Миллион в карму

Она замолчала, не смогла подобрать слово.

— Старая я стала, — сказала мама. — Все время все забываю.

Артем промолчал. Он мог сказать, что она вовсе не старая, все с ней в порядке, не о чем беспокоиться, но это неправда и она сама понимает, что это неправда, у нее ведь дементность не сорок-пятьдесят, а пятнадцать-двадцать, такие вещи она пока еще понимает. Начнет протестовать, придется убеждать, Артем всегда ненавидел такие моменты, это хуже, чем убеждать живого человека, что формальная модель не бессмысленна. Можно посоветовать скорректироваться на перманенте, дескать, нет своего интеллекта — используй общественный, но нет, лучше наркотики, чем так, у стариков интеллект очень быстро вытесняет собственное соображение, человек превращается в чат-бота с дистанционным управлением, ходячую живую куклу, интеллект поддерживает имитацию разума на приемлемом уровне, посторонние люди ничего не замечают, но ты по-любому замечаешь, она ведь твоя мать. А если даже не замечаешь, это еще хуже, ты ведь знаешь, что конкретно творится у нее с головой.

Запиликала простая мелодия, что-то из древней попсы, не как у Даньки, а еще древнее, не как говно мамонта, а как говно, не знаю, динозавра, наверное.

Мама щелкнула пальцами, из кармана вылетел старомодный телефон, не просто в физическом корпусе, а вообще с кнопками, разложился, прислонился к левому уху.

— Верочка! — закричала мама. — Привет!

Мимо проходил негритянский мальчик интеллигентного вида, от ее вопля он вздрогнул и ускорил шаг.

— Ладно, давай, мне Вера звонит, увидимся, — сказала мама и ушла.

— Так, интеллект, тут есть какая-нибудь песочница? — спросил Артем.

Перед глазами нарисовалась цветная линия. Артем мысленно направил Вальку вдоль нее, страховочный кокон чуть-чуть изменил конфигурацию, хаотичные шаги ребенка стали менее хаотичными, Валька зашагала примерно вдоль линии. Отличная штука этот кокон, жалко, что этим режимом нельзя часто пользоваться. А нечасто — можно, это как наркотики.

Валька увидела песочницу и зашагала совсем целеустремленно, кокон отключился, перестал направлять движение. Хорошая песочница, чистая, игрушек валяется целая гора, игрушки на вид тоже чистые, трудно поверить, что полвека назад Индия была жопой мира, хуже, чем Украина. Артем сел на скамейку, раскинул руки, откинулся на спинку. Может, пыхнуть что-нибудь легонькое? Машка сегодня коноплю курила прямо по ходу семинара, а он чем хуже? Он, в конце концов, великий ученый, в отличие от нее.

— Что скажешь, интеллект? — спросил Артем. — Какое вещество рекомендуешь?

— Никакое не рекомендую, — отозвался интеллект. И добавил: — Категорически.

Артем вздохнул. Рекомендацию интеллекта можно похерить, это не приказ, это рекомендация... Один дед в Индии сорвался через шестьдесят лет... Нет, не надо.

— Данька запрашивает координаты, — сообщил интеллект.

— Разрешить, — сказал Артем.

Не так он представлял себе этот день. Никогда всерьез не верил, что он придет, глупо верить в такую удачу, каждый сотый современный человек балуется наукой хотя бы время от времени, Артем, конечно, умнее почти всех, он входит в первый миллион по Земле, но в этом миллионе, небось, каждый второй пытался угадать хотя бы раз, как решать Хокинга-Нгуена... Так ведь, интеллект?

— Не так, — ответил интеллект. — Всерьез работали примерно три тысячи.

— Так мало? — удивился Артем. — А остальные? Выбрали себе другие задачи? Зарыли таланты в землю? Или как Данька, прокачивают формальные показатели?

— По-всякому, — ответил интеллект. — Чаще всего второе. В современном мире нет нужды много думать.

— Думать интересно, — сказал Артем.

— Игры и наркотики интереснее, — сказал интеллект.

