Chapter 1

"Я дам ему Выбор. Он будет знать, почему он с такой готовностью пойдет в Ад", — сказала Провидица. — "Я дам тебе вечно странствующий ум, Синдзи. Примешь ли ты меня своим учителем?"

"К-конечно, Провидица-сенсей..." — пробормотал мальчик во сне.

Провидица стояла над ним, её плащ развевался под дуновениями бриза. Мир был туманным, плотным, бесконечным. Гордо стояла она в свой броне, которая была результатом тысячелетий совершенствования. Её лицевая маска выглядела даже более жестокой и осуждающей, чем у Космодесантника. Из-за них они казались Сердитыми, Постоянно Сердитыми. Острая челюсть Эльдар и её нахмуренность заставили его ощущать свои весьма невеликие пока года.

Возможно, это была плохая идея. Он знал, что спит, но при этом ощущал полное отсутствие контроля. Чем он был для тысячелетней эльдар, пускай и существующей благодаря его воображению?

Провидица потянулась к тыльной стороне своего шлема и отстегнула его. Невидимые фиксаторы отошли с легким шипением. Она потянула и сняла шлем. Когда её лицо стало видимым, не скрываемым той страшной маской, Синдзи почувствовал, что его сердце пропустило удар.

Там были рисунки, но они не передавали её сути. Она были Эльдар, остроухой и высокомерной из-за предполагаемого превосходства её расы. Три тонких красных полосы были проведены по сторонам лица, от глаз к подбородку, словно она плакала кровью. Её губы были красными, словно бы она пила кровь. Её кожа была чистой и словно бы светилась внутренним светом, настолько она была идеально шелковистой.

И вот тут Синдзи понял, почему он считал Минасе привлекательной. Её нежные, аристократичные черты были очень похожи на Эльдар, насколько на них вообще мог быть похож живой человек.

Провидица улыбнулась. Это была неестественно прекрасная, пугающе спокойная улыбка.

"Синдзи," — сказала она, почти не шевеля губами. — "Очисть свой разум".

"...что?"

"Разум полон шума, мечущегося туда-сюда. Разум, он как балованный ребенок. В нем нет порядка, нет фундамента. Разум — это путешествие. Свобода ли это, отдать себя на волю ветра и волн? Позволить себе дрейфовать туда, куда занесёт тебя их каприз? Если ты возьмёшься за руль, лишишь ли ты себя этой свободы? Свобода — это выбор. Это всегда было даром для Эльдар. Возможность выбирать, когда и куда ты идешь. Выбирать будущее, именно то, которое желаешь. Ты должен очистить разум, чтобы мы могли начать". — Она уселась, скрестив ноги, на воображаемую землю, ветер заботливо отбросил её плащ из-под неё, пока она садилась. Это была стандартная медитативная поза. — "Синдзи, сядь, пожалуйста".

Мальчик кивнул и сделал, как было сказано. Какое-то время он смотрел на неё, мертвенно неподвижную, прекрасную, словно статуя. Напрашивалось сравнение с пауком, поскольку она была одета в черное и костяно-белое. Синдзи не мог сравнить её с каким-нибудь существом, поскольку для него она была подобна лунному свету. Холодный, но в то же время элегантный свет, скрывающий недостатки, подчеркивающий грациозность, скрывающий секреты.

Она открыла левый глаз и слегка изогнула губы.

Синдзи залился краской и быстренько закрыл глаза. "Очистить разум... очистить разум..." — бормотал он. Она была права! Он БЫЛ полон шума. Словно бы всё подряд проходило через его мысли. То, что он запомнил все кодексы, каждый угол, с которого он мог рассмотреть миниатюрку, рисунки и новеллы. Все это, постоянно переваривавшееся в его уме, и позволяло ему воспроизводить их личности с такой точностью.

Он начал хмуриться. И потеть.

