Аркана Прогенита

Путь, по которому поднялись к перевалу генерал и Виллем, лежал параллельно долине. За холмами в сумерках её было не разглядеть. Если бы не огни костров, разведённых столь беспечно, офицер бы прошёл мимо и ничего не заметил. Стало понятно, откуда взялись те трое — они пришли к Веспемалевым Вратам этой дорогой, тянущейся вдоль гор на запад.

Ворона между тем выглядела крайне заинтересованной увиденными огоньками.

— Это те люди, от которых мы бежали?

Он кивнул.

— Их лагерь. Думаю, где-то половина из них остались тут. Другая половина, если у них есть хоть капелька ума, остались на ночь в твоей башне.

А значит, что сейчас они уже должны были спускаться из перевала. Виллем поёжился, представив, что за ним следят с высоты. В первый раз за всё проведённое в этой стране время он поблагодарил богов за местную природу: никто бы не разглядел в этом полумраке с такого расстояния две фигуры, бредущие вдоль холмов.

Появилась ещё одна веская причина торопиться назад к отряду. Раньше Виллем не мог оценить численность врагов и думал, что наткнулся на небольшую банду, а не целую армию. Если враг нападёт на отряд, — а он это сделает, ведь ему нужна принцесса — то больших жертв не избежать.

— Кто они такие? — Спросила Ворона.

— Наёмники, хотя скорее — бандиты. Берутся за любое дело, если заплатят подобающие деньги. В эту страну за добычей таких пришло великое множество.

— Вот как? — Посмотрела она на него. — Там в башне мне показалось, что ты с ними пахнешь похоже, Виллем.

Ему показалось что-то странным в её голосе. От нервов противно заныл раненый бок.

— Мои соотечественники, только и всего. — Сказал офицер твёрдо. — Мы — настоящая армия подобная тем, что ходили под имперскими знамёнами, а не сборище безродных оборванцев. Эти же наёмники не только телом, но и духом. Как и мы, они потеряли дом, но в отличие от нас они ещё потеряли и гордость.

Виллем приукрашал факты и прекрасно это понимал. Но в этом и была заключена часть гордости потерянного в чужой стране отряда: в цели, выдуманной генералом. Наёмники — они наёмники и есть, как бы громко о себе ни говорили. Это была профессия, гнусная, кровавая и очень неблагодарная. В ней нет мечты, это всегда средство выжить. Воин поумнее пойдёт к благородному лорду в услужение. Солдат поискуснее сделает то же самое. Мечтатель точно так же найдёт того, кто возьмёт на службу.

Погибший же Будевик имел мечту. Одно это уже делало отряд на голову выше, чем весь остальной сброд, порождённый той же самой войной и той же самой землёй. Отряд Виллема пытался вернуть то, что забрали у его генерала. Все остальные "просто" выживали.

— Звучит так, будто ты их сильно недолюбливаешь. — Наклонила Ворона голову, будто изучая его. — Они же твои соотечественники. Неужели ты ничего не чувствуешь?

Виллем не совсем понимал, к чему она клонит.

— Разве ты не ненавидишь своего отца, Ворона?

С полминуты они шли молча.

— Я понимаю. Но он — предатель. — Сказала принцесса.

— А я их не ненавижу. — Ответил Виллем. — Мне жаль, что с ними случилось подобное. Что ещё они могли сделать?

Виллем решил разведать огни. Оставив Ворону отдыхать после долгого перехода, он спустился вниз и осторожно пошёл параллельно склону. В сторону лагеря прошли уже 50 деревьев, о чём он на ходу делал заметки на куске бумаги. Это было всё ещё очень далеко от лагеря.

Время от времени он бросал за спину беспокойные взгляды и всматривался в кажущиеся тени. В такой ситуации оставалось только надеяться, что его не заметят. Мало что можно было сделать чтобы избежать судьбы, если она захочет нанести удар. Из полумрака, казавшегося ещё более серым и непроглядным, чем раньше, настолько, что даже глаза не могли привыкнуть, Виллем старался выцепить любое движение.

