Отморозок флота

— Двадцать Первая, солнышко моё, с меня много вкусного! Я тебе не то, что аккумулятор, я тебе целый завод найду!

'Рада служить, флагман. Можно мне съесть корабельную?'.

— Это ты о ком? — с удивлением огляделся я, добивая последнего не удравшего примитива. Никаких кораблей до самого горизонта не наблюдалось.

'Два кабельтова, восемнадцать градусов влево. Тонет.'.

— Тонет? Где?!

'Во мне явно сдохла команда Спасателей.' — подумал я, уже нырнув. С другой стороны, не спасу — так хоть напарницу покормлю.

5. Рыбка.

Выловили мы эту рыбку. С огромным трудом, надо сказать, потому что всплывать она наотрез отказывалась. Я чуть руки себе не оборвал, пока её к поверхности тащил! К счастью, на одежде этой мадемуазель нашлась пара удобных скоб и вытяжной трос с карабином.

Защёлкнуть его мне, правда, было некуда. Хоть в нос вдевай, честное слово! И это лишний раз говорит о 'биологичности' происхождения моих довесков. Нет на дельфинах, акулах, или там осьминогах, таких штук, как рымы, скобы и прочее деловое железо! А есть они только на предметах, созданных чьими-то руками. В отличии от того, что на мне выросло, костюмчик 'корабельной' на неё надели.

И был это, я вам скажу, тот ещё Хеллоуин! Если мне, в новой шкуре, только Дагона с Гидрой и славить, то создателям вот этой хреновины молиться надо сразу Омниссии. А также Скайнет и Терминатору, пророку её. Офигеть. Какая машина!

Для начала, девчонка рассекала волну не почти голым задом, как ваш покорный слуга, а вполне себе приодевшись. Имелся весьма интересного вида гидрокомбинезон, армированный жёсткими элементами, составляющими подобие байкерской 'черепахи', и закрытый шлем, герметично с ним соединённый. Как я понял, что это именно девушка? Для начала, верх комбинезона имел конфигурацию, которую только бронелифчиком и можно было назвать. Ни один парень по своей воле такое не наденет! Ну и подозрение у меня укрепляется, что нынче в Мировом Океане нормального мужика не найти, сплошь девки чокнутые.

Поверх комбинезона был закреплён довольно массивный доспех. В отличии от известных мне прототипов экзоскелетов, здесь несущую функцию выполнял не каркас, а жёсткие элементы брони. Хозяйка доспеха была зафиксирована жёсткими фиксаторами на спинном элементе кирасы. А уж поверх всей этой скорлупы висели главные экспонаты выставки.

Правда, сейчас направленность в прошлое глагола 'висели' была особенно актуальна. Раньше — висели. Теперь же болтались в виде ошмётков разной степени целостности и узнаваемости. И, мать их, жутко тормозили буксировку, не хуже плавучих якорей!

Два спаренных ТА на каждом бедре, если я правильно опознал обломки. Четыре откидных консоли на спине, из которых уцелели две правые. Нижняя консоль оснащена парой одноствольных орудий, чуть больше моей стомиллиметровки калибром, а верхняя — парой из совсем мелкого орудия и чего-то вроде зенитного автомата. Вдоль 'хребта' брони тянулся сегментированный кожух с решётками и заслонками, а по обе стороны от него — настоящее месиво из полураздавленных блоков, оборванных шлангов и рваного металла. На предплечьях, как и у меня, тоже стояли орудия, только по два на каждой руке. Уцелело только одно из четырёх орудий.

Определённо, девчонка вооружена куда серьёзнее меня. Пусть и маленькие, но на деле пушки у неё раза в полтора больше моей 'сто девяностой'. Но это не сильно ей помогло. Вон как левый борт обтесало.

— Двадцать первая, если у тебя ещё есть аппетит, аккуратно пообкусывай всю эту торчащую байду.

Подлодка недоумённо посмотрела на меня.

— Что такое 'байда'?

— Тьфу ты... — сплюнул я, переложив тросик с одного плеча на другое. — В общем, эти разбитые орудия на консолях, сами обломки консолей, торчащие лохмотья обшивки. Саму девчонку не повреди, особенно её комбинезон. Он и так местами дырявый.