В поле зрения нарисовался Данька. Идет такой веселый и гордый за товарища, улыбка к морде приклеилась, вполне натуральная, надо признать, он, похоже, реально рад.

— Поздравляю! — воскликнул Данька.

Встал напротив скамейки, протянул руку, Данька пожал ее, довольно вяло. Подумал, что надо, наверное, встать, а то дерзко получается, но если встать, то получится, наоборот, подобострастно, короче, наплевать.

— Садись, — сказал Артем.

Данька сел.

— Ну ты даешь! — сказал он. — Теперь у нас на кафедре научный потенциал поднимется до небес!

Артем рассмеялся, Данька насупился.

— Извини, — сказал Артем. — Я не над тобой смеюсь, ну, то есть, над тобой, конечно, не не от высокомерия, просто это смешно! Представляешь, через десять лет космические корабли начнут летать к другим звездам, не облака микрозондов, как сейчас, а настоящие корабли, с людьми. Можно будет купить билет в отпуск. Ты бы хотел слетать на этот Траппист как его там?

— Дорого будет неимоверно, — сказал Данька. — Миллионов двадцать, я думаю.

— Так дорого? — удивился Артем.

— Ну да, — кивнул Данька. — Там вакансий будет всего несколько на все человечество. И не факт, что вообще будет. Слушай, надо обмыть твое открытие!

— Не надо, — покачал головой Артем. — Интеллект категорически не рекомендует.

— Даже пиво? — спросил Данька.

— Алкоголь особенно, — ответил интеллект.

— Ты так сильно злоупотребляешь? — удивился Данька.

Артем пожал плечами.

— Галлюциногены? — спросил Данька.

Артем улыбнулся и покачал головой. Улыбнулся оттого, что вспомнил, как однажды сравнил одну Данькину модель с галлюциногеном, дескать, и то, и другое позволяет взглянуть на старые вещи по-новому, а Данька обиделся.

— Тебе надо на семинаре выступить, — сказал Данька. — Рейтинг семинара e;t в масштабах округа в самом хвосте плетется. Я хотел какого-нибудь академика выцепить, но раз ты теперь великий, так даже лучше будет.

— Будешь заставлять — уволюсь, — серьезно сказал Артем.

Данька насупился пуще прежнего. Потеребил нос, затем губу, сказал нерешительно:

— Может, хотя бы статью напишешь?

Артем задумался.

— Нет, вряд ли, — сказал он, подумав. — О чем тут писать? Одна мгновенная догадка, не о чем писать.

— Разве там нельзя дать теоретическое обоснование? — вкрадчиво спросил Данька.

Артем посмотрел ему в глаза и все понял. На мгновение Артему показалось, что сейчас на него накатит короткое, но энергичное безумие, он будет хохотать до упаду, как сумасшедший, а Данька после такого вообще смертельно обидится, но нет, не накатило. Нет тут ничего смешного, это грустно, что умный мужик настолько уехал крышей, что на полном серьезе предлагает такие вещи.

— Не хочу, — сказал Артем.

— Почему? — спросил Данька.

— Потому что это будет неправда, — ответил Артем.

И сразу понял, что выбрал неправильную линию поведения, с Данькой нельзя оправдываться, он всегда чувствует слабину и вцепляется в нее и чем дольше ты поддерживаешь беседу, тем труднее его оторвать, он как бульдог или гиена, никогда не разжимает челюстей.

— А в диссертации у тебя все было правдой? — спросил Данька.

— Да, — кивнул Артем.

— А формулы? — спросил Данька.

— Там не было формул, — ответил Артем.

— Да как же! — воскликнул Данька. — Ты что, забыл? Субъектная модель же!

— Это не формулы, — сказал Артем. — Это говно, чтобы членов совета порадовать. Оно не может быть правдой или неправдой, оно говно.

— Раньше ты так не говорил, — сказал Данька. — Сколько тебе отвалил интеллект в карму?

Артем понял, как Данька видит то, что случилось. Для него Артем — неблагодарный гаденыш, сделал случайное открытие, возгордился и оторвался от коллектива, как говорили до революции, забил на всех друзей, предал, положил огромный болт на научный потенциал и рейтинг семинара... тьфу, блядь!

