"Сердце России" (Время и магия. Часть 1)

Анна Кашинская и "Сердце России"

(первая часть книги "Время и магия").

Глава 1 — Тверь, 8 ноября 1294 года

День этот выдался хоть и прохладным, но зато солнечным, да безветренным и встретили его в Твери с превеликой радостью. С самого утра народ посадский толпился перед одноглавым белокаменным Спасо-Преображенским собором, прозванным тверичами за вызолоченный купол "Спас Златоверхий". Кто-то надеялся ухватить горсть мелких монет, кто-то отведать хмельного меда из княжеских закромов, а кто-то просто повеселиться и среди сородичей потолкаться. Даже обычно безмерно строгие дружинники княжеские, собор плотным кольцом окружавшие, были сегодня не суровы, а улыбчивы и если и прикладывали кого-либо из особо настырных простолюдинов перчаткой кованной, то без злобы, а просто для острастки дабы другим неповадно было. Бояре же тверские находились в это время за украшенными золотой наводкой дверьми собора и могли воочию видеть, как венчался потомок Рюрика, племянник великого князя Александра Невского князь Михаил Ярославович Тверской.

Мать Михаила, княгиня Ксения, в невесты сыну избрала дочь ростовского князя Дмитрия Борисовича Анну. В раздираемой постоянными междоусобицами, полной насилия и людских слез Руси слава о красоте и милосердии юной княжны разошлась далеко за пределы ростовского княжества. Бездомные и голодные всегда могли найти приют при ее дворе, ну а к тем, кто не мог дойти до княжеского двора, Анна сама носила еду, особым вниманием и заботой одаривая сирот и вдов.

Пришелся выбор матери по душе и самому Михаилу Ярославовичу. Много общего было в судьбе молодого князя и княжны. Анна, после недавней кончины князя ростовского, осталась круглой сиротой на попечении дяди, князя Углического Константина Борисовича, а Михаил никогда не видел своего отца, погибшего до рождения сына. Немаловажно было и то, что и молодой князь и его невеста были по материнской линии потомками князя Михаила Черниговского, принявшего мученическую смерть, но не покорившегося Орде и вместе с молоком материнским впитали преданность православной вере и непримиримость к врагам земли русской.

Рядом с могучим, широким в плечах князем княжна казалась маленькой хрупкой девочкой, и Михаил Ярославович с нежностью смотрел на свою шестнадцатилетнюю невесту. На Анне было надето длинное белоснежное платье, а русые волосы скрывал клобук, представлявший собой колпак, отороченный мехом, с пришитым к нему небольшим покрывалом, нисходящим на плечи. Князь же Михаил был одет в узорный княжеский костюм "глухого" покроя сшитый из византийского шелка. Дополнял одеяние жениха кованный золотой пояс, украшенный драгоценными каменьями.

Венчал Михаила Ярославовича епископ тверской Андрей. Молодые стояли на белом льняном полотенце перед аналоем, на котором лежали крест, Евангелие и венцы. В руках князь и княжна держали зажженные свечи, а под сводами собора торжественно звучал псалом, благословляющий супружество. Когда церковный хор смолк, епископ произнес три молитвы. Первая была обращена к Господу нашему Иисусу Христу о благословении, о мирной жизни, о плодах любви и о достатке в семье. Вторая молитва к Триединому Господу о благословение и сохранение молодых. В третьей молитве епископ молил Триединого Господа даровать князю и княгине плод чрева. После этого священник взял венец, перекрестил им жениха и дал тому поцеловать образ Спасителя, прикрепленный к передней части золотой короны со словами: "Венчается раб Божий Михаил рабе Божией Анне во имя Отца, и Сына, и Святого Духа". Затем епископ Андрей преподнес венец невесте и молвил: "Венчается раба Божия Анна рабу Божию Михаилу во имя Отца, и Сына, и Святого Духа".

Украшенные венцами молодые предстали во всей красе перед Господом и с раскрасневшимися от волнения лицами ожидали благословения Божьего. И вот раздался громкий и торжественный голос священника, обращенный к небесам: "Господи, Боже наш, славою и честью венчай их!". Трижды повторил это епископ и после третьего раза яркие лучи солнца проникли сквозь узкие оконца под куполом храма и ударили в выложенный цветными майоликовыми плитками пол. Многоцветное сияние наполнило собор, словно Ангелы Божьи спустились к людям, словно само небо возрадовалось вместе с землей тверской.

Глава 2 — Москва, наше время

— 2.1 —

Зинаида Вячеславовна Власова возвращалась промозглым ноябрьским днем домой позже обычного. Правда на ее хорошем настроении этот факт никак не отразился, поскольку задержалась она на именинах подруги. Обоим женщинам уже давно перевалило за сорок, и им было о чем поговорить и кого вспомнить, особенно после рюмочки домашней вишневой настойки. Не обошлось и без слезинок, выплаканных по поводу нелегкой женской доли, а завершился вечер пением под караоке про одинокую рябину, милого, спустившегося с горочки и про огни на улицах Саратова.

Поднявшись по ступенькам лестницы, Зинаида Вячеславовна вышла из метро и направилась мимо храма иконы Божьей Матери "Утоли мои печали" к своему дому. В храме Зинаида Вячеславовна бывала два раза в год: на Крещенье за "святой водой" и на Пасху святить куличи, а вот икона, которой храм был посвящен, ей очень нравилась. Столько сострадания и понимания было в том, как изображенная на ней женщина с младенцем прислонила к лицу левую руку, что сейчас, проходя по пустынному Марьинскому бульвару, Зинаиде Вячеславовне вдруг захотелось перекреститься на купола церкви. Правая рука женщины уже потянулась ко лбу, но в этот момент откуда-то выскочила группа веселых молодых людей с бутылками пива в руках и Зинаида Вячеславовна застеснялась своего порыва. Торопливо прошла она мимо никогда не замерзающего пруда-отстойника и свернула под арку, ведущую во двор многоэтажки.

В Москве стояла обычная для середины ноября погода. Днем на голову горожанам падал дождь, а вечером подмораживало, и асфальт покрывался тонким слоем льда. Идти по такой дороге, особенно в новых, впервые одетых ради именин подруги сапогах, было очень неудобно, да еще и свет фонарей под арку не проникал, поэтому Зинаида Вячеславовна поскользнулась. В тот же миг над ее головой просвистел обрубок железной трубы и со звоном стукнулся в стену дома, а чьи-то цепкие пальцы попытались вырвать из рук женщины сумочку. Зинаида Вячеславовна была не из робкого десятка и за просто так с сумочкой расставаться не хотела. "Помогите!" — громко закричала она и попыталась головой боднуть нападавшего, но в этот момент увидела его лицо, обмякла и выпустила сумочку. Более мерзкую физиономию женщина в своей жизни не видела. Неизвестный скрылся вместе с добычей, а Зинаида Вячеславовна обессилено сползла по стене и села на холодный асфальт. Ее сердце наполнилось тупой ноющей болью. "Черт... Черт..." — бормотала она и непрерывно крестилась. Раздались шаги, и под арку вошла девушка в светлом пуховике, отороченном искусственным мехом. Девушку эту Зинаида Вячеславовна знала. Звали ее Ира, и она недавно поселилась в том же подъезде где жила Зинаида Вячеславовна.

Заметив сидящую на земле соседку, девушка кинулась к ней: "Вам плохо?".

"Я черта видела. Сумку вот у меня вырвал" — прошептала Зинаида Вячеславовна.

"Вы не ранены? Много денег в сумочке было? Давайте я милицию вызову".

"Не надо милицию. Денег-то рублей сто было, да проездной на метро. Сердце вот прихватило. Помоги мне, Ирочка".

"Да, конечно. Вставайте. Я провожу вас до дома. Может все-таки вызвать милицию?".

Зинаида Вячеславовна отрицательно помотала головой. Ира помогла ей подняться и, поддерживая за талию, повела к подъезду, а в этот момент из темноты за ними следили чужие, полные злобы глаза.

— 2.2 —

Юрий Митрохин обреченно смотрел на странное световое пятно. Он знал, что произойдет через мгновение, и вот это случилось. Прямо из середины пятна высунулась страшная зеленая морда, и когтистая лапа с зажатым в ней прекрасным, усыпанным бриллиантами зеркальцем потянулась к Митрохину. В зеркале он увидел свое отражение, но цвет кожи у него почему-то тоже стал зеленым, а лицо покрыли наросты и бородавки. В ужасе Юрий закричал и проснулся.

"Юрка, что с тобой? Ты так кричал" — трясла его за плечо жена.

"Извини, кошмар приснился. Спи. Все хорошо" — Юра поцеловал жену и вышел на кухню. Трясущимися руками он открыл форточку и с наслаждением вдохнул в себя ночной морозный воздух.

Кошмары с завидным постоянством начали мучить Юрия Митрохина, начальника службы охраны фирмы "Заложись и обогатись", несколько месяцев назад, когда он занимался расследованием пропажи золотых монет из сейфов фирмы. Во время этого расследования Митрохин столкнулся с невероятными вещами, почти поверил в существование параллельных миров и даже собственными глазами видел демона, словно пришедшего в реальную жизнь из фильма ужасов. Дело, не смотря на все странности, все-таки удалось раскрыть, а по поводу всего остального помогавший Митрохину в расследовании его приятель капитан милиции Подшивленко сказал: "Забудь Юра и никогда не вспоминай, если не хочешь лишиться работы и оказаться в сумасшедшем доме". Но забыть у Митрохина не получилось.

Отдышавшись, Юрий закрыл форточку, накапал себе тридцать капель валокордина, залпом выпил и вернулся в постель. Остаток ночи прошел без кошмаров и когда Митрохин проснулся, то чувствовал себя вполне бодрым, тем более вставать рано в этот день необходимости не было. Хозяину фирмы Юрий был необходим вечером, а до этого времени он получил полдня отдыха.

Свою жену, Машу старшую и дочь, Машу младшую Юрий застал на кухне. Жена занималась приготовлением свежевыжатого апельсинового сока, а дочь сидела за обеденным столом и наклеивала картинку в яркую разноцветную книгу.

"Кролик, ты почему не в садике" — поинтересовался Митрохин у Маши младшей.

"Из носика у нас опять потекло и придется нам дома посидеть пару дней — ответила вместо дочери Маша старшая — Омлет на завтрак будешь?".

"Угу. И свари мне кофе настоящего. Как только ты умеешь готовить".

"Хорошо" — улыбнулась жена. Маша старшая была из тех женщин, которым заработок мужа позволял не работать и которые с упоением все свое время посвящали созданию домашнего уюта и заботе о близких.

"Мария — Митрохин взъерошил волосы дочери — Чем это ты занимаешься?".

"Папа, не мешай. Из-за тебя сейчас криво наклею".

"Это у них в садике новое веяние. Они собирают "Сокровища Мерлина". Знаешь, есть такие книжки для наклеек. Покупаешь в киоске наклейки и вклеиваешь в книгу на нужное место, пока всю не заполнишь. Кстати, очень увлекательное занятие. Я когда в школе училась, мы с девчонками тоже чем-то подобным занимались. Друг у друга редкие наклейки выменивали".

"Ух, ты, "Сокровища Мерлина". Звучит заманчиво. И какую драгоценность сейчас клеишь?".

"Я вчера выменяла у Лизы "волшебное зеркальце" на два "ковра-самолета". Смотри, какое красивое".

Маша младшая передала отцу открытую книгу. Митрохин заглянул в нее и невольно побледнел. На странице красовалось зеркало, постоянно мучившее его в кошмарах. Зеркало это появилось в его снах не без причины. Митрохин видел его, когда занимался поисками пропавшего золота. "Надо же, какое совпадение" — подумал Юрий.

"Папа, ты чего?" — дочь удивленно смотрела на застывшего с книгой в руках отца.

"А? Ничего. Просто вспомнил, что мне позвонить надо. Красивое сокровище. Молодец".

Добравшись до телефона, Митрохин набрал номер капитана Подшивленко.

"Петя, привет. Помнишь, у нас по делу о золотых монетах девушка свидетелем проходила? Ирина Константиновна, а фамилию не помню. У нее еще при обыске зеркало необычное забрали, а потом вернули. Не дашь мне ее координаты? Никто мне опять не привиделся и за старое я не берусь. Какая тебе разница? Не вредничай. Мне по личному делу. Спасибо, записываю".

— 2.3 —

Раз в полгода Олег Валерьянович, хозяин компании "Заложись и обогатись", играл в шахматы. Играл он не из любви к древней игре, а потому что это было единственной возможностью пообщаться с очень важным и нужным человеком. Когда-то давно, будучи молодыми, они начинали строить свой небольшой бизнес рядом друг с другом, но время не стояло на месте и их раскидало в разные стороны. Старый знакомый Олега Валерьяновича превратился в воротилу нефтяного бизнеса, но, тем не менее, иногда нисходил до друга юности, считая его неплохим партнером для игры в шахматы. Встречи проходили в ресторане в центре Москвы. Для этой цели специально снимался кабинет, отделанный в английском стиле зеленой клетчатой тканью и деревянными панелями. Кабинет был рассчитан на двенадцать персон, но во время встреч в нем находилось только четверо: очень важная персона со своим телохранителем, босс Митрохина и сам Юрий в качестве его личного охранника. На столе цвета темной вишни рядом с шахматной доской стояла бутылка "Хеннесси" тридцатилетней выдержки и блюдо с запеченными трюфелями и маленькими бутербродами с черной икрой.

"Играем на нефтяную вышку?" — уже несколько раз Олег Валерьянович начинал партию с одной и той же шутки. Шутка эта не была лишена глубокого смысла. Олег Валерьянович очень хотел попасть в нефтяной бизнес.

"Зачем тебе вышка? С ней такая морока, а у тебя и так дела идут нормально" — усмехнулась очень важная персона.

"Надоело мне быть старухой-процентщицей".

"Зато про тебя напишет какой-нибудь будущий Достоевский, а про нас нефтяников никто писать не будет".

"Серьезно, Дмитрий Олегович, пусти меня в свой бизнес. Ты меня знаешь, я в долгу не останусь".

"Говоришь в долгу не останешься — задумчиво произнес Дмитрий Олегович, делая рокировку — Есть такой замечательный камень темно-красного цвета, называется рубином. Говорят, он обращает душу к великой цели, укрепляет волю, дает обладателю силу льва, бесстрашие орла и мудрость змеи. А еще рубин хранит от молний и наводнений и предупреждает о беде изменением цвета. Великий камень для величайших людей мира. Даже библейский царь Соломон носил перстень с ним на пальце левой руки. Не зря эти камни украшают королевские регалии многих стран мира. Например, корону королей Англии украшает рубин названный "Черный принц". Хочешь послушать его историю?".

"Конечно — согласился Олег Валерьянович, а про себя подумал — Так вот в чем твоя слабость. Ты очень любишь рубины. Намек понял".

Очень важная персона сделала глоток из своего бокала, откинулась на спинку кресла и начала рассказ.

"Черным принцем" называли Эдуарда, старшего сына английского короля Эдуарда III и королевы Филиппы. Прозвище свое он получил по цвету доспехов, которые носил в память о погибшей возлюбленной. Эдуард был выдающимся военачальником и возглавлял ряд экспедиций во Францию во время Столетней войны. Последней блестящей его победой была битва под Нахерой, когда он, перейдя с войском через Пиренеи, восстановил на троне Педро Первого Жестокого, короля Кастилии и Леона. В качестве награды Эдуард потребовал у короля рубин величиной с куриное яйцо, изъятый в свою очередь Педро Первым у мавританского принца Гранады Абу Саида. После смерти "Черного принца" этот рубин украшал сначала боевые шлемы английских королей, а затем корону. Это современная часть истории "Рубина черного принца", но я знаю и более древнюю часть, правда, никакими точными фактами не подтвержденную. Начнем с того, что рубинов было два. Кроме "Черного принца" существовал еще один не менее крупный рубин по форме напоминающий сердце. Оба рубина были среди сокровищ Александра Македонского и после его смерти украшали царский венец, в котором великого полководца положили в золотой саркофаг. Саркофаг временно захоронили в Вавилоне и после этого сподвижники Александра два года спорили, куда же везти тело своего повелителя. Затем саркофаг выкопали и повезли в Македонию, но по дороге на траурный кортеж напал Птолемей Первый, один из ближайших друзей Александра и царем Египта и забрал саркофаг. Точное место его последующего захоронения до сих пор неизвестно, а рубины всплыли в седьмом веке нашей эры у арабских завоевателей Азии. Один из них, как ты уже знаешь, попал на Пиренеи, а второй оказался у императора Византии Михаила Палеолога. Впоследствии Михаил даровал рубин Патриархам Константинопольским, а те в свою очередь якобы отправили его в Россию первому русскому царю. Очевидно, имеется в виду Иван Грозный. Вот такая любопытная история. Продолжим партию?".

Глава 3 — Византия, полуостров Афон, 1310 год

Облаченный в мантию фиолетового цвета, почетный дар императоров Византии главам православной церкви, Нифонт, Патриарх Константинопольский, стоял на вершине башни святого монастыря Ватопед. На его плечах лежала расшитая крестами, символизирующими полноту христианской церкви, омофор из белой шерстяной материи, а на голову была надета схожая с императорской короной, но украшенная маленькими иконами Иисуса Христа, Богоматери, Иоанна Предтечи и Святой Троицы митра.

Патриарх любил Афон, место избранное Божьей Матерью своим земным уделом. Здесь Нифонт начинал свою монашескую стезю в качестве переписчика книг, здесь он ее и закончит, после того как завершится его служение Господу в качестве Патриарха. Сколько бы раз он не бывал на полуострове, все равно не уставал любоваться на теплое и чистое, как в первый день после Потопа, море, но сегодня Нифонта привели на полуостров более важные дела, чем восхищение красотой, созданной Богом. Патриарх посмотрел вверх. Вершина Святой горы была скрыта облаком, значит, Божья Матерь спустилась с небес в свой удел и незримо присутствует на Афоне. Это было хорошим предзнаменованием для задуманного Патриархом Константинопольским.

"Ты звал меня, Святейший?" — на вершине башни появился монах в палии из грубой материи, с первохристианских времен означавшую отречение от идольского служения и смирение.

"Да, отец Григорий — Патриарх благословил монаха и позволил ему коснуться своей десницы — У меня есть для тебя поручение. Скипетр Православного Царства выпадает из слабеющих рук византийских императоров, но на смену духовно избранному, но одряхлевшему, греческому народу Господь-Промыслитель посылает новый богоизбранный народ. Народ этот появился на Севере и всем сердцем принял христианство. Ты отвезешь правителю Руси мое послание и передашь в подарок драгоценный рубин. Пусть этот камень даст Великому князю силы собрать воедино государство русское и высоко поднять знамя истинной, православной веры, оброненное Византией".

Патриарх передал монаху вставленный в золотую оправу рубин своей формой напоминающий сердце и свиток, начинающейся словами: "Великому князю всея Руси Михаилу Ярославовичу...".

Глава 4 — Сарай Ал-Джедид, Золотая Орда, 1317 год

"Ах, князь. Ах, хитрец. Знаю я, пошто тебя хан к себе требует — хитро ухмылялся челядин Романец, помогая князю московскому Юрию Даниловичу надевать парадную одежду для визита к хану — Поди, сестра его, Кончака, в ноги упала, да в вашей связи призналась. Теперь веселым пирком и за свадебку. А вот скажи князь как на духу, неужто приятно такую целовать. Смуглявая, лицо круглое, глаза узкие. Оно понятно, ты ярлык на великое княжение думаешь в приданное получить, так ведь не выйдет у тебя ничего князь. Знающие люди говаривают, что у князя Тверского заветный камень драгоценный есть, "Сердце Русичей" зовется. Пока тот камень при нем, никто у Михаила великокняжий престол отобрать не сумеет".

Князь обернулся и изо всех сил ударил холопа по лицу. Василий вскрикнул и упал. Из разбитого носа вытекла струйка крови.

"Шутить — шути, да меру знай, смерд. На дыбу захотел? — для острастки князь еще раз ударил холопа на этот раз ногой в живот — Вставай и кровь вытри. К хану меня проводишь".

Юрий Данилович вышел из своего дома и очутился на улице опостылевшего ему города. Второй год князь московский жил в орде мольбой, интригами и жалобами пытаясь вымолить себе ярлык на Великое Княжение Владимирское, по праву наследования доставшийся князю Михаилу Ярославовичу Тверскому. Титул Великого Князя давал право помимо собственного удела владеть великим княжеством Владимирским и землей Новгородской, а также, на правах наместника хана вмешиваться в дела других удельных князей.

Помимо прочих выгод, предыдущий хан Золотой Орды Тохта так благоволил к князю Михаилу, дозволил тому, как Великому Князю, собирать дань для Орды с остальных русских князей. Это сделало великокняжий престол в глазах Юрия Даниловича еще более привлекательным. Тохта умер и на смену ему пришел хан Узбек, но и он не горел желанием передать бразды правления на Руси князю московскому. Не верил хан Юрию Даниловичу. Казался он Узбеку хитрым, жадным и завистливым.

Кони московского посольства вместе с табунами ордынцев паслись за пределами города, а хан хоть и повелел князю немедленно явиться к себе во дворец, но лошадей не прислал, и Юрию Даниловичу пришлось идти пешком по пыльным улицам столицы Золотой Орды к дворцу Великого Хана Узбека.

Не имеющий крепостных стен величественный город Сарай Ал-Джедид раскинулся на левом берегу Ахтубы, рукава Волги, что почти четыреста километров течет параллельно главному руслу. Это был город, состоявший в большинстве из одноэтажных домов, но занимавший огромную территорию. Самым крупным сооружением в городе был дворец хана, с золотым новолунием на шпиле, но помимо его в Сарай Ал-Джедиде имелось множество дворцов темников, мечетей, мавзолеев, караван-сараев и общественных бань. Вместе с базарами и пригородными усадьбами аристократии все это превращало Сарай в самый крупный, но в тоже время и самый благоустроенный город Европы. Из керамических труб были проложены водопровод и канализация, но помимо этого жителей снабжали водой фонтаны и арыки по обочинам дорог. Даже в холодное время года в жилых комнатах богатых домов было тепло и уютно из-за находящихся под полом дымоходных каналов, в которые из печи подавался горячий воздух. Но, несмотря на все великолепие столицы Золотой Орды, Юрий Данилович чувствовал себя неуютно в этом чужом городе. Он очень хотел домой, но вернуться в Москву следовало со славой и победой.

Хан Узбек принял князя в личных покоях, а это было хорошим знаком. Помимо хана, одетого в богатый, расшитый золотом халат в комнате были заплаканная Кончака и темник Кавгадый.

"Шакал, ты князь. Я тебя приютил, пою, кормлю, а ты чем ответил? Сестру мою обесчестил? Собакам скормлю" — набросился Узбек на князя, стоило тому лишь переступить порог.

"Прости, хан. Сердцу не прикажешь. Люблю я сестру твою, и жизни своей без нее не мыслю. Дозволь мне в жены взять Кончаку луноокую" — бросился в ноги молодому хану Юрий Данилович.

"В родственники ко мне, Великому Хану собрался, князь? Если бы любимая сестра моя не молила жизнь тебе оставить, да в любви к тебе не признавалась, скормил бы я тебя собакам. Дам я согласие на ваш брак, а чем ты мне за милость отплатишь?".

"Не чужие мы будем, хан. Отдай мне Великое княжение. Вернее слуги, чем я, в жизни не найдешь".

"Ты князь не простой шакал. Ты хитрый шакал. Не пристало мне слово, данное ханом Тохтой нарушать. Хочешь ярлык на Великое княжение, сам его у князя Михаила отбери, а я тебе помогу ради сестры. Дам тебе Кавгадыя, а с ним пятьдесят тысяч воинов в придачу".

Глава 5 — Москва, наше время

— 5.1 —

"Юра, я тебя прошу, займись этим делом. У нас все тихо, происшествий никаких, тьфу, тьфу — хозяин фирмы "Заложись и обогатись" сплюнул через левое плечо и постучал по деревянной поверхности стола — С рутиной повседневной твои ребята и без тебя справятся. Найди мне этот рубин".

"Олег Валерьянович, ну где я его найду? Пять веков прошло. Специалисты даже библиотеку Ивана Грозного найти не могут, а вы поручаете мне найти камень, про который даже неизвестно, был ли он на самом деле или нет. Вы же серьезный человек, а задачи ставите несерьезные".

"Ты не прав, Юра. Я и задачу эту ставлю только потому, что серьезный человек. Мне вперед надо двигаться, а я на месте топчусь. Любая фирма, если она не развивается, в конце концов, самоуничтожается в лучшем случае, а в худшем ее конкуренты съедают. Чтобы развиваться, мне нужен этот рубин. Ты между прочим как начальник моей охраны либо со мной развиваться будешь, либо со мной разоришься. Я не дурак и понимаю, шанс найти камень один на миллион, но ведь попытаться можно. Покопайся в архивах, поговори со знатоками, прокатись по Золотому кольцу. Вдруг в каком-нибудь захолустье найдешь кого-то, кто про камень от своего прадедушки слышал. Не найдешь рубин, может быть какую-нибудь информацию обнаружишь. Информация тоже дорого стоит. А для повышения заинтересованности, я выпишу на твое имя чек на двести тысяч американских рублей. Это для начала. Видишь — подписываю и в ящик кладу. Будет лежать, и дожидаться тебя с результатами поиска".

"Хорошо, Олег Валерьянович, я попробую, но ничего не обещаю".

"Ты не обещай, ты сделай. Не получиться, я не обижусь. Чек все равно твой будет".

Митрохин вышел из кабинета шефа, тяжело вздохнул и сделал секретарше Анжелочке страшную гримасу и покрутил пальцем у виска. Девушка с пониманием покивала головой. Все сотрудники фирмы, в той или иной степени приближенные к хозяину знали, что после последней встречи с очень важной персоной Олег Валерьянович помешался на поиске древних драгоценностей. Впрочем, Юрия это даже устраивало. Теперь, когда его освободили от текущей работы, у него появится больше времени для поиска своего сокровища.

С того момента как Митрохин увидел в книге дочери "волшебное зеркальце" его не оставляло желание взглянуть на него вживую. Он надеялся таким образом спастись от ночных кошмаров, но пока добраться до зеркала не удавалось. По адресу, полученному от Подшивленко, Ирина Константиновна больше не проживала, так как недавно приобрела однокомнатную квартиру и обитала теперь отдельно от родителей. Бдительные родители ни нового адреса дочери, ни номер ее телефона не дали, но пообещали Митрохину передать Ире его просьбу перезвонить. И вот уже второй день Юрий с нетерпением ждал звонка.

"Мне никто не звонил?" — поинтересовался Митрохин у дежурного сотрудника службы охраны, проходя в свой кабинет.

"Девушка какая-то звонила, но не представилась. Обещала перезвонить позже".

"Номер и координаты зафиксировал?" — сердце Юрия радостно екнуло.

