Мне досталось меньше них — всего-то пару клякс, угодивших на кисть с зажигалкой. Выключить её не могу, рука неожиданно онемела, и... я бы даже сказал: она парализована.

Мои герои стоят рядом и также напоминают статуи сродни воинам-освободителям, сложившим свои головы на благо треклятой Империи.

Как ни пытаюсь размять руку и растереть иной, разгоняя по ней кровь, ничего существенного не происходит. А тут ещё понимаю: надо бы помочь моим спасителям, иначе та тварь вот-вот вернётся. По всем раскладкам должна, а скорее обязана. Не дура же она отказываться от такого хавчика на три блюда. Скажем: гном в качестве первого для затравки пойдёт, варвар на второе, как основное блюдо в меню. А меню тоже будет, но на десерт.

Нет, так дело не пойдёт, я ж не идиот, всего-то Чудак, но не на ту букву, а "М". Хотя ими мне кажутся наёмники — мычат что-то парализованными устами, пытаются чего-то сказать.

Хватаю у одного из них оружие, вырвать не удаётся. Да и ладно. Где там их ослица?

— Иа... — кличу её.

От той ни слуху, ни духу — поначалу, а затем по запаху нахожу следы её жизнедеятельности. Будь мина — взорвался бы нахрен! Ну и следопыт из меня!

Лезу дальше, уже не опасаясь твари, понимая: кого зачавкает первым — наёмников. Они ж теперь истуканы. А я — болван! Или Чудак? Но точно не на букву "М".

Нахожу Иа. Брыкнулась скотина с копыт. Кто-то её завалил или сама откинулась — некогда вникать и разбираться во тьме. Выручает зажигалка.

Ба... — понимаю я: радоваться находке рано. Железа там принадлежащего гному — навалом. И всё барахло. Один шлем весит с пуд. Едва им не отрываю себе голову. Ощущение, будто в ведро налили свинца или из него делали.

То же самое касается доспех. И все в колючках-шипах. Представляю себе в них гнома — получается ёж.

Его что ли в них нарядить и подсунуть твари в качестве первого блюда? Пускай подавиться!

Иа не сдох — жива скотина, просто притворилась дохлятиной. Поднимаю на ноги и гоню назад к наёмникам. Грохот стоит такой, будто по лесу передвигается раздолбанный трактор или танк после прямого попадания НУРС.

# НУРС — реактивный снаряд весом под 70 кг от системы установки залпового огня "ГРАД".

Скрежет и лязг стоит такой, что слышно, наверное, ни за одну версту. И всё это усиливается эхом. Оно гуляет гулко по лесу. И ладно бы в поле, а то тут — с чего бы вдруг?

Сюрприз? Да ерунда. Привал. Иа допёрло барахло гнома до нужной точки остановки. Начинаю суетиться.

Гном таращиться на меня с варваром глазами размерами с фары грузовика.

— Так надо... — коротко поясняю я. — И не спорьте!

Какое там — оба напоминают рыб, вытащенных из воды. Молча "соглашаются". Головой ни тот, ни другой ворочать не в силах.

— Спакуха, мужики! Ща я вас защитю! То есть спасу... от твари!

Напяливаю доспехи. Адский труд, даже где-то каторжный. Тут работа для негра из числа культуристов-профессионалов, а не меня — дохляка.

Вроде успеваю натаскать на гнома барахла. Варвара просто утешаю на словах. А наёмникам кажется: потешаюсь над ними.

На глаза попадается арбалет: небольшой такой — ручной, как пистолет по здешним меркам — или гномий.

Ищу болты. Нахожу какие-то три коротких стрелы, пытаюсь вставить одну и тянуть на себя тетиву. Тетива тугая — срывается. Едва не сдираю ей кожу с ладоней. Так ещё и бьёт меня по ноге, которой приступил в упор.

Вскрикиваю, и кляну наёмников, что у них нет при себе лука. И это я не про клубень. О еде речи не завожу, сами вот-вот окажемся пищей у твари.

Слышу вновь шорохи — и приближаются. Тварь не спешит, остерегается нас. Где же её огни глаз? Не вижу. Выходит, ориентируется за счёт обоняния.

