Отморозок флота

Отморозок Флота

ч. 1. "Глубина, глубина... я не твой?"

Необходимое предисловие по деталям канона.

Для тех, у кого неизбежно возникнут вопросы по канону и авторским изменениям, изложу несколько пунктов.

1) Фик привязан к творениям Чернояра, как к одной из самых удачных ветвей по мнению автора. Поэтому основные события, датировка и многие персонажи будут совпадать.

2) Как и у Чернояра, имеем последовательное появление сначала Туманного Флота, а затем и Флота Бездны.

3) Часть технологий явно эксплуатирует некоторые религиозные и оккультные понятия. Человечество добралось до их технической реализации, но далеко не всех. Файерболлы не свищут над головами.

4) Канмусу приобретают свои свойства за счёт 'слияния' своего 'духа' с энерго-информационной моделью ('духом') определённого корабля. Именно подмена свойств человека свойствами модели влияет на мир. Канмусу не ломает бетонный столб: энерго-информационная модель бетонного столба реагирует на воздействие оной модели корабля. С большим трудом, за счёт психологических тренировок, канмусу может нивелировать часть свойств модели, но только на время. Так, в принципе, канмусу может заставить себя нырять. Но не факт, что сможет переломить себя.

Судя по всему, Глубинные имеют схожую природу.

В момент 'слияния' часть личной информации носителя может быть утрачена в пользу информации 'духа' корабля.

Туманники, изначально — сами себе энерго-информационная модель.

5) По авторскому произволу, взаимодействие 'предмет-модель' всегда слабее взаимодействия 'модель-предмет'. Поэтому материальные предметы (такие, как снаряды) ослабленно действуют на канмусу и Глубинных. Воздействие же 'модель-модель' или 'модель-предмет' таких потерь не имеет. Поэтому оружие канмусу и Глубинных имеет поражающие свойства своих реальных аналогов. (Т.н. 'М-эффект')

6) Оружие внешнего обвеса подвержено 'М-эффекту' лишь в той степени, в которой оно 'резонирует' с 'духом' корабля. Наибольший резонанс имеют копии реального бортового вооружения, наименьший — максимально отличное, например, ручное оружие. Модули сьютов — компромисс между резонансом, технологичностью и мощью, когда осовремененные реплики оружия компенсируют пониженный резонанс собственной мощностью.

Глубинные таких проблем не испытывают, их оружие 'растёт' под резонансный оттиск-якорь.

7) Авторский сеттинг использует нано-технологии. Упрощённые версии нанитов Тумана синтезируются как сырьё для формовочных нано-принтеров в сьютах, и служат единым источником БК и материалов для ремонта. В некоторых моделях сьютов есть фабрика нанитов. Все Глубинные и Туманники имеют такие фабрики, различающиеся по производительности и ассортименту штаммов нанитов.

8) Убийство носителя 'духа' разрушает и сам 'дух'. Канмусу нельзя 'призвать' дважды.

1.

Плыву. Как много в этом слове...

Неплохо вроде плаваю, надо сказать. Поначалу внимания не обращал: ну, передвигаюсь, так вроде в том и идея была. Но тогда я и думал с трудом. Медленно и неохотно. Настолько, что меня совершенно не заботил факт собственного утопления.

По факту, я утонул. Просто обязан был, потому что плаваю (плавал) отвратительно, да ещё и башкой приложился. Но вместо того, чтобы мирно опуститься на дно, я поплыл. Словно так и надо было. Плыл, на ходу лопал рыбу, попавшуюся на зуб, и совершенно не заботился о том, как человек умудряется сцапать в море рыбину полуметровой длины даже не рукой, а зубами. И проглотить.

Первые мысли на эту тему возникли, когда я обнаружил себя с аппетитом грызущим ржавую ферменную арку.

"Да я — грёбанный бионт из Акванокса. Ни фига себе, колесо Сансары..." — подумалось тогда мне. И всё, никаких эмоций. Количество оставшегося ржавого металла интересовало меня сильнее философских вопросов, а думалось лениво и ме-едленно.

Не один раз приходилось драться за еду. Противники, разнокалиберные зубастые туши, местами ощетинившиеся натуральными орудийными стволами, идею о подводной жути из компьютерной игры только подтверждали. Кстати, я их потом съел. А парочка чуть не съела меня, но я удрал. Вот такое "В мире животных".

Всерьёз осознавать бредовость своего положения и состояния я начал позже. К тому моменту я с удивлением обнаружил, что у меня, оказывается, тоже стволы есть, и не только они. Ощущения, вкупе с ощупыванием и осмотром, ясно на это указывали. Почему я раньше не пытался пальнуть из аккуратной угловатой башенки на левой руке? Собственно, почему я раньше её не замечал?

С оторопью понял, что и не мог заметить — за отсутствием рук. Не было их!

— Первый раз избыточное питание принесло пользу: оно превратило кашалота в человека! Надо же, руки-ноги себе нажрал. — истерически хихикнул я тогда.

На теле — словно куски доспеха со встроенными детальками, будто спёртыми из магазина "Всё для судомоделиста". Только все эти детальки, несмотря на размер, работают. Причём далеко не как игрушечные.

Я никогда особо танчиками-корабликами не интересовался по жизни, однако сейчас, думая про все эти новые украшения-довески, могу чётко назвать их ТТХ и боекомплект.

Например, на левом предплечье у меня, оказывается, А-190. Универсальная артустановка, в нормальной жизни 100мм калибра. Тут у неё калибр сравним с винтовочным, но когда я саданул в одного надоедливого уродца-с-пушкой, рвануло на все положенные снаряду 5 кг тротила. Саданул в ответ на прилетевший от него подарочек, инстинктивно. Но, что характерно: у меня, несмотря на взрыв, только болезненный синяк с блюдце размером, а хама этого пополам разорвало. Где логика? Хотя, у кого я спрашиваю?

Мало того, что у меня за каждым плечом по складной фиговине, несущей башенку ЗРПК "Панцирь-МЕ", а снизу на поясе два контейнера ПУ с четырьмя ракетами "Калибр" каждый! Которые при старте, между прочим, нехило припекают башку выхлопом! Так на спине, между "Панцирями", и вовсе раскладывающаяся шкатулка, под названием "вертолётная палуба", с натуральным мини-вертолётом! А по обе стороны от пусковых установок — системы сброса с двумя катерами "Раптор". И все эти "модельки в квадрате" тоже, с**а, кажется, вооружены и стреляют! Я боюсь их активировать. Страшновато заглянуть в кабины.

Но больше всего меня беспокоит хрень, установленная на правой руке, симметрично орудию. Она вместо своих данных выдаёт какие-то иероглифы, как сбойная винда. Но при этом к ней со спины идёт толстый бронированный кабель. Сломана? А ну как долбанёт? Тем более, море вокруг... это же я будто сам-себе-фен посреди гигантской ванны...

Проанализировав свои возможности на протяжении следующего месяца, я смог более-менее оценить то, кем теперь являлся. Силы — немеряно. Реально могу кашалоту пасть порвать, а осьминога завязать в макраме. И лом завязать тоже могу. Ловкость? Ну, фиг его знает, это смотря с чем сравнивать. Эталона нет, но от плюх я уворачиваюсь довольно шустро, раздаю их довольно метко. И бегаю тоже.

Бег — отдельная лебединая песня. Плач Ярославны о законах физики! Если бы не рога, однозначно записал бы себя в резерв команды Иисусов, потому что по воде я бегаю. И хожу. Но нырять тоже могу, но не люблю.

И да, всё верно: у меня есть рога. Аккуратные, чуть загнутые. Спасибо, что не как у Хеллбоя, а то хорош бы я был с такой персональной вешалкой. Все водоросли бы на себя собрал. И вопросы дурацкие, на тему личной жизни, тоже.

Ну и кто я теперь? Ясен хрен: чёрт морской, вооружённый, одна штука! Хвоста нет, за что судьбе отдельная благодарность. Можно чувствовать себя человеком, пока не соберёшься почесать тыкву и не наткнёшься на рога. Угу, орудийной башней.

Осталось только понять: а нафига это всё?

И вот однажды, на такой грустной мысли, меня и "накрыло". Сначала просто захотелось завыть от понимания глубины попадалова. Вот куда я такой подамся? Да при виде меня половина атеистов заделается ревностными христианами и честно попытается сунуть мне вилы в бок. Да только где они? Тут вообще одно море кругом! На три дня моего хода — всего пара островов, и ни души! Только кашалоты с пушками волны гоняют. Кусто бы сюда, вот кто был бы счастлив! А я... я поспать в кровати хочу! Потусить с компанией! Никогда не любил, а теперь — только намекните! Комп хочу, новости, книжку почитать, пожрать не сырой рыбы с железяками вприкуску! Но с этим горбом на спине мне даже лечь удаётся только на воду!!!

Моя истерика, будто содержимое лопнувшего пузыря, плеснула во все стороны, накрывая океан. И размашисто дала по ушам на противоходе.

Я чувствовал себя так, как, наверное, чувствует сонар подводной лодки, включивший генератор первый раз в жизни. Всплеск эмоций прокатился по воде, обежал острова, и покатился дальше, а затем вернулся, блистая где-то под черепом искрами, огоньками и линиями. И всё это произошло намного быстрее, чем длился рассказ о произошедшем. Я знал, где и сколько плавает местных чудовищ в округе, насколько они сильны и куда двигаются. Знал, что в стороне, в пяти-шести днях хода, имеется гряда более крупных островов. Знал, что на границе восприятия движутся несколько существ, чем-то похожих на меня. И где-то далеко, за островами, отдавалось знание о присутствии людей. Их не было слышно: я будто ощущал чью-то память о том, что их слышали в том направлении.

Несколько десятков чудовищ, находившихся в радиусе дневного перехода, резво двинулись в мою сторону — но не для атаки, а словно дождавшись какого-то знака. От них явно исходила неслышная просьба, словно единственное, чего они хотели — это подставить шею под ошейник... Мой ошейник.

— Эй-эй, мы так не договаривались! — слегка напугано произнёс я. — Даже одиночеству, знаете ли, есть предел! Леди, я не настолько отчаялся, и всё такое... без меня, хорошо? Считайте, что у меня творческий кризис, и вообще, адью! — с этими словами я, набирая скорость в стиле олимпийского конькобежца, двинул в сторону дальних островов, где жаждущих выразить свой восторг было поменьше. Ну его нафиг. К такой ответственности я ещё не готов, себя-то едва контролирую. Понимайте, как хотите. Я, конечно, люблю домашних животных. Но не вооружённых и не десятками.

Двину-ка я к людям, они хоть... гм... на людей похожи. Главное, близко не подходить, издали смотреть.

2.

Первый серьёзный бой (не считать же таковыми драки за еду с безмозглыми кашалотами-стрелками) я чуть не слил сходу. Причём спасла меня лишь недооценка противником моей персоны. Точнее, противницей.

Скольжу это я, значит, в сторону дальних островов, хрен его знает, есть ли у них имя, и думы думаю. А по сторонам глядеть? Не, не слышали. Обрадовался: тут же ни дорог, ни светофоров! Ну и... чуть не влетел в шеренгу, строго поперёк моего курса вставшую. Классический "гоп-стоп". Не удивлюсь, если это окажется "море имени Купчино".

Торможу я, значит, с хорошими такими бурунами, и встаю напротив центра шеренги. Там это чудо и находилось.

Вы "Красавицу и Чудовище" смотрели? Так вот оно и есть, в морской версии. И по бокам — просто чудовища, знакомого уже типа.

С самого первого взгляда я жутко позавидовал этой девчонке напротив! Нет, не в том смысле, что всегда мечтал ходить в рваных готичных обносках, или иметь сиськи. С последним, кстати, у неё самой было не ахти. Не в том дело! У этой злобного облика старшеклассницы, исключая несколько синюшный оттенок кожи, вообще не было проблем с человекоподобием, и никакие стволы из разных мест не торчали! Все несвойственные человекам детали были пришпандорены к её Чудовищу. Такое чувство, что один из "кашалотов" ощутимо подрос, отрастил себе ручищи с когтями, общую комплекцию гориллы (правда, ростом метра в три, не меньше), и на радостях взялся таскать девчонку на своей тупой морде, больше всего похожей на носовую часть корабля, обзаведшуюся пастью. А заодно прикупил себе три двухпушечных башни, чтобы за педобира не вспоминали. Вот сверху, на "палубе", девчонка и устроилась.

Начало вежливой беседы я тоже слил, поскольку склеивал в очередной раз порванный шаблон. Гротескность зрелища была такая, что приходили нехорошие подозрения, типа: "Япония, какого хера?!". Ибо на реальность окружающее походило всё меньше, а на какое-нибудь аниме — всё больше.

В общем, я беседу не начал, а девица к ним и вовсе склонности не имела. Судя по дальнейшему, она предпочитала монологи. Краткие. Приказного тона.

— Идёшь со мной. — отрезала она. И тут от неё шибануло чем-то, разом накрывшим с головой. На секунду исчезли всякие сомнения, и показалось, что вот же оно! Надо просто выполнять её приказы. В этом и смысл! Но через секунду рациональное мышление включилось снова, а потом уже и изнутри меня тоже... шибануло.

— Девонька, ты ведь плыла куда-то? — раздражённо сказал я. Чуть пригнувшись и напружинив ноги, приготовился отскакивать в сторону. Что-то мне говорило, что дипломатия тут не сыграет. — Ну, так и плыла бы дальше. Лучше хорошо плыть, чем плохо тонуть.

— ТЫ!!! — совершенно нечеловеческим голосом взревела девчонка в ответ. — Притворялся! Хотел увести МОЮ эскадру?!

'Дались мне твои шавки...' — произнёс я мысленно, отпрыгивая в сторону. Ой, вовремя... Девчонка, не мелочась, влупила полным залпом по тому месту, где я только что стоял. Если бы не пара градусов, которые потребовались ей на доворот башен, мог и не успеть вывернуться. Однако. Теперь они всей толпой навалятся. Чую, эта истеричка меня отпускать не намерена.

Резко прибавив ход, я рванул направо, параллельно строю, чтобы не ограничивать свободу руки с орудием. Тем временем 'Панцири' выдвинулись в рабочее положение, и начали короткими очередями полосовать рядовых чудищ. С наведением у тех всегда было хреново, целиться приходилось всем корпусом, так что попасть под удар можно было только сдуру развесив уши, либо в свалке. Монстр девчонки, увы, имел башни. И если мелочи хватало одного снаряда или короткой очереди на десяток 30мм подарков, то кораблемордая горилла, подозреваю, была покрепче. А потому, надо максимально убавить число врагов, чтобы не отоварили попросту случайно.