"А надо было? Юрий Иванович, вы не приказывали" — расстроился молодой парень, совсем недавно принятый Митрохиным на работу.

"Нет, все нормально. Когда перезвонит, попробуй зафиксировать".

Ирина позвонила еще раз ближе к вечеру, когда Юрий уже собирался домой.

"Юрий Иванович Митрохин? Мне передали вашу просьбу. У вас ко мне какие-то вопросы?".

"Скорее небольшая просьба. Не знаю, помните вы меня или нет, но мы с вами как-то виделись. Правда, тогда на вас были надеты наручники...".

"Помню, иначе не звонила бы — девушка прервала Юрия ледяным тоном — Свидетельские показания я уже давала, про ваши золотые монеты ничего не знала и не знаю, да и времени прошло с того случая немало. Что вы еще хотите?".

"Мне хочется с вами встретиться и еще раз взглянуть на ваше зеркальце. Помнится, вы говорили, его подруга из Праги привезла?".

"Если это попытка со мной познакомиться, то напрасно. Я не встречаюсь с мужчинами, которые для знакомства с девушками используют свое служебное положение и вооруженные отряды милиции. Я вешаю трубку".

"Подождите, Ирина Константиновна. Вам о чем-либо говорят слова "Сокровища Мерлина"?".

В трубке на мгновение повисла тишина, а потом раздались короткие гудки. Юрий выскочил из кабинета и метнулся к дежурному: "Зафиксировал?".

"Да, Юрий Иванович. Звонок был из района Марьинского парка. Вот номер мобильного телефона".

"Все-таки, Ирина Константиновна, вам придется со мной встретиться" — довольно подумал Митрохин.

— 5.2 —

Ира испуганно нажала на телефоне кнопку отбоя, но уже через секунду пожалела об этом. "Вот дуреха — расстроилась девушка — Наверно, со стороны мое поведение выглядело очень подозрительным. Вообще не надо было звонить".

"Ага, как тут не позвонишь. Из-за этого только еще хуже будет" — не согласилась сама с собой Ира. Тревога и растерянность девушки объяснялась очень просто. Слова "Сокровища Мерлина" значили для нее даже слишком много.

Примерно год назад группа молодых людей, среди которых была и Ира, получила уникальную возможность путешествовать по параллельным мирам с помощью прибора, разработанного известным физиком, академиком Свиндичем. Недолго думая, молодые люди воспользовались попавшей к ним в руки уникальной возможностью, организовали экспедицию в иные миры и оказались в удивительной и прекрасной Стране Фей. В этом мире жили феи, гоблины, тролли и многие другие герои сказок и легенд, вынужденные покинуть Землю под натиском людей. В первое время люди просто наслаждались жизнью в стране, словно сошедшей со страниц детских сказок, но постепенно попытались извлечь из пребывания в параллельном мире выгоду, как для себя, так и для всего человечества в целом. Благими намерениями выложена дорога в ад, поэтому ничего хорошего из затей молодых людей не вышло. Продажа в сеть скупок и ломбардов компании "Заложись и обогатись" золотых монет лепреконов, имеющих свойство исчезать из сейфов компании и возвращаться к бывшим хозяевам, привлекла к ним внимание правоохранительных органов и расследованием загадочного исчезновения именно этого золота занимались Юрий Митрохин и капитан милиции Подшивленко. Правда в этом случае членам экспедиции удалось выкрутиться из щекотливой ситуации и по делу они проходили только как свидетели. Еще хуже обстояли дела с попыткой создать мир, воплощавший в себе все многовековые мечты человечества. Реализация этой идеи привела к тому, что члены экспедиции наделали кучу ошибок, разругались и нарушили равновесие сил добра и зла. Равновесие-то восстановилось, но экспедиция была вынуждена с позором покинуть параллельный мир. Кто-то из членов экспедиции вернулся в свой мир и постарался забыть о приключении, а кто-то предпочел вместе с прибором академика Свиндича навсегда затеряться среди бесчисленного множества параллелей. Ира выбрала свой путь. Обманув и фей и своих друзей, она заполучила в руки зеркало удивительной красоты, известное под названием "Сокровище Мерлина". Рама зеркала представляла собой два круга. Внутренний круг украшали цифры от нуля до девяти, выложенные мелкими бриллиантами, а внешний был украшен несколькими изумрудами. В ручке зеркальца сиял большой фиолетовый аметист. Ира даже вскрикнула от восторга, когда увидела зеркальце впервые и сразу поняла: "оно должно принадлежать мне". Чтобы сохранить сокровище у себя, Ира купила квартиру, переехала в другой район и навсегда исчезла из поля зрения других членов экспедиции. И вот теперь Юрий Митрохин каким-то образом узнал про ее драгоценность.

Ире было необходимо хоть чем-то приглушить тревогу, и она попробовала заняться хозяйством. Для начала вымыла посуду, затем заложила в стиральную машину белье, а напоследок решила вынести мусор. Жила девушка на втором этаже и, как это уже часто бывало, мусоропровод был снова забит. Тогда Ира накинула куртку и вышла на улицу. Кинув пакет в стоящий недалеко от подъезда контейнер для сбора мусора, девушка уже собиралась вернуться домой, но услышала за своей спиной: "Миледи?". Ира обернулась и увидела человека очень неприятной наружности. Его пухлое тело располагалось на тоненьких кривых ножках, а длинные руки доставали чуть не до пальцев ног. Из-под засаленной вязаной шапочки торчали жиденькие волосики и острые заросшие волосами уши. На нижнюю губу изо рта вылезали редкие, но острые зубы, над которыми красовался длинный горбатый нос.

"Пеенджиил?" — удивилась Ира.

Глава 6 — Тверское княжество, декабрь 1317 года

Осенью 1317 года князь московский Юрий Данилович возвратился из Золотой Орды. С собой он привел татарскую конницу во главе с Кавгадыем. Великий князь владимирский Михаил Ярославович Тверской вступать в междоусобную войну с Юрием Даниловичем не хотел и от великокняжеского престола отказался сам, а князю московскому отписал письмо: "Княжь вволю, но в мою отчину не ходи". Все бы хорошо, но подобная ситуация не устраивала Юрия Даниловича. Годы унижения, прожитые в качестве приживалки в орде, требовали отмщения. Надеясь на поддержку хана и поверив в свою безнаказанность, князь московский вторгся в тверские земли, неся смерть и опустошение. Огнем и мечом он прокладывал дорогу к Твери, чтобы раз и навсегда уничтожить ненавистного соперника. Тогда Михаил Ярославович созвал бояр и обратился к ним с пламенной речью: "И чего бояться смерти, не славнее ли и не отраднее ли умереть в честном бою, чем со стыдом и бесславием, видеть разорение Отечества...". В четверг двадцатого декабря, получив благословление епископа Тверского, дружина князя вместе с верными княгине Анне жителями ее родного города Кашина.

Тем временем Юрий Данилович, заручившись поддержкой Новгорода, шел на соединение с новгородской дружиной. Понимая, что объединенные силы москвичей и новгородцев победить будет практически невозможно, Михаил Ярославович решил опередить события. Вечером двадцать второго декабря он напал вблизи села Бортенево на готовящиеся перейти Волгу войска князя московского. Силы были неравны, но видно сам Господь помогал тверскому воинству. Впереди войска Михаила шла пешая рать — густая стена, ощетинившаяся пиками и рогатинами, на которую напоролась татарская конница, завязла, потеряла скорость и лишилась всех своих преимуществ. Тогда в бой вступили основные силы князя Тверского: в центре тяжелая конница, а по левую и правую руку легкая. Они окончательно смяли отряд Кавгадыя и обратили его в бегство. Видя, как никогда ранее не знавшая горечи поражения татарская конница удирает с поля боя, московская дружина растерялась и стала беспорядочно разбегаться. Довершил разгром удар скрывавшегося до времени в овраге засадного полка Михаила Ярославовича.

Не веря своим глазам, Юрий Данилович стоял у своего шатра и наблюдал за тем, как его войска превращаются в толпу перепуганных людей. А ведь все так хорошо складывалось. Всего шаг оставался до полной власти и богатства, но уже казавшаяся неотвратимой победа обернулась несмываемым позором.

К шатру подскакал Кавгадый. "Беги князь — крикнул он, не спешиваясь — Меня не тронут, хана побоятся, а тебя за твои злодейства князь Михаил головы лишит. Беги, пока не поздно". Слова темника вывели Юрия Даниловича из мрачного забытья. "Возьми. Распорядись этим по своему усмотрению" — князь московский сунул в руку Кавгадыя пузырек с заморским снадобьем и бросился к коню. Через несколько секунд он, бросив на произвол судьбы свои войска, жену Кончаку и брата Бориса Даниловича мчался с горсткой своих людей прочь от места сражения, надеясь укрыться за стенами Новгорода. Кавгадый же собрав вокруг себя остатки своего отряда, ждал появления Михаила Ярославовича. Когда князь Тверской в окружении охраны подъехал к шатру своего врага, темник сложил к его ногам воинские стяги и склонил перед князем Михаилом голову. "Прости, князь — смиренно произнес Кавгадый — Виноваты мы и перед тобой и перед ханом Узбеком. Без повеления государя нашего пришли мы с князем Юрием на земли твои, многое сотворили и много крови пролили и боимся теперь ханской опалы за это. Верь, князь, отныне мы тебе преданы".

"Не верю я им. Лучше сейчас перебить татар, пока нож в спину не воткнули" — прошептал на ухо князю один из бояр.

"Ума лишился на радостях, боярин? Хочешь, чтобы вся Орда на землю русскую с мечом и огнем снова пришла? Узбек убийства своих людей не простит. Не готовы мы еще со всей ханской ратью биться — также тихо ответил князь и уже своим обычным голосом обратился к Кавгадыю — Я прощаю тебя, темник и хану на тебя жаловаться не буду. Будь гостем в моем тереме".

Возвращение дружины в Тверь было одновременно и радостным и печальным. Люд тверской кричал здравицу Михаилу Ярославовичу, а за спиной князя раздавались причитания жен погибших дружинников, чьи тела, лежали на обозных телегах, замыкающих шествие. Вечером того же дня в княжеском тереме был пир в честь победы. Слегка захмелевший князь высоко поднял кубок с вином и обратился к собравшимся в парадной зале приближенным: "Соратники мои, я подымаю кубок этот за вас. Впервые на Руси одержали победу над полчищами татаро-монгольскими, и это удалось сделать вам. Так пусть победа наша разбудит народ русский от спячки. Пусть будет победа эта как прилет первой ласточки, что еще не делает весны, но предвещает ее близость. Живым почет и награды, мертвым вечная слава!".

"Слава!" — услышал князь в ответ дружный крик и залпом осушил кубок.

Присутствующий на пиру почетный гость князя Кавгадый слушал Михаила Ярославовича, улыбался и кивал головой, но на сердце у него было нехорошо. Слова князя больно ударили по самолюбию темника. Если у него и были какие-то сомнения по поводу того, как поступить, то слова князя Михаила развеяли их. Незаметно для окружающих Кавгадый вылил в питье Кончаки содержимое пузырька, переданного ему Юрием Даниловичем. Жена московского князя сделала глоток из своего кубка, и ее лицо покрылось смертельной бледности. Она схватилась руками за шею и словно рыба, выброшенная на берег пыталась ловить открытым ртом воздух. Тело Кончаки сотрясла судорога, и она замертво рухнула рядом со скамьей. Пока бегали за лекарем и пытались привести Кончаку в себя, Кавгадый воспользовался суматохой и подозвал к себе своего сотника.

"Немедленно скачи в Орду и передай хану, в Твери князь Михаил отравил его сестру Кончаку" — приказал темник.

Глава 7 — Москва, наше время

Ира сидела на своей кухне и смотрела как существо, которое не должно было сейчас находиться в мире людей, с удовольствием поглощало в себя батон сырокопченой колбасы.

"Как ты меня нашел, Пеенджиил?" — спросила Ира.

"Я видел вас, миледи, когда вы снизошли до помощи человеческой женщине" — ответил Пеенджиил, с опаской косясь на вращающийся барабан стиральной машины. Кухня у Иры была центром современных бытовых технологий. Здесь находились холодильник, стиральная машина, посудомоечная машина, ультрамодная варочная поверхность с вытяжкой, а оставшееся место занимали маленький столик и кухонный уголок. Зато в ванной девушка устроила раздолье для души, поскольку почти всю ее площадь занимала джакузи. Ире нравились всевозможные мелочи, делавшие ее жизнь более приятной, и она с удовольствием тратила на них свою долю денег, вырученных от продажи золота лепреконов.

"Подожди. Так это ты напал на Зинаиду Вячеславовну?".

"Мне так одиноко в вашем мире, миледи. Мне хотелось вкусной колбаски и сырка, а люди жестоки и не дают свои вкусности Пеенджиилу. Мне не оставалось ничего другого, кроме воровства. Мне так стыдно" — Пеенджиил шмыгнул носом и из его глаз потекли ручейки слез. Пеенджиила Ира встречала в Стране Фей. Члены экспедиции считали его своим преданным слугой, хотя на самом деле Пеенджиил был хитрым и жестоким предводителем гоблинов. Он обладал непревзойденным умением прикидываться глупым и, пользуясь человеческим сочувствием, легко манипулировать людьми. Ира тоже легко поддалась на уловку Пеенджиила.

Гоблины, по сути, являются близкими родственниками фей, но при этом ненавидят их с начала времен. Впрочем, присутствие гоблинов тоже всегда была феям в тягость, но, ни те, ни другие ничего с подобным положением вещей поделать не могли, поскольку были навечно связаны незримой нитью как слуги равновесия добра и зла. На одной чаше невидимых весов располагались феи, призванные служить силам света. Они были доброжелательны к людям, выручали их из беды, часто одаривали младенцев талантами, делали женщин красивее, а мужчин отважнее или сильнее. Иногда феи вели себя легкомысленно, но их шалости были скорее похожи на капризы красивой женщины и не таили в себе сознательного зла. На противоположной же стороне находились существа, творившие только зло. Среди них и были гоблины. Как только им выпадал случай напакостить, они с удовольствием его использовали, действуя при этом самым подлым и коварным способом. Гоблины считали, что человек незаслуженно занял в мире место, по праву должно принадлежать им, а фей считали предателями маленького народца за их благосклонность к людям. Веками гоблины строили самые изощренные планы мести своим врагам, но, ни одному из них не суждено было сбыться из-за их трусости. Они не умели творить волшебство и очень боялись магии фей. Появление в Стране Фей экспедиции людей и их вмешательство в извечное равновесие дало гоблинам шанс попытаться осуществить свои планы. Они подняли восстание под предводительством Пеенджиила, но оно было подавлено, а его лидер был вынужден бежать. К сожалению, Ира о восстании ничего не знала, так как, после кражи "Сокровище Мерлина" покинула Страну Фей, и для нее Пеенджиил до сих пор оставался другом и преданным слугой людей.

"Ты грабил людей? Это очень нехорошо. Пообещай мне больше никогда не поступать так. Обещаешь?".

"Конечно, миледи. Это было в первый и последний раз. Я так сильно голодал" — врал Пеенджиил, усиленно выдавливая из себя слезы.

"Хорошо. Я верю тебе. А как ты попал в наш мир?".

"После того, как вы, миледи, покинули нас, феи прогнали ваших друзей, и я испугался. Королева Фей никогда не простила бы мне службу людям — продолжал самозабвенно врать гоблин, но на всякий случай осторожно поинтересовался — Кстати, миледи, вы давно видели своих друзей?".

"После возвращения из Страны Фей я ни с кем из них не встречалась. Так как ты попал к нам?".

Ответ девушки окончательно развеял опасения Пеенджиила, и он продолжил рассказ.

"Когда возник светящийся круг, через который люди ходили между мирами, ваши друзья стали сильно ругаться между собой. Кто-то хотел вернуться, а кто-то продолжить путешествие в иные миры. Я воспользовался этой ссорой и незаметно проник в ваш мир, чтобы спрятаться от фей, но здесь мне тоже живется не сладко" — гоблин принялся хныкать с удвоенной энергией.

"Пеенджиил, не плачь, пожалуйста, теперь все будет хорошо. Я буду заботиться о тебе, но ты должен слушаться меня во всем и больше не делать ничего плохого — успокоила гоблина Ира, а про себя подумала — Теперь у меня есть защитник от Митрохина. Что не говори, а гоблины всегда были прекрасными воинами".

Глава 8 — Золотая Орда, 1318 год

Князь Михаил Ярославович Тверской очнулся от тревожного сна в своем шатре, окруженном со всех сторон юртами кочевников. Ему снова снилась княгиня Анна и слова, которые она произнесла в минуту расставания: "Не бойся мучения, будь верен Господу до смерти... Молю тебя, господин мой, когда предстанешь перед нечестивым царем, как добрый воин Христов, и когда предадут тебя злокозненным мукам, не бойся грядущих на тебя зол, да не устрашит тебя ни огонь, ни колеса, ни меч, но будь терпелив...". Слова эти согревали душу князя и поддерживали его мужество в течение последних месяцев полных беспрерывных мучений. В день отъезда в Орду, во время прощания с женой, Михаил Ярославович снял с шеи цепь с подарком Патриарха Константинопольского и вложил рубин в руку Анны со словами: "Пусть камень этот из Святой Земли сбережет дом наш и детей наших". Не достанется рубин ворогу, не попадет в руки нехристей и даст Бог, сохранит его семью. Мысль об этом радовала князя, но как бы хотелось ему перед неминуемой гибелью увидеть еще раз милую княгинюшку и сыновей Дмитрия, Александра, Константина и Василия, коих даровал им Господь.

Взмахом руки Михаил Ярославович подозвал находящегося тут же в шатре своего духовного отца игумена Марка и произнес слабым голосом: "Чувствую я, кончина моя близка. Хочу исповедаться и принять божественное причащение. Вы же, оставшиеся живыми, не забывайте меня никогда в святых своих молитвах, чтобы простил мне Господь Бог все грехи мои, ибо много согрешил перед ним...".

Девять месяцев назад хан Узбек приказал князю Тверскому явиться в Золотую Орду на суд. Бояре не советовали Михаилу Ярославовичу подчиняться, надеясь, что обида и гнев ханский, вызванный наветами, со временем утихнет сам собой, но князь понимал, какое страшное разорение грозило его княжеству, если он не выполнит приказ Великого Хана. Пронесется по тверской земле татарское войско, оставляя за собой смерть и пепелище, вырезая даже детей, доросших до оси тележного колеса. Стремясь сохранить свой народ, Михаил решил ехать в Орду пусть даже на муки и позорную смерть, лишь бы отвести погром от Тверского княжества.

Полтора месяца добирался Михаил Ярославович в Сарай Ал-Джедид, и пока он был в пути князь московский Юрий Данилович и Кавгадый непрестанно клеветали на него. Великого князя Владимирского и Тверского обвиняли уже не только в смерти Кончаки, но и в сокрытие от Золотой Орды дани и в попытке бежать с похищенным золотом в земли немецкие. На суде князь Михаил сумел отмести все обвинения, но ханские нойоны не захотели услышать его доводы и приговорили Михаила Ярославовича к смерти. Такой приговор не устраивал хана Узбека. Его целью было ослабление набиравшей силу Твери, а не убийство Великого Князя. Узбеку нужна была непримиримая борьба за ханский ярлык на великое княжение между князем Тверским и князем Московским. Раздираемую междоусобицами Русь было легче удерживать в повиновение.

"Все ли достоверно вы расспросили, что желаете казни Великого Князя? Я приказываю вам вновь собраться на суд и узнать истину" — потребовал хан от нойонов. В ответ к хану обратился Кавгадый: "Обиду ты, хан, возложил на мою душу, ибо истина была ведома мне, а по моим словам достоин Михаил смерти. Слово твое велит снова судить Михаила и пусть будет так, но князь Тверской должен ответить за свои проступки. Не хотим мы, великий хан, видеть, как обиды тебе наносят и нас, твоих нойонов унижают. Ибо наше бесчестие это и твое бесчестие, а твоя честь это слава и нас и всей Орды".

Хан Узбек хоть и не верил в виновность Великого Князя, но со своими нойонами ссориться не хотел. "Творите, как хотите — ответил он на слова темника — В твои руки, Кавгадый, вверяю я справедливость своего суда".

Через неделю суд состоялся повторно. И снова в ответ на обвинения князь Михаил говорил: "Хана я слушаю и дани даю ему честно. С тобой Кавгадый бился поневоле, потому что ты ратью на меня пошел, но потом с честью тебя отпустил. Княгиню московскую не я отравил. Брат же мой Юрий Данилович лучше бы вспомнил, сколько добра я ему сотворил и даже позволил вопреки нашим обычаям не по старшинству властвовать. Так пусть суд ваш будет праведным и милостивым". Пылая яростью, Кавгадый вскочил с места и крикнул в лицо Михаила Ярославовича: "О милости просишь, князь. Слишком горд и непокорлив ты. Меня осрамил и войско мое разбил, а теперь милости тебе? Не достоин ты милости, а достоин смерти".

Повторный суд вновь признал великого князя виновным, и вот уже несколько месяцев с закованными в железо руками и тяжелой деревянной колодкой на шее Михаил Ярославович, терпя издевательства и унижения, кочевал вместе с Кавгадыем по Золотой Орде. Так он и очутился на берегу реки Терек, где во сне ему привиделась собственная смерть.

Приняв божественное причащение, князь обнял духовника и со слезами на глазах попросил: "Святой отец, передай наказ мой сыновьям, чтобы держали чистоту православной веры, и церковь божественную почитали, чтили старших, странников и нищих не презирали...".

В этот момент в шатер вбежал перепуганный отрок из челяди князя Михаила и закричал: "Великий князь, беда. Люди Кавгадыя и князя московского во множестве сюда идут тебя убивать". Раздался близкий топот лошадей и в шатер, расталкивая челядь и служителей церкви, ворвалась толпа вооруженных людей. Князя Михаила схватили за шею и вытащили из шатра. Затем повалили на землю, и принялись нещадно топтать ногами. Князь попытался подняться, но кто-то схватил его за уши и стал бить головой о землю, приговаривая: "Прыток ты больно, князь, да тороплив". А тут и Романец, преданный слуга князя московского, подскочил к Михаилу с длинным ножом в руке и ударил им Михаила Ярославовича в ребра с правой стороны.

Князь Юрий Данилович лично в расправе не участвовал. Стоя на пороге своего шатра, он вглядывался в далекие огни факелов и ждал сообщений от своей челяди. Наконец перед ним появился Романец.

"Как там?" — нетерпеливо спросил у него князь московский.

"Мертв" — ответил холоп и хитро ухмыльнулся.

"Камень драгоценный при нем был? Принес?".

"Не было камня, князь, зато я тебе лучше подарочек доставил" — Романец протянул к Юрию Даниловичу из-за спины руку, на которой лежало еще горячее сердце князя Михаила. Князь московский в ужасе отпрянул от слуги. Немного придя в себя, он приказал: "Подарок свой верни на место. То Великий Князь был, а не бродяга бездомный. Тело Михаила обмойте и в дорогие одежды оденьте, надобно его на родину доставить. После обедни выступаем".

Глава 9 — Москва, наше время

— 9.1 —

Наутро после встречи с Пеенджиилом Ира проснулась в приподнятом настроении. Выпив кофе, девушка попросила Пеенджиила незаметно следовать за ней и радостно выпорхнула из квартиры, но как только оказалась на улице, ее настроение безвозвратно испортилось. Возле подъезда с красной розой в руках стоял Юрий Митрохин. Заметив Иру, он улыбнулся и двинулся ей навстречу.

"Здравствуйте Ира, я Юрий Иванович Митрохин. Мы недавно с вами созванивались" — произнес Митрохин и вручил девушке цветок.

"Спасибо" — машинально взяла розу Ира.

Юрий хотел сказать, что у него накопилось к Ире много вопросов, но слова застряли в горле. Неизвестно откуда рядом с девушкой возникло существо очень похожее на его ночные кошмары.

"Миледи, мне убить его?" — на полном серьезе спросило существо.

Ира и сама была поражена появлением Пеенджиила. Умение гоблинов сливаться с внешней средой просто поражало.

"Пока нет, Пеенджиил — девушка заметила страх в глазах Митрохина, и это снова вернуло ей хорошее расположение духа — Юрий Иванович, да вы испугались? Не отпирайтесь, я же вижу, как вы напуганы. Это вам не беззащитных девушек при помощи ОМОНа арестовывать".

"Успокойтесь, Ирина Константиновна, и своего телохранителя тоже успокойте — Митрохин примирительно поднял руки вверх, ничего другого ему не оставалось — Да мне страшно, а вы, похоже, знаете, почему мне страшно. Вот именно поэтому я и хочу с вами поговорить".

Ира внимательно посмотрела на Юрия. Бледное лицо, прерывистое дыхание. Сейчас он казался ей совсем не опасным.

"Хорошо, Юрий Иванович, давайте поговорим. Например, сегодня вечером. Я перезвоню и уточню место, только дайте мне свой сотовый. К вам офис я больше звонить не хочу".

— 9.2 —

Они встретились вечером на Новом Арбате в ресторане "Пекинская утка". Ира до этого в нем не бывала, но решила, что лучше встретиться в людном месте, а Новый Арбат именно таким и был. Еще одной причиной выбора девушки было желание хоть как-то насолить Митрохину. Заведения на Новом Арбате считались дорогими, вот и пусть чрезмерно навязчивый товарищ, и ответить кошельком за свои поступки.

Интерьер ресторана был выдержан в китайском стиле. Стены разрисованы орнаментом, отдаленно напоминающим иероглифы, на черном пластиковом панно изображен дракон, а под потолком висели шарообразные бумажные абажуры красного цвета. Преследуя свои коварные планы, Ира хотела заказать что-нибудь очень дорогое, "пельмени с креветками" или "хрустящую утку", но в ней заговорила совесть и она ограничилась "суши сетом".

Когда появился Митрохин, Ира удвоила свой заказ и, сделав невинное лицо, заявила: "Ой, извините, я, кажется, деньги забыла".

"Не страшно. Можете себе ни в чем не отказывать, я заплачу".

"Спасибо. А сами вы ужинать будете?".

"Если только сока грейпфрутового для бодрости выпью. Рыбу я обожаю, но суши не люблю. В них неправильная рыба. Рыба должна быть свежевыловленной. Вы когда-нибудь были на Селигере? Нет? Жаль. Значит, вам не знаком вкус лично пойманного копченого линя".

"Не хотите, как хотите. Конечно, неприлично есть одной, но я переживу. Так о чем вы хотели поговорить?".

"О параллельных мирах. И еще о моем утреннем испуге. Существо, которое я видел демон?".

"Почему демон? — рассмеялась Ира — Пеенджиил обычный гоблин".

"Обычный гоблин? Не знал, что гоблины бывают обычными. Значит, параллельные миры существуют?".