— Я не понимаю ваших целей, флагман. Зачем Вам эта корабельная? — ответила Двадцать Первая с нотками недовольства. Повод у неё был: если я работал буксиром, то она поддерживала спасаемую, дабы та не погружалась с головой.

— Интересно мне. Считай, что я взял пленного. А вообще, мне кажется, что живая 'корабельная' ценна сама по себе. В первую очередь — для других 'корабельных'. А значит, появляется предмет для обсуждения.

Двадцать Первая пожала плечами. 'Я вовсе не рада, но ты — флагман', говорил весь её вид. Поднырнув под бессознательное тело, она начала работать когтями, демонтируя броню. Через некоторое время послышалось довольное похрустывание.

Обернувшись, я увидел презабавную картину. Двадцать Первая, словно калан, плыла на спине, затащив 'корабельную' поверх ног и живота, чтобы та не тонула. На груди у неё лежала оторванная и вскрытая орудийная башня, из которой подлодка доставала миниатюрные снаряды, после чего горсточками закидывала их в рот, словно орехи. Снятая маска висела у неё на груди.

Поймав мой взгляд, она вопросительно приподняла брови, но я только фыркнул и налёг на трос. До островов Идзу, ближайшей суши, было ещё очень далеко...

* * *

Сознание возвращалось к Абукуме неохотно, рывками, словно застрявший в пробке автобус. Но всё тело скручивала такая боль, что она предпочла бы так и оставаться без чувств. Последнее, что осталось в памяти — череда попаданий из ГК линкора, оставивших её с отключившейся ГЭУ и в похожем на дуршлаг сьюте. Теряя плавучесть, она попыталась активировать систему аварийного сброса боевых модулей, но та не откликалась, и вот уже вода смыкается над стеклом шлема.

'Значит, всё?' — с обидой подумала она тогда.

Не всё. Если только она не попала прямиком на небеса. Но говорят, что у мёртвых ничего не болит? Может, она всё-таки жива?

Ощущения и звуки говорили, что она находится в море. Сьют располагался нештатно, на спине, но при этом неторопливо плыл куда-то, судя по журчанию воды. Но если ГЭУ не работает, как же она плывёт?

Осторожно приоткрыв глаза, Абукуме собиралась осмотреться, но вместо этого встретилась взглядами с плывущей на расстоянии вытянутой руки Глубинной Со-класса, держащейся за её броню...

Завизжав, канмусу направила руки с орудиями в сторону ненавистной твари, но индикаторы вспыхнули тревожно-красным. На месте модулей зияли рваные дыры. В отчаянном порыве она выхватила из скрытых ножен тесак, и тут... Глубинная отпустила её.

Вода с плеском сомкнулась над шлемом, и Абукуме, словно кирпич, пошла ко дну.

— Опять?! Не хочу!!! — взвыла она, молотя руками в попытках выплыть. Упущеный из рук тесак канул на дно, только сохранность последнего оружия канмусу уже не заботила. Чувствуя, как вода, обычно такая надёжная, начинает просачиваться в прорехи сьюта, Абукуме взвыла ещё громче — и тут сильнейший рывок выдернул её из воды, будто дайкон из грядки.

— Это же надо так орать, что через закрытый шлем слышно!— раздалась за спиной речь, почему-то на русском. Язык она знала неплохо. Попробуй не знать, когда большинство грузовых конвоев на Хонсю — русские, как и каждая шестая Дева Флота. Человек рядом? Он же, наверное, не заметил Глубинную!

— Осторожно! Подлодка Глубинных здесь! — закричала она, пытаясь предупредить незнакомца.

— Разумеется, она здесь. — фыркнули у неё за спиной. — Кто, по-твоему, не давал тебе утонуть больше двенадцати часов? Лучше поблагодарила бы, чем визжать. А ты сразу за нож хвататься.

— Не давала утонуть? — ошеломлённо пролепетала Абукуме. Может, она слишком высоко оценивала свои познания в русском языке? — Но ведь Глубинные же хищники... Мы же сражаемся! Как вы можете такое говорить?!