Припал к земле, передвигаясь почти ползком. Когда достиг гребня холма, коснулся живот земли и затих, поглощённый наблюдением за огнями. Даже без увеличивающего стекла насчитал как минимум сотню человек. Фигурки едва-едва были различимы в потёмках. Виллем провёл так с четверть часа, всё более погружаясь в раздумья.

В увеличивающее стекло — маленькую трубку, в которую лучше и дальше было видно — он увидел женщин и сновавших меж костров детей. Ужасающие новости. Виллем не хотел, чтобы его противники оказались не просто наёмниками-бандитами, а наёмниками-бандитами, притащившими семьи в эти земли.

Незаметно было, чтобы наёмники оставили в лагере много защиты. Кто-то стоял на окраине, но это всё. По крайней мере с первого взгляда Виллем не заметил, чтобы кто-нибудь следил за дорогой. Только одинокая маленькая фигура смотрела в сторону перевала. Он видел страх в том, как они стояли на фоне огней и смотрели по сторонам, как нервно ходили по своим делам.

Когда Виллем уже хотел возвращаться назад к Вороне, ненароком бросил взгляд в сторону ближайшего дерева. С его тенью сливался и был скрыт ею кто-то — или что-то. Он всматривался туда, приникнув к земле. Виллем похолодел внутри, когда явственно увидел манящий жест рукой.

"Друг или враг?"

Виллем не смог бы ответить наверняка даже когда разглядел лицо спрятанного человека. Старый генерал считал его другом или как минимум попутчиком. В любом случае выделяющийся на фоне бледнолицых розан страшно обгорелой кожей и вьющимися чёрными волосами южанин из Ашгана не желал отряду вреда.

— Здравствуй, Невефан. — Издали произнёс он голосом, таявшим в ветре. — Уже возвращаешься назад?

— Что вы здесь делаете, Эккем?

Южанин был их "попутчиком". Будевик выделил ему место и паёк, но ни одной из обязанностей в отряде — непонятный колдун просто жил и странствовал с ними по этой стране. "Он ничей, пусть идёт". Генералу этот человек был нужен, и в отряде по этому поводу сложилось пусть и предвзятое, но безразличное отношение к чужаку.

Колдун говорил прямо.

— Когда пришёл приказ, я крайне заволновался. Вы отправились без меня. Более того, никому не дозволялось следовать за вами. Особенно расстраивало то, что Льюв посчитал его распространяющимся на мою персону.

Виллем вздохнул. В кои-то веки Льюв додумался до правильного решения сам. Эккема нельзя было отпускать бродить самому по себе — если до него доберутся оборванцы, то отряд понесёт большие потери.

— Что с генералом Будевиком? Почему ты возвращаешься один?

— Генерал мёртв.

Эккем помолчал. Это была шокирующая новость.

— Впереди — враги. — Сказал Виллем. — Не меньше полутора сотен.

— Я видел. — Кивнул маг. — Наблюдал за ними до тебя. Я всё боялся увидеть, что они схватили вас с генералом, но, видимо, вы проскочили. Какая жалость, что вас всё равно настигли. Я же правильно понимаю, Невефан? Вы побывали у стены?

Колдуна очень заботил этот вопрос. Он слушал с предельной внимательностью. Виллем не спешил отвечать.

— Если вы видел их, тогда знаете, почему я не могу вас теперь отпустить. — Офицер положил руку на рукоять. — И лучше бы вам не спорить, Эккем.

— Я не часть отряда.

"И тем тебе хуже". Эккем был полностью прав, что не хотел подчиняться. Его маленький поход на север от самого Великого Ашгана через пылающие пустыни и смрадные болота, чумные земли и объятые войной страны, и до Веспемалевых Врат, столь важный для этого непонятного мага, зависел от его решимости продолжать идти. Виллем вынул меч, не издав ни звука, чтобы напугать сильнее. Колдун, дёрнувшись от вида стали с бурыми засохшими пятнами, сдался, без сомнения, решив, что сможет сбежать от своих надсмотрщиков — Льюва, например — снова.