"Существуют. Могу это заявить совершенно определенно, ведь я сама там побывала".

"И какие они, параллельные миры?" — в ожидание ответа Митрохин напрягся, и его лицо стало похоже на гипсовую маску.

Ире слишком долго не с кем было поговорить о Стране Фей и поэтому девушку прорвало. Присутствие Пеенджиила на улице около ресторана тоже не способствовало сохранению осторожности, и подымала самоуверенность девушки на космическую высоту. Не задумываясь о последствиях, Ира вдруг решилась открыться перед Митрохиным.

"Тот, где была я, прекрасен. Представляете, там во время заката и земля и здания окрашивались в густой малиновый цвет. Это было изумительная картина. В Стране Фей с цветами вообще была беда. Они были в десятки раз более насыщенными, чем у нас...".

Юра слушал девушку и с каждым словом, на его душе становилось спокойнее. Ему тоже не хватало человека, с которым можно было бы поговорить об удивительных событиях, произошедших с ним и не опасаться, что его примут за сумасшедшего. Ира увлеклась рассказом, и с ее лица исчезло высокомерно-презрительное выражение. В какой-то момент Юра даже залюбовался девушкой. Конечно, Ира не являлась супер красавицей, но ее можно было смело назвать симпатичной и, без сомнения, смотреть на девушку было очень даже приятно: узкое продолговатое лицо, высокий лоб, светлые волосы, собранные на затылке в хвостик и остренький носик.

"... Испугал вас Гривендальтор. Он славный малый, но тролль. Тролли постоянно мерзнут, а согреть их может только человеческая кровь. Поэтому при виде человека они не могут сдержаться и набрасываются на него. Конечно, если рядом нет фей. Феи запрещают троллям нападать на людей... ".

"Если все было так хорошо, почему вы ушли оттуда?".

"Дураки были. Попали в сказку и решили превратить ее в реальность. В результате не получилось и не того и не другого, а мы стали для Страны Фей чужеродными элементами".

"Что такое "Сокровище Мерлина"? Ведь вы не зря так испугались, услышав по телефону эти слова".

"Глупости. Я не испугалась, а просто растерялась. Чего мне бояться? Если вы захотите меня обидеть, я закричу, и Пеенджиил убьет вас. "Сокровище Мерлина" мне передала одна знакомая фея. Это зеркальце и вы уже его видели".

"Ваше зеркальце почему-то постоянно снится мне. Оно при вас? Разрешите, я взгляну на него. Может быть, если я увижу его наяву, наваждение прекратится. Не бойтесь".

"Я уже говорила, мне нечего бояться. Бояться надо вам. Пожалуйста, смотрите".

Ира достала из сумочки зеркало и передала его Митрохину.

Затаив дыхание, Юрий взял сокровище. Теперь он не сомневался, что зеркало инкрустировано настоящими драгоценными камнями, а не бижутерией, как он думал раньше, но даже не это было главным в предмете из Страны Фей. Каким-то образом зеркальце притягивало к себе, и оторвать от него взгляд было почти невозможно. Сейчас цифра ноль на внутреннем круге стояла точно напротив первого изумруда внешнего круга, если вести отсчет от ручки зеркальца по часовой стрелке. Митрохин потрогал камень, чуть надавил и попробовал повернуть. К его изумлению изумруд легко повернулся вдоль оси на девяносто градусов.

"Ей, аккуратней можно. Сломаете" — встревожилась Ира.

"Не бойтесь, я аккуратно. Интересно же узнать, как оно устроено. Вы сами не пробовали разобраться?".

"В чем разбираться? Зеркальце, как зеркальце. Только очень красивое".

"А мне кажется, не все так просто".

Митрохин попробовал сдвинуть внутренний круг относительно внешнего. Это у него получилось. Тогда Юрий подвел ноль ко второму изумруду и повернул его также как первый. Теперь цифра три стояла напротив третьего изумруда, а шесть напротив четвертого. Митрохин повернул по очереди и эти камни. Наконец очередь дошла до аметиста, вставленного в ручку. Его Юрий легко повернул против часовой стрелки и взглянул в зеркальце, но вместо своего отражения увидел чьи-то плотно сдвинутые спины. Увиденное Митрохина удивило, и он протянул зеркало Ире, чтобы она тоже взглянула в него. В тот же миг Юра очутился вместе с девушкой в заполненном людьми помещении магазина грампластинок. Давно ставшие раритетом виниловые диски заполняли стеллажи возле стен и прилавки. На всю мощность динамиков проигрывателя для демонстрации товара звучала песня "Чао, бомбино, сорри" в исполнении французской певицы Мирей Матье, а стоящая рядом продавщица, рискуя сорвать голос, кричала кассирше сидящей в стеклянной кабинке в дальнем углу магазина: "Касса, больше двух Матье в одни руки не пробивайте". Ошарашенные Ира и Митрохин стояли среди колышущейся толпы, нещадно толкавшей и пахавшей их. "Вы в кассу последний?" — гаркнул кто-то Юре прямо в ухо, и это немного привело его в чувство.

"Давайте выбираться отсюда" — Митрохин подхватил девушку под локоть и решительно двинулся к выходу из магазина. Как выяснилось, они по-прежнему находились на Новом Арбате, только там, где раньше была вывеска ресторана, теперь сияла неоновая надпись "Магазин грампластинок "Мелодия". Растерянный Митрохин взглянул на противоположную сторону проспекта и изумился еще раз. На фасадах высоток Нового Арбата огромными алыми буквами было выведено "Слава КПСС".

"Что значит КПСС?" — спросила Ира.

"Насколько я знаю, раньше это означало "Коммунистическая Партия Советского Союза". Извините, какой сейчас год?" — попробовал спросить Митрохин у проходившего мимо прохожего, но, услышав вопрос, тот испуганно шарахнулся в сторону.

"Год одна тысяча девятьсот семьдесят шестой" — услышал Юра за спиной, обернулся и увидел подошедшего к ним милиционера.

"Сержант Никонов — представился милиционер и небрежно козырнул — Документы, граждане, предъявите, пожалуйста".

"А в чем собственно дело?" — поинтересовался Митрохин.

"А вы не знаете? Сейчас поясню. Вы своим внешним видом порочите честь и достоинство советского человека. Вот вы, девушка, наверно комсомолка, а непотребно одеваетесь. Не стыдно?" — укоризненно обратился сержант к Ире, одетой в плотно облегающие ноги джинсы, заправленные в высокие сапоги.

"Нет документов? Тогда пройдемте в отделение. Там кстати и расскажите, как к вам эти заграничные шмотки попали".

"Не надо в отделение. Я сейчас вам все объясню". Митрохин передал зеркальце, которое все это время так и оставалось у него в руках Ире, и достал бумажник. Он хотел показать милиционеру свою визитку, на которой черным по белому было написано, что он, Митрохин Юрий Иванович, является руководителем службы охраны, а значит, в какой-то степени тоже причастен к правоохранительным органам, но вместе с визиткой вытащил стодолларовую купюру. При виде иностранной валюты милиционер побледнел и сделал шаг назад. Его рука потянулась к кобуре с пистолетом, но совершенно неожиданно сержант Никонов исчез, а вывеска "Пекинской утки" вернулась на привычное место. Из дверей ресторана выскочил официант и подбежал к Митрохину со словами: "Извините, вы забыли заплатить по счету".

"Я ничего не понимаю" — только и смог произнести Юра.

"Мы не уходим. Просто вышли воздухом подышать. Сейчас вернемся — успокоила официанта Ира, а когда тот отошел, раздраженно зашептала — Что вам непонятно? Я и то уже все поняла. Каким-то образом мы попали ненадолго в прошлое. Лучше скажите мне спасибо. Это я аметист назад повернула, а то сидели бы вы сейчас за решеткой в отделение милиции и объясняли, откуда у вас в одна тысяча девятьсот семьдесят шестом году взялись доллары".

Снова очутившись за столиком ресторана, Митрохин излишне эмоционально и сбивчиво объяснял принцип действия "Сокровища Мерлина": "Зеркало — это машина времени. На сколько лет произойдет временной сдвиг, показывают четыре изумруда, а аметист руководит направлением временного потока. Если его повернуть против часовой стрелки переносимся в прошлое, а по часовой, в будущее. Вы хоть представляете, чем вы обладаете, Ирина Константиновна?".

"Я представляю. И как оно работает, я тоже поняла. А вот вы представляете, что зеркалом обладаю я, а никак не вы. Давайте-ка прощаться. Свидание окончено. Надеюсь, теперь вы оставите меня в покое, и я вас больше никогда не увижу".

Глава 10 — Тверь, 1367 год

В излучине реки Тьмака, там, где она круто поворачивает на северо-восток перед впадением в Волгу, стоял на высоком берегу Афанасьевский девичий монастырь. Посвящен он был святителю Афанасию Александрийскому, а построен для сестры князя Михаила Ярославовича Тверского Софьи Ярославовны и потому в народе монастырь еще прозывали Софийским. После принявшей постриг в молодые годы и недолго пожившей на белом свете Софьи настоятельницей монастыря стала ее мать, княгиня Ксения, а затем вдова князя Михаила Анна.

Монашество было не редкостью среди женщин русских княжеских семей. Если князья обычно принимали постриг за несколько дней до смертного часа, ища покаяния за былые грехи, которые во множестве таила в себе власть, то для их сестер, матерей и жен монашество было возможностью очистить свою помыслы и донести до Господа молитву за детей. Вот и неясным пасмурным днем лета одна тысяча триста шестьдесят седьмого года от Рождества Христова княгиня Анна неистово молилась, ожидая прихода своего младшего, самого любимого и единственного оставшегося в живых сына Василия.

Тяжкие испытания были уготованы княгине в жизни, но со смирением и покорностью воле Божьей Анна вынесла все. Проводив мужа в Золотую Орду, она долго томилась в неизвестности. Ни одной весточки о дальнейшей судьбе князя Михаила до Твери не доходило. Лишь много месяцев спустя странствующие монахи рассказали княгине о страшной смерти Михаила Ярославовича. Поведали они и о том, что пока останки Великого князя везли из орды, происходило в пути множество чудес. То сияние небесное нисходило на хлев, где на ночь были заперты останки князя Михаила, а то являлся в небе среди бела дня лик Богоматери. Тело Михаила Ярославовича доставили в Москву, но Юрий Данилович не торопился отдавать останки Великого князя Твери. Анна молила князя московского вернуть ей тело мужа, но тот снизошел к ее мольбам только после подписания унизительного для Твери мирного договора с Москвой. Наконец, останки Михаила Ярославовича привезли Волгой в Тверь, и тут явилось людям новое чудо. Тело князя Михаила не истлело и запаха не издавало, хоть и везли его то в жару, то в мороз, а затем на целое лето оставляли в Москве не погребенным. Похоронили князя в соборе святого Спаса, и стал он почитаться тверичами как святой защитник земли русской, но с этого момента беды княгини Анны только умножились.

Старший ее сын, князь Тверской Дмитрий Грозные Очи, прозванный так за свою вспыльчивость, отправился в Орду с жалобой на князя московского Юрия Даниловича, обвинив того в клевете на отца и несправедливое княжение. Хан Узбек благосклонно внял словам Дмитрия и даже казнил темника Кавгадыя за подлость и клевету, но на беду свою встретился князь Дмитрий в Орде с убийцей отца своего лицом к лицу и, не задумываясь, одним ударом меча снес Юрию Даниловичу голову. Не потерпел хан такого самоуправства и по его приказу Дмитрий был убит.

Прошел год после гибели старшего сына Анны и в Тверь с войском прибыл татарский посол Шевкал, двоюродный брат хана Узбека. Повел себя Шевкал неподобающе. Княгиню Анну с сыновьями из княжеских хором выгнал и сам в них поселился, а воины его принялись тверской люд притеснять и грабить. Возмущение переполнило чашу терпения народа тверского и выплеснулось на улицы города. Целый день в Твери шла битва и к вечеру горожане отпраздновали победу. Нашел свою погибель на земле тверской и Шевкал и вся его свита, но для княжеской семьи оставался только один выход — бежать от ханского гнева. Средний сын Михаила Ярославовича князь Александр бежал в Псков, а его мать, княгиня Анна с младшими сыновьями скрывалась где-то на Ладоге. Огромная татарская рать двинулась на непокорное княжество, громя все на своем пути, истребляя жителей и угоняя в плен женщин и детей. Вместе с пригородами были сожжены Тверь, Кашин и Торжок. Словно смерч пронеслись татары по Тверскому княжеству и возвратились в степь. Тогда вернулась в Тверь и Анна с детьми. Потихоньку она стала собирать и возвращать к нормальной жизни людей своих, попрятавшихся по глухим лесам.

Тем временем к Александру Михайловичу в Псков пожаловали послы от московского, тверского, суздальского князей и от новгородцев. "Хан Узбек велел нам тебя найти и привезти в Орду. Ступай к нему лучше сам, чтобы нам всем не пострадать из-за тебя" — обратились с просьбой послы к князю Тверскому.

"Раз следует мне страдать за всех, значит так судьбой мне назначено, но следовало бы и вам друг за друга стоять и не выдавать татарам братьев своих, а вместе им противиться" — ответил князь Александр и отправился в Золотую Орду держать ответ перед ханом. Там он и был казнен вместе с сыном Федором. И снова, в который уже раз за последние годы несли через весь город бояре тверские на плечах гробы с останками своих князей. Снова звенел над городом печальный перезвон колоколов Спасского собора, и причитала княгиня Анна над телами сына и внука: "Радость моя, сын Александр, ненаглядный внук Федор, сложили вы свои правдивые, честные головы у злых татар! Не судил мне Господь блага: не мои руки закрыли глаза дорогих мне людей!".

После этих трагических событий наступило мирное правление Константина, третьего сына Анны. Константин Михайлович в открытую борьбу с врагами не вступал, а восстанавливал силы княжества, приводил в порядок внутренние дела и укреплял вотчину. Во время княжения Константина Анна приняла монашество, хотя уже и первых лет своего вдовства жила по-монашески, соблюдала строгий устав с его молитвенным правилом и постами, благотворила нищим, сиротам и вдовам, заступалась за беззащитных и обиженных. Казалось, беды остались позади и Анне больше не придется переживать самые горькие и страшные для любой матери минуты — хоронить собственных детей, но случился в Тверском княжестве великий мор и князь Константин Михайлович умер.

Василий вошел в келью без стука, не спросив дозволения, встал перед матерью на колени и прижал к лицу ее руки: "Благослови, матушка".

"Благословляю, сынок — Анна перекрестила Василия, наклонилась и поцеловала в лоб — Что привело тебя? О чем хотел меня просить?".

"Ты знаешь, матушка, о чем. Отдай мне камень. По праву старшинства я должен им владеть".

"По праву он твой и никому кроме тебя не должна я его отдавать, но не проси. Я не отдам его тебе"

"Почему, матушка?".

"Князь Михаил, муж мой и твой отец, а потом и братья твои владели им. Всем им камень придал силы и мужество, всех звал на борьбу с врагами земли русской, но он и погубил их. Самые близкие мне люди погибли в борьбе этой, но гибели последнего моего сына я не хочу. Кто закроет мне глаза на смертном одре, если тебя не будет рядом? Не проси, Василий. Камень заветный у меня останется".

"Воля твоя, матушка. Я лишь чадо твое и не резон мне с тобой спорить. Но уважь тогда другую мою просьбу. Переезжай ко мне в Кашин. Давно я построил для тебя Успенский монастырь. Давно он ждет тебя. Пусть камень хоть в городе моем будет, а не в Твери, где теперь мой племянник княжит".

"Хорошо, я уеду с тобой. Да и пора мне наверно навсегда покинуть Тверь. Много счастья досталось мне в этом городе, и много горя я здесь испытала, но в Кашине я родилась, в Кашине и конец свой встретить должна".

Глава 11 — Москва, наше время

— 11.1 —

После встречи с Ирой Митрохин вернулся домой очень возбужденным. Все стройное здание его мировоззрение рушилось в тартарары. Какие деньги, престиж и положение в обществе. Все это казалось пустым и никчемным, когда другие люди гуляли по параллельным мирам и могли легко перемещаться во времени. На пороге дома его встретила жена.

"Что так поздно? Маша младшая уже спит давно" — спросила Маша старшая.

"Встречался с одной симпатичной девушкой" — признался Митрохин.

"Надеюсь по работе?" — шутливо погрозила Юре пальчиком жена. Она верила мужу безоговорочно и в его верности не сомневалась ни на секунду.

"Конечно по работе. Как может быть иначе? Ни одна симпатичная девушка все равно с тобой не сравниться" — улыбнулся Митрохин.

"Смотри у меня. Есть будешь?".

"Не хочется. Ты ложись, я посижу еще. Надо в интернете покопаться".

Жена ушла в спальню, а Юрий приготовил себе растворимого кофе и уселся за компьютер. Спать не хотелось. Энергия так и бурлила внутри него. Самые фантастические вещи казались вполне реальными, и Митрохин решил поискать информацию о рубине, так заинтересовавшем Олега Валерьяновича.

Для начала Юра набрал в поисковой системе "Иван Грозный". В результате на экране высветился огромный список ссылок. Информации было даже слишком много, и немного покопавшись в ней, Митрохин решил ее сократить и запустил поиск по фразе "Первый русский царь". Тут-то его и поджидала неожиданность. Впервые обращение "Великий князь всея Руси" было использовано по отношению к князю Михаилу Ярославовичу Тверскому, когда тот получил право на Владимирский великокняжий престол. Именно так к нему обращался в своем послании Патриарх Константинопольский Нифонт. Современники же князя Михаила в письменных обращениях именовали его "самодержцем". Более того, в исторических хрониках современника императора Андроника Второго Палеолога Максима Плануды сказано, что Михаил Ярославович в качестве "Царя росов" направил посольство к византийскому императору.

"Интересно. Надо про вас, Михаил Ярославович, больше узнать" — заинтересовался Юрий. Вскоре он узнал князя Тверского как непримиримого врага Золотой Орды. И сам Михаил и трое его сыновей в борьбе с татарами погибли. Четвертый сын, Василий, княжил в Кашине, куда к нему в конце своей жизни переехала его мать, причисленная позже к лику святых благоверная Анна Кашинская. Судьба княгини Анны была удивительна и полна невзгод, как при жизни, так и после нее.

После смерти Анна Кашинская была погребена в Успенской церкви Кашина и всеми забыта. Со временем церковь обветшала, помост обвалился и гроб Анны Кашинской, бывший под полом, оказался на поверхности. Прихожане не знали чье это захоронение и относились к нему без всякого уважения. Могли положить на гроб шапку, а могли даже и присесть. В 1611 году в церкви служил пономарем некто Герасим, который был тяжело болен. Однажды ночью к нему явилась княгиня Анна и исцелила его, но, исцелив, сказала: "Почему меня и гроб мой презираете? Долго ли мне еще быть вашими ногами попираемой?". Анна повелела пономарю рассказать о своем явление настоятелю храма и зажечь свечу у иконы перед ее останками. После этого у погребения Анны Кашинской стали происходить многочисленные чудеса и исцеления, и в 1649 году или чуть позже она была канонизирована.

Однако вскоре поползли слухи, что пальцы Анны Кашинской в гробу сложены в благословление не троеперстно, а по старообрядски двуперстно и в 1677 году запрещается поклонение ее святым мощам. И только в 1908 году Анна Кашинская была причислена к лику святых вторично. Это был единственный случай чего-либо подобного за все время после крещения Руси. Подобный факт поразил Митрохина, и он решил больше узнать о городе, в котором родилась эта великая и мужественная женщина.

"Кашин — город русского сердца" — прочел Юра, открыв электронный путеводитель по городу. Смысл этих слов он понял, когда увидел карту Кашина. Река Кашинка, которая протекала через город, причудливо петляла и словно обводила его контуром похожим на изображения сердца. А еще через некоторое время Митрохин прочел легенду, связанную с Кашиным.

"В те далекие стародавние годы, когда Русь только зарождалась и по юной слабости своей с трудом отражала набеги сильных соседей-ворогов, да и прочие напасти-горести колебали силы и только растущую мощь ее, задумались покровители небесные — как защитить и оберечь детище свое, которому столько предстояло сделать для мира и добра. И много было идей о защитах и защитниках, защитных зельях, реками текущих, горах высоких неприступных, холодах лютых. Да только на каждую хитрую хитрость враг мог еще сильнее схитрить, ловчее выдумать. И тогда самый мудрый, самый древний из защитников сказал: "Все ваши пути, советы да изыски хороши, всему место свое найдется в трудном пути Земли Нашей. Но, ежели сохранить да сберечь ее хотите на веки вечные, то средство есть лишь одно, древнее... Спрятать надо от всякого ворога сердце русское, да так, чтоб не нашел, не приметил никто, не помешал биться сокровенному...". Так и сотворили небесные защитники. Хрупкое сердце живое положили в речной завив. Глубоко в лесах, в полях, на просторах бескрайних схоронено сердце вдали от дорог проторенных, от лихолетий да битв. Так и бьется сердце России в самом центре да в неприметном месте...".

Когда Юра прочел последние слова этой наивной сказки, словно что-то щелкнуло в его голове. За одну секунд все элементы загадки, как кусочки пазла сложились в единое целое. Рубин, похожий на сердце. Византия. Князь Михаил Ярославович — "царь росов". Анна Кашинская. Кашин — город русского сердца. Теперь Митрохин почти не сомневался — рубин спрятан где-то в Кашине. Юрий выскочил из-за компьютерного стола и принялся метаться по комнате, шепча: "Что же случилось с перстами княгини Анны. В 1611-ом все хорошо, а в 1677-ом все плохо? Это необходимо выяснить".

Прекратив бормотать, он схватил сотовый телефон и стал судорожно нажимать кнопки. Сначала Митрохин услышал громкий зевок, а потом недовольный женский голос произнес: "Алло".

"Ирина Константиновна?".

"Опять вы? Три часа ночи. Более наглого и надоедливого поклонника у меня в жизни не было. Подите прочь".

"Ира, подождите, не отключайтесь. Вас интересует сумма в двести тысяч долларов...".

— 11.2 —

Аня без особого интереса смотрела в окно автобуса. Пять остановок от школы до дома, знакомый до боли пейзаж и единственное, что хоть немного спасало от скуки — МП3 плейер. Сейчас в наушниках звучала песня из фильма "Рок" в летнем лагере". Фильм был достаточно старым, но девочка посмотрела его недавно и с удовольствием мурлыкала себе под нос:

This is our song

That's all that matters

'Cause we all belong right here together

There's nothing better than singing along

This is our summer

This is our song

Это наша песня

Все что случилось

Произошло лишь потому, что мы здесь вместе

Нет ничего хорошего в том, чтобы петь поодиночке

Это наше лето Это наша песня

Аня была обычной московской школьницей, но только до тех пор, пока несколько лет назад случайно не встретилась с Аннет, принцессой дома Великих Лордов Зальцер. Жила Аннет в Империи Совета Великих Лордов, а располагалась Империя не на Земле, а в параллельном мире. Мир этот был полон магией и волшебными существами, которых называли "духами стихий". Собственно с помощью магии Аннет и очутилась в Москве. Девочки подружились, и с этого момента жизнь Ани превратилась в череду волшебных приключений. Вместе с подругами в них также участвовали юный оруженосец отца Аннет, лорда Фредрика Зальцера, Фан и одноклассник Ани Саша Егоров. Последним приключением друзей было путешествие в еще один параллельный мир, Страну Фей, где они помогли духу стихии Гарольду найти его любимую — фею Феечку. Имя "Гарольд" для духа стихии, которые не имели собственных имен, придумала именно Аня, и с тех пор Гарольд называл девочку не иначе как "та, что дала мне имя". С момента этих событий прошло совсем немного времени, а, кажется, это было очень давно и ушло безвозвратно.

Сейчас она училась в седьмом классе, и иногда у девочки и ее одноклассников бывало в день по восемь уроков. Нагрузки были не шуточные, а времени катастрофически не хватало, и ничего с этим было нельзя поделать. Приходилось взрослеть и становиться более серьезной. Как говорила Аня сама себе: "Детство если еще и не ушло, то уже точно упаковало чемоданы". Да тут еще родители до сих пор считали ее маленькой и контролировали каждый ее шаг. Можно подумать Аня сама не понимала необходимость получить образование. Прекрасно понимала. Но ведь помимо учебы есть еще масса вещей, которыми интересно заниматься и которые приносят пользу. Например, придумывать красивую одежду и рисовать ее эскизы. Вот скажите на милость, зачем ей знать, где у гидры клетки эктодермы, а где энтодермы? Как это может в жизни пригодиться? Почему бы не сделать так, чтобы люди учились во сне. Проснешься с утра, а в голове новая тема. Сделал по ней быстренько домашнее задание и целый день свободен. А то с такой жизнью нет времени даже вспомнить собственные волшебные приключения.

"Пора подниматься. Скоро твоя остановка" — подсказал пейзаж за окном. Аня встала и подошла к дверям. Пока автобус подруливал к стеклянному павильону остановки, внимание девочки привлекли два странных силуэта на тротуаре. Первый был высокий бледный мужчина в длинном, чуть ли не до пят, черном кожаном плаще и широкополой черной шляпе. Мужчину под руку держала, по-видимому, дочь, девочка-подросток с распущенными удивительно красивыми вьющимися волосами, одетая в короткое фиолетовое демисезонное пальто, узкие темно-бордовые брючки и фиолетовые полусапожки. Дополнял костюм воздушный малиновый шарфик.

Когда Аня вышла из автобуса, мужчина улыбнулся и произнес слегка скрипучим голосом: "Дух стихии приветствует ту, что дала ему имя".

"Гарольд! Феечка!" — обрадовалась Аня и кинулась навстречу своим друзьям.

— 11.3 —

С какой-то грустной нежностью Аня смотрела на пришедших из ее волшебного детства гостей и слушала болтовню Феечки. Фея уютно устроилась, забравшись с ногами на диван, и рассказывала последние новости из Империи Совета Великих Лордов: "...И лорд Зальцер отправил Аннет учиться в Союз Королевств. И хотя в Союзе Королевств действительно очень хороший университет, дело не совсем в этом. Мне кажется, лорда уговорил Вик Хохер, который до сих пор питает надежду помириться с Аннет и жениться на ней в день, когда принцессе исполниться шестнадцать лет. Миледи Аня помнит Вика Хохера?..".

Вика Хохера Аня помнила прекрасно. Это был симпатичный мальчик не намного старше ее и Аннет, но, несмотря на юный возраст, наследовавший трон Верховного Правителя Союза Королевств, могущественного соседа Империи Великих Лордов. Девочки познакомились и подружились с Виком во время одного из своих приключений, и как казалось Ане, между Аннет и мальчиком вспыхнула настоящая любовь. Аня даже немного завидовала подруге, но чувства погасли также быстро, как и возникли. Принцесса находилась в том возрасте, когда самая незначительная мелочь может превратиться в смертельную обиду. Так и произошло в случае с Виком. Аннет обиделась и заявила, что видеть его не хочет, да и выходить замуж в шестнадцать лет слишком рано и глупо даже за Верховного Правителя.