Очередной залп лёг за, гм, кормой. Вот чтобы ты всегда так стреляла, дура! Я вытянул руку, и буквально прострочил разворачивающийся на меня фланг очередью из орудия, решив, что есть шанс накрыть разом несколько тварей. Не дожидаясь результата, начал левую циркуляцию, потому как транслируемая 'Панцирями' картинка говорила: правый фланг развернулся, и пытается меня нагнать. Как жаль, что ракеты у них — зенитные! А для пуска 'Калибров' нужно отойти си-ильно дальше, куда меня не отпустят. Вон, девка развернулась и шустро нагоняет.

Короткая дуэль стоила жизни пяти тварям левого фланга, но теперь мне в спину смотрели аж шестнадцать стволов. И это только те, что я заметил. Если эта ведьма сориентируется и будет правильно командовать своими шавками, однозначно накроет огнём, и тогда — кранты. Кувырнусь, потеряю ход, стану мишенью. Сколько я выдержу снарядов, судя по ощущениям? Пять? Десять? Да тут их в залпе больше. Нужно срочно валить 'гориллу', остальные сами по себе — не противник. Разворот!

Сузив радиус циркуляции, я отставил руку влево-назад, ловлю 'гориллу' в прицел. Три снаряда друг за другом ушли в её сторону, и... одна из тварей выбросилась навстречу, словно угадав траекторию! Первый снаряд разорвал её в воздухе. Второй налетел на какой-то ошмёток и ушёл чуть в сторону, но третий вписался аккурат под левую башню на плече гориллы-крейсера. Тряхнуло его знатно. В отличии от меня, снаряд он прочувствовал всей душой, хотя вывести чудовище из строя одним попаданием я даже не мечтал. Была у меня совсем иная мысль. Раз ракеты мне не применить, а зенитные автоматы не слишком эффективны, применю-ка я... себя.

Я говорил, что сил у меня немеряно. Но кроме этого, у меня хватает и прочности. Несколько раз я буквально в брызги разносил обычных 'кашалотов' тараном. Сам такого эффекта не ожидал, но это напоминало встречу шлюпки с с греческой биремой. Хрусть — и в брызги. А ведь я габаритами был помельче 'кашалотов' раза в два. Если и сейчас прокатит, как минимум, собью ей ход и удеру. Только таранить нужно с умом, в смысле — не лбом.

Одним из 'декоративных элементов' моего нынешнего тела были массивные угловатые наплечники. По опыту, они начисто игнорировали попадания снарядов от 'мелочи', гася даже неприятные ощущения. И идея врубиться в гориллу таким, словно заправский рэгбист, просто напрашивалась. Ну, я и не стал раздумывать, насколько это умно или глупо. Подшибу ноги, и адью.

Вот только встречный залп чуть подкорректировал мои планы. Поняв шкурой, что сейчас в меня прилетит совокупный выстрел шестнадцати, край — четырнадцати орудий, я подпрыгнул. А прыгаю я, на удивление, неплохо, практически на свой рост. К тому же слитный разрыв подо мной добавил ещё высоты...

Пролетев сквозь дым залпа, я понял, что сейчас впишусь аккурат в то место, где 'кораблеморда' переходит в саму 'гориллу'. Чего я никак не ожидал, так это того, что мой удар походя смахнёт этот кусок корабля с её плеч. Зубодробительно, но не так уж крепче, чем с 'кашалотами'. Только консоль левой зенитки погнул.

Приводнился я кувырком, и катился довольно долго. А когда вскочил, 'кашалоты' активно рвали останки 'гориллы' и друг друга. Девчонки было не видать.

— Ну вот, поговорили. — с некоторым ошеломлением прокомментировал я. Как-то не приходило осознание серьёзности боя, хотя меня , откровенно говоря, вполне могли угробить. Просто все эти твари не ощущались, как опасный противник. Какие-то они... хрупкие, что ли? Фарфоровые супницы с пушками.

3.

На следующий день у меня впервые развернулась сенсорика. Не иначе, напряжение боя стронуло моё развитие с места. Апнулся, так сказать.

Неплохо так я 'оснащён', как выясняется. Три радара разных диапазонов, не считая независимых станций в башнях 'Панцирей', основной и дублирующий гидролокаторы, плюс гидроакустические буи и погружаемая гидроакустическая станция на вертолёте (В теории. Запускать его я по-прежнему не решаюсь). Спутниковая связь, УКВ, КВ. Акустический канал данных — для общения с водолазами, похоже. Откуда у меня ВОДОЛАЗЫ?! Нет... не хочу знать.

Неожиданно у меня обнаружилась компания.

На расстоянии около полутора миль, под самой поверхностью, находился объект, однозначно определяемый сенсорикой как подводная лодка. Какая — фиг знает, но вот в жизни не поверю, что это подводный экскурсионный автобус. Отсюда вопрос: а почему я ещё 'на плаву'? Если подумать, то уж с чем у меня полный швах — это именно с противоторпедными системами. Либо нет их, либо я ими просто пользоваться не умею. Подобралась, выдала пару злобных огурцов со взрывчаткой — и летел бы я, аки ёжик: нызэнько-нызэнько. Однако — нет. Стоит, топчется 'у дверей', как самая воспитанная.

'Вот кто ты ещё такая, на мою голову?' — подумал я, морщась, как от кислого. И совершенно неожиданно куда-то внутрь постучался беззвучный ответ:

'Тип XXI, флагман. Прошу разрешения занять место в ордере...'.

— Твайужмать, что за телепатия?! — выругался я. — Но, с другой стороны, оно разговаривает, и не кидается. Слушай, Двадцать Первая, а что, кроме меня прибиться не к кому?

'Те-кто-больше не любят то, что я быстрее. Думают, хочу увести эскадру.'.

— А чем плохая идея? Стала бы большой начальницей.

'Примитивы шумят. И глупые. Только мешают.'.

— А я что, не шумлю?

'Намного тише.'.

— Вот не верю, что дело только в этом.

'Вы не нападаете. Я не люблю часто охотиться. Люблю слушать Океан.'.

Надо же, подлодка-меломан. В смысле, любит музыку моря. Небось, такая же 'белая ворона' среди этих стукнутых кашалотов и психованных девок, как и я. Правда, это скорее хорошо. Наполеоновских амбиций у меня отродясь не было, воевать никого не собирался.

— Ладно, раз так. Всплывай, покажись. Знакомиться будем.

Через пару минут вода на расстоянии десятка шагов вспенилась, и на свет появилась моя собеседница. Ну, что сказать... В целом, она чем-то напоминала чуть психованную представительницу какой-нибудь готик-панковской субкультуры, наверное, с поправкой на фильмы типа био-хорроров. Девчонка лет 14-15, какая-то неестественно гибкая, словно... точно, та японка-призрак из 'Звонка'. Длинные, распущенные волосы, струящиеся мокрой волной из-под подобия то ли шлема, то ли копии какой-то палубной надстройки, с двумя торчащими иголками миниатюрных зенитных автоматов, платье 'в пол' на бретельках, больше напоминающее шёлковую ночнушку, не оставляющее фантазии вообще никакой работы, и маска, закрывающая нос и рот. Био-хоррор начинался с ярко горящих синим глаз и голубоватой кожи, набирал обороты на аккуратных коротких то ли когтях, то ли просто жутковатом маникюре, и вовсю показывал себя на двух зубастых мордах, приросших к внешним поверхностям её плеч. Пасти у морд напоминали такие у 'кашалотов', только уменьшенный вариант, а вот вместо спаренного орудия изо лба каждой морды торчал вертикальный пакет трёх торпедных аппаратов, всё того же игрушечного стиля. Всплыла, встала, и молчит, только смотрит нечитаемо. Даже маской не сопит. Мини Дарт Вейдер в ночнушке, блин...

Сделал круг, оглядев её со всех сторон. И ведь симпатичная, но как-то совершенно неживая. К слову о японцах, Японии и каком-то хрене: даже каноничная Рэй из Евангелиона настолько манекеном не выглядела. Что-то было в девчонке, что действовало на мой организм не хуже легендарного брома. Ну... и слава всем Богам. А то просто не знаю, как бы я соблазнял её в комплекте с двумя её зубастыми 'пассажирами'.

— Ладно. У меня как раз с 'противолодочностью' всё плохо. Так что пойдёшь передовым дозором. Своих сил мне явно не хватает, пора это признать, если не хочу весь океан под канонаду проходить. Вопросы, предложения, пожелания, Двадцать Первая?

— Порода с содержанием тяжёлых металлов, флагман. Без неё у меня падает автономность. — прошелестела Двадцать Первая. Вот, и вслух говорить может.

— Не скажу насчёт породы, — хмыкнул я, — а с тяжёлыми металлами есть один вариант. Только сплаваем вот к этому островку. Там на суше старый ржавый подъёмный кран стоит... стоял. Кроме меня на сушу никто, считай, не выбирается, потому я его и нашёл. Почти доел, что не заржавело, а напоследок самое вкусное припас: обмотки двигателей и аккумуляторы. Впрок не наешься, думал, бросать придётся. Пригодилось, девушку угостить. М-да.

На берег Двадцать Первая выходить наотрез отказалась. Просто игнорировала всё, что не попадала в полосу прибоя. То ли действительно не воспринимала всё вне моря, то ли успешно притворялась. Так что здоровенный треснувший аккумулятор я ей сам притащил. И — схрумкала за милую душу, аж в три рта. Её торпедные аппараты жрали, как не в себя, да и под маской обнаружился пусть и аккуратный девичий ротик, но вот зубки за ним были... мда. Акулы отдыхают. Там и ножницы по металлу пасуют! Впрочем, сама девчонка ела на удивление аккуратно, небольшими кусочками отхватывая свинец и пластик когтями, и отправляя в рот. Блин, почему у меня таких когтей нет? Мои ногти вполне успешно рвут металл, но далеко не с такой эффективностью. Какое роскошное оружие ближнего боя!

Кстати, о ближнем бое. Нужно попробовать одну идею.

Порывшись в останках механизма, нашёл здоровый огрызок какого-то вала. Помню, с одной стороны на нём был подшипник... съел. А вал остался. И если прикинуть, вполне ухватистая железяка, с массивным утолщением на противоположном конце. Если такой перетянуть на полном ходу, может, и в таране нужды не будет. И съесть можно, если что.

Сделав петлю из обрывка кабеля в пластиковой изоляции, чтобы подвесить дубину на плечо, вышел на берег к Двадцать Первой.

— Заканчиваем праздник живота. Принимай курс... сестрёнка, бл-лин.

4.

Теперь я в курсе, что остров с подъёмным краном назывался Минамитори. И там не два острова, а один, просто туда 'прилетело'. И стало два острова поменьше. А название я в туристическом справочнике нашёл. А справочник — в развалинах авиабазы на острове Кадзан. Так называется один из тех дальних островов, за которыми должны быть люди.

Ещё бы им не быть, если отсюда до Токио где-то тысяча километров. Я так и знал, что без Японии обойтись не могло!

Двадцать Первая двигалась впереди, я же следовал за ней экономичным ходом. Я не то, чтобы доверял ей — как бы не так! Во-первых, спокойнее, когда чужие торпедные аппараты направлены от меня (а они у неё все курсовые). А во-вторых, пусть она первой шишки собирает. Если что, издали прикрою ракетами. Такой ордер будет самым эффективным, потому что для меня идеальна дальняя дистанция. Накоротке я могу парадоксально мощно вложить в рукопашной, но вот на средних дистанциях всё решит масса залпа. А у меня того залпа — один снаряд. Пусть и часто. Даже самому настойчивому дятлу не заклевать лес, особенно если это лес бетонных столбов.

Я, если честно, хотел домой. Фиг знает, почему. Рефлексы, наверное? Мол, на нашей шестой части суши можно если не помощь найти, то хоть в болотах и лесах схорониться. Обогнуть Японию, пройдя между островами Рюкю, и через Корейский пролив — в сторону Владивостока! Но вот что-то говорило мне, что ни в Корейский, ни в Татарский, ни в Японское море лучше не соваться. Внутренний голос, однако. И я склонен был ему доверять. Потому как один раз он меня выручил, заставив высадить четыре 'Калибра' по чужой эскадре, которую мы вроде успешно огибали, но которая вдруг резко сменила курс на пересекающийся.

Как потом сказала Двадцать Первая, неожиданный залп с такой дистанции накрыл какую-то Принцессу Авианосцев. Не угробил, но знатно вскрыл лётную палубу. Иначе её авиакрылья догнали бы нас, и связали боем до подхода основных сил, а там — хана. Полсотни вымпелов решают, даже если большая часть всего лишь эсминцы. Эта Принцесса внезапно стала слишком занята ликвидацией повреждений и усмирением своих подопечных, чтобы ещё и за нами гоняться. А подлодок на пути, к счастью, не попалось.

Единственное, что меня бесило — это неимоверный жор, нападавший на меня после серьёзных стрельб. Если опустошение артпогреба стомиллиметровки просто отзывалось лёгким голодом, то запуск даже половины из восьми ракет порождал в желудке натуральную чёрную дыру. Моему свихнувшемуся организму требовались ресурсы на 'отращивание' нового боекомплекта. А той же Двадцать Первой вообще нужно было останавливаться "на покушать" каждые двое суток, чтобы просто держать ход. К счастью, мне подобное не требовалось, не знаю, почему.

Во избежание неприятностей, я решился опробовать свой вертолётик. Каково же было моё удивление, когда перед глазами образовался натуральный запрос на комплектацию боевой загрузки! Оказывается, там есть, что выбирать.

Подумав, я сформировал достаточно приемлемую схему, исходя из того, что главной опасностью для меня являются подводные лодки.. Две ракето-торпеды составляли основное вооружение. Их я дополнил восемнадцатью акустическими буями, кассетой ориентирных бомб и двумя контейнерами фугасных НУРС на пилонах. Последние — исключительно потому, что больше ничего подвесного не предлагали, а пилоны были. Не пустовать же им зря.

За спиной откинулась палуба, служившая одновременно дверью ангара, словно крышка секретера. Вертолётик застрекотал, и резво учапал вверх. В уголке поля зрения сразу появилось изображение с бортовой камеры, полупрозрачная карта 'Привода' и восемнадцать индикаторов системы 'Пахра', пока неактивные.

