Начало романа "Хроники Оберега"

— Всё равно, если ты здесь хотя бы часов пять, сна не будет. Понемногу уходит. Лик говорит, тут уходит ровно с той скоростью, с какой накапливается там. Так что, считай, что поспал уже.

Толя еще поразмыслил.

— Знаешь, Ваня, я, пожалуй, пойду. Мало ли... дела вообще...

— Давай, пока. Буду ждать.

Толя пожелал вернуться на Землю, окружение потемнело. Он стоит на твёрдом, кругом такая тьма, что поначалу опешил. Через несколько секунд различил мигание лампочки на мониторе — комп давно ушёл в ждущий режим. Посмотрел в ночь за стеклом: в окнах соседних домов редко где горит свет. Видимо, и вправду, глубокая ночь.

Толя выключил компьютер, разделся и залез в постель. Зрительная память упрямо рисовала пляж и его беспечного обитателя. Жить на пляже? Или в лесу? Никогда не ходить на работу?

Никогда не возвращаться на Землю?

Толя даже вообразить такого не мог. Это придурь, завтра всё станет по местам.

Поворочавшись в постели полчаса, Толя признал: сон действительно не идёт. Ещё раз бесплодно попытавшись выгнать все мысли и впечатления, погрузиться в ничто, он наконец сдался. Создал в голове формулу желания — в глаза ударил ослепительный свет.

Вскрикнув, он перекатился на живот.

— Ага, вернулся! Я знал, — радостно воскликнул Ваня где-то поблизости.

— Так ослепнуть можно, — пробурчал Толя, часто моргая и поднимаясь с песка. Песчинки скатывались с тела, не прилипая.

— Можно ослепнуть, если постоянно бегать на Землю. Хотя даже так не получится, если честно.

— А! Чёрт!

— Что опять?

— Одежда... — Толик обнаружил, что прибыл в одних трусах. Ну да, ведь он в таком виде ложился спать.

— Ой, да не парься. Стыдиться некого, мне так вообще всё равно.

— Погоди.

Толя всё же прыгнул назад в комнату. Оказалось, что стоит прямо на кровати в кромешной тьме. Потерял равновесие и едва не рухнул на пол. Спас стол, о который больно ударился бедром. Натянув штаны, зажмурил глаза и вернулся на пляж.

— Так получше. — Он убедился, что штаны проследовали в новый мир. Или это только копия?..

— Не стоило суетиться, — равнодушно бросил Ваня. Он как ни в чём ни бывало, продолжал валяться на шезлонге с книгой. Толик понял, что еще ни разу не видел, как тот стоит или читает.

— Тебе не надоедает постоянно лежать здесь?

— Не, я жду, что дальше будет. Знаешь, как говорит китайская пословица: "Если долго сидеть на берегу реки, рано или поздно мимо проплывет труп врага". Так что, я не суечусь, и вроде, всё идёт неплохо.

— Но надо же что-то делать.

— Зачем? — рассмеялся туземец.

— Ну, чтобы жизнь двигалась.

— Там на Земле миллиарды людей трудятся как муравьи. Постоянно чего-то боятся, грезят о сказках всяких. Целуют задницы начальству и клиентам или просто честно пашут с утра до ночи. Потом бухают, да отрываются на жёнах и детях. Зачем это? Они ненавидят свою жизнь, а ведь именно они сами делают её такой. Не, я буду идти другим путём.

— Лежать другим путем, — усмехнулся Толик.

— "Мы лежим на правильном пути". Жванецкий. "Кто из вас, заботясь о себе, может прибавить росту хотя бы локоть?" Христос.

— Много знаешь, — заметил Толя.

— Читаю много, как видишь.

— Пока не видел.

— Да ну тебя! — отмахнулся Ваня. — Чем думаешь сейчас заняться?

— Я не знаю, что тут есть. Может, ты расскажешь? Ты видел что-нибудь, кроме этого моря? Ты в него хоть заходил?

— Уж поверь, — огрызнулся Ваня. — Полазить успел первые дни. Потом просто стало понятно: это же всё искусственное. Попроси Лика — нарисует что угодно. Хочешь, самолёт, хочешь, гоночную трассу и болид. Понимаешь? Ему не трудно. Смысл исследовать?

