Начало романа "Хроники Оберега"

Часть I. Сброшенные кандалы

— Потому что каждый должен убирать своё рабочее место. Я за тебя это делать не собираюсь.

— Но почему я?! Игнатенко, Протасов, Медведева давно ушли, а я должен убирать?

— Потому что я так сказала. Я твой начальник.

Толя догадывался, почему для наведения порядка опять оставляют его. Остальные не позволят так с собой обходиться. Тем или иным способом, но они не спустили бы Алёне такого к себе отношения. Любой из них нашёл бы способ отплатить, не смог бы спать спокойно, пока не вернёт всю грязь с лихвой.

А Толя... привычно ругая себя за бесхребетность, отправился собирать по торговому залу коробки. На вечер были планы, и он старался спешить. Когда дело уже подходило к концу, снова явилась Алёна.

— Толик, выручай. Пришла машина, а грузчики уже по домам ушли.

— Нет. — В этот раз он твёрдо решил не давать слабины. — Алёна, у меня сегодня ещё есть дела, и я закончил своё уже давно. Я продавец-консультант, я не должен убирать и разгружать. Я иду домой.

— Толик, ну что же мне делать? Товар надо выгрузить сегодня, просто завал! Как мне быть?

Человек в беде. Толя не мог оставаться безучастным, хотя очень хотелось. Чувствуя, что начинает скользить, он пытался отбрыкиваться:

— А мне какое дело? Это не моя обязанность и не моя ответственность!

Подло взвизгнул голос, выдавая сомнение. Хотя Алёне не нужны подсказки — она и так давно знает, как вить из рыхлого продавца верёвки.

— И как быть? Машина стоит, водитель не будет долго ждать. Толик, если товар пропадёт, кто будет платить? Я скажу Зарецкому, что ты отказался.

Взгляд парня стал бегать, он не знал, что ответить.

— Просто давай, закончи с выгрузкой, — примиряюще добавила начальница. — Там совсем немного, за десять минут справишься. Уже бы закончил, пока тут споришь. Это ведь не бесплатно всё, лучше б спасибо сказал, что с деньгами помогаю. В общем, как управишься, позовёшь. Договорились?

Толя на автомате кивнул. Он смотрел, как начальница удаляется, цокая каблуками. Платье обхватывает точёную фигурку — редкий мужчина удержится, чтобы не оценить взглядом. И Толя знал, что Алёна получила место не за преданность делу и не за лидерские навыки.

Водитель грузовика дымил сигаретой в окошко, крутил шансон и даже жестом не выказал желания помочь. Анатолий спешил и старался работать быстрее, однако разгрузка всё равно заняла сорок минут.

Только тогда мужик вылез из кабины и лениво протянул накладную бумагу:

— Чиркни автограф.

Пока водитель запирал грузовой отсек, Толик пробежался по документу. "Принято", "масса", "дата" — он плоховато ориентировался в отчетности.

— Здесь галочка, видишь? — Водитель уже вытер руки и выказывал явное раздражение заминкой.

Совсем растерявшись, Толя просто выполнил, что требовали. Получив накладную обратно, мужик потерял к нему интерес, завёл двигатель и упылил восвояси.

Дрожащими от усталости руками Толик набрал алёнин номер.

— Закончил? Сейчас буду.

Девушка появилась на удивление быстро. Обычно на работе Толе долго приходилось ждать какого-то содействия со стороны коллег.

Едва войдя на склад, Алёна сразу направилась к коробкам. Пробежавшись по грузу ищущим взглядом, она указала на коробку в третьем ряду сверху:

— Достань её и открой.

— Зачем?

— Выполняй, я сказала!

Ещё немного покопошившись с грузом, Толя выудил коробку и распечатал. Внутри была люстра... лопнувшая, испорченная.

— Так, это бой. Как ты принимал груз?

Толя растерянно открыл и закрыл рот.

— Кто будет платить? — грозно наседала девушка.

— Я... я же не знал...

— А кто знал?! Ты принимал товар, твоя роспись в накладной, ты отвечаешь за товар!

Толик окончательно сник.

— В общем, семь тысяч с зарплаты я с тебя удерживаю. Ну, не переживай, со всеми бывает. Вот, держи. — Она протянула сто рублей, аккуратно держа за край, чтобы случайно не коснуться грязных рук работника и не выпачкать холёные пальцы. — Заработал, как уговаривались. Теперь можешь идти домой.

Понуро вытерев руки, Толя натянул куртку и вышел в осенний вечер. Как так вышло? Он снова заработал штраф. Наверно, следует менять работу, но идти особо и некуда. Где бы он ни трудился, везде держали в чёрном теле. Продавец-консультант, во всяком случае, имел неплохой оклад и работал преимущественно в тепле, в чистоте.

Поэтому Анатолий Вернер, двадцати восьми лет от роду, живущий с родителями и до сих пор не женатый, будучи денежно не интересным для женщин, не находил ничего лучше, как кутаться в тонкую куртку, вздыхать и волочиться в сторону дома.

Он резко стал, будто натолкнувшись на невидимую стену. Маша! С этими проблемами Толя и позабыл, ведь договорились созвониться и сходить куда-нибудь, в кино или кафешку. Хотя время упущено, но следует позвонить, объяснить, почему задержался и договориться на другой день.

Сейчас их отношения совсем забуксовали, повисла холодная стена недоговорок. Толик и позабыл, когда в последний раз они проводили время в постели. Постоянно находились причины, вот и сегодня он опять напортачил.

Парень поспешил набрать номер своей девушки. Но ответил мужчина:

— Это кто?

— А-а... извините, ошибся.

Он набрал Машу заново, но голос на том конце не изменился:

— Это кто, я спрашиваю?

— А-а... Машу можно услышать?

— Это кто её спрашивает?

— Это Толик. — Он совсем растерялся.

— Слышь, Толик, ты чего сюда звонишь?

— Ну, я хочу с Машей поговорить. Это же её номер?

— Она тебе зачем?

— Ну, поговорить с ней.

— Слышь, говорун, давай так: ты звонишь сюда последний раз?

— Ну, мне же надо с ней поговорить...

— О чём?

— А вы кто?

— О чём тебе с ней говорить?

— Мы договаривались встретиться сегодня.

После этой фразы возникла пауза: Толя смутно слышал диалог около той трубки. Едва разобрал слова: "Толик какой-то, говорит, встретиться с тобой договаривались". Далее голос Маши: "Да это просто, я и не собиралась идти" — "Чего он тогда звонит?" — "Да он лопух, привязался, надоел".

— Слышь, Толик, — снова мужской голос обращался к нему, — я тебе по-хорошему объясню только один раз. Больше ты сюда не звонишь. Ещё раз узнаю, что у тебя там какие-то разговоры к ней, мы с тобой встретимся и потолкуем по-другому. Усёк?

— Д-да...

— Ну всё, бывай.

Толя медленно убрал телефон от уха и ещё с полминуты задумчиво разглядывал маленький экран. Запугать — не запугали, но слова подружки около того аппарата сильно обескуражили.

На самом деле, чего-то подобного следовало ожидать. Уже какое-то время Маша казалась чужой, отстранённой. Они пересекались больше по привычке, без явного желания. Наверно, у того незнакомого парня больше прав разговаривать таким тоном.

Предаваясь грустным мыслям, он продолжал брести к родительскому дому. Быстро темнело и холодало. Завтра ждёт такой же унылый рабочий день...

Толик срезал путь через тёмный безлюдный пустырь. В сумерках угадывались очертания пары домов в стороне.

— Помогите!.. Люди, боже мой, кто-нибудь!

Толя встрепенулся и прислушался.

Кричала девушка. Ни секунды не раздумывая, он заспешил в направлении шума. Если бы не темень, он бы бежал. Звуки доносились со стороны хрущёвок.

— Отпусти! Отстань!.. А-ааа!

Через минуту он достиг места и сумел разглядеть драматическую картину. Хмурый молчаливый парень тащил девушку в сторону неосвещенного подъезда, та отчаянно упиралась и не переставала звать на помощь.

— Отпусти её! Слышишь?..

Оба уставились на Толика и замерли.

— Помогите, — произнесла девушка, уже тише и требовательнее.

— Иди своей дорогой, не лезь, — опомнившись, потребовал парень. Он снова поволок жертву в темноту.

— Я тебе сказал, отпусти её! — Толик старался говорить как можно твёрже.

— Слышь, герой, ты кто там такой, сча зубы повыбиваю.

Толик подошел к ним вплотную, схватил парня за куртку на плече. Тот отмахнулся свободной рукой, но не попал. При этом незнакомцу пришлось выпустить девушку, она сразу отбежала на несколько шагов и остановилась, разглядывая сцепившихся мужчин.

Толик с маньяком повалились на землю, завязалась борьба. Секунд через пятнадцать Толя оказался сверху, один раз в потёмках ему удалось зацепить кулаком подбородок противника. Враг лишь пыхтел и отчаянно отбрыкивался.

— Успокойся! Всё, не двигайся! — прикрикнул Толик. Ему совсем не хотелось избивать кого бы то ни было, пусть даже явного преступника, обидчика слабых.

Парень снизу притих, Толя огляделся в поисках спасённой красавицы. Что-то промелькнуло, и он почувствовал, как в лицо впились острые ногти.

— Скотина!.. Не трогай его! — вопил женский голос над ухом. Толя рефлекторно схватил её за руки, пытаясь отбросить. Ему это удалось, но спасённая с воем вновь бросилась на него.

Бить девушку Толик не мог в принципе, поэтому новый виток потасовки затянулся. Толя не видел, как поднялся на ноги уже поверженный было парень, предполагавшийся маньяк. Толе как раз удалось скрутить безумную ведьму и прижать к земле — в этот момент мир перевернулся. Это чётко выверенный удар ботинком в лицо сразу опрокинул героя на землю.

После такого пинка, конечно, исход странного сражения был решён. "Маньяк" и сумасшедшая девушка вдоволь попинали тело, отряхнули одежду и в обнимку как ни в чем ни бывало отправились в подъезд. Тот самый, куда изначально парень волок подругу. Как потом, по некотором размышлении сообразил Толя, они были парой. Просто, временно повздорили.

— Ушлёпок, — процедила напоследок "спасённая" и зло рассмеялась.

Отлежавшись с минуту, Толик приподнялся на руках. Тело ломило, голова кружилась.

— Что с вами случилось? — послышался незнакомый голос. — Вы хорошо себя чувствуете?

Толя с опаской вгляделся в темноту. Что ещё готовит этот мрачный вечер?

— Давай, помогу встать. — Высокий мужчина придержал Толика, пока тот поднимался на ноги, те едва держали. — Это бандиты, видимо, напали. Давай уйдем, нечего тут делать.

Его аккуратно вели прочь от злачных закоулков в сторону освещенной, людной улицы. Толик не возражал.

— Хотя какие бандиты, — продолжал неведомый помощник. — Сегодня большинство окружающих — бандиты. Все кидают друг друга, оскорбляют, только и ждут повода вцепиться. Только культурные рамки сдерживают, боятся выглядеть плохо. Но и это ненадолго.

Они остановились отряхнуть Толика от налипшей грязи, потом продолжили шествие. Пострадавший уже понемногу начал хромать сам, без поддержки.

— Всем правит тупость и быдло, — ругался попутчик. — Все хапают и готовы в любое дерьмо лезть, только бы опередить соседа — и неважно в чём! Главное — унизить, втоптать в грязь. Сами ради этого готовы лезть в ещё большую грязь. Почти не осталось адекватных.

Толя слушал странного прохожего с удивлением. Что ещё за уличный философ? Хотя, тема задевала внутренние струны. Толик не удержался от комментария:

— Ну почему же, много людей честных и порядочных. У них просто не получается, время такое.

Напарники приближались к освещенному парку, и он смог разглядеть незнакомца. Мужчина чуть старше Толи, в общем даже парень, довольно высокий, с ясным взглядом.

Спутник оглядел его насмешливо и покровительственно.

— Так тем и отличается порядочный человек от преступника — как ведёт себя именно в такое ушлое время. Если выгодно быть хорошим, многие станут приличными. Только как это может быть? Грабить всегда выгоднее, чем раздавать. Поэтому даже идеальный мир негодяи быстро превратят в уборную.

Толя снова покосился на человека. Странный какой-то, слишком эмоционально воспринимает чужие проблемы. Сумасшедший? Карманник? Толя тайком проверил деньги. Вроде, на месте.

— Идеального мира нет, — пробормотал он. — Есть только личная совесть.

— Да? И что такое для тебя совесть?

Не хотелось отвечать, однако чем-то безумный попутчик цеплял. Тем более, что на эти темы Толя и сам нередко подумывал.

— Каждый отвечает за себя, — пояснил он. — Хочешь изменить мир — начни с себя. Если каждый будет жить по совести, только тогда мир изменится.

— Это ты верно говоришь! — с жаром подхватил незнакомец. Он держался всё более странно. — Главное — отвечать за свои поступки. Только не поможет. Этим мир тебе не изменить. Если будешь слишком честным и справедливым, будешь получать от жизни тумаки, вот и всё. На радость мерзавцам, будешь постоянно упускать — и деньги, и женщин, и успех, и признание. Окружающее скотство будет тебя пинать и радоваться. Будет утверждаться за твой счет. Показывать пальцем, смеяться, пользоваться. Ты будешь строить, они — разрушать, а награды получать будут тоже только они. Неблагодарное занятие — быть альтруистом здесь.

— И что? У меня нет к таким уважения. Предлагаешь признавать грязь — и самому так же поступать?

— Многие так и делают, — заметил новый знакомый. — Не слышал фразы "жизнь — дерьмо", "весь мир — бардак" и тому подобные? Это и есть оправдание для грязных поступков. Давай присядем.

Спорщики опустились на лавочку в парке среди берёз. При порывах ветра сверху летели желтые и красные листья.

Толик ощупал лицо. Сильных опухолей не заметно. Вроде, легко отделался.

— Я не буду обманывать, — твердо заявил он, — лгать и кидать. Никогда. И пусть думают, что хотят.

— Вот это самое главное! Но ты же понимаешь, что ничего хорошего с таким отношением тебя в будущем не ждёт?

Толя поглядел хмуро: прохожий становился навязчив. Неясно, какие у него цели: мошенник или просто сумасшедший, но пора заканчивать странный диалог.

— Спасибо большое вам за помощь. Мне надо идти.

— Постой! Ты совсем не хочешь поговорить об идеальном мире?

— Какой ещё мир?

— Мир, куда нет доступа разным мерзавцам. Только хорошие люди, вроде тебя.

— Не знаю, — раздражённо бросил Толя. — Сказки какие-то.

— Анатолий, а допустим, не сказки?

— Мы знакомы? — насторожился Толик.

— Да, я тебя знаю.

— Откуда?

— Да неважно пока, — отмахнулся странный провожатый. — Ты скажи, что думаешь об идеальном мире.

Толя посмотрел в сторону своей улицы. Там ждёт ужин и постель. Всё как обычно, ничего нового. Спешить не хотелось — хотелось ещё поболтать с этим безумцем. Что он теряет-то? Что он вообще может потерять?

— Я не знаю. Это всё странно. Мир, где нет нарушителей? Говорят, это скучно. Хотя мне так не кажется.

— Ну, такой мир будет состоять только из честных и справедливых людей.

— Да как такое возможно? — дивился Толик. — Может, в будущем.

— Ну а если сегодня есть свободное место и ресурс, и туда собирают людей — откровенных, правильных, вот как ты, например, — рассказывал незнакомец. — Собирают одного за другим, отсеивают. Что ты об этом думаешь?

— Может, по пиву? Тебя как звать?

— Меня зовут Реликт. Погоди.

Собеседник прогулялся до маленького магазинчика и вернулся с двумя полулитровыми светлого.

— Как-как зовут?

— Реликт. В рамках миссии это моё имя.

— Реликт?.. Миссии?..

Толик отхлебнул, подозрительно покосившись на соседа. С каждой минутой он всё больше уверялся, что тот полоумный.

— Я собираю таких как ты людей для особого идеального мира.

Наверно, другой на месте Толика давно послал бы нового знакомого куда подальше, но Толя не переставал иррационально ждать от окружающих поступков в стиле "доброго самаритянина".

— И что от меня требуется?..

— Да ничего не требуется, в общем. Просто будь собой. Я дам тебе возможность переходить в тот мир и обратно, когда захочешь.

— И... как это выглядит?

— Вот так.

Реликт поднялся с лавки, а Толик ослеп и упал в бездну.

То есть, таковы были его первые ощущения. Просто, лавка, на которой сидел, испарилась, и он растянулся на земле. А ослеп оттого, что в глаза ударил резкий свет. Чуть поморгав, Толя быстро вернул способность видеть. Он увидел над собой зеленые листья и синее небо. Дневное летнее небо.

Не помня себя, Толик вскочил на ноги и стал озираться кругом. Его окружал лес или сад, кроме деревьев и травы ничего не было видно. Ни домов, ни людей — только тот же странный товарищ, представившийся Реликтом, насмешливо и с интересом наблюдал за ним. Тёплый солнечный денёк и зелень кругом. Безмятежно колыхались травинки, незыблемо высились стволы деревьев. Тишину нарушали только трели птиц и лёгкий шелест в листве.

Сначала Толик ощутил нереальность происходящего. Это фильм 3D или сон, изображение и обман зрения.

— Все нормально? — подал голос Реликт.

Толя не ответил, продолжая с диким видом вертеть головой. Пропала лавка и пиво, магазины и асфальт. Совершенно незнакомое, дикое место.

— Это и есть идеальный мир, о котором я говорил.

Толик подошел к ближайшему дереву. В голове звенело. Он поднял руку, ладонь дрожала, неуверенно коснулся коры. Твёрдая, шершавая. Вполне реальная, как и должно быть. Толя ущипнул себя выше запястья. Больно!

Он попытался заговорить, но сразу не вышло. Хорошенько прокашлявшись, с третьего раза Толя сумел выдавить:

— А это мы где?

— Если имеешь в виду, где мы на Земле, то ты не прав.

— Не на Земле?..

— Есть некоторые вопросы, на которые я не могу сейчас отвечать. Не от меня зависит. Просто, если ты пойдешь прямо, куда угодно, ты не найдёшь городов. Везде будет примерно та же картина — деревья, трава. Ну, есть ещё моря и реки. В общем, почти как на Земле.

— А обратно как?..

Мир снова крутанулся. Теперь Толик и Реликт стояли на прежнем месте, у лавки. Глаза не сразу привыкли к вечернему сумраку. Твёрдый асфальт под ногами. Потянуло зябким осенним ветерком, холод быстро забирался под одежду.

Понемногу возвращая самообладание, Толя снова огляделся. Хорошо знакомая улица, редкие прохожие, люди на других лавках и у магазина — никто не обращал внимания на путешественников между мирами.

— Ну, блин, круто. — Толик поднял с земли свою бутылку пива. Большая часть успела растечься, на асфальте возникло пятно. Поморщившись, Толя отправил бутылку в урну. — Это всё на самом деле было?

— Да, и теперь ты сам сможешь в любое время переходить в тот мир и обратно.

— А что это вообще за место такое? Что за... мир?

— Это мой мир, и я там могу делать, что хочу. Я придал ему именно такую форму, думаю, это удобно для начала.

— И можешь всё там изменить?

— Да, могу, пока меняю немного. О чём просят жители.

— И много жителей?

— Не считая меня, ты третий. Но будут ещё, будет много.

— А тебе это зачем?

— Я хочу отделить справедливых, честных, добрых, порядочных людей от остальных. Сложно определение подобрать, если честно. Но кого я выбираю, тем даю этот мир.

— Так я избранный? Третий, получается, да?..

— Да, третий.

— Но я ведь ничего не сделал, я вообще никто!

— Те люди, которых я подбираю, по определению должны быть никто здесь, на Земле. Ваша система ценностей приносит вам только шишки. Вы не поступаете подло, хотя здесь это выгодно. Здесь это единственный способ пробиться. Поэтому тут вы были и останетесь никем. Но я выбрал тебя и других, теперь вы сможете получать то, чего достойны.