Мда... как сурьёзно всё. В целом, теперешнее моё существование напоминает старый анекдот:

— Доктор, а я после операции на скрипке играть смогу?

— Сможете, больной, успокойтесь!

— Надо же! Раньше не мог, а теперь смогу!

Я ведь и названий таких в упор не знал, а теперь помню, как поп — псалмы. 'Пахра'... мне жаль детей чувака, выдумавшего такое название. Он им всю жизнь мог сломать.

Примечание к части

Делить на главы не буду, пожалуй. Они у меня слишком короткие получаются.

2 ...с пушистым хвостом.

'Отметка на норд-норд-вест, флагман. Цель одиночная, по шумам — линкор. Идёт пересекающимся курсом. ' — прошелестела по связи Двадцать Первая.

— Вот прямо-таки один? — на меня накатил приступ паранойи. — Им вроде не положено без свиты ходить. Эсминцы там, лёгкие крейсера... Я, конечно, только краем уха об этом слышал, но ведь логично. Но логика — это не о нас, верно? Так что смотри во все сонары, Двадцать Первая. В том числе и за своей кормой. Далеко он вообще?

'Шестьдесят миль, скорость 28 узлов. Будет на правом траверсе через полтора часа.'.

— Значит, время ещё есть. Буду готовиться.

Линкор — это очень серьёзно. Моё орудие вполне может пробить его надстройки, в зависимости от типа корабля — даже бронепояс, но это при наличии бронебойных снарядов. А у меня в условном 'меню' — только осколочно-фугасные и зенитные снаряды. Это означает, что достать его я смогу только ракетами. А мои 'Калибры' даже в самой 'ближней' конфигурации, что в жизни позволяет стрелять на дистанции от 10 км, здесь неприменимы. Пусть в 'игрушечной' версии мёртвая зона и сократилась до 8 кабельтовых, сиречь полутора километров, но на таком расстоянии не поговоришь, и даже не поорёшь особо. Пара сотен метров ближе, и я останусь против линкора с одними зенитками-'металлорезками' да откровенно слабой пушкой. Считать мою дубину мы, как умные люди, не станем: пока я сокращу дистанцию, линкор мне успеет её, в метафорическом смысле, в корму запихать. Даже при отсутствии в ней соответствующих отверстий.

А самое обидное, что у меня крейсерский ход — 24 узла. 30 узлов — полный. У линкора же, судя по скорости сближения, циферки повыше. То есть при желании он меня догонит.

— Ё-моё, что ж делать-то... — в нерешительности застыл я. Стрелять и драпать, или всё же узнать, что ему нужно?

'Скомандуете атаку, флагман?' — безразлично поинтересовалась Двадцать Первая.

— Погоди. — что-то меня беспокоило, зудя на границе внимания. Зудя... Блин! Да это входящий радиосвязи! Я мысленно дал добро на соединение.

— Ага!!! — тут же заорал девчоночий голос, кажется, прямо в ушах. — Ты та Принцесса, что вынесла молодую нахалку, они лёгких крейсеров? Слухи ходят! Хочу, хочу первой на тебя посмотреть! Не каждый день Принцессы друг другу форштевни начищают! Меня Сиэр зовут, Ре-класс, а тебя? Давай поиграем немного? Ну давай, давай, а?!

Я опешил. Это что за сцена, типа 'местная рок-группа пришла на дискач в село'? Кстати, а как меня зовут-то? Ой...

— Ээ.. мм... а почему это вдруг Принцесса-то?! — наконец высказал я своё возмущение.

— А кто? Неужели просто они? Не верю!

— Да при чём тут они, кони и пони?! Я парень!!! — заорал я, лишь бы прервать эту лавину общительности.

— Чё, правда? — озадаченно переспросила линкор.

— Нет, на самом деле я летающий макаронный монстр, который есть детей на завтрак!

— Гм... не, детей не ела. А вкусно? Рекомендуешь? Стоп! Не сбивай! Так ты в натуре парень, что ли?

— ДА!!! — не выдержал я.

Пауза.

— Ой, не могу!!! — заржала линкор. — Вот это забавно! А главное, всю соль прикола хрен кто поймёт! Тупые же, как примитивы... Парень, погоди, я щаз! Я хочу это видеть! Столько читала, сколько слышала, но ни одного парня из наших не видела до сих пор! И у корабельных тоже нет, хотя слухи ходят... только тс-с-с, об этом никому! Сейчас, ход наберу... и успокой ты свою лодку, она мне всю корму сонаром уже ощупала!

О, а вот и у меня на радаре засечка появилась. 38 узлов... ахренеть! От этой бегать — помрёшь уставшим, и весь результат.

— Встречаем гостей, Двадцать Первая. Вежливо.

'Не атакуем?' — на долю секунды в голосе подлодки мне послышалось сожаление.

— Куда нам... улыбаемся и машем.

Наверное, это глупо. Но во-первых, мне ужасно не хотелось смещаться южнее. А во-вторых, если честно... хотелось поговорить. Идиотизм, согласен.

3 ... и зубами.

Линкор явилась, не затратив на дорогу и часа.

Сперва я увидел нечто вроде силуэта мотоциклиста, несущегося в мою сторону. Камера вертолёта показывала девчонку в чёрной развевающейся по ветру хламиде, оседлавшую какого-то змея с кучей пушек на башке. 'Удобная конфигурация' — мелькнула у меня мысль.

В следующий момент девчонка затормозила, и скакнула вперёд, перепрыгнув змеиную башку... хрен там! Никакая это не змея! Боги, сколько вас ни есть, кому в голову пришла идея вот этого?! Никакая это не змея, а её собственный хвост!

Массивный хвостище, покрытый гладкой шкурой и металлическими элементами, нёс три башни крупного калибра, плюс минимум четыре маленьких башенки вспомогательной артиллерии. Всё это было смонтировано вокруг венчавшей 'хвост' пасти, в которую та же Двадцать Первая пролезла бы целиком. Ничуть не мешая девчонке передвигаться, хвостище диаметром с мужское бедро непрерывно вертел 'носом' туда-сюда, будто бы оглядываясь.

Девчонка была невысокого росточка, метра полтора. Блондинистую шевелюру её покрывал капюшон то ли накидки, то ли плаща на молнии, сейчас расстёгнутого аж до пупка. Под плащом виднелся бюстгальтер купальника, словно набранный из металлических пластин. Вот ведь, доска стиральная, в бронелифчике и плаще. Спасибо, что не эксгибиционистка. 'Хвост' свободно выходил сквозь разрез на спине плаща.

Несколько раз обежав и обскакав меня с шустростью обезьянки, Сиэр присела, по-кошачьи собрав под собой руки-ноги и задрав 'хвост'.

— Странный. Ты больше на корабельных похож, знаешь это? — спросила она, грызя коготь.

— Каких ещё корабельных?

— А, этих. Мы их в море едим, выгоняя на сушу, а они нас от суши гонят. Иногда пытаются провожать большие корабли... вкусные! — облизнулась линкор. — Шуток не понимают, играть не умеют. Вот помню, как-то раз я одну из них подобрала полумёртвую, и вытащила на берег. Наземные и корабельные месяц дёргались, пытаясь понять: почему не съела. Так и не додумались до самого простого: чтобы они себе головы сломали, догадываясь! Скучные, правда?

О-фи-геть. Реально, девчонка как живая. Тут ситуация противоположна Двадцать Первой. Если подлодка выглядит, на фоне линкора, относительно нормальной девушкой, но таковой не ощущается, то линкор выглядит натуральной химерой, но при этом чувствуется почти нормальной девушкой. Дикой такой, как обученная говорить людоедка.

— В общем, ты весьма загадочный. Отзываешься как Принцесса, сам парень, похож и вовсе на корабельных. Мне нравится, в общем. Можно придумать много интересного. Ты, кстати, ниже к экватору не спускайся, там Принцесса Мидуэя свою стаю выгуливает. Постороннюю она не потерпит. И не посмотрит, что та не посторонняя, а посторонний, съест. — Сиэр подёргала замочек молнии своего плаща. — Или не съест, если тоже читала что-нибудь... занимательное. Мидуэй у нас девушка взрослая, свободная...

Девчонка хихикнула.

— Кстати, вот и идея! Мы играем, и если ты выигрываешь — становишься моим флагманом на... год. А если проигрываешь — я откусываю от тебя кусочек! Знаешь, — доверительно склонившись ко мне, негромко сказала линкор, — я не могу собирать всех интересных. Мне лень таскаться со свитой, поэтому я собираю вкусы интересных.

Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт...

— Ты не бойся, я съем только маленький кусочек! — видя мои сомнения, ответила девчонка. — Или... — она просияла. — Ты тоже хочешь за победу кусочек меня?! Ух ты, да ты же такой классный! Конечно, я согласна! Представляешь, вот никто меня не понимает, один ты сечёшь тему, хоть и странный. Остальные вечно сбежать пытаются, но...

Башни ГК на 'хвосте' линкора провернулись туда-сюда.

— Понимаешь, да? Мне та-ак сложно отказать! — подмигнула Сиэр.

'Твою мать. Меня втягивают в какие-то людоедские пятнашки. Намекая, что выбирать не из чего!'. Меня ощутимо потряхивало. Если девчонка и ощущалась как живая, психически она человеком точно не была.

— А во что будем играть? — уточнил я для ясности.

— Как это, во что? — удивилась Сиэр. — в 'Стрелялки-догонялки'! Кто кого лишит хода и поймает, тот и победил! Но ты не волнуйся, — облизнулась она, — я буду аккуратной. А то ты не слишком крепкий на вид. Так что бронебойными — ни-ни! Только фугасы!

Девчонка сжалась, припав к поверхности воды и по-скорпионьи перекинув хвост, оскалилась во весь рот.

— Ну чего, понеслась, Принцесса?

'Надо было стрелять и драпать...' — тоскливо подумалось мне...

* * *

Хватило меня на десять минут. Это при том, что ГК у Сиэр давал залп два раза в минуту.

Некоторое время мне удавалось выворачиваться из-под огня на подруливающих устройствах, пока линкор не усвоил особенности моей динамики. Я же, тем временем, пытался сбивать огнём зениток прицел её орудиям, лупя фугасами в ноги девчонке, в надежде повредить ходовую часть. 'Случайно' прилетевший ей в корпус снаряд заставил линкор разве что почесаться. Не рулит моя артиллерия против такой брони, от слова совсем.

А затем Сиэр пристрелялась, и меня попросту контузило.

Очнулся я от дичайшей боли в правом боку. Попытался дёрнуться... и обнаружил, что не могу пошевелиться! Ноги были плотно стянуты 'хвостом' линкора, а руки она запросто удерживала своими. И попутно ОНА ЖРАЛА МОЙ БОК!!!

Я взвыл и попытался освободить руки. С огромным напряжением мне удалось ослабить захват...

— О, — раздался довольный голос Сиэр, — слышу аварийную сирену! Готов к борьбе за живучесть, ага? Кстати, ты о-очень вкусный! — 'похвалила' она меня, облизывая покрытое моей кровью лицо длиннющим языком. — Не парься, потерял только кусок обшивки, даже воды не черпнёшь. Шпангоуты все целы. Всё, как я обещала, мы же только играли! Кстати, мог бы попробовать использовать ту железяку, могло получиться интересно! — она жестом указала на 'дубинку'.

— Не сссообразил... — прошипел я, пытаясь встать. Получалось, на удивление, неплохо. Я выгнул шею... Твою же ж мать глубинную! Чтоб тебе Дагон лично в кормовой клюз засадил по самые тентакли, с**а ненормальная! Куска мяса размером с ладонь не было, виднелись сахарно блестящие рёбра со следами зубов, покрытые радужной плёнкой.

— Я тебе заплатку сделала, всё заживёт. Лодке своей спасибо говори, что нашлось, чем. — она мотнула головой и одновременно указала хвостом мне за спину. Я обернулся: из воды по плечи торчала Двадцать Первая. Надо же, не побоялась эту... эту, в общем.

— Ну, я своим курсом! — обрадовала меня линкор. — Но потом ещё встретимся и обязательно сыграем! Знаешь, — она схватила мою руку, впихнула её под свой плащ и провела моими пальцами по левому боку, давая почувствовать прохладную кожу, скрывающую такую хрупкую с виду решётку рёбер. Меня передёрнуло. — Я тоже вкусная. Тебе понравится... если выиграешь! До следующего раза, Принцесса Ледоколов!

— Почему ледоколов? — слабым голосом переспросил я.

— Ой, а то я ледоколов не видела! — крикнула линкор, и умотала.

Ещё пять минут я тупо сидел, покачиваясь на мелкой зыби. Затем, найдя взгляд Двадцать Первой, в отчаянии спросил:

— Вот, ну не с**а ли?

— Линкоры страшные. — наставительно ответила подлодка.

4. Мимокрокодил.

5.

Будучи предупреждён, я направился на север, решив обогнуть Японию со стороны океана, а после войти в Охотское море через Курилы. А там уже полно маршрутов: хоть на Сахалин, хоть на Камчатку, а то и в Комсомольск-на-Амуре. Если тут линкоры такие, то встречаться с Принцессами желания не было вообще. Теперь я понимаю, что ту они я завалил на чистой наглости. И то, мёртвой я её не видел, но поверю Сиэр на слово.

Вообще, я стал находить определённое удовольствие в движении по океану. Здесь легко думалось, и так же легко не думалось. В основном, когда не был занят движением, я пытался выполнять что-то вроде медитаций, усевшись в позе лотоса на торчащий риф или прямо на воду, в компании с Двадцать Первой. Хотелось понять, что же умеет моё новое тело. Как минимум, сворачиваться в позу лотоса, чего я раньше не мог, да.

Раз в два дня я поднимал вертолёт, и засеивал море буями, после чего мы с Двадцать Первой начинали выслеживать косяки тунца. Можно было загрузить в вертушку глубинные бомбы и наглушить рыбы, но при виде этих игрушек подводную лодку отчётливо передёргивало, да и не съесть нам столько. Поэтому тренировались догонять косяк и бить рыбу вручную. Тут я проигрывал Двадцать Первой по всем статьям, так как ныряние явно не входило в список моих талантов, а к поверхности рыба поднималась неохотно. Разве что макрель, но не любимый мной тунец, даже сырым шедший за милую душу. Тем более, что когти были куда эффективнее дубины: вы пробовали такой 'машкой' под водой махнуть? Ощущения ниже среднего.