"...Я предлагала принцессе приворожить Хохера навеки, но Аннет наотрез отказалась — продолжала Феечка — Женщины из рода людей слишком горды и упрямы, особенно принцессы. А зря. Мы, феи, не только гораздо красивее, но и значительно умнее их".

"А как Фан поживает?".

Фан мечтал стать знаменитым рыцарем, а у каждого рыцаря должна быть прекрасная дама, которой необходимо поклоняться. Для этой цели оруженосец лорда Зальцера выбрал Аню. После этого Фан обращался к девочке не иначе как "прекрасная дама" и засыпал ее своими несуразными стихами. Внешне Аня проявляла недовольство подобным отношением к себе, но в душе это ей очень нравилось. Все-таки приятно иметь преданного тебе рыцаря. Конечно, Фан иногда своим поведением девочку дико бесил, но все равно он был значительно лучше ее одноклассников, которые казались ей какими-то маленькими с их глупым детским поведением и не менее глупыми увлечениями. Из всех мальчиков в своем классе Аня считала нормальным только Сашу Егорова, но и того родители перевели в школу с физико-математическим уклоном.

"Лорд Зальцер отправил его в офицерскую академию Союза Королевств. Как сказал лорд, армии Империи нужны грамотные офицеры. Все правильно, но я думаю, отец Аннет в первую очередь заботился о своей дочери. Лорду не хотелось, чтобы принцесса чувствовала себя одиноко в чужой стране, и поэтому он отправил к ней своего оруженосца. Фан был очень расстроен. Ему хотелось переместиться в ваш мир с нами и встретиться со своей прекрасной дамой, но пришлось ограничиться передачей привета. Кстати, чуть не забыла. Вам привет от Фана, миледи".

"Спасибо. Жаль не увижу Аннет и Фана, но здорово, что хотя бы вы навестили меня. Вы просто в гости или у вас какое-нибудь дело?".

Вопрос девочки заставил фею потупить взгляд.

"На самом-то деле нас послала Королева Фей — понуро произнесла Феечка — По моей вине к людям попал могущественный артефакт, который мы называем "Сокровище Мерлина" и мне поручено исправить собственную ошибку. Пребывания артефакта в вашем мире может привести к ужасным и непоправимым последствиям. Я соскучилась по вас, миледи, но пришла к вам не только поэтому. Мне нужна ваша помощь".

Аня уже хотела было сказать, что не впервой ей спасать мир и Феечка может рассчитывать на ее помощь, но в этот момент хлопнула входная дверь. С работы вернулись родители девочки.

"Мама, папа, у нас гости" — предупредила Аня.

"Надеюсь это не твои ненаглядные духи стихии — откликнулась из прихожей мама — Только их мне сейчас и не хватает. Я так устала". Она привыкла к дружбе дочери с пришельцами из параллельного мира и даже иногда в глубине души гордилась этим, но особого восторга от появления таких гостей не испытывала. Подростковый период в жизни детей и без того очень сложный период для родителей, а уж если ваш ребенок водит дружбу с волшебниками всевозможных мастей и рангов, эта сложность увеличивается в несколько раз.

"Мамочка, ты угадала" — громко крикнула девочка и специально громко рассмеялась, пытаясь за смехом скрыть неловкость от подобного заявления. Затем Аня быстро взглянула на Гарольда. К ее радости дух стихии сидел с невозмутимым лицом. Гарольд либо ничего не слышал, либо тактично сделал вид, что не слышал.

"Здравствуйте" — широко улыбаясь, мама вошла в комнату. В конце концов, наличие среди гостей духа стихии правила приличия не отменяют, а скорее наоборот. "Аня, почему ты гостей не угощаешь?" — обратилась женщина к дочери.

"Мама, ты совсем меня не слушаешь? — возмутилась девочка — Я же рассказывала. Духи стихии вообще ничего не едят. А феи, это, кстати, фея Феечка, моя подруга, питаются цветочным нектаром".

"А вот мы недавно от бабушки литровую банку варенья из одуванчиков привезли. Возможно, феи любят варенье из одуванчиков..." — предложила свой вариант кормления фей мама.

"Прекрати! — прервала Аня маму — Ты ничего не понимаешь?". Глаза девочки наполнились слезами. Она подумала, что сейчас выглядит перед Гарольдом и Феечкой полной дурой и была уже готова разреветься и выскочить из комнаты, но тут перед ее лицом в воздухе появился воздушный шарик с нарисованной на нем забавной рожицей. Шарик сначала подмигнул Ане, потом ее маме. Затем он сказал "Бум" и лопнул. Мгновение мать и дочь стояли с открытыми от удивления ртами, а потом дружно расхохотались. Мир был восстановлен.

"Гарольд, твоя работа?" — спросила сквозь смех Аня.

"Гарольд здесь не причем. Это мое заклятие — ответила Феечка — Теперь, когда в следующий раз вы соберетесь ругаться, вспомните, что это будет стоить жизни еще одному шарику. А популяции подмигивающих шариков, между прочим, и так на грани вымирания". Всю фразу фея старалась быть серьезной, но при словах о тяжелой судьбе подмигивающих шариков не выдержала и присоединилась к общему хохоту.

Несмотря на Анины обиды, когда семья и гости сели за стол перед Феечкой все-таки поставили вазочку, до краев наполненную вареньем из одуванчиков, но фея так и не решилась попробовать этот кулинарный шедевр.

Папа Ани, который весь вечер поглядывал на Феечку так, словно хотел ее о чем-то спросить, во время ужина собрал свою силу воли в кулак и обратился к фее: "Скажите, уважаемая Феечка, а фея из сказки о Золушке не состоит с вами в родстве?".

"Розалинда? Крестная Золушки? Ну да. Толи троюродная сестра, толи четвероюродная. Впрочем, мы феи все немного родственники" — ответила Феечка, зачерпнув из вазочки на ложечку немного варенья.

"В сказке Розалинда, как вы ее назвали, превратила тыкву в карету. Это правда?".

"Конечно — фея осторожно рассмотрела ложечку с вареньем со всех сторон и даже понюхала, но, в конце концов, вздохнула и вернула варенье обратно в вазочку — А чем вызван ваш интерес?".

"Видите ли, Феечка, у меня на балконе давно лежит кабачок, подаренный тещей. Вы не могли бы превратить его во что-нибудь полезное. Например, "Вольво" последней марки? Вы меня понимаете?".

"Прекрасно понимаю. Я могу превратить кабачок в средство передвижения, но это будет не рационально. Ровно в полночь он опять превратиться в кабачок, а снова в автомобиль уже не превратиться никогда. Тыквенные легко трансформируются, но, к сожалению, они одноразовые. Да еще и такие нежные создания. Неизвестно, как они среагируют на современные условия".

"В смысле?" — удивился папа.

"В том смысле, папа, что неизвестно, как на кабачок повлияет пост ДПС — вступила в разговор Аня — Например, он может до ужаса перепугаться полосатого жезла сотрудника дорожной милиции и с испуга принять свой первоначальный вид, а ты окажешься на проезжей части верхом на кабачке".

"Жаль. А идея казалась мне неплохой" — расстроился папа.

"Вот именно, казалась — закрыла тему мама — Вы к нам надолго?".

"Не очень. Максимум несколько дней. Конечно, если Аня поможет нам решить нашу проблему".

"Мамочка, ты же разрешишь мне им помочь?".

"Аня, а ты все уроки сделала? Нет. Вот когда сделаешь все уроки тогда и поговорим".

"Я сделаю, мамочка. Обязательно сделаю".

"Хорошо, помоги своим друзьям. Но тебе уже пора серьезно задумываться о своем будущем. Духи стихии за тебя в институт не поступят".

"Я бы так категорично не утверждал. Возможности духов стихии в вашем мире до конца не изучены, но мне кажется..." — обиделся Гарольд.

"Нет уж. Ничего против духов и волшебства не имею, но учиться моя дочь должна сама".

— 11.4 —

Утром немного уставшая Аня, которая допоздна делала уроки, проснулась ни свет, ни заря и разбудила своих гостей. День был воскресным, в школу идти не надо, родители спят, так, что самое время начинать новое волшебное приключение. По-быстрому запихнув в себя бутерброд и чашку теплого молока, Аня зашла в комнату родителей и дотронулась до плеча мамы: "Мамочка, мы уходим. Хорошо?".

" Аня, ты о чем? — спросонья пробормотала мама — Дай хоть в выходной поспать".

Посчитав ответ мамы за согласие, Аня вернулась к Гарольду и Феечке и заявила: "Родителей я предупредила. Можем идти".

По дороге к лифту девочка поинтересовалась: "А как собственно мы собираемся искать "Сокровище Мерлина"? Феечка, ты знаешь у кого оно?".

"Оно у миледи Иры".

"Миледи Ира? А фамилия, адрес?".

"Понятия не имею" — беззаботно ответила Феечка.

"У Феечки есть заклятие от Королевы Фей, которое свяжет ее с сокровищем мысленной нитью — пояснил Гарольд — Как только Феечка его задействует, она будет знать, где находится артефакт. Тебе останется только помочь нам правильно ориентироваться в городе, и добраться до цели, не слишком привлекая внимание людей".

Когда друзья оказались на улице, Аня поторопила фею: "Феечка, милая, задействуй же скорей заклятие".

"Сейчас, миледи, сейчас" — в руках у Феечка появился пакетик с зеленым порошком. Фея взяла в руку горсть порошка и кинула себе под ноги. В тот же миг дым скрыл Феечку от глаз Ани. Только тихое бормотание на неизвестном языке указывало на присутствие феи. Дым рассеялся.

"Наш путь лежит туда, где восход солнца соприкасается с вечным теплом" — жутким голосом произнесла Феечка. Ее глаза были закрыты, руки широко расставлены в сторону.

"Можно обойтись без дешевых эффектов? — прервала представление Аня — Мне все-таки уже не десять лет и в магии я толк знаю".

"Слышать от вас такие слова, миледи, очень грустно. Так хотелось быть таинственной и романтичной. Ну, если вы так желаете... Нам на юго-восток".

"На юго-восток? Я знаю, куда нам надо попасть. Это или "Люблино" или "Марьино".

"Тогда ведите нас, миледи" — Феечка сделала несколько шагов и вдруг остановилась. Ее взгляд упал на стоящий около соседнего подъезда длинный белый автомобиль, разукрашенный разноцветными лентами.

"Миледи, что это за чудо?" — благоговейным шепотом спросила фея.

"Ты о чем, Феечка? Ах, об этом. Это свадьба. Обычная свадьба".

"Обычная свадьба? Какая прелесть".

"Феечка, можно подумать ты раньше свадьбы не видела. Ты же фея, а феи в основном тем и занимались, что женили разных там принцев и принцесс" — удивилась Аня.

В это время из соседнего подъезда вышли жених и невеста. Словно завороженная Феечка не отрывая глаз, смотрела на девушку в воздушном белоснежным платье с огромным букетом белых лилий в руках.

"Ах, миледи — вздохнула фея — Я видела свадьбы раньше, но в те времена таких красивых лимузинов не было даже у королей. И потом, раньше я была на них сторонним наблюдателем, а теперь могла бы оказаться на месте невесты. Вот только жениться на мне никто не хочет".

"О чем ты говоришь, дорогая? — возмутился Гарольд — Я люблю тебя, и нет для меня большего счастья, чем быть рядом с тобой. Я бы с удовольствием женился на тебе...".

"Вот именно — прервала любимого фея — Вы слышали, миледи? Женился БЫ. БЫ!!! Предупреждали меня подруги, что духи стихии никогда не женятся, а я им не верила".

"Феечка, духи стихии не женятся, потому что им не на ком жениться, и ты это прекрасно знаешь. В мире, где они обитают, для них не существует пары. Феи, между прочем, тоже никогда замуж не выходят. Не за кого вам выходить, разве только за гоблинов" — попытался объяснить Гарольд.

"Вы это слышали, миледи? Он готов выдать меня за первого попавшегося гоблина, лишь бы не жениться самому. А какие хорошие слова говорил о вечной любви...".

"Хорошо, милая. Давай отыщем "Сокровище Мерлина", а после сразу сыграем свадьбу".

"Сокровище никуда не денется, а о свадьбе мечтает каждая девушка и это самый важный момент в ее жизни. Неужели даже ты этого не понимаешь? Я хочу свадьбу и как можно быстрей. Чем я хуже этой смертной?" — Феечка указала на отъезжающий от дома лимузин с молодоженами.

"Для меня ты гораздо лучше ее, милая. Пусть будет так, как хочешь ты".

Гарольд опустился на одно колено, взял Феечку за руку и произнес: "Любимая, ты согласна быть моей женой?".

Глаза феи наполнились счастьем, и она ответила: "Да, дорогой. Я согласна".

Вся последующая неделя была посвящена приготовлению к торжеству, и про поиски сокровища никто даже не вспоминал. Аня рисовала эскизы свадебных нарядов, Феечка создавала их мановением волшебной палочки и примеряла. В конце концов, она остановила свой выбор на платье теплого бежевого, почти белого оттенка с открытыми плечами и пышной юбкой. Дополняли платье короткие рукавчики из прозрачной светло-розовой ткани и шлейф из той же ткани. Аня, которая должна была быть подружкой невесты, выбрала для себя платье с небольшим вырезом, нежно-оранжевым верхом и юбкой и черным корсетом. Гарольда права выбора лишили, решив облачить его в смокинг столь любимого Феечкой фиолетового цвета. Пригодился и завалявшийся на балконе большой полосатый кабачок, который папа Ани вспоминал за ужином. Из него было решено создать свадебный автомобиль. Изначально Аня предлагала в этом качестве черный блестящий "Ducati Diavel", но Феечка возражала против мотоцикла и в результате выбор пал на ярко-желтый элегантный "Pontiac Soltice".

После того, как друзья разобрались с нарядами и свадебным картежом, встал вопрос о свидетеле со стороны жениха. Тут Аня вспомнила про Сашу Егорова. Впрочем, про мальчика Аня и не забывала, а просто нашла свадьбу Феечки хорошим поводом для встречи со старым другом.

"Привет. Как здорово, что ты зашла" — обрадовался Саша, увидев Аню под руку с Феечкой на пороге своей квартиры, и немедленно забросал девочку вопросами об Аннет, Фане и Империи Совета Великих Лордов.

"Егоров, джентльмен ты наш с математическим уклоном, может быть, сначала пригласишь дам в квартиру?" — привычка подтрунивать над мальчиком сохранилась у Ани еще со времени их первого совместного приключения.

"Конечно, проходите, пожалуйста. А это кто с тобой? Одноклассница?" — кивнул Саша в сторону феи.

"А вы наверно тот самый мальчик, который выигрывает все подряд математические олимпиады?" — ехидно поинтересовалась Феечка, которую возмутило отсутствие должного внимания к своей особе и слово "одноклассница", которым ее назвали, словно она не фея, а простая девочка.

"В общем-то, да" — смутился и покраснел Саша.

"Тогда скажи мне, сколько будет пятью пять?" — спросила у Егорова фея, предварительно применив заклинание, напрочь лишившее мальчика каких-либо математических способностей.

Саша хотел было ответить, но вдруг с ужасом осознал, что не знает, ни сколько будет пятью пять, ни семью семь, ни даже дважды два.

"Аня, я таблицу умножения забыл" — дрожащим голосом произнес мальчик.

"Егоров, только не волнуйся — успокоила Сашу Аня, которая сразу поняла, чьи это проделки — Сейчас я тебе все объясню. Знакомься — это Феечка. Она фея и просит тебя быть свидетелем на ее свадьбе. Феечка — это Саша Егоров и... — в этом месте Аня перешла на свой излюбленный аргумент в спорах, крик граничащий с визгом — ...Немедленно верни ему его способности, иначе никакой свадьбы у тебя не будет".

Аргумент сработал. Математические способности Саше вернули, отменять свадьбу не пришлось, и вскоре знаменательный день настал.

— 11.5 —

В первое время после встречи с чертом, за которого был принят Пеенджиил, Зинаида Вячеславовна Власова превратилась в очень мнительную и суеверную женщину. Проходя мимо церквей, она обязательно творила крестное знамение, от черных кошек шарахалась и соль старалась не просыпать. Постепенно пережитый страх стал забываться, а вместе с ним ушла и мнительность. Жизнь снова вернулась в привычное русло и протекала, как и у многих людей, под девизом "да что со мной может случиться". Наступившее субботнее утро тоже не предвещало никаких неприятностей.

В это утро, как обычно она делала уже в течение многих лет, пять дней в неделю, кроме выходных в воскресенье и понедельник, Зинаида Вячеславовна ехала на работу. Работала женщина во Дворце Бракосочетания, распложенном в комплексе Измайловского Кремля. Добираться из Марьино в Измайлово не ближний свет, но уж очень Зинаида Вячеславовна свою работу любила. Напыщенность Кремля, построенного в стиле московского барокко, придавала бракосочетанию особую торжественность и приносила Зинаиде Вячеславовне неплохой доход, поскольку брак здесь в основном регистрировали семьи с высоким доходом, которые не обделяли женщину своими щедротами.

Зинаида Вячеславовна дремала в полупустом вагоне метро и не подозревала, какую злую шутку собирается сыграть с ней судьба. Именно в этот момент Феечка увидела на экране компьютера рекламу Дворца Бракосочетания в Измайловском Кремле и остановила Саше Егорову, который уже собирался нажатием кнопки перейти к рекламе следующего ЗАГСа: "Стоп. Я хочу сюда".

"Мне тоже нравится — поддержал любимую Гарольд, взглянув на изображения Кремля — Чем-то напоминает Империю, хотя конечно до замков Великих Лордов этому строению далеко".

"Все? Выбрали? — спросил Саша и, получив утвердительный ответ, продолжил — Измайлово — это Восточный Административный округ Москвы. Сейчас я найду фотографию его префекта, а дальше применяйте магию".

Немного покопавшись, Саша вывел на экран изображение префекта в собственном кабинете. Гарольд взял Феечку за руку и полностью сосредоточил свое сознание на фотографии. Мысленно воссоздав в своей голове во всех подробностях кабинет префекта, дух стихии сделал шаг вперед и вместе с любимой оказался в кабинете главы администрации округа, но уже не мысленно, а вполне реально. В этот ранний субботний час кабинет был пуст, зато на столе в рамке стояла фотография, на которой префект был изображен вместе с семьей на фоне двухэтажного кирпичного особняка. После вторичной телепортации влюбленные оказались на лужайке около загородного особняка префекта.

Префект спокойно спал, когда что-то заставило его проснуться и открыть глаза. С удивлением он увидел в своей спальне неизвестно откуда появившуюся девочку лет четырнадцати. Девочка поднесла пальчик к губам и сказала "Тсссс". Затем прошептала несколько непонятных слов и исчезла.

"Присниться же такое" — подумал префект и закрыл глаза, но через мгновение открыл снова. Он вспомнил, что ему необходимо срочно позвонить. "Надо же, чуть не забыл" — бормотал он, набирая нужный номер.

"Алло" — раздался в трубке голос заведующей Дворцом Бракосочетания.

"Здравствуйте, Зинаида Вячеславовна. Вы меня узнаете? Вот и славно. У меня к вам будет небольшая просьба. Не могли бы вы сегодня вне очереди расписать одну пару. Очень надо. Понимаете, у них такие сложные обстоятельства. Вот и замечательно. Запишите: Феечка Моргановна Фея и Гарольд Аннович Стихийный. Они подъедут к двум часам. Спасибо. До свидания".

Произнеся эту фразу, префект моментально забыл, почему в его руках находится телефон. Удивленно покрутив в руке трубку, он положил ее на тумбочку и заснул спокойным сном, а Зинаида Вячеславовна в это время с раздражением подумала, что теперь придется сдвигать весь график церемоний, но отказать было нельзя. Жизненный опыт прожитых лет давно приучил ее к просьбам вышестоящего начальства относиться лояльно.

— 11.6 —

Точно в указанный префектом срок шикарный ярко-желтый автомобиль проехал на территорию Измайловского Кремля и остановился перед Дворцом Бракосочетания, а спустя несколько минут в двери зала для торжественной регистрации брака кто-то осторожно постучал.

"Войдите" — откликнулась Зинаида Вячеславовна. Дверь немного приоткрылась и в них показалась голова Гарольда.

"Извините, вам должны были по поводу нас звонить" — произнес дух стихии.

"Гарольд Аннович и Феечка Моргановна? Да, меня предупреждали. Проходите. Я вас жду".

При виде жениха и невесты в голове Зинаиды Вячеславовны появились первые нехорошие мысли. Жених был необычайно бледен и выглядел очень болезненно, зато невеста имела вполне цветущий вид, но тянула максимум на ученицу девятого класса.

"Извините, брачующиеся, сколько невесте лет? Она уже достигла совершеннолетия?" — настороженно спросила заведующая Дворцом Бракосочетания.

"Уже давно — легкомысленно махнула ручкой невеста — Вы наши паспорта посмотрите. Там все написано".

Зинаида Вячеславовна открыла паспорта, которые под руководством Егорова из подручных средств создал Гарольд и ее глаза полезли на лоб. У невесты в графе "дата рождения" было записано: "Точный возраст не известен, но не менее двух тысяч лет". Возраст жениха был указан точнее, но составлял один год и девять месяцев.

"Извините, а ваши родители на свадьбе присутствуют?" — на всякий случай поинтересовалась Зинаида Вячеславовна.

"К сожалению, у нас нет родителей в том смысле этого слова, который подразумеваете вы" — витиевато ответил жених.

Зинаида Вячеславовна растерялась и уже не знала, как ей поступить с этой парой, но в это время в дело вмешался портрет президента Российской Федерации, который висел на стене зала. Повернувшись к заведующей и строго взглянув на нее, он сказал: "Нормально у них все с возрастом, Зинаида Вячеславовна. Займитесь исполнением своих должностных обязанностей".

У заведующей появилась непреодолимое желание сбежать из Дворца Бракосочетания, куда глаза глядят, но перечить президенту, даже изображенному типографским способом она не решилась и приступила к церемонии бракосочетания. Дальнейшее происходило в соответствии с установленными правилами. Жених и невеста подтвердили свое взаимное желание вступить в брак, обменялись кольцами, расписались в книге регистрации и поцеловались. Все бы хорошо, только поведение портрета президента, который все это время внимательно следил за ней и одобрительно покачивал головой, не слишком понравилось Зинаиде Вячеславовне. Под этим пристальным взглядом заведующая даже не решилась спросить паспорта у свидетелей, которые выглядели ровесниками невесты. Раз портрет промолчал — значит все нормально. Значит свидетелям тоже не менее двух тысяч годиков.

"...Объявляю вас мужем и женой. Гости, можете поздравить молодых" — закончила женщина церемонию, но едва успела подумать, что кошмар закончился, как дверь распахнулась, и в зал вбежал Андрей Аршавин. Зинаида Вячеславовна футболом не увлекалась и считала его игрой глупой, но уж лучшего футболиста России и капитана национальной сборной в лицо знала. Одет Андрей был в традиционную форму лондонского "Арсенала", за который сейчас играл, а именно в красно-белую футболку, белые трусы и белые гетры. На ногах футболиста были перепачканные землей бутсы.

"Кхе... Я собственно на минуточку — обратился Аршавин к молодоженам — Мы сейчас с "Челси" играем, но пропустить такое событие никак не мог. Кхе... Феечка, Гарольд — счастья, любви, удачи. Кхе... Все, мне пора. Зовут угловой подавать".

Известный футболист растворился в воздухе, а на его месте вдруг очутился сэр Элтон Джон. Как ему и полагалось, сэр имел серьгу в ухе, большие розовые очки, белый фрак и белый рояль. Пальцы маэстро дотронулись до клавиш, и Элтон Джон запел свою знаменитую песню из мультфильма "Король — лев":

And can you feel the love tonight

It is where we are

It's enough for this wide-eyed wanderer

That we've got this far

And can you feel the love tonight

How it's laid to rest?

It's enough to make kings and vagabonds

Believe the very best.

Ты чувствуешь мою любовь сегодня?

Это то, чем мы живем сейчас.

Я очарованный странник, которому достаточно того,

Что он смог зайти так далеко.

Ты чувствуешь мою любовь сегодня?

Она сладко спит рядышком.

И королю, и бродяге только это и нужно,

Чтобы верить в возможность счастья.

Бледная заведующая обессилено упала в кресло.

"Не расстраивайтесь вы так, Зинаида Вячеславовна. Это конечно не "Дип Папл", но тоже ничего — укоризненно произнес портрет президента, а затем с гордостью добавил — "Дип Папл", кстати, моя любимая группа".

Не допев песню до конца, сэр Элтон Джон неожиданно исчез. Зинаида Вячеславовна почему-то решила, что произошло это по распоряжению портрета президента, и подумала: "Хороший у нас все-таки президент. Не зря я за него голосовала". К ее глубокому сожалению сумасшествие на этом не завершилось. В зал ворвались Леди Гага, которую Зинаида Вячеславовна как-то раз видела по телевизору и еще пара молоденьких англоязычных поп-звезд, имени которых заведующая не знала. На русском языке, но с ужасным акцентом, фальшиво и невпопад это трио запело: "Обручальное кольцо, непростое украшенье...". Завершился ужас появлением Арнольда Шварцнегера и Сильвестра Сталлоне. "I'll be back" — прорычал Шварцнегер знаменитую фразу из фильма "Терминатор" и выстрелил в Сталлоне из гранатомета. Испуганная Зинаида Вячеславовна с удивительным для ее возраста и фигуры проворством забилась под стол. Исполнитель главной роли в фильме "Рембо" от летящего в него снаряда увернулся и в свою очередь выпустил в Арнольда пулеметную очередь.

"Егоров, это-то зачем? Об этом мы не договаривались" — набросилась на Сашу Аня, при виде разворачивающегося побоища.

"Извини. Просто мой папа шутит "что за свадьба без драки", а мне всегда интересно было кто победит, если "Рембо" и "Терминатор" подерутся. Вот я и подумал...".

"Подумал он — передразнила мальчика Аня — Все мальчишки одинаковые. Одни глупости в голове. Гарольд, ты зачем его послушал? Я же говорила тебе мои мысли материализовывать, а не его. Вот теперь сам и наводи здесь порядок".

Когда знаменитые актеры тоже растворились в воздухе по примеру предыдущих гостей, Аня подошла к столу заведующей, взяла "Свидетельство о заключении брака" между гражданкой Феей и гражданином Стихийным и вручила его Феечке: "Вот. Теперь вы муж и жена". Не выпуская из рук "Свидетельство" фея кинулась на шею Гарольду со словами: "Я так счастлива, милый".

"Я тоже, любимая" — прошептал в ответ дух стихии. Взявшись за руки, молодожены покинули зал торжественной регистрации брака.