— Ничего себе... Непривычно. А что в том мире хорошего? Вообще, там нормально, приятно так. Только пугает.

— Конечно, с непривычки. Ещё эти переходы сами по себе. Пока там ничего особенного нет, даже может быть скучновато. Но потом будет много людей, и вы должны будете уживаться между собой. А я буду следить, чтобы не нарушались некоторые правила.

— Правила?

— Да ничего особенного. Просто, будь собой. Никого не обижай, никому не делай зла. Мой мир — это мир, где никто никому не вредит. Это исключено совершенно. В остальном — делай что хочешь, я постараюсь создать всё, что нужно для комфорта.

— А мы можем туда вернуться?

— Конечно. В любое время, я же сказал. Готов?

Глубоко вдохнув напоследок, Толя кивнул — и перевернувшийся ландшафт уже не застал настолько врасплох, как впервые. Только глаза забыл прикрыть — снова ударил свет.

Проморгавшись, Толя разглядел привычную картину светлого летнего сада.

— А здесь день. — Он нервно рассмеялся. — А если кто-то заметит там, как мы пропадаем?

— Никто не заметит. Во время перехода у всех окружающих отводятся глаза. Вот мы на месте, потом уже нас нет. Но сам переход увидеть нельзя, мозг просто вычеркивает это событие. Тут ещё много разных мелочей, скоро узнаешь.

— Ну, хорошо. — Толику надоело крутить головой, он достаточно изучил окружение. — А тут больше ничего нет? Только этот лес? Нет, это здорово, конечно, воздух такой приятный...

— Тут возникнет то, что я захочу. Вот ребята, которые появились до тебя, захотели лагерь. Он рядом, надо немного пройти. Я перенёс тебя сюда, чтобы не шокировать всем сразу.

— Ну, пошли! — На смену испугу всё больше приходил задор. С каждой минутой Толя ощущал себя веселее. Неужели, вправду судьба припасла для него пару джокеров в рукаве?

Он двинулся следом за хозяином здешнего мира, с наслаждением вдыхая чистый воздух. Странно, вроде лето, но в осенней одежде Толя совсем не ощущает дискомфорта. Не холодно, не жарко, а воздух будто заряжает, как батарейку, наливает силой и бодростью. Только лёгкая хромота после драки чуть беспокоит.

— Сними обувь, здесь хорошая земля, — посоветовал Реликт. Толик не решился перечить, сбросил туфли. И как только он это сделал, обувь пропала, растворилась в воздухе. Сразу за ней сгинули и носки, испарились прямо с ног. Теперь из-под штанин выглядывали голые ступни.

Он вскрикнул от неожиданности.

— Извини, — обронил повелитель мира. — В любом случае, это были не твои ботинки. Только копия.

— Да?!

— Да. Между мирами могут перемещаться только люди, но не предметы. Даже я тут бессилен. Та одежда, что сейчас на тебе — только копия твоей настоящей. Просто, чтобы не шокировать через чур, одежду я вначале всегда делаю ту же. Вообще, ребята тут носят что поудобнее.

— Но туфли, как же я потом там, обратно...

— Твои туфли на месте. Когда возвращаешься на Землю, снова оказываешься точно в той одежде, в какой был, когда переходил сюда. Она тебя ждет, я сам не знаю где. Ты окажешься точно на том месте в той же одежде.

— Ну ладно... — Толик пытался заглушить тревогу. Бродить босиком по улицам в ноябре ему не слишком улыбалось.

Но тревога полностью улетучилась, когда он сделал несколько шагов. Это что-то волшебное! Вроде обычная на вид почва не впивалась в подошвы, мягко пружинила под голыми подошвами. Трава не резала, а гладила по коже. Он будто ступал по волшебному ковру. В общем, так оно и было.

Толик даже остановился и нагнулся, чтобы получше рассмотреть эту чудную землю. Пока просто разглядывал, всё казалось обычным и земным, но когда попытался отщипнуть немного грязи, ничего не вышло. "Почва" мягко выскользнула из пальцев, словно край подушки.

Похоже, здесь нельзя даже испачкаться.

Реликт терпеливо наблюдал за исследованиями.

— Тут всё сделано для удобства, — улыбнулся он.

Покачав головой, Толя отправился за Реликтом дальше. Сейчас разглядел, что проводник тоже ступает босиком, белые ступни так же мелькали под брюками, как и у Толика.

В голове роились десятки вопросов, но ничего конкретного на ум не приходило. Небо? Деревья? Трава? Одежда? Странности заполоняли всё вокруг, и Толик никак не мог ухватиться за одну мысль.

Поэтому некоторое время они следовали по саду в молчании. Толя не переставал крутить головой, в земном лесу непременно споткнулся бы и раскроил нос. Но здесь ходить слишком комфортно, чтобы терять равновесие. Ни корней, ни камешков, ни жёстких кустов, ни даже просто резких неровностей под ногами — прогулка по волшебному ковру навроде мха или одеяла. Стопа чуть продавливала землю — не настолько сильно, чтобы вязнуть.

Не выдержав, Толя всё же свалился — нарочно, ради эксперимента — и конечно, совсем не ушибся. Тут можно валяться на земле, как в постели. Если бы ещё не синяки по телу после драки.

— Играешься? — ухмыльнулся, чуть сбавил скорость Реликт.

— Ага! Круто!

— Привыкай.

Догнав творца, Толик вновь начал вертеть головой по сторонам. Он вдруг заметил, что до сих пор не видел ни единого комара или мухи. Только блестящие стрекозы иногда замирали в полете, да переливались трелями невидимые птицы.

Деревья в этом лесу стояли редко, поэтому свет легко доставал до людей. То и дело встречались полянки и рощицы.

Толик наконец не сдержался:

— А дождь тут бывает?

— Могу устроить, если захотите. Мы пришли.

Обогнув очередную группу стройных деревьев, — Толик не ориентировался в их видах — путники натолкнулись на человеческое жилище.

По сути, это была беседка. Купол лёгкой деревянной крыши, под ней деревянный настил, беспорядочно расставленны лавки и кресла сразу нескольких типов, посередине — две лежанки, чуть приподнятые в изголовье. Наверно, лежа на этих шезлонгах удобно вести диалог, не выпуская собеседника из поля зрения.

Беседка держалась на восьми сваях, стен нет, так что войти под крышу можно с любой стороны.

— Ваня и Костя попросили такое вот сооружение, — пояснил Реликт. — Добавлю тебе третье место? Только не пугайся.

Толик зачарованно кивнул.

Беседка вздрогнула, как от землетрясения, её начало корёжить, сваи чуть раздвинулись. Потом всё снова замерло. Теперь постройка стала шире, больше места под крышей. Приглядевшись, Толя увидел новый лежак, третий. Теперь три койки расположились треугольником, как знак радиации, ножной стороной в центр, друг к другу.

— Осваивайся, — предложил хозяин мира. — Та, где лежит одежда — твоя.

Беседка, склонная к трансформациям, не казалась Толику надёжной, однако могущественному властителю над материей он перечить не посмел. С опаской поглядывая на кровлю — не собирается ли та опять двигаться, чего доброго, рухнет прямо на голову — он всё же пробрался, куда указали и осторожно присел на лежанку. С любопытством развернул свёрток. Это оказалась одежда, комбинезон синего цвета.

— Они выбрали такие, говорят, удобно.

— Надевать обязательно?

— Толя, да ты можешь делать, что хочешь и ходить в чём хочешь. Ты теперь тут такой же житель, как остальные. Ну как, осмотрелся?

Реликт без тени страха взошёл в беседку.

— Ну, ты в общем освоился. Осталось научить тебя переходить.

— Переходить?

— Да, обратно на Землю и сюда. Прыгай, когда вздумается. По сути, ничего серьёзного, главное — я уже дал тебе эту способность. Просто, сформулируй в голове чёткое желание перейти обратно на Землю.

Толя нерешительно поднялся на ноги. Так, перейти обратно в свой мир. Он хочет вернуться, хорошо. Толик сделал, как сказано, чётко решил оказаться снова на улице — и мир привычно крутнулся перед глазами.

Темнота. Холод. Ноги в туфлях.

— Ну вот, теперь ты можешь и это. Давай обратно.

Через несколько секунд Толя смог разобрать высокую фигуру Реликта. Да, снова на улице у знакомой лавки. Совсем стемнело, ветер пронизывает. Хотя может, только кажется после комфорта искусственного мира.

Хорошо, он хочет обратно, на свет и тепло в беседку...

На этот раз Толя успел прикрыть глаза. Появилась привычка.

— Вот молодец! — бодро комментировал Реликт. — Теперь ты знаешь всё в основе и можешь сам переходить. Я думаю, пора тебе остаться одному. Дальше сам, у меня другие дела. Ну что, неотложные вопросы будут?

— Да пока не знаю, что спрашивать. — Толик моргал и подозрительно оглядывался. Та же самая беседка, лежаки на три стороны, деревья за пределами поляны.

— Если понадоблюсь, просто громко скажи: "Реликт, приди!" Я узнаю, и как только освобожусь, сразу буду. Ну что, готов, дальше сам?

Очень неуверенно Толя кивнул.

Он не заметил, как Реликт исчез. Только что стоял тут — и вот его нет. Толик смотрел прямо на него, но не заметил самого исчезновения. Видимо, так и работал "отвод глаз".

Теперь он остался совсем один. Оглядел деревья и беседку. Предметы выглядели невинно и вполне реалистично. Но каждая травинка пугала Толика. Он помнил, как задвигалась беседка, а до того пропали туфли. И ведь всё окружающее в любой момент могло стать чем-то иным. Толик чувствовал, что не доверяет ландшафту. Как тут можно расслабиться?

Первая эйфория улетучилась. Толя косился на деревья и лавки в беседке, а мир, казалось, холодно изучает его в ответ. Всё кажется обычным и земным, но это напрягает больше всего. Ведь оно совсем не земное. Зачем предметы стараются походить на привычные, зачем мимикрируют, что они задумали? Птицы в вышине перекликаются, обсуждают Толика на своём потустороннем языке.

Стало совсем не по себе. Захотелось выбраться в место попривычней. Оформив в голове желание, Толя вернулся на холодную тёмную улицу. Облегченно вздохнув, зашагал наконец к дому. Всю дорогу Толя кутался в куртку и размышлял о последних событиях.

Он тысячу раз проходил этой дорогой. Привычные места вначале успокоили, а потом привели в уныние. Здесь предметы сами собой не пропадали и не сдвигались с мест. Здесь его ждал будничный ужин на родительской кухне, постель, а завтра — подъём на постылую работу. Прогибы перед начальством, перед клиентами, а в награду — презрение и безысходность.

Когда пришел домой, родители смотрели "Время" в спальне. Они обычно не задавали лишних вопросов. Позволяли сыну жить своим умом.

В ванной Толя немного поизучал лицо в зеркале. Легко отделался — пара царапин и небольшая припухлость на скуле. Хорошо, что били дилетанты. Заметно больше внимания привлекает бешенный, взбудораженный взгляд. Хорошо, что родители не видят его в таком состоянии.

Толя привык гнать от себя мысли о будущем. Но сейчас почему-то грядущие годы предстали в самом очевидном и неприглядном свете. Дальше может быть только хуже. В красивых фильмах рисовали годы молодости как время счастливого взлёта карьеры в окружении почёта и самых красивых девушек. Но Толику стукнуло двадцать восемь, а успеха он не видел.

Он будет понемногу толстеть и опускаться. Появится жена без талии и с плохой кожей, он убедит себя, что эта жизнь — его выбор, взгляд потухнет, и Толя начнёт тихо стареть.

Но только теперь в уравнение добавилась новая переменная — волшебный мир Реликта. Страшный и непредсказуемый. Но зато дарящий надежду.

Поужинав, Толик закрылся в своей комнате и запустил компьютер. Щелкая по знакомым сайтам, заметил, что совсем не может сконцентрироваться. Игры раздражали, тексты казались унылыми, изображения не цепляли взгляд. Порно также осталось нетронутым: расслабляться не хочется, ведь за тонкой пеленой скрывается целая вселенная Реликта. Толя понял, что ощущает себя, словно на поле боя. Нет времени отвлекаться, Оберег как сложная задача, как экзамен — ждёт, когда приступишь к нему. Этот мир появился, и так просто от него не отмахнуться.

Сейчас Толика окружают привычные вещи. На улице осень, потому что до того было лето. Стемнело, потому что кончился световой день. Естественно. Стол и стул стоят на полу, и по волшебству, вдруг, не превратятся во что-то новое.

А в мире Реликта всё это происходит. Неадекватный день, безумное лето — и что это вообще за места?! Если не Земля, то что тогда? Реликт однозначно дал понять, что не ответит на эти вопросы.

Но он также упоминал о других обитателях. Толя третий, а до него в мир пригласили ещё двоих. Быть может, они сумеют что-то рассказать? Может, кто-то вернулся в беседку?

Толику нужно встретиться с осведомленным человеком — нельзя висеть в неведении.

Мысленно оформив желание, он снова оказался в странной беседке. Покрутив головой, Толик убедился, что поляна так же необитаема. Кажется, никто и не приходил. По крайней мере, комбинезон ещё валялся на лежаке.

Теперь Толик был одет в домашнее, ровно как минуту назад, когда ещё находился дома. Единственная разница — исчезли носки. Глядя вниз, он задумчиво пошевелил пальцами ног.

Можно возвращаться на Землю, но Толя не спешил. В любое время можно оказаться в своей комнате — до сих пор, во всяком случае, это удавалось легко.

Теперь он ощущал себя в этом мире заметно увереннее. Насколько можно видеть, стабильность тут есть. Толя поднял свёрток комбинезона, тот развернулся. Критически осмотрев, Толя отбросил его. Походил вокруг кресел, пальцы касались вполне обычных земных материалов. Осмелев, кое-куда он даже присел. Все кресла и шезлонги выглядели очень новыми, крепкими, удобными. Самое главное — больше ничего не трансформировалось и не исчезало. Вполне надежные предметы. Место само по себе странное, но статичное и как будто даже незыблемое.

Толя вышел из-под крыши и посмотрел вверх. Кажется, время суток не поменялось. Тот же яркий солнечный день, никаких признаков намечающегося заката.

Толик вдруг сообразил, что до сих пор не видел местного светила. И выраженных линий тени не отыскать. Но под крышей чуть сумрачнее, подлесок также выглядит темнее, чем открытое пространство. Обычно при очень пасмурной погоде тени так размыты. Но Толя видел над собой чистое небо, свет заливает траву на поляне.

Приняв решение, он по перекладинам легко вскарабкался на крышу беседки. На возвышенности обзор получше. Но как ни вглядывался, Толик не сумел обнаружить солнца на небосклоне. Более того, он даже не смог угадать направление востока и запада. Везде небо одинаково, ни светлее, ни темнее. Лишь вдали плывут крохотные пёрышки облаков.

Ничего не оставалось, как махнуть на исследования рукой. Очередная аномалия, мало тут встречалось других странностей?

Толя сиганул с двухметровой высоты — земля чуть заметно спружинила, приняв удар ног. Конечно, совсем не ушибся. Недавнее побоище почти не сказывалось — синяки совсем не ныли, а только едва заметно напоминали о своём существовании.

Он покосился на беседку. Нет, дикарям такое никогда не построить. Слишком тонкая работа, сложные технологии. Если не знать, как появилось, можно подумать, что работала группа профессиональных строителей с чертежами и современным оборудованием.

Толя вздохнул и прислушался. В этом мире всё ощущалось иначе. Казалось, местный воздух напитывает тело живительными соками, заряжает энергией, жаждой действий и событий. Прогоняет сонливость и любую хандру.

Куда ни глянь, площадку обступают деревья. Толя решил обследовать их внимательнее.

Не выпуская беседки из виду, он побродил по периметру поляны. Обычные деревья, очень здоровые на вид — без мха и смолы. И кора слишком мягкая. Вообще, что-то в этих деревцах не так, Толя никак не мог сообразить, что именно. Затем понял: слишком идеальны. Будто на картинке или очень правдоподобные копии из пластика. Макеты, собранные по заказу.

Трава повсюду растёт однотипная, невысокая. Самые длинные стебли едва достают до колена. Сорвав несколько травинок, Толик потер их между пальцами. Никакого сока, никаких режущих углов. На ощупь — просто пух. Ещё одна иллюзия дикой природы. Куда ни глянь — вроде, первозданный мир, а на деле — лишь тепличные украшения, мягкие и безвредные.

Ладно, поглядим, что тут ещё есть.

На глаза попалось дерево, заметно выше остальных. И ветвей полно. Когда последний раз доводилось лазать по деревьям? Кажется, только в детстве, пару десятков лет назад.

Поддавшись импульсу, Толя прыгнул, схватился за нижнюю ветку, подтянулся. Ствол хорошо держит вес. Толик вскарабкался выше и ещё выше.

Пару раз он едва не наступил на маленьких красивых птичек. Сидят на ветках и не думают убираться с пути. Только таращатся чёрными глазищами. Совсем никакого инстинкта самосохранения. Похоже, Реликт не заморачивался, когда творил их. Просто сидят и распевают мелодичные песенки на разные лады, пока не спихнёшь с ветки.

Кора совсем не впивается в босые ступни. Тут хоть что-то способно нанести хотя бы символический вред?! А если упасть? Толя глянул вниз и решил пока обойтись без эксперимента — уж очень маленькими кажутся предметы с такой высоты.

В конце концов, ветки стали попадаться всё тоньше, пришлось остановиться. Только тогда он позволил себе осмотреться.

Картина захватывает дух. Насколько видно, во все стороны простирается сад лиственного леса. Деревья нигде не стоят густо, то и дело попадаются солнечные полянки. Вдалеке порхают птицы покрупнее. Они хотя бы гнезда тут вьют? Толик до сих пор не видел ни одного.

Вспомнив о солнце, принялся разглядывать небо. Чуть с ума не сошел, пытаясь отыскать источник света. Но опять синее небо и немного облаков — на этом всё. Никакого солнца. Небо кажется просто куполом, оно будто само даёт свет. Вот только вверху синее, а свет на землю падает привычный, жёлтый.

Мысленно поставив галочку — расспросить местных об освещении — он в последний раз оглядел ландшафт с высоты. И заметил новое: в одном месте между деревьями что-то блестит, и кажется, даже двигается.

Осторожно спустившись, Толя отправился в ту сторону. Скоро он услышал плеск воды, ощутил запах соли и морской капусты. Путешественник вышел на пляж, пальцы ног потонули в горячем песке.

Вид захватывал дух. Впереди сколько хватало глаз, простирается синяя гладь. Спокойное, тихое и очень чистое море до самого горизонта. С лёгким шелестом пенятся у берега крохотные волны.

Способность удивляться иссякла за вечер. Подойдя к линии прибоя, он подвернул штаны и смело шагнул в набегающий барашек.

Настолько тёплая вода в средних широтах встречается редко даже в августе. Толик со смешанным чувством прислушался, как песок двигается и щекочет ступни.

Он не помнил, когда в последний раз ездил отдыхать на море — начальство не любило праздных работников. К тому же, в одиночку выбираться на природу глупо, а друзья со временем расползлись по семьям и большим городам.

Так какого чёрта? Толя и без того держался в этом новом мире по-свойски, и пока не разочарован. Быстро скинув одежду, он побрёл в воду, с наслаждением ощущая, как свежесть понемногу окутывает тело. Пока не зашёл дальше, пальцы рук едва касались кромки волн. Дно идеально просматривается даже через полтора метра глубины, кажется ближе, чем есть, а ноги выглядят жутко кривыми и короткими. И кажется, на дне мелькнула крохотная рыбка!

Руки помнили движения, и Толя без труда поплыл. Вода держит прекрасно. Импульсивно перевернувшись, он лёг на спину.