Очередной раз оказавшись не у дел, шипя от невозможности удовлетворить охотничий инстинкт, я вдруг увидел дополнительные марки на отображении карты, а затем в 'горбу' что-то хрустнуло, и перед глазами, в 'системной области', появилось сообщение об активации двух установок СМ-588, и доступности 4 единиц МТТ и такого же количества М-15. О-бал-деть! Я так огорчался, что беззащитен против торпед , а оказалось, что два лючка по сторонам 'горба' — не что иное, как крышки двух установок 'Пакет-НК'! Рыбу глушить ими, наверное, тоже можно. Но для моей попутчицы это будет как-бы не страшнее бомбы: от той хоть увернуться можно. Вот только с перезарядкой наверняка такой же геморрой, как и с ракетами. Ладно, грех жаловаться на такой подарок!

Теперь я чувствовал себя намного увереннее. Последние два дня я просил Двадцать Первую отстрелять несколько торпед, и с некоторым трудом выработал навык их перехвата огнём зениток, но это же совсем не то. Она, блин, маленькая! А фугасное действие 30мм снаряда чуть более, чем никакое. То ли дело маленькая рыбка, аналогичная полуцентнеру взрывчатки! Что целую кучу торпед, что наглую лодку одинаково на ноль помножит.

На этой радостной ноте я принял вертолёт обратно в ангар, перекусил половиной добытого Двадцать Первой тунца (кормилица ты моя!), и скомандовал двигаться вдоль берегов Хонсю и Хоккайдо курсом норд-норд-ост, выдерживая дистанцию в пятьсот километров. Вроде бы такое расстояние уже выходит за пределы систем обнаружения. Раз по океану рассекает толпа чудищ и психически нестабильных девчонок с каннибальскими замашками — стопудово, с ними пытаются бороться. Вспомним упоминание о неких 'корабельных' от той же Сиэр, семь футов ей... над клотиком. У меня и так было достаточно стрессов.

Ну вот стоило ли говорить, что как только я подумал о нежелательности столкновений, как тут же накаркал?

Вертолёт и Двадцать Первая сообщили о целях синхронно. И ведь прямо на моём курсе! Такое чувство, что я, будучи о том не осведомлён, пру по местному хайвею. Даже мне известно, что встретить кого-то в океане, вне привычных маршрутов, не самый простой фокус! А тут целая тусовка. Минимум три десятка отметок, устроивших весёлую карусель с пальбой. Опять две стаи что-то не поделили?

Гм, а может, оно мне самому нужно? Вот только тридцать вымпелов... я при самом лучшем раскладе их не вынесу. Или нет? Если издали всадить ракеты... потом залп от Двадцать Первой, отполировать четырьмя МТТ, подойти ближе и добить из орудий? Всё будет зависеть от состава стаи. Как ни странно, худшим вариантом будет толпа низших 'кашалотов' и тварей чуть посильнее, потому что тратить на них ракеты нерационально. Минус восемь примитивов из полусотни не сильно ослабят стаю. А вот пара-тройка-четвёрка тех же 'крейсеров' с несколькими десятками примитивов — это съедобно. Но если средних и тяжёлых кораблей больше пяти, лучше драпать сразу.

И всё же, отчего мне так любопытно, что там твориться? Шёл бы себе и шёл мимо. Ла-адно...

— Двадцать Первая, погружайся. Готовность к торпедной атаке. По сигналу, примешь целеуказание, а после залпа — уходи, не подставляйся. Но атака — только по команде! Может, я решу мимо прокрасться. А сейчас, малым ходом, вперёд. Курс на сближение.

Мысленной командой я отправил вертолёт на разведку. Поглядим, что за песни в этом таборе поют.

* * *

Да разъе**сь они все злое**им прое**м! Авианосцы, с**ка!!!

Как?! Как, вашужмать, в этих соплюх влезает столько леталок? Куда?!

Ведь как всё хорошо шло. Зарядил с восьми миль ракетным залпом по четверым 'тяжам', вдарил полный ход. Сам подглядываю в камеру вертушки. Вижу, два тяжа как-то увернулись, ещё на плаву, один булькнул, а один сам рванул, да так, что треть примитивов с собой прихватил. Ну, думаю, и на моей улице праздник: мелочь сам разберу, а подранков Двадцать Первая возьмёт... да херов вам тачку, с горкой!

Я на брашпиле вертел местную логику! Что за грёбаные лолиты-в-шляпах, по совместительству ульи?

И ведь летало что-то. А я это 'что-то' за птиц принял...

'Панцири' давно отстреляли ракеты, и теперь я верчусь юлой, уклоняясь от атак торпедоносцев и штурмовиков. 'Пакеты' тоже пусты, погреба зениток и стомиллиметровки показывают дно. Рёбра и ноги болят, правый наплечник болтается: нет времени стрелять в примитивов, их я просто тараню. А в небе ещё минимум три звена!

— Мудак любопытный... — прошипел я сквозь зубы, отмахнувшись дубиной от очередного примитива. — Плыл бы по своим делам, и не дёргался. Нет, приспичило... На тебе!

С воплем я метнул дубину в одну из авианосцев. Та вполне по-человечески охнула, словив подарок, и села на задницу. Я уже собрался, плюнув на всё, устроить 'банзай-атаку' и стоптать хоть одну гадину, когда внезапно грохнуло, и шесть столбов воды взлетели в небо. У меня сурово заложило уши, но когда водяная пыль осела, я завопил от радости. Леталки медленно и печально осыпались вниз, оставшись без управления. Похоже, Двадцать Первая не дождалась приказа, и, выбрав момент, сама распорядилась торпедами. Я же забыл про неё начисто! Да теперь я остальных как катком укатаю!

— Двадцать Первая, солнышко моё, с меня много вкусного! Я тебе не то, что аккумулятор, я тебе целый завод найду!

'Рада служить, флагман. Можно мне съесть корабельную?'.

— Это ты о ком? — с удивлением огляделся я, добивая последнего не удравшего примитива. Никаких кораблей до самого горизонта не наблюдалось.

'Два кабельтова, восемнадцать градусов влево. Тонет.'.

— Тонет? Где?!

'Во мне явно сдохла команда Спасателей.' — подумал я, уже нырнув. С другой стороны, не спасу — так хоть напарницу покормлю.

5. Рыбка.

Выловили мы эту рыбку. С огромным трудом, надо сказать, потому что всплывать она наотрез отказывалась. Я чуть руки себе не оборвал, пока её к поверхности тащил! К счастью, на одежде этой мадемуазель нашлась пара удобных скоб и вытяжной трос с карабином.

Защёлкнуть его мне, правда, было некуда. Хоть в нос вдевай, честное слово! И это лишний раз говорит о 'биологичности' происхождения моих довесков. Нет на дельфинах, акулах, или там осьминогах, таких штук, как рымы, скобы и прочее деловое железо! А есть они только на предметах, созданных чьими-то руками. В отличии от того, что на мне выросло, костюмчик 'корабельной' на неё надели.

И был это, я вам скажу, тот ещё Хеллоуин! Если мне, в новой шкуре, только Дагона с Гидрой и славить, то создателям вот этой хреновины молиться надо сразу Омниссии. А также Скайнет и Терминатору, пророку её. Офигеть. Какая машина!

Для начала, девчонка рассекала волну не почти голым задом, как ваш покорный слуга, а вполне себе приодевшись. Имелся весьма интересного вида гидрокомбинезон, армированный жёсткими элементами, составляющими подобие байкерской 'черепахи', и закрытый шлем, герметично с ним соединённый. Как я понял, что это именно девушка? Для начала, верх комбинезона имел конфигурацию, которую только бронелифчиком и можно было назвать. Ни один парень по своей воле такое не наденет! Ну и подозрение у меня укрепляется, что нынче в Мировом Океане нормального мужика не найти, сплошь девки чокнутые.

Поверх комбинезона был закреплён довольно массивный доспех. В отличии от известных мне прототипов экзоскелетов, здесь несущую функцию выполнял не каркас, а жёсткие элементы брони. Хозяйка доспеха была зафиксирована жёсткими фиксаторами на спинном элементе кирасы. А уж поверх всей этой скорлупы висели главные экспонаты выставки.

Правда, сейчас направленность в прошлое глагола 'висели' была особенно актуальна. Раньше — висели. Теперь же болтались в виде ошмётков разной степени целостности и узнаваемости. И, мать их, жутко тормозили буксировку, не хуже плавучих якорей!

Два спаренных ТА на каждом бедре, если я правильно опознал обломки. Четыре откидных консоли на спине, из которых уцелели две правые. Нижняя консоль оснащена парой одноствольных орудий, чуть больше моей стомиллиметровки калибром, а верхняя — парой из совсем мелкого орудия и чего-то вроде зенитного автомата. Вдоль 'хребта' брони тянулся сегментированный кожух с решётками и заслонками, а по обе стороны от него — настоящее месиво из полураздавленных блоков, оборванных шлангов и рваного металла. На предплечьях, как и у меня, тоже стояли орудия, только по два на каждой руке. Уцелело только одно из четырёх орудий.

Определённо, девчонка вооружена куда серьёзнее меня. Пусть и маленькие, но на деле пушки у неё раза в полтора больше моей 'сто девяностой'. Но это не сильно ей помогло. Вон как левый борт обтесало.

— Двадцать первая, если у тебя ещё есть аппетит, аккуратно пообкусывай всю эту торчащую байду.

Подлодка недоумённо посмотрела на меня.

— Что такое 'байда'?

— Тьфу ты... — сплюнул я, переложив тросик с одного плеча на другое. — В общем, эти разбитые орудия на консолях, сами обломки консолей, торчащие лохмотья обшивки. Саму девчонку не повреди, особенно её комбинезон. Он и так местами дырявый.

— Я не понимаю ваших целей, флагман. Зачем Вам эта корабельная? — ответила Двадцать Первая с нотками недовольства. Повод у неё был: если я работал буксиром, то она поддерживала спасаемую, дабы та не погружалась с головой.

— Интересно мне. Считай, что я взял пленного. А вообще, мне кажется, что живая 'корабельная' ценна сама по себе. В первую очередь — для других 'корабельных'. А значит, появляется предмет для обсуждения.

Двадцать Первая пожала плечами. 'Я вовсе не рада, но ты — флагман', говорил весь её вид. Поднырнув под бессознательное тело, она начала работать когтями, демонтируя броню. Через некоторое время послышалось довольное похрустывание.

Обернувшись, я увидел презабавную картину. Двадцать Первая, словно калан, плыла на спине, затащив 'корабельную' поверх ног и живота, чтобы та не тонула. На груди у неё лежала оторванная и вскрытая орудийная башня, из которой подлодка доставала миниатюрные снаряды, после чего горсточками закидывала их в рот, словно орехи. Снятая маска висела у неё на груди.

Поймав мой взгляд, она вопросительно приподняла брови, но я только фыркнул и налёг на трос. До островов Идзу, ближайшей суши, было ещё очень далеко...

* * *

Сознание возвращалось к Абукуме неохотно, рывками, словно застрявший в пробке автобус. Но всё тело скручивала такая боль, что она предпочла бы так и оставаться без чувств. Последнее, что осталось в памяти — череда попаданий из ГК линкора, оставивших её с отключившейся ГЭУ и в похожем на дуршлаг сьюте. Теряя плавучесть, она попыталась активировать систему аварийного сброса боевых модулей, но та не откликалась, и вот уже вода смыкается над стеклом шлема.

'Значит, всё?' — с обидой подумала она тогда.

Не всё. Если только она не попала прямиком на небеса. Но говорят, что у мёртвых ничего не болит? Может, она всё-таки жива?

Ощущения и звуки говорили, что она находится в море. Сьют располагался нештатно, на спине, но при этом неторопливо плыл куда-то, судя по журчанию воды. Но если ГЭУ не работает, как же она плывёт?

Осторожно приоткрыв глаза, Абукуме собиралась осмотреться, но вместо этого встретилась взглядами с плывущей на расстоянии вытянутой руки Глубинной Со-класса, держащейся за её броню...

Завизжав, канмусу направила руки с орудиями в сторону ненавистной твари, но индикаторы вспыхнули тревожно-красным. На месте модулей зияли рваные дыры. В отчаянном порыве она выхватила из скрытых ножен тесак, и тут... Глубинная отпустила её.

Вода с плеском сомкнулась над шлемом, и Абукуме, словно кирпич, пошла ко дну.

— Опять?! Не хочу!!! — взвыла она, молотя руками в попытках выплыть. Упущеный из рук тесак канул на дно, только сохранность последнего оружия канмусу уже не заботила. Чувствуя, как вода, обычно такая надёжная, начинает просачиваться в прорехи сьюта, Абукуме взвыла ещё громче — и тут сильнейший рывок выдернул её из воды, будто дайкон из грядки.

— Это же надо так орать, что через закрытый шлем слышно!— раздалась за спиной речь, почему-то на русском. Язык она знала неплохо. Попробуй не знать, когда большинство грузовых конвоев на Хонсю — русские, как и каждая шестая Дева Флота. Человек рядом? Он же, наверное, не заметил Глубинную!

— Осторожно! Подлодка Глубинных здесь! — закричала она, пытаясь предупредить незнакомца.

— Разумеется, она здесь. — фыркнули у неё за спиной. — Кто, по-твоему, не давал тебе утонуть больше двенадцати часов? Лучше поблагодарила бы, чем визжать. А ты сразу за нож хвататься.

— Не давала утонуть? — ошеломлённо пролепетала Абукуме. Может, она слишком высоко оценивала свои познания в русском языке? — Но ведь Глубинные же хищники... Мы же сражаемся! Как вы можете такое говорить?!

Сзади послышался какой-то ядовитый смешок, от которого Абукуме показалось, что она перенеслась в Арктику, так вокруг стало холодно.

— И вообще... кто вы? — стуча зубами, произнесла она.

Рывком вытащив канмусу из воды до пояса, её собеседник развернул девушку лицом к себе.

Бледная до синевы кожа, глаза, горящие синью с фиолетовыми искрами, вросшие в тело модули и короткие рожки на лбу...

Улыбнувшись и продемонстрировав набор весьма немалых зубов, её визави спросил:

— В ситуации, когда самостоятельно ты можешь только пойти ко дну, стоит ли придираться к биографии спасателей?

Парализованная ужасом канмусу смогла лишь придушенно пискнуть в ответ, словно мышка.

6. Дикси.

