Арка 11

Обито снова постучал себя пальцем по левому виску:

— У него был только этот глаз. И он не мог пользоваться и малой долей тех возможностей, что открывались риннеганом. Этот урод просто хотел себе второй глаз, и хотел отобрать его у меня. Но я его опередил. И я, как ты, возможно, уже понял, действительно способен пользоваться этим глазом. Всей его силой. Мне открылись многие тайны, многие знания. Но пока я эти знания постигал... Ситуация в мире несколько поменялась. Когда я пришел в Коноху, то узнал, что мой клан собираются истребить. Я не мог этого допустить, и потому убедил Итачи пойти против Конохи. Почти убедил. Этот придурок... — Обито поморщился, почесав лоб. — В общем, не все прошло гладко. Не представляешь, чего мне стоило не прибить этого идиота в тот же момент. Но нет. Он нужен был мне живым, и сейчас нужен. Ах да, еще до этого я успел найти Нагато Узумаки. Парень тоже получил наследие Кагуи, и не тем способом, что я. Он сейчас, к сожалению, сильнее меня, но мы над этим работаем. Так вот Нагато... Наивный мальчик, считающий, что может спасти мир. Комплекс миссии, знаешь о таком?

Инахо кивнул:

— Сталкивался и не раз.

— Вот! — даже обрадовался Обито такому пониманию со стороны собеседника. — Очередной мировой спаситель! Мир не нужно спасать! Он и так неплохо живет, а мы лишь букашки, что копошимся на его поверхности! Но мне теперь приходиться всюду повторять его мантры. Потому что пока он сильнее! На днях он, к слову, махался с твоим учителем. Тем, который "Я придумал взрывчатый химикат, теперь поклоняйтесь мне!". Слабак, отчаянно пытающийся доказатьвсем Скрытым Селениям, и себе заодно, что родившийся в обычной семье второсортный синоби без кеккей-генкая может чего-то там достичь, — Обито хмыкнул. — Ну, достиг. С трудом сумел победить Итачи, которому моральные принципе не позволяют насмерть бить. А потом самоубился о какого-то демона. Зациклился на своей сенчакре, и считает себя самым умным и особенным. Смешно. Хотя он как-то выжил, и мне даже любопытно — как. Ведь телом занялись мы с Итачи, и вполне... Хм...

Учиха отмахнулся, будто от назойливой мухи.

— Так вот Нагато его так и не убил. И это не заслуга твоего бывшего сенсея. Просто Нагато тоже считает себя самым умным. Считает, что строит свои многоходовые комбинации, и никто его перехитрить не сможет. Даже моему человеку голову заморочил. Кисама был отличным исполнителем, пока ему на уши не сел этот мудак с трогательной душещипательной историей. Просто однажды не смог его вытащить из-под клинка твоего наставника. Вот такие вот случайности.

Учиха развел руками, будто извиняясь:

— Мне приходится им подыгрывать. Потому что мне, как и Нагато, нужны биджу. Так же, как они нужны Культистам. Только я в высшее добро и справедливость, хоть убей, не верю. И вот тут мы плавно подходим к тому, зачем мне ты. Все просто. Я не потяну все это сам. На Итачи надежды нет, еще один идеалист... Да вообще! Каждый, кто осознает, какую силу может получить — с катушек слетает! — Обито изменил свой голос, начав произносить все с подчеркнутым пафосом. — Кто-то осознает всю лежащую на нем ответственность и свою обязанность использовать эту силу во благо! — он снова меняет голос, на этот раз на безумный. — Или видит в этой херне все несовершенство и убогость нашего мира и приходит к единственному желанию — все к херам уничтожить!

Учиха покачал головой:

— Мне это надоело. Я хочу получить эту силу, чтобы сравняться с богом! Насколько это вообще возможно. Но совсем не обязательно, что я должен быть один! Просто все, с кем я пытался работать, заморачивались на какой-то херне!

Инахо задумчиво протянул:

— А о какой силе идет речь?

