** Корпус Космической пехоты составляет примерно 1/10 планетарных войск Альянса. Среди его основных задач: проведение крупных десантных операций, захват и удержание плацдармов, обеспечение высадки главных сил. После завершения собственно десантной операции и высадки основных сил вторжения, космическая пехота отводится на тыловые рубежи, а дальнейшие планетарные бои ведутся формированиями Сухопутных войск Альянса. Части и соединения Сухопутных войск имеют на вооружении большое кол-во тяжелой бронетехники, средства усиления и войсковые тылы, выгрузка которых без соответствующей инфраструктуры, захват которой и обеспечивает Корпус Космической пехоты, либо серьезно затруднена, либо вовсе невозможна.

Козырнув в ответ, я с удовольствием пожал руки всем троим, признавая в них достойных представителей мужской половины человечества. Пусть "половина" — это слишком громкое слово, но пока остался хоть один, которому "не слабо", надежда еще остается.

— Аленко, у нас найдется снаряжение для лейтенанта и его людей?

— Не волнуйтесь, коммандер. У нас имущества на пару отделений десанта. Не обидим бронекопытных. Вот только, как быть с гидросолдатом? Извини, брат, акваланга у нас не имеется.

Нехитрый армейский юмор здорово разрядил гнетущую атмосферу неизвестности. Я был очень благодарен Кайдану, взявшему верную ноту в разговоре с неожиданными помощниками.

Пискнул инструметрон, сообщая о срочном вызове от Андерсона.

— Слушаю.

— Шепард. Над зоной раскопок и Константой мощный слой облачности. Визуальное наблюдение невозможно. В данных условиях, использовать активные сканирующие системы слишком опасно. Пассивными датчиками обнаружены множественные источники теплового излучения. Там что-то горит или взрывается. Так что, обстановка на планете остается неопределенной. Неопознанные корабли идентифицировать так и не удалось. Из анализа данных, полученных пассивными системами наблюдения, можно предположить, что их функции и возможности сопоставимы с нашими корветами и истребителями. Станция РЭБ, о которой говорил Прессли, находится на обратной от нас стороне планеты. Мы ее визуально не наблюдаем. Но... Джон, ни с чем подобным мы ранее не сталкивались. Ее мощность просто невероятна. К тому же, ты не хуже меня знаешь, что ни одна из рас в пространстве Цитадели не обладает технологией блокировки сверхсветовой связи. Одно можно сказать точно — это не батарианцы.

— Дэвид, вы успели связаться с Арктуром?

Виртуальное изображение Андерсона посмотрело на меня как на убогого.

— Прости, это был глупый вопрос.

— Принимается. До того, как мы вошли в зону активных помех, на Арктур были переданы все имеющиеся данные. В систему Утопии направлена ударная группа Второго Флота. К сожалению, они будут здесь не раньше, чем через восемнадцать часов. Часов через восемь можно рассчитывать на помощь боевой группы коммодора Гарольда. Они на учениях относительно недалеко от нас. Но сил у него не много: носитель, четыре крейсера и два дивизиона фрегатов. Во всяком случае, они заблокируют подходы к ретранслятору, и не дадут отступить противнику без боя.

— Ясно. Каков план?

Андерсон на секунду замешкался, выводя на экран моего инструметрона виртуальную карту местности.

— Мы войдем в атмосферу в трехстах километрах севернее Константы. Опустимся ниже уровня наземных радаров и, используя рельеф, подойдем на расстояние двух километров от места раскопок. Ближе не получится, там местность ровная, как стол, и полно гражданских. Твою группу высадим вот в этой точке. Найлуса на полтора километра южнее.

— Дэвид, какой смысл распылять и так ничтожные силы?

— Спроси у него сам. Он мне не подчиняется, идиот чертов. У него, видите ли, задание Совета и он не собирается отказываться от его выполнения.

Было видно, что Андерсон едва сдерживает собственную ярость.

— Мы будем в районе высадки через семнадцать минут. Надеюсь, у тебя все готово.

Капитан "Нормандии" отключился, предоставив мне самому разбираться со строптивым турианцем. Разговор с Найлусом не задался с самого начала. Он не хотел слушать ни просьб, ни предложений. Мои доводы он просто игнорировал. В конце концов, я пришел к выводу, что он принципиально не желает идти с моей группой. Логика в этом была. Идти на боевое задание вместе с людьми, на планете которых режут гражданское население — верный способ нарваться на крупные неприятности. Одно дело — симпатизировать человечеству, а другое — умирать за его интересы. Героическая смерть явно не входила в планы турианского СПЕКТРа. Боюсь, что в этот раз он перехитрил сам себя. Ну, наше дело предложить...