Из всех островов Идзу мне больше всего глянулся Аогасима, как самый южный, но при этом бывший некогда обитаемым. Да и выловленную нужно было как-то разместить, а не просто бросить на твёрдое. Так-то можно было и рифами удовлетвориться.

Оставив Двадцать Первую плескаться у берега, вытащил добычу на пляж, где она могла бы встать на ноги. Разумеется, тут же выяснилось, что ноги её не держат. Фыркнул, и потащил её на руках.

— Надеюсь, ты не будешь делать странных выводов из такого способа перемещения. — предупредил я девчонку, а то кто этих чокнутых японок знает. Если посмотреть их мангу и аниме, из такой ерунды они вполне способны придумать любовную линию, и за пять минут транспортировки мысленно успеть воспитать с тобой внуков. — А если будешь, то в следующий раз я возьму на вооружение метод Кристофера Робина.

— П-простите... это как? — пропищали мне.

— Это тащить за ногу, не слишком заботясь, с чем соприкасается голова объекта.

— Ваш Кристофер Робин явно ужасное существо! Неудивительно, что он общается с Глубинным! — возмущённо ответили мне. Ого! Делать подобные заявления в её положении? Воистину, слабоумие и отвага — наше всё!

— Не наш, а ваш Кристофер Робин. Он вообще герой английской сказки. Положительный герой, если что.

На меня вытаращились два изумлённых карих глаза.

— Что? — возмутился я. — Думала, что я читать не умею? Я, может, забыл больше книг, чем ты прочла! Кстати, мы пришли.

Я вошёл в пролом стены полуразвалившегося дома и сгрузил девчонку на пол.

— У тебя какой-нибудь паёк имеется? Советую его съесть. Иначе будешь ждать рыбу. Я вернусь часа через три-четыре. — предупредил я. — И, кстати, зовут-то тебя как?

— Абукума. Лёгкий крейсер. — буркнули в ответ. Ну да, мы же такие пленные...

* * *

Дождавшись, пока страшный Глубинный уйдёт, Абукума начала освобождаться от сьюта. Она готова была хоть босиком драпать на Хонсю, к девчонкам и родной базе, но... ноги совершенно не держали. Лодыжки распухли и на каждое движение отзывались острой болью, однако пальцы шевелились. Значит, просто ушиб от удара взрывной волны. Теперь бы добраться до аптечки...

Аптечка не нашлась. Но в чудом уцелевшем резервном контейнере, куда отправлялись предметы класса: 'вроде не нужно, а выкинуть жалко', нашлись полупустой тюбик регеля и упаковка анальгетика. Совершенно ненужные сейчас таблетки она использовала до становления канмусу каждый месяц. Сейчас нужда в них отпала, но выкинуть лекарство не поднималась рука. И вот, позабытые таблетки пригодились-таки! Проглотив большую овальную таблетку, Абукума начала наносить регель на голеностоп. Тот быстро впитывался, напоминая о себе только лёгким маслянистым блеском на коже.

'Если регель сможет вылечить ушибы, это восстановит плавучесть в достаточной мере, чтобы передвигаться по воде самостоятельно. И тогда — бежать! От острова к острову... шансы есть. Здесь ходят патрули, работает спутниковый мониторинг... меня найдут и спасут! Главное, чтобы этот меня не догнал.' .

Но воплотиться такой хорошей идее было не суждено. Да, регель снял отёк и привёл ноги в относительный порядок, но действие выпитых таблеток неудачно наложилось на постэффекты боевых инъекций и слабость. В результате Абукума сама не заметила, как перед глазами всё поплыло.

'Сейчас... минуточку полежу, и можно на воду...' — успела подумать она перед тем, как веки сомкнулись, не желая подниматься. Свернувшись клубком на грязном полу, с грудным элементом брони вместо подушки, девушка провалилась в сон.

* * *

Это удивительно, как сложно бывает найти средство для добывания огня. Всякие фокусы типа 'выстрелить в горючий предмет' мне не подходили, потому что самый скромный мой выстрел — это очередь 30мм снарядов. А банальной зажигалки — нет!

Попытка высечь искру камнями привела к появлению нескольких килограмм каменной крошки. О попытке добыть огонь трением даже рассказывать не хочу. В общем, я сдался и пошёл рыться в брошенных домах.

Эвакуация — такой процесс, при котором мелкое и дешёвое бросают вместе с тяжёлым и неудобным. Всё ценное было увезено. Но если на тебе гражданского имущества всего один пункт из списка, да и тот — неопреновые труселя, даже к алюминиевой миске будет особое отношение. Так что множество брошенного второпях скарба подкинуло весьма приятные сюрпризы.

Теперь у меня имелся древний брезентовый плащ, задубевший до одеревенения и покрытый разводами соли, и такая же зюйдвестка. Главным их достоинством было то, что при сложенных консолях я помещался внутрь. Хоть какая-то маскировка на будущее. Вместе с забытой трубкой обнаружилась газовая зажигалка. Мятый котелок, несколько раскрошившихся пачек куксы, начатый пакетик каких-то леденцов, полдюжины маленьких баночек чего-то с изображением коровы, семь алюминиевых ложек, большая кружка из нержавейки — пошли в найденную тут же торбу. Её бросили из-за оборвавшегося ремня, но я скрепил концы двумя болтиками с гайками.

Самое же интересное нашлось в остатках цеха по разделке рыбы, совмещённого с лодочной мастерской. Брошенные бутылки с маслами и присадками, выброшенный серебряный аккумулятор, разбитый CD-проигрыватель... вкусно, не передать как! Едва заставил себя оставить половину для Двадцать Первой.

Заодно смог подыскать себе старый монтажный пояс с карабином, и кое-какое подобие оружия. На мой выбор претендовали: жуткого вида ржавый разделочный тесак с загнутым вперёд 'клювом' и обухом в палец толщиной, такой же ржавый гарпун с отполированным множеством рук древком из неизвестного дерева, и совершенно привычного вида кувалда, приваренная к трубе вместо насадки на молотовище. Натуральная 'машка', аж ностальгия берёт.

Лично мне тесак не глянулся: коротковат, разве что дрова рубить, но с этим мои ногти справятся не сильно хуже. Гарпун вызывал опасение деревянной рукоятью, но с ним я наконец смогу бить рыбу... хотя, это успешно делает Двадцать Первая. А вот кувалда... хочу! Вместо утерянной дубины.

Кончилось тем, что сгрёб все три предмета. Лишнее Двадцать Первая сгрызёт. А гарпун, если что, оставлю этой японке, если придётся её тут бросить.

Подлодка кружила у берега, удерживая оглушённую рыбину, длиной мало ей уступавшую. Кажется, это называется групер. Я присел на песок, так, что вода накатывала на подруливающие устройства 'сапог', и свалил рядом аппетитный техногенный хлам.

— Вылезай сюда и тащи рыбу. — я похлопал по мокрому песку. — Будем тебя кормить, а заодно приучать выбираться на сушу.

Двадцать Первая недовольно зыркнула на меня, но её взгляд постоянно возвращался к 'вкусняшкам'.

— Давай, не спорь с флагманом. Научишься выходить из воды, и твоя тактическая гибкость возрастёт вдвое. Тут всего-то пара шагов, даже волны достают!

Подлодка задумалась, а затем обхватила рыбу покрепче, и с разгона выбросилась на мокрый песок. С сомнением потыкала в него пальцами, посмотрела на меня и сказала:

— Вышла.

— Не вышла, а выплыла... давай, ещё каких-то два метра!

Попробовав встать, Двадцать Первая пошатнулась, и осталась на четвереньках. Решив, что и так сойдёт, одной рукой она зашвырнула рыбу поближе ко мне, а сама так и поползла по песку, оставляя широкие следы от плавников-ласт на голенях. Выглядело это, учитывая её 'ночнушку', одновременно и эротично, и стрёмно. То ли сейчас съедят, то ли начнут приставать, то ли всё разом. Однако подлодка поступила иначе. Быстро подползя ко мне, она вклинилась между мной и 'ништяками', и... свернулась калачиком, прижавшись к моему бедру спиной и 'надстройкой'. Устроившись, она принялась аккуратно грызть обломки печатной платы, словно галету, запивая их моторным маслом.

— Вкусно, флагман. Спасибо. Но ты всё равно странный. Зачем тебе корабельная?

— Только не говори, что опасаешься за своё место рядом со мной. — улыбнулся я. Двадцать Первая неожиданно сердито засопела, совершенно по-детски. — А зачем? Я её продам таким же, как она. Точнее, обменяю.

— И что у корабельных есть того, чего мы не можем добыть сами?

— Много чего. Но главное, что я хочу выторговать у них — это нейтралитет. Кстати, топор вот этот будешь есть?

— Буду. Давай.

— Кстати, Двадцать Первая — это очень длинно. Ты не против, если я буду называть тебя Дикси? Римское XXI — это два "икса" и "Ай". Ди-Икс-И — получится Дикси.

— Хорошо. Флагман?

— Что?

— А какой у тебя позывной?

— Не помню, Дикси. Вот так.

7. Долгие разговоры ни о чём

Проснулась Абукума от звуков негромкой, но прочувствованной ругани на нескольких языках. 'Нашли?!' — радостно толкнулось у неё в груди. Увы, быстро стало понятно, что все ругательства произносятся одним существом — тем самым Глубинным-'спасателем', притащившим её на остров.

Вечер снаружи был наполнен потрескиванием костра, стрекотанием вездесущих цикад и запахом рыбного бульона. В животе у девушки заурчало. Контейнер, в котором был упакован НАЗ, снесло с брони вместе с остальными устройствами, и совет Глубинного насчёт принятия пищи, увы, пропал втуне. Но сейчас воздух пах едой!

'Глубинные вообще предпочитают металлы, ему нет смысла готовить для себя. А я ему зачем-то нужна. Значит, накормит. Вот только откуда он знает, как готовить для людей? От предыдущего пленника?'.

От мысли, куда этот 'предыдущий' мог деться, Абукуму передёрнуло. 'Это он до сих пор был спокойный', — нашёптывал ей страх, — 'а потом — раз! И откусит что-нибудь. Руку, или ногу. И даже перевяжет, чтобы сразу не умерла.'.

Внезапно разозлившись на себя за собственную трусость, Абукума вскочила, и принялась натягивать комбинезон.

— Проснулась? — раздался голос снаружи. — Вылезай ужинать, чем Боги одарили. Заодно говорить будем.

— А о чём Деве Флота говорить с Глубинным? С врагом? — дерзко бросила она, выходя к костру. Пусть она и была в плену, но демонстрировать слабость перед Глубинным ей претило.

— Неужели я так похож на врага? Хотя, пожалуй, глупый вопрос. Похож, да. Но разве я веду себя, как враг? — насмешливо ответил ей Глубинный.

Только сейчас Абукума сообразила, что никогда не видела мужчин ни среди Глубинных, ни среди канмусу. Так, слухи ходили, но все они были на уровне морских баек. Этот же, определённо, был мужской особью — по крайней мере, если судить по, хм, вторичным признакам. 'Да и первичные, судя по форме шорт, присутствуют, если там не какой-нибудь торпедный аппарат. Не проверять же!' — тут канмусу почувствовала, что её щёки слегка горят. 'Кажется, у Глубинных проблема отношений так остро не стоит!' — с какой-то обидой подумалось ей.

— Вы ведёте себя, как кот, точно знающий, что мышь от него никуда не денется. — наконец ответила она Глубинному. — Но учтите, что эта мышь будет больно кусаться!

— Дались тебе игры в 'кошки-мышки', девочка. — нахмурился собеседник. — Всё куда прозаичнее. Играть с беспомощными пленниками — эту забаву я оставляю для существ менее развитых. Считаю себя умнее. Хотя и среди них есть неоднозначные личности... — при этих словах Глубинного перекосило, как от лимона.

— Тогда это означает, что я Вам для чего-то нужна. — убеждённо ответила девушка. — А пока я нужна, Вы будете меня беречь, просто из экономии ресурсов. В том числе, — она указала на булькающий над огнём котелок, — кормить. Иначе разведение огня для существа, обитающего в воде, выглядит очень странно.

— Из этого следует, что такое положение будет сохраняться ровно до тех пор, пока ты мне нужна, не так ли? — ответил Глубинный.

— Да! Вот только Вы ошиблись. У меня нет ничего столь важного, чтобы послужить предметом торга. Я не смогу повредить сёстрам, даже если решу предать их. Ведь я даже не лидер соединения! Все Ваши труды оказались напрасны! — с лёгким злорадством ответила Абукума.

Да, она провоцировала Глубинного. Но мысль о том, что ему удастся как-то её использовать во вред другим канмусу, была страшнее.

— Мне кажется, ты недооцениваешь собственную значимость. Жизнь боевого товарища должна много значить для твоих 'сестёр'. Если, конечно, ты не была каким-нибудь отщепенцем в их кругу. Но кто бы доверил такому спину? Так что у тебя есть, как минимум, ты! — наставительно изрёк Глубинный, ткнув в её сторону пальцем. — И твоя ценность зависит от того, что чувствуют твои сёстры. Ведь чувства так важны, что иногда берут верх над расчётом.

Абукума в отчаянии закусила губу. Этот монстр прав... сёстры бросятся её спасать при малейшей возможности. Она сама бы так поступила, даже под угрозой штрафбата. Вот только откуда Глубинному, безумной подводной твари, знать о таких деталях человеческой психики? Впрочем, а что они вообще знают о Глубинных?

— Но ещё у тебя есть информация, которую ты сама не считаешь важной. Однако мне она нужна. Исключительно ради экономии времени и уменьшения шанса неприятных событий. И ты мне эту информацию дашь.

— С чего бы?! — вскинулась Абукума.

— С того, что ты хочешь жить. — отрезал Глубинный. — Это базовый инстинкт всех живых существ. Сколько не убеждай себя и других, но здоровой особи жить хочется, а не умирать. И тебе хочется, и мне. Можно заставить себя, пересилить эту жажду ради каких-то причин. Но если причин нет — жажда продолжать существование возьмёт своё. Поэтому ты расскажешь мне то, что я хочу знать. А нужны мне персоналии тех, кто имеет власть принимать решения. Кто есть кто, характер, склонности. Примерные маршруты патрульных соединений — тех, что уходят в океан дальше всех. Ну и частоты для связи с твоей базой. И поскольку первым моим делом, в качестве жеста доброй воли, будет возвращение тебя в порт приписки... пожалуйста, девочка, не усложняй нам обоим жизнь. А пока — помолчи, соберись с мыслями и поешь. Заварная лапша вон там, рыба в котелке. Ещё какие-то консервы, я ваших значков не понимаю. Разберёшься. А мне надо подумать.