"А-а! Это сложнее, чем казалось!" — должен был признать он. Это нечестно, что Эльдары могли так легко это проделывать. Эльдары всегда казались умиротворенными, без внутренней борьбы мон-кей. Самым раздражающим было то, что ближе всего к такому состоянию был примитивный, без внутренних уязвимостей, разум Орка.

"Я бы удивилась, если бы у тебя получилось с первого раза, Синдзи". — Она подняла правую руку и положила её ладонью вниз перед собой. Затем она начала ею двигать, мягкими, текучими движениями. — "Разум, он как бабочка. Ты видишь, что она отдыхает на цветке, но затем она улетает. Она летит куда пожелает. Но она снова вернется на цветок".

Для разума совершенно естественно странствовать. Пока он возвращается. Тогда разум можно научить оставаться на месте. Вся жизнь — страдание, Синдзи. Всё страдание в разуме. Только в своем уме можно стать свободным. Не спеши, Синдзи. Время здесь не имеет смысла. Мы можем здесь быть столько, сколько понадобится.

"А я не забуду это, когда проснусь?" — он начал думать про бабочку. Ну же, бабочка, не шевелись. Не шевелись. А! Нет... плохая бабочка! — "Это же сон, правда?"

"Да, это сон. Но разум, научившийся управлять, не теряет контроля. С пробуждением ты не исчезнешь. Проснуться — это просто существовать, обрести более ясное сознание, воссоединившись с телом".

Со временем Синдзи заметил, что попытки принудить бабочку оставаться на месте, собственно, заставляют её улетать. Если же оставить её в покое, то она возвращалась на цветок. Затем она снова улетала и снова возвращалась. Снова и снова. Игнорируя её, Синдзи понял, что обрел искомую неподвижность. Движение есть неподвижность. Неподвижность есть движение.

Время действительно не имело смысла. Могли пройти минуты, часы или сотни лет, пока он пришел к этому выводу. И эоны, пока он не удовлетворился этим. Это проклятая бабочка никогда не собиралась оставаться на цветке. Полет — это естественное состояние бабочек. А для цветов естественно давать бабочкам место для отдыха.

"Ты учишь меня терпению, не так ли?" — сказал он через какое-то время. — "Чистый разум не означает пустой разум. Только чистое знание".

"Очень хорошо, Синдзи. Мы, Эльдар, медитируем, чтобы извлечь то знание, которое всегда в нас было", — она прикоснулась к его разуму и заставила его открыть глаза. — "Сейчас сядь со мной, и мы узнаем, как этого достичь".

Синдзи подвинулся ближе и приготовился снова войти в медитативное состояние.

Провидица остановила его: "Нет, я сказала, сядь со мной"

"Эм, еще ближе? Мне нужно сесть слева или справа?"

Провидица похлопала по свои скрещенным ногам и показала что мальчику нужно сесть к ней на колени. Синдзи знал, что его лицо горит, но Эльдар продолжала сидеть с закрытыми глазами, и её это явно не беспокоило. Напомнив себе, что это только воображение, он подчинился.

Она оперлась подбородком ему на макушку, её длинные волосы, свисающие по бокам его головы, были похожи на черный дождь. Она схватила его за руки и скрестила их на груди, словно у статуй фараонов. Стоит ли говорить, что в этот раз Синдзи было значительно сложнее достигнуть медитативного спокойствия.

"Будущее... чтобы достигнуть его, должно определить свои цели. Чего ты желаешь, Синдзи?"

"Чего?... Я хочу понравиться Минасе!"

Провидица хмыкнула. Он смог ощутить вибрацию, прошедшую через её нагрудник и к нему в спину, проникнув глубоко в него и покалывая в хребет.

"Расплывчато", — сказала она. — "Это не цель, это даже не идея. Будущее должно быть точным, чтобы оно случилось".

Он снова закрыл глаза и нырнул в безвременье спокойствия.

"Точное, да? Я хочу, чтобы Минасе СКАЗАЛА, что я ей нравлюсь".

"Нравишься? В каком смысле? Или за что?"