Удостоверившись, что их никто двоих ещё никто не заметил, Виллем приступил к делу.

— У меня есть принцесса. — Сказал офицер без прелюдий. — Королева даже.

Это заставило Эккема сменить тон. В чёрных глазах заиграл интерес.

— Сама Веспемале? Ты не шутишь?

Виллем предложил убедиться ему самому. Маг, у которого в голове явно существовал план побега, заколебался. В конце-концов Эккем согласился, и офицер заставил его идти впереди, чтобы не упускать из виду. Здесь было недалеко, и колдун не сильно успел наскучить вопросами.

Ворона нашла себе удобный — насколько возможно это было в сей пустоши — камень, на который уселась подобно трону. Скрестив руки на груди, она прятала ранение, пусть и перевязанное, но восприимчивое к холоду, от ветра и поднимаемой в воздух пыли. Должно быть в такой позе принцесса ещё и глубоко уснула, ведь громкие шаги Виллема и мага нисколько её не потревожили.

Виллем успел испугаться и заторопил Эккема сильнее. Он же остановился на полпути к ней, бросив назад странный взгляд.

— Вы поможете мне привести её к нам в лагерь. — Сказал Виллем, поиграв мечом вдоль ноги. — Хотите того или нет.

К счастью, от громких слов девушка, наконец, проснулась. Первым делом она выпрямилась, словно выучилась ценить это превыше всего остального, и лишь затем открыла глаза, чтобы узнать, кто посетил её.

— Это действительно она? Сама Веспемале? — Эккем переключил своё внимание на неё, едва скрывая свой восторг. — Я никогда... даже и не подозревал. Конечно я помогу, Виллем. Ты должен был сразу сказать. Это... величайшая возможность... изучить...

— И честь, маг. — Сказала Ворона. — Зачем ты забрался так далеко в мою страну? Разве ты не знаешь, что здесь не любят магов?

— Эккем, госпожа. Моё имя Эккем, и я из Великого Ашгана. — Коротко кивнул он в ответ на упрёк. — Я знаю, госпожа. Тем выше был мой интерес. Эти Врата словно компас — тянут к себе всех владельцев магии. Мало кто из магов моей гильдии смог удержаться, чтобы не отправиться на поклонение неведомому и легендарному, о чём говорят лишь древние манускрипты...

— Виллем, — вдруг Ворона обернулась, — что он здесь делает?

Разумеется, даже она не верила словам колдуна.

Он мог только предполагать. Виллем ничего не знал, ибо никогда не притрагивался к упомянутым манускриптам. К чему магам, если верить Эккему, идти в земли, для них запретные? Лично сам офицер до того, как он встретил мага в тени дерева, думал, что колдун путешествовал по миру и описывал природу и культуру народов мира. Это он заключил из того, что мага часто видели за письмом чего-то в листах пожелтевшей бумаги. Увиденные — и придуманные — в этих землях кошмары явно заслуживали чьего-либо описания.

В любом случае, Вороне нужна была помощь, чтобы она смогла дойти. Путь ещё был неблизкий, и Виллем сомневался, что смог бы протащить через серую пустошь мимо 210 деревьев-рук тело весом едва ли не большим чем у него самого. Он бы свалился, с его-то собственным истощением.

* * *

Однако отдыха ему было не видать ещё долго. Дотянул кое-как до утра, почти в беспамятстве шагая через смазанную, размытую по всему пространству пустошь. Считал деревья-руки, проносящиеся мимо, словно скребущие чёрными пальцами-ветками по облакам, чтобы те впустили солнечный свет, и только одно это и держало его в сознании.

"261", — успел он досчитать прежде, чем кончились чёрные отметки, обычно проносившиеся мимо. "Ещё две", тупо думал Виллем. "Куда они делись?" Впереди, за рассматривавшими его солдатами со знакомыми лицами, уже виднелся ров, выкопанный из-за огромного страха пред окружавшим ландшафтом, и дальше уже показавшиеся родными костры. Вроде бы незадолго до этой остановки мимо проскакал кто-то на лошади, обежал их троих, и, услышав что-то машинальное из уст Виллема отправился назад.