Глубинный потёр виски ладонями.

— Голова болит. Может, слишком много по берегу топчусь? — неожиданно пожаловался монстр со страдальческим видом. — Или это кое у кого укус ядовитый...

* * *

— Значит, говоришь, частота 142.500? — стараюсь запомнить я. — И требовать именно 'Нагато'? Слушай, а у вас там что, особистов нет?

— Кого? — недоумённо переспросила Абукума.

— Особистов. Ну, секретчиков, разведки-контрразведки, хоть кого-нибудь.

— Наверное, есть. Но я их не знаю...

— Дьявол, с кем я говорю? Пушки носит такие, что рука в ствол пролезет, а как была ребёнком, так и осталась.

— Я на третьем курсе уже! У меня выпуск в этом году! — возмутилась аватара крейсера.

— А в службе до сих пор разбираешься, как осьминог в парфюмерии. Небось, всю работу флагманы делают. Вам бы только побегать да пострелять! — припечатал я. — Ладно, разберусь. Лишь бы сигнал прошёл...

— Там релейные станции. Надо же, Глубинный-сама чего-то не знает! — съязвила девушка, пристёгиваясь к броне варсьюта. — Может, раз недостойная оказалась полезна, он подаст ей руку и поможет встать?

— Зачем? — удивился я.

— Затем! Не предназначен крейсерский варсьют для того, чтобы облачаться в него самому. Неудобно же! У всяких рыцарей для этого оруженосцы были, к примеру.

Я тяжело вздохнул.

— Не о том речь. Зачем ты вообще его напялить пытаешься? У тебя же ГЭУ встала! Я отсюда чую, что энергия чуть теплится. Ты без него дашь больший ход, чем в нём!

Абукуме замерла, потом молча выпуталась из сбруи, поглядывая на меня прямо-таки с ненавистью.

— Не сверли меня взглядом, калибр маловат. Зато сможешь всем рассказывать, что каталась на водных лыжах 'на Глубинной тяге'. Если не уточнять, кто к кому был привязан, будет весьма сильно звучать.

Я аккуратно вытянул с катушки тросик, и перекусил его. Затем выгнул из арматурины кольцевую рукоять, завил концы железки вокруг троса, и заклепал соединение кувалдой. Истинно говорю вам, нет инструмента универсальнее кувалды.

— На, будешь держаться.

— Мог бы мне пояс дать с карабином!

— Я не понял, кто кого буксирует, а?

— Мужлан! — презрительно фыркнули мне в ответ.

Некоторые девушки, узнав, что им не грозит стать обедом, начинают думать, что получили индульгенцию. Ничего, я тебя так прокачу, что ты на воду неделю без тошноты смотреть не сможешь. Ход у меня невысокий, идти долго. За четыре часа до Хатидзёдзимы ты увидишь больше воды, чем за всю прошлую жизнь. Научишься ценить, когда бульон варят тебе, а не из тебя.

Выйдя на берег, мы прошли по мелководью полкабельтова, дожидаясь, пока Дикси меня догонит. Я по внутренней связи отправил ей приказ: двигаться до Хатидзёдзимы и провести разведку акватории. С Абукумой на буксире ход у меня был узлов пятнадцать, край — двадцать. Странно я устроен: могу, по ощущениям, тянуть немалый груз, но медленно. Неужели Сиэр права насчёт ледокола? Спасибо тогда, что хоть не буксир. А то я решил бы, что это карма такая.

Невеликое волнение в два балла, тем не менее, давало большой простор для издевательств. Я знатно повалял девчонку между гребнями! Достаточно улучить нужный момент и дёрнуть трос, или ослабить при случае, и мы наблюдаем клоунов-эквилибристов в гидрокостюмах! А я вообще не при чём, да! Зато к моменту, когда вершина вулкана чётко обрисовалась над волнами, воды в Абукуме было едва ли меньше, чем вокруг. Я сжалился и пошёл ровнее.

Выйдя на пляж, девчонка рухнула на колени, выворачиваясь в желудочных спазмах. Я ужасен... и я мщу! Думай теперь, специально это, или кто из морских Богов наказал. За грубость по отношению к спасителю. А я, тем временем, попробую поймать сигнал. Не знаю, как это всё устроено внутри, но в своей способности формировать любой вид сигналов мой организм не сомневался. Так что моим делом было убедиться в устойчивости канала, и запросить цифровым кодом связь с 'Домом Морей'. Связь, конечно, не баловала качеством, но УКВ на такой дальности его и не обещает. Зато не пришлось переть до самой базы, рискуя напороться на патрульные эскадры и превратиться из торговца в товар, пусть и редкий. Это ещё если до торговли успеет дойти.

Наконец, связь установилась.

— Оперативный дежурный базы ОФ 'Дом Морей' на связи!

— Привет, дежурный! — бросил я. — Прошу прощения за незнание регламента, но у меня тут в океане бесхозное имущество нашлось. Говорит, оно ваше.

— Неизвестное судно, назовите себя!

— Какое я тебе 'судно'! — возмутился я. — Судно тебе самому понадобится, если ты сейчас всё это не передашь напрямую Нагато! Той, которая инструктор, и так далее, лень перечислять. Я тут вообще проездом, и багаж возить не нанимался...

Дурацкая перепалка длилась минуты две, пока до кого-то не дошло, что я серьёзно говорю. А что бы я делал, если бы они потребовали Абукуму к микрофону? В ухо она мне орала бы, что ли? Но, в конце концов, на пост дежурного явилась сама Нагато. Сперва решила выяснить, почему я общаюсь по релейной связи. Я заявил, что если сообщение о подобранном в океане может подождать восемь-двенадцать часов, то я, так и быть, подойду на дистанцию прямой связи. Ибо никаких частот, кроме УКВ, не имею. На что мне выдали параметры для спутниковой связи непосредственно с базой и назначили сеанс через пятнадцать минут. Я быстро отключился, так как воображение вовсю рисовало летящие по пеленгу патрульные корабли. Теперь я могу связаться со школой моего 'трофея' почти из любой точки Тихого океана, вот только в таком состоянии она даже ползает струдом. Перестарался я с отмщением, и теперь она как чемодан без ручки. Притом ценный.

Оставалось собраться, и приготовиться к серьёзному разговору: с Нагато, неким Адмиралом, и почти наверняка — с особистом. Главное, убедить их, что не нападать на меня выйдет дешевле. Ведь блефую жутко. Вопрос лишь в том, перевесит ли в них желание долгосрочной выгоды жажду заполучить меня для опытов, а если нет — настолько ли велика эта жажда, чтобы потерять несколько тяжёлых кораблей?

8. Встреча.

Тем временем, на базе ОФ ООН 'Дом Морей'.

— Адмирал, я настаиваю. Мы не можем бросить Абукуму, насколько бы призрачны ни были шансы! — твёрдо стояла на своём Нагато. — Каждую минуту вероятность того, что она попадётся шальной стае Глубинных, растёт! Да и те ненормальные, что её якобы спасли, не заслуживают такой судьбы, окажись они даже последними пиратами!

— Но это же очевидная ловушка! — возражал адмирал.

— Ха! — усмехнулась аватара линкора. — Давайте тогда сразу признаем, что Глубинные умеют договариваться с людьми, ведь откуда-то взялся мужчина, говоривший по радио! Или допустим, что они постигли идею информационной войны, научились иммитировать голоса, и ведут с нами радиоигру! Уж не знаю, какой вариант хуже... или бредовее!

— Но в любом случае, у нас не хватит сил, чтобы выделить достаточно мощный отряд. А спасательная эскадра ООН, вместе с 'Анубисом', занята в Сообществе Панафрикаанс. — адмирал давил на понимание тактической картины.

Нагато резко помрачнела.

— Я знаю, адмирал. Мы оба наизусть знаем эту проклятую цифру. Количество Дев Флота значительно ниже, чем думают непосвящённые. Нас неполная тысяча на всю планету...считая аватары судов снабжения, госпиталей и тральщиков. И именно поэтому мы просто не можем бросить Абукуму!

— Но ты рискуешь потерять многих, спасая одну! — взвился адмирал. Сидевший рядом особист согласно кивнул.

— Я всё продумала. Если Абукума действительно на Хатидзёдзиме, она не пропадёт. Остров полон брошенных строений, на нём есть живность, вода и растительность. К тому же мы можем сбросить ей контейнер со снаряжением на парашюте. Значит, вывозить её с острова прямо сейчас, любой ценой, нет необходимости! Поэтому мы можем отправить за ней небольшой отряд. Пара эсминцев, лидер или лёгкий крейсер вроде самой Абукумы, один тяжёлый корабль для защиты и авианосец как воздушное прикрытие. Скажем, Акацуки с Инадзумой, крейсер Нагара в качестве лидера, я или Мутсу для огневой мощи, и, скажем, Кага. Отправим только скоростные корабли. Если эти безумные 'морячки Попаи' там, забираем их и конвоируем в безопасную акваторию. А если это засада Глубинных, эсминцы с авианосцем её обнаружат, и мы просто уйдём. Ради одной Девы Глубинные на сушу не полезут, и она тихо дождётся спасателей.

— В целом, разумно. — нехотя признал адмирал. — А подводные лодки ты не хочешь брать, чтобы они не затормозили тебя в случае бегства. Такой план я готов принять.

— Знаете, что меня беспокоит? — спросил особист. — Странные поступки нашего спасателя. И речь даже не о том, что он делал в океане, посреди орд Глубинных. Вы заметили, как он вёл разговор? Практически не пытался давить нам на нервы. Даже Абукуму к микрофону не позвал, а ведь это такой рычаг воздействия! На какую-то секунду мне показалось, что ему плевать, явимся мы, или нет. — внимательно оглядев собеседников, человек продолжил:

— И с того момента одно подозрение не даёт мне покоя. Догадываетесь, какое именно?

Глаза Нагато внезапно расширились, и она звонко шлёпнула себя ладонью по лбу.

— Ну конечно! Как я могла быть такой дурой?!

— Проклятье... — потёр шею адмирал. — Всё же совпадает. Туманница! Незарегистрированная Туманница, причём с экипажем. И ей что-то от нас нужно. Хотела бы, сама доставила бы Абукуму куда угодно...

— Что же, — холодно улыбнулась Нагато, — лишний повод не тянуть со знакомством.

* * *

Абукума обессилено лежала на полосе песка, рядом с обгрызенными остатками старого пирса. Проклятый демон то ли не мог нормально идти против волны, то ли специально дёргал трос, но как-то ухитрился чуть не утопить её. Сейчас рвотные позывы закончились, но чувствовала она себя, как сдувшийся шарик. Пустота внутри даже как-то успокаивала. А лёгкую жажду и голод она старалась игнорировать: одна мысль о том, чтобы протолкнуть по пищеводу хотя бы глоток воды, вызывала тошноту.

Неопределённое время спустя рядом с ней шлёпнулась, побрякивая содержимым, сумка Глубинного.

— Это тебе. Хотя такого добра и здесь нашлось бы немало, но вдруг я ошибся? И вот это тоже тебе.

Рядом с сумкой в песок вонзился старый гарпун.

— На тот случай, если твои не явятся, а со мной что-то случиться, не пропадёшь. Будешь бить рыбу, есть... а чёрт его знает, но растёт же здесь что-то съедобное — вот его и будешь есть. Там, чуть дальше, развалины здоровенного дома с колоннами. Так что крыша у тебя тоже будет. А я пойду готовиться к встрече.

— Ты что, собрался устроить засаду?! — закричала Абукуме, пытаясь встать с песка.

— Ты совсем дура? — Глубинный бросил на неё жалостливый взгляд. — Кто будет без необходимости драться с превосходящим врагом, тем более, если собрался устраивать переговоры? Меня куда больше волнует, не вмешается ли кто третий. Говорят, южнее Мидуэй-химэ стаю выгуливает. Вот ты её знаешь? — неожиданно спросил Глубинный. Девушка отрицательно замотала головой. — И я не знаю. И знать не желаю! Так что устраивайся тут, дров набери. И дряни какой, если понадобится сигнал дымовой подать.

После этого Глубинный развернулся, сошёл на воду, и заскользил прочь. Через пару минут послышалось негромкое стрекотание его бортового вертолёта.

— Ну вот. Притащил и бросил. Эти мужчины!.. — пытаясь самой себе казаться ироничной и храброй, сказала Абукуме. Получалось не очень хорошо. Без присутствия этого демона сразу стало как-то пусто. 'Проклятый стокгольмский синдром. Нам о нём говорили, но чтобы он вот так сильно действовал? С другой стороны, непосредственно мне этот Глубинный ничего не сделал. Из-за его человекоподобия не выходит воспринимать его, как врага. И это очень плохо. Особенно, если такие есть ещё.'.

Эти мысли не помешали ей отнести вещи от воды, ближе к зарослям полузасохшего кустарника. Окружённая его посадками дорога вела от развалин пирса в сторону дома с колоннадой. 'Отель.' — вспомнила Абукума. 'Говорят, его бросили в 2005 году из-за постоянных тайфунов. Тут же национальный парк был, всё же...'.

В сумке наличествовал странный огрызок заточенного металла на ручке, с помощью которого она принялась рубить ветки кустов для костра. Враг, не враг, а идея с дымовым сигналом была дельной.

* * *

Ожидая визита, я решил использовать все козыри, которые имел здесь и сейчас. Поэтому сперва озаботился тем, чтобы спасённая не путалась под ногами. Затем отправил вертолёт, засеять буями окрестности острова со стороны пирса. На всю акваторию их не хватит. Даже если выставить тридцать щесть, 'Пахра' обрабатывает только восемнадцать штук. Вместо этого я решил использовать катера.

Раньше я опасался, что при малейшем волнении эти игрушки будут бесполезны. Но сейчас решил: если я ныряю, то и они могут? Вот и пусть идут на другую сторону острова... под волнами. А там поработают дронами разведки, ведь, кроме пулемётов, какая-никакая РЛС у них имеется. Догадка оказалась верной: получив координаты и маршрут патрулирования, катера нырнули, и пошли к месту назначения. Тем временем вернулся мой вертолёт, и я поставил его в режим готовности к вылету, снарядив двумя торпедами и блоками НУРС. Сам же отправился туда, где под водой дежурила Дикси.

