Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Столица для Поводыря


Опубликован:
02.03.2013 — 11.11.2015
Читателей:
5
Аннотация:
История - тяжелая и неповоротливая штука. Но покоится на тончайшем острие настоящего. И стоит совсем чуть-чуть что-то изменить, как все известное поводырю грядущее обрушивается камнепадом. Главное - не попасть под обвал. 1865 год. Российская Империя. Проклятый и прощенный губернатор, умерший в двадцать первом веке, продолжает искупать грехи. Томская губерния должна измениться. Последует ли за ней следом остальная страна? https://author.today/work/13859
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

К полосатой будке караула на подъезде к дворцу я подъехал без десяти четыре. Думал — успею. Думал — это на Высочайшую аудиенцию, не имея придворного чина нужно за пару часов являться, а здесь-то, поди, проще. Нефига подобного! Два — не два, но минут сорок меня точно мурыжили. Сначала пришлось ждать офицера Особого сводного ЕИВ полка. Потом тот, вспомнив, что список приглашенных на нынешний день остался в караульном помещении, ушел. Неспешно так, с ленцой. Будто бы — давая мне время одуматься и сбежать. И очень удивился, обнаружив меня на том же месте. Тем более что действительного статского советника Лерхе в списках не значилось.

Отправили вестового к дежурному командиру собственного ЕИВ цесаревича казачьего караула. Николай, кроме много прочего, был еще и атаманом всего казачьего войска.

Наряженный как с лубочной картинки — весь в серебряных шнурах и с кинжалом на поясе — казак пришел не один. Привел еще жандармского поручика, тут же полезшего рыться в тубе с картами и саквояже с бумагами.

— Вы не представите мне своего спутника? — любезно спросил я казака. Толи водка все-таки сказала свое, толи отвык я от проявлений непочтительности в своей Сибири, только спускать это откровенное хамство я не хотел.

— Это зачем, Ваше превосходительство?

— Как зачем, милейший? Чтоб дальнейшая служба этого исполнительного молодого человека проходила весело... у меня в Томске!

Жандарм отдернул руки от моих вещей, как от ядовитой змеи. Но было поздно. Я уже никуда не торопился.

— Прошу прощения, Ваше превосходительство, — порозовел поручик. — Служба!

— Так а я о чем, любезный?! Думается мне, Николай Владимирович не откажет мне в переводе такого многообещающего офицера...

Казак, тот, что весь в серебре, хмыкнул и встретился глазами с тем, что сидел на облучке моего экипажа. Артемка хмыкнул в ответ, и кивнул. Как равный! На нем-то был обычный полковой мундир, безо всяких излишеств, и он не выглядел рождественской елкой.

— Чудно у вас тут, брат, — негромко выговорил денщик. — Не по-людски...

Конвойный тяжело вздохнул и отвернулся. А жандарм увидел шашку и револьвер у моего молодого кучера. Глаза поручика вылезли от удивления.

— Это же... Ваше превосходительство! Простите великодушно, Ваше превосходительство! Но оружие следует оставить здесь. Ваше превосходительство.

— Пишите опись, — легко согласился я. — Стану уезжать, сверим.

Розовощекий жандарм и вовсе покраснел как вареный рак. Я только что прилюдно усомнился в его честности. А, следовательно — нанес оскорбление чести.

— Я...

— Что ты, любезный? — почти ласково поинтересовался я. Герман уже бился в ярости изнутри в череп, требуя выпустить его гнев наружу. В глазах темнело. Я поймал себя на том, что с вожделением посматриваю на рифленую рукоятку Адамса у Артемки за поясом.

— Вам, Ваше превосходительство, вот в эти двери, — спас положение конвойный. — А казачек ваш покуда у нас в гостях побудет.

Огромная, в два моих роста, створка уже была услужливо распахнута. Гера выл, что нужно еще задержаться, чтоб непременно сунуть в морду кулаком этому обнаглевшему жандармскому поручику. Но я все-таки опаздывал к назначенному времени. Поэтому — вошел.