Пока мы болтались в космосе, у меня не было времени подумать о том, что за тонким корпусом фрегата бесконечная черная бездна. Зато при входе в атмосферу, я ощутил все прелести космических полетов. Трясло так, что, попади язык между зубами, доктору Чаквас пришлось бы потратить уйму времени, чтобы пришить его обратно.* Ощущение того, что от раскаленной плазмы за бортом тебя отделяет несколько сантиметров обшивки, прямо скажем, ниже среднего. Малейший сбой систем, и участь американских астронавтов с шаттла "Колумбия" нам обеспечена. В момент входа в атмосферу, космические корабли наиболее уязвимы для атаки противника. Одно единственное попадание может привести к практически мгновенной гибели судна вместе с экипажем. По нормативам Альянса, десант на планету с мощной системой планетарной обороны, считается удачным при потере до сорока процентов кораблей первой волны вторжения, но почему-то мне не слишком хотелось проверять такие умозаключения на собственной шкуре.

* Системы гравитационной компенсации боевых космических кораблей способны полностью компенсировать значительные перегрузки, вызванные ускорением или резкими маневрами самого корабля. Однако, такие системы не способны мгновенно компенсировать перегрузки, возникшие вследствие воздействия каких-либо внешних факторов, влияние которых бортовой Виртуальный Интеллект (ВИ) не мог учесть или предвидеть заранее. Вход в атмосферу, равно как и активное маневрирование даже в сильно разряженной газообразной среде, всегда сопровождается тряской и резкими скачками перегрузки. Именно по этой причине допустимые скорости космических кораблей в атмосфере намного ниже таковых в безвоздушном пространстве. На высоких скоростях, близкие разрывы фугасных боеголовок, сопровождающиеся резким изменением плотности/состава среды, ударная волна, равно как и прямое попадание кинетической боеголовки или крупного осколка, губительны, как для самого корабля, так и для его экипажа.

Но сегодня была не наша очередь умирать. "Нормандия" без проблем незамеченной добралась в заданный район. Потратив несколько секунд на высадку турианца, Джокер с заметным креном вправо стартанул к месту десантирования моего отряда. Здоровенный фрегат, превосходящий размерами любой летательный аппарат моего времени, с завидной легкостью несся в нескольких метрах от поверхности. Через открытую аппарель смотреть на это было жутковато.

С трудом оторвавшись от незабываемого зрелища, я связался по индивидуальному каналу с Аленко.

— Кайдан. Присмотри за Дженкинсом. У него слишком много дури в голове. С таким настроем он и сам ни за грош погибнет, и нас с собой заберет.

В ответ лейтенант только кивнул, давая понять, что моя просьба услышана.

— Десять секунд до высадки.

— Ну что, орлы, зададим супостату? За мной!

* * *

Система Утопии, планета Иден Прайм. 2183 год н.э.

Джокер высадил нас у подножья холма, вместе со своими братьями-близнецами разделившего равнину на две неравные части. Именно за этой грядой "Нормандия" пыталась укрыться со стороны Константы, где наблюдалась максимальная концентрация противника. Лишь забравшись на его вершину, я смог в полной мере оценить задницу, которая нас поджидала впереди. Строго по-научному, данная местность характеризовалась как "равнинная озерно-лесная закрытая сильнопересеченная". Но это по-научному, на русском-матерном ей соответствовали совершенно иные эпитеты, приводить которые я не буду, из природной скромности. Равнина была изрезана оврагами и балками, мелкими озерами и руслами ручьев. Безрадостную картину дополнял мощный растительный покров, состоящий то ли из высокого кустарника, то ли из низкорослых деревьев. Отдельными островами возвышались рощи высоченных растений, которые согласно данным инструметрона, являлись ничем иным, как травой! Ну да, эдакая осока, высотой метров в тридцать.

В районе Константы, окраины которой располагались в четырнадцати километрах на северо-восток от места высадки, в небо поднимались плотные клубы черного дыма. Видимо, город горел, сильно пострадав от боевых действий. Даже здесь были слышны отдаленные звуки канонады. Трудно сказать, шел ли там бой, или геты "просто" уничтожали инфраструктуру и гражданское население, с присущей всем синтетикам тщательностью. Уже сейчас можно уверенно сказать, что счет жертв и пострадавших в этой бессмысленной с военной точки зрения мясорубке, как минимум с четырьмя нулями. Но у гетов своя логика, понять которую способен редкий органик.

Место раскопа и базовый лагерь археологов с этой точки были не видны. Но на это я не рассчитывал изначально. Подробнейшие карты местности, обновляемые каждые пять планетарных суток, позволяли с точностью до сантиметра определить изменение местоположения камня, величиной с голубиное яйцо. Конкретно над этим местом спутник прошел тридцать шесть часов назад. Вряд ли за это время рельеф изменился сколь-нибудь существенно. Наличие такой подробной информации, позволило определить наилучшее место наблюдения, еще сидя в ангаре на "Нормандии". Слава богу, хоть об этой малости на Арктуре не забыли. Осталось дотопать туда ножками сквозь девственные пампасы, по которым еще не ступала нога человека.