При моём приближении она подвсплыла на 'перископную глубину': высунулась из воды по шею.

— Изменения в плане, флагман?

— Нет, не волнуйся. Сейчас я отойду мористее, и тоже нырну. Пропущу 'комитет спасения', чтобы они оказались зажаты между нами и берегом. Если что, это даст нам преимущество. Сегодня постарайся выпускать торпеды по корабельным только в крайнем случае. Лучше просто напугай, а не бей прицельно. Иначе в следующий раз нам будет сложнее с ними общаться.

Все принятые меры, впрочем, не гарантировали нам безопасности. Я надеялся, в крайнем случае, уйти без стрельбы. Раз уж оказался Глубинным — нужно пользоваться 'расовой особенностью'! Правда, не хотелось бы выяснять, кто глубже ныряет: я, или глубинные бомбы.

Оставалось лишь коротать время до прибытия гостей. Часа четыре, я думаю, у меня ещё осталось. Ход эсминца может достигать и 45 узлов, а в этих варсьютах, как назвала их Абукума, может и перепрыгнуть верхний предел для исходной модели корабля. Но, учитывая сборы и согласования, они не смогут выступить сразу же. Поэтому я тихо висел на глубине одного метра под поверхностью воды, где не припекало тропическое солнце, и меланхолично вспоминал слышанную когда-то музыку. Удивительно, что музыку я помнил, а собственное имя — нет. Жаль, 'аппаратные' возможности не позволяют озвучить и записать её. Поэтому я тихонько мурлыкал разные композиции, от 'Пикника' до 'Скорпов', и так увлёкся, что прервался лишь спустя три часа на 'Дорогах' Хелависы, с удивлением обнаружив, что Дикси подслушивает меня по связи. Я немного смутился, и замолчал.

'Это были песни?' — через некоторое время спросила она.

'Да, а что?'.

'У тебя плохо выходит сводить гармоники, флагман. Видимо, сонар требует диагностики. Я потом покажу, как нужно генерировать такой сигнал.'.

Дожили. Меня обещает научить петь живая девушка — подводная лодка. Это ещё романтика, или уже позор?

'Гости' появились через два часа.

* * *

Мутсу с Нагарой эскортировали Кагу. Чуть раньше Мутсу отдала Акацуки с Инадзумой приказ: следуя в поисковом порядке, обойти Хатидзёдзиму по часовой стрелке и убедиться в отсутствии крупных стай Глубинных. Те управились быстро, хватило часа.

— Никого и ничего, старшая сестрица! — доложила Акацуки. — Если кто и есть, то в испуге забились под камни.

— Зато на берегу мои самолёты обнаружили огонь. Кто-то развёл костёр у причала, входившего в комплекс 'Хатидзё Ройял', и... кажется, пытается подать дымовой сигнал. — задумчиво произнесла Кага.

— Вижу дым! — закричала Нагара. — Спорим, это Абукума подаёт нам сигнал? Я знала, что она не пропадёт!

— Хорошо, если так. — скептически ответила Мутсу. У неё не было никакого желания устраивать из спасения одной из сестёр новое 'Падение Чёрного Ястреба', но всё складывалось подозрительно хорошо. Чистый океан, косвенно, подтверждал версию о Туманнице. — Вы втроём с Нагарой патрулируйте прибрежный район. Мы с Кагой посмотрим, как дела на берегу.

Через некоторое время Мутсу уже подходила к пирсу. Навстречу по мелководью неслась Абукума в одном гидрокомбинезоне, издавая приветственные крики.

— Мутсу-сан! Мутсу-сан, как я рада вас всех видеть! И Кагу-сан, и сестру, и девочек!

— Тише, Абукума. — прервала её излияния линкор. — Спокойнее. Мы тебя никому в обиду не дадим. Давай, показывай, где она.

— Она? — удивилась Абукума. — Не она, а он!

— Какой смысл называть Туманницу в мужском роде? Или это выкидыш генератора случайных уродств, вроде Горжета? — недоумевая, Мутсу огляделась по сторонам.

— Ээ... Мутсу-сан... — Абукума потупилась. — Я не знаю ни о какой Туманнице. А единственный 'он' поблизости, думаю, сейчас в паре миль от берега. Я думала, вы уже встретились. Впрочем, он очень вредный. Но умный. Неужели он от вас спрятался? Ой... — девушка сморщилась. — а вот и он.

У Мутсу, казалось, заныли все кости. Прямо за её спиной, в считанных милях, разворачивалась 'аура' химе Глубинных. Затем щёлкнул приёмник УКВ, и в эфире послышался мужской голос:

— Доброго дня, прекрасные дамы. Я тут деловую встречу назначал. Не с вами ли? А то я тут никого не знаю, каждый норовит обмануть.

9. Встреча (2)

Гостьи мгновенно 'ощетинились', явно намереваясь атаковать. Ну, язык мой. Вывози, на тебя вся надежда.

— Дамы, вот только не надо устраивать тут последний бой 'Варяга'! Пока что у вас нет нужды расходовать боекомплект. Кроме того, я ведь и обидеться могу на такое отношение. Или вы действительно думаете, что я тут нарисовался, не предприняв каких-то мер предосторожности? Успокаиваемся, а леди-авианосец не поднимает свои игрушки в воздух. Они меня здорово нервируют с некоторых пор. Смотрите на вещи проще! Я обещал передать вам вашу подругу — вот она, у вас. И заметьте: без условий. Просто так, по доброте моей. Зачем портить такое хорошее начало разговора?

Видно было, как девушка в костюме, явно перегруженном орудийными башнями, перебрасывается словами с Абукумой. Жаль, мне нечем их прослушивать! А читать по губам я не умею, особенно с расстояния пары миль.

— Что тебе нужно, химе? — наконец спросили по связи. — Одной пленной тебе показалось мало, и ты решила половить на живца рыбу покрупнее?

— Ну да. А потом корми вас, пои, заботься. Непонятно будет, кто у кого в плену. — раздражённо фыркнул я. — Хотите, так вообще убирайтесь к себе прямо сейчас. Разумеется, это будет означать, что следующая решившая утонуть канмусу так и утонет, потому что спасать таких неблагодарных станет лишь идиот. И, Дагона ради, не зови меня 'химе'. Бесит неимоверно.

Последовала напряжённая пауза. Гостьи бурно обсуждали что-то между собой, на другом канале связи. Я, тем временем, отдал катерам приказ возвращаться. Они честно отследили движение пары канмусу вокруг острова, так что их пригодность в качестве малозаметных дронов подтверждалась. Негоже бросать такой инструмент.

— Глубинные и человечество являются врагами. Мы никогда не сотрудничали. Всех, кто пытался выйти на контакт, попросту съели. — наконец ответили мне.

— Леди, я не отвечаю за тупиц, на какой бы стороне они не находились. То, что я неплохо стреляю, не превращает для меня весь мир в один большой тир. Контакт, говорите? Вот вам контакт: Глубинный спасает канмусу и возвращает её к 'своим'. Контактнее только в корму поцеловать! Можете гордо продинамить уникальный, по вашим же утверждениям, случай. Ваши особисты наверняка так обрадуются, что остаток службы вы проведёте среди айсбергов.

Последовала новая пауза. Затем связь вновь ожила.

— Ладно. Факт спасения одной из нас налицо. Допустим, я это оценила и признаю, что некоторым образом нахожусь в долгу перед тобой. А поскольку быть в долгу я не люблю, жду твоих условий. — ответили мне.

— О, нет. Я не настроен на вариант 'услуга за услугу и разбежались'. — возразил я. — Поэтому главное моё пожелание — присвоение мне позывного и статуса нейтрала, чтобы никто не вздумал палить по мне, едва увидит. Не то, чтобы я опасался, но ответ на такое у меня рефлекторный, потом неловко будет. Ну, а за единовременно оказанную услугу по спасению утопающей готов принять соответствующее вознаграждение, в материальной форме. Список интересного я предоставлю. Деньги и медали не предлагать.

Я демонстративно-лениво потянулся.

— У меня тут обед по расписанию. Так что оставлю вас на полчасика. Чувствуйте себя как дома.

С этими словами я погрузился под воду, и направился навстречу одному из катеров. Пусть девушки пообщаются друг с другом и с начальством без моего напрягающего присутствия. Они, разумеется, и рады бы гордо мне отказать, а затем устроить пострелушки, но я верил в наличие мозгов у их командования. На данном этапе они сделают всё, чтобы удержать меня в поле зрения. А вот дальше придётся всерьёз их опасаться.

Тут ещё один вопрос возник. Вот начнём знакомиться — а как мне назваться-то? Имя, хоть убей, не помню.

* * *

После исчезновения Глубинного Мутсу около минуты стояла молча, опустив веки. Её лицо выглядело безмятежным, словно лик храмовой статуи Будды, но тронуть её сейчас было бы не менее опрометчиво, чем неразорвавшийся снаряд ГК. Наконец линкор открыла глаза и остро взглянула на Абукуму.

— Кума-тян. — медленно произнесла она. — Сделай одолжение старшей сестрице, и скажи: откуда ты выудила эту Бездной меченное порождение акума?

— Нет-нет-нет! Я тут вообще пострадавшая! — испуганно зачастила Абукума, заслоняясь скрещеными руками. — Это он меня выловил, а не я его! Я вообще была занята тем, что тонула!

— Кстати, объясни мне, почему ты отклонилась от маршрута конвоя, вышла из ордера и атаковала стаю? Ты нарушила приказ! — медленно распалялась Мутсу.

— У меня была причина, Мутсу. — неожиданно твёрдо ответила Абукума. — Там была Высшая. И в тот момент она как раз встала на бункеровку к транспорту Ва-класса. Авианосцы ещё не подняли самолёты, и я решила...

-...что разменять один лёгкий крейсер на химе и транспорт — редкая удача и благословение ками? — перебила её линкор.

Абукума опустила взгляд.

— Ты права. — неожиданно услышала она. Вскинувшись, девушка изумлённо посмотрела на Мутсу, но та уже затемнила визор шлема. — Обычные потери при ликвидации химе могут достигать десятка канмусу. Это был шанс. Ты настоящая героиня. Просто... не делай так больше, пожалуйста.

Абукума покраснела.

— Мне ужасно стыдно, сестра, вот только я не героиня. Я всего лишь лёгкий крейсер. Они перехватили все мои торпеды... Я... так и не смогла-а... — не выдержав, Абукума разревелась.

В то мгновение, когда она поняла, что ни одна торпеда не дошла до цели, её полностью накрыло осознанием простой истины: всё, это конец, причём бессмысленный. Отбивалась она уже по инерции, смирившись с собственной гибелью. Компания Глубинного же была настолько сюрреалистична, что казалась сном или бредом. И только сейчас, при виде сестёр, она вдруг поняла, что каким-то чудом выжила. Причём это 'чудо' пугало само по себе.

— Наверное, ты просто не заметила, как одна из торпед прошла мимо и встала на циркуляцию, а потом поразила транспорт, прикончив и химе. Так бывает, маленькая. Лишнее свидетельство твоего невероятного везения. — задумчиво произнесла Кага, присаживаясь рядом на корточки. Она извлекла запечатанную бутылочку с тоником (все в шутку называли их 'анкерками'), вскрыла и поднесла к её губам. — Выпей, успокойся. Ты справилась.

— Д-да нет же! — всхлипнула Абукума, вцепившись в бутылочку. С трудом сделав пару глотков, она продолжила:

— Это не й-я, это он! Я в-видела! У н-него ра-акеты... Если бы ави-а-носцы не п-подняли самолёты, он бы и их... тоже...

— Кума-тян, ты хочешь сказать, что этот Глубинный уничтожил химе со Старшими и стаей в одиночку?! — изумлённо спросила Кага.

— Н-е знаю, я тону-ула. — продолжала всхлипывать аватара крейсера. — Но с ним ещё л-лодка есть, Со-класс...

Покуда Кага хлопотала над Абукумой, Мутсу, заблаговременно включившая спутниковую связь перед началом встречи, тихонько рычала на адмирала.

— Туманница, говорите? С экипажем?! — шипела она разъярённой кошкой в микрофон. — Да тут вообще одни Боги ведают, что творится! У меня здесь Глубинный неизвестного класса, по описанию явный корабль УРО! Как говорят русские, паровозы нужно давить, пока они ещё чайники! Мы можем связать его боем, пока вы наводите спецбоеприпас...

— Нет, Мутсу. Ты, без серьёзного повода, даже стволом в его сторону не качнёшь, это ПРИКАЗ. Поняла меня? — прозвучал ответ адмирала.

— Но почему?! — чуть не взвыла линкор.

— Потому.— суровым тоном ответил адмирал. — Он уже сделал вас тактически, зажав у берега, тем самым ограничив в маневрировании. Эсминцы он, судя по всему, даже не принимает всерьёз, уверен в своей огневой мощи. Рассчитывает, в случае чего, связать вас самих боем и подвести под торпедный залп, подавить эсминцы, а потом скрыться. Он же Глубинный, нырнёт, и ищи его потом. Но не в этом дело, не в этом!

— И что же за причина заставит меня с ним цацкаться? — саркастично поинтересовалась линкор.

— Тебе все назвать? Считай: он адекватен, неагрессивен, договороспособен, делает за нас нашу работу — уже неплохо. Но самое главное то, что он — это ОН!

— Вы заинтересовались мужчинами, адмирал? Или вам с начальником СБ срочно понадобился третий, чтобы 'soobrazit'? — неуклюже пошутила Мутсу.

— Малолетка безголовая, а ещё линкор. — грустно ответил адмирал. — Ты не забыла, что все канмусу и Глубинные принадлежат к женскому полу?

— Вы будете рассказывать мне прописные истины, адмирал?

— Нет, я хочу, чтобы ты вспомнила о такой вещи, как двуполое размножение. И представила себе, что особи-химе начнут не появляться эволюционным, или ещё каким, путём, а просто рождаться. Раз в девять месяцев, если по-человечески. А развиваются они, судя по всему, быстрее человека.

Мутсу вздрогнула. Никто не знал, как появляются химе. За все годы с момента явления Глубинных, число известных химе не превысило полусотни, и любая из них была огромной проблемой. Даже вроде бы индифферентная химе Морского Порта под кодом 'Дарвин', решив, что ей угрожают, превращалась в настоящую машину уничтожения.