"По-моему, неплохо получилось? Как думаешь, Егоров?" — спросила Аня, покидая зал вслед за влюбленными.

"Угу" — согласился Саша.

Когда странная пара и их не менее странные свидетели вышли, Зинаида Вячеславовна на всякий случай посидела еще минут пять под столом и только потом вылезла из своего убежища и посмотрела на портрет президента. Портрет никаких признаков жизни не подавал, и это придало женщине уверенности. Нетвердой походкой Зинаида Вячеславовна подошла к дверям. В фойе толпились многочисленные женихи, невесты и их гости.

"Брачующиеся, выпить есть?" — обратилась к ним Зинаида Вячеславовна хриплым голосом.

"Есть" — откликнулся мужчина в помятом костюме, обладатель большого фиолетового носа и протянул женщине алюминиевую флягу, наполовину наполненную отдающей сильным спиртовым запахом жидкостью.

"Это не опасно?" — сморщилась Зинаида Вячеславовна.

"Пейте, женщина, не сомневайтесь. Я же пил и ничего. Жив" — заплетающимся языком попробовал убедить ее мужчина.

"Надеюсь, от половины фляги у меня такой нос не вырастет" — успокоила себя заведующая. Одним глотком она опрокинула в себя жидкость и почувствовала, как вместе с разливающимся по желудку теплом к ней возвращаются силы. Орлиным взглядом Зинаида Вячеславовна оглядела присутствующих и произнесла: "Кто следующий? Проходите, но учтите, если у вас запланированы Аршавин или Леди Гага, то это за дополнительную плату. У меня нервы не железные".

— 11.7 —

Свадьба Феечки и Гарольда состоялась в субботу и на следующий день Аня проснулась поздно и в какой-то сладостной истоме. "Какой же прекрасный вчера был вечер — думала сквозь дремоту девочка — Все так чудесно и весело прошло. И ЗАГС, и ужин в ресторане, где мы сидели вчетвером в огромном зале, а вокруг нас суетились официанты и фейерверк на Воробьевых горах. Даже злосчастный бабушкин кабачок, который ровно в полночь принял свой первоначальный вид и который мы забыли где-то на набережной Москва-реки, наверно с удовольствием вспоминает, как он был красивым автомобилем и мчался по улицам вечернего города. А еще здорово, что сегодня снова воскресенье. Значит, можно заняться, наконец, поисками "Сокровища Мерлина". Надо найти Феечку или Гарольда, и узнать какие у нас на сегодня планы".

Сбросив сон, Аня вскочила с кровати. Молодоженов она нашла на кухне. Гарольд с обожанием в глазах смотрел, как его жена облизывает ложку с вареньем из одуванчиков, к которому Феечка все-таки пристрастилась за неделю проживания в квартире Ани.

"Привет, влюбленные — приветствовала Аня своих друзей — Едем сегодня за сокровищем? Егорова с собой возьмем?".

"Едем. Только сокровища нет" — зажмурив от удовольствия глаза, фея зачерпнула из банки чайной ложечкой еще варенья.

"Как так?" — удивилась Аня.

"В этом мире в данное время "Сокровище Мерлина" отсутствует" — пояснила Феечка.

"И давно ты это выяснила".

"За день до свадьбы".

"За день до свадьбы и ничего не сказала? Ведь это твой долг, вернуть сокровище в Страну Фей".

"Миледи, какой долг, когда любовь".

"Как говорит моя мама, любовь это в первую очередь ответственность за любимого человека и за свои собственные поступки".

"Вы, люди, слишком любите все идеализировать".

"А вы, феи, слишком легкомысленны".

"Дамы, перестаньте ругаться — вмешался в разговор Гарольд — Когда Феечка почувствовала исчезновение сокровища, ничего изменить было уже нельзя. Все произошло слишком неожиданно. Какой смысл был в этом случае отменять нашу свадьбу? Да, артефакт исчез, но его пребывание в этом мире оставило свой след. По этому следу Феечка приведет нас к месту где "Сокровище Мерлина" находилось и мы сможем узнать, что с ним случилось".

"Ладно, пойду и позвоню Егорову. Пусть на одного идеалиста больше будет, а то тут некоторые слишком много сладкого съели и ни о чем серьезном думать не могут" — пробурчала недовольно Аня.

С Сашей они встретились около его дома и уже вчетвером отправились на юго-восток Москвы. Их задачей было проехать по всем веткам подземки, ведущим в нужном направлении и обнаружить станцию метро, на которой фон от присутствия "Сокровища Мерлина" фея будет чувствовать особенно сильно. Такой станцией оказалось "Марьино". Ну а найти среди близлежащих кварталов нужный дом, оказалось совсем легко.

Попасть в квартиру Иры тоже не составило большого труда. Гарольд прошел в нее сквозь запертую железную дверь, а затем перенес внутрь Феечку, Аню и Сашу. В пустой квартире царила тишина, и только из кухни доносилось тихое жужжание работающего холодильника. На столе и полках книжного шкафа лежал легкий налет пыли. С написанной мелками картины, которая висела над кроватью, на Аню серьезно смотрела симпатичная блондинка.

"Это ее мы искали?" — спросила девочка.

"Да — ответила Феечка — Она была среди людей, вторгшихся в Страну Фей, и ей я по ошибке отдала "Сокровище Мерлина". Артефакт еще недавно находился в этой комнате, но сейчас его здесь нет, как и его нынешней хозяйки. Нам надо дождаться возвращения девушки и тогда мы узнаем, что случилось".

"Феечка, нам нельзя ждать. Пребывание артефакта у девушки опасно. Ты же сама об этом говорила".

"А можно я в ее компьютере покопаюсь. Вдруг она делала какие-нибудь записи или вела дневник" — попросил разрешения Саша.

"Действуй, Егоров, действуй" — благосклонно разрешила Аня.

Ноутбук Иры мальчик обнаружил на столе под цветастой матерчатой салфеткой. "Я бы на месте этого компа со стыда сгорел. Ох уж эти блондинки" — подумал Саша и включил компьютер. Возиться с подбором пароля не пришлось, поскольку доступ к заложенной в ноутбуке информации был абсолютно свободным. Как только на экране монитора высветился "рабочий стол" компьютера Саша заметил помеченный розовым маркером текстовый документ под названием "Дневник". Последняя запись в дневнике датировалась тремя днями ранее.

"Здравствуй Дневник — писала Ира — Мой виртуальный и единственный Друг. Недавно я прочла на одном сайте миниатюру, написанную "Чайкой Удачи". Вот такой интересный псевдоним. В миниатюре, по утверждению автора, описан диалог между обыденной повседневностью и чем-то необычным, даже фантастическим:

— Привет!

— Здравствуй?!

— Я пришла к тебе.

— Ко мне? Зачем? Я не ждал тебя...

— Но я уже пришла, открывай дверь!

— А это обязательно? Я боюсь...

— Дело, конечно, твое... Но я пришла!!!

— Хорошо, хорошо... прошу. Вон там стул...

— Так значит, ты меня не ждал?!..

— Нет. Думал, конечно, мечтал. Но не подозревал, что ты так просто сможешь постучать в мою жизнь...

— Смогла. Мое терпение переполнилось, и я пришла...

— Ты сломаешь меня, не подходи близко!!!

— Возможно так, а возможно я сделаю тебя сильнее. Намного сильнее. Ты даже не подозреваешь насколько сильнее!!!

— Я не верю в тебя. Тебя не существует...

— Ха-ха, как это не существует??? Я пришла, я перед тобой! Такая, какая есть... и теперь ты будешь меня отрицать?..

— Я не знаю... Моя жизнь уже дала трещину и это из-за тебя. Она уже никогда не будет прежней...

— Да, она будет другой.

— Но я не хочу другую. Я хочу прежнюю, серую и никчемную...

— Пора меняться и я тебе помогу!

Знаешь, дорогой Дневник, подобные чувства испытываю сейчас и я. Путешествие в иллюзорный мир Страны Фей превратило меня в героиню сказок. Мне тесно и неуютно в мире обычных людей. Да, вернувшись на Землю, я пыталась жить нормальной жизнью, но, если честно, я обманывала себя. На самом деле я хотела совсем другого. И вот теперь я как в омут с головой кидаюсь в новую авантюру и испытываю при этом огромную радость. Не скучай Дневничок, я уезжаю, а если соскучишься, ищи меня в одна тысяча шестьсот одиннадцатом году в городе Кашине. Оказывается, есть такой древний русский город, а я еще день назад даже не подозревала о его существовании. Надеюсь, ничего плохого это самое необычное и фантастическое мне не сделает, и мы скоро увидимся вновь. До встречи, милый друг".

Глава 12 — Кашин, наши дни

Стемнело. Свет фар выхватывал из темноты лишь небольшой участок дороги, а все остальное скрывала ночь. Из-за этого Ире казалось, что в целом мире остались в живых только она, сидящий за рулем джипа Митрохин и Пеенджиил, сжавшийся в комок на заднем сиденье. Девушка украдкой косилась на Юру, и любовалось тем, как уверенно тот вел машину. По мнению Иры, настоящий мужчина должен был уметь три вещи: драться, водить машину и легко решать дифференциальные уравнения. В случае с Митрохиным последнего пункт вызывал у девушки сомнения, но дураком Юра ей точно не казался. Немного застеснявшись собственных мыслей, Ира решила привычно спрятаться за стеной грубости и насмешек.

"Юрий Иванович, вот вы предложили мне двести тысяч долларов, чтобы я помогла вам попасть в прошлое, а можно поинтересоваться, сколько щедрый джентльмен возьмет себе?" — ехидно поинтересовалось девушка.

"Не знаю, поверите или нет, ни одного доллара. Меня больше интересует слава. Есть космические туристы, а я буду первым туристом — путешественником во времени".

"Боюсь, я вас разочарую. Фамилии космических туристов никто не помнит, зато Гагарина помнят все. В нашем случае Гагарин это я".

"Ни в коей степени не покушаюсь на ваше всемирное признание. Мне будет достаточно славы в моих собственных глазах" — улыбнулся Юра.

Не заметно для путешественников плохо освещенное шоссе плавно переросло в не менее темную городскую улицу. Едва видимые силуэты деревьев на обочине дороги сменились силуэтами домов, и только это говорило о том, что автомобиль уже въехал в Кашин. По мере удаления от окраины на пути стали попадаться горящие уличные фонари. В их свете город произвел на Иру удручающее впечатление. Серо-грязные блочные дома и покосившиеся деревянные, полуразрушенная церквушка с вывеской "Склад" и группы молодых людей, одетых, несмотря на довольно прохладную погоду в тренировочные костюмы около торговых палаток, основным ассортиментом которых были пиво и сигареты. Все это как-то не вязалось в голове девушки с поисками легендарного рубина.

Единственная в Кашине гостиница с гордым названием "Русь" представляла собой пятиэтажное здание из желтого кирпича. Оставив Пеенджиила ночевать в машине, не без основания пологая, что его вид спасет от возможного угона лучше любой сигнализации, Ира и Юрий вошли в стеклянные двери и оказались в просторном холле. Полная пожилая дама, одиноко сидящая за стойкой администратора гостиницы, при виде гостей радостно оживилась.

Пока служащий гостиничного сервиса пытался всячески угодить Митрохину, Ира рассматривала интерьер холла, состоящий из потертого паласа и многочисленных кадок с фикусами.

"Ирина Константиновна, мы возьмем два разных номера или один многокомнатный?" — оторвал девушку от созерцания раритетов советского периода Митрохин.

"Лучше многокомнатный. Как-то не хочется вас терять из вида".

"Не доверяете? Тогда нам придется ночевать в люксе для новобрачных".

В ответ на последнюю фразу Ира лишь недовольно фыркнула.

"А где у вас ресторан? Мы хотели бы поужинать" — спросил Юрий, принимая из рук администратора ключ от номера.

"Ресторан работает только по пятницам и субботам, а сегодня четверг — женщина одарила гостей широкой улыбкой — Лучше купите еду в магазине и сможете поужинать в номере. По инструкции не положено, но для таких симпатичных гостей как вы можно сделать исключение".

"Милый, раз уж мы ночуем в номере для новобрачных, то ты идешь в магазин за фруктами и шампанским, а я буду ждать тебя в нашем уютном гнездышке — Ира изобразила на лице самую глупую улыбку, на которую только была способна — Ну и в дыру же вы меня завезли. Предложенная вами сумма начинает казаться мне слишком маленькой".

Уютное гнездышко состояло из трех небольших комнат. Сразу за входной дверью жилец оказывался в гостиной с двумя креслами и журнальным столиком. Из гостиной можно было попасть в две расположенные друг против друга спальни, в каждой из которых стояло по широченной кровати. Данный факт поставил Иру в тупик. Как девушка не старалась, она так и не смогла понять логику создателей подобного номера для новобрачных. Стены люкса были оклеены местами пузырящимися игривыми розовыми обоями. Пол покрыт обшарпанным линолеумом. Мебель выглядела ничем не лучше. Тяжело вздохнув, девушка принялась распаковывать вещи.

"Ирина Константиновна, идите ужинать — позвал девушку возвратившийся с покупками Митрохин — Фрукты и шампанское обещаю после возвращения из прошлого, а пока могу предложить вареную колбасу, сыр и минеральную воду".

К удивлению Иры местные колбаса и сыр по вкусу ничем не отличались от столичных и это было первой положительной эмоцией после прибытия в Кашин.

После ужина Митрохин предложил: "Ирина Константиновна, ложитесь спать, а я пойду еще пройдусь по городу".

"Зачем? — удивилась девушка — Уже очень поздно. Да и молодые люди возле палаток никакого доверия мне не внушают".

"Не смогу заснуть, очень волнуюсь. А молодые люди... Я их не боюсь. Двух, трех из них я смогу уложить сразу, а остальные разбегутся. Они смелые, пока толпа. Во всех остальных случаях они слабые и нерешительные подростки".

"Красуетесь? Смотрите, какой я сильный и храбрый, но стоит ли рисковать перед прыжком в прошлое. Думаете, я каждый день гуляю во времени, и уже привыкла к этому? Я тоже волнуюсь и не смогу заснуть. Давайте просто посидим и поболтаем, если уж так получается".

Ира проболтала с Митрохиным почти до самого утра. В процессе общения выяснилось много интересных подробностей. Оказывается, они оба не любят огурцы и любят томаты, предпочитают цветную капусту картошке, обеим нравятся фильмы "День сурка" и "Четыре свадьбы и одни похороны" и оба считают самым великим русским писателем Достоевского, а не Толстого. Были и отличия. Ира считала самой великой рок-группой "Doors" и была без ума от стихов их лидера Джима Моррисона, Юрий же предпочитал "Led Zeppelin". Что касается текстов, то Митрохина они совершенно не интересовали, так как, по его мнению, в зарубежном роке главное совокупность мастерски исполненных инструментальных партий и тембра голоса, в совокупности с энергией и напором, а не смысл песен. До хрипоты в голосе Ира и Юрий спорили о музыке, пока перед самым рассветом не заснули прямо сидя в креслах и спали до тех пор, пока их не разбудил Пеенджиил.

Утро было решено посвятить поиску места, где можно было бы позавтракать. Причем позавтракать чем-то горячим. Например, яичницей и кофе. При дневном свете Кашин произвел на Иру совсем иное впечатление, чем вечером. Какая-то неизъяснимая прелесть таилась в наполненных патриархальной тишиной улицах, узкой извилистой речке, слегка подернутой льдом у берега и хаотичным чередование спусков и подъемов холмистой местности, на которой расположился город. Деревянные дома приводили девушку в восторг резными наличниками удивительной красоты, а от вида семидесятиметровой колокольни, построенной в самой высокой точке города и величаво парившей над Кашиным, захватывало дух.

"Это колокольня Воскресенского собора — пояснил Юрий, заметив, куда смотрит Ира — Как пишут в туристических справочниках, этот собор является "выдающимся памятником архитектуры, отличающимся подлинной монументальностью и ясностью объемно-пространственного решения". Состоит собор из пятиглавой церкви, колокольни с часами и еще каких-то построек, каких — не помню. В ста метрах от собора давным-давно стояла Успенская церковь, где и покоилась благоверная княгиня Анна Кашинская, а в 1650 году гроб с ее телом перенесли в собор. Позже вместо разрушавшейся от времени деревянной церкви построили каменный Успенский собор, который, впрочем, после революции тоже разрушили, но уже с помощью человеческих рук. Для начала нам надо попасть именно в Успенскую церковь, а там посмотрим".

"Мы здесь будем переноситься в прошлое, около собора?".

"На центральной площади города при всем честном народе? Как вы думаете, Ирина Константиновна, что с нами сделают жители Кашина семнадцатого века, когда мы на их глазах материализуемся из воздуха? Я думаю, ничего хорошего. Поэтому отъедем от города километров на пять, заедем подальше в лес, включим вашу машину времени, а потом пешком вернемся в Кашин. Вот только кофе выпьем".

Кофе выпить так и не удалось. В единственном обнаруженном в городе кафе, поразившем Иру многообразием расцветок скатертей и занавесок, ни одна из которых не повторяла цвет своих соседок, путешественникам пообещали выполнить заказ в течение часа. Ждать так долго было невыносимо. Приключения звали и манили, и поэтому было решено начать их, ограничившись остатками сыра и минералки.

Глава 13 — Кашин, 1611 год

— 13.1 —

Осенний лес окружал Иру со всех сторон и отражался в ее зеркальце. Втянув в себя воздух и стараясь больше не дышать, девушка повернула аметист. На первый взгляд казалось, ничего не изменилось. Ноги по-прежнему утопали во влажном ковре прелых желтых листьев. Все также слева от Иры стояли две ели, одна высокая, другая совсем маленькая, а прямо перед ней виднелась стена из голых ветвей осин. Просто окружающий мир слегка дернулся, словно девушка смотрела кино, а несколько кадров на киноленте было пропущено.

"Мы перенеслись или нет?" — спросила Ира у Митрохина.

"Сам не понял. Надеюсь, да. Сейчас разберемся. Если машина на месте, то не перенеслись, а если нет, то мы в прошлом" — ответил Юра и уверенно двинулся к просеке, на которой должен был находиться джип.

Джипа на месте не было, впрочем, как и просеки. На ее месте громоздились непроходимые заросли, и от этого сердце Иры с бешеной скоростью заколотилось в груди. Она сделала это. Она попала в прошлое. "Ура!!!" — закричала девушка от переполняющих ее чувств.

"Не надо кричать — прервал ее восторги Митрохин — Мы не на Красной Площади во время праздничного салюта. Не привлекайте к себе внимание".

"Извините, не сдержалась".

"Постарайтесь сдерживаться, Ирина Константиновна, а то мы с вами бед не оберемся" — предупредил девушку Юра и уверенно начал пробираться сквозь заросли.

Ира последовала за ним, но через мгновение поняла, что сделать это будет непросто. Ветки били и карябали, труха и елочные иголки сыпались за шиворот, корни и ямки норовили подставить подножку. Очень захотелось ненадолго стать гоблином, поскольку девушка видела, с какой легкостью Пеенджиил проходил все возникающие перед ним препятствия. В конце концов, Ира смогла вслед за Юрием достигнуть небольшой полянки, но это стоило ей массы усилий и большого количества ругательств, произнесенных по дороге.

От поляны, с противоположной для путешественников стороны отходила узкая тропинка. Ире, захотелось как-то реабилитироваться в глазах спутников, и она устремилась по тропе, опережая всех, но через пару десятков метров чуть не выскочила на невидимую за деревьями дорогу, по которой скакали всадники с закрепленными за спиной крыльями и в накидках из звериных шкур. "Ой" — чуть не вскрикнула от неожиданности девушка, но не успела, потому что грубая рукавица закрыла ей рот, а чьи-то сильные руки увлекли обратно в лес.

"Тихо, боярышня, тихо. Зачем же ты сама шляхтичам под копыта бросаешься" — услышала Ира над ухом сдавленный шепот.

— 13.2 —

"Чудно ты боярин одет, потому и не признали сразу свой ты, али чужой. Поначалу-то думали, может это шведы до наших краев добрались, но потом как боярышня ругаться стала, сквозь чащу продираясь, сразу своих признали. Хотя и не след молодой девице так ругаться" — говорил одетый в сермяжные порты и зипун мужик, которого звали Фрол. Отблески костра падали на его немолодое обветренное лицо и куцую бороденку. Именно Фрол спас Иру от встречи с конным польским отрядом.

"Не сомневайтесь, мы свои" — успокоил мужика Юрий, с интересом рассматривая его обувь, состоящую из суконных онучей и лаптей. Прежде чем переместиться во времени путешественники переоделись, сменив джинсы на шерстяные брюки, а пуховики на дубленки, но все равно их одежда выглядела чужеродной и слишком изящной даже по сравнению с овчинным тулупом молодого спутника Фрола, которого звали Прохором. Был он гораздо моложе Фрола, бороды не имел, зато на его ногах красовались кожаные сапоги.

"Знамо дело — свои. Только свои сейчас ничем не лучше чужих" — пробормотал парень, с неприязнью поглядывая на Пеенджиила. Встреча с Фролом изменила планы Митрохина, так как от него Юрий узнал, что сейчас Кашин осажден поляками и нет никакой возможности попасть в город. Остановиться на ночлег в одном из близлежащих к Кашину поселений путешественники тоже не решились, поскольку по утверждению Фрола все окрестности кишели рыскающими по деревням отрядами поляков и переметнувшихся на их сторону казаков. В результате Ира, Митрохин и Пеенджиил заночевали вместе со своими случайными встречными прямо в лесу, подальше от дороги.

"Это Прошка, боярин, правду говорит. Никто сегодня и не разберет где свои, а где чужие — Фрол смачно сплюнул — Король польский Сигизмунд Смоленск взял, на север шведы, которых Шуйские на помощь призвали, пришли, да тока помогать и не собираются. Бояре московские на верность Владиславу, сыну польского короля, присягнули, и сидит он сейчас в Кремле дворянским и казацким войском осажденный. Все бы хорошо, да только дворяне с казаками сами власть между собой не поделили, передрались, про Владислава забыли и теперь окрестности грабят. Войска гетмана Сапеги, Владиславу на помощь шли, да не дошли, и тоже грабят. Поди, кто-то из них Кашин и обложил. Мало этого, так еще в Пскове новый царевич Дмитрий появился, уж третий по счету, и царем себя объявил".

"Слышь, Фрол, в народе говорят, никакой он не царевич. Говорят, узнали его. Вор это бывший. Сидоркой кличут" — вставил свое слово Прохор, который переключил свое внимание с Пеенджиила на Иру и с неподдельным интересом рассматривал девушку.

"Вот и я про то же самое. Куды деваться? Как жить? Сам-то ты боярин, откуда будешь и пошто с боярышней в Кашин собрался?" — вдруг резко сменил тему Фрол.

"Странная пара. Вроде простолюдины, а держатся очень уверенно — думал Митрохин, наблюдая за мужиками — Судя по внешнему виду материальный статус Прохора без сомнения выше, чем у Фрола, который выглядит явно проще и беднее. Но при этом Прохор беспрекословно подчиняется Флору. Удивительно. Неужели из-за возраста? А в наше время возраст по сравнению с материальным положением уже не имеет никакого значения".

Никто и никогда не считал Юрия доверчивым и легкомысленным, но эти два человека почему то не вызывали у Митрохина недоверия. Он смотрел на них с каким-то восторженным умилением. Мысль о том, что он видит перед собой людей, живших пятьсот лет назад, будоражила мозг и не давала возможности сосредоточиться. Тем не менее, рассказывать о себе и своих спутниках всю правду Юрий не собирался.

"Сестру вот веду к мощам княгини Анны Кашинской. Говорят, у гроба ее многие чудеса случаются и болезни излечиваются. Да вот калека с нами еще увязался — кивнул Митрохин на Пеенджиила — Не гнать же его прочь".

При этом Юрий предпочел не объяснять, откуда собственно он идет.

"Так вы паломники — обрадовался Прохор и сразу пояснил причину своей радости — А то я все дивился, вроде знатный человек, а пеший".

"Слышал я про чудеса эти. Да неужто боярышня хворает? Так и не скажешь. Щеки румяны, губки алые, взглянет, как солнце из-за тучи выглянуло" — в словах Фрола сквозило недоверие.

"Что же ты дотошный-то такой — с раздражением подумал Митрохин, а вслух пояснил — По женской части она приболела".

"Всяко в жизни бывает. Даст бог, поляки осаду снимут, и вылечится" — заинтересованность во взглядах Прохора на Иру сменилась искренним сочувствием.

"А снимут ли? Вдруг город возьмут" — высказал сомнение Юрий.

"Коли возьмут — разграбят и сожгут дотла. Да только не волнуйся, боярин. Не возьмут поляки город. Слышал я, не первый раз они Кашин осаждают, да только не выходит у них ничего. Святая заступница на небесах город свой бережет и ворога не пускает. Ты бы прикорнул, боярин. Да и боярышне поспать надо, а мы с Прошкой за костром последим".

Фрол замолк. Спать Юрию действительно очень хотелось. После фантастических событий произошедших с ним за этот день, он чувствовал себя физически и морально опустошенным. Сил сопротивляться усталости не было. Еще несколько секунд Митрохин, привалившись спиной к стволу дерева, смотрел в наступившей тишине на языки пламени костра, но вскоре веки сами собой закрылись, и он погрузился в сон.

— 13.3 —

Проснулся Митрохин от холода, когда первые слабые лучи рассвета только начали с трудом пробиваться сквозь лишенные листьев плотно стоящие стволы деревьев. Прямо перед ним около слегка потрескивающих угольков догорающего костра дремал сидя Прохор, а чуть дальше спал на земле плотно закутавшийся в зипун Фрол. Рядом с Юрой, свернувшись калачиком и тесно прижавшись к нему, тихо посапывала Ира. К утру пошел редкий бесшумный снег. Крупные снежинки медленно опускались на длинные ресницы девушки и, превращаясь в капельки воды, скатывались по щеке. Митрохин невольно улыбнулся. В жизни Ира напоминала ему пластилинового ежика, который ощерился иглами, никого к себе не подпуская, но на деле иглы были совсем не страшными и не острыми.

