"Сердце России" (Время и магия. Часть 1)

Повторный суд вновь признал великого князя виновным, и вот уже несколько месяцев с закованными в железо руками и тяжелой деревянной колодкой на шее Михаил Ярославович, терпя издевательства и унижения, кочевал вместе с Кавгадыем по Золотой Орде. Так он и очутился на берегу реки Терек, где во сне ему привиделась собственная смерть.

Приняв божественное причащение, князь обнял духовника и со слезами на глазах попросил: "Святой отец, передай наказ мой сыновьям, чтобы держали чистоту православной веры, и церковь божественную почитали, чтили старших, странников и нищих не презирали...".

В этот момент в шатер вбежал перепуганный отрок из челяди князя Михаила и закричал: "Великий князь, беда. Люди Кавгадыя и князя московского во множестве сюда идут тебя убивать". Раздался близкий топот лошадей и в шатер, расталкивая челядь и служителей церкви, ворвалась толпа вооруженных людей. Князя Михаила схватили за шею и вытащили из шатра. Затем повалили на землю, и принялись нещадно топтать ногами. Князь попытался подняться, но кто-то схватил его за уши и стал бить головой о землю, приговаривая: "Прыток ты больно, князь, да тороплив". А тут и Романец, преданный слуга князя московского, подскочил к Михаилу с длинным ножом в руке и ударил им Михаила Ярославовича в ребра с правой стороны.

Князь Юрий Данилович лично в расправе не участвовал. Стоя на пороге своего шатра, он вглядывался в далекие огни факелов и ждал сообщений от своей челяди. Наконец перед ним появился Романец.

"Как там?" — нетерпеливо спросил у него князь московский.

"Мертв" — ответил холоп и хитро ухмыльнулся.

"Камень драгоценный при нем был? Принес?".

"Не было камня, князь, зато я тебе лучше подарочек доставил" — Романец протянул к Юрию Даниловичу из-за спины руку, на которой лежало еще горячее сердце князя Михаила. Князь московский в ужасе отпрянул от слуги. Немного придя в себя, он приказал: "Подарок свой верни на место. То Великий Князь был, а не бродяга бездомный. Тело Михаила обмойте и в дорогие одежды оденьте, надобно его на родину доставить. После обедни выступаем".

Глава 9 — Москва, наше время

— 9.1 —

Наутро после встречи с Пеенджиилом Ира проснулась в приподнятом настроении. Выпив кофе, девушка попросила Пеенджиила незаметно следовать за ней и радостно выпорхнула из квартиры, но как только оказалась на улице, ее настроение безвозвратно испортилось. Возле подъезда с красной розой в руках стоял Юрий Митрохин. Заметив Иру, он улыбнулся и двинулся ей навстречу.

"Здравствуйте Ира, я Юрий Иванович Митрохин. Мы недавно с вами созванивались" — произнес Митрохин и вручил девушке цветок.

"Спасибо" — машинально взяла розу Ира.

Юрий хотел сказать, что у него накопилось к Ире много вопросов, но слова застряли в горле. Неизвестно откуда рядом с девушкой возникло существо очень похожее на его ночные кошмары.

"Миледи, мне убить его?" — на полном серьезе спросило существо.

Ира и сама была поражена появлением Пеенджиила. Умение гоблинов сливаться с внешней средой просто поражало.

"Пока нет, Пеенджиил — девушка заметила страх в глазах Митрохина, и это снова вернуло ей хорошее расположение духа — Юрий Иванович, да вы испугались? Не отпирайтесь, я же вижу, как вы напуганы. Это вам не беззащитных девушек при помощи ОМОНа арестовывать".

"Успокойтесь, Ирина Константиновна, и своего телохранителя тоже успокойте — Митрохин примирительно поднял руки вверх, ничего другого ему не оставалось — Да мне страшно, а вы, похоже, знаете, почему мне страшно. Вот именно поэтому я и хочу с вами поговорить".

Ира внимательно посмотрела на Юрия. Бледное лицо, прерывистое дыхание. Сейчас он казался ей совсем не опасным.

"Хорошо, Юрий Иванович, давайте поговорим. Например, сегодня вечером. Я перезвоню и уточню место, только дайте мне свой сотовый. К вам офис я больше звонить не хочу".