Огромная, словно уходящая в небо, лестница с узкой красной ковровой дорожкой посередине. Какой-то человек в расшитой ливрее забрал у меня пальто с шапкой. Другой, точно такой же — саквояж и тубу с картами. Третий близнец предложил проводить. Я даже ответить не успел — он уже чуть слышно шелестел впереди подбитыми войлоком тапочками. Мои шаги — блестящие английские туфли с жесткими каблуками — просто громом гремели в наполненных эхом залах. Все двери были открыты, и треск каблуков по причудливым, матовым от натирания воском, паркетам прыгал в очередное помещение вперед меня.

Лепнина. Золочение. Барельефы и картины. Статуи. Много, как в музее. Целые кусты цветущих роз в огромных кадках. Разлапистые тропические пальмы. Ковры и изящная мебель. Множество фарфоровых, бронзовых, серебряных, малахитовых, золоченых безделушек. Фотографии в рамках из ценных пород дерева. Тяжелые портьеры с кистями. Огромные, полные блеска, комнаты. Великолепные залы, в которых невозможно жить из-за постоянного сквозняка. И, наконец, как стакан многогранная, двухэтажная, целиком обшитая деревянными панелями, библиотека.

Первым бросился в глаза стоящий точно в центре восьмигранника круглый стол, заставленный разнокалиберными бутылками и бокалами. Большая корзина с фруктами смотрелась в этом натюрморте явно лишней, как античная статуя в притоне. И тут я был вынужден согласиться с саркастичным Германом — зря тащил с собой бумаги. Никому-то они тут не интересны.

Потом только отыскал глазами цесаревича. Он, обложенный подушками, полулежал на небольшом диванчике. Рядом, в пределах досягаемости его рук, на столике, который сто лет спустя назвали бы журнальным, среди наполовину полных фужеров с кроваво-красным вином, вазочки с конфетами, разряженного револьвера, нескольких игральных карт и фотографий, валялось несколько официального вида бумаг.

К столику был прислонен видимый мне в пол-оборота парадный портрет красивой девушки с короной на голове.

Сам Никса, обычно подтянутый и по-английски элегантный, теперь был в неряшливо расстегнутом мундире, и с красными винными пятнами на снежно-белой рубашке. В половине пятого дня он был пьян. За спиной Никсы, наполовину скрытый спинкой дивана, притаился огромный Александр, второй сын Императора.

— Ваши Императорские Высочества, — поклонился я чуть глубже обычного. Изо всех сил старался не показать своего разочарования, и поспешно отвернулся, стрельнув глазами по остальным обитателям библиотеки. — Господа. Здравствуйте.

— А! Герман Густавович, — глаза Николая блестели, но речь еще не стала заторможенной. Похоже, пить они только начинали. — Садитесь, где понравится. У нас сейчас без чинов.

— Вот, господа, — привалившегося спиной к подлокотнику дивана, сидящего прямо на полу ногами к камину, князя Мещерского от входа было плохо видно. — Извольте видеть этого странного господина. В нем совершенно нет верноподданнического подобострастия! Он разговаривает с нашим Никсой, как... Как...

— Как ты, Вово, — хихикнул цесаревич. — В точности, как ты! Оттого ты и злишься по-детски, что считаешь себя единственным моим другом.

— Николя, — по-французски, капризно обратилась к Николаю некрасивая, с лошадиным лицом и глазами навыкат, девушка лет двадцати. — Ты не представишь нам своего гостя?

— О, милая Мари, — на идеальном — не придраться — парижском, согласился тот. — Это господин Лерхе, Герман Густавович. Губернатор из Сибири. Вы, должно быть уже слышали о нем...

— Вы берите там, — Николай махнул рукой на круглый стол, — Бокал. Налейте себе. Станете чокаться со всеми, а я стану вас пугать их титулованием. Начнем, пожалуй, по кругу...

Оставалось подчиниться. Последствия отказа не поддавались прогнозам.

— Князя Мещерского вы уже знаете, но, однако же, выпейте вместе и помиритесь, — чуть ли не приказал наследник.

— А эта чаровница, княжна Мария Мещерская, — комплимент шел этой чучундре, как корове седло, но, похоже, никого кроме меня это не смутило. — Вово? Мари все-таки родственница тебе или нет?

— Это зависит от Саши, Государь, — притворяясь более пьяным, чем был на самом деле, выдал князь. — Коли он добьется своего, так родственница. А ежели нет, то нет.

Младший брат Никсы покраснел, чуть ли не жалобно взглянул на Мари, но промолчал.