Обито фыркнул:

— Да о любой! Понимаешь? Там есть древо! Первопричина! Начало чакры! Называй как угодно. Собираешь биджу, потому что только их объединенной мощи хватит, чтобы на Источник повлиять. И все! Это же Источник! Все способности синоби! Все кеккей-генкаи! Все это пошло от него! Хочешь неуязвимость? Получай! А может неуязвимость — это слишком легко? Хочешь быть смертным, но чтобы всегда возрождаться после смерти в бою? Да, пожалуйста! И самое главное! После того, как один из нас туда влезет, кроме нас туда никто взобраться уже не сможет. Победитель получает все! — он пожал плечами. — Но я уже успел устать от одиночества, поэтому давно не стремлюсь туда один. Я не жадный! Давай разделим на двоих! Да силы Источника на сотню хватит! Мы все равно все будем неуязвимы друг для друга! Что нам делить!

Обито качнул головой:

— Хотя с сотней я, наверное, хватанул. Ну, уж на двоих-то точно хватит.

Инахо сел прямо на камень, пытаясь осознать масштабы открывающихся возможностей.

— И что? Действительно всем это знание сносит башню? — переспросил он.

Учиха горестно кивнул:

— Сам удивляюсь.

Сенджу ухмыльнулся:

— А давай! Это же круто! Такая мощь! Ну, взыграет альтруизм? Поднимем в океане материк, заселим людишками, сыграем в добрых богов! А так... В жопу спасение мира!

Довольный Обито возвел руки к небу, которого здесь не было:

— Свершилось! Как я долго ждал этого момента! У меня есть единомышленник!

Инахо ухмыльнулся:

— Ладно, ладно! Давай вернемся на грешную землю. Что нам для всего этого надо?

Учиха чуть задумался:

— Ну, для начала, нужно уже сделать тебя настоящим Сенджу, без всяких нюансов и скидок, — он жестом фокусника извлек из, казалось бы, воздуха живое бьющееся сердце, окруженное темными контурами печатей. — Закрой глаза и постарайся не шевелиться! Будет немножечко больно.

Глава 115.

В этом мире было непринято разрезать красную ленточку. Трагическое упущение здешних пиар менеджеров. Сейчас очень хотелось взять в руки ножницы и разрезать эту самую ленточку. Это уже не заложение первого камня в фундамент будущего, это нечто большее. Что же. Если хорошую традицию никто не придумал до тебя — то стань первым. Казалось бы — какая мелочь. Символическая красная ленточка. Но ее символизм, ее смысл огромен. Огромен для людей. Для всех, кто задействован в процессе. Ее смысл — наглядное напоминание, что их действия, их работа, их труд оценен. Что их труд имеет результат. Мотивация. Стремления. Общность. Как воспитать беспредельно преданного тебе человека? Начать общее дело, и заставить его вложить как можно больше сил в достижение результата. А затем во всеуслышание объявить: "Вот он! Человека, который создал это!". Пусть он работал ля тебя. Пусть он работал для тебя. Пусть именно ты будешь пользоваться результатами его труда. Это неважно. Этот результат, оцененный по достоинству, он будет защищать всеми своими силами. Не предаст, потому что будет защищать твое, как свое. Поэтому сейчас руки сеннина наливали в бокал прекрасное вино. Здесь и сейчас он не был синоби, шпионом, лидером, бойцом. Нет. Здесь и сейчас он был управленцем. Тем самым топ-менеджером. Человеком, чей главный талант — заставлять окружающих не просто работать на тебя, а делать это с удовольствием, с полной самоотдачей.

Като наполнил бокал и обернулся. Хорошо быть владельцем собственного замка. Удачно перестроенный холл превращается в превосходный зал для приемов. И так удобно стоя на лестнице, возвышаться над людьми, и при этом не быть с ними разделенным. Лестница здесь тоже очень символична. Показывает, что каждый из них может вот по этим ступенькам подойти к нему, пожать руку, что-нибудь сказать, даже встать рядом. Это не трибуна, на которой стоит говорящий, отрезанный от тех, кому он говорит свои слова. Все, или большинство, во всяком случае, величайших ораторов его прошлого говорили не с трибун. Они старались быть ближе, как можно ближе к окружающей их толпе. Они не боялись толпы. Чувствовали, что, отдаваясь своей речи, являются сердцем и разумом толпы.