— Мы не можем гарантировано его уничтожить прямо сейчас. Но, к нашему счастью, он зачем-то ищет контакта с людьми. Так что крутись, как хочешь, Мутсу, но добейся его доверия и не дай ему исчезнуть до той поры, когда мы будем готовы ударить...

10. Бульдоги под ковром

— Мутсу-сан, простите за бестактный вопрос, но у вас в роду уроженцев Израиля не было? Или у того, кто вас сейчас консультирует? — не удержался я, выслушав очередной спич канмусу на тему крайне высокой стоимости и исключительной редкости требуемых мной ресурсов.

— Я чистокровная японка! — возмутилась линкор. — И вообще, не понимаю, как это относится к предмету обсуждения?!

— Да торгуетесь вы, как последний ростовщик. Я ещё понимаю, отчего вы так дрожите над редкоземельными элементами, но обычный уран? Никто же не просит у вас обогащённый!

— Объединённый Флот не может взять на себя такую ответственность, как предоставление в руки потенциального противника делящихся радиоактивных материалов! — отчеканила девушка.

— Ух, ты! Какой серьёзный аргумент! — восхитился я. — А вы интересовались, какое количество ядерных зарядов я мог бы изготовить из пяти килограммов необогащённого урана?

Мутсу смутилась. Кажется, общее представление о понятии критической массы у неё имелось.

— Но в таком случае у вас нет необходимости в уране, если его недостаточно для применения в ядерных технологиях. Зачем он вам?

Я вздохнул.

— Эта мысль мне даже льстит, но... девушка, вы не забыли, с кем беседуете? Да съесть я его хочу, съесть! Мне интересно. Не встречается уран в самородках, а вскрывать блоки реакторов наземных станций меня как-то не тянет. — я с улыбкой наблюдал, как девушку-линкор настигает осознание ситуации. — Что до редкоземов, то здесь я готов уступить. Предлагаю заменить очищенные образцы подготовленным для утилизации ломом электронных компонентов, в пропорции 1 к 10000. К кремнию зонной плавки это, разумеется, не относится.

— Это приемлемо. — с явной неохотой озвучивает она вердикт 'той стороны'. — Но что насчёт наших интересов?

— Подопытным становиться не собираюсь! — отрезал я. — Вам только дай волю, не заметишь, как проснёшься пристёгнутым ремнями к койке, если вообще проснёшься! Никаких регулярных визитов на базы Флота для обследований, никаких стационаров. Образцы крови и биопсия — максимум, на который вы можете рассчитывать! Все исследования вроде томографирования и прочего — только на переносной аппаратуре, на моей территории, без постройки стационарных комплексов. Между нами нет такого уровня доверия, чтобы я согласился на подобное.

— Можно было бы предоставлять нам для исследований особей из стаи... — буркнула Мутсу.

— А вы могли бы предоставлять в качестве пищевых добавок к рациону стаи один-другой эсминец вашей эскадры? — саркастично уточнил я, выгнув бровь.

— Как вы смеете такое говорить?! — вскинулась Мутсу.

— Никак. Поэтому и не соглашаюсь. Да, примитивы тупее бревна, и я не чувствую никаких угрызений совести, уничтожая их. Но если примитив станет частью моей стаи, я его никому не отдам. В бой могу отправить, не проблема, а на разделку — извините.

— Глубинный с чувством ответственности... о, Аматерасу Омиками, куда катится мир? — слегка театрально вопросила линкор.

— Если повстречаю Сусаноо-но Микото, или хотя бы Ктулху, обязательно задам им этот вопрос. — пообещал я с серьёзным видом.

— Думаю, мы имеем возможность разрешить это противоречие. — произнесла Мутсу после выслушивания очередной консультации. — Вместо переносной аппаратуры мы используем способности одной из Дев. Асахи Мару в состоянии провести большую часть медицинских исследований самостоятельно. Да и никакой опасности для вас она не представляет.

Н'да... Похоже а-антиресный разговор у Мутсу параллельно идёт. До сих пор искрит. Натурально причём! не знаю, может ей самой и не видно, но по обвесу такие симпатичные молнии проскакивают — красота! Я, правда, догадываюсь, кто виновник этого 'светомузыкального' шоу, поэтому лишний раз её подначивать, пожалуй не стоит... Ну, и что нам имеют сказать?

— Послушай...те... — явно через силу вспомнив о вежливости начала Мутсу.

— Ой, вот давай...те 'на ты', как раньше, а? Не настолько, я надеюсь, всё плохо, чтобы объявлять: 'Иду на Вы!'

— Хорошо, — лёгкий вздох облегчения, — Скажи, а ты вообще кто?

— Кабы знать!.. Бегаю не быстро, зато на буксире могу тянуть много и долго...

— Хм-м... Тогда... Портер?

— Что портер?

— Позывной твой будет 'Портер' — носильщик, если по русски.

— Только после того как ты сменишь позывной на Хеликс. Нашли тут носильщика! — не замедлил я с ответом.

Стоявшая рядом авианосец непонимающе посмотрела на Мутсу, а потом прыснула в кулачок, прикрываясь башней вспомогательной артиллерии, за что удостоилась вопросительного взгляда от флагмана.

— Хеликс — род виноградных улиточек. — это краткое пояснение стало причиной как еще пары смешков, так и появления на ровном песке пляжа красиво-замысловатых фульгуритов. Неладно что-то в королевстве Датском... с заземлением.

— Лучше называй меня Дипом. Прилипнет, так прилипнет, надо же с чего-то начинать.

* * *

Линия видеоконференции на момент окончания беседы была загружена до предела, и отнюдь не продуктивной дискуссией.

— А я вам говорю: давить его надо. Пока шанс есть.

— Покупаясь на шанс устранить угрозу сиюминутную вы напрочь игнорируете как потенциальную выгоду, так и угрозы будущего. Вы действуете, как примитивный солдафон. И не забывайте, что это ценный образец.

— Уникальный, да!

— Еще прикажите самим под него туманниц подкладывать, чтобы данных побольше собрать!

— Да вы совсем рехнулись! Хотите, так ложитесь под него сами! Мы вас даже зарегистрируем... как меньшинство.

— Сексуальное?

— Интеллектуальное!!!

— ТИХО! Отставить балаган! — наконец не выдержал один из присутствующих дистанционно адмиралов. — Господа офицеры, соблюдайте дисциплину. Господа научники, вы сегодня больше наблюдающая и консультирующая сторона, пожалуйста, не вмешивайтесь без необходимости!

— Но ведь как можно! Вы хотите уничтожить уникальный образец способный дать ответы...

— ТИХО! Я не закончил. Оправдывает ли риск выгоду — это тема для отдельного разговора. Пока же я вам предлагаю составить список того что мы могли бы получить у данного глубинного. Всё равно с ним придётся некоторое время сотрудничать, хотя бы для того, чтобы выиграть время на подготовку ликвидации. Но об исследовании и тем более захвате самого глубинного пока можете забыть.

— Но это ведь такие перспективы...

— ЕЩЁ одно возражение, и единственной перспективой для вас станет отстранение от работы. Даже уничтожение химе оплачивается огромной кровью, а вы нас уговариваете захватить тёмную лошадку, предположительно не уступающую принцессам в силе. Или 'прецедента Лорелеи' вам недостаточно?

Ответом было угрюмое молчание. Никому не хотелось вспоминать о своей ошибке.

— Буду считать что вы меня поняли. Господин Игнатов, продолжайте, пожалуйста.

— Благодарю. Итак, наш отдел пришёл к выводу, что наибольшую угрозу в данный момент представляет именно около-человеческая разумность этого глубинного. Но в тоже время это его потенциальная слабость.

— Слабость?

— Мы пришли к выводу что-либо нас очень аккуратно, даже филигранно водят за нос, либо мы имеем дело с несколько нетрадиционным, но вполне человеческим интеллектом. — аналитик отпил минералки и продолжил. — То есть данный индивид может испытывать одиночество и скуку, эмоции, интерес, и, соответственно, подвержен человеческим же порокам и слабостям. В отличии от остальных Глубинных, он намного более предсказуем. До сих пор мы попросту не понимали, с чем имеем дело, что дало ему фору. Но рано или поздно он ошибётся.

— Со слабостями понятно, но уточните, пожалуйста, как вы пришли к такому выводу.

— Основной проблемой стал мотив выхода на контакт. Зачем Глубинному блага цивилизации? Зачем ему выходить на связь с людьми? До сих пор только Сирена и Хоппо шли на контакт, и то, скажем так, на своих условиях и в одностороннем порядке. Что же требуется данному объекту, раз он сходу предложил относительно равные условия для сторон?

Вариантов не так много. Мы составили таблицы и свели эти мотивы с различными вариантами психопортретов, начиная от идиота, чудом способного связать пару слов, до непревзойдённого гения. И пришли к выводу, что лишь сценарии с самозащитой, меркантильным интересом и потребностью в общении имеют реальный вес. После этого мы на пару с психологами разобрали каждую сказанную фразу и жест. И пришли к выводу, что правда где-то посередине, либо все эти устремления накладываются друг на друга.

Глубинный понимает, что мы несём для него угрозу, но при этом объединение со своими сородичами не приемлет в ещё большей степени. Список запрошенных предметов и другая известная информация говорят о том, что он испытывает потребность в общении и обществе себе подобных. Внешние проявления не слишком заметны непрофессионалу, но видно, что Глубинный получает явное удовольствие от общения, как отшельник, дорвавшийся до собеседника. Будь он глупее или более информирован, и мы бы видели куда менее сдержанные условия, а тут они чуть ли не символические: он буквально подталкивает нас к заключению соглашения. Хочу заметить: наши выводы опираются на предположение, что это единственный мужчина-глубинный.

— Благодарю за пояснения. Почему вы не посчитали появление Глубинного мужского пола наибольшей угрозой?

Аналитик поморщился.

— Вы уж простите, но мы аналитический отдел, а не гадальный салон. Как угроза, шанс получить на свою голову сотни принцес, конечно, пугает, но вот вероятность этого шанса просто не вычисляется. Считать, что глубинные могут размножаться как люди только потому, что на них похожи? Бред. Канмусу, к примеру, физиологически абсолютно точно фертильны, но сперматозоиды биологически полностью идентичных им хомо сапиенс не могут пройти иммунный барьер.

Несмотря на слабую экспериментальную базу, я придерживаюсь мнения, что у Глубинных ситуация схожа. Мы пока не обнаружили механизма воспроизводства Глубинных. Потому даже не знаем, являются ли химе представительницами того же вида, что и примитивы, прошедшими через метаморфоз, или другим видом, и не обладают ли они свойством неотении. Рассчитывать все это столь же продуктивно, как предсказывать конец света, запершись в погребе. Подобная угроза сугубо гипотетическая. Но я бы рекомендовал попытаться выяснить, насколько она гипотетическая, косвенно или напрямую у самого глубинного до его уничтожения. Да и глупо будет устроить самим себе пару радиоактивных дождиков, чтобы потом узнать о стерильности этой особи.

— Ясно. Еще что-то? Или можем переходить к его боевым возможностям?

— Отдел PR считает, что Глубинный может вызвать волнения в обществе, которые принесут куда больше урона, чем его действия. Куда большие волнения, чем изначально предполагалось.

— Насколько большие?

— Островные государства останутся условно спокойны, а вот материковые страны, и раньше имевшие проблемы с 'сострадающими' и 'толерантными', могут ожидать двадцатикратный прирост численности оных, пожертвований, и так далее. Даже если объект является исключением из правил — до тех пор, пока он жив, давление будет нарастать. И, судя по демонстрируемому уровню интеллекта, он вполне может не только воспользоваться этой ситуацией, но и спровоцировать её эскалацию. Спасти, к примеру, пару идиотов, выбравшихся в море, а то и отбить, а затем сопровождать гуманитарный транспорт. И ведь никакая цензура не поможет... даже если он сам спровоцирует нападение на кого-нибудь, чтобы потом отбить, публике хватит лишь его способности к изложению мыслей без угроз отправить всех на дно. Хай поднимется, даже если информация всплывёт уже после его уничтожения. И чем дольше будет длиться это самое уничтожение, тем выше шансы, что она всплывёт.

С другой стороны, потенциал сотрудничества с полноценной особью-химе невозможно переоценить. Если нам удастся получить ключ к их способности управлять примитивами, это окупит любые затраты. Абсолютно любые.

— Отлично, ваше мнение нам понятно. — произнёс адмирал, взявший на себя роль 'модератора' конференции. — Что скажет представитель штаба ОФ?

— Можно с уверенностью утверждать, что общее понимание тактики морского боя присутствует у объекта в полной мере. На подсознательном уровне, или на сознательном, утверждать не берусь, но применять технические средства, использовать свойства окружения, союзников и противников он способен на уровне командира отдельной эскадры. Что до вооружения, то в целом оно соответствует таковому у перспективных фрегатов Российской Империи, за некоторыми исключениями. Однако, это не фрегат. Наш объект воплощает собой корабль весьма интересного типа. Проанализировав имеющиеся снимки и показания Девы Флота Абукумы, мы установили, что это корабль проекта 23550 — военный ледокол. И поскольку их было построено всего две единицы, а потерян лишь один, можно с уверенностью утверждать: перед нами модифицированный корабль проекта 23550-бис, атомный ледокол 'Иван Папанин'. Первый из кораблей данного типа в варианте 'особого снаряжения'. Потерян в начале войны с Глубинным Флотом, во время операции по деблокированию спасательных судов, эвакуирующих персонал арктических баз.

— А что значит: 'особого снаряжения', товарищ капитан первого ранга? — уточнил адмирал.

— Да у него на баке короткофокусный лазер установили, лёд резать. — с усмешкой ответил кап-раз, махнув рукой. — Во время первого испытания тот перегорел сразу же. Скандал был жуткий. Лазер отремонтировали, подшаманили, но испытания не случились. 'Папанин' отправился спасать полярников и не вернулся.

— То есть мало того, что мы имеем, фактически, фрегат УРО с бесконечным боекомплектом и особо прочным корпусом, способным посопротивляться среднему артиллерийскому вооружению. Мало того, что у него каким-то образом функционируют системы наведения ракет, что невозможно рядом с Глубинными. Так у этой 'Красной Звезды Смерти' ещё и лазерная пушка имеется? — с непередаваемым выражением уточнил адмирал.

— Товарищ адмирал, да не может она работать!

— А вы Глубинным об этом сообщали, товарищ капитан первого ранга? Вдруг они не знают. Они вон половины законов физики не знают, и потому нагло оные игнорируют...