Сзади послышался какой-то ядовитый смешок, от которого Абукуме показалось, что она перенеслась в Арктику, так вокруг стало холодно.

— И вообще... кто вы? — стуча зубами, произнесла она.

Рывком вытащив канмусу из воды до пояса, её собеседник развернул девушку лицом к себе.

Бледная до синевы кожа, глаза, горящие синью с фиолетовыми искрами, вросшие в тело модули и короткие рожки на лбу...

Улыбнувшись и продемонстрировав набор весьма немалых зубов, её визави спросил:

— В ситуации, когда самостоятельно ты можешь только пойти ко дну, стоит ли придираться к биографии спасателей?

Парализованная ужасом канмусу смогла лишь придушенно пискнуть в ответ, словно мышка.

6. Дикси.

Из всех островов Идзу мне больше всего глянулся Аогасима, как самый южный, но при этом бывший некогда обитаемым. Да и выловленную нужно было как-то разместить, а не просто бросить на твёрдое. Так-то можно было и рифами удовлетвориться.

Оставив Двадцать Первую плескаться у берега, вытащил добычу на пляж, где она могла бы встать на ноги. Разумеется, тут же выяснилось, что ноги её не держат. Фыркнул, и потащил её на руках.

— Надеюсь, ты не будешь делать странных выводов из такого способа перемещения. — предупредил я девчонку, а то кто этих чокнутых японок знает. Если посмотреть их мангу и аниме, из такой ерунды они вполне способны придумать любовную линию, и за пять минут транспортировки мысленно успеть воспитать с тобой внуков. — А если будешь, то в следующий раз я возьму на вооружение метод Кристофера Робина.

— П-простите... это как? — пропищали мне.

— Это тащить за ногу, не слишком заботясь, с чем соприкасается голова объекта.

— Ваш Кристофер Робин явно ужасное существо! Неудивительно, что он общается с Глубинным! — возмущённо ответили мне. Ого! Делать подобные заявления в её положении? Воистину, слабоумие и отвага — наше всё!

— Не наш, а ваш Кристофер Робин. Он вообще герой английской сказки. Положительный герой, если что.

На меня вытаращились два изумлённых карих глаза.

— Что? — возмутился я. — Думала, что я читать не умею? Я, может, забыл больше книг, чем ты прочла! Кстати, мы пришли.

Я вошёл в пролом стены полуразвалившегося дома и сгрузил девчонку на пол.

— У тебя какой-нибудь паёк имеется? Советую его съесть. Иначе будешь ждать рыбу. Я вернусь часа через три-четыре. — предупредил я. — И, кстати, зовут-то тебя как?

— Абукума. Лёгкий крейсер. — буркнули в ответ. Ну да, мы же такие пленные...

* * *

Дождавшись, пока страшный Глубинный уйдёт, Абукума начала освобождаться от сьюта. Она готова была хоть босиком драпать на Хонсю, к девчонкам и родной базе, но... ноги совершенно не держали. Лодыжки распухли и на каждое движение отзывались острой болью, однако пальцы шевелились. Значит, просто ушиб от удара взрывной волны. Теперь бы добраться до аптечки...

Аптечка не нашлась. Но в чудом уцелевшем резервном контейнере, куда отправлялись предметы класса: 'вроде не нужно, а выкинуть жалко', нашлись полупустой тюбик регеля и упаковка анальгетика. Совершенно ненужные сейчас таблетки она использовала до становления канмусу каждый месяц. Сейчас нужда в них отпала, но выкинуть лекарство не поднималась рука. И вот, позабытые таблетки пригодились-таки! Проглотив большую овальную таблетку, Абукума начала наносить регель на голеностоп. Тот быстро впитывался, напоминая о себе только лёгким маслянистым блеском на коже.

'Если регель сможет вылечить ушибы, это восстановит плавучесть в достаточной мере, чтобы передвигаться по воде самостоятельно. И тогда — бежать! От острова к острову... шансы есть. Здесь ходят патрули, работает спутниковый мониторинг... меня найдут и спасут! Главное, чтобы этот меня не догнал.' .