Но сегодня здесь собралась не толпа. Но компания в высшей мере разношерстная. Рядовой ниндзя и не поймет, что может объединять всех этих людей, и вообще кто они. Ниндзя привыкли. Что есть Дайме, есть страна, города, села, и все вот это, и все оно едино. Как нечто цельное. Но это не так. Страна Огня разделена на множество маленьких кусочков, поделенных между множеством разных людей. Для смотрящего снаружи, конечно, она, страна, и должна быть чем-то единым. Но внутри все намного сложнее.

— Господа. И дамы. — Като поднял бокал, привлекая к себе всеобщее внимание. — Для непосвященного в наши дела человека сегодняшний нам праздник может показаться ничем иным, как прихотью. Просто еще один случайный повод собраться вместе и выпить дорогого вина. — Он улыбнулся. — Мы не будем объяснять таким, что дорогого вина мы можем попить в любой день без всякого повода.

Присутствующим отвечают вежливыми улыбками. Это не шутка, просто небольшая ирония. Като проводит взглядом по залу. Мелкие феодалы, строители, поставщики, просто богатые люди, вложившие свои деньги. Какая-то часть из них отсеется со временем. По разным причинам. Консервативность взглядов. Уверенность в недолговечности начинания, задуманного сеннином. Просто подозрительное отношение к этой авантюре. Но это не важно. Они уже вложили свои силе в его дело.

— На самом деле сегодняшний день важен. Важен по многим причинам. Опять же может показаться, что ничего значительного еще не сделано. Что многое еще незакончено. Что многое еще только предстоит сделать. Но это не так. Сегодня была закончена дорога, соединяющая столицу Страны Огня и наш будущий город. Последние камни вбиты в землю. Мы сделали важный первый шаг на нашем пути. Мы не просто проложили дорогу. Вы проложили направление для движения. Движения в наше общее будущее. Это дорога символ того, что наши общие усилия могут давать реальные результаты. Пока это лишь первый результат, и их будет еще много впереди. Но даже эта дорога сама по себе уже изменила очень многое. Судьбы многих людей, присутствующих сейчас здесь, уже сделали крутой поворот. Новая дорога — это новый торговый путь. Новый путь развития. Уже заложены три новых города, которые будут расти вместе с количеством людей, пользующихся новой дорогой. Заложены новые мануфактуры. Места, ранее почти незаселенные и неиспользуемые, теперь будут активно осваиваться. И все это — вне зависимости от того, закончим мы свой большой проект, или нет.

Он сделал небольшую паузу, дав слушателям переварить услышанное.

— И о том, что все это будет работать, даже если мы не построим свой город, я упомянул не просто так. Это не пораженческие настроения. Наоборот. Мы сделали первый шаг, а уже изменили столь многое. И каждый следующий наш шаг так же будет нести все новые и новые изменения. Трагическая война на востоке вызвала приток беженцем. И мы обеспечим этих людей жильем и работой на долгие годы. Эпидемия на юге показала, как плохо на данный момент взаимосвязаны разные части страны. И мы это скоро изменим. Сегодня, прямо сейчас, мы можем увидеть, почувствовать собственными руками, результат нашего труда, — Като еще чуть-чуть приподнял бокал, указывая на кульминационный момент речи, переходящей в тост. — Сегодня праздник. Праздник, на котором я хочу поздравить всех вас с первым ощутимым результатом. За вас. Людей, которые строят наше общее светлое будущее.

