встречаемся?

— В восточной "Африке", на Лиговке которая, сегодня там прикольный концерт.

Андрей согласился, это арт-кафе он любил — недорого, вкусно кормят и атмосфера приятная. Там собирались большей частью неформалы разного толка, среди которых парню, хоть он и не считал себя таковым, почему-то было уютно. Они, по крайней мере, не говорили о деньгах — Андрею подобные разговоры были настолько омерзительны, что вызывали тошноту. Ехать с Гражданки, где он жил, конечно, неблизко, но зато только на метро, что уже большой плюс.

Выходя, Андрей окинул взглядом свою однокомнатную квартиру и тяжело вздохнул, вспомнив умершую полтора года назад маму. Она долго болела — сердце, а однажды просто уснула и не проснулась. Бог оказался к ней милостив — легко ушла, не мучилась, как многие другие. Отца парень вообще не знал, мать избегала говорить о нем, однажды только сказала, что лучше бы его и вовсе не встречать. По ее словам, Андрей был на него невероятно похож, но только внешностью, отнюдь не характером.

Сунув в уши наушники от телефона, он поставил последний концерт "Гранъ-Куража" и быстро добежал до метро. Ехать пришлось с пересадкой, зато от метро до кафе было всего метров триста. Сергей с девчонками уже сидели в ближнем к выходу залу. Концерты шли в дальнем, при желании можно было пойти послушать. Зато здесь можно без помех поговорить.

— Привет! — бросил он, пожимая руку Сергею и целуя в щечку зардевшуюся Маришку.

Вторая девушка, на которую явно положил глаз приятель, симпатичная шатенка, была незнакома. Она назвалась Викой. Андрей представился, потом сбегал за меню и принялся выбирать, что будет пить и есть. Сегодня хотелось напиться, впервые за много месяцев — спиртное он почти не употреблял. Ну, раз хочется, то почему бы и нет? Сбегав к стойке, он взял для затравки пива и вкуснейшие чебуреки с мясом и сыром — такие подавали только здесь.

— Андрюш, что с тобой? — поинтересовалась Маришка, встревоженно глядя на сокурсника. — На тебе лица нет! Похудел, побледнел, осунулся...

— Да так.. — скривился он. — Не обращай внимания.

— И на занятия почти не ходишь...

— Не до них мне сейчас.

— Давай, колись, что за проблемы! — хлопнул парня по плечу Сергей.

— Провалы в памяти, — решился признаться Андрей, которому нестерпимо хотелось обсудить с кем-нибудь творящееся с ним. — Часов по пять-шесть. Причем что я в это время делал — понятия не имею! Открываю глаза на том же месте, где был, только время не то.

— Ни фига себе! — изумился сокурсник.

— А к врачам обращался? — сочувственно поинтересовалась Маришка, захлопав зелеными глазищами.

— Нет, — мотнул головой он. — Ощущаю — нельзя мне к ним. Объяснить не могу, но чувствую.

— А к... э-э-э... магам? — вмешалась Вика.

— А они существуют? — иронично поинтересовался Сергей, не веривший ни в какую мистику.

— Ну, человеческие способности не ограничиваются всем известными, — уклончиво ответила девушка. — Я своими глазами кое-что видела, поэтому могу допустить, что необычное все же есть.

— Не будем обо мне, — решил закрыть обсуждение Андрей, подосадовав на себя, что проговорился. — Я вот, блин, седня телик посмотрел, снова про Украину было. Совсем там люди озверели...

— Да уж, укропитеки очумели, — скривился Сергей. — Скоты, больше слов нет. Правда, мозги им там хорошо промывают...

— У них же революция! — возмутилась Вика.

— Я бы не назвал это революцией, — брезгливо скривился Андрей. — Может, в первое время на майдане и были прекраснодушные идиоты, стоявшие за все хорошее, вот только потом ими воспользовались откровенные подонки. И еще хуже — нацисты, бандеровская мразь. Чем можно оправдать войну с собственным народом на Донбассе? А ведь люди всего лишь хотели говорить на родном языке и чтобы им не навязывали "мову". И за это их начали убивать? Нет уж, тври это устроившее должны заплатить за сделанное, причем заплатить страшно.