Толик призадумался.

— А какие-то желания уже появлялись за месяц?

— Ну конечно. Хочешь полетать?

— Чего?..

— Пошли.

Ваня наконец поднялся с лежанки, товарищи проследовали к ближайшим зарослям.

— Выбросил, чтобы не соблазняли, — объяснил сторожила.

Он выудил из травы несколько ремешков. Толик с недоумением разглядывал находку.

— Погоди.

Ваня мастерски нацепил ремни на себя — они как раз обтягивали корпус и защелкивались на специальные прищепки. Он отошёл на два шага, что-то переключил на бедре — и вертикально поднялся на полтора метра в воздух.

Толя глядел во все глаза. Человек перед ним парит, без всяких винтов и реактивной тяги. Висит в воздухе. Очередное зрелище из сна.

Что-то ёкнуло в груди, к горлу подкралась истерика. Летающие люди, ну разумеется, именно этого не хватало для полной коллекции сегодняшней ночи. Чувствуя, что сойдёт с ума, Толя прыгнул на Землю, в знакомую тёмную комнату. Здесь предметы и закономерности знакомы, на протяжении всех двадцати восьми с лишком лет никто не летал, люди жили точным расписанием и времена года не изменялись вдруг. Мир привычный и надёжный.

И убогий. Рождаешься, тащишь свой груз по жизни, потом ложишься в гроб. И никаких сказок. Никаких чудесных событий.

Толя на автомате присел за стол: обычное, успокаивающее действие. Бездумно нажал кнопку на системнике, на экране замелькали цифры и картинки, но глаза смотрят мимо.

Может ли Толик игнорировать тот мир, как его назвал Ваня, Берег? Теперь эта страна появилась, и от неё не отвертеться. Гадкий Реликт вылез со своим сюрпризом — и свалил куда подальше. Шутник-экспериментатор. А что делать Толику? Даже просто лечь спать не может. И перестать думать о Береге вообще невозможно.

Выхода не было, Толя вернулся на пляж. Прошло минут двадцать, Ваня снова развалился в шезлонге, а ремешки спрятал обратно в кусты. Пошарив, Толик отыскал их и вернулся к соседу.

— Вот. — Он швырнул на песок летательную сбрую почти с отвращением. — Рассказывай, чего уж там.

— Да не хочешь — не надо, — хмуро откликнулся пляжник, уставившись в раскрытую книгу.

— Нет, я хочу летать.

— А смысл, если ты опять пропадёшь?

— Больше не пропаду.

Для проформы помявшись, Ваня сдался, снова нацепил на себя полоски.

— Вот гляди, нажимаем сюда...

Туземец плавно вознёсся на человеческий рост. Толя отступил, мрачно наблюдая левитацию.

— Ну?

— Что — ну? Дальше всё как обычно, управляется желанием. Главное — нацепить правильно, иначе будет давить или вообще можно выпасть. Но это вряд ли, если не зацепить защёлки, ничего не заработает.

— И я так могу?

— Ну да. — Ваня аккуратно спланировал на песок. — Давай наденем?

— Черт с ним, давай.

Туземец помог Толику облачиться в систему ремешков. Скоро Толя оказался весь опутан креплениями, как парашютист.

— Теперь смотри внимательно. Вот эта кнопка...

Ваня нажал на поясе, и Толя сжался внутри. Но напрасно, потому что ничего не произошло. Он продолжал стоять на песке. Не послышалось даже гудения скрытых механизмов.

— И что?

— Тут всё работает от желания. Нужно только захотеть.

Они стояли друг напротив друга, оба одинаково опутанные ремнями. Толя заметил, что дышит чаще, переживая. Босые ноги Ивана снова оторвались от песка, повисли в воздухе расслабленно: подавал пример.

— Ну давай!

Толя попробовал сконцентрироваться, ничего не изменилось.

— Не могу.

Ваня опустился рядом со своими отпечатками ног. Посмотрел на Толика с вопросом:

— Не понял. Ну, ты же переходишь на Землю и сюда? Так же с полетами. Погоди, проверю...

Он ещё раз тщательно осмотрел оборудование.

— Всё на месте. Ерундой не занимайся, давай, взлетай.

