Побег За Стикс

-У нас тоже в это верят,— заметила Марья.— Старые люди говорят, что все ведьмы с длинными распущенными волосами и вся нечисть тоже косматая.

-Не спорю, для каких— нибудь мелких колдуний, которые только и могут, что коров выдаивать, да порчу на соседей наводить это очень важно,— презрительно согласилась Ниса.— Но не для тех, кто постиг тайны Аида и Тартара, кто стоял перед тронами подземных богов,— для них все эти условности не имеют никакого значения. Сармат мог меня хоть наголо обрить, да еще и скальп содрать для верности,— он бы ничем не подорвал моего могущества. Ладно. После шамана вылез христианин со своим кадилом, тоже окуривал меня изо всех сил, да и еще и брызгал чем-то.

-Святой водой, должно быть,— подала голос Марья, завороженная этой жестокой, но красивой историей.

-Не знаю, святой не святой, знаю только, что брызгал на совесть— видать заплатили не скупясь. Потом Аристипп с Гелиандром надо мной песнопения стали читать. К ним и перс присоединился, разрисовывал саркофаг колдовскими знаками, персидскими и халдейскими. Ну, а последней Статира вылезла. Надеюсь, Геката ей в Аиде все припомнила. Эта сука приготовила пять гвоздей из серебра толщиной в палец. Каждый из гвоздей был смочен в крови девственного черного козленка и расписан заклятиями, которые только служители подземных богов и знают. Потом меня лицом вниз перевернули, как всегда с мертвыми колдунами поступают.

-У нас тоже так делают,— кивнула Марья. Она уже привыкла к тому, что говорит её собеседница и вполне могла поддерживать разговор.

-Да, это, наверное, вне времени. Дальше я не видела, но догадаться можно было и так. Боли я не ощущала, но как мне в руки, ноги и хребет гвозди заколачивают, все-таки почувствовала. Ну, а потом меня вывезли подальше от Боспора и зарыли. Сверху навалили курган по сарматскому обычаю, а на нем построили храм Аполлона— лучника, чтобы он меня под землей держал. Ублюдки! Вот так и лежала, покуда ты и твои ногайцы на меня не наткнулись.

-Как же ты наверх пробилась? — поинтересовалась Марья.— Ведь говоришь, на тебя такие сильные заговоры накладывали.

-Да есть здесь одна лазейка,— заговорщески подмигнула Ниса.— Совсем вылезти из могилы я конечно не могу— разве что звезды займут в небе то положение, как и в ту ночь когда я появилась на свет. А такое бывает примерно раз в две тысячи лет, так что лежать мне здесь еще долгонько. Но в ночь полнолуния или в канун такой ночи я могу выйти из гроба наружу. Правда, только до рассвета, когда я вновь окажусь в могиле, прибитая гвоздями к саркофагу. И не в каждое полнолуние я могу так делать, а лишь в то когда на мою могилку прольют немного человеческой крови. А если её будет много, так еще лучше. Кровь,— это жизнь, если ты не знала.

-Ну, ладно— решительно сказала Марья.— С тем, что ты впервые за столько лет выбралась наружу я тебя конечно, поздравляю. Хотя по мне, уж если честно, такие как ты должны в земле лежать, а не ходить по ней.

-Так ведь это же ты меня и выпустила,— рассмеялась Ниса.

-Вот уж нет,— возмутилась казачка.— Ты сейчас со мной говоришь, потому, что тупой татарин помчался на холм, не глядя куда скачет, за что и поплатился: треснулся башкой об камень и мозгами по стене раскинул. Я здесь ни причем.

-Не при чем говоришь?— спросила Ниса.— А зачем же он тогда полез на холм? Или вернее — за кем?

-Ну, я не виновата...Я же не знала — оправдывалась Марья.

-Незнание не освобождает от ответственности,— назидательным тоном произнесла Ниса и вдруг рассмеялась. — Так говорят римские крючкотворы. А если серьезно, то ты мне нравишься, несмотря на все твое невежество и глупую веру.

-Ну, спасибо,— саркастически произнесла Марья.— Чем же интересно, я тебе могла угодить?