Слушая хлопанье волн в ушах, любуясь чистым бессолнечным небом, Толик размышлял, куда же его занесло. Огромный странный мир, таинственный творец, комфорт, свобода и простор — зачем и за какие заслуги это ему? Каких сюрпризов ещё ждать? Останется ли мир в девственном виде или скоро что-то переменится? Надолго ли вообще Толя здесь? Как это повлияет на его будущее?

От вопросов кружилась голова, но он понимал, что планировать и рассчитывать наперед не может. Слишком много сыплется сюрпризов. Надо ещё посмотреть, что принесут ближайшие часы и дни, быть готовым к чему угодно.

Пока не покидает ощущение, что он смотрит фильм с хорошей графикой или участвует в игре. Или оказался в цирке, в театре. В любом случае, следует изучать окружающее, чем он и занимается. Пока события развиваются позитивно, будто подсказывая, что он поступает верно. Значит, следует продолжать выбранную линию и не сдерживать интереса к этому мягкому, приветливому миру.

Перевернувшись обратно, Толя осмотрелся. Он недалеко уплыл от берега, течения нет. Пробежав взглядом линию побережья, разглядел нечто странное. Метров двести вдоль берега нечто нарушает однообразный ландшафт. Волны мешают рассмотреть.

Руки легко несли его сквозь волны к суше. Оказавшись на пляже, исследователь натянул одежду. Очень интересовала новая неизвестность, которую углядел с воды. Обогнув лесистую косу, он нашёл человека.

Тот развалился на лежаке под огромным зонтом — мужчина в одних шортах. Насколько Толик мог видеть, человек хорошо сложён — ни дать, ни взять, спасатель на море. На коленях держит книгу, но не читает, просто наблюдает за небом и не шевелится. Рядом тумбочка прямо на песке.

Толик понаблюдал за пляжником из-за кустов, потом стал приближаться. В какой-то момент человек повернул голову и заметил гостя. Чуть погодя приветливо помахал Толику рукой:

— Здорово!

Теперь Толя уже уверенно подошёл к туземцу.

— Привет.

— Так что, Лик не тянет время, собирает народ, а?

— Как?.. — не разобрал Толя.

— Тебя же Лик привел, правильно?

— Ээ... Реликт?

— Да. Но мы не называем его по имени, может обратить внимание.

— Это как?

— Ну, это же его мир, и он как-то обращает внимание, когда о нём говорят. Может услышать и появиться.

Теперь Толик разглядел, что это парень примерно его возраста. Судя по фигуре, спортсмен. Немного странно видеть такого с книгой в руках.

— А-а... А ты кто?

Качок отложил книгу и протянул руку:

— Ваня.

— Анатолий.

— И давно ты на Береге, Толя?

— Здесь, на пляже? — растерялся новенький.

Ваня расхохотался:

— Этот мир Лика мы называем Берегом. Как-то так повелось, уже не помню, кто первый начал. Но надо же как-то называть его?

— Ясно. Ре... Лик привел меня сюда где-то полдня назад.

— Ага. Значит, ты еще зелёный совсем? — подмигнул сторожила. — Наш Лик, он такой, скрытный. Говорит, сразу выплескивать всё нельзя, чтобы у новенького крыша не улетела.

— Ага, он мне говорил. А есть ещё секреты?

— Тут полно секретов. Многих не знаю и я. — Ваня чуть призадумался. — Наверняка, многого не знает и Лик.

— Например?

— Ну, тебе же сказали, что всё сразу узнавать не надо, верно?.. Да ты не парься, ничего страшного. Тут все сюрпризы приятные. Я бы сказал, просто волшебные.

Толик невольно покосился на лес с подозрением. Тот безмолвно темнел за пляжем и что-то таил ещё неведомое.

— Если понадобится что-то, говори открыто, — продолжал Ваня. — Лику или лучше мне сначала. Его лишний раз не стоит дёргать. Не знаю, чем он там занят... Да просто расслабься. Видишь, море, тепло, удобно, что ещё надо?

— Да уже искупался.

— И как водичка?

— Круто. Давно на море не был.

— Теперь будешь! Ты откуда сам вообще?

— Из Владивостока.

— Ага! Я тоже со Влада. И Костя. И сам Лик, мне кажется. Хотя он не признаётся.

— Он с Земли?

— Конечно! Обыкновенный человек. Просто, дорвался до сладкого. Как я понял, ему дали этот мир и все возможности, чтобы он таких как мы подбирал. — Ванин тон стал неуверенным. — Ну, мне так показалось. Сам-то он на эти темы не говорит.

— То есть, за Ликом ещё стоят какие-то силы?

— Я не знаю. Честно. Тут сплошь загадки. Да ты не парься! Тут всё нормально. Никто плохого не желает, ничего плохого нет. Мир и дружелюбие.

— Может, какие-нибудь секреты недобрые? Может, заманивают нас?..

— Это точно нет, — твёрдо заявил спортсмен. — Я частенько общаюсь с Ликом, узнал его хорошо. Ничего плохого. Плохое тут может исходить только от людей, которых приглашают.

— А ты сам тут давно?

— Месяц! Я — первый. Лик обещался приводить народ, одного за две недели. Пока держит ритм. Две недели назад Костя, теперь ты. Теперь нас трое, не считая Лика.

— А много будет народу?

— Не знаю. Но кажется, он решил замутить что-то глобальное. Вряд ли скоро остановится.

— Интересно...

— Ещё бы. И совсем непонятно, как мы тут будем уживаться. Ну, поживем — увидим, время играет на нас!

Толя вздохнул.

— Да, интересно. Но мне уже пора идти, и так задержался.

— Куда?

— Домой. Интересно, сколько времени?

Ваня потянулся к тумбочке, выудил из ящика часы.

— Два во Владе.

— Два часа ночи! Ну всё, пока, Ваня, рад был познакомиться. Мне уже спать давно пора.

— Да ну, ты брось!

— Не, на работу проспать нельзя. Завтра как моль буду.

— Работа! Сон! Аха-ха-ха!.. Весело с тобой.

— А что не так? Работать же надо.

— Во-первых, не надо. Теперь ты можешь жить здесь, разве не понятно?

— Ну, не знаю... Странно это всё. Я подумаю, но сейчас точно надо спать ложиться.

— Ну ладно, допустим, работа тебе нужна. Пока что. Но спать ты точно не сможешь! Если вправду пробыл тут полдня.

— Понятно, много впечатлений. Но поспать всё равно нужно.

— Вот скажи, — хитро прищурился Ваня, — тебя в сон клонит?

Толя прислушался к ощущениям.

— Не-а. Но это потому что солнце... ну, светит. Кстати, что тут светит?

— Никто не знает, одни догадки... Но мы о другом сейчас. Дело не в солнце. Один из секретов мира: тут не нужен сон. Я, например, уже месяц не сплю.

Толик покосился на парня с недоверием. Цветущий, здоровый, бодрый. Вроде, адекватный. Что за бред?

— Это как?

— Такое свойство у мира. Не знаю, не я придумывал. Сон не нужен, можешь мне верить.

Толя перевёл взгляд на море. Тихие волны спокойно накатывают на песок, как и раньше. Как так — не спать? Сколько живёт на свете, никогда не сталкивался с подобным. Ну, попадались статьи о людях с редким отклонением — люди не спали. Но сам он не слишком верил таким историям. Через чур дико.

И вот теперь — он один из тех, кто не спит?

— И что, сон не требуется теперь?

— Ну, если будешь сидеть здесь безвылазно. А вернёшься к себе, усталость начнёт накапливаться.

— Ага! Но работать-то я буду там, а не здесь. Так что, поспать надо.

— Всё равно, если ты здесь хотя бы часов пять, сна не будет. Понемногу уходит. Лик говорит, тут уходит ровно с той скоростью, с какой накапливается там. Так что, считай, что поспал уже.

Толя еще поразмыслил.

— Знаешь, Ваня, я, пожалуй, пойду. Мало ли... дела вообще...

— Давай, пока. Буду ждать.

Толя пожелал вернуться на Землю, окружение потемнело. Он стоит на твёрдом, кругом такая тьма, что поначалу опешил. Через несколько секунд различил мигание лампочки на мониторе — комп давно ушёл в ждущий режим. Посмотрел в ночь за стеклом: в окнах соседних домов редко где горит свет. Видимо, и вправду, глубокая ночь.

Толя выключил компьютер, разделся и залез в постель. Зрительная память упрямо рисовала пляж и его беспечного обитателя. Жить на пляже? Или в лесу? Никогда не ходить на работу?

Никогда не возвращаться на Землю?

Толя даже вообразить такого не мог. Это придурь, завтра всё станет по местам.

Поворочавшись в постели полчаса, Толя признал: сон действительно не идёт. Ещё раз бесплодно попытавшись выгнать все мысли и впечатления, погрузиться в ничто, он наконец сдался. Создал в голове формулу желания — в глаза ударил ослепительный свет.

Вскрикнув, он перекатился на живот.

— Ага, вернулся! Я знал, — радостно воскликнул Ваня где-то поблизости.

— Так ослепнуть можно, — пробурчал Толя, часто моргая и поднимаясь с песка. Песчинки скатывались с тела, не прилипая.

— Можно ослепнуть, если постоянно бегать на Землю. Хотя даже так не получится, если честно.

— А! Чёрт!

— Что опять?

— Одежда... — Толик обнаружил, что прибыл в одних трусах. Ну да, ведь он в таком виде ложился спать.

— Ой, да не парься. Стыдиться некого, мне так вообще всё равно.

— Погоди.

Толя всё же прыгнул назад в комнату. Оказалось, что стоит прямо на кровати в кромешной тьме. Потерял равновесие и едва не рухнул на пол. Спас стол, о который больно ударился бедром. Натянув штаны, зажмурил глаза и вернулся на пляж.

— Так получше. — Он убедился, что штаны проследовали в новый мир. Или это только копия?..

— Не стоило суетиться, — равнодушно бросил Ваня. Он как ни в чём ни бывало, продолжал валяться на шезлонге с книгой. Толик понял, что еще ни разу не видел, как тот стоит или читает.

— Тебе не надоедает постоянно лежать здесь?

— Не, я жду, что дальше будет. Знаешь, как говорит китайская пословица: "Если долго сидеть на берегу реки, рано или поздно мимо проплывет труп врага". Так что, я не суечусь, и вроде, всё идёт неплохо.

— Но надо же что-то делать.

— Зачем? — рассмеялся туземец.

— Ну, чтобы жизнь двигалась.

— Там на Земле миллиарды людей трудятся как муравьи. Постоянно чего-то боятся, грезят о сказках всяких. Целуют задницы начальству и клиентам или просто честно пашут с утра до ночи. Потом бухают, да отрываются на жёнах и детях. Зачем это? Они ненавидят свою жизнь, а ведь именно они сами делают её такой. Не, я буду идти другим путём.

— Лежать другим путем, — усмехнулся Толик.

— "Мы лежим на правильном пути". Жванецкий. "Кто из вас, заботясь о себе, может прибавить росту хотя бы локоть?" Христос.

— Много знаешь, — заметил Толя.

— Читаю много, как видишь.

— Пока не видел.

— Да ну тебя! — отмахнулся Ваня. — Чем думаешь сейчас заняться?

— Я не знаю, что тут есть. Может, ты расскажешь? Ты видел что-нибудь, кроме этого моря? Ты в него хоть заходил?

— Уж поверь, — огрызнулся Ваня. — Полазить успел первые дни. Потом просто стало понятно: это же всё искусственное. Попроси Лика — нарисует что угодно. Хочешь, самолёт, хочешь, гоночную трассу и болид. Понимаешь? Ему не трудно. Смысл исследовать?

Толик призадумался.

— А какие-то желания уже появлялись за месяц?

— Ну конечно. Хочешь полетать?

— Чего?..

— Пошли.

Ваня наконец поднялся с лежанки, товарищи проследовали к ближайшим зарослям.

— Выбросил, чтобы не соблазняли, — объяснил сторожила.

Он выудил из травы несколько ремешков. Толик с недоумением разглядывал находку.

— Погоди.

Ваня мастерски нацепил ремни на себя — они как раз обтягивали корпус и защелкивались на специальные прищепки. Он отошёл на два шага, что-то переключил на бедре — и вертикально поднялся на полтора метра в воздух.

Толя глядел во все глаза. Человек перед ним парит, без всяких винтов и реактивной тяги. Висит в воздухе. Очередное зрелище из сна.

Что-то ёкнуло в груди, к горлу подкралась истерика. Летающие люди, ну разумеется, именно этого не хватало для полной коллекции сегодняшней ночи. Чувствуя, что сойдёт с ума, Толя прыгнул на Землю, в знакомую тёмную комнату. Здесь предметы и закономерности знакомы, на протяжении всех двадцати восьми с лишком лет никто не летал, люди жили точным расписанием и времена года не изменялись вдруг. Мир привычный и надёжный.

И убогий. Рождаешься, тащишь свой груз по жизни, потом ложишься в гроб. И никаких сказок. Никаких чудесных событий.

Толя на автомате присел за стол: обычное, успокаивающее действие. Бездумно нажал кнопку на системнике, на экране замелькали цифры и картинки, но глаза смотрят мимо.

Может ли Толик игнорировать тот мир, как его назвал Ваня, Берег? Теперь эта страна появилась, и от неё не отвертеться. Гадкий Реликт вылез со своим сюрпризом — и свалил куда подальше. Шутник-экспериментатор. А что делать Толику? Даже просто лечь спать не может. И перестать думать о Береге вообще невозможно.

Выхода не было, Толя вернулся на пляж. Прошло минут двадцать, Ваня снова развалился в шезлонге, а ремешки спрятал обратно в кусты. Пошарив, Толик отыскал их и вернулся к соседу.

— Вот. — Он швырнул на песок летательную сбрую почти с отвращением. — Рассказывай, чего уж там.

— Да не хочешь — не надо, — хмуро откликнулся пляжник, уставившись в раскрытую книгу.

— Нет, я хочу летать.

— А смысл, если ты опять пропадёшь?

— Больше не пропаду.

Для проформы помявшись, Ваня сдался, снова нацепил на себя полоски.

— Вот гляди, нажимаем сюда...

Туземец плавно вознёсся на человеческий рост. Толя отступил, мрачно наблюдая левитацию.

— Ну?

— Что — ну? Дальше всё как обычно, управляется желанием. Главное — нацепить правильно, иначе будет давить или вообще можно выпасть. Но это вряд ли, если не зацепить защёлки, ничего не заработает.

— И я так могу?

— Ну да. — Ваня аккуратно спланировал на песок. — Давай наденем?

— Черт с ним, давай.

Туземец помог Толику облачиться в систему ремешков. Скоро Толя оказался весь опутан креплениями, как парашютист.

— Теперь смотри внимательно. Вот эта кнопка...

Ваня нажал на поясе, и Толя сжался внутри. Но напрасно, потому что ничего не произошло. Он продолжал стоять на песке. Не послышалось даже гудения скрытых механизмов.

— И что?

— Тут всё работает от желания. Нужно только захотеть.

Они стояли друг напротив друга, оба одинаково опутанные ремнями. Толя заметил, что дышит чаще, переживая. Босые ноги Ивана снова оторвались от песка, повисли в воздухе расслабленно: подавал пример.

— Ну давай!

Толя попробовал сконцентрироваться, ничего не изменилось.

— Не могу.

Ваня опустился рядом со своими отпечатками ног. Посмотрел на Толика с вопросом:

— Не понял. Ну, ты же переходишь на Землю и сюда? Так же с полетами. Погоди, проверю...

Он ещё раз тщательно осмотрел оборудование.

— Всё на месте. Ерундой не занимайся, давай, взлетай.

Толя снова тщательно сконцентрировался. Он хочет взлететь... Хочет ли? Но кажется, мозг объявил забастовку. Толя поймал себя на мысли, что не хочет становиться частью этой мистики, просто не готов погружаться в такие лихие события. Парить в воздухе, аки супермен — это перебор.

Повинуясь импульсу, начал сдирать с себя ремешки.

— Что такое? — Ваня помог с защёлками. — Что не так?

— Знаешь, я всё же пойду...

Не пришлось даже напрягаться, чтобы прыгнуть на Землю. Он испытал облегчение, когда разглядел в темноте привычные силуэты мебели. Вернувшись в постель, Толя лежал с закрытыми глазами, ни о чём не думая, а перед мысленным взором носились карусели пережитых образов вечера и ночи. Реликт, Ваня, Алёна, драка, деревья, море, беседка — всё слилось в радужный калейдоскоп. Толю радовала возможность просто лежать, не двигаясь, ничего не видеть, не знать, бездумно разглядывать воображаемые мультики.

Впечатления последних часов переполнили чашу. Выключилась не только способность переваривать информацию, а хотя бы её получать.

Так он лежал часами, до утра. Уснуть по-настоящему не удалось.

Мелодия будильника включила привычку — Толя встал, почистил зубы, застелил постель, что-то съел на завтрак — и на полном автомате отправился на работу. Разум оставался отключенным. Рефлексы, отточенные за годы, заставляли тело двигаться само собой.

В магазине Алёна пыталась заговорить о событиях прошлого дня, но столкнувшись со взглядом зомби, почему-то передумала. До обеда Толя занимался обычной рутиной, продать удалось мало — клиенты сбегали от него. Да и сам не проявлял инициативы.

В таком состоянии Толик оставался до обеденного перерыва. Покончив с пищей, обнаружил, что есть сорок законных минут, и можно заняться, чем хочется.

Ярко припомнились ночные события. Как там Ваня на пляже?

Едва подумав, сам не заметил, как сформулировал в голове желание — картина перед глазами привычно изменилась.

Он снова стоял босиком на песке, в стороне безмятежно плескались волны. Отыскал взглядом ванино ложе. На этот раз, товарищ был не один — рядом с лежаком возвышался не кто иной, как сам Реликт. Они вели беседу, но как только появилось новое лицо, умолкли.

— Ага, опять вернулся! — отозвался Ваня.

— Привет, — кивнул Реликт. — Обживаешься?

— Да, помаленьку. Много вопросов накопилось.

— Задавай, конечно.

— Правда, что здесь не нужен сон?

Хозяин мира с лёгким осуждением покосился на Ваню.

— Правда.

— А откуда идёт свет?

— Это пока неважно. Ваня разве не сказал?

— Сказал. Но я хотел от тебя услышать.

— Ваня нормальный парень, можешь ему доверять. Не солжёт. Разве что наоборот, лишнее расскажет.

— Э-э! — недовольно откликнулся пляжник.

— Это хорошо, что ты тут, — продолжал Реликт. — Есть объявление. Ровно через четырнадцать часов — в три утра по Приморью — у нас собрание. Кое-что надо обсудить.

— А почему не обсудить сейчас?

— Кости нет. Да и подготовиться всем надо. У кого какие вопросы, мнения, пожелания. Так удобнее.

— У меня нет вопросов, — заявил Ваня. — Только один: ты так и будешь водить людей раз в две недели?

— Ну да. Это нормальный, удобный период. Толя, ну что, запомнил? В три ночи. А сейчас прощаемся. Ваня тебе всё расскажет и покажет тут.

В какой-то момент Реликта не стало. Толя не заметил, когда тот исчез, хотя снова смотрел прямо на собеседника.

— Привет, — кивнул Ваня. — Ты всё мерцаешь.

— Чего?

— Ну, исчезаешь и появляешься постоянно.

— А... Не могу привыкнуть.

— Так привыкай!

Ваня откинулся на шезлонг, покосился на Толика:

— Надолго к нам в этот раз?

— Не знаю. Заняться нечем. — Сделав паузу, всё же попросил: — Не поможешь надеть этот... для полёта?

Ваня долго изучающе рассматривал гостя.

— Опять?.. Ладно, плевать, мне тоже заняться нечем.

Он сходил к кустам, вернулся с ремешками и сноровисто нацепил комплект на себя. Одевая Толика, прямо поверх рабочей формы, Ваня приговаривал:

— Ты теперь постоянно так будешь — приходить, просить одеть — и сразу сваливать?

— Извини, дела на Земле.