Ползи сюда змеюка, или кто ты там — аспид. Ща те ещё и нюх отобьём.

Стою перед гномом, привлекая тварь к себе, ожидаю, когда кинется. Надеюсь: услышу. Если нет — окажусь сам у неё в утробе, а не гном.

Шорохи прерываются на миг. Ловлю его, и валю за варвара, прыгая в сторону от гнома. Глухой удар и...скрежет металла подобно тому, как танк траками гусениц гремит по бетонной основе, стараясь раздавить или проломить что-то очень массивное.

Господи, внемли моим словам! Как там принято обращаться: спаси и пронеси...

Пронесло. Меня в том числе, как чуть ранее ослицу. Оказываюсь подле неё, а затем шарахаюсь в сторону и... Здравствуй ёлка, Новый год... врезаюсь со всего размаху в ствол. Свет сменила тьма. А когда вернулось сознание, но не осознание того, чего натворил, обнаруживаю себя на дереве среди густой кроны.

Вроде уже утро — светает. Пошевелиться не могу, тело затекло. Руки не слушаются, пальцы скрючены. Впился ими точно хищная тварь когтями в кору. Благо не зубами. Щёлкаю ими — на месте — не растерял. В голове трещит. На лбу шишка с кулак. Гематома саднит — крови нет, лишь подтёк. Легче от этого не становиться. Вспоминаю про тех, кто остался внизу. Головой не ворочаю, исключительно глазами — вращаю зрачками.

А вот и варвар, стоит себе, как статуя. Идол и только. А рядом что-то колючее — и торчит — из...

— Аспид... — срываюсь на выражение эмоций вслух, а также помимо собственной воли вниз с дерева. Падаю.

Здравствуй, земля! Я твой космонавт! С приземлением тебя, сэр Чудак! Отбиваю себе нижние полушария, поскольку верхним уже давно ничто не грозит благодаря дуку или дубу. Хорошо сам едва не дал дуба.

Подхожу к тому, что проглотило гнома, и подавилось его колючками.

— Хреново...сть... — отмечаю вслух я, обращаясь к варвару.

Истукан, что с него взять. И обращаться бессмысленно.

— Эко тебя, брат... — говорю ему.

Тот молча соглашается, а со всем, чего ни скажу.

— И что мне с вами делать? А с этим... — пнул ногой тварь.

Слизняк — слизняком, но в чешуе, и подозреваю: с клыками в пасти. А на Земле они у них от пасти до клоаки, и что-то около тридцати тысяч. Сколько же у этого паразита?

Боязни не испытываю. Смысл — всё уже позади. После стольких рваных ран насквозь, повелитель уровня должен быть убит, зарезан, заколот и просто уничтожен. Короче издох. Остаётся надеяться: не гном. Но мог задохнуться. Ошибаюсь на счёт него. Живучий Джедай. Одно слово — Йода. Нахожу его голову подле секиры у разобранной раны на теле слизняка. Не держи он её у головы, наверняка задохнулся бы, а так улыбаюсь ему и приветствую как героя убившего дракона. При этом помню: наёмник, а не рыцарь. И сэр — это я среди них, пускай Чудак.

Вспоминаю про Иа со скарбом наёмников, ищу в подсумках какие-нибудь пузырьки. Должна же быть у них некая разновидность средневековой аптечки, а в ней настойки там или мазь?

Склянок нет, зато есть бурдюк, заполненный отчасти кумысом. И скис. Не кефир — хуже. И воняет также. Одним словом — пойло. Пробовать самому неохота. Сую гному под нос.

— Пей...

Упирается. Уста не разжать. Но рот чуть приоткрыт. Ищу соломку. Нахожу взглядом какую-то траву. Ломаю. Полая внутри. Мастерю трубку, и просовываю гному в рот.

Ёр-Унн фыркает, пытаясь пить. Втянуть жидкость не получается, щёки в слизи слизняка, ему не удаётся втянуть их.

Требуется клизма, иначе мне не влить ему эту жидкость.

— Потерпи... — говорю я ему, а сам перехожу к варвару.

С тем ничуть не проще — верзила — такого только девушкам, да альпинистам покорять. Забираюсь с ногами едва ли не на голову.