Но воплотиться такой хорошей идее было не суждено. Да, регель снял отёк и привёл ноги в относительный порядок, но действие выпитых таблеток неудачно наложилось на постэффекты боевых инъекций и слабость. В результате Абукума сама не заметила, как перед глазами всё поплыло.

'Сейчас... минуточку полежу, и можно на воду...' — успела подумать она перед тем, как веки сомкнулись, не желая подниматься. Свернувшись клубком на грязном полу, с грудным элементом брони вместо подушки, девушка провалилась в сон.

* * *

Это удивительно, как сложно бывает найти средство для добывания огня. Всякие фокусы типа 'выстрелить в горючий предмет' мне не подходили, потому что самый скромный мой выстрел — это очередь 30мм снарядов. А банальной зажигалки — нет!

Попытка высечь искру камнями привела к появлению нескольких килограмм каменной крошки. О попытке добыть огонь трением даже рассказывать не хочу. В общем, я сдался и пошёл рыться в брошенных домах.

Эвакуация — такой процесс, при котором мелкое и дешёвое бросают вместе с тяжёлым и неудобным. Всё ценное было увезено. Но если на тебе гражданского имущества всего один пункт из списка, да и тот — неопреновые труселя, даже к алюминиевой миске будет особое отношение. Так что множество брошенного второпях скарба подкинуло весьма приятные сюрпризы.

Теперь у меня имелся древний брезентовый плащ, задубевший до одеревенения и покрытый разводами соли, и такая же зюйдвестка. Главным их достоинством было то, что при сложенных консолях я помещался внутрь. Хоть какая-то маскировка на будущее. Вместе с забытой трубкой обнаружилась газовая зажигалка. Мятый котелок, несколько раскрошившихся пачек куксы, начатый пакетик каких-то леденцов, полдюжины маленьких баночек чего-то с изображением коровы, семь алюминиевых ложек, большая кружка из нержавейки — пошли в найденную тут же торбу. Её бросили из-за оборвавшегося ремня, но я скрепил концы двумя болтиками с гайками.

Самое же интересное нашлось в остатках цеха по разделке рыбы, совмещённого с лодочной мастерской. Брошенные бутылки с маслами и присадками, выброшенный серебряный аккумулятор, разбитый CD-проигрыватель... вкусно, не передать как! Едва заставил себя оставить половину для Двадцать Первой.

Заодно смог подыскать себе старый монтажный пояс с карабином, и кое-какое подобие оружия. На мой выбор претендовали: жуткого вида ржавый разделочный тесак с загнутым вперёд 'клювом' и обухом в палец толщиной, такой же ржавый гарпун с отполированным множеством рук древком из неизвестного дерева, и совершенно привычного вида кувалда, приваренная к трубе вместо насадки на молотовище. Натуральная 'машка', аж ностальгия берёт.

Лично мне тесак не глянулся: коротковат, разве что дрова рубить, но с этим мои ногти справятся не сильно хуже. Гарпун вызывал опасение деревянной рукоятью, но с ним я наконец смогу бить рыбу... хотя, это успешно делает Двадцать Первая. А вот кувалда... хочу! Вместо утерянной дубины.

Кончилось тем, что сгрёб все три предмета. Лишнее Двадцать Первая сгрызёт. А гарпун, если что, оставлю этой японке, если придётся её тут бросить.

Подлодка кружила у берега, удерживая оглушённую рыбину, длиной мало ей уступавшую. Кажется, это называется групер. Я присел на песок, так, что вода накатывала на подруливающие устройства 'сапог', и свалил рядом аппетитный техногенный хлам.

— Вылезай сюда и тащи рыбу. — я похлопал по мокрому песку. — Будем тебя кормить, а заодно приучать выбираться на сушу.

Двадцать Первая недовольно зыркнула на меня, но её взгляд постоянно возвращался к 'вкусняшкам'.

— Давай, не спорь с флагманом. Научишься выходить из воды, и твоя тактическая гибкость возрастёт вдвое. Тут всего-то пара шагов, даже волны достают!