Королева. Выжить и не свихнуться

— Спасибо, Роджер, — негромко произнесла я. — Уж себя я помню.

Оторвала взгляд от портрета, стараясь стряхнуть наваждение. Не надо на меня так пялиться! Клянусь, я буду стараться!.. Сделаю все, что в моих силах, чтобы, когда мы встретимся еще раз — где-нибудь там, на небесах, — мне не было бы стыдно посмотреть ей в глаза.

Затем, когда мы все же добрались до часовни, я сидела на деревянной лавке в небольшом закутке, отделенном от остального помещения тонкой деревянной стеной. Рядом со мной расположились Роджер, Уильям, Кэт и еще несколько дам, подозреваю, крайне высокого положения при дворе. Богослужение происходило на английском. Я косилась на Кэт, чтобы не прошляпить особо важные места, в которых следовало запеть, подняться на ноги или перекреститься. При этом размышляла, как выполнить обещание, данное портрету на потолке. Да, я свихнулась, ну и что?..

У меня появилась слабая надежда — я все же вспомнила некоторые исторические факты о том времени. Память подводила, но, кажется, настырной Марии Стюарт отрубили голову, Елизаветинский флот разбил Великую Армаду, а сама королева переболела оспой. Оспой! Но у меня же есть прививка... В том-то и дело, что она есть у прежней меня, а не у королевы! Здешний мир до вакцинации не дорос. Надо что-то придумать со всеми — и с испанцами, и с настойчивой претенденткой, которая в гонке за английский престол потеряла голову, и с болезнью, с которой я не собиралась познакомиться лично. Еще был миллион государственных проблем, которыми спешил щедро поделиться со мной Уильям Сесил. Где-то притаились отравители, что, боюсь, могут и не остановиться на достигнутом. С чего бы? И еще был черноволосый придворный, что смотрел на меня так... Роберт Дадли!

Я открыла молитвослов. На первой страничке увидела надпись, сделанную ровным, твердым почерком:

"Не тот уродлив, кто с бельмом, кто кривоног или горбат,

А тот, кто в умысле дурном подозревает всех подряд".

Рядом со стихотворением стояла буква Е. Не сомневаюсь, его написала Елизавета. Но почему я наткнулась именно на этот стих, именно сейчас? Совпадение? Или же знак, который посылала настоящая королева? Что она хотела сказать? Я вовсе не собиралась подозревать всех и каждого, просто хотела выжить...

Глава 3

Пока Тайный Совет дожидался в большой приемной, я нервничала и подгоняла фрейлин, умоляя скорее меня переодеть. Идти в том же наряде, в котором посетила церковь, оказалось не комильфо, поэтому под натиском Кэт я выбрала зеленое платье с цветочными узорами, вышитыми золотой нитью, — очередное произведение искусств из драгоценной ткани и многослойных кружев. К нему прилагались длинные узкие рукава золотого цвета, сверху крепились вторые, расклешенные, начинавшиеся от середины предплечья и продолжавшиеся так долго, что нижний край касался пола. Царевна-Лягушка, одним словом! Причем нервная.

Я дергалась, не в состоянии дождаться, когда сделают новую прическу. Мне распустили и расчесали волосы, затем закололи несколько завитых локонов кверху. От чепца и огромного стоячего воротника отказалась — надо что-то делать с нефункциональным гардеробом! — зато вцепилась в веер из белых перьев. Не думаю, что пригодится, но хотелось чем-то занять руки. Я и сама не знала, куда деться от волнения. Первый Тайный Совет! Да они сразу раскусят, что королева — самозванка!

Выдохнув, дождалась, когда распахнутся двери спальни, и вышла в гостиную, где уже дожидались Роджер и Уильям Сесил. Милостиво кивнула в ответ на их комплименты, чувствуя, как бьется растревоженное сердце. Затем с двумя мужчинами в черном за моей спиной, в сопровождении нескольких гвардейцев и стаи писарей, нагруженных свитками и документами, проследовала навстречу своей судьбе.