— 9.2 —

Они встретились вечером на Новом Арбате в ресторане "Пекинская утка". Ира до этого в нем не бывала, но решила, что лучше встретиться в людном месте, а Новый Арбат именно таким и был. Еще одной причиной выбора девушки было желание хоть как-то насолить Митрохину. Заведения на Новом Арбате считались дорогими, вот и пусть чрезмерно навязчивый товарищ, и ответить кошельком за свои поступки.

Интерьер ресторана был выдержан в китайском стиле. Стены разрисованы орнаментом, отдаленно напоминающим иероглифы, на черном пластиковом панно изображен дракон, а под потолком висели шарообразные бумажные абажуры красного цвета. Преследуя свои коварные планы, Ира хотела заказать что-нибудь очень дорогое, "пельмени с креветками" или "хрустящую утку", но в ней заговорила совесть и она ограничилась "суши сетом".

Когда появился Митрохин, Ира удвоила свой заказ и, сделав невинное лицо, заявила: "Ой, извините, я, кажется, деньги забыла".

"Не страшно. Можете себе ни в чем не отказывать, я заплачу".

"Спасибо. А сами вы ужинать будете?".

"Если только сока грейпфрутового для бодрости выпью. Рыбу я обожаю, но суши не люблю. В них неправильная рыба. Рыба должна быть свежевыловленной. Вы когда-нибудь были на Селигере? Нет? Жаль. Значит, вам не знаком вкус лично пойманного копченого линя".

"Не хотите, как хотите. Конечно, неприлично есть одной, но я переживу. Так о чем вы хотели поговорить?".

"О параллельных мирах. И еще о моем утреннем испуге. Существо, которое я видел демон?".

"Почему демон? — рассмеялась Ира — Пеенджиил обычный гоблин".

"Обычный гоблин? Не знал, что гоблины бывают обычными. Значит, параллельные миры существуют?".

"Существуют. Могу это заявить совершенно определенно, ведь я сама там побывала".

"И какие они, параллельные миры?" — в ожидание ответа Митрохин напрягся, и его лицо стало похоже на гипсовую маску.

Ире слишком долго не с кем было поговорить о Стране Фей и поэтому девушку прорвало. Присутствие Пеенджиила на улице около ресторана тоже не способствовало сохранению осторожности, и подымала самоуверенность девушки на космическую высоту. Не задумываясь о последствиях, Ира вдруг решилась открыться перед Митрохиным.

"Тот, где была я, прекрасен. Представляете, там во время заката и земля и здания окрашивались в густой малиновый цвет. Это было изумительная картина. В Стране Фей с цветами вообще была беда. Они были в десятки раз более насыщенными, чем у нас...".

Юра слушал девушку и с каждым словом, на его душе становилось спокойнее. Ему тоже не хватало человека, с которым можно было бы поговорить об удивительных событиях, произошедших с ним и не опасаться, что его примут за сумасшедшего. Ира увлеклась рассказом, и с ее лица исчезло высокомерно-презрительное выражение. В какой-то момент Юра даже залюбовался девушкой. Конечно, Ира не являлась супер красавицей, но ее можно было смело назвать симпатичной и, без сомнения, смотреть на девушку было очень даже приятно: узкое продолговатое лицо, высокий лоб, светлые волосы, собранные на затылке в хвостик и остренький носик.

"... Испугал вас Гривендальтор. Он славный малый, но тролль. Тролли постоянно мерзнут, а согреть их может только человеческая кровь. Поэтому при виде человека они не могут сдержаться и набрасываются на него. Конечно, если рядом нет фей. Феи запрещают троллям нападать на людей... ".

"Если все было так хорошо, почему вы ушли оттуда?".

"Дураки были. Попали в сказку и решили превратить ее в реальность. В результате не получилось и не того и не другого, а мы стали для Страны Фей чужеродными элементами".

"Что такое "Сокровище Мерлина"? Ведь вы не зря так испугались, услышав по телефону эти слова".

"Глупости. Я не испугалась, а просто растерялась. Чего мне бояться? Если вы захотите меня обидеть, я закричу, и Пеенджиил убьет вас. "Сокровище Мерлина" мне передала одна знакомая фея. Это зеркальце и вы уже его видели".

"Ваше зеркальце почему-то постоянно снится мне. Оно при вас? Разрешите, я взгляну на него. Может быть, если я увижу его наяву, наваждение прекратится. Не бойтесь".