-Хотя бы тем, что разговариваешь со мной вот так,— весело произнесла эллинка.— В мое время десять из десяти эллинских или римских девушек, услышав или увидев, хотя бы часть того, что ты они бы сошли с ума или умерли от страха. Ты ведь тоже меня боишься,— еще и потому, что ваша нелепая религия внушает — такая мирная беседа с подобными мне еще хуже чем если бы я ... ну, попыталась убить тебя и съесть, к примеру.

-А ты можешь?— испуганно спросила украинка.

-Да как тебе сказать? — замялась эллинка, после чего решительно махнула рукой.— Не бери в голову. Но все равно ты разговариваешь со мной, пытаешься даже возражать, спорить. Это хорошо, мне нравятся те, кто может переступать через жалкие догмы белосветных учений и заглядывать во Тьму. Поэтому я решила помочь тебе.

-Интересно чем?— спросила Марья.— Что ты можешь сделать за одну ночь? Разве что убить меня, чтобы не мучилась.

-И это тоже — серьезно сказала жрица Гекаты.— Но не стоит торопиться. Вообще-то я имела в виду небольшую проблему с твоими узкоглазыми друзьями.

Страх вновь ледяной рукой сжал сердце девушки. За разговорами она и думать забыла о татарской орде, которая до сих пор, наверное, ищет её.

-Они проезжали здесь, пока ты валялась без сознания — с деланным равнодушием сказала Ниса.— ломились такой толпой. Я им глаза отвела, и они нас не заметили. Но, по— моему, до завтра эти уроды не угомонятся. Я их разговоры послушала немного. Эти...как их ты называешь, татары думают, что ты где-то здесь спряталась. А завтра на рассвете я исчезну, и глаза им закрывать будет некому. Или ты думаешь, что сможешь долго прятаться в этих камышах? Ты в этой степи чужая, а они дома и тебя вмиг найдут.

При одной мысли о том, чтобы вновь оказаться в ногайском плену, Марью била крупная дрожь. Но еще больше она боялась того, что это существо может ей предложить вхамен на ее свободу.

-С такими как ты связываться — только душу свою губить,— неуверенно сказала украинка.— Так все наши попы говорят, да и ксендзы латинские тоже.

-Да ерунду они вам говорят,— досадливо поморщилась девчонка.— Нет ничего на свете, что только и жаждет как губить чьи-то души. Просто в мире постоянно сражаются две силы два начала. Одна из них мир Дня, Света, светлых олимпийских богов... или твоего Христа. Люди обычно обращаются к этим силам, им молятся и все такое прочее. Другая сила— Ночь, Тьма, мир Аида и подземных богов...Дьявола, если хочешь. Эту силу боятся и ненавидят, но все-таки к ней тоже обращаются, приносят жертвы, чтобы отвратить от себя гнев сил разрушения. А когда светлые небесные боги или Бог не могут помочь, приходится обращаться за помощью к силам иным, подземно— подводным из пучин Аида и Тартара. Потому что Тьма старше и сильнее, а День и Свет всего лишь дети Ночи и Мрака — Нюкты и Эреба.

Все, что говорила Ниса, настолько противоречило тому, что внушалось Марье с раннего детства, что казалось безумным бредом. Но веяло от этого бреда какой-то древней богохульной, но все— таки правдой. Истиной, которую скрывают высохшие белые кости и могильные черви. На ум Марье пришло, что мертвые не врут. В любом случае выбор у Марьи был не богат — либо согласиться с тем, что предлагает ей жрица, либо оставаться непреклонной к бесовским искушениям и тогда сразу покончить с собой, не дожидаясь пока её поймают ногайцы. К тому же у Марьи было сильное подозрение, что Ниса может и обидеться если украинка отвергнет её помощь и тогда все, что с ней могут с ней сделать татары, покажется ей детским лепетом. К тому же, несмотря на всю свою набожность, Марья была молодой, красивой девушкой и не хотела умирать.

-А что ты можешь сделать?— недоверчиво спросила она.— Обморочишь ногайцев и дашь мне убежать подальше?