— Привет, медвед... — сую ему пойло.

Глотает — жадно и быстро. Не успел отнять, бурдюк осушён до последней капли.

Ситуация не изменилась, онемение с наёмников не спало, да и у самого с правой руки. Ощущение такое, словно она у меня в гипсе или в доспехах.

Мой взгляд замирает на коряге, прикидываю в уме: сойдёт ли для того, что затеял? Проверим!

Поднимаю и подхожу к варвару.

— Я это... только ничего плохого не подумай. Бить не собираюсь! Просто отобью... всё что смогу и... Шутка!..

Улыбаюсь глупо.

Застывшую слизь иначе не отколоть, слизняк постарался изрядно.

Ладно, решаюсь испытать на себе — бью кулаком в камень. Треск такой, что вот-вот развалится собственная конечность и раскрошиться точно паззлы.

Члены прорезает боль, но вскоре пальцы начинают гнуться — со скрипом в сухожилиях и хрустом в хрящах. Да всё лучше, чем ничего.

— Вот и всё! — заявляю варвару. — Выбью из тебя всю дурь, глядишь: умнее станешь!

А пусть знают: сэр Чудак не промах.

Дубина от удара об него разлетается в щепу, однако эффект удивителен, варвар взрывается изнутри. Слышу треск. Застывшая слизь на нём покрывается трещинами, и начинает откалываться кусками.

Оживает, истукан. И... я убегаю от него. На пути бегства снова встаёт дерево, прыгаю на ствол, повисая на нижней ветви, забираюсь с ногами. Дук сотрясается под ударом кувалды. Но кувалда не секира — не получиться подрубить, а расщепить даже такому гиганту и подавно. Ствол древа и втроём не обхватим, даже если возьмёмся за руки ещё и с гномом.

Напоминаю варвару про него, получая небольшую передышку, и намёк на то: варвар ко мне ещё вернётся, тогда мы с ним и обговорим все детали нашей тут разборки. И это вместо спасибо! Одно слово — варвар!! К тому же ещё наёмник!!!

Разрубить Эй'Грру слизняка нечем, кувалда не подходящее для этого оружие. Откидывает его в сторону и пытается руками разорвать тварь. До меня доносится треск разрываемой плоти. Чешуя летит в стороны, как горох, и я лишний раз убеждаюсь: сила у варвара в плечах (руках), а не в голове.

Гном с головы до ног в слизи поверх доспех. Теперь, наверное, с него и не снять их? А меня с дерева варвару подавно, поскольку сам я ни ногой вниз — не дурак, но тоже понимаю: долго так продолжаться не может.

— Мир... — предлагаю я.

Варвар оборачивается на меня, реагируя на призыв.

И прибавляю:

— Дружба, жвачка...

Не понимает. И ладно. Затупил. Начудил. Приходится напомнить: кто я, что сэр.

Реакция варвара примитивна — просто отворачивается от меня, как гигант от мелкого паразита — игнорирует. Мол: живи, пока не прихлопну. А когда — мне решать. То есть — ему.

Слезаю. Падаю на ноги и качусь кубарем к ослу. Иа взбрыкнул и куда-то дал дёру. Меня не мог испугаться — уже привык. Знать кто-то ещё его побеспокоил. У животных шестое чувство — оно же инстинкт самосохранения — развито идеально.

Озираюсь по сторонам: варвар подле гнома, но уже с кувалдой-молотом в руках, держит по-боевому.

Наконец-то и до меня доносятся посторонние шумы. Топот ног — людских. И с иными — животных — не спутаешь. Валят гурьбой на поляну. Вопрос кто — открыт — халдеи или...

На опушку вылезает косматый оборванец. Гляжу ему на руки, пальцы вроде на месте и не окольцован, как наёмник.

Разведчик или посыльный... на смерть?

— Ты кто? — выдаю я вперёд варвара.

— А ты кто?

Сцена из классики жанра — Паниковский с Балагановым отдыхают, а Станиславский нервно курит в сторонке.

— Я — сэр Чудак! — как-то так, додумываю я мысленно про себя. А ты что мне на это скажешь? Слабо? — А ты — халдей?

— Сам ты... — осекается бродяга, и пятится назад в лесные заросли.