С трудом ворочая затекшей шеей, Юрий поискал глазами Пеенджиила, но того нигде не было видно. Неожиданно Митрохин почувствовал прикосновение холодной стали, и хриплый голос произнес: "Сиди тихо. Дернешься — горло перережу. И хлопца своего предупреди, пусть не ерепенится". Чья-то рука потянулась к Ире, но за мгновение до того, как пальцы чужака сомкнулись на ее горле, Юрий толкнул девушку плечом. Ира завалилась на бок, шапка упала с ее головы и длинные светлые волосы разметались по плечам. "Да это девка" — воскликнул обладатель хриплого голоса, и Митрохин почувствовал, как прижатый к его горлу клинок дернулся и на секунду перестал давить на шею. Этой секунды хватило, чтобы резким движением бросить врага на землю и вскочить на ноги. Место ночлега окружали люди в пестрой одежде с обнаженными клинками в руках. "Подъем!!!" — как только мог громко закричал Митрохин. Разбуженный Прохор встрепенулся, но на него сразу навалилось двое, повалили, скрутили за спину руки. Фрол оказался более проворным. Каким-то чудом он умудрился моментально оказаться на ногах, и никто из нападавших не успел на это среагировать. В руках у Фрола оказался нож с длинным лезвием, которым он, не задумываясь, ударил ближайшего врага. Тот выронил оружие и, неуклюже раскинув руки, рухнул лицом вниз. В ответ нападавшие окружили Фрола, не подпуская его к себе ближе, чем на длину сабли. Дело принимало нехороший оборот, и Митрохин попытался вместе с Ирой скрыться в лесу, но девушка спросонья не понимала происходящего вокруг и висела на его руке бесчувственным грузом. Попытка кончилась тем, что Юра споткнулся, свалился на едва покрывшуюся снегом землю и выпустил руку Иры. В тот же миг кто-то схватил девушку в охапку и потащил прочь от него. Митрохин попытался встать и настигнуть похитителя, но острая боль пронзила его затылок, и он потерял сознание.

— 13.4 —

Когда Митрохин пришел в себя, уже окончательно рассвело. Нестерпимо болела голова. Юрий осторожно потрогал затылок и почувствовал под рукой сгусток запекшейся крови. Он попытался подняться, но перед глазами сразу встала стена тьмы и к горлу подступила тошнота. Митрохин снова упал на землю, сгреб ладонью с жухлой травы снег и съел его. Он делал это снова и снова, пока не почувствовал себя в силах подняться.

Держась рукой за тонкий ствол осины, Юрий осмотрел место схватки. Метрах в пяти от остатков костра Митрохин заметил Фрола, лежащего на перепачканной кровью земле. Больше никого рядом не было. Своего человека, убитого в схватке, нападавшие забрали с собой и теперь только обилие следов, которые еще не успел запорошить снег, напоминало об их недавнем присутствии.

Кое-как Юрий добрался до Фрола, опустился рядом с ним на колени и проверил пульс. Мужик был еще жив, хотя его глаза были закрыты, а в груди зияла глубокая рана. Неожиданно Фрол открыл глаза и посмотрел на Митрохина глубоким, все понимающим взглядом.

"Врал ты мне, боярин. Все врал — прохрипел он, и на его губах выступила кровавая пена — Зря я с тобой остался. Боярышню твою пожалел. Больно красива она у тебя. Думал, сумею тебя раскусить, все узнаю. Не успел. Руку дай. Спасибо Господу, хоть православный человек смерть мою увидит".

Фрол устало закрыл глаза и затих.

"Прощай, боярин. Там у меня. Забери..." — продолжил он через минуту и вдруг неожиданно смолк на полуслове. Его широко открытые глаза бессмысленно смотрели в небо. Спазмы подступили к горлу Митрохина. Юре стало безмерно жалко этого совершенно незнакомого ему человека. Он опустил Фролу веки и выполнил его последнюю просьбу. Под зипуном у Фрола Митрохин обнаружил засунутый за пояс нательной рубахи свиток. Развернув его, он прочел: "...Быть нам всем, православным христианам, в любви и соединении и прежнего межусобства не чинить. Московское государство от врагов наших очищать неослабно до смерти своей, и грабежей и налогу православному христианству отнюдь не чинить. Своим произволом на Московское государство государя без совета всей земли не выбирать...". В конце обращения стояла подпись: "Писано в Нижнем Новгороде князем Дмитрием Пожарским и человеком посадским Кузьмой Мининым".

"Прости, Фрол — прошептал Юра — Тебе бы памятник поставить, а я тебя даже похоронить толком не смогу".

— 13.5 —

Ира сидела на каком-то древнем лубяном сундуке в углу клети, небольшой квадратной не отапливаемой пристройке, которая соединялась с избой через сени. Дубленку ей оставили, и поэтому холода девушка особо не чувствовала. Правда, пока ее тащили через лес, а потом словно куль уложили на круп лошади и везли неизвестно куда, Ира умудрилась потерять свои рукавички, и теперь ей приходилось отогревать замерзающие пальцы своим дыханием.

В этот тесный чулан девушку запихнули сразу по прибытию на место, а через некоторое время туда же впихнули и сильно избитого Прохора. Парень до сих пор лежал, не шевелясь на полу, и стонал. Поначалу Ира пыталась Прохору как-то помочь, но, обтерев с лица кровь и грязь, оставила свои попытки. Сострадание никогда не было сильной стороной характера девушки, да и что она могла сделать в своем незавидном положении. Ире было очень страшно. Сердце девушки то совсем замирало в груди от ужаса, то начинало колотиться так, словно готово выскочить. Митрохин, судя по всему погиб, волшебное зеркальце отобрали, и будущее не сулило ей ничего хорошего. С тревогой Ира прислушивалась к голосам, раздававшимся за стеной.

"...Да чаво думать? Парня повесить и дело с концами. Пысьмо с воззванием нижегородским у няго нашли? Нашли. Чаво ишшо надо? Атаман Заруцкий таковых десятками вешает, коли поймает. Давай лучше решать, чаво с девкой делать будем" — говорил грубый мужской голос с ярко выраженным казацким говором.

"Это у вас каждый встречный — поперечный себя или царем или атаманом считает и никто ему не указ — отвечал ему бархатный баритон, который, судя по акценту, принадлежал иностранцу — А у нас в стране порядок. У нас король Сигизмунд правит, поэтому все по закону. Лазутчика надо к гетману доставить. Пусть гетман его сначала под пытками расспросит, а уже потом можно вешать. Панночка же, как и найденные при ней вещи по закону принадлежат представителям польского короля, коим на данный момент являюсь я".

"А морда у тя с твоим королем не треснет стольки себе захапать? Вот чаво вы, шляхтичи так до женского пола разохочи? Пошто тебе боярышня сдалась? Все одно наиграишси и бросишь. Я хоть какую ни какую пользу с нее получу".

"Какую же такую пользу ты от панночки получишь?"

"Выкуп с батюшки ее агромедный возьму, а нет, так ишшо можно крымскому хану в гарем продать. Я свово не упушшу. Так што давай по-братски делиться. Либо зеркальце с каменьями мини, либо боярышня".

Дослушать спор до конца и узнать, как могла бы обернуться ее судьба, Ире было не дано. Хлопнула входная дверь, разговор смолк, а через секунду тишину разорвал дикий вопль, в котором смешались в одно страх и невыносимая боль.

— 13.6 —

Превозмогая тошноту и головокружение, Митрохин шел по следам людей, похитивших Иру. При этом в первую очередь им руководил страх за судьбу девушки и желание спасти ее, но где-то в глубине мозга маленьким нехорошим червячком его точила и другая мысль. Какая судьба ждет его, Юрия Митрохина, жителя двадцать первого века, если он так и не найдет девушку, а значит не найдет и машину времени? Как он сможет жить в начале семнадцатого века? Кому здесь нужно его высшее юридическое образование, его золотая кредитная карта или его умение водить автомобиль? Не обречен ли в это жестокое время изнеженный пришелец из будущего на неминуемую гибель? Поначалу эта мысль даже придала ему сил. Довольно бодро Митрохин добрался до места, где похитители Иры пересели на лошадей, и этот факт сильно поколебал веру Юры в свои силы. С каждым последующим шагом этой веры становилось все меньше и меньше. Мысль о спасении Иры незаметно ушла на второй план, а голову заполнили страх и жалость к себе. Лесная прогалина с ясно видимыми следами лошадиных копыт вывела Митрохина на проезжую дорогу, представляющую собой замершее месиво грязи, на которой уже ничего нельзя было разобрать, и Юру охватила паника. След потерялся и ему уже никогда не найти Иру. Не надеясь больше на удачу, Митрохин обреченно побрел по дороге наугад.

Уже стало смеркаться, когда дорога привела Юру к небольшой деревушке. Окно крайней избы было освещено, а к покосившемуся палисаду привязано несколько лошадей. Подобравшись ближе, Митрохин увидел дремавшего на ступеньке низкого крыльца часового, на котором была надета привычная для польского гусара литая кираса и шапка с пером. Неожиданно Юру охватила безудержная ненависть к этому человеку. В его фигуре сконцентрировалась вся вина за произошедшее с Митрохиным: и за похищение Иры и за смерть Флора и за собственный страх и отчаянье. Ярость была столь велика, что Юра в два прыжка преодолел расстояние до часового и ударил того ладонью руки по открытому участку шеи. Митрохин неплохо владел приемами рукопашного боя, и поляк сразу обмяк и повалился на крыльцо.

"Вот так. Знай наших" — удовлетворенно прошептал Митрохин, но в этот миг из-за угла избы появился еще один часовой. Заметив Юру, он выругался по-польски: "Пся крев" и бросился к нему, вытаскивая на ходу из ножен саблю. Митрохину ничего не оставалось, как воспользоваться саблей своей жертвы, но фехтовальщик из него был никудышный. Первый выпад противника он кое-как сумел отбить, а вот оказать достойное сопротивление Юрий не сумел. Вскоре оружие из рук Митрохина выбили, а сам он оказался на земле. С ужасом Юрий смотрел, как поляк поднимает саблю для последнего, решающего удара, но неожиданно оружие выпало из его рук, а сам он рухнул рядом с Митрохиным. Из спины поляка торчало насаженное на длинное древко, искривленное наподобие полумесяца лезвие бердыша, а перед глазами Юры предстал Пеенджиил. Резким движением гоблин вытащил свое оружие из тела врага, и бердыш вновь взметнулся вверх.

"Стой, Пеенджиил. Это же я" — Митрохину показалось, будто Пеенджиил не узнает его и хочет убить.

Гоблин замер с приготовленным для нового удара оружием и неожиданно спросил: "Милорд, что вы ищите?".

"Волшебный рубин" — пробормотал Юрий. Согласно договору с Ирой, ни он, ни девушка не имели права посвящать гоблина в цели путешествия, и в нормальном состоянии Митрохин не был бы так откровенен, но из-за раны и сильного нервного потрясения он плохо соображал.

Услышав ответ, Пеенджиил повернулся к Митрохину спиной и вошел в избу, а через секунду оттуда раздались крики. Юра бросился на помощь к гоблину, но, очутившись в избе, понял, как сильно ошибся. Первым на глаза Митрохину попалось обезглавленное тело, одетое в широкие казацкие шаровары синего цвета и темно-гвоздичный зипун, обшитый голубой каймой. Затем он увидел Пеенджиила, который загнал в угол избы еще одного поляка. Исход этой схватки не вызывал сомнения и видеть его у Юры не было никакого желания. Он уже собирался выйти, но тут его взгляд упал на грубо отесанную столешницу, на которой лежало волшебное зеркало. Митрохин почувствовал, как с его сердца упала тяжесть. Даже пульсирующая боль в голове ненадолго отступила. В этот момент гоблин нанес смертельный удар, и кровь его жертвы брызнула на бревенчатую стену. Юра схватил артефакт и выскочил в сени. Здесь его внимание привлек невнятный писк, доносившийся из клети.

"Выпустите меня. Немедленно выпустите" — кто-то требовал за дверью, причем это требование никак не вязалось с тоненьким плаксивым голоском. Митрохин открыл дверь и к своей радости обнаружил в клети Иру. При виде Юры девушка, словно светловолосая фурия, набросилась на него. Ее худенькие кулачки били Митрохина по лицу, груди и плечам, не нанося абсолютно никакого вреда, и при этом девушка кричала ему в лицо: "Гад. Мерзавец. Как ты смел. Почему тебя так долго не было. Я чуть со страха не умерла". Истерика закончилась так же быстро, как и началась и Ира разревелась, уткнувшись лицом в полушубок Митрохина. Юра гладил девушку по растрепанным волосам и ласково шептал ей на ухо: "Ирочка, успокойся. Я с тобой, теперь все будет хорошо. Не плачь", но при этом Митрохин не смог бы точно сказать, кого эти слова успокаивают больше — девушку или самого себя. Вера Иры в то, что он обязательно придет и спасет ее, вернула Митрохину силы и позволила снова почувствовать себя человеком из будущего, который ни при каких обстоятельствах не сможет проиграть жителям семнадцатого века. Ведь за его плечами опыт лишних пятисот лет развития человеческой цивилизации.

Рыдания прекратились. Слегка отстранившись от Митрохина, Ира взглянула на него заплаканными глазами и попросила: "Юрочка, милый, давай перенесемся в другое время. Пожалуйста. Я здесь больше не могу оставаться. Мне очень страшно". Митрохин согласно кивнул и вывел девушку на крыльцо. На улице их поджидал неприятный сюрприз. Около десятка вооруженных людей бежало к их избе от соседних домов. Двое из них были уже совсем близко. "Пеенджиил" — позвал Митрохин и гоблин немедленно появился на крыльце. Вид его был воистину ужасен. Шапка свалилась с головы, и редкие сальные волосы торчали в разные стороны, словно рога, клыки нависли над нижней губой, дыхание напоминало звериный рык, а с лезвия бердыша на запорошенные ступени падали капли крови. Нападавшие нерешительно замерли на месте. "Матерь Божья, спаси и помилуй, дьявол" — прошептал один из них. Стоило Пеенджиилу сделать шаг по направлению к людям, окружавшим избу, как они бросились прочь с воплями: "Сатана!".

Митрохин облегченно вздохнул.

"Юра, ты обещал переместиться — напомнила ему Ира, с надеждой заглядывая в глаза — Мы ведь можем решить нашу задачу в другом времени?".

"Можем. Хотя для чистоты эксперимента лучше бы начать в 1611-ом году, но раз ты так хочешь, мы отправимся 1649-ый. Только у меня одно небольшое дело здесь еще осталось. Думаю, в ближайшее время нас не побеспокоят, и я успею его провернуть".

Митрохин снова скрылся в избе. Через минуту он вывел из нее с трудом передвигающего ноги Прохора. Ира бросилась к Юре на помощь и вдвоем они довели парня до палисада и помогли забраться на лошадь.

"Доедешь?" — поинтересовался Митрохин.

В ответ Прохор кивнул головой и, с трудом разлепив спекшиеся губы, спросил: "Фрол где?".

"Погиб. Вот, просил перед смертью тебе передать" — Юрий отдал парню найденную у Фрола грамоту.

Не сказав ни слова, Прохор взял свиток и собрался уже тронуть коня, но вдруг замешкался.

"Сами-то вы как? Не пропадете?" — повернулся он к Митрохину.

"Езжай. За нас не беспокойся. Не пропадем" — успокоил парня Юрий.

"Тоды бывай, боярин. Боярышню береги".

Глава 14 — Кашин, июль 1649 года

— 14.1 —

Это было непередаваемое ощущение. Только что они стояли на снегу, а через мгновение вдруг их ноги скрыла высокая трава. Летний день только вступал в свои права. В синем, слегка подкрашенном рассветными лучами розовым, небе весело щебетали птицы, над видневшейся вдалеке зеленой полоской леса вставало солнце, а легкий ветерок игриво шелестел кроной одинокой березки, неведомо как выросшей рядом с крыльцом.

"Как же так? — удивилась Ира — Ведь зеркало должно лишь сдвигать время точно на число указанных лет, а почему в таком случае мы очутились не в конце ноября?".

"Я тоже так думал — Юра озабоченно рассматривал неухоженный двор перед избой — Странно. Может быть, зеркало помимо набранных цифр улавливает еще и желание своего хозяина. В этот раз камни поворачивал я, а мне очень хотелось попасть в двадцать первое июля 1649-го года. Надо будет узнать, в какой день мы попали".

"Надо, только пока не у кого. Взгляни" — Ира повернула Митрохина лицом к дому, который всем своим видом говорил о запустенье и дряхлости. Крыльцо прогнило, дверь была сорвана с петель, а ставни забиты досками.

"У кого спросить мы найдем. Посмотри внимательно, кроме этого остальные дома в деревне имеют очень даже достойный вид. Только давайте сначала осмотрим эту халупу изнутри. Вдруг какая-нибудь одежда осталась. Переодеться нам не помешает, а то мы сейчас выглядим как Дед Мороз и Снегурочка, которые Новый год с праздником урожая перепутали".

Митрохин был прав. За пролетевшие годы деревня, похоже, разрослась вширь и разбогатела. Поодаль от заколоченной избы стояли добротные двухэтажные срубы. Только стояли они так, будто чурались приблизиться к дому-изгою.

Как бы девушке этого не хотелось, все-таки Юрий заставил ее зайти вместе с ним в избу, Пеенджиила оставил на всякий случай сторожить на улице. Внутри дома они не увидели ничего неожиданного, но зрелище было не из приятных. Один скелет лежал в затянутом паутиной углу избы, второй почти посередине. Причем большая часть этого скелета лежала с одной стороны загаженного временем и птицами стола, а череп от него с противоположной.

"Извини, но я на это смотреть не хочу" — Ира недовольно сморщила личико и выскочила из избы.

Прежде чем проследовать следом за девушкой Митрохин заглянул в клеть и обнаружил там сундук, на котором в свое время горевала о своей судьбе Ира. Юра взломал замок ржавой кочергой и нашел внутри сундука кипу одежды. Не смотря на то, что большая ее часть либо истлела, либо была слишком ветхой, Митрохин все-таки сумел найти необходимые вещи. Иру переодели в сарафан, поверх которого вместо ветровки девушка надела легкую душегрейку, женскую кофту без рукавов, а Юра теперь красовался в широкой домотканой рубахе и поддевке, разновидности кафтана с оборками сзади, который застегивался крючками на одну сторону.

Пеенджиил переодеваться наотрез отказался, впрочем, как и прогуляться в жилую часть деревни с целью поиска пропитания. Митрохин переубеждать гоблина не стал, посчитав глупостью отдавать приказы тому, кто несколько минут назад спас твою жизнь, а просто договорился с Пеенджиилом о встрече через несколько часов.

— 14.2 —

Ира и Митрохин сидели на широкой почетной лавке в "красном" углу избы местного крестьянина Кузьмы Ахова и угощались постными щами на конопляном масле, в которые были добавлены грибы и кусочки сушеной плотвы, пирогами с морковью и ржаными лепешками.

Кузьма, судя по всему, являлся довольно зажиточным крестьянином. Помимо жилой избы, сложенной из сосновых бревен, на его подворье стояли постройки для скота и хлебный амбар. Особо хозяин гордился полом, сложенным из колотых пополам бревен, утверждая, что у всех остальных жителях деревни полы в избах земляные.

Как оказалось, "Сокровище Мерлина" действительно выполнило желание Митрохина попасть в двадцать первое июля 1649-го года. Юра знал, в этот день в Кашине состоялось освидетельствование мощей княгини Анны Кашинской архиепископом Тверским и Кашинским Ионом. Об этом важном событие рассказывала и жена Кузьмы, Пелагея. Она, то металась между столом и печью, то присаживалась на скамью рядом со своими детьми погодками, двумя мальчиками и девочкой, и безумолку посвящала гостей во все местные новости и сплетни. Узнав про мнимую болезнь Иры, из-за которой она идет поклониться мощам Анны Кашинской, Пелагея стала бурно выражать сочувствие: "Вот беда. Жалко, такая видная девка и хворая. Правильно вы задумали к гробу благоверной княгине пойти. Святая обязательно поможет. Мне вот Дарья намедни историю у колодца рассказала про Акилину, жену человека посадского кашинского Богдана Митрофанова. Акилина эта к памяти Анны Кашинской относилась с небрежением и даже как-то во время утрени облокотилась на ее гроб. В тот же миг у Акилины половина тела и отнялась. Так после Богдан неделю каждый день на руках носил жену к святым мощам, где она нещадно молилась о прощение и исцелении. Простила Акилину благоверная Анна Кашинская и исцелила. Вот ведь чудеса. Вы если сейчас выйдите так раз в Кашин к вечере поспеете...".

"Язык твой бестолковый, Пелагея, а ты им мелешь и мелешь? Баба, она и есть баба — в сердцах выругался Кузьма — Люди добрые подумают, ты их из дома гонишь. Ешьте спокойно гости дорогие. Не торопитесь. Успеете на богомолье".

"Спасибо за хлеб и соль, за слово доброе, но нам действительно пора. Чем быстрей в Кашине окажемся, тем быстрей хвори вылечатся".

"И то верно. Тоды — доброго пути. Лепешек на дорожку возьмите и не забудьте и за нас с Пелагеей, да за детишек наших перед святой Анной слово замолвить".

"Непременно замолвим. Мы дом заброшенный при входе в деревню видели. Не расскажите, какая беда приключилась?".

"Ой, даже и близко к нему не подходите — обрадовалась возможности еще немного поговорить Пелагея — Говорят, в Смутные времена жил в ней Иван-бобыль, да только убили его, толи поляки, толи какие другие разбойники. Много их в те годы здесь носило. Так вот, Ивана убили и избу его заняли, да только недолго они в ней пожили. Смотрела на злодеяние их заступница наша небесная, и пришел терпению ее конец. Послала Анна Кашинская на землю ангела смерти, и порешил тот прямо в той самой избе всех разбойников мечом небесным огненным. Никто от расплаты не ушел".

"Уймись, балаболка. Пошто народ пугаешь — цыкнул на жену Кузьма — Да только права она. Нехорошее это место, гиблое. Оттого и не селится там никто поблизости".

— 14.3 —

"Ира, а вам, как хозяйке машины времени, не хочется вернуться в прошлое и изменить свою жизни или слегка подправить?" — шутливо поинтересовался Митрохин у девушки. Ему было жарко и скучно. Лес они миновали и уже довольно долго шли по дороге среди однообразных полей, плавно перетекающих друг в друга. Слева виднелась узкая, шириной не более двадцати метров, полоса реки Кашинки. Ее ровные, лишь ненамного возвышающиеся над уровнем воды поросшие травой берега тоже не радовали глаз разнообразием.

"А меня все устраивает. И потом, мне кажется, это невозможно. Ведь до того, как я попала в прошлое, моя жизнь протекала с учетом событий, случившихся со мной за прожитые годы и в ней уже ничего нельзя изменить. Изменить можно только то, что я еще не совершила, но должна совершить, после возвращения из прошлого. При этом я так и не узнаю, произошло какое-либо событие из-за того, что я изменила прошлое или так и должно было быть. Я понятно говорю? — поинтересовалась девушка и, увидев озадаченное лицо Юрия, добавила — Похоже, нет".

"Понятно, только странно. То есть получается, сколько во времени не перемещайся ничего изменить нельзя?".

"Можно, но, только начиная с той самой секунды, когда вы переместились в прошлое и лучше в чужой жизни. Так сразу ясно изменили вы кому-то судьбу или нет. Не понравился, например, вам в настоящем какой-нибудь нехороший человек и вы бегом в прошлое, менять события в его жизни. Вернулись, и оказывается, человек этот стал просто душкой и прелестью. Но я думаю, ничего серьезного менять не стоит, да и не получится".

"Почему?".

"Вот представьте себе, должен был человек пойти налево, а вы его повернули направо и этим изменили его судьбу и, возможно, судьбу его потомков. С точки зрения масштабов вселенной мелочь. А вдруг из-за этого изменилось что-то очень глобальное. Например, Наполеон не проиграл битву при Ватерлоо, а выиграл. Значит в ту секунду, когда вы ушли в прошлое, структура мира должна моментально измениться. За одно мгновение должно перестроиться созданное за тысячелетия. Это же катастрофа пострашнее ядерного взрыва. Сколько энергии может высвободиться или наоборот, втянуться. Думаю, черные дыры в космосе и взрывы сверхновых звезд так раз из-за того, что кто-то со временем заигрался".

"Интересная теория. Первый раз подобное слышу. Вы Ира самая умная блондинка, из всех, которых я встречал".

"Женщины вообще умнее мужчин независимо от цвета волос. Просто мужчины напридумывали дурацких правил, сами по ним живут и пытаются заставить женщин тоже так жить. Только не получится у вас ничего. Юрий, а раз я такая умная, можно мне искупаться. У меня сейчас такое чувство, будто я собрала всю грязь с двадцать первого века по семнадцатый?".

"Если только пообещайте не устраивать черную дыру" — усмехнулся Митрохин.

"Думаете это опасно?" — расстроилась девушка.

"Я шучу. Купайтесь. Ничего с вселенной не случится. Я вас посторожу на берегу".

"Только, чур, не подглядывать".

"Клянусь" — улыбнулся Юрий и приложил к сердцу правую руку.

Они спустились к реке в том месте, где росло несколько деревьев, скрывавших часть берега от дороги. Митрохин сел под одним из них спиной к воде. Он слышал, как зашуршал сарафан, затем раздались шлепки босых ног и вскрик "Ой!". "В воду зашла, а вода холодная" — догадался Юра. Как он не старался сдержать свою клятву, все равно непроизвольно скосил глаза к реке. Ира медленно и грациозно входила в воду. Митрохин смотрел на ее длинные, тонкие ноги, худенькую фигурку, золотистые волосы, которые ветер разметал по обнаженной спине, и подумал: "Прав был Фрол. Она действительно очень красива. Удивительно хрупкая и нежная девушка".

Юра смущенно отвел глаза. Ему стало неловко за свое глупое поведение, и он спросил, пытаясь сгладить ситуацию в собственных глазах: "Как вода?".

"Замечательно — отозвалась девушка — И дно песчаное. Прямо как на курорте".

"Ириша, а вы знаете, почему речку Кашинкой назвали? На языке древнего финно-угорского племени меря, когда-то обитавшего в этих местах слово "каша" означало "тростник". Кашинка — речка, заросшая тростником".

"Боже мой! Какой прогресс! Всего каких-то пятьсот лет, а я уже из Ирины Константиновны превратилась в Иришу. Обиделись? Зря. Из всех мужчин, с которыми я путешествовала во времени вы самый умный".

"Довольно сомнительный комплимент, раз я единственный мужчина с которым вы в подобные путешествия отправлялись".

"Вам это не нравится? В следующий раз возьму кого-нибудь другого".

"Нравится. Еще как нравится".

"То-то. Смотрите у меня. Не оборачиваться, я выхожу".

"Хорошо. Тем более нам уже пора двигаться дальше".

Девушка оделась, не дожидаясь пока просохнет, надеясь на жаркое июльское солнце и уже через несколько минут была готова продолжить путь.

— 14.4 —

Когда Ира и Митрохин снова очутились на дороге, их уже поджидал сидящий на земле у кромки поля Пеенджиил. Несмотря на жару, гоблин по-прежнему был одет в овчинный тулуп и напоминал своим видом лешего из русских народных сказок.

"Милорд. Миледи" — Пеенджиил встал и поклонился.