Их было около двадцати, сразу не сосчитать. Мой Тайный Совет... Естественно, все мужчины, хотя ничего другого и не ожидала. Когда мы вошли, они были заняты беседой. По обрывкам фраз я поняла, что речь шла о моем здоровье, тревожившем умы и сердца придворных. Заметив наше появление, мужчины поднялись на ноги и поклонились.

— Прошу, садитесь, — пробормотала я, прерывая повисшую тишину, давившую на нервы. Голос дрогнул предательски. Я окинула быстрым взглядом присутствующих, стараясь запомнить лица. Лица, лица, лица... Молодые, худые, одутловатые, смуглые, с печатью прожитых лет. Встречалась с ответными пытливыми взглядами, словно пытавшимися на глаз определить: оправилась ли королева от болезни или нет...

Меня дожидалось высокое кресло во главе впечатляющего размерами стола. Рядом было предостаточно места для Роджера, которого Сесил представил присутствующим как моего нового личного секретаря. Раздался негромкий ропот недовольства. Я повернула голову, чтобы взглянуть на несогласных, и тут нервы сдали окончательно. Черноволосый придворный, на которого я наткнулась по дороге в церковь, сидел за столом и смотрел на меня так, что мысли разбежались, оставив вместо себя звенящую пустоту. Внутри разгорался пожар смущения, кровь прилила к щекам. Я почувствовала, как краснею под его откровенным взглядом. Боже, этого еще не хватало! Странно, ведь в прежней жизни меня не смутил бы даже отряд эксгибиционистов...

Вместо того, чтобы занять место во главе стола, я позорно сбежала к окну. Прислонилась спиной к стеклу, желая, чтобы январский холод остудил разгоряченную кровь. Сжала до боли в пальцах веер. Кто бы мог подумать, что Дадли тоже в Совете?! Странно, ведь в прошлом я провела предостаточно собраний, и даже присутствие Андрея ни разу не вводило меня в ступор. Что происходит? Этого человека я не знаю и знать не хочу! Рассердившись на себя, решила прекратить игры в гляделки.

— Роджер, — позвала я. Личный секретарь с готовностью занял свое рабочее место подле меня. Уильям было дернулся следом, но я покачала головой. Не так сразу, пусть сначала привыкнут к Эшаму.

— Имена, Роджер, — тихо напомнила я. Затем обратилась к присутствующим:

— Давайте начнем, господа!

На Роберта Дадли старалась не смотреть, словно его не существовало в природе. Ведь вместо него есть... Да, девятнадцать других мужчин в Совете. Как их запомнить, вот в чем вопрос! Не только их, но и должности, которые вводили в ступор. Хранитель большой печати сэр Николас Бэкон, лорд-казначей сэр Томас Перри, лорд-гофмейстер сэр Говард из Иффингема, королевский камергер граф Арундел... Брр! Королевский конюший лорд Роберт Дадли — этот не даст себя забыть, вот как смотрит! А еще — лорд Рассел, граф Бетфорд, сэр Френсис Ноллис, лорд Ханстон, сэр Томас Грешем, лорд Пемброк, лорд Клинтон, Томас Говард, герцог Норфолк, архиепископ Хит, маркиз Винчестер, сэр Томас Чейни и сэр Уильям Питри и другие ответственные лица, которые сразу же принялись допытываться о состоянии моего здоровья.

Удивляясь собственной уверенности — чего бояться, ведь все уже случилось, когда на скорости сто километров в час слетела с дороги, — я заверила присутствующих, что кризис миновал и чувствую себя неплохо. Может, силы еще не восстановились, но уже могу ходить, говорить, даже посетить заседание Совета. Последнее замечание вызвало улыбки.

— Елизавета, мы все же настаиваем, чтобы вас осмотрел врач. — Так и знала, что главным занудой окажется Уильям! Но нет — мужчина в годах, кажется, Генри Фицларан, граф Арундел, с одутловатым лицом человека, увлекающегося алкоголем, уставился на меня масляным взглядом:

— Было бы благоразумным, — со значением произнес он, — если бы королева встретилась с врачом, чтобы тот тщательным образом расспросил вас о самочувствии. Совет хотел бы удостовериться, что подобных приступов в будущем не повторится...