"Хм, просто НРАВЛЮСЬ. Я хочу, чтобы она однажды сказала: Синдзи, ты мне нравишься..." — Постойте. Он почувствовал что-то неладное. Что-то мешало видению. — "Нет... Я хочу, чтобы ей понравилась моя музыка. Я могу начать ей нравиться позже". —

И тогда в его голове всё сложилось. В ретроспективе это было таким очевидным. Он глубоко вдохнул.

Мириады возможных будущих, с учетом того, что он знал о его одноклассниках, его учителях, его классе и о том, что они могли делать. То, что он воображал, было надеждой. Это было желанием. То, что Эльдар считали помехой. Будущее не было обычной фантазией. Это была серия конкретных событий в определенные моменты времени, производимые конкретными людьми. Нет такого понятия — "может быть". Существует только "будет" и "не будет". И произошедшее нельзя отменить. Оно сокращает количество возможных выборов ведущих к единственному варианту.

Он не мог предсказать действия Минасе или ей мнения. Однако он мог создать цепь событий, чтобы конкретный сценарий произошел в конкретное время. Однако зациклиться на этом идеале было равнозначно тому, что это никогда не произойдет.

Это был странный парадокс.

Но был и выход из него...

"Какого будущего ты достигнешь, юный Мон-кей?"

"Я не достигну никакого будущего, древний Эльдар. Я увижу его, и оно придет ко мне".

Провидица поцеловала его в макушку.

"Итак, ты сделал первый шаг по извилистому пути, который однажды проходили Эльдары".

=][=

Синдзи учился планировать наперед. Он нарисовал на песке линию и взял листок. Он держал его над линией и почувствовал вопрос Провидицы: "Итак, куда он упадет? Направо или налево?"

"Налево", — решил он.

Он отпустил листок. Тот медленно опускался, крутясь в воздухе. Приземлился он справа.

Не может быть! Он был очень, очень сфокусирован на...

"Не нужно надеяться, Синдзи. Будущее не строится на надежде", — громко предупредила она. — "Объект не движется сквозь время. Это время течет вокруг объекта. Листа, ветра и тебя самого, и здесь только ты можешь сделать выбор и создать то будущее, которое ты желаешь".

Синдзи поднял лист, и в этот раз держал его намного ближе к земле слева от линии.

"Он упадет слева", — и было так.

"Что ты сделал, Синдзи?"

"Я увидел будущее, которое желал, и знал, какие шаги для этого мне нужно было предпринять. Это было самым простым способом".

"Отлично. Пусть твое прозрение верно служит тебе в грядущем".

Людей, благодаря тому, что они делают выборы, было проще предсказать. Неизвестно, когда Гендо выяснил это, но Синдзи, как ни глянь, обучил этому себя сам. Информация нужна была для создания сценария, будущее было комбинацией шагов, каждый строился на предыдущем, усиливая друг друга, пока результат не становился неизбежным.

Синдзи представил себе будущее, в котором его учитель придет и скажет: "Класс, извините я... проспал".

Это было на следующий день, когда он купил себе виолончель. Он просто спросил учителя:

— Хисока-сенсей, а почему мы не используем Китай для сельского хозяйства? У них там много ненужной земли, а мы... у нас теперь не хватает людей.

— Эм... а почему ты об этом не спросил вашего учителя по социологии?

Синдзи опустил глаза.

— Простите, я просто хотел спросить кого-то... — он развернулся и выбежал из класса до того, как учитель английского успел что-то сказать.

И поскольку он не мог ничего сказать Синдзи, он вынужден был сказать это себе самому. Идея застряла у него в голове, пока он не пришел домой. Мальчик следил за его уходом. Синдзи знал, что Хисока-сенсей жил в маленьком старом доме с большой семьей.