Немного помолчав, он решил сменить тему, ощутив отголоски нарождающегося гнева. Поэтому спросил:

— Да и что хорошего в революции? Что? Когда хоть одна революция приводила к чему-то хорошему?

— Ну, после Октябрьской Советский Союз образовался...

— Если бы не Сталин, который пламенных "революционеров" к ногтю взял и стал, по сути, императором, то ни о каком Союзе бы и речи не шло! Пойми, протестами недовольных всегда пользуются ради своих целей враги страны. Всегда!

Андрей залпом допил пиво, закусив чебуреком. Потом, по недолгому размышлению, все же заказал графинчик водки и стейк с картошкой "Айдахо". Раз решил сегодня выпить, то можно и потратиться немного, хоть денег и маловато. Надо будет взять новый заказ на сайт, вроде были желающие. Сайты Андрея ценились и стоили дорого, он отличался нестандартным мышлением, и компании, желающие выделиться, за это охотно платили. И немало. Один заказ обеспечивал парня на полгода, как минимум.

— Ну, мне кажется, ты не совсем прав... — протянула Вика.

— У каждого своя точка зрения, — пожал плечами Андрей. — Я — имперец. Был, есть и буду. И никакие доказательства не принудят меня отойти от этого хотя бы потому, что только империя, великая империя сможет вывести людей в большой космос. При этом империя должна быть социалистической, как ни странно это звучит, — люди должны иметь социальные гарантии. А страна, в которой все измеряется только выгодой, в космос не выйдет, поскольку это требует слишком много не приносящих немедленной прибыли затрат. Куда больше средств тратится на новые духи и кремы, чем на исследования!

— Ну, это тоже нужно... — томно протянула Маришка. — Это я тебе как женщина говорю.

— Нужно. Но всему есть предел. Это всего лишь приятные пустячки, тогда как исследования космоса жизненно важны для выживания всей расы. Нам нужно распространиться хотя бы по нескольким планетам, иначе вид хомо сапиенс в результате любой катастрофы может исчезнуть.

— Но монархия — это же устарело!.. — в глазах красавицы светился огонек интереса, она явно получала от спора удовольствие.

— Да кто тебе такое сказал? — насмешливо приподнял бровь Андрей. — При монархии, если монарх, конечно, толковый, страна развивается значительно быстрее и лучше. Да и вообще эти две формы правления — два разных пути развития цивилизации. При монархии правит одно лицо, а не стая шакалов, тянущих одеяло каждый в свою сторону, как при демократии. Причем, учти, что никто, кроме шакалов, при демократии к власти прийти не может. Случаются редкие исключения, но это именно исключения — нашего президента хоть взять, но он больше царь, чем президент, и это очень хорошо. Это надежда для нашей страны снова встать, а потом и взлететь. Сравни то, что было при Ельцине, и то, что сейчас. Разница огромная.

Он выпил стопку водки, закусил и продолжил:

— Смотри, как только приходит демократия, начинается развращение народа. Неужели главное — это права гомиков, лесби и прочих им подобных?.. Нет, это всего лишь инструмент воздействия на людей — для шакалов у власти важно другое: пусть народ будет занят этими вопросами и не лезет в их дела. Никогда ни один политик не выполнил своих обещаний просто потому, что все их обещания — ложь. А самое главное, как мне кажется, — это то, что временщики просто не способны выстроить долгосрочную стратегию развития государства. Им не до того, успеть бы карманы себе набить. Они не могут мыслить категориями десятилетий, тогда как монарх — может и должен.

— Сумбурно объясняешь, дружище! — хлопнул сокурсника по плечу Сергей, отчего тот дернулся: никогда не любил чужих прикосновений и позволял их только женщинам.