— Заверяю вас, это был последний, — вежливо ответила я и улыбнулась графу, но, кажется, перестаралась, потому что получила ответную улыбку, а в придачу к ней шел еще и страстный взгляд. Да что тут происходит?.. — Волнения предшествующих коронации дней не прошли бесследно, но я не думаю, что Совету следует беспокоиться о моем здоровье.

Об отравлении им рассказывать не собиралась. Кто знает, быть может, среди них есть тот, кто щедрой рукой подсыпал яд. А теперь сидит, пытаясь понять, как он так просчитался с дозой...

— Уильям, я не хочу больше видеть этого мясника, — тем временем заявила я, вспомнив фигуру в черных одеяниях и со скальпелем в руке. Брр!

— Вернее, цирюльника, — с улыбкой поправил Роберт Дадли. Со всех сторон раздались негромкие смешки. Кажется, местных лекарей недолюбливала не только я.

— Но он следил за здоровьем вашей семьи, — не сдавался граф Арундел. — Это придворный врач вашего отца, вашего брата Эдуарда и даже вашей сестры, упокой господь ее душу!

Мужчины дружно перекрестились, я последовала их примеру, после чего ехидно заметила:

— Спасибо, дорогой граф, что напомнили о моей дорогой семье. Не его ли лечение столь скоропостижно свело их в могилы?..

В ответ установилась гробовая тишина, прерываемая лишь сдавленными смешками. Кажется, шутка имела успех, который побоялись выразить вслух.

— Но, королева, вы не можете остаться без врача, — расстроенно произнес Уильям и пригладил усы. — И я не вижу ничего веселого в последнем замечании. Ваше здоровье — дело государственной важности; не приведи Господь, что с вами случится...

— Не приведи Господь, — согласилась я. — Поэтому доктора выберу сама. Уильям, вы не могли бы составить список достойных кандидатов? Лондонские врачи с хорошей репутацией и, по возможности, с наименьшим личным кладбищем?..

Кажется, если не прекращу веселить народ, первый Совет превратится в балаган....

— Их много, моя королева, — возвестил Уильям, пряча улыбку в бороду. — Как вы собираетесь выбирать достойнейшего?

— Устрою смотрины.

Совет зашумел.

— Все знают, какой в Англии уровень образования, — возмущался сэр Николас Перри. — Королевский врач должен обучаться за пределами страны!

— Еще скажите, в медицинских школах Парижа или Рима, — ядовито возразил пожилой маркиз. Даже не помню, как его зовут. — Давайте пригреем шпиона под собственным боком!..

Его предложение вызвало рев возмущения. Нет, шпионов нам не надо! Вскоре, однако, сошлись во мнении, что лекарь должен быть либо из местных, либо закончить университет Лейдена, что в Нидерландах.

— Ну что же! Доктор, обучавшийся в Лейдене или в Лондоне... Хорошая игра слов. Да будет так! — ой, а не слишком ли я увлеклась игрой в "королеву"? — И запишите, что он должен обязательно переболеть оспой, — добавила я. — Это значительно сократит количество претендентов.

— Но, Елизавета! — возмутился государственный секретарь.

— Уильям, это важно, — заверила я. — Но можете считать капризом королевы.

— Хорошо, — сдался Сесил, наверное, мысленно нажаловавшись Господу на взбалмошность женщин в целом и королевы в том числе.

Следующим в повестке дня следовал вопрос о тревоге, поселившейся в умах простых горожан. По Лондону, набирая силу, ходили слухи о смерти королевы. Говорили, что она уже похоронена, а Тайный Совет переодел в ее платье пажа и выдает за Елизавету только для того, чтобы не вызывать панику. Подогреваемый домыслами страх, наоборот, усиливался, разгорался лесным пожаром, охватывая квартал за кварталом. Об этом докладывал лорд Дадли, глядя мне в глаза, и я даже не сломала веер, уверенно выдержав его взгляд.

— Что вы предлагаете? — спросила у мужчины. Красивый, зараза!..

— Королевский парадный выезд, — ответил он. — Поехать по улицам города в сопровождении гвардейцев и придворных и как можно скорее. Я подготовлю его за три дня.

— Завтра, — отрезала я. Еще восстания не хватало! Чтобы пытливые горожане полезли под юбки, проверять: мальчик-паж я или нет....

— Но, королева...

— Завтра! Не надо ничего сверхъестественного...

Честно говоря, я не знала, как здесь происходили королевские выезды, но подозревала, что это нечто из серии "улыбаемся и машем!".

— Желательно, чтобы королеву увидело как можно больше народу. Так что вы, Елизавета, должны ехать верхом, — произнес лорд Говард, — чтобы горожане удостоверились, что королева в добром здравии.

— Она поедет в карете, потому что еще не в добром здравии, — заступился Роберт. — Елизавета только что встала с кровати после трехдневного приступа, а вы хотите сразу же посадить ее на лошадь? Думаете, это пойдет ей на пользу?

— Зато утихомирит народ, — не сдавался Говард.

Я молчала, прислушиваясь к завязавшейся дискуссии, размышляя о том, что живую лошадь видела в зоопарке и еще много раз по телевизору. Как-то не сложилось у нас...

— Я поеду верхом, — тихо сказала я, но Совет был так увлечен препирательствами, что меня не услышали. — Никакой кареты, на лошади! — сказала уже громче.

Разобьюсь, и дело с концом! Может, заново очнусь в своем времени?.. На больничной койке, вся в трубках и в гипсе, зато дома!

— Но, Елизавета, — опять начал Дадли, прерывая ход моих мыслей.

— Роберт, слушайся и повинуйся, — устало произнесла я и посмотрела ему в глаза. Ну и пусть!.. Может, нельзя так себя вести с придворными, не знаю. Но тоска по дому стремительно разъедала бастион моей уверенности. А еще хотелось вернуться в спальню и поплакать на груди у Кэт.

— Как прикажете, королева, — сдался конюший. — Ну что же, я подготовлю маршрут к сегодняшнему вечеру. Предоставлю вам доклад...

— Не надо, Роберт! Я вам полностью доверяю.

Кажется, настоящая королева испытывала к этому мужчине нечто большее, чем просто симпатию. Поэтому мне, голове профессора Доуэля, приходилось усмирять порывы чужого тела. Ужас, да и только... К тому же если Роберт нравился ей, это вовсе не значит, что он понравится мне.

— Что у нас дальше? — резко спросила Уильяма, желая отвлечься от мыслей о лорде Дадли.

Кажется, Совет проходил даже лучше, чем я ожидала. Никто не вопил: "Самозванка!", не тащил за волосы в церковь, изгонять из тела злых духов. Меня то есть. Правда, я чувствовала жуткую усталость.

— Елизавета, — начал Уильям, угрожающе потрясая перевязанным синей лентой свитком. — Это обращение Палаты Общин...

Я встревожилась. Уже само по себе название внушало уважение.

— Пока вы болели, состоялось внеочередное заседание Парламента. Они требуют, вернее, слезно умоляют вас выйти замуж. Мы, ваш Тайный Совет, смиренно присоединяемся к этой просьбе. Я подготовил список претендентов на вашу руку... — Уильям кивнул на солидную стопку бумаг, возвышающуюся рядом с ним. — От некоторых мы уже получили брачное предложение. Я имел в виду короля Филиппа Испанского. Остальные не заставят себя ждать. Мы ожидаем посольства из... — государственный секретарь порылся в бумагах, — Швеции, Дании, Австрии... Шотландцы тоже уже выдвинули своего претендента.

Я молчала, чувствуя себя обескураженной. Надо же, сколько желающих на руку Елизаветы! А мне так и не сделали ни одного предложения. Хотя, кажется, и лицом вышла, да и характер покладистый, но... Все никак не складывалось. Зато как теперь избежать замужества, когда Уильям смотрит так настойчиво, а Палата Общин присылает свитки, перевязанные синей ленточкой?..