— Отчего же нет? — продолжал веселиться Никса.

— Чтоб не лишать себя возможности приударить за признанной красавицей, конечно, — и отсалютовал бокалом с вином явно наслаждавшейся комплиментами княжне. Это что? Я один считаю, что обсуждение кого-то в его присутствии — признак неуважения?

— Вот тот господин, ковыряющий ногу малахитовой вазы... — узколицый, с огромным выпуклым лбом, усатый молодой человек действительно оказался занятым изучением каких-то вкраплений в отполированном камне. — Это Коля... Николай Максимилианович, четвертый герцог Лейхтенбергский.

— Наш Коля по-русски нибельмеса, — прокомментировал Вово. — Немец, одно слово!

— Willkommen, — поздоровался я, протягивая бокал.

— Wieder trinken? — простонал он, но на приветствие ответил.

— А эта очаровательная скромница — Сашенька Жуковская, — ничего скромного я разглядеть не смог. Сашенька, кстати потрясающей миловидности девушка, развалилась на другом диванчике, забросив ноги на подлокотник. Бокал в ее руках был пуст.

— Налейте мне, Герман, — велела она. — Мы с Воронцовым пили на брудершафт, и все кончилось.

— Воронцов, это вот этот бравый гвардейский кавалерист и ротмистр, — тут же пояснил цесаревич. — И ему вина больше не давать. Он становится скучным и принимается грустить. Выпейте теперь с Володей. Это князь Барятинский, мой адъютант. Ему пьяным быть хорошо. Я его никуда не отправлю пьяным. Он пьяный такой простой...

Барятинский мне понравился. Глаза умные. И на мундире орденСвятого Владимира4-й степени с мечами и бантом. Такие придворным подлизам не дают.

— А там мой Саша, — махнул себе за спину хозяин дворца. — Любимый брат. Говорите с ним по-русски. Он страшно смущается, когда приходится говорить как-то иначе.

Я обошел диван, перешагнув ноги Вово, и поприветствовал большого и грузного второго царского сына.

— Это ведь вы спасли моего брата? — порозовев, обратился Великий Князь ко мне. — Спасибо!

— Я не мог поступить иначе, Ваше Высочество, — вежливо ответил я. — У России должна оставаться надежда.

— Утром я получил от Мезенцева рапорт на нашего Германа Густавовича, — Николай даже не потрудился обернуться в мою сторону. А, быть может, ему было просто больно это делать. Пришлось мне снова перешагивать ноги Мещерского, и устраиваться на стуле за круглым столом. — И знаете, друзья, что пишет наш фрондер? Он утверждает, что в этом диком Томске, господина Лерхе словно бы даже подменили!

У меня все сжалось внутри. А предатель Герочка радостно завопил: "Я здесь! Вытащите из меня этого олуха"! Аж в ушах звон пошел!

— Потому как, пока наш спаситель к новому месту службы не отправился, был он ничем не примечательным чиновником средней руки. Училище Правоведения окончил. В Канцелярии княгини Елены Павловны служил и в Морском министерстве. А после и у господина Татаринова. Ни особенной отвагой, ни стремлением к воинской службе не отличался...

Володя Барятинский выдохнул, громко, словно бы саблей с плеча — ха! И подкрутил лихо загнутый ус. Бравому кавалеристу пренебрежение армией было непонятно.

— Ты, князь, дальше слушай, — попенял невольно перебившему цесаревича адъютанту Мещерский. Не удивлюсь, если узнаю, что Вово уже по недовольному сопению мог определить настроение своего венценосного покровителя.

Я, усилием воли, заставил себя широко и открыто расставить колени, придвинуть к себе корзину с фруктами, и взять виноградную гроздь. И даже не пытаться высчитать — к каким выводам может придти залитый алкоголем по глаза наследник престола.

Не думай о лохматых мартышках! Или как там, у Ходжи Насреддина, было?

— А вот по дороге пустынным трактом случилось нашему Герману Густавовичу повстречаться с лихими разбойниками. Сколько их было? Господин Лерхе?! Трое? Четверо?