— Пойду я отсюда, — сказал Артем. — А то поругаемся.

— Да, давай, — согласился Данька. — Обдумай все как следует, на кафедре ведь... да ты сам знаешь.

Он встал и пошел прочь, не оглядываясь. Артем глядел ему вслед и почему-то чувствовал себя виноватым. Видимо, таков талант руководителя в наше время, раньше можно было стимулировать подчиненных деньгами, которые были тогда вместо кармы, а теперь всем все равно, минималка покрывает все разумные потребности, а огромные суммы наподобие миллиона, что упал на Артема, тратить вообще некуда. Возможно, что-то изменится, когда можно будет по-настоящему слетать к другим звездам...

— Час истек, — сообщил интеллект.

Артем поежился, он, оказывается, замерз. А как Валька... нет, с детьми интеллект предупреждает сразу, когда что-то не так.

— Валя, пойдем домой, — позвал Артем.

— Не-а, — отозвалась Валька.

Она валялась посреди песочницы и жевала то ли травинку, то ли крысиное говно. В любом случае ничего опасного, иначе интеллект предупредил бы. Хорошо, что Данька не заметил, его от таких вещей колбасит.

— Валя, выброси бяку, — неубедительно попросил Артем.

— Не-а, — повторила Валька и засмеялась.

Но когда Артем взял ее на руки и усадил в коляску, не протестовала, обошлось. А ручки у нее холодные, хорошо, что Машка не видит, а то разоралась бы. Может, перед тем, как домой, сделать крюк в более теплую зону?

— А вот это будет реально вредно, — сообщил интеллект.

— Ладно, — сказал Артем.

Покатил коляску к порталу, а там очередь собралась, два десятка китайских детей с учительницей и тремя мамашами или двумя учительницами и двумя мамашами, черт их разберет. Дети выстроились в колонну по два, бабы суетятся вокруг, Артем всегда ненавидел такие экскурсии строем, раньше в этом был какой-то смысл, а теперь нет, интеллект всегда следит за каждым ребенком, это невозможно отменить, потому что живые законодатели приняли такой закон, а мамаши все равно клубятся вокруг детей, как куры вокруг цыплят, повинуясь тем же самым инстинктам, что куры.

Артем встал в конец очереди, дети в задних шеренгах сломали строй, обступили коляску, забормотали на своем мяукающе-чирикающем языке, это, пожалуй, не китайцы, а какие-нибудь камбоджийцы, вообще ни слова не понятно, в китайском-то Артем разбирает со слуха примерно половину. Можно обратиться к интеллекту, даже без мысленной речи, одно волевое касание, сразу даст синхронный перевод...

— Проходите, пожалуйста, — дал интеллект синхронный перевод.

Иногда это происходит само собой, без волевого касания, например, если иностранец сам к тебе обратился. Одна из женщин обратилась, предлагает пройти порталом без очереди, ладно, хорошо, спасибо.

— Спасибо, — сказал Артем, улыбнулся и чуть-чуть поклонился.

Женщины тоже заулыбались, принялись мелко кланяться, как болванчики, и делать сложные движения руками.

— Спасибо, — повторил Артем и вкатил коляску в портал, чувствуя себя диким варваром, не ведающим хороших манер.

Ерунда полная, они не такие дуры, чтобы не понимать, что все манеры относительны, в нынешнем мире все относительно, кроме того, что решили живые законодатели, ну и черт с ними.

Край дверного полотна осветился красным, затем зеленым, дверь отъехала в сторону, навстречу подул теплый ветер. Артем вкатил коляску в прихожую.

Вышла Машка, склонилась над коляской, потрогала ребенку нос, нахмурилась:

— Нос холодный! — сказала Машка. — За ребенком не следишь, что за дела?

— У меня в карме миллион, — сказал Артем.

— Ширялся, что ли? — насторожилась Машка. — С ребенком? Да тебе вообще нельзя, у тебя сроки еще не вышли!