Толя снова тщательно сконцентрировался. Он хочет взлететь... Хочет ли? Но кажется, мозг объявил забастовку. Толя поймал себя на мысли, что не хочет становиться частью этой мистики, просто не готов погружаться в такие лихие события. Парить в воздухе, аки супермен — это перебор.

Повинуясь импульсу, начал сдирать с себя ремешки.

— Что такое? — Ваня помог с защёлками. — Что не так?

— Знаешь, я всё же пойду...

Не пришлось даже напрягаться, чтобы прыгнуть на Землю. Он испытал облегчение, когда разглядел в темноте привычные силуэты мебели. Вернувшись в постель, Толя лежал с закрытыми глазами, ни о чём не думая, а перед мысленным взором носились карусели пережитых образов вечера и ночи. Реликт, Ваня, Алёна, драка, деревья, море, беседка — всё слилось в радужный калейдоскоп. Толю радовала возможность просто лежать, не двигаясь, ничего не видеть, не знать, бездумно разглядывать воображаемые мультики.

Впечатления последних часов переполнили чашу. Выключилась не только способность переваривать информацию, а хотя бы её получать.

Так он лежал часами, до утра. Уснуть по-настоящему не удалось.

Мелодия будильника включила привычку — Толя встал, почистил зубы, застелил постель, что-то съел на завтрак — и на полном автомате отправился на работу. Разум оставался отключенным. Рефлексы, отточенные за годы, заставляли тело двигаться само собой.

В магазине Алёна пыталась заговорить о событиях прошлого дня, но столкнувшись со взглядом зомби, почему-то передумала. До обеда Толя занимался обычной рутиной, продать удалось мало — клиенты сбегали от него. Да и сам не проявлял инициативы.

В таком состоянии Толик оставался до обеденного перерыва. Покончив с пищей, обнаружил, что есть сорок законных минут, и можно заняться, чем хочется.

Ярко припомнились ночные события. Как там Ваня на пляже?

Едва подумав, сам не заметил, как сформулировал в голове желание — картина перед глазами привычно изменилась.

Он снова стоял босиком на песке, в стороне безмятежно плескались волны. Отыскал взглядом ванино ложе. На этот раз, товарищ был не один — рядом с лежаком возвышался не кто иной, как сам Реликт. Они вели беседу, но как только появилось новое лицо, умолкли.

— Ага, опять вернулся! — отозвался Ваня.

— Привет, — кивнул Реликт. — Обживаешься?

— Да, помаленьку. Много вопросов накопилось.

— Задавай, конечно.

— Правда, что здесь не нужен сон?

Хозяин мира с лёгким осуждением покосился на Ваню.

— Правда.

— А откуда идёт свет?

— Это пока неважно. Ваня разве не сказал?

— Сказал. Но я хотел от тебя услышать.

— Ваня нормальный парень, можешь ему доверять. Не солжёт. Разве что наоборот, лишнее расскажет.

— Э-э! — недовольно откликнулся пляжник.

— Это хорошо, что ты тут, — продолжал Реликт. — Есть объявление. Ровно через четырнадцать часов — в три утра по Приморью — у нас собрание. Кое-что надо обсудить.

— А почему не обсудить сейчас?

— Кости нет. Да и подготовиться всем надо. У кого какие вопросы, мнения, пожелания. Так удобнее.

— У меня нет вопросов, — заявил Ваня. — Только один: ты так и будешь водить людей раз в две недели?

— Ну да. Это нормальный, удобный период. Толя, ну что, запомнил? В три ночи. А сейчас прощаемся. Ваня тебе всё расскажет и покажет тут.

В какой-то момент Реликта не стало. Толя не заметил, когда тот исчез, хотя снова смотрел прямо на собеседника.

— Привет, — кивнул Ваня. — Ты всё мерцаешь.

— Чего?

— Ну, исчезаешь и появляешься постоянно.

— А... Не могу привыкнуть.

— Так привыкай!

Ваня откинулся на шезлонг, покосился на Толика:

— Надолго к нам в этот раз?

— Не знаю. Заняться нечем. — Сделав паузу, всё же попросил: — Не поможешь надеть этот... для полёта?

Ваня долго изучающе рассматривал гостя.