Его сменяет иной подельник. На этом оборванце уже кольчуга — местами прорвана и с ржавчиной, а в руке меч без ножен. Его намерения мне очевидны. Типа местный рыцарь или ратник, но без лат. Щита также невидно, зато имеется нож на поясе.

— Как твоё имя, рыцарь... — выдаю я в очередной раз вперёд варвара.

С мгновение новоявленный тип тупит, как и я, а затем взрывается смехом — гогочет.

— Отвечай, когда тебя спрашивает сэр! — злюсь я, придавая собственной персоне важности.

Гогот тотчас прекращается.

— Урядник я...

— Что? Кто? — оборачиваюсь я на варвара.

Тот по-прежнему молчит, но кувалду держит по-боевому, то ли мстит мне за то, что я пытался спасти его, а он, дурак, не понял, то ли старается отмолчаться. С этими бродягами что-то не так, и вступать в схватку с ними он не спешит, как и новоявленные гости с нами. Ведут переговоры.

— Говоришь: сэр, а не знаешь, кто такой урядник?

— Ополченец что ли? — интересуюсь я, а про себя бубню: чеченец ты.

— Я выше их — стою над ними.

— А, командир ихний... — успокаиваюсь сам, и пытаюсь задобрить собеседника на словах.

Тот упирается, хотя и не тянет на важную персону, гном в своих колючих доспехах куда круче выглядит.

— Чьих будешь, холоп? — перехожу я в наступление на словах на урядника.

— Что значит — чьих?!

— Ну не сам же свой — кому служишь или подчиняешься? Кто твой командир или хозяин?

— Барон... — отвечает урядник. И сам переходит в наступление на меня: — Ты зубы мне не заговаривай, сэр! Если отрок его светлейшего святейшества, то отчего у тебя на пальце рабский знак отличия наёмника?

Заметил, собака. Крыть мне особо нечем, разве матом его. Пытаюсь извернуться.

— Эти надели — силой... — киваю я в сторону варвара с гномом.

— Ах, они халдеи! — срывается урядник в крик.

Из лесной растительности на опушку валят мужики — ополченцы. Что-то около десятка. И у них при себе пики с наконечниками из кос.

Как пить дать посекут ими варвара, а к себе и близко не подпустят. Обступают его кругом.

— Оружие наземь! — командует далее урядник. — Ну...

Эй'Грр огрызается по-боевому.

Зря я сдал наёмников с потрохами. Ой, зря. Не красит это меня. Хотя и обещал разукрасить. Пусть варвар немного остынет — поймёт, с кем имеет дело. А если разобраться, то с самозванцем. Как бы мой обман не раскрылся у барона в замке? А туда нас и собираются сопроводить его "опричники", назвавшись ополченцами.

— Не очень-то с ними — всё-таки выручили — от халдеев спасли, затем от твари, — указываю я на слизняка.

Мужики проверяют тварь, вонзая в бока копья-косы. И ещё я вспоминаю, что утопить пытались какие-то враги, а эти вытащили меня.

— Халдеи! — не сомневается урядник.

— Да не, не они... — даю зуб на откуп.

Урядник глядит мне в рот. Никак золотой ищет? Так все пока на месте у меня — не терял и золотые коронки не ставил.

Не верит моим словам. И не надо.

— Где тут барон? — говорю я. — Подать его сюда!

Гнома грузят на Иа. Ослица орёт что дурная, но тащиться под грузом "ответственности". Варвар как пленный, плетётся следом. Я за ним — и в удалении. Меж ним и мной четыре ополченца. Ещё два впереди, ведут ослицу и гнома. Я с урядником и также ещё с пятью его головорезами сзади.

Жнецы местные, блин. Им бы ещё ирокезы и серпы вместо томагавков — самое оно.

Пытаюсь заговорить с урядником и прояснить ситуацию относительно со здешним укладом жизни, поясняя, что занесло меня в их края течением реки. И я — неместный. Давлю на жалость по принципу: люди добрыя, помогитя, кто, чем сможет...

— По одёжи видать — издалека, — соглашается урядник. — На вид дерюга дерюгой, а соткано искусно и надёжно. Явно для похода шкура предназначена?