— Ну да, серьёзные дела в мире, где тебя ни во что не ставят...

Толю покоробило:

— Почему ты думаешь, что меня ни во что не ставят?

— А других сюда Лик и не зовёт.

— Не понял. Ему нужны неудачники?

— Ну как сказать, неудачники тоже разные бывают... Всё, закончено! Взлетай давай, достал уже.

Полдня унылой работы делали своё дело: Толе привычно захотелось вырваться из помещения на свободу, на воздух...

Лямки мягко натянулись, почва ушла из-под ног. Лицо Вани, и с ним и весь пляж поплыли вниз. Толя заорал с перепугу, лямки расслабились — он больно рухнул на песок.

— Неужели, решился? Ты осторожнее, не спеши быстро взлетать... и приземляться... — С этими словами Ваня помогал ему подняться и отряхнуть песок.

— Да это опасно, — посетовал Толя.

— А то. Но вообще, легко управляется, надо навык иметь, управлять желаниями.

— Всё равно, можно убиться!

— Волков бояться — в лес не ходить. Кто не рискует, не пьёт шампанского. Не вопрос, хочешь — снимай. Помочь?

— Нет. Ещё попробую.

Толя сконцентрировался, на этот раз аккуратнее. Ремни слегка подняли над песком — сантиметров на десять. Опустился обратно. Снова чуть-чуть поднялся и помахал ногами. Опять опустился.

— Веселишься?

— Захватывает дух, — согласился Толик. — Где тут выключить? — Он щёлкнул кнопку на поясе. — Чтобы случайно не взлететь опять.

— Дело привычки. Быстро научишься.

Толя с азартом огляделся, выбирая, как лучше использовать новые возможности. А ну-ка...

Он снова воспарил невысоко и направил себя горизонтально — в сторону моря. Заскользил над водой, едва касаясь волн ступнями. Толя развернулся в сторону берега:

— Смотри, как я могу!

— Ну, круто, — донёсся полный сарказма голос Ивана.

Толик разгонялся над водой, словно моторная лодка. Он то поднимался выше и набирал скорость, то опускал ноги в воду, со злорадством наблюдая, как мокнет рабочая форма. Рассекал поверхность воды телом, поднимая тучи брызг.

В конце концов, летун вернулся к Ване. Тот привычно устроился в шезлонге с книгой.

— А от воды этот аппарат не испортится?

— Не, можешь хоть нырять. Сам только не захлебнись.

— А заряд требуется? Батарейки?

— Не, всё так работает. Не знаю, на чём. Но сколько летал, ни разу ничего не кончалось. Кроме желания.

— Поэтому не летаешь? Надоело?

— Угу. К тому же, опасно.

— Может сломаться? — насторожился Толик.

— Ни разу не отказывало. Можно увлечься сильно и стукнуться. Я один раз так приземлился, блин.

— Неудачно?

— Вообще. Ребро сломал.

— Ого, это круто.

Вдруг из памяти Толика всплыла некая мелочь, о которой в запале приключений успел позабыть.

— Есть зеркало?

— Большое? — уточнил Ваня, доставая из тумбочки зеркальце для лица. Толику хватило.

Он рассматривал отражение внимательно, касаясь скул и немного гримасничая. Обычное лицо, вполне здоровое, даже слишком. Куда-то подевались поры из носа и пара прыщиков. Никаких мешков под глазами, даже морщинки стали менее заметны.

Но гораздо важнее другое.

— Странно, — пробормотал он. — Вчера, ну... у меня была встреча одна, нежелательная... Ну, слегка подрался. Когда пришел домой, следы были, синяки. А с утра ничего... кажется. Но сейчас вообще ничего. Ты не знаешь, в чём дело?

— А то. Ещё одно свойство Берега. Всё заживает очень быстро. Любые болячки.

— Вообще любые?

— Ну, ребро у меня полностью прошло за три дня. Поясница тоже не болит уже месяц. А волосы, погляди!

— Что с ними?

— Я же лысый был. А теперь за месяц отросли как раньше.

— Чё, правда?..

— Угу. — Ваня оскалился, оттянул губу пальцем. — А вот смотри зубы. Много больных было, подгнивших. А недавно два самых больных зуба вышло с корнем. Просто выпали. А вот на месте первого, смотри — новый режется. Уже заметно.

Толя присматриваться не стал, поверил на слово.

— Так это что... вообще, что ли? Любые болезни?..

— Угу. Лик говорит, вообще любые, рак, паралич, ДЦП, СПИД, диабет, слепота хоть врождённая. Что угодно, всё проходит. Вопрос времени только.

— Да быть не может!

— Я тоже не верил. И вообще, мало что видел пока, если честно. Но вот что видел, о том и говорю.

Толик пытался проглотить очередную порцию чудес. Сознание с трудом осмысливало.

— Так это можно здесь лечить кого угодно!

— Да, любые болезни. Но как видишь, такой огромный мир, а нас только четверо.

— Почему же Ре... Лик не ведёт сюда всех больных?

— Говорит, этот мир только для избранных. Пока. Потом вроде обещает расширить круг. Но это всё потом, нескоро... Но знаешь, раз уж это его мир, ему и решать.

Толя ещё поразмыслил.

— Да, нам повезло.

— Согласен. Мы теперь как боги.

— А ещё есть секреты?

— Полно, говорю же. И многого я сам не знаю. Может, и Лик не всё знает.

— Как он может не знать? Ведь это же его мир?

— Я же говорю, ему его подарили. Ну, дали власть. Кто дал — молчит. Говорит, со временем всё узнаем. Я и не лезу — им виднее. Нам дали доступ к халяве — вот и пользуемся. Ты как хочешь, а я отсюда уходить не собираюсь. И знаешь, что говорит Лик? Хорошо, говорит. Будем тут своё сообщество строить. Для этого, говорит, и собирает нас. Хотя никаких обязанностей практически.

— И что, это правда, всё нам, забесплатно?

— Выходит, так. За месяц я никаких подвохов не нашёл. Живи и радуйся. Только просьбы Лику говори — он исполняет. Всё что угодно, правда. Я сам до сих пор не могу понять до конца. Кажется, нам просто повезло.

Толику оставалось качать головой. Вдруг хлопнул себя по лбу:

— Обед! Работа! Сколько времени?..

— Три почти.

— Три часа! Ничего себе пообедал! Я на час опаздываю! Ваня, извини, я побежал!.. А-а, блин...

Толя начал остервенело стягивать ремни.

— Да зачем ты?.. Оно всё равно на Землю не вернётся. Прыгай так... работник...

Толя послушался, скользнул обратно к магазину. Через миг он снова стоял в подсобке, обутый, в сухой форме, и конечно, без летательных лент. Он заспешил в зал, храня зерно надежды, что отсутствия не заметили.

И действительно, никто слова не сказал. Только один из продавцов украдкой поднёс телефон к уху и что-то проговорил.

Буквально через минуту явилась Алёна. Она была в бешенстве.

— Какого хрена?! Ты где был?..

— Да неважно...

— Что значит "неважно"?! Я отвечаю за каждого из вас, свалились на меня, бегать за каждым...

— Да не надо бегать.

— Что?.. Что ты сказал? Ты кто такой, так разговаривать, вот когда будешь менеджером, как я...

— Да мне это неинтересно.

— Мне плевать, что тебе интересно, что нет, ты должен быть на рабочем месте... Знаешь что? Помимо вчерашнего твоего косяка я пишу докладную Зарецкому о прогулах...

— В чём проблема? Да я постоянно перерабатываю намного больше восьми часов в день!

— Все перерабатывают, никто не жалуется! Мне, думаешь, охота сидеть, за вами следить?! А то, что ты остаёшься после работы, так это ты свои же косяки исправляешь, если бы я не покрывала, давно бы вас поувольняли, работали бы за одни косяки, ещё бы и должны оставались, как вы все работаете...

— Да мне плевать.

— Что? Что ты сказал?..

— Я сам ухожу. Надоело.

— Слышишь, если это такие шуточки...

— Не шуточки. Увольняюсь.

Алёна на секунду приумолкла, чтобы переварить услышанное.

— Ты не думай, что уговаривать стану...

— Не надо уговаривать. Я решил. Мне тут делать нечего.

— Да где ты ещё найдешь такую работу? Думаешь, сразу предложат... Тебе предложили уже? Слушай, это наверняка обман, заманивают таких простачков, а потом будешь горбатиться, таких денег как тут ты не увидишь...

— Не в этом дело. У меня свои причины. Давай, пишу заявление хоть сейчас.

— Не спеши. Кто сказал, что тебе позволено?.. Ну, ты не горячись, в общем. Прощаю сегодняшний прогул, так и быть...

— Какой прогул? Немного задержался...

— Слышишь, ты, это я буду решать, задержался ты или прогулял!.. Ну, то есть... Ну, в общем, Толик, давай всё забудем, окей?

— Неважно. Я ухожу.

— Куда ты пойдешь? Я тебя не отпускала!

Толя шумно вздохнул.

— Знаешь, Алёна, ты очень красивая девушка, но это всё... — Жестом руки он обвёл пространство магазина. — Мне нечего здесь делать. Меня ждут в другом месте.

Не давая бывшей начальнице опомниться, он вернулся в служебную раздевалку, снял рабочую форму, накинул куртку и отправился из постылого магазина на свежий осенний воздух. Толик даже встряхнулся, будто сбрасывая с себя остатки служебного рабства.

Куда теперь? Толя стоял среди улицы, вокруг озабоченно спешил послеобеденный народ.

А чего рассусоливать? Им всё равно не увидеть перемещения. Небольшое умственное усилие — и он опять оказался на пляже.

Что бы ни происходило на Земле, жуткие конфликты и перемены, Берег остаётся неизменен: ласковое море, синее небо, вечный день и лентяй в шезлонге.

— Мельтешишь опять? — раздался знакомый голос. — Ты же на работе должен быть?

— Наплевать. Я уволился.

— Ого! Это прогресс.

Толя оглядел себя. Полётные ремешки стягивают корпус тела, но теперь они проходят поверх куртки, поверх уличной одежды. Только туфли с носками привычно исчезли, оставив его босиком на песке.

— Если я переоденусь тут, одежда ведь перестанет меняться?

— Конечно, давно пора. Ну, то есть, земная твоя одежда будет, какую надел, а тут перестанет меняться. Останется уже одна.

— Там Лик предлагал комбинезоны...

— Да, удобная одежда. Практичная. Только перед кем тут разодеваться? Хоть голым ходи... Хотя, наверно, голым не стоит, народ шастает всё чаще. В общем, сам решай, тут нет жёстких требований к одежде. Тут вообще нет требований. Почти.

— Тогда я наверно в комбинезон переоденусь. Только ленты надо снять...

— Зачем снимать? Комбинезоны же в лесу. Туда лететь надо.

— Не, я лучше пешком...

Ремешки легко снялись. Толя растерянно оглядел лес.

— А в какую сторону?..

— Ты разве ещё не заметил? — Ваня даже встал с лежака. — Вон, гляди, узкая такая полоса.

Толик присмотрелся. Едва заметная, вертикально вверх уходит белесая сверкающая линия, даже скорее нить. Тончайший стержень — кажется, он упирается в землю где-то за деревьями, а вверху просто растворяется в небе.

— Это Ориентир, — объяснил Ваня. — Его видно с любой точки Берега, он указывает направление центральной площадки. Чтобы не заблудились.

— Интересно! А обратно я тебя смогу найти?

— Да надевай ты ремешки, лети уже! Сверху видно всё.

— Не, я обратно к морю пойду, тут же главное к берегу выйти...

Попрощавшись с вечным лежебокой, Толя покинул пляж и углубился в знакомый лес. Тут ровным счетом ничего не поменялось. Только теперь Толик ориентировался на белый сверкающий стержень. Тонкий, прозрачный, будто из стекла — неудивительно, что раньше не заметил.

По пути Толик пытался разглядеть птиц, скрытых в кронах, и размышлял, какой будет его новая жизнь.

Он давно хотел уволиться, и только сейчас ощутил, насколько ненавидел свою работу. Теперь предстояло пробовать себя на новом поприще. Мир без сна и болезней. Никаких подушек и сновидений, зубной и поясничных болей. Ни простуд, ни ушибов, ни чего посерьёзнее. Наверно, многие хотели бы оказаться на его месте, но повезло Толику — одному из троих. Пустой мир почти без обязанностей — лишь возможности.

За листвой деревьев он периодически терял нитку указателя из виду и в результате проплутал около часа. Наконец, обогнув очередную рощицу, Толя вышел на знакомую поляну с беседкой.

Комбинезон лежал на прежнем месте. Толя развернул его и призадумался.

Он уже успел погулять по Берегу в тёплой куртке, рабочей форме и даже трусах. И ни разу не покрылся гусиной кожей или потом. Кажется, Толя самостоятельно открыл новый фокус мира: здесь комфортно в любой одежде.

Или Ваня рассказывал об этом, да Толик пропустил мимо ушей? Припомнить не удалось.

Переодевшись, он обнаружил, что комбинезон очень неплохо сидит. Довольно плотно, но движения остаются свободными — одежды будто и нет. Легко и уютно.

Первое знакомство с местной одеждой Толя оценил очень положительно.

Обратный путь занял меньше времени. Выбравшись к морю, Толик легко определил направление и очень скоро вернулся к Ване.

— Тебе идёт, — заметил вечный пляжник. — Солидно. На секьюрити похож. Может, мне тоже надеть?..

— Так переоденься.

— Не, мне так больше нравится.

Толя скользнул по фигуре товарища взглядом.

— Ты постоянно так лежишь?

— А что?

— Хотел только узнать, откуда такая фигура? Хорошо выглядишь.

Ваня ухмыльнулся:

— А это ещё одно свойство Берега. Можешь иметь такую внешность, какую хочешь. Не сразу, конечно, но понемногу формируется всё. За месяц вот мышцы выросли. — Он показал приличный бицепс.

— Я тоже хочу...

— Значит, будет. Тут не надо напрягаться, бессознательные желания всё сделают... Так ты теперь с нами? Поселишься здесь?

— Ну, "поселишься" — громко сказано. Но времени теперь больше. Хочу летать поучиться. Попробую надеть ремни сам.

— Дерзай. Там просто, не ошибёшься. Главное, все защёлки застегнуть.

Толик провозился минут пятнадцать, хотя Ваня до этого справлялся меньше, чем за минуту. Наконец, убедился, что ничего не болтается и явился к Ване напоказ.

— Проверь, может, забыл что-нибудь, потом вывалюсь ещё на высоте...

— Не переживай, если что-то забыл, просто не полетишь, работать не будет.

Толик осторожно нажал кнопку и едва поднялся над песком. Вроде, держится. То гордое, волшебное чувство, когда впервые собираешь что-то своими руками, и оно работает! Он опустился обратно. Окинул взором окрестности, и тут же возникла идея. Толя направился к особенно высокому дереву на опушке.

Летун остановился у ствола, и чуть помогая себе ремнями, прыгнул вверх почти на высоту роста, схватился за большую ветку. Он мысленно давал ремешкам команду поддерживать себя немного, остальное довершали руки.

Быстро выяснилось, что лазать таким образом — сплошное удовольствие. Толик прыгал по веткам, будто в невесомости, постепенно взбирался так ловко, что обзавидуется любая обезьяна. Руки задают направление, а ремни лишь поддерживают.

Окончательно осмелев, он добрался до самых верхних тонких веток. Они гнулись и ломались под пальцами, но Толя неспеша перехватывался за другие. Без спецоборудования хлипкие прутики не удержали бы вес тела. Кабы не ремни, Толя просто рухнул бы вниз, и наверно, сломал бы не только ребро. Но сейчас, чувствуя вдохновение, он вспрыгнул на самую макушку и приказал ремням держать в полную силу.

Толик завис в метре над самой верхней листвой. Куда ни глянь — с одной стороны зелёное лесное море, и с другой — синее, настоящее. Лёгкий ветерок треплет волосы и комбинезон. Толя опустил голову и разглядел крохотную ванину фигурку на жёлтом фоне пляжа. Помахал свободно висящими ногами. Тело просто болтается в ремнях, а сами ремни держат на честном ванином слове.

От этой мысли перехватило дыхание, стало не по себе. В горле пересохло, он резко опустился, судорожно обхватил руками верхние ветки. Потом очень медленно начал спуск, то и дело бросая вниз опасливые взгляды. Лишь уперевшись ступнями в почву, Толя сумел перевести дух и поспешно отключил ремешки. Руки тряслись и едва слушались.

Наверно, следовало на Земле работать монтажником-высотником или почаще прыгать с парашютом. Тогда бездна под ногами не приводила бы в трепет.

Неверными шагами вернувшись к Ване, он плюхнулся рядом на песок.

— Жутко.

— Да, страшновато. Пока не привыкнешь. Потом тоже страшно, правда.

— Здесь когда-нибудь темнеет? Без солнца даже за временем не уследить.

— Не. Лик говорит, ни к чему. Вроде, он может сделать ночь, но не хочет.

— А ты летал куда-нибудь подальше? Везде так же светло? Если это планета, она должна быть круглая. Значит, где-то ночь.

— Летал очень далеко. Везде одинаково, везде день. Не знаю, как это так...

Толик наблюдал безмятежное колыхание синей поверхности воды. Такие моря на Земле имели невообразимый возраст. Миллионы лет или ещё больше. Здесь же океан лишь казался незыблемым — некая странная личность по имени Реликт могла стереть его одним щелчком пальцев — и вместо него создать, что захочет. Хоть горы, хоть лес, хоть космодром.

Да что говорить, Реликт изменял даже сами тела эмигрантов с Земли. У людей отрастали волосы и зубы, быстро срастались ребра.

— Тебе никогда не хочется поспать? — задумчиво спросил Толик.

— Спать? Зачем? Сонливости ведь нет. Просто потеря времени.

— Ну, отдохнуть, отвлечься.

— Ха! Ты думаешь, я устаю?

Насколько Толя успел заметить, Ваня и вправду не производил впечатления трудоголика. Толя ещё помолчал, предаваясь мыслям. Руки бессознательно перебирали песок — ни единого камешка и ладони даже не пачкаются. Наконец, он вздохнул:

— Эх, хорошо здесь.

— Конечно, хорошо.

— Ну, то есть, здесь хорошо, а ведь надо уходить, — уныло заметил Толик.

— Почему? Оставайся. Куда спешить?

— На Землю. Там ведь жизнь. А здесь — просто красивая сказка.

— А чем тебе здесь не жизнь?

— Ну... несерьезно это. Просто курорт, санаторий. Классно, хорошо, но нельзя же вечно сидеть на берегу моря.

— Почему же нельзя? — пожал плечами Иван.

— Так не годится. Жизнь на Земле. Там люди не теряют времени, делают карьеры, заводят семьи, заботятся о родителях. А тут бессмыслица.

— Ты погоди, скоро и тут закрутится. Где ты ещё такие условия найдёшь?

— В том-то и дело, что это не жизнь, — пояснял Толя, будто слабоумному. — Это как сон. Приятный сон. Но ведь надо просыпаться и заниматься делом. Что-то делать, не сидеть на месте.

Ваня обдумал слова.

— Вот смотри, Толя. Тебе сколько лет?

— Двадцать восемь.

— Вот. Много ты достиг? Семья, карьера?

— Пока нет, но всё будет.

— Почему так думаешь? Почему до сих пор не достиг? Половина жизни позади. Чего ждал?

— Просто не повезло. Ещё есть время.

— Дело не в везении. Посмотри кругом. Тебя окружают люди, которые ничего не добились в жизни. Наклепать детишек — не достижение. Прогуляться в ЗАГС — то же самое. Квартиры многие ли покупают? Дали в своё время, приватизировали и живут, гордятся. Того, о чём ты говоришь, почти никто не достигает.

А чтобы добиться успеха, настоящего успеха, ты должен быть очень ушлым и шустрым. Целовать задницы начальству и вытирать ноги о тех, кто ниже. И даже этого недостаточно. Поверь, я изучил эту тему хорошо.