И он знал, что тот выболтает всё жене, поскольку он будет размышлять над этим по пути домой. А еще он почему-то знал, что жена учителя подымет этот вопрос за обеденным столом. И он мог видеть, хотя лица и были смазаны, что брат Хисоки-сенсея скажет, что это глупо, разве они ничему не научились из истории? Отец начнет орать, что эту сволочь нужно перестрелять. Столько земли и всё загадили, большая часть населения померла с голоду, а не из-за подъема уровня моря. Всё из-за снабжения и спроса. Манчжурия стала теперь теплее.

Но у китайцев до сих пор могут быть ядерные ракеты, запрятанные до поры до времени! Может, не слишком мудро полагаться на иностранные мощности. Даже если их купить, кто-то может их просто отобрать.

У нас тоже! Точнее, у нас Н2 боеголовки, что в общем-то то же самое. У них есть воля и возможность сохранять свои права. Их уже предостаточно заставляли каяться перед миром.

И Хисока-сенсей станет сидеть там, пока его более волевые родственники будут повышать голос и спорить. Каждый раз, когда он попытаться заговорить, его брат или отец будут произносить что-то. Жена погладит его по руке и взглядом даст понять, что доверяет только его мнению.

Он поцелует её на ночь, но, несмотря на все усилия, так и не сможет заснуть или сконцентрироваться на чем-то еще.

На следующий день он появился позже, в слегка помятой от спешки одежде. Его глаза были красными и сонными.

— Простите, класс... — начал он.

— Вы проспали, Хисока-сенсей? — внезапно сказал Синдзи. — Всё в порядке.

Учитель тихо хохотнул.

— Ага, простите, класс. Я проспал. Иногда с людьми такое случается.

Дети кивнули, немедленно его простив. Они тоже никогда не хотели рано вставать. До сей поры они считали, что взрослые рано встают, потому что сами этого хотят, но они тоже оказались людьми. В тот день они уделили урокам чуть больше внимания.

Синди снова подошел к нему после уроков. Он чувствовал себя виноватым и хотел вернуть учителю спокойный сон.

— О, привет, Синдзи, насчет того, что ты сказал...

— Простите за беспокойство, сенсей. Но я подумал, что нам не НУЖНО в Китай. Мы можем использовать их земли, не отбирая их. Это плохо и эгоистично. Разве мы не можем попросить о помощи где-нибудь еще?

Глаза учителя расширились.

— Да... именно так я и подумал. И мы можем просто арендовать их. Они предоставят землю, мы поставим семена, технику и специалистов. Да, но в нашей истории слишком много вражды. Зато можно связаться с Америкой, и это совсем другое дело! Она может и дальше, но у них есть военная сила для защиты конвоев. Они не так охотно будут разрывать контракты и потакать пиратам. — Он уставился на маленького мальчика. — Удивительно глубокая мысль у тебя, Синдзи.

— Эм... сенсей? Это же вы всё это сказали.

— А. Да. Верно. Это я сказал, — он снова начал хихикать, поняв свою смехотворную увлеченность этим вопросом... — Но у тебя есть такие мысли. Ты должен больше времени уделать учебе, Синдзи. Ты растрачиваешь свой потенциал.

— С-спасибо, сенсей. Я думаю, мне пора идти...

На следующий день Хисока-сенсей появился рано утром, отлично выспавшийся и с улыбкой на лице.

У Синдзи было два месяца, чтобы овладеть инструментом и попасть в группу. Понятно, несмотря на то, что вся суть клуба была в дополнительных занятиях, он не хотел при первом же появлении показаться бесполезным.

Во-первых, нужно было, чтобы его не игнорировали.

Его не волновала возможность быть замеченным. Его не волновали общие увлечения. Сначала ему нужно было поднять уровень внимания. Никто ничего про него не знал, не было сформировано общественное мнение. Только делая то, что от него ожидалось, он мог предсказать реакцию других на него.

Он узнал это от опекунов. Если бы он внезапно стал волевым и непокорным, они не знали бы, как на это реагировать, и, скорее всего, отреагировали бы в негативном ключе. Однако если последовательно действовать в течение продолжительного времени, то его требования покажутся разумными. И таким образом он сможет добиться того, что ему никогда не скажут "нет".