"Вот и замечательно. Раз мы все снова вместе можно смело двигаться дальше" — Митрохин решительно двинулся вперед. Чувство раскаянья за поведение на речке охватило его. Юра злился на себя, на Иру, которой приспичило купаться, на Олега Валерьяновича вместе с его злосчастным рубином, а также на солнце, небо, траву и кузнечиков в ней и эта злоба заставляла его непроизвольно убыстрять шаг.

Ира шла следом, смотрела на спину Юрия и тоже думала о событиях на речке, но совершенно с противоположной точки зрения. Она гадала, смотрел ли на нее Митрохин во время купания хотя бы мгновение, хотя бы краешком глаза или нет. И если все-таки разочек глянул, какое впечатление она на него произвела. Как девушка не старалась с этим бороться, но Юра нравился ей все больше и больше. Он был умен, образован, хорошо воспитан, но при всем этом умудрялся еще быть сильным и смелым авантюристом.

Недостатка в поклонниках Ира никогда не испытывала и еще в школе научилась крутить ими туда-сюда по своему усмотрению. Некоторые из них обижались на такое отношение, другие продолжали бегать за ней как привязанные и даже умоляли выйти замуж. Самым мужественным представителем поклонников второго типа девушке казался тренер по плаванью Владимир, который обеспечивал Иру бесплатными абонементами в бассейн. Было очень романтично целоваться с ним прямо в воде после прыжка с трехметрового трамплина. А самым умным был Женя Майоров, пухленький студент третьего курса физико-математического факультета МГУ с животиком сорокалетнего любителя пива. Мама Жени работала администратором спорткомплекса "Олимпийский" и это позволяло Ире без труда посещать любые концерты. После концерта Жене дозволялось проводить Иру до дома и поцеловать в щечку. И тот и другой поклонник довольно быстро Ире наскучили и были безжалостно брошены. Впрочем, так было и со всеми остальными претендентами на звание мужа. Митрохин не шел ни в какое сравнение не с кем из бывших знакомых девушки уже хотя бы потому, что никто из них не звал ее путешествовать во времени или хотя бы прогуляться к копям царя Соломона.

"Так, подруга, глупости из головы выкинула. Забыла свой принцип — в женатых мужчин не влюбляться" — одернула себя Ира. Она переключила внимание со спины Митрохина на Пеенджиила и сразу чуть не прыснула со смеха. Так несуразно выглядел гоблин.

Заметив реакцию девушки, Пеенджиил тихонько усмехнулся себе под нос. Его принимают за глупца, а глупцов обычно не бояться. Такое отношение должно значительно упростить осуществления планов Пеенджиила, а согласно этим планам в самое ближайшее время и девушка и ее попутчик должны умереть. Они обращаются с ним, как с домашней собачкой, а он собирается перерезать им горло. Так кто глупец, он или они? Люди разговаривали между собой, не считаясь с его присутствием, а он жадно ловил каждое их слово. Сначала понял, что речь идет о "Сокровище Мерлина", а чуть позже понял, почему в Стране Фей использование этого артефакта было под строжайшим запретом. Какое прекрасное оружие случайно попало к людишкам, а ведь оно могло бы помочь гоблинам решить все проблемы. Стоит только найти ключевую точку, после которой все на Земле пошло не так, как надо, вернуться в нее, кого надо — убить, кому надо — заплатить и все изменится. Люди вернуться туда, где только и достойны жить. Словно черви они будут везти свое мерзкое существование в земляных норах и никакие феи не помогут им оттуда выбраться. Настанет вечная эра правления гоблинов.

Как только люди перенеслись в прошлое, Пеенджиил понял — пора действовать. Время, в котором он оказался, было близко и понятно ему, в отличие от будущего человечества полного страшных и непонятных машин. Первую попытку добыть зеркало Пеенджиил предпринял ночью в лесу. Незаметно скрывшись от костра, а быть незаметными гоблины умели прекрасно, Пеенджиил отправился на разведку. Изначально он хотел ознакомиться с окрестностями и только потом разработать конкретный план, но встреча с отрядом вооруженных всадников изменила его намерения. Пеенджиилу показалась заманчивой мысль натравить людей друг на друга. С криками: "Там в лесу. Разбойники. Золото. Много золота" он вцепился в стремя командира отряда. Упоминание драгоценного металла сделало свое дело. Отряд двинулся вслед за гоблином. Дальше, как и задумывалось Пеенджиилом, люди стали друг друга убивать, но вот только сокровище гоблину получить не удалось. Вместо зеркала он получил удар ногой по лицу от человека, схватившего миледи и услышал: "Пшел вон, урод". С каким удовольствием Пеенджиил через некоторое время наблюдал, как отрубленная от тела голова этого человека прокатилась по столешнице и с гулким стуком упала на пол. Он убил еще несколько своих обидчиков. Мог убить и больше, если бы они не разбежались. Пеенджиил не зря был в свое время предводителем гоблинов. Его мастерство владения холодным оружием было сравнимо с легендарным мастерством эльфов.

Мог в тот вечер Пеенджиил и завладеть сокровищем, но прежде чем убить Митрохина, решил узнать, что люди ищут. Ответ "Волшебный рубин" изменил первоначальный план Пеенджиила. Он решил подождать, пока люди найдут камень и только после этого убить их и забрать себе оба сокровища. Заполучив в руки такое могущественное волшебство, он развернется во всей красе. Ну а пока этого еще не случилось, Пеенджиил не отказал себе в удовольствие порыскать по окрестностям в поисках жертвы. Жаль только в этот раз не удалось никого убить, а пришлось ограничиться мелкими пакостями.

Размышления гоблина прервал громкий крик Иры: "Юра, подожди. Мы за тобой не успеваем".

— 14.5 —

Кашин был хорошо виден издалека. Постепенно из окружающих город полей поднималась на свою тридцатиметровую высоту Духова гора, по прихоти природы преграждавшая доступ на сердцевидный полуостров, созданный замысловатой петлей реки. Затем перед глазами путников представала сооруженная на горе крепость, а, приблизившись еще ближе, видели они и ров, перерезающий перешеек и валы кремля за ним. Кремль с пятнадцатью башнями, увенчанными шатрами, сверху вниз взирал на городские постройки. Дело в том, что полуостров лежал в низине и противоположные берега реки возвышались над ним метров на десять. Высокий берег Кашинки занимали слободские поселения и несколько монастырей.

Путешественники во времени подошли к Кашину по московской дороге и очутились в Кузнецкой слободе. Судя по всему, кузнечное ремесло было распространено в городе, поскольку слобода протянулась на значительное расстояние. Над некоторыми особенно богатыми кузнями красовались красочные вывески с надписями: "Кузня Вешняковых", "Кузня Ветошниковых", "Кузня Сабельниковых".

"Так много грамотных" — удивилась Ира.

"Да, вряд ли — разуверил ее Юрий — Скорее всего какой-нибудь дьяк за деньги писал".

"Смотри, какое смешное название" — девушка показала на прибитую к шесту стрелку с надписью "Поганая слобода".

"Это слобода, в которой делают белила. Кстати, в эти времена кашинские белила очень даже ценились на рынке".

Пройдя Кузнечную слободу, путешественники оказались в Ямской слободе. Стойкий запах конского навоза, стоящий здесь заставил их проскочить ее с максимальной скоростью. За мостом через Кашинку, располагалась территория городского торга, который занимал всю территорию, прилегающую к стенам Кремля. Дома посадских людей здесь ставить запрещалось, поскольку возникший в посаде пожар мог бы тогда перекинуться на деревянные стены крепостных сооружений. В этот вечерний час торг был безлюден, лишь цепочка людей шла через него по направлению к воротам Кремля, чтобы услышать вечернею литургию патриарха Иона. К ним путешественники и присоединились.

Успенская церковь, где покоились мощи Анны Кашинской, казалась безмерно дряхлой и словно уставшей от того внимания, которое вдруг выпала на ее долю в последние десятилетия. Найти в помещении храма гроб княгини не составляло большого труда. Толпа молящихся держалась от него на почтительном расстоянии, а вокруг гроба плотно стояли подставки уставленные множеством свечей.

С последними лучами заходящего солнца патриарх поднял горящую свечу и возвестил: "Восстаньте", в ответ народ, собравшийся в церкви, ответил: "Господи, благослови" и литургия началась.

Пение и чтение псалмов не слишком занимали внимание Митрохина. Во время службы он искал место, где можно было бы спрятаться, и нашел его. Была в русских церквах почти не используемая архитектурная деталь — балкон второго этажа. Когда-то в Византии он предназначался для знати, присутствующей на богослужении, но на Руси потерял свое предназначение, а планировался при строительстве лишь как дань традиции.

"Ириша, бери своего гоблина, и поднимаемся, только тихо" — прошептал Митрохин на ухо девушке. Лестницу они нашли легко, вот только она не внушала никакого доверия. Наполовину сгнившие ступени, казалось, были готовы рассыпаться от первого же прикосновения, но, тем не менее, путешественникам во времени удалось подняться наверх и затаиться.

— 14.6 —

"Благословение господне на вас" — провозгласил священник, услышал в ответ "Аминь" и на этом вечернее богослужение закончилась. Верующие стали постепенно расходиться. Вскоре в помещение храма остались только священнослужители. Поговорив о чем-то между собой, они тоже покинули церковь. Лишь пономарь неторопливо ходил по церкви и последовательно гасил недогоревшие свечи. Когда помещение храма погрузилось во тьму, хлопнула входная дверь — ушел и пономарь. Проникающий сквозь окно свет луны причудливо играл на золоченых образах, создавая иллюзию присутствия кого-то постороннего. Где-то внизу раздался таинственный шорох, и Ира чуть было не вскрикнула, но зажала себе рот ладошкой.

"Кто там?" — испуганно спросила она Юрия.

"Никого. Ты, Ириша, Гоголя начиталась. Не бойся. Это же церковь, а не кладбище. Святое место".

В надежде не скатиться кубарем с крутой лестницы Митрохин зажег заранее приготовленную свечу. В ее слабом свете они спустились с хоров, и подошли к гробу княгини.

"Надо вскрывать. Очень меня насторожили неясности с перстами княгини. В этом скрывается какая-то тайна" — Юрий достал из-под поддевки небольшую металлическую фомку. Сердце Иры сжалось. Ей не хотелось, чтобы гроб был вскрыт, но и остановить Митрохина за один шаг до достижения цели девушка не решилась. Юра вставил инструмент между крышкой гроба и его основанием. Чуть-чуть физической силы и крышка приподнялась. В гробу лежала пожилая женщина. Она казалась почти живой, только очень худой. Кожа словно прилипла к костям, но тление не коснулось тела. Руки женщины были сложены на груди в трехперстном благословении. Словно невидимое сияние исходило от женщины, лежащей в гробу. Самые светлые воспоминания жизни коснулись Иры, а цель жизни стала удивительно понятной и незамысловатой. Непроизвольные слезы выступили на глазах девушки. Свеча дрогнула в руке Иры, ее свет упал на ладони княгини и красными искорками отразился от драгоценного камня, зажатого в правой руке. "Юра, не смей трогать этот камень" — прошептала девушка. "Даже не собираюсь. Я не посмею" — ответил Митрохин.

Неожиданно кто-то зыбкой тенью стремительно приблизился к гробу и пальцы с длинными желтыми ногтями выхватили рубин из рук княгини.

"Не смей" — Митрохин попытался остановить завладевшего камнем Пеенджиила, но гоблин схватил Юру за горло, приподнял его тело над полом и швырнул в дверь. Удар был такой силы, что дверь соскочила с петель, и Митрохин вывалился на улицу. Ира бросилась на помощь к Юре, но на полпути ее настиг Пеенджиил, одной рукой ударил девушку по лицу, а второй попытался завладеть зеркалом. Ира, не обращая внимания на боль, двумя руками вцепилась в сокровище. В процессе борьбы ни гоблин, ни девушка даже не заметили, как повернули камни.

Суматоха привлекла внимание дежурившей около воеводского дома городской стражи. Стрельцы бросились к церкви, а один из них выстрелил в сторону Пеенджиила из пистоля. Пуля прошла стороной, но опасность заставила гоблина ослабить хватку и Ира сумела освободить сокровище из его рук. Пеенджиил быстро пришел в себя и ударил девушку в живот. Ира скорчилась от боли, а зеркало снова оказалось в руках гоблина, но стража была уже слишком близко и, увидев занесенную над собой алебарду, Пеенджиил испугался и повернул аметист. В этот момент с двух сторон на гоблина кинулись Ира и Митрохин. Девушка повисла на плечах Пеенджиила, а Юра вцепился в зеркало. В ответ гоблин впился клыками в руку Митрохина, и тот выпустил сокровище. Спустя мгновение Пеенджиил скинул на землю девушку, и вместе с "Сокровищем Мерлина" и рубином растворился в темноте. Ира поднялась, и хотела было помочь Юре остановить кровь, текущую из прокушенного запястья, но с удивлением увидела перед собой появившуюся из воздуха знакомую ей высокую колокольню Воскресенского собора. Зато там, где должны были находиться стены Кремля, зияла пустота.

Глава 15 — Кашин, 1908 год

— 15.1 —

До рассвета Ира и Митрохин решили укрыться в городском саду, который начинался сразу за главным храмом Кашина и располагался на месте крепостных построек Духовой горы. Если площадь перед Воскресенским собором и вход в сад были освещены газовыми фонарями, излучавшими свет за счет нагревания металлической сетки газовой горелкой, то внутри сада, на аллеях укрытых кронами деревьев, царил полумрак. Прежде чем войти в сад, Юра остановился у тумбы, обклеенной афишами и объявлениями. Одно из них гласило: "Дамы и господа! Приглашаем Вас 8 мая 1908 года на Песочную набережную на открытие лодочной станции. Для первых пяти желающих прокат лодок бесплатный".

"Ириша, посмотри, куда нас занесло" — подозвал Митрохин девушку. Ира подошла и посмотрела на объявление, но ничего не сказала и направилась вглубь сада. После предательства Пеенджиила девушка чувствовала внутри себя опустошение.

Путешественники расположились на одинокой скамье в конце одной из боковых аллей. Отсюда открывался чудесный вид на лежащий под ногами город. Однако ни замысловатые изгибы реки, ни парящие, словно птицы над скрытым тьмой городом купола тридцати трех церквей не привлекали их взгляды. Больше всего на свете их сейчас тревожила собственная судьба.

"Вот мы попали и все из-за меня — клял себя Юрий, пока Ира перевязывала ему руку своим разорванным на полоски головным платком — Документов для этого времени нет, денег нет. Каким надо было быть идиотом, чтобы отправиться в прошлое почти без подготовки".

"Это состояние эйфории виновато. Когда у тебя в руках машина времени ты себя чувствуешь почти богом и на всякие мелочи внимания уже не обращаешь. Мне это ощущение тоже знакомо. И потом Пеенджиил — это ведь моя ошибка. Он мне казался, может быть глуповатым, но преданным и верным. Ведь я ему помогла, у себя приютила. До слез обидно" — возможно, Ира хотела успокоить Митрохина, но в голосе у нее сквозила полная безысходность и слова ее больше навевали смертную тоску, чем покой.

"Сколько волка не корми, он все в лес..." — ляпнул первое пришедшее в голову Юра, но договорить не смог. Ира слишком крепко затянула узел на его запястье, и Митрохин замолк, поморщившись от боли. Некоторое время путешественники молчали, бездумно глядя вдаль.

"А мы гроб открытым оставили" — вспомнила Ира.

"Ничего страшного не произошло. Стрельцы должны были сразу это обнаружить и доложить куда следует. Кстати, теперь понятно, как появился слух про неправильно сложенные персты Анны Кашинской".

"Какие персты? О чем ты? Ума не приложу, что нам теперь делать".

"Найдем Пеенджиила и вернем "Сокровище Мерлина" и рубин".

"Ты со мной как с маленькой разговариваешь? Как мы его теперь найдем?".

"Попросим Анну Кашинскую, и она нам поможет" — Митрохин хотел пошутить, в надежде вывести Иру из состояния безнадежной апатии, но эффект получился немного не тот, на который он рассчитывал. Девушка разозлилась и вскочила со скамьи.

"Как тебе не стыдно? Как мы ее попросим? — выпалила Ира, а затем упала на колени в траву и молитвенно сложила ладошки — Святая благоверная княгиня Анна, простите нас за кражу вашей драгоценности и помогите нам. Так? Ой, Юра, смотри?".

Прямо перед ней под кустом ракитника что-то призывно сияло, отражая лунный свет.

" Ничего не вижу".

"Под кустом. Наклонись и сразу увидишь".

Митрохин последовал совету девушки и тоже заметил непонятный блеск. Подойдя ближе, он увидел источник сияния. Блестела серебряная застежка солидного кожаного портмоне. Внутри бумажника находилась приличная сумма денег и паспортная книжка на имя Юрия Ивановича Вяземского, доктора Бурашевской колонии для умалишенных.

"Ириша, идем. У меня появилась идея" — Митрохин потянул девушку к выходу из сада. Вновь оказавшись на Соборной площади, Юрий стал растерянно озираться по сторонам, но, заметив на краю площади будку городового, решительно двинулся к ней.

"Милейший — обратился Митрохин к полицейскому — Я доктор Вяземский. Преследую опасного больного сбежавшего из Бурашевской колонии. Мне необходимо срочно встретиться с господином полицмейстером. По моим данным психопат скрывается в вашем городе".

— 15.2 —

Потомственный дворянин Николай Иванович Петропавловский, полицмейстер уездного города Кашина стоял около большого арочного окна второго этажа здания городской думы и с тоской смотрел на красное кирпичное здание Гостиного двора. К самому зданию Николай Иванович не имел никаких претензий, а настроение ему портило событие, которое должно было начаться с минуты на минуту. Причем, само по себе событие это было скорее радостным и заключалось в составление петиции к государю императору по поводу открытия мощей святой благоверной княгини Анны Кашинской и утверждение состава депутации в Санкт-Петербург, но господин полицмейстер подозревал, что событие это повлечет неприятный разговор с градоначальником Кашина.

За спиной Николая Ивановича по двусветному залу заседаний разносился бас купца Терликова, заработавшего миллионы на продаже поддельных виноградных вин "заграничных" сортов: "Вы господа как знаете, а мне так обязательно необходимо в составе депутации состоять".

"В чем же суть этой необходимости, Николай Васильевич?" — без особого интереса спросил господин Кисловский, пожилой человек с раздвоенной бородой, состоящий на должности мирового судьи.

"Хочу у государя разрешение испросить на позолоченную крышу для дома своего. Больно мне нравится, как солнце на позолоченных церковных куполах играет. Я уже и губернатору прошение подавал, да только они изволили ответить "сам царь, не мне дураку чета, и то под железной крышей живет", и прошение мое не уважил".

"Побойтесь бога, любезный Николай Васильевич. И так про вина ваши с легкой руки Салтыкова-Щедрина дурная слава по всей России идет, а вы еще такое удумали" — вступил в разговор крупнейший уездный землевладелец Лихачев, мужчина небольшого роста без бороды, но с пышными усами.

"Легко ему было в книге меня позорить, а чтобы он на моем месте стал делать? Виноград в нашем уезде не растет. Чего под руку попадется из того вина и делаем. Однако кашинские рейнвейны, особенно если с золотым ярлыком любой стол украсят. Да и губернаторский обед не испортят. И перед Господом Богом грехи свои исправно замаливаю. Двести пятьдесят тысяч на постройку колокольни дал, и куранты новые для города на Лейпцигской ярмарке купил" — обиделся купец.

Двери зала распахнулись, и вошел городской голова Алексей Петрович Дорогутин: "Господа, все в сборе?".

"Отца Иоанна еще нет, Алексей Петрович" — ответил Кисловский.

"Подождем. Раз свободная минутка выдалась, хочу с вами, Николай Иванович поговорить. Нехорошие вещи мне докладывают. Два убийства за два дня — виданное ли дело для нашего тихого города. Куда же наша доблестная полиция смотрит?".

"Так и знал, без неприятностей не обойдется" — подумал полицмейстер и недовольно сморщился.

"Объяснитесь, Николай Иванович? Вид у вас словно вы лимон надкусили".

"Безумец у нас объявился, господин градоначальник. Из колонии для умалишенных сбежал. Его проделки. Ищем".

"Плохо ищите. Депутацию к государю императору отправляем, а тут такое творится. Представляете, если до Санкт-Петербурга слухи об убийствах дойдут? Извольте безумца своего в ближайшие дни отыскать".

"Право слово, вы уж постарайтесь, любезный Николай Иванович — вставил свое слово Терликов — Нам в городе порядок нужен".

"Не извольте беспокоиться, Алексей Петрович. И вы господа не волнуйтесь. Поймаем. К нам и доктор прибыл из Бурашево. Дело свое знает. Поймаем".

"Это тот, который с полицейскими по городу разъезжает? И девица еще с ним, наверное, сестра милосердия? Мне они, Николай Иванович показались очень странными. Странно одеваются, да и ведут себя странно. Будет ли толк от такого доктора?" — засомневался Лихачев.

"Так это-то и хорошо. Точно дело свое знают. Странные — значит, опытные. Кто бы странным не стал, если бы много лет среди умалишенных провел" — усмехаясь, выразил свое мнение Терликов.

В это время в зале появился настоятель Воскресенского собора протоиерей Иоанн Аменитский: "Прошу простить меня за опоздание, господа. С прихожанами разговаривал. Паства волнуется. Безобразия у нас в городе твориться начали, прости Господи".

Городской голова бросил напоследок испепеляющий взгляд на полицмейстера и перешел к решению более приятных вопросов.

— 15.3 —

Присланные за Митрохиным дрожки нещадно трясло на булыжной мостовой. Помимо Юрия в экипаже сидели городовой и бледная Ира. Девушке приходилось нелегко. То, что она видела за последние дни, выезжая на места преступлений Пеенджиила, могло довести до обморока и мужчину, но и оставить Иру в гостинице Митрохин тоже не мог. Он боялся расстаться с девушкой даже на секунду. Ему почему-то казалось, в этом случае он уже никогда ее не увидит, а в одиночку не сможет вернуться в свое время. Иру, похоже, тоже тревожили подобные мысли и поэтому она и сама не испытывала большого желания оставаться одной.

Постепенно экипаж удалялся от центра города, и вскоре булыжное покрытие улиц закончилось, но легче от этого не стало. Теперь он начал скакать по ухабам улиц размытых пролившимися за последние три дня дождями.

Рождественская улица, на которой было совершено преступление, представляла собой огромную лужу между двумя рядами домов. По левую сторону от лужи и располагалось место противоправных действий. Представляло оно собой одноэтажный дом, украшенный полюбившимися Ире полукруглыми резными филенками. Перед воротами, ведущими в дом, Митрохина встретил следователь сыскного отдела Корней Петрович Жуковский.

"Господин Вяземский, похоже, опять ваш клиент балует" — ехидно заметил следователь.

"Посмотрим, Корней Петрович" — Юра вошел во двор и увидел чуть ли не пополам разорванное тело собаки. Митрохин сразу посмотрел, как на это среагировала Ира. К его радости девушка держалась очень стойко.

"Расскажите подробности" — попросил Митрохин следователя, с которым у него успели сложиться отношения взаимной неприязни.

Подробности, по словам господина Жуковского, были вполне обыденными. Мещанка Жданова отправила мужа на службу и прилегла отдохнуть. Разбудил ее вой дворовой собаки. Не слишком вдаваясь в причины, госпожа Жданова выскочила на улицу, дабы привлечь пса к заслуженному наказанию за то, что мешает хозяйки спать, но как только вышла на крыльцо, ей попытались отсечь голову. Спасибо собаке, которая из последних сил вцепилась в руку убийцы. Это и спасло госпожу Жданову. Она успела вернуться в дом и запереть за собой дверь. Убийца бросился следом и начал ломать дверь, но к счастью в этот момент вернулся муж, забывший бумажник. Он поднял крик, поднявший на ноги всю улицу, и спугнул преступника.

"Клиент наш, сомнений нет — признал Митрохин — Я предупреждал, что он очень коварен, жесток и мастер маскировки. Вы проверяли места в городе, где он мог бы найти приют?".

"Проверяли. Толку никакого".

"Мы опаздываем. Он опережает нас, а нам необходимо придумать, как опередить его".

"У нас город тихий, господин доктор. Ну, мужики на ярмарке спьяна подерутся или пропойца какой-нибудь воровство учинит, а такое — извините-с. В расследовании подобных дел опыта у нас нет. Думайте сами, господин Вяземский, думайте".

В это время Пеенджиил сидел по пояс в воде близлежащего пруда и наблюдал за действиями полицейской бригады. То, что сейчас происходило в жизни гоблина, кроме как воплощением всех возможных желаний и назвать было нельзя. Перед ним лежал мир жалких и беспомощных людей. Он мог уничтожить их за одну секунду, вернувшись в прошлое и изменив последовательность событий, а мог медленно убивать друг за другом, заглядывая в глаза и наслаждаясь их мучениями. Первое было важней, второе приятней. Пеенджиил не мог отказать себе в удовольствии и выбрал второе. Ненадолго, как он сказал себе, еще несколько дней и вперед к великим свершениям, или вернее назад, но чувство собственной власти затягивало. Люди оказались такими глупыми, такими несовершенными, что в какой-то момент гоблину показалось, он и без "Сокровища Мерлина" смог бы их победить. Особенно если убрать с дороги тех, кто слишком много о нем знает. Пеенджиил еще раз взглянул на Иру с Митрохиным и злобно зарычал.

— 15.4 —

Центром Кашина являлась Соборная площадь, на которой располагались Успенский и Воскресенский храмы. Справа от площади, если смотреть со стороны реки, находился городской сад, а влево отходила Думская улица, на которой находились учреждения городского управления и наиболее шикарные, с точки зрения местных жителей, магазины. Улица эта упиралась в Кашинку, но перед этим пересекала перпендикулярную к ней Московскую улицу, главную магистраль города. Магистраль была продолжением Московской дороги, пересекала весь город, с двух сторон огибая часовню, построенную в честь героев войны 1812 года на Торговой площади, и убегала дальше на север к маленькому городку с названием Кесова Гора. Недалеко от пересечения Думской и Московской улиц и находился доходный дом купчихи Зазыкиной, в котором Ира и Митрохин снимали меблированные комнаты по 45 копеек в сутки. Комнаты были не слишком просторными, с минимумом мебели, но имели все удобства и выглядели уютней, чем "люкс для новобрачных" в гостинице "Русь".

Путешественники во времени возвращались с места преступления Пеенджиила и уже почти доехали до места своего проживания, когда Ира вдруг дернула извозчика за белый холстинный балахон, подпоясанный желтым кушаком, и закричала: "Стой! Стой!". Юра удивленно взглянул на девушку и даже испугался. И без того бледная Ира теперь окончательно позеленела и вжалась в сиденье, пытаясь забиться за спину Митрохина.

"Ириша, что случилось?".

"Там, около дома, видишь?".

Около входа в доходный дом стоял высокий бледный мужчина с тремя детьми, двумя девочками, светленькой и черненькой, и белобрысым мальчиком.