— Ну, если так говорить, — усмехнулся Толя, — то вообще ничего не достигнешь.

— Ты говоришь заученными популярными фразами. За этими красивым словечками стоят те же обычные вещи — чтобы достигать успеха, надо кидать тех, кто слабее, не глядя, бить в спину, идти по головам. Иначе забудь об успехе.

— Но есть же выдающиеся предприниматели, я читал книги...

— Что ты читал?.. Знаю я эту литературу, задача таких книг — промыть тебе мозги, чтобы ты крутил и крутил колесо системы. Бежал за миражами всю жизнь. Системе нужны хорошие шестеренки.

— Я с тобой не согласен. Извини, Ваня, но я вижу, что ты просто лентяй.

— Не за что извиняться — я знаю, что я лентяй. Только считаю это достоинством. Я не позволяю втягивать себя в систему.

— Ну вот сейчас Лик втянул тебя во что-то. Да и меня втянул.

— Против такой системы я не имею ничего против. Да и посмотрим ещё, во что она выльется. Мы пока в самом начале.

Толик посидел, размышляя. В конце концов, думал он, безработному спешить некуда. Конечно, надо искать новую, получше, посолиднее. Чуть позже. Повременить пару дней он может? А здесь пока здоровье поправить. Вылечатся зубы, вырастут мышцы. Вообще, организм заработает лучше, очистится. Тогда можно будет планировать дальнейшую жизнь и карьеру.

— Кажется, надо ещё полетать, — решил он, вставая.

Следующие несколько часов пробежали незаметно. Толик парил на небольшой высоте над водой и сушей, гулял по прибрежной зоне, общался с Ваней на пустяковые темы.

Когда в очередной раз справился о времени, получил ответ:

— Полдевятого.

— Ого, уже пора. Дома могут потерять.

— Кто?

— Родители же.

— Оставил бы ты их в покое. Не мешай старикам жить.

— Я бы с радостью, но пока не получается. Надо и мне жить где-то.

— Так и живи здесь!

— Ну, это несерьёзно.

— Почему?

— Потому что надо жить дома. — Толик ощутил, будто общается с ребенком.

— Ну почему же?!

— Как тебе непонятно! Я же не бомж.

— Дались тебе эти ярлыки.

— Ничего себе ярлык — быть бомжом! Спасибо, откажусь.

— Ну как хочешь, — отмахнулся Ваня. — Твоя жизнь.

Толик вернулся в холодный мир Земли. Ноги успели отвыкнуть от обуви. Кутаясь и вдыхая городской смог, Толя, как и в любой другой день, вернулся домой. Наскоро поужинав, — несмотря на активный день, аппетита совсем не ощущалось, — отправился к себе в комнату "спать". То есть, закрылся на задвижку и выключил свет. После чего, конечно, вернулся на Берег.

Тёплый свет будто здоровался с ним, а ступни привычно ощутили мягкий песок. Толик вернулся к активному безделью. Он проводил с Ваней минут двадцать, потом летал около часа. Уставая от впечатлений, снова возвращался к соседу, задавал новые вопросы — и опять улетал или уходил гулять.

Они много рассказывали друг другу о своих жизнях на Земле. Выяснилось, что Ваня и там был таким же лоботрясом. Толком не учился и даже не пытался делать карьеру — зато много читал. Противоположный пол обходил его стороной ещё тщательнее, чем Толика. Последнее время у Вани совсем не клеилось с жильём, заработком и здоровьем. Именно в этот момент, около месяца назад перед ним появился Реликт. Ну, а дальше по обычной схеме.

Наконец, Ваня прервал разговор, встал с лежака и потянулся:

— Ну что, пора двигать.

— Куда?

— Ты забыл? Лик с Костей будут ждать на Площадке в три. Надо проявить уважение. Да и вообще, полно вопросов накопилось. Сам-то решил, что спрашивать?

У Толи скопился миллион вопросов, но ни один из них он не решился бы озвучить. Однако, в любом случае, игнорировать событие нельзя.

— А сколько уже?

— Полтретьего. Вот, как раз попросишь у Лика часы, а то достал уже.

— А какие можно просить?

— Да любые вообще! Хоть с кукушкой.

Ваня прошествовал до кустов и выудил комплект ремешков.

— Так мы полетим, что ли? — поёжился Толя.

— Ну конечно. Ноги не казённые.

Толик покосился в сторону леса. Неужели, выше деревьев? Он не решится.

Товарищи выдвинулись. Ваня сразу ушёл вверх и рассекал там, как заправский икар. Толя едва решался подняться на пару метров и был вынужден маневрировать между древесных стволов. Скоро стена деревьев расступилась, появилась знакомая полянка с беседкой. Под крышей он различил две фигуры.

Толик сразу приземлился и дальше шёл пешком, на ходу расстегивая ремешки.

Другое дело — Ваня. Он отвесно спикировал прямо под крышу и плюхнулся в одно их кресел. Толику показалось, что различил, как двое людей в беседки вздрогнули от неожиданности. Послышалось ворчание.

Неуверенно потеребив защёлки ремешков, Толя всё же снял летательную сбрую, разгладил складки комбинезона и шагнул под навес.

Как и ожидалось, одним из людей в беседке оказался сам Реликт. Другого Толя видел впервые.

— Это Костя, — представил хозяин мира. — Мы тут по-простому, без фамилий и отчеств, без полных имен. Все друзья.

Костя чуть заметно поморщился от этих слов. Толик зрительно определил, что ему лет сорок-сорок пять. Несмотря на комментарий главы, он держался осанисто, чуть снисходительно. На нём тоже синий комбинезон, но выглядит почему-то как строгий костюм.

Почти все пожали руки, только Костя с Ваней игнорировали друг друга. Толя даже углядел в них плохо скрытое взаимное презрение. Настала пора морщиться Реликту:

— Ребята, вы бы прекращали выяснять отношения. Я уже говорил, как отношусь к этому.

— А никто не выясняет, — заметил Ваня, лениво устраиваясь в кресле. Рядом лежала пачка буклетов, рекламные цветные каталоги. Ваня взял их в руки, начал листать.

— Я говорю про ваши конфликты, — продолжил Реликт. — Мне здесь этого не надо.

— Никакого конфликта нет, — заявил Костя. Низковатый тембр, уверенный голос человека, привыкшего руководить и не привыкшего, что с ним спорят. — Никто не обязан быть в восторге, верно? Меня, например, он вообще не волнует.

— Взаимно, — тут же вставил Ваня.

— Так, хватит! Вы должны уживаться между собой — всё, чего я требую. Это так много? — Реликт строго оглядел компанию. — Просто, находите общий язык. Чего вы поделить не можете?

Толик с любопытством посмотрел на упрямые лица обоих людей. Какая кошка успела пробежать между Ваней и Костей?..

— Ладно, я предупредил, — мрачновато подытожил Реликт. — Перейдём к другим вопросам. Итак, вас уже трое. Я продолжаю вести людей, дальше будет больше. Ритм, как и раньше — один человек в две недели. Скоро тут появится общество. Толя, как твои впечатления за последний день?

— Да нормально. Круто даже. А прошёл всего день?..

— Сутки с небольшим.

— Ощущение, будто полгода. Привыкаю, спасибо.

— Это хорошо. Чувствуй себя как дома. Я надеюсь, это теперь и станет твоим домом. Даже не домом, а миром. В общем, если какие-то вопросы, проблемы, не стесняйся обращаться. К Ване, ко мне, к кому угодно. Мы все должны отлично уживаться и помогать друг другу как можем. — Реликт снова бросил хмурый взгляд на двоих старожил Берега.

— Не вопрос. Конечно, обращайся, — повернулся к парню Константин.

— Да всё у него нормально! — вальяжно протянул Ваня со своей кушетки.

— Конечно, у тебя всегда всё нормально, — съязвил Костя.

— У меня отлично, — заверил Ваня, нагло глядя на взрослого мужчину. — Проблем не выдумываю.

— Что? — повернул Костя голову. — Ты хочешь сказать, что я выдумываю или... Договаривай давай!

— Так, прекратили!

Голос Реликта разнесся громовым раскатом. На Площадке потемнело, смолкли птицы. По верхушкам деревьев пронесся порыв ураганного ветра, около беседки посыпались листья и небольшие ветки. Издалека докатился рокот, словно грозовой. Троица простых смертных, разом ощутив беспокойство, заозиралась по сторонам. Толе остро захотелось вернуться в свою комнату на Землю.

— Лик, прекратил бы ты сам... — попытался отшутиться Ваня, но поперхнулся воздухом.

Сумрак быстро развеялся, зачирикали пичуги в кронах. Лес вернул гостеприимный, доброжелательный облик.

— Я просто говорю, что это всё очень серьезно. Если вы, ребята, не сумеете уживаться, то ничего хорошего у нас не получится. Отнеситесь серьёзно, вы же все редкие, избранные люди. Каждый из вас на Земле получал только тычки. Там выживает самый зубастый. Здесь этого быть не должно. Давайте, решайте свои проблемы, учитесь хорошо относиться друг к другу. Иначе, мы можем даже расстаться.

— Да всё уже решили. — Костя неспеша, с достоинством поднялся на ноги. Одёрнул комбинезон, словно китель. Пара чинных шагов к ваниному лежаку, и он широким, торжественным жестом протянул руку. — Извини, что так к тебе относился. Давай по-хорошему.

Вроде, Костя и смотрел на Ваню, но Толе показалось, что обращается он к группе в целом.

Ваня внимательно оглядел руку, не спеша реагировать. Но Костя не отступал, и наконец, Ваня нехотя ответил на рукопожатие. Говорить ничего не стал, только слегка кивнул.

Константин вернулся в кресло. Реликт следил за ритуалом без явного энтузиазма.

— Надеюсь, это надолго. Ребята, я вам говорил уже много раз, и повторю ещё сто тысяч раз: надо научиться жить дружно. Уступать, понимать. Разрешать кому-то отличаться от вас.

Вот на Земле пошло иначе. Там люди изначально не смогли договориться. Сначала начали ссориться, потом бить морды, точить мечи, закончили ядерным оружием. И не надо говорить, что они дерутся за место под солнцем. Места под солнцем полно, еды тоже полно. На Земле можно благоденствовать уже сейчас. Но вот вам парадокс: пока реально ресурсов не хватало, и люди голодали, они уживались на Земле гораздо лучше, чем сейчас в городе, в сытости и тепле. Раньше жили общинами, а сейчас каждый пытается вцепиться соседу в глотку, по поводу и без повода.

Вместо того, чтобы жить по-человечески и не мучиться, двигать прогресс, стремиться к звездам, люди непрестанно грызутся за какую-то ерунду. Постоянно делят собственность, миллионы свои, машины, дворцы. Хотя человеку достаточно минимума.

Вместо того, чтобы весело жить и улыбаться друг другу и каждому дню, только и стараются утопить соседа в грязи. Готовы на любые подлости, только бы превзойти товарища. Постоянно меряются величиной зарплаты, ценой автомашины, статусом в обществе, красотой жён, количеством детей, количеством связей, ещё чем угодно. Нет большей радости, чем беда у соседа.

Говорят, это эволюция, естественный отбор. Но это закон для животных. Кто за эволюцию, пускай снимает одежду и убегает с голой жопой к лес, там естественный отбор будет к месту. Только современный человек там не выживет, вот и весь естественный отбор. Не говоря уже о том, что эволюция мерит совсем другими сроками. Сто тысяч лет — минимальный шаг эволюции. А если человек делает подлость и оправдывает выживанием сильнейшего, это просто предлог. Ему плевать на все отборы, ему хочется не просто сделать грязь, а ещё и почувствовать себя героем.

Но я гарантирую: здесь, на Береге, этого не будет. Я отбираю с Земли наиболее честных, готовых к самопожертвованию, тех для кого правда — не просто ещё одна форма лжи. Мне нужны такие люди, из которых можно построить новое общество. Не знаю, какое это будет общество, да это и не моё дело. Самое главное — тут дела будут делаться иначе. Просто оставайтесь такими, какими были на Земле. Делитесь, уступайте, старайтесь понимать один другого.

Мне не важно ваше мировоззрение, религия, общественные взгляды, вкусы, пристрастия. Важна только способность уживаться. Каждый имеет право жить, как хочется. Но не мешать другим. Здесь вам полно мест и ресурса. Сколько угодно. Всем всего хватит.

Но если не будет доходить, будем ругаться. Буду предупреждать. Наконец, можем просто расстаться. Если человек хочет жить законами Земли, на здоровье — пускай отправляется на родину и там преуспевает. Я могу закрыть доступ сюда любому точно так же, как открыл. И я сделаю это, не сомневайтесь. И неважно, какие у меня отношения с этим человеком. Правило касается всех, даже меня.

Реликт остановил речь и внимательно оглядел троицу. Те притихли, даже непробиваемый Ваня выглядел смущенным.

— Я хочу, чтобы вы знали: здесь, на Береге, вам не нужно беспокоиться о недостатке комфорта. Не надо ничего делить. Я дам всё, чего пожелаете. В прошлую встречу я попросил составить списки желаний. Кто готов?

— Да, давай я первый, — тут же откликнулся Ваня, и Костя чуть слышно фыркнул с явным раздражением. — Музыку хочу. Вот, я выбрал в каталоге... Аудиосистема, гляди...

— Вижу, у тебя есть вкус. — Реликт заглянул в бумажный каталог. — Готово, она стоит у тебя на побережьи.

— Хорошо, ещё вот отсюда... Вот, эта яхта.

— Яхта! — воскликнул Костя.

— Небольшая, — заметил Реликт.

— Зато интересная. Мне здоровая ни к чему.

— Хорошо, она уже стоит у тебя там. Ещё что-нибудь?

— Нет, пока достаточно. Хотя... Слышь, Лик, а сделай, чтобы всё работало без электричества и бензина. Это возможно?

— Конечно, так и сделал.

— Ну, тогда всё.

Толя следил за диалогом, словно во сне. Даже закралось подозрение, что его разыгрывают.

— Ну хорошо, теперь ты, Костя.

С важным видом тот поднялся на ноги.

— Да, у меня тоже список. Не, не эти, убери, — с презрением отмахнулся он от буклетов. — Вот, на листке записал...

Реликт вырвал у него бумажку и нахмурился:

— Это что?.. Это что за?..

— Это всё серьезно, для дела. Не то что всякие фантики, как у этого... — Костя неодобрительно покосился в сторону безмятежного Вани.

— Тут имена... Что за имена?..

— Давай, объясню. Я разбил по порядку. Вот эти первые трое — очень хорошие люди. Я их знаю уже не первый год. Вместе работали, на каждого можно положиться. Серьёзные, ответственные люди. Они всё время нуждаются, но умеют хорошо работать. Дальше пошли инвалиды, безнадёжные...

— Костя!

— Что?

— Давай раз навсегда проясним одно: я единственный, кто решает, кому приходить на Берег, а кому уходить.

— Конечно, ты, я разве спорю? Только помочь хочу. Это лучшие кандидатуры...

— У меня достаточно кандидатур.

— Но я могу поручиться за большинство этих людей, лично... А ниже по списку — неизлечимо больные, обречённые. Они мучаются, Реликт, хотя в жизни никого не обидели...

— Костя, это тебя не должно касаться. — Глава смял бумажку, отбросил, она тут же растаяла в воздухе. — Не надо брать на себя больше, чем тебе доверено. Отбор кандидатов — не твоя забота.

Константин выглядел раздражённо — снова поднялся на ноги, стал ходить по беседке:

— Но Лик, это люди, которые мучаются. Неужели ты пройдешь мимо больных раком, жертв аварий, больных детей с врождёнными дефектами? Мы ведь можем помочь. Здесь, на Береге, все излечатся. Потом можно вернуть обратно, когда выздоровеют, эффект ведь сохранится, хотя нам здесь ну совсем не тесно...

Реликт вздохнул.

— Костя, ты не представляешь, что за силы стоят за Берегом. Всё не так просто, совсем не так просто. Если бы хотели помочь нуждающимся, давно бы помогли. Но такой цели нет, постарайся уяснить. Конечно, мы поможем многим больным и вообще хорошим людям. Но не сразу и не всем. От меня это не зависит, и я не могу тебе ничего объяснить. Либо примешь как есть, либо... Но на отбор людей ты никак не повлияешь. Смирись, твоя роль — просто жить тут. Стараться быть счастливым и не создавать проблем, особенно с Ваней. Я знаю, на Земле ты всю жизнь руководил, и всегда поступал честно. Именно поэтому ты здесь. Но в этом мире ты не можешь руководить, по крайней мере, не на этом уровне. Забудь об отборе кандидатов.

— Реликт, но ты не понимаешь...

Тон правителя стал жёстче:

— Вопрос закрыт. Я так сказал. Эту тему больше не поднимаем. Тебе понятно?

Пряча глаза, Константин присел на краешек лавки. Было заметно, что ему не понятно и что он не согласен. Но возражать не решался.

— Хорошо, Костя, есть другие пожелания? Личные?

— Нет, у меня ничего нет...

— Отлично, теперь ты, Толя. Уже что-то созрело?

— У меня тоже пока ничего... Вообще, я не знаю, — замешкался Толик.

— Не стесняйся.

— Нет, мне пока и так всего хватает... А можно попросить как-нибудь позже?

— Конечно, в любой момент. Любой из вас может в любой момент позвать меня и попросить, чего хочет. Но наверно, лучше это делать организованно и сразу. Мне тоже не всегда удобно бегать по каждому звонку. Сейчас вас только трое, а когда станет больше?.. Но в общем, сильно не переживайте. Да, Толя, проси, когда будешь готов. Просто, сразу хорошо обдумай список, чтобы нам не суетиться по мелочам. Договорились?

Толик судорожно кивнул. Он не знал, когда сумеет привыкнуть к местной роскоши и станет так запросто просить яхты, как это получается у Вани.

— Ну хорошо, — кивнул Реликт. — С этим разобрались. Вроде, и всё, что хотел... Как в целом общение на Береге? Идёт? Толя, вы вроде с Ваней нашли общий язык? Жаль, Костя держится в стороне, занят чем-то непонятным... В общем, ребята, хочу, чтобы вы побольше общались, контактировали в этом мире. Никого не принуждаю, ничего страшного, если кто-то хочет быть отшельником. Просто, мне надо, чтобы вы понемногу начинали что-то строить, создавать культуру. У вас фора, пока я не начал приглашать сюда женщин.

Повисла звенящая тишина. Если минуту назад в беседке находилась группа совершенно разных людей, то теперь они среагировали слаженно. Все подобрались, напряглись, не сводили с Реликта глаз.

— А когда будут женщины? И... какие? — подал голос Ваня.

— Разные будут. Я приведу ещё троих мужчин, потом женщины. Надо чтобы вы попривыкли к этому месту, начали создавать систему ценностей. Сами, без меня. Я буду регулировать лишь основные законы.

Снова наступило напряженное затишье. Наконец, Ваня с ехидцей проговорил:

— А у нас не все хотят жить на Береге.

— То есть?

— А вон. — Он кивнул в сторону Толика. — Говорит, что временно тут.

— Ну, это, в общем, его дело. Это правда?

Толя подавленно кивнул.

— Тебе что-то здесь не нравится?

— Да всё нормально. Просто, полно дел и в городе.

— Отлично, занимайся в городе, занимайся тут. Проблемы нет. Понятно, ты здесь недавно, ещё не привык. Или не устраивает что-то конкретно?

— Всё устраивает, просто здорово тут. Но о будущем тоже надо думать.

— А что не так с будущим?

— Ну, надо же завести семью, сделать карьеру. Хорошую работу, стать кем-то. Годы идут. Молодость уходит. Надо начинать думать головой.

Реликт повернулся к Ване:

— Ты ему не сказал?

— Основное? Не-а. Ты ведь сам говоришь, не высыпать сразу, не шокировать.

Толя с беспокойством переводил взгляд с одного на другого:

— Что ещё?..