Полностью он очнулся лишь тогда, когда доктор — небольшой и полноватый учёный человек из местных, чем-то напоминавший монаха из храмов Империи Роз, разве что с меньшей растительностью на лице — сунул Виллему под нос какую-то пахучую траву. Голова от неё жутко болела, но в сознание приводила резко и эффективно.

— Теперь он вас слышит. — Удовлетворительно заключил Кхерим. — Я позабочусь теперь о принцессе, если не возражаете.

Сбоку донёсся голос Эккема. Маг был недоволен, что ему и не давали присутствовать при этих "заботах", и не отпускали в путь. Поводив глазами, Виллем сквозь головную боль различил знакомые лица. В палатку набились все офицеры-сотники, и все они смотрели на него самого с каким-то предубеждением в лицах. Ощупав рану обнаружил, что доктор успел наложить новую перевязку.

Почему-то Виллема больше удивило то, что всеобщее внимание было приковано к нему. На соседней койке лежала Ворона в явно бессознательном состоянии. Кроме доктора Кхерима, испуганно взирающего на рану, никому она не казалась интересной.

Он резко, чтобы побыстрее с этим закончить, поднялся. В глазах потемнело, а лоб будто пронзила молния, однако, резкая вонь трав не дала ему упасть обратно в беспамятство. Осторожно дотронулся до лба. Должно быть, Виллем успел упасть перед тем, как сознание покинуло его — на пальцах была кровь.

Теперь Виллем мог внимательно рассмотреть присутствовавших. Все они чего-то ждали. Всего шесть человек, кроме доктора и Вороны и солдат, стороживших снаружи. Впустили и Кирина, обычно пропускавшего такого рода собрания.

Первым заговорил Крамер. Это был большой человек с гривой грязно-русых волос и прямыми чертами лица. Генерал отыскал его ещё в первую войну и поэтому доверял ему свои секреты — кроме самого последнего.

— Что случилось, Виллем? — Сказал он так, что повеяло холодом.

Всем собравшимся было очевидно, на что намекал Кишкодёр. Сотник никому не доверял и даже порой спал в доспехах. Преданность его, однако, была неоспорима, и поэтому Будевик поручал ему много грязной работы, за особый способ ведения которой он и получил свою кличку.

— Генерал мёртв. На нас напали.

— Это мы уже слышали от Эккема. — Перебил Крамер. — Что случилось на самом деле?

Виллем хмыкнул и принялся за рассказ. Кирин заметил, что офицер аккуратно обходит тему того, зачем они отправились с генералом на север. Он не сказал ничего про письмо с печатью. Однако всё равно подтвердил, что выделил одного из подручных для сопровождения. Судя по всё более хмурому взгляду, Крамер от этого только сильнее убедился, что Пёс и Виллем заодно.

Офицеры дотерпели с вопросами до драки. Когда Виллем сказал, что нашёл генерала бездыханным, они буквально взорвались от негодования. Крамер, сбросив показное спокойствие, схватил его за грудки и приподнял над койкой.

— Как же выжил ты?

Льюв, стоявший до того поодаль, бросился их разнимать, но его остановили остальные. Странно, что эти люди не верили в старость генерала.

— Меня спас человек Кирина. — Сказал Виллем. — За что убили и его.

— И ты ничего не сделал?

— Он был больше тебя, Крамер. Я почти умер там.

Кишкодёр продолжал держать его на весу.

— И откуда же пришли эти розане, а? Как так вышло, что никто другой их не видел?

— Эккем видел.

— О, так и он с тобой заодно, предатель?

Виллем хмыкнул.

— Не спеши называть кого-либо предателем. Те, кто убили генерала, тоже были уверены, что делали правое дело.

Несмотря на всё сказанное в его адрес, Виллем всё же не был ещё пленником. Ни Кирина, тоже бывшего под подозрением Крамера, ни Эккема не держали взаперти и не собирались пытать. Просто Кишкодёр был Кишкодёром. Он злобно швырнул офицера обратно в койку.