"Вижу кого?".

"Черненькая девочка. Это не девочка. Это фея. У нее я украла "Сокровище Мерлина". Она пришла за мной — Иру даже начало трясти от страха — Я знала, когда-нибудь придет. Это хуже, чем Пеенджиил".

"Чем хуже?".

"Это магия, Юра. Против магии нет приема. Это хуже, чем нож. Перед ней ты бессилен. Спаси меня. Спаси нас. Надо только дойти до моей комнаты. Там пакетик и пузырек. В пакетике засушенные и измельченные цветы терновника, а в пузырьке настойка его плодов. Сделай это".

"Что, сделать-то?" — Юрий не понимал сбивчивую речь Иры.

"Высыпи на нее цветочную пыль или напои настойкой, иначе мы погибли".

"Это поможет?" — усомнился Митрохин.

"Поможет — уверенно ответила Ира — Только быстрей Юрочка, быстрей".

Терновник или колючая слива — неприхотливый кустарник, растущий в оврагах, около рек и на лесных опушках, обладал удивительным свойством. Он блокировал магическую энергию. Стоило феи лишь соприкоснуться с этим растением, и она уже не могла творить волшебство. После пребывания в Стране Фей, Ира была прекрасно осведомлена об этом свойстве терновника. Во дворце Королевы Фей даже существовала специальная тюрьма для провинившихся подданных, стены которой были оплетены колючими ветвями кустарника. Справедливо опасаясь возмездия за кражу зеркальца, девушка заранее подготовилась к возможному визиту фей, а сделать это было совсем не сложно. Сухие цветы терновника можно было купить в любой аптеке, так как настой на них рекомендовалась пить при заболевании почек или нарушении обмена веществ. Точно также обстояло дело и с соком плодов кустарника, имевшим слабый запах горького миндаля. Его применяли при пищевых отравлениях.

— 15.5 —

Гарольд, как и любой дух стихии, мог легко перемещаться во времени и пространстве. Для этого ему было необходимо сконцентрировать магическую энергию в своем воображении и четко представить, куда он хочет попасть. Тщательно нарисовав в своей голове как можно более подробную картину нужного места, Гарольд мысленно ставил в это место себя или того, кого он хотел перенести. При этом нужные для перемещения данные он мог выудить из мыслей или воспоминаний людей, так как легко проникал в мозг человека с помощью телепатии. Только вот попасть в город Кашин 1611-го года, куда, если верить записи в дневнике, направилась Ира, никакие волшебные способности Гарольду помочь не могли. Он не только не представлял себе, куда надо попасть, но и не мог выудить необходимую информацию из чьей-либо головы.

Тогда на помощь волшебству пришли современные технологии. После нескольких часов сидения в интернете Саша Егоров смог обнаружить фотографии города Кашина, сделанные в начале двадцатого века фотографом Василием Арсеньевичем Колотильщиковым. Благодаря этому Гарольд, Феечка, Аня и Саша оказались в 1908 году на заполненной народом Торговой площади. Был ярмарочный день. Площадь была плотно заполнена телегами и лотками, и в толчее никто не заметил странного появления прямо из воздуха мужчины с тремя детьми. В течение считанных секунд дух стихии привел свою одежду и одежду своих спутников в соответствие с эпохой, а также обзавелся нужными документами и деньгами.

"Он здесь" — вдруг сказала Феечка.

"Артефакт?" — Гарольд сразу понял, о чем говорит жена.

"Да. Я чувствую его. "Сокровище Мерлина" в этом городе и в этом времени".

"Так что мы ждем? Надо действовать" — щеки Ани раскраснелись от волнения.

"Не так быстро, миледи. Неизвестно сколько времени займут поиски. Сначала надо найти пристанище. Поиски могут продлиться несколько дней и это время нам надо где-то жить" — остановил порыв девочки дух стихии.

"Пока мы будем обустраиваться, артефакт ваш опять куда-нибудь переместится — недовольно буркнула Аня — Надеюсь, хотя бы новую свадьбу вы затевать не собираетесь?".

"Разве можно жениться несколько раз?" — удивился Гарольд.

"Можно. У Кати из нашего класса родители сначала развелись, а потом снова поженились" — хотела ответить девочка, но, заметив явную заинтересованность в глазах Феечки, предпочла промолчать.

Вскоре Аня и ее спутники оказались около дома купчихи Зазыкиной, где их и заметила Ира.

Обговорив условия найма и получив ключи от двух смежных комнат, Гарольд двинулся к лестнице. Как заботливый отец, роль которого он играл, дух стихии пропустил вперед своих "детей", но стоило Феечки только ступить на первую ступеньку лестницы, как сверху прямо на ее голову просыпался какой-то мелкий мусор. Еще мгновение назад незримые нити связывали фею с "Сокровищем Мерлина" и вдруг они оборвались. Оборвались так резко, что острая боль пронзила голову Феечки. Она пошатнулась и потеряла сознание. Гарольд кинулся к любимой и удержал обмякшее тело феи от падения на ступени. От парадных дверей на помощь прибежал перепуганный швейцар. В этот момент на лестнице раздались чьи-то шаги.

"Как вы во время, господин Вяземский — обрадовался швейцар, увидев спускающегося сверху мужчину — Вы же доктор, а у нас девочки плохо стало".

Митрохин наклонился над Феечкой и потрогал ее пульс.

"Ничего страшного. Просто обморок. Если не ошибаюсь, девочки лет четырнадцать? В этом возрасте подобное случается, организм взрослеет. Сейчас мы ей дадим капли, и все будет хорошо".

Псевдо доктор достал из кармана пузырек, открыл его и поднес ко рту феи. Только пришедшая в себя Феечка сделала глоток слегка пахнущей горьким миндалем жидкости и снова потеряла сознание.

— 15.6 —

Ночью Митрохина разбудил неясный шум за стеной, в комнате, которую занимала Ира. Встревоженный Юра вышел в коридор и осторожно постучал в соседнюю дверь: "Ириша, у тебя все в порядке?". Ответа он не услышал.

"Наверно почудилось" — подумал Митрохин и уже хотел вернуться к себе, но в это время за дверью раздался глухой стук.

Юра снова постучал в дверь: "Ира, ау?". Ответа вновь не последовало.

"Что-то не то там происходит" — решил Митрохин.

Ломать дверь он не решился, чтобы не привлекать ненужного внимания. На шум могла явиться и живущая этажом ниже фея. Колдовать она, конечно, еще не могла, а вот узнать Иру в лицо могла, а это было нежелательно.

Вернувшись в комнату, Юра выглянул в окно и увидел сразу под ним узкий карниз. Карниз проходил по всему фасаду здания на уровне третьего этажа и как бы соединял в единую композицию лепные украшения, обрамлявшие окна. Митрохин вылез на карниз и, держась за лепнину, медленно двинулся к окну Ириной комнаты. Добравшись до него и заглянув внутрь, он увидел Пеенджиила, который держал нож у горла девушки с перекошенным от злобы лицом. Недолго думая, Митрохин выбил локтем стекло и прыгнул в комнату Иры.

— 15.7 —

В эту ночь Ире не спалось. Мысли роились в ее голове и не давали покоя. Череда событий, так или иначе связанных с ней или событий вольной или невольной причиной которых стала она сама, тревожили девушку, будоражили совесть и будили воспоминания. Ира ворочалась с бока на бок, взбивала и переворачивала подушку, открыла форточку, чтобы прохлада ночного воздуха успокоила ее, но ничего не помогало.

Так ли необходимо было забирать себе "Сокровище Мерлина"? Конечно, по сути, она украла его, но так ли велика ее вина? Вовсе нет. Если и есть вина, то ее следует распределить на всех членов экспедиции в Страну Фей. Ведь это они не доверяли ей ничего серьезного, считали какой-то дурочкой и в надежде доказать им обратное, Ира и завладела сокровищем. Никто из экспедиции так и не узнал об ее подвиге, но это не имело никакого значения. Зато в собственных глазах она стала значительно выше их всех, а самооценка играет не последнюю роль в жизни.

Не было ли ошибкой отправляться в путешествие во времени? А почему нет, если появилась такая возможность. Надо было сидеть в своем времени? Выйти замуж за какого-нибудь придурка, ведь нормальные мужики все давно вымерли, собирать за ним грязные носки по всей квартире и приносить ему пиво из холодильника, пока он, лежа на диване, смотрит футбол? Пусть путешествия во времени дело рискованное и последствия его могут быть непредсказуемы, но зато она живет настоящей жизнью, а не гробит ее стоя сутками возле плиты. И кстати, в этой настоящей жизни с ней рядом настоящий мужчина, жаль, только, женатый.

На ее совести лежат жертвы Пеенджиила? Печально, что погибли люди, но это просто случайное стечение обстоятельств. Доверчивость — не смертный грех. Да и не одинока она была в своем заблуждении по поводу гоблина. Юра тоже ему доверял, хотя и был специалистом в области доверия. Все-таки руководитель службы охраны.

Непонятный шорох отвлек Иру от мыслей. Она открыла глаза и увидела Пеенджиила, который каким-то непостижимым образом пролезал через форточку. Девушка вскочила с кровати и хотела закричать, но гоблин моментально оказался возле нее и зажал рот своей лапой. Беспомощно размахивая руками, Ира задела стул и уронила его на пол. Этот стук и привлек внимание Митрохина, стоящего за дверью.

Прижав Иру к стене, Пеенджиил поднес к ее горлу нож и прошептал: "Если миледи будет кричать — она умрет. Понятно?".

Девушка согласно покачала головой, и гоблин убрал руку от ее рта. Ира судорожно вдохнула в себя воздух.

"В чем секрет волшебного рубина?".

"Нет никакого секрета. Почему ты хочешь убить меня, Пеенджиил? Ведь я всегда была добра к тебе".

"Была добра ко мне? Ошибаешься. Ты унижала меня своей добротой, но раз ты считаешь, что я должен тебе отплатить за нее — я отплачу. В награду ты умрешь самой медленной и мучительной смертью, какую я только смогу придумать".

В этот момент раздался звон разбитого стекла и в комнате оказался Юрий. Оставив девушку, гоблин метнулся к Митрохину, но заметил в руке у того выданный в полицейском участке доктору Вяземскому револьвер. На улице заливался свисток дворника и слышался топот бегущего на его звук городового. Почувствовав близкую опасность, Пеенджиил резко сменил направление движения и оказался у окна. В одно мгновение он подпрыгнул, ухватился за парапет крыши и исчез.

— 15.8 —

"Вам не кажется это немного странным, я бы даже сказал удивительным, господин Вяземский. Ваш душевнобольной легко проникает в дом, в котором вы проживаете — следователь Жуковский немного щурясь сквозь пенсне, внимательно смотрел на Митрохина — Нападает на вашу сестру милосердия, чуть ли не убивает ее, а призванный отыскать безумца специалист совершенно ничего с ним поделать не может?"

"Я так понимаю, вы его не догнали?" — устало спросил Юрий.

"Куда там, когда он с крыши на крышу как кузнечик прыгает. Что скажете, господин доктор? Может быть, кое-кто и не слишком старается своего больного изловить?".

"Не говорите ерунды, господин следователь. Нападение на Ирину Константиновну своего рода акт отчаянья. Безумец чувствует, дни его свободы сочтены".

"Вашими устами, да мед пить. Городового около дома поставить?".

"Не стоит. Это его отпугнет, а если он явиться сюда еще раз, я его не упущу".

"Ну-с, как знаете. Имею честь откланяться".

Не прошло и минуты после ухода следователя, как в дверь кто-то постучал.

"Войдите" — отозвался Митрохин, нащупывая на всякий случай рукоятку револьвера.

На пороге комнаты появилась Ира.

"Юра, извини, мне страшно. Можно я у тебя останусь?".

"Конечно, Ириша. Я и сам хотел за тобой идти. Устраивайся на кровати, а я рядом в кресле".

Они, кто как сумел, расположились на своих местах. Юра погасил свет, и на некоторое время в комнате воцарилась тишина, которую прервала Ира.

"Юра, что с нами будет, если мы так и не сможем вернуться в наше время?".

"Не знаю. Думаю, как-нибудь сумеем устроиться. По крайней мере, у нас есть одно преимущество. Мы знаем, что будет через год, через два, через несколько лет. С другой стороны, мы также знаем, через десять лет мир, который мы видим сейчас, погибнет в огне революции и гражданской войны. Пережить этот катаклизм, наверно, нам будет тяжело".

"А если это случится. Если мы не сможем вернуться. Ты не бросишь меня?".

"Почему ты так говоришь, глупенькая. Здесь ты самый близкий мне человек. Как я смогу жить без тебя?".

"А там, в том времени, где мы жили, ты бы сказал мне такие слова?".

"Нет".

"Спасибо за честность. Ты любишь свою жену?".

"Люблю. Вернее любил. Я не знаю смогу ли теперь жить так, как жил прежде. За все в жизни приходится расплачиваться. Мне кажется, мы получили невиданное могущество, но расплатились за это своими прошлыми жизнями".

"Поцелуй меня" — вдруг попросила Ира.

Митрохин наклонился к девушке, заглянул в ее глаза и они, словно два доверчивых ночных мотылька устремились навстречу к нему словно на свет лампы. Юра бережно взял в свои ладони лицо Иры и стал, едва касаясь губами, чтобы не спугнуть ту близость, что неожиданно возникла между ними, целовать ее нос, глаза, щеки. В ответ девушка обвила руками его шею и их губы соединились.

— 15.9 —

"Гарольд, неужели ты не видишь, как страдает Феечка? Этот доктор лишил ее возможности творить волшебство, а для феи нет ничего хуже? Думаешь, он случайно напоил ее настойкой плодов терновника? Я так думаю, вовсе нет. Он сделал это специально. Кто-то научил его этому. Кто-то, кто бывал в Стране Фей и прекрасно знает, как обезопасить себя от магии" — убеждала Аня духа стихии заглянуть в сознание доктора Вяземского.

"Духам стихии запрещено читать мысли людей. Для нас это непреложный закон" — уныло отнекивался Гарольд.

"Можно подумать ты никогда его не нарушал?" — недовольно фыркнула девочка.

"Нарушал, но как бы случайно, ненароком и читал только крайне необходимое. Вы же, миледи, предлагаете сделать это специально. Найти конкретного человека и выудить из него все мысли и воспоминания. Это запрещено".

"Слушай, Гарольд — вмешался в разговор Саша Егоров — Ведь запреты делают для общей пользы, а сейчас для общей пользы необходимо нарушить запрет. Все очень просто, понимаешь?".

"У вас, людей, странное отношение к запретам. По закону запрещено, но если очень надо, то можно. Хорошо. Я согласен, иначе ваша логика убьет меня" — тяжело вздохнул дух стихии и отправился на поиски Митрохина.

Гарольд нашел его вместе с Ирой в одном из трактиров Гостиного двора, где они обедали. Дух стихии сел за дальний столик в углу, чтобы его не заметили и, заказав себе для маскировки стакан чая с одним кусочком сахара, протянул к сознанию Митрохина невидимые нити.

Ничего не подозревавший Юра сидел за столом мрачнее тучи и смотрел на неестественно веселую девушку, которая старалась беспрестанно шутить и при этом нервно улыбалась.

"А ведь это она для меня старается. Хочет развеселить — думал он — Я потерялся во времени. В прошлом, которое настоящее мне нужна Ира, а в будущем, которое прошлое мне нужна Маша. При этом и там и там мне нужна Машенька младшая, но ей не дано, да и не надо, путешествовать во времени. Ей необходимо прожить свое детство и юность в реальном времени и для того, чтобы это время было для нее счастливым ей нужен я. А я несчастный скиталец, который уже не может жить, как прежде, но еще не хочет жить по-новому. Как-то мерзко и печально на душе".

"Юра, почему ты такой? Это из-за меня?" — Ира устала улыбаться впустую и задала вопрос, который давно крутился у нее на языке.

"Нет, Ириша. Это из-за Пеенджиила" — соврал Митрохин.

"Так давай забудем про Пеенджиила? Не будем рисковать. Уедем отсюда, и пусть будет, что будет. Переживем мы как-нибудь и революцию, и гражданскую войну. За границей можно это время переждать, в конце концов".

"Ириша, так нельзя? Мы привели его сюда и отвечаем за последствия. То, что он творит сейчас, только цветочки. У него в руках машина времени, а это смертельная опасность для всего человечества. Куда он переместится и как поступит — неизвестно. Ты сама говорила об играх со временем и черные дыры. И потом, мы все-таки должны жить в своем времени".

"Согласна. Глупость сказала. Извини".

Тем временем, Гарольд выудил из памяти Митрохина все необходимое, оставил за чай половому шесть копеек и покинул трактир.

"Так вот куда спрятался Пеенджиил от возмездия Королевы Фей — удивилась Феечка, узнав истинное положение дел — Вот у него-то "Сокровище Мерлина" надо отобрать как можно быстрее. Учитывая злобу, мстительность и ненависть гоблинов к людям каждая лишняя секунда пребывания артефакта в руках Пеенджиила грозит миру смертельной опасностью".

"Если ты сказала о злобе и мстительности правду, то у меня есть план — заявила Аня — В некоторой степени именно я являюсь причиной неудач Пеенджиила, он обязательно нападет на меня, если встретит. Мне надо лишь гулять по городу и постараться Пеенджиилу на глаза. Так мы его легко поймаем".

"Аня, это очень опасно" — испугался за подругу Егоров.

"Ни капельки. Со мной же будет Гарольд и оградит меня защитным полем".

— 15.10 —

Через некоторое время Аня в одиночестве вышла из дома купчихи Зазыкиной, хотя на самом деле девочка была не одна. Рядом с ней невидимо находился скрытый мороком Гарольд, но Ира, которая именно в этот момент стояла у окна и смотрела на улицу, видела только Аню.

"Юра, иди сюда. Смотри — эта девочка тоже была в Стране Фей. Вдруг она сможет привести нас к Пеенджиилу?" — позвала девушка Митрохина.

Юра подбежал к окну: "Это идея. Мы же видели ее рядом с феей, а если она водит компанию с феями, то почему бы ей не быть знакомой с гоблинами. Интересно куда это она направилась? Давай попробуем за ней проследить".

Так они и гуляли по городу: Аня с Гарольдом, а чуть сзади Ира и Митрохин. Возможно, дух стихии заметил бы преследователей, но он был слишком сосредоточен на защите девочки и собственной невидимости. Когда уже стало смеркаться, Аня оказалась на южной окраине города и вышла к плотине, которая приводила в движение городскую мельницу. Здесь Кашинка становилась немного шире, а ее берега заросли густым кустарником и деревьями. Впереди виднелись дома рабочего поселка льняного завода и купола Сретенского женского монастыря.

"Пора возвращаться. Только перейду на тот берег и сразу назад" — подумала девочка и взошла на мостки. Когда Аня добралась почти до середины плотины, на мостках появился Пеенджиил и кинулся к девочке. Заметив гоблина, Митрохин кинулся вперед. Ира хотела последовать за ним, но поскользнулась на влажной глине, подвернула ногу и упала.

"Пеенджиил, стой " — крикнул Юра, выскакивая на мостки с револьвером в руке. Гоблин растерянно замер, не зная, на какую из жертв ему броситься. Почти в упор Митрохин выстрелил в Пеенджиила, но каким-то чудом гоблину удалось увернуться от пули. "Что я наделал" — с ужасом подумал Юра. Теперь его выстрел должен был попасть в девочку, но пуля, не достигнув Аню, словно отскочила от невидимой преграды, оставив в воздухе яркую вспышку, и срикошетила в воду. Невероятное чудо, которое увидел Юра, заставило его немного замешкаться и этого хватило Пеенджиилу, чтобы ударить Митрохина кинжалом в грудь. В этот же момент Гарольд метнул в гоблина заклятие. Дух стихии хотел парализовать Пеенджиила и лишить оружия, но потратил слишком много магической энергии на защиту девочки. В результате, когда огненный шар достиг гоблина, на мостки упали "Сокровище Мерлина", рубин и еще один нож, а сам Пеенджиил замерив лишь на секунду, с диким визгом бросился прочь. Гарольд скинул с себя морок невидимости и по воздуху, не касаясь земли, устремился в погоню.

Пока Ира лежала на земле, она не могла видеть из-за зарослей, происходящее на плотине, и когда оказалась на мостках увидела лишь окровавленного Митрохина, с трудом опирающегося на перила, а рядом девочку с рубином в руке.

Заметив девушку, Юра попытался улыбнуться, но это ему не удалось. "Вот и все" — подумал он, чувствуя, как холод сковывает его тело. Митрохин с трудом поднял руку и показал на Аню. "Она поможет тебе. Останься с ней — хотел сказать он Ире, но успел произнести только — Она...". Сердце Юры остановилось, руки отпустили перила, и он упал в реку. Сразу за плотиной течение Кашинки резко убыстрялось и через мгновение тело путешественника во времени скрылось из вида.

"Ты! Это все из-за тебя!" — крикнула Ира в лицо девочки, не правильно истолковав слова Митрохина и захлебываясь от ненависти. Она быстро подняла с мостков зеркальца, выставила нужное число и повернула аметист. Аня осталось на мосту одна. Ей было страшновато и как-то не по себе, но вскоре из сгущающейся тьмы появился Гарольд. Девочка кинулась навстречу духу стихии и уткнулась в его грудь.

"Не бойся, я с тобой" — Гарольд погладил Аню по волосам. Он так переживал за девочку, что забыл добавить обычное обращение "миледи".

"Я и не боюсь. Просто ощущения какие-то нехорошие — девочки не хотелось признаваться в своей слабости — Ты догнал его?".

"Да. И его больше не существует".

"В смысле?".

"Я пытался найти в этом существе хоть каплю добра, но внутри было только зло, и развеял его сущность. Где сокровище?".

"Его забрала девушка и, похоже, переместилась в другое время".

"Жаль. Феечка будет недовольна, ну да ладно. Нам пора домой, миледи".

Глава 16 — Кашин, 2007 год

Феечка настаивала на немедленном возвращении из прошлого во избежание возможного влияния на ход истории, но Аня очень хотела остаться еще ненадолго в городе. Объяснить свое желание девочка не могла, просто чувствовала, что это необходимо. Вследствие достигнутого компромисса было решено переместиться в современный Кашин. Задача эта была бы для духа стихии не выполнима, если бы Саша Егоров не захватил с собой вырезанную из рекламного проспекта какой-то туристической фирмы фотографию гостиницы "Русь". Так Феечка, Аня, Гарольд и Саша оказались в Кашине летом 2007 года.

Настроение в их компании царило не слишком веселое. Феечка переживала из-за отсутствия возможности творить волшебство, Гарольд впал в мрачную депрессию, потому что уничтожил пусть и очень плохую, но все-таки живую сущность, Аня грустила из-за событий, произошедших на плотине, а Саша был печален просто так, за компанию.

Однажды утром Аня вышла из своего номера с жутким желанием погулять по городу. Девочка вышла из гостиницы, спустилась к реке и медленно пошла вдоль берега. Вид современного Кашина радости ей не добавлял. Множество знакомых ей красивых церквей исчезло. На месте Данилова монастыря стояли невзрачные четырехэтажки, а напротив них, на противоположном берегу обмелевшей и заросшей тиной Кашинки виднелось когда-то очень красивое, а теперь полуразрушенное здание Присутственных мест. Лишь колокольня Воскресенского собора по-прежнему взирала со своей высоты на город, но уже без былого величия.

Так, неторопливо прогуливаясь, Аня добралась до лавы, узенького мостика с односторонними перилами. На лаве стояла худенькая рыжая девочка лет десяти, и внимательно смотрела на воду.

"Привет" — подошла к девочке Аня.

"Привет" — радостно отозвалась та.

"Меня Аня зовут, а тебя?".

"Оля".

"Вот и познакомились. А что ты делаешь?".

"Рыбу ловлю".

Только сейчас Аня заметила в руках у девочки короткую палочку с леской.

"И как?".

"Вот" — девочка с гордостью показала на привязанный к поясу джинсов целлофановый пакет, в котором трепыхался щукленок сантиметров тридцати.

"Ух, ты. Молодец. На что ловишь?".

"На хлеб. Только часто наживку менять приходиться. Размокает и смывается".

Девочка выдернула из воды импровизированную удочку с пустым крючком, достала из кармана мякоть белого хлеба, присела, смочила его водой, ловко скатала шарик и надела его на крючок. Вся операция не заняла больше минуты.

"Ты просто профи. Можно я посмотрю, как ты ловишь" — попросила Аня.

"Конечно" — девочка слегка зарделась от услышанной похвалы.

Аня уставилась на поплавок, но вдруг услышала чей-то голос: "Здравствуй Аннушка".

Подняв голову, Аня увидела прямо перед собой молоденькую девушку, почти ровесницу ей, которая стояла прямо на воде и улыбалась. Над головой девушки искрилось золотистое сияние. Аня удивленно посмотрела вокруг, но, похоже, никто кроме нее девушку не видел.

"Вы кто?" — шепотом спросила Аня.

"Я твоя тезка, тоже Анна" — ласково ответила девушка.

"Вы Анна Кашинская" — догадалась Аня.

"Да, я княгиня Анна Кашинская, твоя святая" — ответила девушка. Сейчас она предстала перед девочкой такой, какой она была, когда еще не испытала всех отмеренных ей страданий, юной и счастливой, как в день венчания с князем Михаилом.

"Я знаю, камень заветный сейчас у тебя — продолжала благоверная княгиня — Каюсь, сама его от людей спрятала. Сына своего младшенького от бед уберечь хотела, а тебя попросить хочу — отпусти его, дитя. Он сам найдет себе хозяина, богатыря сильного духом и чистого душой и новой силой тогда наполнится вера православная. Восстанут из праха церкви и монастыри. Объединит земля русская людей разных народов и разной веры. Засияет над миром слава и честь России и наполнится каждый дом счастьем и благоденствием".

Анна Кашинская исчезла, а душу Ани наполнило ощущения благодати, даже глаза защемило от счастья. Достав из кармана рубин, она протянула руку над перилами и разжала кулак. Коснувшись кромки воды, камень засиял веселыми искорками, словно хотел подмигнуть Ани напоследок.

"Ой, у тебя упало что-то" — сказала Оля.

"Ничего не упало. Это я камешек в воду кинула".

"Зачем? Ты же мне рыбу распугаешь? Ой, да ты плачешь" — удивилась девочка, взглянув на Аню.

"Соринка в глаз попала. Я пойду. Пока, может быть, еще увидимся".

"Пока. Приходи завтра. Я опять ловить буду".

"Не получится. Я сегодня уезжаю" — Аня помахала Оле рукой и быстрым шагом направилась обратно к гостинице. С каждой минутой ее настроение становилось все лучше и лучше.

"Эх, жалко только, приходится с летом прощаться, но ничего не поделаешь. Надо возвращать в холодную осеннюю Москву и браться за учебу" — думала на ходу Аня.