Я же тебе объяснила, я могу действовать только этой ночью, потом все мои чары рассеются. Нет, я могу сделать кое-что получше. Я истреблю всех этих дикарей.

Марья с сомнением посмотрела на гречанку. Она уже поняла, что на внешний облик Нисы особого внимания обращать не стоит и все же мысль о том, что эта тоненькая как тростинка, хрупкая девушка сможет расправиться с татарской ордой, показалась ей нелепой.

-Не надо на меня так смотреть — усмехнулась Ниса.— В свое время мне приходилось уничтожать сарматские конные отряды. А ваш татары, я смотрю на них очень похожи— только тупее и хари мерзкие совершенно. Так что с этим проблем не будет. Но за мою помощь тебе придется заплатить.

-Все таки душу заберешь — обреченно вздохнула украинка.

-Да ну тебя с твоей душой,— отмахнулась Ниса.— Можешь оставить её себе. У тебя есть кое-что более ценное.

-Что?— испуганно спросила Марья.

-Кровь конечно,— усмехнулась эллинка.— Что еще может хотеть мертвец, пролежавший полторы тысячи лет в земле? Твоя кровь в обмен на твою свободу,— по— моему, справедливая сделка.

-А тебе... много надо?— испуганно спросила Марья.

-Не бойся, до смерти не засосу,— снисходительно сказала Ниса.— Но крови придется дать немало, тут проголодаешься в этом могильнике.

-Разве тебе ногайцев было мало?— пытаясь выкрутиться спросила Марья.

— Одно дело когда кровь берешь силой, совсем другое— когда— кто-то дает её тебе добровольно — пояснила девчонка.— Если бы Геката и другие боги хотели, они истребили человечество и вдоволь напились своим алым нектаром. Но они предпочитают вкушать его от жертв.

Подобное сравнение не понравилось Марье— получается она таким образом будет как бы приносить этой девчонке жертву. Но, похоже, что особого выхода у неё не было. Ниса уже подошла к ней вплотную и в её глазах ясно читался чудовищный, непостижимый голод. Было видно, что ей действительно это необходимо. Украинка подумала, что если она сейчас откажется, то её вполне может постичь участь тех ногайцев.

Холодные тонкие руки с нелюдской силой обхватили тело Марьи и почти сразу, она почувствовала на своей шеё неожиданно теплые губы. На украинку пахнуло запахом сырой земли, плесени и мокрой псины.

-Расслабься,— приказала Ниса.— Больно не будет.

Острые зубы прокусили нежную кожу Марьи, и та ощутила как тонкий, холодный язычок стал слизывать вытекающие капли крови. Боли действительно не было,— скорее даже приятно. Ниса начала негромко постанывать, упиваясь своим любимым лакомством. Руки эллинки тем временем оглаживали тело девушки, не избегая даже самых интимных уголков . Марья почувствовала как приятная истома охватывает её тело и одновременно — страх и стыд. Пунцовая от смущения, она попыталась вырваться, но Ниса еще сильнее впилась в шею Марьи, усилив при этом свои объятия. Сил отстраниться у Марьи уже не было. Язык жрицы ласкал кожу девушки, заставляя её забыть о том, что из неё, капля за каплей, уходит влага жизни. Алая жидкость уже стекала ручьями, хотя ранка и была не слишком большой. Марья поняла, что слабеет, и испугалась, что истечет кровью. У нее закружилась голова, ноги её уже не держали, она упала на землю, тогда как сверху на неё навалилась эллинка, впившаяся в нее словно голодная пиявка. Стоны Нисы сменило довольное причмокивание и урчание как у сытой кошки. " Заест меня упыриха греческая"— мелькнуло в голове у украинки. Последнее, что увидела Марья, перед тем как потерять сознание— это ставшие внезапно желтыми довольные глаза Нисы.

-Так. что все таки мы ищем?— нетерпеливо спросила Марья, едва поспевая за идущей впереди Нисой.