— Я трезвый, — сказал Артем. — С ребенком все в порядке. Когда ребенок замерзает, интеллект всегда принимает меры, ты же знаешь...

— На интеллекта надейся, а сам не плошай, — заявила Машка. — Чего так долго?

— У меня миллион в карме, — сказал Артем. — Я решил уравнение Хокинга-Нгуена.

— Чего? — переспросила Машка. — Нет, погоди, я сама...

Напряглась, нахмурилась, сфокусировала взгляд на невидимых строчках, неужели надеется понять с первого прочтения? Технически это, в принципе, возможно, она ведь тоже входит в первый миллион, хоть и не пользовалась своим умом лет уже, наверное, пятнадцать...

— Ну ни хера себе! — воскликнула Машка.

Прильнула к Артему, взяла его голову в руки, наклонила, присосалась к губам поцелуем, нормальным таким, страстным. А коноплей не пахнет, то ли тот косяк был единственным, то ли вообще примерещилось. Может, Ксюха балуется? Нет, интеллект бы предупредил, не настолько она выросла.

— Меня никогда не трахал великий ученый, — произнесла Машка таким голосом, каким говорят роковые женщины в дешевых сериалах. Или дорогие шлюхи с порнхаба, что по сути одно и то же.

Засмеялась Ксюха, она, оказывается, незаметно пробралась в прихожую, стоит в уголке, хихичет и Валька тоже заулыбалась.

— А ты не подслушивай, — сказала ей Машка. — Лучше сестру переодень.

— А чего сразу я? — возмутилась Ксюха.

— Девочки, которые не слушаются родителей, вырастают чуть-чуть более тупыми, — строго сказал Артем.

— И меньше преуспевают в жизни, — добавила Машка.

В дверях нарисовалась Урсула, их самая старшая, одаренная. Большая, как лошадь, с лошадиным лицом, копной белокурых волос и широкими плечами, древние викинги сочли бы ее красавицей, а современные парни — нет, но ей наплевать, она ведь одаренная, а это не просто первый миллион, это нечто настолько крутое, что ай-кью там не просто зашкаливает, а вообще неприменим. И они совсем не употребляют наркотиков, потому что не имеют потребности, черт их знает почему.

— Привет, папа, — сказала Урсула. — А ты неплохо просчитал в уме тот гамильтониан, я не знала, что ты умеешь!

— Чего? — переспросил Артем.

— А, я поняла, ты просто угадал, — сказала Урсула.

Засмеялась и ушла. Ксюха состроила ей рожу в спину и сделала вид, что отбивает пендаль. Урсула сделала вид, что не заметила.

— Так делать нехорошо, — сказала Машка.

— Сёсёсё! — подтвердила Валька.

— А вы бухать будете? — спросила Ксюха.

Машка бросила на Артема быстрый взгляд.

— Мне нельзя, — сказал Артем.

— Жалко, — сказала Ксюха. — А я хотела пиццу заказать.

— Может, без вина? — предложил Артем.

Машка посмотрела на него недоверчиво.

— Ну, не все же время бухать, — сказал Артем. — Должны же быть какие-то радости в жизни, кроме наркотиков.

Он вспомнил, как лет десять назад они катались на кораблике по русским рекам, это была имитация древнего парохода, довольно прикольная, на борту были китайцы и какие-то люди из Западной Европы, а русских почти не было, так они с Машкой там бухали едва ли не больше всех остальных, вместе взятых. Может, и есть что-то разумное в национальных стереотипах...

— Ты говоришь как нерусский, — сказала Машка и улыбнулась.

Тоже, видимо, вспомнила тот пароходик.

— Папа, а когда тебе снова можно будет бухать? — спросила Ксюха.

— Так, интеллект? — спросил Артем.

— В следующую субботу, — оповестила слуховая галлюцинация всех, кроме Вальки, потому что младенцам телепатические импланты не ставят.

— Тогда давайте в следующую субботу отметим? — предложила Ксюха.

— Давайте, — согласилась Машка. — А ты сестру переодень, в конце концов, хватит зубы заговаривать! Ты ведь не хочешь вырасти чуть-чуть тупее?