"Я уже говорила, мне нечего бояться. Бояться надо вам. Пожалуйста, смотрите".

Ира достала из сумочки зеркало и передала его Митрохину.

Затаив дыхание, Юрий взял сокровище. Теперь он не сомневался, что зеркало инкрустировано настоящими драгоценными камнями, а не бижутерией, как он думал раньше, но даже не это было главным в предмете из Страны Фей. Каким-то образом зеркальце притягивало к себе, и оторвать от него взгляд было почти невозможно. Сейчас цифра ноль на внутреннем круге стояла точно напротив первого изумруда внешнего круга, если вести отсчет от ручки зеркальца по часовой стрелке. Митрохин потрогал камень, чуть надавил и попробовал повернуть. К его изумлению изумруд легко повернулся вдоль оси на девяносто градусов.

"Ей, аккуратней можно. Сломаете" — встревожилась Ира.

"Не бойтесь, я аккуратно. Интересно же узнать, как оно устроено. Вы сами не пробовали разобраться?".

"В чем разбираться? Зеркальце, как зеркальце. Только очень красивое".

"А мне кажется, не все так просто".

Митрохин попробовал сдвинуть внутренний круг относительно внешнего. Это у него получилось. Тогда Юрий подвел ноль ко второму изумруду и повернул его также как первый. Теперь цифра три стояла напротив третьего изумруда, а шесть напротив четвертого. Митрохин повернул по очереди и эти камни. Наконец очередь дошла до аметиста, вставленного в ручку. Его Юрий легко повернул против часовой стрелки и взглянул в зеркальце, но вместо своего отражения увидел чьи-то плотно сдвинутые спины. Увиденное Митрохина удивило, и он протянул зеркало Ире, чтобы она тоже взглянула в него. В тот же миг Юра очутился вместе с девушкой в заполненном людьми помещении магазина грампластинок. Давно ставшие раритетом виниловые диски заполняли стеллажи возле стен и прилавки. На всю мощность динамиков проигрывателя для демонстрации товара звучала песня "Чао, бомбино, сорри" в исполнении французской певицы Мирей Матье, а стоящая рядом продавщица, рискуя сорвать голос, кричала кассирше сидящей в стеклянной кабинке в дальнем углу магазина: "Касса, больше двух Матье в одни руки не пробивайте". Ошарашенные Ира и Митрохин стояли среди колышущейся толпы, нещадно толкавшей и пахавшей их. "Вы в кассу последний?" — гаркнул кто-то Юре прямо в ухо, и это немного привело его в чувство.

"Давайте выбираться отсюда" — Митрохин подхватил девушку под локоть и решительно двинулся к выходу из магазина. Как выяснилось, они по-прежнему находились на Новом Арбате, только там, где раньше была вывеска ресторана, теперь сияла неоновая надпись "Магазин грампластинок "Мелодия". Растерянный Митрохин взглянул на противоположную сторону проспекта и изумился еще раз. На фасадах высоток Нового Арбата огромными алыми буквами было выведено "Слава КПСС".

"Что значит КПСС?" — спросила Ира.

"Насколько я знаю, раньше это означало "Коммунистическая Партия Советского Союза". Извините, какой сейчас год?" — попробовал спросить Митрохин у проходившего мимо прохожего, но, услышав вопрос, тот испуганно шарахнулся в сторону.

"Год одна тысяча девятьсот семьдесят шестой" — услышал Юра за спиной, обернулся и увидел подошедшего к ним милиционера.

"Сержант Никонов — представился милиционер и небрежно козырнул — Документы, граждане, предъявите, пожалуйста".

"А в чем собственно дело?" — поинтересовался Митрохин.

"А вы не знаете? Сейчас поясню. Вы своим внешним видом порочите честь и достоинство советского человека. Вот вы, девушка, наверно комсомолка, а непотребно одеваетесь. Не стыдно?" — укоризненно обратился сержант к Ире, одетой в плотно облегающие ноги джинсы, заправленные в высокие сапоги.

"Нет документов? Тогда пройдемте в отделение. Там кстати и расскажите, как к вам эти заграничные шмотки попали".