Когда она очнулась, то, как и в прошлый раз, увидела, что лежит на сырой земле рядом с рекой. Шея побаливала, но нащупав рану рукой Марья с облегчением поняла, что кровь больше не течет Перед ней стояла эллинка и довольно осклабившись смотрела на валяющуюся девушку. Пока украинка лежала без сознания, Ниса сумела каким-то образом умертвить зайца и теперь бросила безжизненную тушку с оторванной головой Марье,— чтобы та подкрепила свои силы. Превозмогая отвращение, та начала высасывать кровь из шеи зверька, усмехнувшись про себя тому, что сейчас она уподобляется жрице. Потом столь же жадно она глотала сырое заячье мясо и потроха — "чтобы вобрать жизненную силу", пояснила жрица. Потом Марья решила еще немного поспать, так как все еще ощущала некоторую слабость. Однако Ниса не дала ей этого сделать.

-Некогда разлеживаться,— жестко сказала она.— Если ты хочешь, чтобы я тебе помогла, то пойдешь сейчас со мной. Мы должны добраться до места и все сделать до полуночи, а ведь уже темнеет. Да и эти варвары шляются неподалеку. Так что подымайся и пойдем.

-Откуда ты знаешь про татар?— спросила Марья и тут же поняла, что это был лишний вопрос.

-Знаю и все— отрезала Ниса. Дальше спорить украинка не решилась.

Теперь они шли по ночной степи. Причем Ниса, словно нарочно выбирала самые ухабистые и заросшие бурьяном места. Марья никогда не была неуклюжей неженкой, однако сейчас она бы предпочла более ровный путь. И хотя небо было на редкость безоблачным, луна и звезды прекрасно все освещали, тем не мене Марья то и дело спотыкалась о какие-то рытвины и бугры. Колючие растения царапали её тело и рвали рубаху, превращая её в лохмотья. Какое-то время казачка пыталась выбирать более— менее ровную дорогу, но вскоре поняла, что делать это значит безнадежно отстать от Нисы. Эллинка шла прямо, не замечая ни ухабов, ни колючих трав. Причем как могла заметить Марья, на её бледной коже не было ни малейшей царапины и черный хитон не то, что не порвался — к нему даже репьи не цеплялись.

"Конечно, ей нежити ничего не сделается, — думала Марья, чертыхаясь пробираясь сквозь заросли ежевики.— А на меня ей наплевать. Что хотела она получила. Тоже мне! Панночка!"

-Так куда мы все— таки идем, — повторила свой вопрос Марья.

-На место перекрещения двух дорог.— не оборачиваясь бросила Ниса.— Там обычно приносят жертвы Гекате.

-Тогда конечно,— язвительно сказала Марья.— Теперь понятно. Да в этой степи никогда никаких дорог не было и быть не может.

-Это ты так думаешь,— ответила Ниса, внимательно всматриваясь во что-то на земле. Потом она нагнулась и подобрала какой-то белый предмет.

-Это так и есть — парировала украинка.— Немногого стоит видно твоя помощь, если для неё нужно найти то, что и найти то нельзя. Правду видать говорят: Дьявол обещает золотые горы, а платит битыми черепками.

Внезапно Ниса остановилась и медленно повернулась. Взгляд её не предвещал ничего хорошего и Марья, оробев, отступила на пару шагов назад.

-Мне не нравится твой тон,— процедила Ниса.— Думаю тебе нужно кое на что посмотреть. Может быть, тогда ты поймешь, что с тобой будет, если ты лишишься моего расположения.

С этими словами она начала подниматься на вершину ближайшего холма. Немного помедлив, Марья стала подниматься вслед за ней. Когда они наконец продрались сквозь заросли низкого кустарника к вершине, колдунья показала на что-то рукой.

-Видишь?— спросила она.

Марья посмотрела туда, куда указывала эллинка и увидела, как где-то далеко в ночи мигает огонек — костер.

-Это татары?— испуганно спросила украинка.

-Они самые,— ответила Ниса.— Так. что если тебе вдруг надоест мое общество — иди, я тебя не держу. Хочешь к ним?

Марья в страхе помотала головой.

-Вот то-то,— назидательно сказала эллинка.— Ладно, пошли, уже скоро.

Она начала спускаться с холма. Марья догнала её и спросила:

-Но ведь мы не идем в их сторону?