— В общем, — с расстановкой начал Реликт, — ты, видимо, не всё знаешь о Береге. Самое главное. Здесь годы никуда не уходят. Даже наоборот, пока ты в этом мире, ты молодеешь. То есть, если будешь проводить тут время, хотя бы половину, никогда не умрёшь от старости. Вообще не состаришься.

— Не умру? — тупо повторил Толя.

— Если будешь находиться тут. Все свойства Берега работают, пока ты тут, но эффект сохраняется и на Земле. Там ты стареешь, тут молодеешь. От желания ещё зависит, но обычно все хотят молодеть. Да, такие дела. А вообще, никто тебя ни к чему не принуждает. Если хочется — без проблем, возвращайся на Землю, когда вздумается, женись, работай. Сюда тоже приходи, когда нравится. Это твоё дело, я никого не ограничиваю с переходами.

Реликт еще что-то рассказывал, спрашивал, Толя отвечал на автомате, почти не понимая собственных слов. Окончание встречи в беседке провёл как в тумане. Когда Лик распустил собрание, и они разбрелись по закоулкам леса, Толя так же на автомате вернулся на Землю, показался утром родителям — это становилось ритуалом — вышел из дома, будто направляясь на работу, а сам тотчас прыгнул на тёплый Берег.

— Ну что, карьеру уже делать не хочешь? — съязвил Ваня.

Следующие двенадцать часов Толя провёл в летательных ремнях, ни о чем не думая, слушая ощущения, как приветливый ветерок гладит кожу через комбинезон и как в тело понемногу возвращается юность.

Часть II. Дом

Следующую неделю Толик бездельничал на Береге. Родители об увольнении не знали, он показывался им утром и вечером, а ночи и дни почти целиком пролетали за исследованием идеального мира Реликта.

Он парил на ремнях вдоль побережья и не решался улетать далеко в море или на материк. Высоко подниматься тоже не хотелось — едва добился, чтобы не перехватывало дух, стоило ногам оторваться от почвы. Когда надоедало болтаться в воздухе, гулял меж деревьев, разглядывая пёстрые цветы и всегда свежую листву.

Однажды спросил Ваню о водном мотоцикле. Оказалось, имеется. Порассекав волны с полчаса, Толя потерял интерес — с летательными ремешками земная техника не равнялась.

Известие, полученное на Площадке, удивило не слишком. Этот мир, полёты, Реликт, бессонница, волшебные перемещения — бессмертие прекрасно вписалось в общую картину.

А может, Толик не мог поверить в чудо.

— Это правда?

— Лик говорит, что так. На Береге нельзя умереть. Мне самому, как бы, проверять неохота.

Ваня в той же позе на том же кресле, но теперь кресло — на палубе новенькой яхты. Аудиосистема тут же, сейчас помалкивает. Пол с нейлоновым покрытием покачивался в такт волнам.

— И что, мы можем вот так жить неограниченно?

— Да не знаю я! Ну, именно так жить точно не получится, народа-то прибывает. Лик говорит, со временем тут сильно всё изменится.

— Как изменится?

— Спроси чего-нибудь попроще! Давай просто подождём. Время, вроде, есть, спешить некуда.

Пока не менялось ничего. Небеса круглосуточно дарили ласковый свет, чистая зелень радовала глаз, а море сверкало миллионами прозрачных брызг. Ветерок качал листву в кронах деревьев, песок мягко рассыпался меж пальцев. Начальники и будильники стервенели на Земле, а тут вечный лентяй Ваня вызывал у Толи скрытую усмешку. Безмятежное пребывание вне времени и места.

Толик частенько бродил вдоль линии прибоя, купался. Или размышлял, сидя под деревом. Пытался поверить, что окружающее — не сон и не бред. Может, он в комнате с мягкими стенами, одетый в смирительную рубашку? Но вода освежает, трава гладит кожу, а стволы деревьев такие твёрдые на ощупь! Не похоже на фантазию.

Иногда он возвращался во Владивосток. Ходил по улицам, вглядываясь в угрюмые, равнодушные лица. Просиживал часами в Интернете, соцсетях, играх и скайпе. Не знал, что хочет сообщить, о чём спросить.

Он пытался понять, кем становится. Но пока понимание не давалось.

Однажды он шатался по лесу недалеко от пляжа, когда окликнул смутно знакомый голос. Между деревьями грузно ступал Костя — хмурый мужчина чуть за сорок. Господин пытался изобразить улыбку: получалось неубедительно, даже отталкивающе.

Общаться с ним не хотелось, но этикет требовал проявить уважение. Толя вяло махнул рукой.

— А я смотрю — ты или не ты? — продолжая резиново улыбаться, говорил Костя. — Как у тебя дела? Уже обвыкаешься?

Фальшивая заинтересованность резала ухо.

— Ну да, потихоньку. Много непонятного. Не могу понять, по каким принципам тут всё работает. Вроде, нормальный мир, а если начать копать землю или наоборот, подняться выше атмосферы? Да и бессмертие — как это возможно? Как это вообще выглядит? А Лик — сколько он может и как далеко...

Тут Толик заметил, что его не слушают, и осёкся.

— Атмосферы, да, да, Лик, — кивал Костя. — Всё это правильно, я с тобой согласен. Ладно, давай потом поговорим, хорошо? Мне интересно. Ну всё, если тебе больше ничего не надо, пока.

И не дожидаясь ответа, отправился прочь. У Толи повис неприятный осадок, но вздохнулось свободнее.

Впрочем, бессмысленная встреча в лесу скоро вылетела из головы.

Как-то раз во время беседы Ваня его перебил:

— Уже девятый час вечера. Ты обычно в это время ходишь домой отмечаться.

Толик хлопнул себя ладонью по лбу.

— А сколько я здесь уже?

— Ну, со мной недолго, часа два.

— Я же всё забыл! Даже на обед не ходил!

— Надо же, какая беда, — рассмеялся владелец яхты.

— Что смешного? Так ведь нельзя, забывать обо всём, как ты... Кстати, никогда не видел, как ты ешь. У тебя вообще еда есть?

— Нет.

— А как же?..

— Ну, здесь со здоровьем всегда в порядке, кушаешь или нет. Кстати, воды у меня тоже нет.

— Как же так? А где ты берёшь?..

— Нигде не беру, и так себя хорошо чувствую. Я так понимаю, достаточно быть на Береге, чтобы не возникало никакого недомогания. Я уже месяц не ем и не пью ничего.

— Это невозможно!

— На Земле — да. А вот ты сегодня целый день тут — проголодался хоть?

Толик прислушался к ощущениям. Но ни урчания, ни ощущения пустоты в желудке, ни малейшего намёка.

— Кажется, есть немного.

— Ну, это ты не адаптировался ещё, наверное.

Попрощавшись с туземцем, Толя переместился с тёплой палубы яхты на ночную холодную Землю. Будто на астероид. Будто вокруг воцарился космос, а одежда стянула, как скафандр. Тяжело вздохнув, он поспешил домой.

Диалог на Береге впечатлил, однако впредь Толик решил не забывать о регулярном приёме пищи. Показалось неестественным отказывать организму в нормальных потребностях.

Каким бы зомби Ваня иногда ни казался, они стали закадычными друзьями. Собственно, у обоих и не было других близких знакомых. Особенно у Вани, он на памяти Толи ни разу не покидал Берег.

Ваня приволок в каюту плазменный монитор во всю стену и приставку для игр. Часами они вдвоём гоняли на виртуальных авто, самолетах, строили империи.

— Может, полетаем по-настоящему, наперегонки? — предложил Толя как-то.

— Неохота...

Не удавалось растормошить Ивана, соблазнить реальными приключениями. Тот лишь целыми днями валялся на диванах и гамаках, не теряя при этом спортивной внешности.

Полеты на ремнях требовали умственной концентрации. Стоило задуматься — полёт становился дёрганным, неровным, будто барахлил невидимый двигатель. Тогда Толик снижался — и отправлялся бродить по окрестностям, пока не надоедало.

Сегодня та же причина заставила опуститься к пляжу. Погружая ступни в мокрый песок, с опущенной головой он брёл по линии прибоя, когда издалека послышался голос:

— Эй! Стой, парень!

То опять был Костя. Ботинки вязли, когда он тяжело бежал по пляжу. Зачем на Береге обувь?..

— Не подходи, не подходи, — кричал он ещё издали. — Я сам.

Но Толик и не пытался идти навстречу. Больше хотелось обратно в небо.

Кажется, Костя ощутил в Толике такое желание — ещё метров с десяти замахал руками:

— Подожди, подожди! Нужно поговорить. Это важно.

Но оказавшись рядом, он сначала неспешно отдышался.

— Как дела? — наконец выдал мужчина, когда терпение Толи стало иссякать.

— Хорошо.

— Всё в порядке?

— Вы хотели поговорить?

— Я разговариваю и задаю вопрос, — неожиданно жёстко резанул тот.

Толик растерялся.

— В порядке...

— Хорошо. Как впечатления об этом мире?

— Хорошо...

— Может вопросы какие? — не отставал мужчина.

— Вопросов нет.

— Хорошо. Это очень хорошо! Рад за тебя, очень сильно.

— Я могу улетать?

Константин нахмурился:

— Тебя со старшими учили разговаривать? Почему перебиваешь?

— И-извините...

— Вот молодец. Ты ещё общаешься... с этим?..

— С Ваней?

— Да, с ним. — Мужчина скривился и чуть не сплюнул.

— Да, общаюсь.

— И как тебе этот бездельник?

— Ну, он вообще непло...

— Парень, советую избегать таких!

— Почему?

— Почему?! Ты ещё спрашиваешь? Мне показалось, ты нормальный серьёзный парень. Мне не хочется, чтобы ты набрался от него всякой чуши. Ты даже можешь стать таким же, как он.

Толик не посмел возражать.

— Нет, это ж надо удумать, — не унимался тот. — Яхту! Просит яхту! И Лик что? "Конечно, на те яхту, сразу проси что еще понадобится, подгузники, золота мешок, проституток вагон..." Вот ты, Толя, как думаешь?

— О чём именно?

— Да обо всём этом! Где мы находимся?

— На Береге?

— Да, здесь! Здесь проходят все болезни, какие угодно! И что? Ты видишь вокруг больных?

— Где?.. — совсем растерялся Толя.

— Да нигде! Нет тут никого! Только трое лоботрясов, мы. Один другого не лучше!.. Ты знаешь, что здесь, на Береге лечатся любые заболевания, абсолютно?

— Ну, вроде...

— Если сюда принести неизлечимого, уже при смерти, он не умрёт! Через полчаса улыбаться начнёт, а через неделю — полностью здоров! И неважно, какая болезнь! Что угодно: инфаркты, рак, любые переломы, параличи. Принеси сюда человека, который никогда не ходил, так у него через неделю разовьются ноги — и пойдет! То же — слепые, хоть и от рождения. Любое сердце и печень за несколько дней станут как у молодого. Вирусы — любые! Этот воздух всё вычищает.

Посмотри, какие пространства! На Земле больницы забиты, лечить некому и нечем, а тут целая планета необитаемая! Можно сколько угодно сюда народу натащить — и лечить, лечить. Да просто оставить в покое человека на несколько дней, кормить даже не надо — и всё, танцевать вприсядку пойдет! Сможет работать, да будет готов трудиться, кем угодно и благодарить каждую минуту до конца жизни!

А у нас что? Три здоровенных лба, хоть воду вози на любом — сидим тут, прохлаждаемся. Лик тоже хорош! Кого сюда тащит? Это нас-то троих выбрал? Любая больница — сколько угодно на выбор!.. А мы тут... а этот вообще... загорает... Яхту! Яхту ему! Я бы ему выписал такую яхту, разучился бы баклуши бить в момент!..

Но нельзя же, Лик же у нас против насилия. Тьфу... Даже пару ласковых сказать, и то нельзя. Да мы если бы втроём заявили Лику однозначно, что надо делать, он бы спорить не смог.

Вот ты как думаешь?

Толик призадумался. Берег — универсальная лечебница?

— А так можно? — озадачился он.

— Что именно?

— Ну, больных сюда, парализованных всяких... Вправду ведь, должно работать...

— Да конечно можно! Нужно! Очень нужно! — горячился Костя. — Но Лик ведь главный, без него-то как... Всё он решает.

— Тогда ничего не поделать.

— Экий ты! Уже сдался. Я же о чём толкую: надо собраться и попросить, потребовать! Нам бы всем, конечно, лучше, но этот, на яхте, вообще... помягче бы, но помягче не получается. Ладно. Но ты-то понимаешь?

Волны с шумом набегали на берег, бриз мягко гладил кожу. Толя задумчиво переступил, пальцы чуть погружались в песок. А Костя, наоборот, стал дальше, чтобы не замочить тёплые осенние ботинки.

— Я не знаю... — бормотал парень. — Понимаю, наверно.

— Наверно!.. Знаешь, давай так. Вот, сейчас десять вечера по Владивостоку. В десять утра на Алеутской, у краевой больницы, знаешь где?

— Да.

— Вот давай, приходи, буду ждать. В десять, не опаздывай. Там увидишь и решишь — наверно ты или не наверно.

Толик остался на пляже один. Он не заметил, куда делся Костя — видимо, вернулся на Землю.

Следующие часы Толя бродил по пляжу, под плеск волн размышляя о пользе, приносимой Берегом. Уже не раз приходила мысль о своей уникальности, избранности. Из миллиардов людей именно он попал в троицу первых жителей Берега! У него теперь такие возможности, что втайне Толя сравнивал себя с богом. Вечно юный, летающий, способный получить что угодно, стоит обмолвиться Реликту. Люди на Земле вкалывают десятилетиями и даже не приближаются к подобным возможностям. А Толик получил без труда и разом.

Другой бы не задумываясь послал Костю куда подальше. Зачем эта головная боль? Мне хорошо — и плевать.

Но Толя — не другой, и может, поэтому стал избранным. Не умел он отмахиваться от совести. На Земле страдают, полно калек и смертельно больных. И никто не виноват, слепой жребий. Толя сам мог попасть под машину, заболеть, родиться с аномалиями.

Он поглядел на безмятежную тень деревьев. Под каждым можно разместить больных, выздоравливающих. Сколько угодно нуждающихся, хотя бы временно. Они имеют право на полноценную жизнь.

Утром он привычно появился перед родителями. Ночь тяжких дум не сказалась на внешности. Толя бодро покинул дом, но не нырнул на Берег как обычно — путь лежал к автобусу до больницы.

Угораздило попасть в утренний час пик. Хмурые люди заполняли автобус, слышалась ругань, они толкались и не давали пройти. Чужие один другому, как звери: сейчас ощущалось особенно. Никто в толпе не пытался улыбнуться, по-человечески заговорить с соседом. На открытое лицо Толика зыркали раздражённо и зло, поэтому он быстро замкнулся и слился с массой.

Недобрая атмосфера давила. Толик с удивлением понял, что успел отвыкнуть от землян. Не вытерпев, вышел на одну остановку раньше — свободное движение приятнее, чем заточение в переполненной тюремной камере автобуса. Но что может сравниться со свободой летательных ремешков?

Давно рассвело, почти десять утра. Присев на лавку, Толя ждал. Вдыхал осторожно, воздух насыщен пылью и дымом. В городе особый фон, будто любимый пакет токсикомана.

Костя задержался всего на несколько минут. Пожали руки.

— Я знал, что ты хороший парень.

На входе пришлось натянуть бахилы. Носить мешки на обуви Толя всегда считал нелепостью и цирком. Далее — на лифте, после чего Костя велел ждать. Толик не сел на жёсткий стул — мягкий песок Берега куда приятнее. Костя тихо постучал в дверь кабинета, рука осторожно толкнула дверь, и он пропал минут на десять. Толя стоял у белой больничной стены как на иголках, и казалось, прошло гораздо больше. Наконец, проводник вернулся:

— Друг на дежурстве — нас пропустят.

Они снова проехали на лифте и оказались в больничном отделении. Константин уверенно шагал по коридору, Толя семенил следом, не переставая озираться на тревожные плакаты, висевшие тут и там. Казалось, их авторы хотят убедить его в неизбежной скорой и мучительной кончине.

Их и вправду не пытались остановить. Костя шепнул пару слов дежурной сестре.

Они тихо проникли в одну из палат. Толя старался не глазеть, но напарник сам указал на пациента. Толя послушно поднял взгляд, но сразу снова отвёл в сторону — зрелище было отталкивающим. Однако, картинка врезалась в сетчатку: человек без сознания, кажется, женщина, определить трудно, так как лицо больше похоже на фарш — в тех местах, что не скрыты под повязками.

— Посмотри, — кивнул Костя. — Жертва автомобильной катастрофы. Зовут Юля. Муж скончался на месте, ей тоже недолго осталось. В реанимации опустили руки, сюда вернули умирать. И в ДТП виноват другой, он жив-здоров, пьяный ехал, год условно получил. Я наводил справки. А двое детей, один даже в школу не пошёл, останутся без родителей. Как считаешь, справедливо?

Толя подавленно молчал.

— А ведь помочь можно. Пару часов на Береге — и выкарабкается. Просто пару часов — и пускай возвращается. Больше ничего не надо. Но Лик, конечно, против. Чем он думает? Пошли дальше.

В другой палате они нашли молодого парня, вполне в сознании. Но когда тот поздоровался, и произнёс ещё пару слов, сомнений не осталось: типичные движения и невнятный выговор больного ДЦП. Вернулись в коридор и проводник откомментировал:

— Это Егор, ему пятнадцать. Скоро с девками бы гулять, спортом заниматься, на природу кататься. Но не получится. Будет всю жизнь по больницам, да на коляске. Хотя погулял бы несколько дней у нас на Береге — стал бы как все, даже здоровее. В чем он виноват? Есть лекарство, но оно будет просто так стоять, а человек будет мучиться. Всю жизнь. Пошли дальше.

Они бродили по отделениям и палатам часа полтора. Костя иногда общался с пациентами и теми, кто ухаживал — очевидно, товарищ Толика бывал тут нередко.

— Помогаю чем могу. Жаль, ограничен в возможностях. А остальные люди чёрствые. А ты какой, Толик?

Толя лепетал о готовности пожертвовать, на что Костя лишь отмахнулся:

— Ты можешь помочь многим. Надо только повлиять на Реликта.

Ещё запомнился слепорожденный ребёнок.

— Опять неугодный Лику. Наверно, недостойный кандидат, плохой человек очень. Но вот вопрос: что он-то успел натворить, почему нельзя на Берег?

Ещё одному мужчине на заводе оторвало руку.

— Начальство "пустило по бороде". Оставили ни с чем, юрист правильные бумажки собрал. Что-то подтасовали, кому-то на лапу дали. Жена сразу ушла. Уже начал выпивать понемногу, дальше по наклонной пойдёт, скорее всего. И ничего ведь не сделать, да? Или можно всё же?

Наконец, Толя ощутил дурноту.

— Всё, я больше не могу.

— Достаточно? Или есть сомнения?

— Нет... давайте уйдём отсюда...

Они покинули здание. Ноги плохо слушались, и Толя поспешил присесть на ближайшую лавку. Лицо позеленело.

— Сделаем так, — подвёл итог мужчина. — Сейчас подумай, а потом встретимся и пойдём к Лику. Достаточно видел же?

— Да, хватит...

— Вот и хорошо. Не работаешь пока, правильно? Как раз свободный день, чтобы обдумать и прийти к единственно правильному выводу. А в девять мы встретимся и вызовем Реликта. На том же месте на Береге, где и в прошлый раз виделись, пойдёт?

Толя без сил покивал.

— Вот и хорошо. — Константин направился к парковке.

Вздохнув, Толя тоже ушёл — на Берег. Распластался на мягком песке и глубоко дышал, приходя в чувство. Перед глазами крутились десятки искорёженных судеб.

Весь день Толик просидел под деревом, вглядываясь в морской горизонт, и почти ни о чём не думал. Видеть никого не хотелось.

Конечно, Костя прав. Умирающие, инвалиды имели право на Берег. Этот мир им нужнее, чем Толику. Да и места хватит на всех. Жаль поступаться избранностью, но элементарная мораль требует действий.