"Не надо в отделение. Я сейчас вам все объясню". Митрохин передал зеркальце, которое все это время так и оставалось у него в руках Ире, и достал бумажник. Он хотел показать милиционеру свою визитку, на которой черным по белому было написано, что он, Митрохин Юрий Иванович, является руководителем службы охраны, а значит, в какой-то степени тоже причастен к правоохранительным органам, но вместе с визиткой вытащил стодолларовую купюру. При виде иностранной валюты милиционер побледнел и сделал шаг назад. Его рука потянулась к кобуре с пистолетом, но совершенно неожиданно сержант Никонов исчез, а вывеска "Пекинской утки" вернулась на привычное место. Из дверей ресторана выскочил официант и подбежал к Митрохину со словами: "Извините, вы забыли заплатить по счету".

"Я ничего не понимаю" — только и смог произнести Юра.

"Мы не уходим. Просто вышли воздухом подышать. Сейчас вернемся — успокоила официанта Ира, а когда тот отошел, раздраженно зашептала — Что вам непонятно? Я и то уже все поняла. Каким-то образом мы попали ненадолго в прошлое. Лучше скажите мне спасибо. Это я аметист назад повернула, а то сидели бы вы сейчас за решеткой в отделение милиции и объясняли, откуда у вас в одна тысяча девятьсот семьдесят шестом году взялись доллары".

Снова очутившись за столиком ресторана, Митрохин излишне эмоционально и сбивчиво объяснял принцип действия "Сокровища Мерлина": "Зеркало — это машина времени. На сколько лет произойдет временной сдвиг, показывают четыре изумруда, а аметист руководит направлением временного потока. Если его повернуть против часовой стрелки переносимся в прошлое, а по часовой, в будущее. Вы хоть представляете, чем вы обладаете, Ирина Константиновна?".

"Я представляю. И как оно работает, я тоже поняла. А вот вы представляете, что зеркалом обладаю я, а никак не вы. Давайте-ка прощаться. Свидание окончено. Надеюсь, теперь вы оставите меня в покое, и я вас больше никогда не увижу".

Глава 10 — Тверь, 1367 год

В излучине реки Тьмака, там, где она круто поворачивает на северо-восток перед впадением в Волгу, стоял на высоком берегу Афанасьевский девичий монастырь. Посвящен он был святителю Афанасию Александрийскому, а построен для сестры князя Михаила Ярославовича Тверского Софьи Ярославовны и потому в народе монастырь еще прозывали Софийским. После принявшей постриг в молодые годы и недолго пожившей на белом свете Софьи настоятельницей монастыря стала ее мать, княгиня Ксения, а затем вдова князя Михаила Анна.

Монашество было не редкостью среди женщин русских княжеских семей. Если князья обычно принимали постриг за несколько дней до смертного часа, ища покаяния за былые грехи, которые во множестве таила в себе власть, то для их сестер, матерей и жен монашество было возможностью очистить свою помыслы и донести до Господа молитву за детей. Вот и неясным пасмурным днем лета одна тысяча триста шестьдесят седьмого года от Рождества Христова княгиня Анна неистово молилась, ожидая прихода своего младшего, самого любимого и единственного оставшегося в живых сына Василия.

Тяжкие испытания были уготованы княгине в жизни, но со смирением и покорностью воле Божьей Анна вынесла все. Проводив мужа в Золотую Орду, она долго томилась в неизвестности. Ни одной весточки о дальнейшей судьбе князя Михаила до Твери не доходило. Лишь много месяцев спустя странствующие монахи рассказали княгине о страшной смерти Михаила Ярославовича. Поведали они и о том, что пока останки Великого князя везли из орды, происходило в пути множество чудес. То сияние небесное нисходило на хлев, где на ночь были заперты останки князя Михаила, а то являлся в небе среди бела дня лик Богоматери. Тело Михаила Ярославовича доставили в Москву, но Юрий Данилович не торопился отдавать останки Великого князя Твери. Анна молила князя московского вернуть ей тело мужа, но тот снизошел к ее мольбам только после подписания унизительного для Твери мирного договора с Москвой. Наконец, останки Михаила Ярославовича привезли Волгой в Тверь, и тут явилось людям новое чудо. Тело князя Михаила не истлело и запаха не издавало, хоть и везли его то в жару, то в мороз, а затем на целое лето оставляли в Москве не погребенным. Похоронили князя в соборе святого Спаса, и стал он почитаться тверичами как святой защитник земли русской, но с этого момента беды княгини Анны только умножились.