— Опять?.. Ладно, плевать, мне тоже заняться нечем.

Он сходил к кустам, вернулся с ремешками и сноровисто нацепил комплект на себя. Одевая Толика, прямо поверх рабочей формы, Ваня приговаривал:

— Ты теперь постоянно так будешь — приходить, просить одеть — и сразу сваливать?

— Извини, дела на Земле.

— Ну да, серьёзные дела в мире, где тебя ни во что не ставят...

Толю покоробило:

— Почему ты думаешь, что меня ни во что не ставят?

— А других сюда Лик и не зовёт.

— Не понял. Ему нужны неудачники?

— Ну как сказать, неудачники тоже разные бывают... Всё, закончено! Взлетай давай, достал уже.

Полдня унылой работы делали своё дело: Толе привычно захотелось вырваться из помещения на свободу, на воздух...

Лямки мягко натянулись, почва ушла из-под ног. Лицо Вани, и с ним и весь пляж поплыли вниз. Толя заорал с перепугу, лямки расслабились — он больно рухнул на песок.

— Неужели, решился? Ты осторожнее, не спеши быстро взлетать... и приземляться... — С этими словами Ваня помогал ему подняться и отряхнуть песок.

— Да это опасно, — посетовал Толя.

— А то. Но вообще, легко управляется, надо навык иметь, управлять желаниями.

— Всё равно, можно убиться!

— Волков бояться — в лес не ходить. Кто не рискует, не пьёт шампанского. Не вопрос, хочешь — снимай. Помочь?

— Нет. Ещё попробую.

Толя сконцентрировался, на этот раз аккуратнее. Ремни слегка подняли над песком — сантиметров на десять. Опустился обратно. Снова чуть-чуть поднялся и помахал ногами. Опять опустился.

— Веселишься?

— Захватывает дух, — согласился Толик. — Где тут выключить? — Он щёлкнул кнопку на поясе. — Чтобы случайно не взлететь опять.

— Дело привычки. Быстро научишься.

Толя с азартом огляделся, выбирая, как лучше использовать новые возможности. А ну-ка...

Он снова воспарил невысоко и направил себя горизонтально — в сторону моря. Заскользил над водой, едва касаясь волн ступнями. Толя развернулся в сторону берега:

— Смотри, как я могу!

— Ну, круто, — донёсся полный сарказма голос Ивана.

Толик разгонялся над водой, словно моторная лодка. Он то поднимался выше и набирал скорость, то опускал ноги в воду, со злорадством наблюдая, как мокнет рабочая форма. Рассекал поверхность воды телом, поднимая тучи брызг.

В конце концов, летун вернулся к Ване. Тот привычно устроился в шезлонге с книгой.

— А от воды этот аппарат не испортится?

— Не, можешь хоть нырять. Сам только не захлебнись.

— А заряд требуется? Батарейки?

— Не, всё так работает. Не знаю, на чём. Но сколько летал, ни разу ничего не кончалось. Кроме желания.

— Поэтому не летаешь? Надоело?

— Угу. К тому же, опасно.

— Может сломаться? — насторожился Толик.

— Ни разу не отказывало. Можно увлечься сильно и стукнуться. Я один раз так приземлился, блин.

— Неудачно?

— Вообще. Ребро сломал.

— Ого, это круто.

Вдруг из памяти Толика всплыла некая мелочь, о которой в запале приключений успел позабыть.

— Есть зеркало?

— Большое? — уточнил Ваня, доставая из тумбочки зеркальце для лица. Толику хватило.

Он рассматривал отражение внимательно, касаясь скул и немного гримасничая. Обычное лицо, вполне здоровое, даже слишком. Куда-то подевались поры из носа и пара прыщиков. Никаких мешков под глазами, даже морщинки стали менее заметны.

Но гораздо важнее другое.

— Странно, — пробормотал он. — Вчера, ну... у меня была встреча одна, нежелательная... Ну, слегка подрался. Когда пришел домой, следы были, синяки. А с утра ничего... кажется. Но сейчас вообще ничего. Ты не знаешь, в чём дело?

— А то. Ещё одно свойство Берега. Всё заживает очень быстро. Любые болячки.

— Вообще любые?