Тост был для всех. Оценили его все, и все вместе выпили, доводя ритуал объединения до логического завершения. Маленький коллективный обман. Акт принудительного само убеждения. Все они, отпившие вина в этот момент, сродни дикарям, испившим крови из общего кубка. Не важно, о чем думает каждый из них в данный конкретный момент. Каждый такой ритуал, а Като собирался проводить их регулярно, были бы поводы, будет скреплять их все крепче и крепче. Ведь с этого момента все меняется. Каждый из них теперь, не важно, о чем он думал сейчас, в момент своей жизни, когда ему нужно будет сделать выбор, сделает его в пользу этого "общего дела". Потому что... Ну как же? Они же все собирались здесь. Пили вместе. В голове будут возникать ассоциативные образы, воспоминания этого самого момента и радости от похвалы. Захочется еще. Появиться мыслишка, что в следующий раз на таком же собрании я буду стоять с гордо поднятой головой, потому что я тоже сложился в это дело. Или будут испытывать стыд, потому что не сделали в нужный момент правильный выбор. Настоящих, искренних лжецов, на самом деле, не так уж и много.

Конечно же, этот простой трюк не сделает всех этих людей преданными последователями. Но это лишь один трюк, который, к тому же, Като практически ничего не стоил. Поэтому сеннин в своих мыслях разрезал символическую красную ленточку.

Сам вечер не затянулся. Уже через час последние гости покинули замок. Этого времени было достаточно, чтобы решить несколько технических и рабочих вопросов и заключить несколько дополнительных соглашений. В остальном обычная говорильня, разве что здесь публика собралась приличная, отвечающая определенным требования сеннина.

— Иногда у меня возникает ощущения, что тебе это нравиться, — призналась Ино, улыбнувшись.

Она присутствовала, но никак не выделялась. И он ее никак особенно не выделял. Сегодня для этого было не место и не время. А вот это строгое кимоно ему на ней не нравилось. Оно ее старило.

— Как по мне — это лучше, чем махать кунаем и отстирывать кровь с одежды, — пожал плечами Като. — Но наглость некоторых отдельно взятых людей меня забавляет. Кое-кто всерьез заявил мне, что я должен платить ему за то, что дорога пролегает чего его земли.

Куноити пожала плечами:

— Человеческая жадность неискоренима.

— Но такой был всего один, — перешел сеннин к светлым моментам. — А некоторые даже помощь при строительстве оказали, причем совершенно безвозмездно. Конечно, свои барыши с этих вложений они уже очень скоро получат. Но нам же не жалко, да?

Ино улыбнулась, но тут же помрачнела.

— Я получила письмо от отца.

Като отлично представляя содержание послания, сам сегодня утром читал отчет о состоянии дел в Конохе. Но он воспринял эти новости спокойнее. В пришедших к нему на мыслях не было ни скорби о погибших, ни сочувствия к тем, кто потерял родных, ни сострадания к покалеченным. Нет. Сухая и прагматичная констатация факта — "началось". Война была неизбежна, и по стечению обстоятельств именно Лист стал местом, где был разыгран первый акт этой новой войны. Только и всего. Но сейчас от него требовались слова не об этом.

— Клан сильно пострадал?

Ино отрицательно покачала головой:

— Нет... Ну, есть несколько погибших и раненные, но в целом...

— Понимаю. Смерть одного человека — трагедия. Смерть тысячи людей — статистика. Ну, ты знаешь. Я умею быть бесчеловечно циничным по отношению погибшим.

Ино кивнула:

— Да. Им мы уже все равно ничем не поможем. А что касается выживших? — она подняла на него взгляд.

— К чему вопрос?

Она чуть качнула головой, как бы в нерешительности:

-У тебя не возникало чувства, что ты должен быть там? Ведь мы здесь пьем вино, а там лежит в руинах наш дом.

Като отрицательно покачал головой:

— Нет, такого чувства у меня не возникало. Я точно знаю, что я делаю и ради чего. И наш дом, к слову, здесь. Так, во всяком случае, мне хочется думать. Ну а в Коноху отправлю строителей, когда кто-нибудь освободиться. Отстраивать разрушенное.