— Я плохо помню, Ваше Императорское Высочество, — труднее всего молча слушать. И заставлять челюсти перемалывать полные сока экзотичные для середины зимы ягоды. А вот настала пора говорить, и как-то сразу отпустило. Подумалось, что было бы у жандармов что-то на меня, что-то реальное, а не перечень странных с их точки зрения фактов, так эти вопросы мне совершенно в другом месте бы задавали. Не здесь. Не в личной библиотеке Николая. — Кажется — трое.

— Ах, как романтично! — пискнула Маша Мещерская. — Отчего у даже Германа, в его тьмутаракани есть эти замечательные разбойники, а у нас в столице только скууука? Саша? Почему вы не найдете мне разбойников?

Александр снова порозовел, наморщил лоб, но не нашелся, как ответить. За него это сделал Николай.

— Теперь там тоже их нет, Мари. Губернатор их убил. Перестрелял из револьвера.

— Однако! — потрясенно воскликнул Воронцов.

— Генерал Дюгамель кажется, за это дело наградил вас знаком кордену Святой Анны4-й степени? И оставьте уже эти высочества. Мы здесь по-простому.

— Да, Николай Александрович, — признался я. — За это. Хотя я не вижу в этом ничего героического. Я спасал жизнь. Себе и своим спутникам.

— Как мило, быть таким скромным, — саркастично протянула Жуковская. — Чего не сделаешь с перепугу...

— Что за револьвер у вас был, Герман? — заинтересовался, не обратив внимания на Сашеньку, Барятинский. — Обожаю хорошее оружие!

— Бюмон-Адамс, Ваша Светлость.

— Ай, да бросьте вы это, — поморщился поручик. — Какая я вам светлость. Давайте уж, как все тут, зовите Володей.

Я кинул и поднял бокал с вином в салюте.

— А револьвер — замечательный. Прекрасная механика. Жаль, вы не захватили его в Петербург.

— Отчего же не захватил? — удивился я. — Я с тех пор всюду таскаю его с собой. Он и сейчас... У ваших конвойных казаков, Николай Александрович.

— Вы что же? И к цесаревичу с оружием? — вскинулся Вово.

— На меня было два покушения, князь, — хмыкнул я. — И оба раза пистоль спас мне жизнь. Почему бы не оказать господину Адамсу честь, и не взять его творение с собой?

Никса засмеялся, и остальные охотно подхватили с разной степенью энтузиазма. Но уж прорезающийся бас Великого Князя Александра Александровича различался очень хорошо.

— Уж не это ли небольшое приключение, Герман Густавович, так на вас подействовало, что явившись в Томск, принялись реформировать все вокруг? — продолжил допрос цесаревич, расплескав остатки вина из своего бокала. — Тут перечень ваших дел всего за несколько месяцев на трех листах. Перемены решительно во всем. А в рапорте еще указывается, что вы и изобретатель. Откуда в вас это взялось?

Именно для таких моментов нужно обязательно научиться курить. Просто чтоб иметь возможность выиграть время на раздумье. Но, подсознание часто оказывается мудрее разума. Не зря, ох не зря я взял эту спасительную виноградную гроздь.

— Сибирь — это огромная страна, Николай Александрович. Что только не приходит в голову, пока едешь.

— Ну что вы, право, Николя, — на французском неожиданно пришла мне на помощь Жуковская. — Решительно ничего не вижу удивительного в том, что чиновник занимается своим делом. По мне так это все так скучно...

— А и верно, — поддержал красавицу Барятинский. — Что это вы, Государь? Мне так тоже "клюкву" повешали, а я и не убил, кажется, никого.

— А много ли ты, Володя, крепостей построил? Торговых трактов проложил и новых ярманок основал? Деревень сколько и сел? С туземными кочевниками воевал? Земли за государством Российским закреплял? — вспыхнул глазами Никса, и повысил голос. — А вот наш спаситель всего за полгода все это успел. И крепость на границе с Циньской державой построил, и с туземцами сражался, и казаков там расселял. Теперь еще тракт туда строит, посольства посылает и торговлю с Китаем начинает. На него доносы в жандармерии уже мешками считают! А он теперь знаете чего хочет? Он теперь в своей глуши железо делать хочет и рельсы тянуть. И железную дорогу! Иной за всю жизнь столько дел не сотворит, а этот... спаситель — за полгода! А через два? Через пять лет? Он что? Царем Сибирским себя объявит?

123456 ... 252627
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх