Большая и грязная любовь

Вот только собачник появляться не спешил...

Когда мир почернел, а над лавочкой зажегся фонарь, я начала коситься в сторону супермаркета. Может за шампанским сбегать? Ну чтобы как в прошлый раз? А когда решилась на сей отчаянный шаг, из темноты выступила фигура. К сожалению, на типического-типического визитёр не тянул...

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросил Глеб.

— Сижу, — вздрогнув, отчиталась я.

Шеф неторопливо приблизился, уселся рядом. На порядочном, целомудренном расстоянии.

— А почему здесь?

Интуиция не шептала, а прям-таки орала — про собачника говорить нельзя! Ну я и соврала:

— С мамой повздорила. Слегка.

Меня одарили насмешливым, усталым взглядом. Вообще, в человеке, который сидел рядом, гиперсексуальный ловелас угадывался слабо.

— Крис, а предупредить не судьба?

— Зачем?

Ещё один насмешливый взгляд и тяжелый вздох.

— Затем, что твоя охрана весь вечер очку... э... на взводе.

— Моя кто?

— Розочка моя, только не говори, что ты не знала.

Мама дорогая... кажется, я неверно определила глубину той попы, в которую угодила. Я думала, это горное ущелье, а оказывается — Марианская впадина.

— Крис, пойдём домой, а? — протянул Глеб.

И такие нотки в его голосе прозвучали, что я тут же встала и даже к подъезду повернулась.

— Кри-ис...

— А?

Обернулась, чтобы оказаться нос к носу с Глебом — каблуки неплохо компенсировали разницу в росте, но он всё равно выше был. В следующую секунду его ладони легли на талию, а вечернюю тишину огласил стон:

— Кри-ис...

И мир перевернулся.

Вернее это я перевернулась — одним лёгким, едва уловимым движением, шеф закинул на плечо и потащил прочь.

— Глеб! Глеб, пусти немедленно!

Ответом стал шлепок по попе и весёлое:

— Неа!

— Глеб! — я возмущалась всерьёз, но тихо. К чему лишнее внимание привлекать? Зачем перед соседями позориться?

— Крис, я тебя предупреждал, — отозвался зеленоглазый. — Так что будь добра — не ори. Хотя, если сильно хочется... — моя попа удостоилась ещё одного шлепка, — можешь посопротивляться.

— Глеб!

Но начальство уже не слушало, оно по мобильному разговаривало...

— Алина Юрьевна, добрый вечер. Я тут вашу дочь похищаю, вы не против?

Ответ той, что всегда стояла на страже моей нравственности, был слышен более чем отчётливо:

— Ну наконец-то!

Вот... Вот кто она после этого, а?

Дальше мама с голосом совладала, но реплик Глеба Игоревича было более чем достаточно...

— Да, упирается. Нет, не согласна. — Пауза и смешок. — Ну справлюсь как-нибудь!

— Глеб! — прорычала я.

— Передам, конечно, но не думаю, что она послушается, — развеселился похититель, снова шлёпнул по заду. — Ага!

Опять пауза и сквозь смех:

— Алина Юрьевна, сейчас к вам мои парни зайдут. Да, за вещами. Нет, это всё есть. Конечно готовился! Ну всё, мы уже к машине подходим. Ага, до встречи!

Не выдержав, я таки треснула зеленоглазого. Тоже по заду.

Жаль, эффекта сей жест не возымел.

— Потерпи, розочка моя, — усмехнулся брюнет. — Скоро всё будет.

Глава вторая

Глеб обретался в центре, в одном из тех домов, которые с виду старше мамонтов, а внутри современнее самой инновационной лаборатории.

Прежде чем добраться до лифта, нам пришлось миновать два поста охраны и консьержа, которого дружелюбно уведомили о том, что в двенадцатой квартире отныне ещё и девушка проживает. Дедок расплылся в улыбке, сказал:

— Добро пожаловать, Крис. Рад, что вы, наконец, решились.

Очень хотелось ответить, что ни на какой конец я не решалась, и вообще от этого конца бегаю, но дедок бы всё равно не понял, а раз так — смысл откровенничать?

В лифт меня волокли за руку, а вот из лифта наоборот выталкивали, под попу. Причём выталкивали как-то не очень охотно, всё больше лапали. В итоге я плюнула на гордость и сама помчалась к двери с озвученной цифрой.

Дверь была необычной, бронированной. Замок Глеб Игоревич отпирал очень медленно, и единственной причиной этой задержки была я — дура, умудрилась ровно напротив встать! Так что прижимать меня к стальной поверхности было очень удобно, ага...

— Глеб! — прошипела я. Раз сотый за минувшие полчаса.

Тут же удостоилась поцелуя в шею и лёгкого толчка в спину — дверь открывалась вовнутрь, и в жилище зеленоглазого начальства я не вошла, а ввалилась.

Свет вспыхнул сам, озарил просторную прихожую с минимумом мебели, вырвал из темноты кусочек гостиной. Увидела я, честно говоря, мало, но и этого было вполне достаточно, чтобы тихо ахнуть — нехило!

— Голодная? — спросил брюнет. Опять прижался сзади.

Ему ответила не я, а мой желудок — какой, однако, ворчливый.

Глеб мгновенно посерьёзнел, вернее посуровел.

— Опять не ужинала? Гастрит заработать хочешь?

— Хочу, — буркнула я, только не о гастрите в этот миг думала, а о том, что домогания зеленоглазого не прошли даром. Где-то в глубинах организма вспыхнул огонёк и он был куда жарче, нежели тот, что горел днём. Тело, как и мама, голосовало за Глеба, и ему было совершенно плевать на нравственные терзания хозяйки.

— На кухню, быстро! — рыкнул мой... гипотетический любовник. Сам сбросил туфли и поспешил вперёд. Собственно, проследовав за ним, я местонахождение кухни и узнала.

До недавних пор я была убеждена, что интерьер в стиле хай-тек хорош только на картинках. Кухня Глеба Игоревича мои иллюзии развеяла — это было красиво, стильно и в то же время уютно. Но контейнеры с готовой едой, которыми был забит холодильник, понравились куда больше.

Нет, никаких супермаркетов. Ресторан!

— Тебе как всегда? — осведомился зеленоглазый.

— Да, — усаживаясь на высокий стул и поджимая босые ноги, сказала я.

Через пять минут выяснилось, что люблю "Цезарь с креветками", какую-то рыбу а-ля в кляре и фигню с каперсами.

Переложив всё это дело на тарелки и подогрев рыбу, Глеб ретировался. Правда предварительно спёр из моего салата самую большую креветку и помидорку-черри.

Вообще, когда в твоей тарелке ковыряются посторонние пальцы, это неприятно. Но я предпочла смотреть на произошедшее глазами оптимиста — Глеб точно не вампир! Ведь вампиры человеческую еду не употребляют, правда? Хотя... они ж ещё света солнечного бояться должны, а тот же Истарх не боится. Чёрт!

Пока я ломала голову над концептуальными вопросами, Глеб успел посетить душ и переодеться. Теперь по лишенной перегородок квартире расхаживал не бизнесмен в сорочке от "Армани", а полуголый секс-символ в мягких штанах.

Когда он зарулил на кухню, я чуть не подавилась каперсом — на бронзовом рельефном торсе ещё блестели капельки воды. Волосы тоже влажными были и беспорядок, который царил на голове шефа, нравился мне куда больше, нежели приличная причёска, виденная ранее.

— Вина? — предложил зеленоглазый, извлекая бутылку... виски.

Не... Пить я точно не буду, а то ж сразу дурной стану и соглашусь на всё. Впрочем, я и так соглашусь, но попозже. Мне б хоть чуточку в ситуации разобраться, и уж тогда...

От нового приступа концептуальных размышлений отвлекла трель — домофон, не иначе. В следующий миг экран свисавшего с потолка телевизора вспыхнул, взору предстали две сосредоточенные мужские мины. Одну из них я даже узнала — тот самый парень, что из офиса меня увозил.

— Твои вещи привезли, — улыбнулся Глеб и опять оставил в одиночестве. Ну то есть в компании "Цезаря", каперсов и надкушенной рыбы.

Прихожая, несмотря на отсутствие стен, не просматривалась, но я отчётливо слышала шелест голосов и басистый дружелюбный смех. Мужчины общались не более пяти минут, потом всё стихло.

Я рассчитывала вновь узреть полуголого Глеба — тем более стакан с виски тут остался, но брюнет не вернулся. Покончив с ужином, подождала добрых пять минут, потом сложила тарелки в мойку и отправилась на поиски.

Вторая прогулка по обители моего шефа впечатлила ещё больше. Мысленный крик "живут же люди!", сменился глухим стоном — "надеюсь, у зеленоглазого домработница есть?". Нет, я не лентяйка, но уборка в такой квартире... ну проще застрелиться, честное слово.

Глеба я так и не нашла, зато обнаружила лестницу на второй этаж и застонала уже вслух. Потом собралась с силами, крикнула:

— Глеб, ты там?

А в ответ тишина, но интуиция шепчет — ага.

Глубоко вздохнув, я шагнула навстречу своей судьбе. Ведь ясно, как день, что отсиживаясь внизу проблем не решишь и точки над "е" не расставишь. Я должна поговорить с шефом — выяснить, убедить, обезопаситься... А ещё очень хочется на его торс посмотреть, но так, между делом...

Наверху, в отличие от первого этажа, стены имелись. Вернее, тут имелся целый холл, совмещённый с гостиной и штук шесть дверей. Я поплелась к той, что была открыта и совсем не удивилась, осознав себя в спальне.

Комната оказалась очень просторной. Из мебели только кровать и прикроватные тумбочки. Ну ещё ковёр и несколько спокойных, абстрактных картин на стенах.

Справа ещё две двери располагались. Ближняя, как подсказывала всё та же интуиция, вела в ванную, а дальняя — в гардеробную. Впрочем, для того, чтобы понять последнее никакое особое чувство не требовалось — эта дверь была распахнута, а ряды вешалок просматривались уже с порога.

Собственно, рядом с гардеробной Глеб и обнаружился...

Брюнет, по-прежнему облачённый в одни только домашние штаны, хмуро созерцал две банальные челночные сумки. Здравый смысл подсказывал — приближаться к шефу не следует, но тот же здравый смысл намекал — по версии Глеба мы тысячу лет знакомы, и если начну шугаться, брюнет заподозрит неладное. А если учесть, что он водит знакомства с вампирами... в общем, поводов для подозрений давать не стоит, а то докопается до истины и что тогда?

Нацепив на лицо маску вселенского равнодушия, подошла и заглянула в гардеробную. Мои офисные костюмчики уже висели, бельё было свалено в два больших пластиковых короба. Ещё один короб заполняли чулки — ношенные вперемешку с новыми.

— Обувь сама расставишь? — так и не взглянув в мою сторону, спросил Глеб.

— Да, — слово сорвалось с языка раньше, чем успела подумать.

В следующий миг на мою талию легла горячая ладонь, а ушка коснулся не менее горячий шепот:

— Поела?

Я непроизвольно сглотнула и попыталась отстраниться. Ни тут то было...

Зеленоглазый, во-первых, не пустил. Во-вторых — повернулся ко мне и положил вторую руку на то место, где спина уже не спина, а кое-что большее. Затем наклонился с явным намерением поцеловать, но я проворно отклонилась в сторону и в который раз сообщила:

— Глеб, я не готова.

— Кри-ис...

— Прости, но правда не могу, — я вложила в эти слова всю свою скудную уверенность. А вот удержаться от того, чтобы коснуться бронзового торса не смогла. Правда, повод был благовидным — я пыталась оттолкнуть гиперсексуального шефа.

О! Какая у него кожа! А под ней что? Литая сталь?

— Кри-ис...

Глаза начальства полыхнули алым, руки напряглись.

Я шумно выдохнула и приготовилась сказать что-нибудь умное, когда меня развернули и подтолкнули к кровати. В итоге сказала банальность:

— Нет.

Глеб молча обвил руками талию и сделал шаг вперёд. Мне, разумеется, тоже шагнуть пришлось.

— Глеб, я не готова.

Ставший красноглазым шеф, отвечать по-прежнему не спешил, уверенно шел к кровати, до которой добрый десяток метров оставался. И, в отличие от меня, был совершенно готов — я это попой чувствовала, причём в буквальном смысле.

— Глеб, перестань.

Не перестал. Молча довёл до застеленного чёрным покрывалом ложа и легонько толкнул в спину. Я на ногах не удержалась — коленки от его инсинуаций ослабли, разум затуманился. Зато инстинкт самосохранения ожил, и я нашла в себе силы отползти на пару сантиметров, потом встать на четвереньки и продолжить бегство с куда большей скоростью.

Увы, последнее решение было ошибочным...

— Крис... — хрипло простонали сзади, и моё отступление закончилось, потому что кое-кто наглый крепко ухватил за бёдра. А в следующую секунду я ощутила как горячая рука пробирается под юбку, одним, отточенным движением стягивает трусики.

— Глеб!

— Да, дорогая?

Продолжать процесс избавления от нижней части белья брюнет не стал — оная деталь гардероба осталась в районе коленок. Юбка наоборот вверх взмыла.

— Глеб!

— Да, милая. Уже. Вот прямо... сейчас.

И меня словно молнией пронзило. Всю. От макушки до пяток. Потом отпустило на миг и опять. Следом пришла волна наслаждения — невероятная, сильная, буйная. За ней ещё одна, третья, четвёртая.

— Глеб!!!

Ответом мне стал новый мощный рывок, и мир сошел с ума. Или это я в безумие впала?

— Глеб? — тихо позвала я, когда разглядывать монотонный рисунок покрывала не просто надоело — опротивело.

— Да, розочка моя?

Он лежал рядом, на боку, собственнически обнимал за талию и ровно дышал в ухо. На любую попытку отстраниться реагировал тихим рыком и напряжением мышц. Пересилить эту гору я и раньше не могла, а уж в таком состоянии...

— Глеб, можно я хотя бы оденусь?

Я намекала на трусики. Они по-прежнему находились где-то в районе коленок, и это нервировало. Задранная юбка тоже нервировала, но куда меньше.

— Зачем?

Хороший вопрос. А ответа к нему часом не прилагается? Ну такого, который бы устроил этого самца?

Да, самца! А как ещё назвать мужчину, который... В общем, это не мы любовью занимались, это он занимался любовью со мной. Быстро, однообразно, но, чёрт возьми, качественно. И я совру, если скажу, что мне не понравилось.

— Кри-ис... — прошептал брюнет.

Отстранился, но лишь для того, чтобы перевернуть меня на спину и запустить руку под маечку. Я же в этот момент изловчилась одёрнуть юбку, и тут же услышала хриплое:

— Какие мы сегодня стеснительные...

— Глеб... — жалостливо выдохнула я.

Шеф, который опять зеленоглазым стал, одарил нахальной улыбкой и поцеловал в уголок рта. А потом моя маечка была задрана, бюстик расстёгнут, а эти самые губы принялись ласкать грудь с таким жаром, что я невольно выгнулась и застонала.

Рука Глеба тем временем скользнула вниз и вернула юбку в прежнее положение — то бишь на пояс.

— Нечестно!

— Да неужели? — отозвался шеф хрипло. — А кто меня сегодня весь день на голодном пайке держал, а?

— А? — бездумно повторила я, чтобы тут же издать новый стон.

— Только не говори, что забыла, чем это грозит, — продолжал Глеб. — И не ври, что не готова к расплате.

Радужки шефа снова краснеть начали, в то время как его рука...

— Глеб!

Возможности высказаться мне не дали — банально закрыли рот поцелуем и продолжили беспредельничать. И теперь я при всём желании не могла назвать шефа эгоистом — уж слишком чутко к моим реакциям относился.

Минуты через две разум объявил о своей капитуляции и вырубился, а меня поглотила новая волна бесконечно сладкого безумия. Ночь обещала быть не только жаркой, но и долгой...

Проснулась я в самом прекрасном расположении духа. Спальню наполнял серый утренний свет, снаружи шелестел дождь, Глеб щекотно дышал в шею. Ну что ещё нужно для счастья? Разве что выходной...