На практике все оказалось не так уж и сложно. Кроны многолетнего кустарника переплелись в плотный монолитный покров, препятствующий проникновению солнечного света. Вся растительность, оказавшаяся в их тени, попросту вымерла. Почва была усыпана толстым слоем прелой листвы, сквозь который не пробилось ни единого зеленого ростка. Те, кто бывал в еловых насаждениях, без труда поймут меня. Первое время мы передвигались с осторожностью, опасаясь, что геты могли заметить пролет "Нормандии". Минут через пятнадцать плюнули на это неблагодарное дело. Нет тут никого! Да и быть не может. У Сарена четкая цель, не так много сил и ОЧЕНЬ мало времени, чтобы отправлять боевые подразделения к черту на кулички. Здесь можно спрятать танковую дивизию, и никто ее не найдет, пока по чистой случайности не выйдет из дремучих дебрей к входу в штабную палатку.

Карта не подвела. Место раскопок было видно идеально, при этом мы оставались надежно укрытыми от визуального наблюдения. За двести лет с момента моего рождения, системы слежения и обнаружения совершили гигантский скачек вперед. По существу, основная задача боевых скафандров, в которые были облачены я и мои спутники, сводилась к экранировке всех мыслимых и немыслимых видов излучения, исходящих от человеческого тела. Идеальный вариант, когда солдата невозможно отличить от окружающей местности. Не увидеть, а распознать по косвенным признакам. Грубо говоря, противник, глядя в объектив тепловизора, не должен отличить человека от рядом стоящего дерева. Именно на это уходила большая часть энергии скафандра и вычислительной мощности его ВИ. Все остальные функции вторичны. Если вы видны за тридевять земель, никакая броня не спасет. В лучшем случае, противник просто убежит, заранее узнав о вашем появлении. В худшем, вас поджарят до того, как вы кого-либо увидите.

Раскоп представлял из себя рукотворную воронку, глубиной пятнадцать и диаметром около ста пятидесяти метров. На дне котлована были видны остатки некоего сооружения, напоминающего греческий амфитеатр. Оставалось только гадать, что за чудесный материал, способен сохранять неизменные свойства на протяжении пятидесяти тысяч лет. Даже от современных Шепарду мегаполисов, по истечении такого значительного времени, не осталось бы даже курганов, не говоря о каких-то целостных конструкциях. Возможности архитекторов протеан не просто превосходили известные какой-либо из рас пространства Цитадели, они стояли на принципиально ином уровне. А ведь для них эта постройка не была чем-то неординарным!

Центр котлована венчала монолитная плита в форме окружности. В полном соответствии со сценарием игры, она была пуста. Артефакта тут не было. Его вывезли задолго до нашего появления. На месте раскопок копошилось с десяток мобильных платформ гетов. И, разрази меня гром, если я понимаю, что они там делают! Повторюсь, артефакта протеан тут нет! Цель достигнута. Что им тут делать? Допустим, они устанавливают "зубы дракона" или закладывают взрывчатку. Вопрос, зачем? Зачем это делать, если в конечном итоге они собираются уничтожить весь прилегающий район атомной бомбой? Я не понимаю. И, скорее всего, не понимаю не я один. Это синтетики, логика которых принципиально отлична от человеческой. То, что кажется нам бессмысленным, для них является непреложной истиной в последней инстанции.

— "Нормандия", "Молот" на связи. Это геты. Артефакта нет. Выдвигаюсь в район лагеря археологов. Будьте готовы к ракетному удару по координатам раскопа.

Спрессованное и заархивированное до ничтожных размеров, мое сообщение единым миллисекундным импульсом отправилось на фрегат. Спустя несколько секунд пришел ответ, подтверждающий получение и готовность к поддержке моих действий. Абсурд. Мой скафандр, не говоря о "Нормандии", обладал новейшими системами связи, но даже с Аленко, который был в нескольких шагах от меня, я был вынужден общаться жестами. Такова расплата за технический прогресс. О чем говорит запеленгованный передатчик? Правильно! По его координатам находится штаб или, как минимум, один из командиров противника. Какова может быть реакция? Палить туда из всего, что есть под рукой! Штабы и офицеры противника — первоочередная цель любого солдата. Связь — это риск, но риск обоснованный. Не будь ее, моя группа осталась бы один на один с полчищами гетов.

По прямой до лагеря археологов было не больше семисот метров, но, из-за особенностей рельефа, он был скрыт от наблюдения. Ближайшая точка обзора, позволявшая без неуместного риска оценить обстановку, была почти в километре от нас. Пока ясно только одно — в том направлении что-то горит, причем горит нечто искусственное. Характерная вонь горелого пластика подавляла все остальные запахи.

На этот раз мы передвигались значительно осторожнее. Противник был в непосредственной близости, превосходя нас числом и огневой мощью. У меня не было ни малейшего желания встречаться с ними. К сожалению, наши желания не всегда соответствуют реальности. Через чащу кто-то ломился. Нет, это не то слово! Слон в посудной лавке производил неизмеримо меньше шума. Готов побиться о заклад, что этот кто-то хорошо мне знаком. С другой стороны компьютерного монитора, разумеется. Эшли! Самое печальное в этой ситуации, что Уильямс бежала прямо на нас, не оставляя ни единого шанса уклониться от встречи.