— Хорошо, попробую сформулировать преимущества более внятно, — пробурчал он. — По пунктам. Итак, первое: скорость принятия решений при монархии в экстремальной ситуации превышают таковую при демократии в разы — там слишком много вопросов придется согласовывать, причем никто из чиновников не желает брать на себя ответственность и максимально затягивает принятие решений. Тогда как монарх принимает решение единолично и несет за него всю полноту ответственности. Второе: возможность выработки долгосрочной, на десятилетия вперед стратегии развития страны. Третье: возможность быстрого выдвижения на ответственные посты талантливых и честных людей, а не тех, кто наиболее подл и беспринципен. При демократии наверх выбираются только такие, а если каким-то чудом происходит иначе, то белых ворон быстро съедают "группы товарищей". И они либо становятся такими, как все, либо уничтожаются. Четвертое: народ выбирает тех, кто ему понятен, тех, кто пообещает средства на развитие личных огородиков, а не тех, кто станет развивать ту же космическую отрасль. Пятое: при монархии в развитие фундаментальной науки и в культуру вкладываются огромные средства, тогда как при демократии развивается только прикладная наука, способная принести выгоду в ближайшем будущем. Культура вообще брошена на произвол судьбы и выживает, как может. В итоге наверх выбиваются чаще всего бездари. Пример: возьмите нашу музыкальную попсу и популярную литературу, детективы там всякие и прочую пакость. При этом талантливые книги если и выходят, то мизерными тиражами. О настоящей музыке я даже не говорю — чтобы записать альбом ребята вынуждены собирать деньги, и не всем это удается. И, наконец, шестое: монарху и так принадлежит все, ему не нужно воровать у самого себя, он стремится оставить детям богатую и сильную страну.

— Это хорошо, конечно, — с лица Маришки на мгновение спала маска шалавы, которую она предпочитала носить почти постоянно. — Но представь, что принц вырастет убогим ничтожеством, которое способно погубить все, чего достигли предки. Такое в истории не раз случалось...

— Да, преемственность — основная проблема, — вздохнул Андрей. — Нужны предохраняющие механизмы на такой случай. Или...

— Или монархия должна быть не наследственной, — опередила его девушка.

А она совсем не глупа! Только зачем-то мастерски притворяется дурой. Мужики же видят только роскошное тело, пускают слюни и не замечают ничего другого. Зря, многое теряют. К сожалению, ему самому она тоже не слишком нужна, как, впрочем, и любая другая — не интересовали Андрея все эти женско-мужские игры, абсолютно не интересовали и даже вызывали брезгливость. Куда более интересен путь души человеческой. Вверх или вниз, это уж кто как выберет.

— Именно так, — подтвердил парень. — Впрочем, главное, чтобы страна была реальной империей, которой постепенно становится современная Россия и которой являлся Советский Союз. А как там называется правитель — не слишком важно. Хоть президентом, хоть императором, хоть главным шляпником. Да, монархия предпочтительнее, причины я уже назвал. Лишь бы не демократия, которую скорее можно назвать дерьмократией, поскольку при ней наверх всплывает в основном упомянутое вещество.

— Я бы не сказал, что у нас так уж все хорошо... — скривился Сергей. — Да, во внешней политике вроде наконец начали хоть как-то стоять за себя. А внутри... Каждый только набивает себе карман. Чем заняты те, кто должен законы соблюдать? Да все тем же — рвачеством! А потом делают благостные мины и гонят по телику про законность и борьбу с коррупцией. Тьфу. Противно!

— Мне тоже... — вздохнул Андрей. — Я ведь было поверил, что кое-что в нашей стране начало меняться к лучшему. По крайней мере, снова начали выделяться немалые деньги на науку, космос, армию. Строиться заводы. Но за последние годы эта вера ушла...

— Почему?

— А потому, что я хорошо помню слова президента, сказанные, когда встал против фашистов Донбасс: "Русские своих не бросают!". А на деле что вышло? Бросили... Мне больно каждый раз, когда сообщают об очередных зверствах укров, о погибших женщинах и детях... В 14-м году огромный всплеск патриотизма был, особенно после Крыма, и что? Все сошло на нет, власть имущие, наверное, испугались, когда народ снова ощутил себя великим, и постарались все сгладить...

— Нельзя нам было тогда вводить войска на Украину, никак нельзя, — скривился Сергей. — Это даже я понимаю. Ввод войск означал бы войну с НАТО, а у нас перевооружение армии не закончено, да и не хочется ядерки...

— Умом я тоже все понимаю... — горько усмехнулся Андрей. — А вот в душе ощущение предательства... Понимаешь?

— Думаешь, у меня не так? — невесело хохотнул приятель. — Но нельзя в политике на чувства опираться, раздавят. Нам главное свою страну как-то удержать, а соседи... Ну что соседи? Им помогают, как могут, сам знаешь, сколько туда гуманитарных конвоев ушло. Думаю, если по всей Украине народ встанут, то и войсками помогут. Но не раньше.