С другой стороны, Реликт ясно дал понять, что слушать советов не собирается. У него план, а Костя лишь раздражает.

Дразнить Реликта Толику хотелось в последнюю очередь. Потерять Берег теперь казалось страшнее самого жуткого кошмара. Здоровье, бессмертие, полное благоденствие — разве можно такого лишиться?! Из-за глупости, потому что надоел и лезет с советами?..

Но и слова Константина весят много, отмахнуться от увиденного в больнице — невозможно.

Дилемма! Решения не существует, поэтому Толя просто сидел с тоскливым видом и час за часом смотрел на море.

— Где ты был?

От неожиданности он подпрыгнул, так что голова больно стукнулась о ствол дерева. Толик резко повернулся в направлении голоса — в двух шагах стоял Константин.

— Тебя не было на месте в девять.

— А сейчас сколько?..

— Уже полдесятого.

— Ой-й, совсем забыл о времени! Нужно срочно домой, куча дел...

— Потом сделаешь, — отрезал мужчина. — Сейчас у нас поважнее занятие.

— Блин, а как же... родители...

— Потом. Готов общаться с Ликом?

— Ну... я, как бы... Может, перенесем назавтра? Сегодня мне не очень удобно, да и подумать надо хорошо...

— Хватит думать, да и нечего тянуть. Время действовать. Реликт, приди!

Оба начали крутить головами, не зная, с какой стороны появится повелитель Берега.

— Срочно? — раздался голос прямо из воздуха. — Десять минут подождёте?

— Да, десять минут нормально, — спокойно и уверенно ответил Константин. Реликт умолк, поэтому мужчина продолжил уже к Толику: — Ждём, никуда не уходим.

Костя остался на ногах, он и не подумал присесть. Поэтому и Толя тоже стоял истуканом. Он ощущал себя, как перед экзаменом, который совершенно не учил. Хотелось прикинуться хамелеоном и потихоньку уползти с опасного места. Если Реликт разгневается, то лучше не попадаться ему на глаза. Строго говоря, Толя вообще не любил мельтешить перед руководством, с годами усвоил важный урок: чем дальше от начальства, тем проще жить.

— Не переживай, — напутствовал Костя. — Всё получится. Я сам буду говорить о нашей с тобой идее, ты только не бойся. Реликт хороший парень, всё поймет.

Погрузившись в невесёлые мысли, Толя пропустил момент появления властителя. Заметил Реликта, уже когда Костя заговорил с тем. Сам Лик глядел мрачновато, чуть исподлобья, и кажется, догадывался о теме разговора.

Константин опять начал издалека. Приторным голосом поинтересовался, как у Реликта обстоят дела, всё ли хорошо с приглашениями, не слишком ли устаёт и тому подобное. Правитель отвечал коротко, но Костя, кажется, опять не слушал. Наконец, перешёл к делу:

— Реликт, я знаю, что ты очень хороший парень. Ты всем нам желаешь только хорошего, и мы все тебе, конечно, многим обязаны за приглашение сюда. Ты в будущем хочешь сделать тут... как ты там говорил... ну, общество, вроде, культуру, уклад жизни... В общем, ты хочешь только хорошего для всех нас и других людей, которых ещё не успел пригласить.

Но кое-что ты упускаешь из виду. Понимаешь, я сам занимаюсь управлением всю жизнь, и много повидал. Особенно молодых самоуверенных ребят, которые дорвались до рычагов и думают, что теперь всё понимают. Такие ребята обычно делают много ошибок, рубят таких дров, что потом за всю жизнь не разгрести.

Ты тоже можешь оказаться одним из таких. Я вижу твой стиль управления. Я не критикую, нет, просто вижу то, что видел много раз. Ты делаешь ошибки, за которые потом придётся тяжело платить. Много делаешь неправильно. Рекомендую послушать советов более опытных людей.

Не думай, что это только моё мнение. То есть, да, сначала это было моё мнение, но потом я совершенно случайно столкнулся с этим парнем, Анатолием, мы немного поговорили — оказалось, он тоже так считает. Ему тоже кажется, что ты управляешь неправильно... иногда.

Я уже говорил, как можно использовать Берег. Многим людям можно помочь, столько трагедий решить. Мы считаем, что ты должен прислушаться к нашим словам, Реликт. Не будь глупым, будь умным парнем. Не заруби весь проект на корню.

Толя, ведь ты со мной согласен?

Толик судорожно кивнул. Реликт лишь скользнул по нему взглядом, его больше занимало выступление Константина.

— Так что давай, Реликт, давай не будем делать глупости. Мы хотим использовать Берег иначе. Не иди против общества. Люди имеют право на выражение воли, и это люди, заметь, которых выбрал ты!

Властитель молча разглядывал Костю. Толя следил во все глаза, и когда понял, что Реликт мрачнеет, очень захотел оказаться на другом конце Берега. Или на Земле. Парень едва сдерживался, чтобы не сигануть туда прямо сейчас.

И больше всего напрягала пауза. Казалось, Реликт и не слышал монолога.

— Так ты согласен? — не удержался Костя. — Так будет лучше для всех, и для тебя в первую очередь. Озвучь уже своё согласие. Руководитель не должен молчать. Давай будем вместе делать полезные дела, спасать людей, а не просто сидеть, как самодовольные свиньи.

— Костя, этот вопрос мы уже обсудили.

— Да я помню, Лик, что ты говорил. Но ты не можешь идти один против всех. Ты видишь, общество недовольно, люди не хотят такого отношения...

— А какое мне дело до чьего-то мнения?

Константин на секунду опешил, но его было не так просто сбить с толку.

— Ну как же, Лик, ты же хороший парень, ты постоянно нам помогаешь, яхты раздариваешь, блин...

— Мне ничего не стоит подарить вам по яхте и по дворцу.

— Ну ладно, допустим, тебе это просто, но ты ведь уважаешь тех, кого пригласил? — напирал Костя.

— Конечно. По-своему.

— Ну так вот. Люди, которых ты уважаешь, имеют пожелания по поводу выбора кандидатов на Берег. Такого наше мнение и желание, если это так важно...

— Костя, я выполняю желания другого рода. В управлении участвую только я.

— Лик, этого не может быть, потому что тогда ты вёл бы себя как диктатор, а я не могу позволить себе так плохо думать о тебе...

— Напрасно. Потому что я — диктатор и есть. Даже если мнение о моей политике будет у всех вас одно — у всех, а не только у тебя — запуганного парня я не считаю — даже тогда это не будет иметь ровно никакого значения. Все недовольные могут отправляться на Землю и там воплощать, что хотят.

— Лик, но ты не можешь так говорить. Тебе доверены невероятно большие силы, изволь считаться с ответственностью, а не заниматься самодурством.

— А кто доверил? Ты?

— Не я, и не надо смеяться надо мной, — горячился Костя. — Есть люди, или там, силы, кто тебе доверил местное управление, и им не понравится твоё наплевательство.

— Где ты видишь наплевательство?

— Да кругом! Мне еще раз повторить то же самое? Без проблем. Реликт, в мире сейчас существует множество болезней, насилия, голода, и мы с Берегом можем этим людям помочь, но вместо этого...

— Костя, а Берег-то тут при чём?

— Как — при чём?! Ты лучше меня знаешь, что здешняя атмосфера может сама по себе исцелять...

— Ну и что? На Земле, что ли, мало медицинских технологий?

— На Земле они есть, конечно, но не у всех есть деньги и положение, чтобы использовать медицину по-полной. Далеко не у всех. Ты когда был последний раз на Земле сам?

— Я там бываю слишком часто и вижу больше твоего, — заявил глава. — Деньги — это земной язык, универсальный и интернациональный. Как земная система оправдывает бездействие в отношении страдающих, это не так важно. Деньги, кредиты, кризисы, бюджеты — только ширма. Земля не хочет спасать своих людей, потому что ей на них плевать. И мне тоже, видимо, плевать, с той только разницей, что те люди — не мои. Вы трое пока мои, за вас я несу ответственность. А спасением землян должна заниматься их собственная система.

Земная цивилизация запросто могла бы развернуть свой ресурс и вместо того, чтобы тратить несусветные богатства на вооружение, криминал, борьбу с криминалом, обманы, борьбу с обманами, воровство, борьбу с воровством и так далее, она могла бы тратить все эти астрономические ресурсы на заботу о людях. А пока вместо медицинского оборудования они производят айфоны и планшеты с гламурными чехольчиками, люди будут продолжать страдать там.

Там, а не здесь. Мне никто не давал права вмешиваться в судьбы людей, которые не становятся моими. Мои возможности по привлечению людей сюда ограничены.

— Чего сочиняешь! Ты можешь выбирать людей, которых сюда приводишь, сам рассказывал.

— Могу, но Берег изначально создавался не как лечебница. Цели у этого места совсем другие, я уже не раз объяснял какие...

— Ты можешь делать все, что захочешь, ты просто сам так решил!

— Толик, — вдруг окликнул Реликт. — Ты можешь отправляться по своим делам, тут закончим без тебя.

В продолжение разговора Толя пытался прикинуться деревом. Меньше всего хотелось принимать чью бы то ни было точку зрения. Выпроваживание Реликтом он воспринял чуть ли не с восторгом, и виновато скользнув взглядом по костиному лицу, не заставил себя упрашивать и прыгнул на Землю.

Накатил ноябрьский холод, темнота. Некоторое время Толя не понимал, где оказался. В потёмках улица выглядела иначе, но в итоге Толя разобрал очертания больницы.

С первой половины дня он не ступал на Землю, поэтому местоположение не изменилось. Ужас! Он поспешил к остановке автобуса — надо успеть показаться родителям этим вечером.

* * *

Совсем в другом месте на солнечной опушке двое мужчин продолжили диалог.

— Костя, ты ничего не сможешь изменить. Советую прекратить попытки. На всё есть причины, Берег останется таким, каким задуман.

Константин выглядел разозлённым. Он мерил почву шагами и кидал гневные взгляды.

— Значит так, Реликт. Я принял решение. Кто бы ни были твои начальники, я хочу поговорить с ними. Давай, без проблем, что там требуется для аудиенции: документы, поручительство, гарантии, тесты, проверки, экзамены, испытания, рекомендации, связи — говори, будет.

Реликт расхохотался.

— Они не принимают гостей. Строго говоря, они за редкими исключениями вообще не принимают землян.

— Как ты на них вышел?

— Это они вышли на меня.

— Да кто они такие, наконец?!

— Я не могу этого говорить. Давай оставим, наконец, эту бессмысленную тему.

— Хорошо, если не хочешь сводить меня со своим руководством, предлагаю другое. В одной больнице умирает женщина. Непременно умрёт, если не доставить сюда. Двое детей окажутся никому не нужны. Она должна жить.

Реликт, я отдаю своё право посещать Берег ей. Пускай пользуется, ей нужнее. Доставь её сюда — и пускай живёт.

Лик внимательно изучал лицо Константина.

— Правда готов на это? Отказаться от Берега в пользу того, с кем даже не знаком?

— Да. Ей нужнее. Давай, меняй нас.

— Это замечательно, Костя. Именно благодаря этим твоим чертам ты и попал на Берег. Наверно, ты святой. Ваня и Толик — тоже отличные ребята, но они никогда бы не пошли на такой шаг. Да и я сам не пошел бы, что там говорить.

Но это невозможно. Я не меняю одних людей на других. Гражданство Берега есть у тебя, ты не можешь так просто его передать. Потерять — можешь, но не передать.

А на Земле и без того громадное число бед, и свет клином на Юле не сошёлся.

— Юля — её имя! Ты знаешь о ней!

— Я вообще знаю очень много.

— И так просто бросаешь её умирать?

— Как я уже сказал, я знаю очень много, а на Земле происходит сколько угодно ужасных вещей. И всегда происходило. И долго будет. Это печально, но таков ход дел, и я играю тут очень косвенную роль.

Не буду объяснять всего, Костя, потому как, чтобы понять мою позицию, ты должен знать столько же, сколько знаю я. Прими на веру. Ты же верующий.

— Я верю в Бога, а не в реликтов.

— Я же не прошу верить в меня. Верь в положение вещей, в Истину. Всего не знает никто — ни ты, ни я. Так что, живём как можем.

Константин сел на траву спиной к собеседнику. Было очевидно — он не собирается отвечать.

— До свидания, Костя! Оставайся святым, но научись просто радоваться жизни. Чаще всего, лучшее, что мы можем сделать — это позаботиться о себе.

Константин так и не ответил, а Реликт отправился по своим делам.

* * *

Толик едва дождался позднего автобуса и без лишних приключений добрался до дома. Тусклый свет фонарей едва помогал разобрать дорогу, а холод искал щели в одежде. Совсем не тепличные условия Берега.

К счастью, родители не задавали лишних вопросов, и Толя быстро перебрался в свою комнату. Нервы ныли: хотелось побыстрее прыгнуть на Берег, в комфорт и безопасность. Однако где-то там, на лесной полянке Реликт и Костя выясняли отношения, и Толику ну никак не хотелось возвращаться, пока конфликт не решён. Он не переставал корить себя, что прыгнул на Землю сразу, а не отошёл вначале хотя бы на полусотню метров.

Толя решил подождать. Чем заняться? Посидел за компом, механически щёлкая ярлыки и закрывая программы. Попробовал читать, но взгляд не цеплялся за текст. Толя тупо бродил по комнате, потом снова искал способ убить время.

Наконец, часы показали три ночи, и даже вернулось чувство голода — впервые за неделю. Не в силах больше выносить пытки, он прыгнул на Берег.

К громадному облегчению, поляна пустовала.

С наслаждением глубоко вдохнув вкусный воздух, Толик прислушался, как невидимое светило гладит кожу.

Он сегодня был слишком близок, чтобы лишиться всего!

Следовало поделиться новостями с Ваней. Толя попытался припомнить, куда спрятал летательные ремни. Обогнув рощицу, он лоб в лоб столкнулся с самим Реликтом.

Тот очевидно ждал гостя, смотрел на Толика прямо, сложив руки на груди.

— А-а, — растерялся парень. — Привет.

— Виделись уже. Разговор к тебе есть.

— Лик, ты извини, я не хотел, это с Костей, я, на самом деле, думаю иначе, я думаю, что мы не можем... то есть, ты не должен...

— Что? Да ерунда, каждый у нас имеет право говорить, что считает нужным. Если есть замечания, не бойся, высказывай открыто. Это не порицается. Но беда в том, что сегодняшний спектакль был не твой. Там высказывал мнение только Костя. Вот об этом я и хочу поговорить.

Толик продолжал глядеть на главу затравленно.

— Здесь, на Береге, — продолжал Реликт, — ты можешь быть тем, кем захочешь. Я почти не ограничиваю вас с выбором. Мне даже необходимо, чтобы вы искали пути развития, проявляли оригинальность. Мне не нужны рабы, подчинённые, те кто ходит строем. Поэтому у тебя, Толя, нет никаких причин искать авторитеты и следовать за ними. Ты не должен слушаться ни Костю, ни Ваню, ни других. Начни искать собственный путь — и никого не слушай. Я тебя выбрал за то, какой ты сам человек, а не за то, как ты умеешь подражать и следовать за кем-то. Будь собой, будь оригиналом.

Реликт попрощался с Толиком и скрылся. Монолог крутился в голове, пока парень бродил по кромке моря. Отыскав ремешки, он поспешил к Ване — удивить историей.

— Реликт прав, — заключил тот. — Если Берег превратить в проходной двор, то глазом не моргнёшь, как земные дельцы приберут его к рукам. И вход сюда так и останется для избранных, только избранные будут уже совсем другие. А бедолаги инвалиды как оставались без лечения, так и дальше будут хромать. А теперь пошли в гоночки покатаемся, мне надо отыграться наконец!

И они спустились к каюту.

* * *

Минула ещё неделя.

— Стой... стой... А-аа! Ты меня обошёл! А нет, это не ты... Это бот...

— Я тебя уже давно обошёл.

— А сейчас... эх, я врезался!

Красочные машинки на мониторе носились по рисованным улицам, сталкиваясь и обходя друг друга. Толик проигрывал, но когда показалось, что за следующим поворотом мелькнул ванин болид, а значит, появился шанс догнать противника, изображение остановилось и рёв двигателей смолк: PAUSE.

— Что?.. Зачем?! Давай!!!

Толя с негодованием глянул на Ваню, но тот смотрел мимо, на вход в каюту. Толик проследил за его взглядом — и обнаружил новую персону.

Парень лет двадцати пяти, невысокий, с непроницаемым для эмоций лицом. Новенький переводил ничего не выражающий взгляд с Толи на Ваню и обратно.

— Привет, народ, — негромко проговорил он.

Оправившись от изумления, Толя вскочил с дивана и протянул руку:

— Во! Здорово! Ты кто? Тебя тоже Лик привел?

— Это кто?

— Это Реликт, он всех сюда приводит! Мы просто не говорим его имя — оно же работает как вызов.

— Ну, раз всех приводит, то и меня тоже...

— Меня Толя зовут!

— Макс.

— Ага, Макс! Ну как ты тут, осмотрелся уже?

— Немного.

— Как впечатления?

— Пока непонятно.

— Да тут же круто, чего непонятного?! Всё отлично, это самое лучшее место, какое я видел!

Макс чуть пожал плечами. Он глядел на Ваню. Тот продолжал сидеть, и руки всё так же сжимали джойстик. Ваня молча изучал гостя.

Новенький обошёл Толю, словно предмет мебели, протянул руку Ване:

— Здравствуй! Мне сказали, это твой корабль.

— Ну да, моя яхта. — Ваня с явной неохотой ответил на рукопожатие. — Иван.

Макс сжал протянутую ладонь и не спешил отпускать. Удерживая контакт глазами, он заговорил без пауз:

— Да, яхта. Отличная яхта. Сразу видно человека со вкусом. Если бы мне приходилось выбирать, я бы не выбрал такую красивую. Да, это надо понимать и ориентироваться. Тут ведь по-любому и двигатель есть, да? А что за паруса? А кто производитель? Видно, что производитель серьёзный...

Ваня с усилием высвободился из навязчивого рукопожатия. На миг в его лице мелькнуло отвращение.

Макс растерянно умолк, но быстро заговорил снова:

— А эта приставка — Xbox? Многие советуют брать PlayStation. Но я знаю, что Xbox лучше. Я уже видел такую, и никакого сравнения вообще...

— Так тебя Максимом зовут? — перебил Ваня. Тот промолчал. — Знаешь, хватит мельтешить. Расскажи лучше о себе. Ты с какого города?

Макс рассмеялся было, но увидев, что Ваня не смеется в ответ, чуть помолчал и наконец буркнул:

— Влад.

— Понятно, с Владивостока. Мы тоже все с Владивостока. А на какой улице живешь?

— А к чему такие вопросы?

— Любопытно, — пояснил Ваня. — Мы же должны знать, что за человек появился. У нас пока мало народу совсем.

— Ну, я человек как человек. Как все люди, ничего особенного. Думаю, незачем такие вопросы задавать.

— А мне интересно. Чем занимаешься на Земле, Максим?

— Я не пойму, что за допрос?

— Да нет никакого допроса. Делай как знаешь. Толь, давай, поехали дальше, бери джойстик.

Толя обомлел.

— Ваня! У нас тут люди появляются раз в две недели, такая редкость, а ты хочешь продолжать играть?

— А что ты предлагаешь? Видишь, он не хочет ни о чем рассказывать, ничего объяснять. Мы тоже ничего не должны. Поэтому мне скучно. Давай, поехали, пускай он сам решает.

Макс насупился, глаза перебегали с одного на другого. Развернулся и без слов вышел из каюты. Толик хотел возражать, пару раз открылся рот, даже рука поднялась для жеста, но потом плюнул и побежал догонять новичка.

На палубе Максима уже не было, но Толя расслышал необычный стук и плеск за бортом. Подбежав к ограждению, перегнулся через леер. Макс отвязывал припаркованный скутер.

— Макс! Ты куда? Ваня просто нервничает. Он тут безвылазно, людей почти не видит, пойми его. Он хороший человек, первый раз таким вижу.

— Неважно.

— Да постой!

Но Максим уже запустил движок, мотоцикл развернулся к берегу, поднялись обороты — и скутер послушно направился в путь, с урчанием прыгая по волнам.

Толик защёлкнул летательные ремешки, те понесли его вдогонку. Вода мелькала под ногами, байк снова приблизился. Сначала Толя парил незамеченным, но потом водитель краем глаза заметил движение — и от неожиданности заложил такой вираж, что чуть не рухнул в воду.

Остановив транспорт, Макс глядел на зависшую в воздухе фигуру, и на бесстрастном лице мелькнуло нечто похожее на удивление. Толя улыбался до ушей, наслаждаясь эффектом. Он ощущал себя фокусником.

— Неплохо, — не сразу сумел выдавить Максим.

— Нравится? Могу научить.

— Давай.

— Ну, подплывай к берегу.

Толя заложил эффектный вираж и спустя секунды уже стоял на песке. Правда, чуть перестарался с показухой: ремешки впились в кожу и голова слегка закружилась от перегрузки.

Но ему казалось, оно того стоило! С чувством превосходства он несколько минут ждал, когда скутер доползет до суши.

Толик ожидал нетерпеливых расспросов, восхищения, однако Макс неспеша выволок гидроцикл на пляж, осмотрел со всех сторон, даже не поленился смахнуть капли воды с корпуса и отряхнуть песок. Толя аж пританцовывал от нетерпения.

— Этот песок, — заговорил наконец Максим. — Никогда не видел такого. Мелкий, будто специально подбирали каждую песчинку. И пыли нет совсем. Бывает песок крупный, мне такой не очень нравится. Мелкий приятнее для ног...

— Ну так что? Хочешь попробовать летать?

— Ага, — Макс выпрямился, — давай.

Толик поспешил слетать к кустам за новым комплектом ремешков. Макс глядел на его ноги, как те парят в полуметре над песком.

— Повернись, — с азартом попросил Толя.

Мастерски приладил устройство, надёжно закрепил защёлки. Макс внимательно следил.

— Ну вот, смотри. Здесь кнопка. Нажимаешь — начинает работать. Но чтобы взлететь, ты должен собраться, захотеть этого, сформулировать желание в голове. Ну, это как перемещаться на Землю. Тебе же Лик объяснял?

— Ага.

Макс внимательно осмотрел сбрую и нажал кнопку. Пару секунд ничего не происходило, потом новичок стал возноситься. Он бесстрастно глядел на песок под собой. В метре от поверхности Максим завис. Снижение, опять взлёт. Плавная дуга вокруг Толика. Он пролетел над пляжем к деревьям, повыше взлетел вдоль одного; потом, вращаясь, снова скользнул вдоль песка.

С каждой минутой полёт становился увереннее, а трюки — смелее. Толя глядел на представление обескураженно и с завистью. Улыбка уже сползла с лица. Он только парил следом, но гораздо аккуратнее.

— Внимательнее, так нельзя сразу, опасно!

Макс поднялся выше деревьев и стал закладывать там петли. Большая скорость, крутые зигзаги, дикие манёвры между стволами деревьев. Полчаса практики новенькому хватило, чтобы превзойти двухнедельный опыт Толика.

Толя не решался на такие смелости, не доверял устройству. Поломается что-нибудь или закончится заряд скрытой батареи. Или разомкнётся карабин. Или порвётся ремешок.

В итоге Макс завис над пляжем в полутора метрах, и сделал то, на что никогда не решился бы Толик — отключил ремешки. Но не рухнул мешком, а изящно спружинил на ноги.

Толя с кислой миной плавно опустился рядом.

— Нормально. — Макс ловко отсоединил и сбросил ремешки.

— Да, неплохо у тебя получается...

— Это несложно. Ладно, Толя, я пойду, пока.

— Как?! Постой! Куда ты собрался?

— По своим делам.

— На Землю, что ли?

— Ну да.

— Разве тебе тут не понравилось? — изумлялся Толик.

— Да нормально. Но у меня дела.

— Да какие дела! Оставайся.

— Тут мне нечего делать.

— Ты шутишь? Целый мир, такие возможности — и ты уходишь?!

— Какие возможности? — бросил Макс раснодушно.

— Ну, можно летать. Можно общаться. Можно исследовать! Можно попросить Лика, чтобы он создал что-нибудь, он не отказывает.

— Мне ничего не надо.

— Не может быть, — рассмеялся Толик. — Тебя совсем не привлекает Берег?

— А что тут может привлекать?

— Ну, не знаю, множество разных чудес. Ты ведь знаешь, тут не надо спать.

— Ну и что в этом хорошего? Можно и поспать. Иногда это приятно.

— Тут не надо есть, — продолжал Толя.

— И что? Поесть тоже приятно. Кстати, главный сказал, что тут нет ни алкоголя, ни курева. Чего ж хорошего?

— А зачем? Это же вредные вещи.

— Вредные — не вредные, а некоторых устраивают.

— Ну, подожди, — суетился Толя. — Смотри, здесь нет болезней. Всё заживает и исцеляется очень быстро — всё, что угодно.

— Не, ну, если бы я был инвалидом или стариком, я бы понял. А так мне зачем? На здоровье не жалуюсь пока.

— Ладно, я тебе расскажу. Они говорят, с этим не надо спешить, это шок, но ты вроде не паришься. Здесь, на Береге ты не стареешь. Если хочешь, даже помолодеешь — с той же скоростью, с какой стареешь на Земле. За один месяц тут ты помолодеешь на месяц. Как тебе?

— Это правда?

— Ну да.

Макс слегка поразмыслил.

— Если это правда, то это может быть интересно. Но мне двадцать три, Толя, на возраст я пока тоже не жалуюсь. Мне не нужно молодеть.

— Ну, блин, тебя ничем не проймёшь.

— А зачем тебе меня пронимать?

— Ну, не знаю. А чего-нибудь попросить у Лика не хочешь? Он не откажет.

Макс посмотрел на ванину яхту.

— Прикольная вещь. Но что толку, если никому её не можешь показать? Тем более, такой же кораблик может попросить кто угодно, и у него будет такая же. Толку от этих яхт? В них нет ценности.

Толя обескураженно молчал.

— Ладно, Толя. Я ведь не насовсем. Главный сказал, можно заглядывать, когда хочешь. Буду заходить. Ещё увидимся на Обереге.

— Как?.. Что?.. Как ты сказал?

— Что именно?

— Оберег! — воскликнул Толя.

— Ну да. Так ведь вы называете этот мир?

— Не совсем. Но наверно, так даже лучше. Оберег.

— Удачи, Толя.

Макса не стало, а Толик сел на песок, так и эдак поворачивая в голове новое название мира Реликта.

* * *

Через несколько дней они повстречались снова. Толя брёл по лесу, погруженный в мысли, и не заметил, как ноги сами вынесли на Площадку. А в беседке мелькнула джинсовая куртка Макса. Толя с радостью поспешил внутрь.

— Эй, привет! Ну, как освоение?

Максим встал и протянул руку:

— Здравствуй.

— Как дела вообще?

— Спасибо, не жалуюсь, — уже привычно нейтральным тоном сообщил Макс.

Толя присел в ближайшее кресло и кивнул знакомцу:

— Ну что, нашёл на Обереге хорошее?

— Ннн... нее... не знаю.

— Но ты опять здесь.

— А что такого? — чуть заметно взъелся Макс.

— Значит, чем-то тебе здесь нравится, — осторожно пояснил Толик.

— Слушай, не приставай. Я не знаю.

Пёстрая мелкая пичуга скользнула под крышу, опустилась на деревянное ограждение, да принялась заливаться трелями. Оба уставились на неё с восхищением.

— А у меня зуб выпал только что! — вспомнил Толя. — Представляешь?

— Да? Из-за чего?

— Да просто шатался, шатался и вышел с корнем. На нём кариес был.

— Это наверно от голода, потому что вы тут не едите.

— Ты что! Тут нет голода. Сто лет не чувствовал голода. Это зубы меняются.

— Меняются? — усмехнулся Макс. — Ты школьник, что ли?

— Да нет, это коренные меняются. Те, которые повреждены. У Вани уже пять зубов выпало, два полностью выросло и один растет.

— Так запросто?

— Ну да. Сами собой меняются от местного климата. У тех, кто тут много времени проводит. Ваня вообще безвылазно, ну, я тоже почти всё время. Оно того стоит.

— Да вы все тут как не настоящие, — заметил Макс.

— Почему?

Толя в последнее время отверг комбинезон, ходил как Ваня, в одних шортах. Он осмотрел себя, развитый торс и кубики на прессе.

— А-а, тоже от климата, — пояснил он. — Оберег меняет тебя так, как ты хочешь. Ваня лысый был, когда сюда попал, а теперь вон, до плеч отрастил.

— Странно это всё, — покачал головой Максим. — А ты знал, что можно напиться до любого состояния, прыгнуть сюда — и сразу протрезвеешь, как стекло? И никакого похмелья.

— Да? Я не пробовал.

— Странно это, — повторил Макс. — Странно находиться тут, сидеть... бездельничать.

— А ты любишь работать? У нас тут есть один, Костя... — Толя поморщился. — Тоже постоянно ругается, что мы не работаем.

— Да нет, я не о том. От работы кони дохнут. Но надо же чем-то заниматься. С людьми встречаться.

— Ну, мы встречаемся. Пока мало народу, будет больше.

— С кем вы встречаетесь? Вдвоём с Иваном? С главным ещё? Всё?

Толик бросил взгляд за ограждение. Трава, деревья — сплошная зелень разных оттенков, только стволы деревьев черновато-коричневые. Почему Макс спешит осквернить это гвалтом человеческих толп?

— Потом будут, — вздохнул Толя. — Не всё сразу.

— Когда? По два человека в месяц — это двенадцать человек за полгода. Очень медленно.

— А куда спешить? Есть время осмотреться зато.

— Чего осматриваться — всё одинаковое!

— Ну, попривыкнуть. Потом будет шумно, некогда станет.

— Лучше бы сейчас уже стало шумно, — заметил Макс.

— А Лик рассказывал об этом, — вспомнил Толя. — Понимаешь, если сразу привести много людей, то они и будут жить, как на Земле. Шаблоны притащат. А если по одному, то придётся считаться с местными традициями.

— Да какими традициями?

— Пока традиций мало, потом будет больше.

— Ничего у вас нет, — буркнул Максим. — И неизвестно, будет ли.

— Да всё будет! И сейчас есть чем заняться. Ты же видел полёты.

— Это детские забавы, карусели. В компьютер игры эти... Ни сигарет, ни алкоголя, ни машин, ни женщин.

— Э-э... Ну, машину можно, наверно. Только дороги нет... Может, и дорогу можно...

— Это другое. Ладно, Толя, удачи, мне тут делать нечего.

И они снова распрощались.

* * *

Двое молодых людей шли по саду. Один имел заурядную внешность — невысокий ростом, ничем не примечательное лицо и одежда. Зато другой — наборот: широченные плечи, длинные руки, огромные кулаки уличного бойца, белая майка в обтяжку. Острые, резкие черты лица.

— ...Я что говорю, — обращался здоровяк, — мне Лик вообще раскладу не давал. Говорит, вы раскидаете. Вот и разжуй.

— Я тут сам недавно.

— Ну да, недавно, но ведь дольше меня, верно? Две недели, так он сказал.

— Ну, это мало.

— Да за две недели я бы всё пронюхал. Ты же четвёртый, Макс? С теми тремя контачил?

— Встречал некоторых.

— Ну вот. Они-то в курсе дел?

— Вроде того.

— Ну и вот, "вроде того", — передразнил боец. — Ты здесь две недели, с остальными стрелковался — что они базарили?

— А что тебя интересует?

— Всё! Где тут солнце?

— А-аа... А его нет?

— Вообще нет! И почему? Тебе ничего не поясняли, что ли?

— Олег, да я тут недавно совсем. Сам ничего не знаю.

— Короче, всё с тобой ясно. — Жердяй умело сплюнул в кусты сквозь зубы.

Путники выбрались на пляж. Почти сразу оба увидели тёмную точку, витающую в поднебесье.

— Это чё? — нахмурился тот, кого назвали Олегом.

— Толя, наверно. Он точно тебе всё расскажет.

— А чё это он?..

— Летает. Ремешки такие.

— Нихрена себе! А он кто, человек вообще?

— Простой человек, это ремешки такие. Устройство для полётов.

— Так и я потяну?

— Потянешь. Это просто.

— Э-эй! — замахал огромными руками боец.

Но точка ещё раньше замерла и стала медленно, будто осторожно приближаться. Олег завороженно следил, как она превратилась в фигуру человека.

Толик опустился на песок. Перездоровались — перезнакомились. Толя охотно рассказал новичку о ремешках — и тому, конечно, захотелось попробовать. Пока надевали сбрую, Толя объяснил, что знал, про солнце, про вечный день и вечное лето, про сон и еду.

— Вот ты, я вижу, шаришь, — заметил Олег. Кивнул в сторону Макса: — А этот... фраер, ощущение, что явился за полчаса до меня.

— Ну, он тоже недолго тут.

— Две недели, не путаю ведь? Да ещё без сна и хавчика — да я только час тут, и уже в теме больше него.

Толя перепроверил защёлки и нажал кнопку активации:

— Вроде, всё... Сейчас просто соберись на желании взлететь, это как возвращаться на Землю... Надо захотеть просто.

— Конечно, хочу! — уверенно заявил новенький и повернулся к Максу: — А ты, небось, и не пробовал? Сейчас увидишь, как надо...

Макс с безучастным видом сидел в стороне на песке. Олег поднял голову вверх, в лице появилась собранность.

— Аки коршун...

— Погоди, спешить не надо... — хотел поправить Толик, но поздно.

Новенький внезапным рывком поднялся на несколько метров, испуганно забарахтался на высоте, потом тело рухнуло вниз, но чуть не долетев до песка, снова взвилось на высоту. Олег пытался сорвать ремни, но пока те включены, защёлки держали намертво.

Остальные двое лишь наблюдали за кошмарными манёврами, особенно испуганным выглядел Толик:

— Спускайся! Неспеша только...

Но Олег явно потерял контроль. Его вдруг потащило в сторону моря, там он рухнул вниз, прямо в воду и скрылся под поверхностью, словно водолаз. Толя бросился к месту погружения, поднимая тучу брызг. Нащупал на глубине тело, пояс и нажал кнопку.

Наконец, Олег вынырнул. Пыхтел, как чайник и поспешно стягивал ремни. Теперь крепления подались легко. Новенький добрёл до берега, бодрость духа постепенно возвращалась. Макс флегматично сидел там же, за всё время даже не сдвинулся с места и не переменился в лице.

— Пока передохнуть надо, — заявил Олег. — Я сегодня научусь, по-любому. Толян, ты ответь, люди тут ещё есть?

— Есть, конечно. Костя редко появляется, а вот Ваня постоянно сидит на яхте.

— А где яхта? — сощурился новенький.

— Там, слева по берегу. Те деревья мешают увидеть.

Олег бросил взгляд вдоль линии прибоя:

— Значит, если повалю прямо, то корабль увижу?

— Да, он всегда стоит около берега. Там и скутеры есть. Ремни пока... не даются тебе.

— Да, полёты эти потом... А чё, пойдём, покажешь этого Ваню.

— Толя, — подал голос Максим, — мне поговорить с тобой надо.

— Что, шушукаться? — тут же среагировал Олег. — Толян, ты мне нужен.

— Мне нужно поговорить наедине, — настаивал Макс.

Толя переводил взгляд с одного на другого. Выбор делать не хотелось.

— Ладно, — махнул рукой Олег. — Общайтесь. Значит, если пойду по берегу, найду водный мотоцикл и яхту?

— Да, они на виду.

— Ладно, Толян, ещё пересечёмся. И с тобой тоже... — Олег пожал руки, Максу — с видимой неохотой. Развернулся и пошёл по песку. Ремешки унёс, даже не спросив.

Макс заговорил, когда тот достаточно удалился:

— Толя, может, встретимся да пообщаемся по-нормальному?

— Э-ээ... Разве мы уже не общаемся?

— Не-ет, я имею в виду по-нормальному, не в этом цирке. Не на Обереге.

— А что тут не так? — не понимал Толик.

— Не знаю, не нравится. Так ты "за"?

— Да чем тебе Оберег не нравится? Я готов общаться тут сколько угодно.

— По разным причинам, — замялся Максим. — Не знаю, здесь будто на выставке. Как в зоопарке, только мы — животные. Не нравится, просто. Да и выпить хотел с тобой. Давай выпьем пива? Здесь-то пива нет, и главный отказывает.

— Пива... — протянул Толя, будто пытаясь припомнить события прошлой жизни. — Даже не знаю...

— Ты ведь пьёшь пиво?

— Вообще, да.

— В чём тогда проблема? — не отставал Макс.

— Давно не пил, даже не знаю... — Босой ногой Толя пнул мелкий барханчик песка.

— Подожди, получается, ты не пил с тех пор, как попал сюда? Месяц?!

— Ну да.

— Ну ты даёшь! — рассмеялся Максим. — Это уже клиника. Тебе обязательно надо выпить. Давай, хоть выберешься с этого питомника, на людей посмотришь.

— На каких людей? — насторожился Толик.

— Да не пугайся! Выпьем у тебя, если хочешь. Давай, расскажешь о том, о сём в нормальной обстановке, не тут. Я о тебе ведь ничего не знаю.

— Ну, можно и выпить.

— Хорошо, говори адрес. Ты же дома сейчас?

— Да, около подъезда. — Толя продиктовал адрес.

— Хорошо, мне час пути. Будь пока здесь, я как доеду, прыгну сюда, позову тебя. Пойдёт?

Макс пропал, а Толя остался в одиночестве. Он начал думать о предстоящих событиях и алкоголе. Новое приключение открывало дорогу в неизведанное, пугало и манило. Толик ощущал себя, как парашютист перед прыжком. Одновременно радовался и хотел отказаться от затеи.

Он успел заскучать, когда явился Макс. Оба прыгнули на Землю, и Толя вновь остался один. Стоял зимний денёк, мороз быстро забирался под одежду. Толик одевался легко, ведь обычно он оставался на улице недолго. Ёжась под пронизывающим ветром, он наблюдал, как напряжённые, чужие люди спешат по делам, и удивлялся, насколько им плевать на Толика и друг на друга. Оберег успел отучить его от равнодушия.

— Йо, привет!

Толя не сразу признал Макса в зимней одежде. Они вошли в подъезд, поднялись по пыльной лестнице и через минуту Толя сдвинул щеколду на двери своей комнаты. Словно чародей, товарищ извлёк из-за пазухи огромную пластиковую бутыль. Толик не понял, как тот скрывал её — под курткой заметно не было. Стаканчики тоже нашлись, хмельная жидкость запенилась в них. Толя приоткрыл форточку — проветривать комнату, запустил проигрыватель на компе. Из колонок зазвучал лёгкий рок.

Толя уже месяц почти ничего не ел и не пил. Языка касались только зубы, но сейчас газированный алкоголь обжег рецепторы — Толик прислушался к себе. Отхлебнул ещё, организм вспоминал приятные ощущения.

— Всегда беру эту марку, — начал Макс, усаживаясь на ковёр поудобнее. — Сейчас стали подделывать почти всё, или в чём дело, не знаю... Но вкус не тот. Но знаешь, именно это пиво держит уровень и до сих пор... Толик не слушал, он просто наслаждался напитком. Надо отдать должное, Макс знал в алкоголе толк — пиво шло легко. Или просто соскучился? Опустошив кружку, Толя позволил добавить.

(Вы дочитали ознакомительный отрывок книги "Иной мир — иные нравы". Если интересно, продолжение здесь https://www.litres.ru/roman-radchenko/inoy-mir-inye-nravy/)