* * *
ЕСЛИ В ПЕРВОМ АКТЕ НА СЦЕНЕ РУЖЬЁ...
Статью Коры о капитане Меньшове редактор забраковал.
-Да кто сейчас будет читать такую романтическую чушь? — недовольно вопрошал он. -Лучше напишите о сокращении армии и необходимости гражданского контроля над милитаристами!
Разговор с начальством окончился заявлением об уходе. Шеф, в общем-то, и не возражал — теперь ему были нужны национальные кадры, а не саутская экзотика в стиле "дружбы народов".
До Ярска девушки летели военным бортом, не проходя досмотра, что позволило им вывезти не только "калаш", но и сумку выделанных шкурок горностая. На большой земле — настоящее богатство. Конечно, это было "приданое" Йенс, в сумке Коры, кроме одежды, завалялось лишь пяток некондиционных соболей.
На юге края давно царила весна — толстые свитера перекочевали в сумки, и даже в кожаных куртках оказалось довольно жарко. Пришлось носить их нараспашку, и пышный мех внутри выдавал северянок. Дальше нужно было путешествовать поездом — с таким грузом при первом же досмотре в аэропорту подругам светила тюрьма. "Единичка", маршрут которой пролегал через всю страну, вскоре понесла их на запад.
Увы, билеты оказались в разных купе — проходящий поезд, претензии не принимаются. Пришлось ещё столько же доплачивать проводницам и переходить в "СВ". Тут были уже все условия для свадебного путешествия, пару дней синки буквально наслаждались друг другом.
Хотя они редко выходили, держа дверь закрытой изнутри, досужие пассажиры мужского пола никак не могли проигнорировать путешественниц, ехавших, как им казалось, в одиночестве. Оставлять купе вдвоём сёстры не могли — кто-то должен был присматривать за оружием и пушниной, а одинокая молодая девушка неизбежно привлекала внимание дуреющих от безделья мужиков. Напрашивались в гости, зазывали к себе, но естественно, не встречали понимания. Слава Богу, в вагоне было немного пассажиров. Они уже, кажется, поняли, что приставать к Коре и Йенс бессмысленно, и только один толстопузый казец продолжал проявлять баранье упрямство. Стуки в дверь в любое время суток девушки игнорировали, но в туалет или за едой выбираться приходилось...
Как-то под утро Йенс вышла привести себя в порядок. Она уже возвращалась в купе, но на пути снова оказался мордастый. В узком коридоре вагона разойтись с ходячим куском сала, не прикоснувшись к нему, было невозможно. Наверное, оттого, что отвращение отпечаталось на лице девушки, а может, подвигнутый драгоценной утренней эрекцией — ловелас от слов решил перейти к делу.
В коридоре не было ни души, когда, проходя мимо, он сунул волосатую лапу между ног Йенс. В тонких спортивных брюках она ощутила это, как прикосновение к обнажённому телу.
Несколько минут назад там её касалась любимая.
Сказать, что старшая сестра была вспыльчивой — это не сказать ничего. Именно из-за очередного припадка ярости несколько лет назад синка чуть не угодила в тюрьму, да и, пожалуй, вообще могла распроститься с жизнью.
В голове у неё как будто что-то взорвалось, перед глазами упала розовая пелена. Громко выругавшись, Йенс крепко поддала наглецу коленом под зад.
Услышав знакомый голос, Кора мгновенно распахнула дверь. Мимо, едва не падая, промелькнул толстяк с перекошенной злобой рожей. Коверкая беранские слова, он непрерывно матерился. Справа летела Йенс, и увидев её лицо, Кора бросилась наперерез.
-Стой! — в прыжке она всем телом прижала сестру к стенке вагона, схватилась обеими руками за поручни.
Йенс рванулась, глухо зарычала, но Кора держала изо всех сил, понимая — иначе случится непоправимое.
-Родная, ну пожалуйста, ну успокойся, — бормотала она, цепляясь руками из последних сил.
Матерщина за спиной оборвалась. Видя, что взгляд старшей понемногу становится осмысленным, Кора на секунду оглянулась. Похотливый толстяк замер, словно приклееный к полу. Его расширенные зрачки остановились на Йенс. Похоже, паралич вызвало то, что он увидел в её глазах.
-Идём в купе, ладно? — попросила Кора.
Йенс облизнула сухие губы, и наконец, увидела рядом свою малышку.
-Да, — мёртвым голосом выдохнула она, и Кора разомкнула хватку.
-Тебя, р-рожа, ещё увижу — убью, — пообещала Йенс, прежде чем закрыть дверь.
-Спасибо, — она поцеловала любимую. -Ты, оказывается, сильная, — и по-иному посмотрела на неё. -Меня удержать сумела...
-А ты его ударила?
-Да ну, только коленкой под зад пнула. Если бы ударила, он бы уже сопли на полу собирал.
-Коленкой!... Под зад!! — хихикая, Кора схватилась за живот.
Йенс тоже слегка улыбнулась. Уже через час синки забыли о неприятном происшествии.
Но Амирхан не забыл.
Казец ехал в купе один, выкупив оба места. Теперь он то и дело садился, чтобы немедленно вскочить, потирая ушибленный копчик.
-Грязная тварь, дочь верблюда и осла! — сквозь зубы ругался он на своём языке. -Я таких по пять штук на неделю покупал! Поднять руку на мужчину!
При этом он вспоминал, что Йенс подняла на него вовсе даже не руку. Становилось ещё обиднее.
Амирхан немного подумал, потом всё-таки стукнул в стенку трижды.
В соседнем купе ехали охранники — Курбан и Керим. Через полминуты оба крепких лба стояли перед ним, почтительно склонившись в ожидании распоряжений.
-Этой ночью будете наблюдать за туалетами с обеих сторон. Скрытно — сделать в стенках тамбура маленькие отверстия и смотреть через них. Как увидите, что зашла какая-нибудь сучка из пятого купе — дать сигнал другому и приготовиться...
Амирхан объяснил всё подробно, дважды, и каждого из своих нукеров заставил повторить. Отпустив телохранителей, он вытянулся на полке, представляя, как сладко будет трахать нахальных беранских шлюх — сначала в задницу, а после этого — в рот. И так много-много раз, пока ему не надоест. А потом отдаст их телохранителям и посмотрит, что станут делать с девками они.
В блаженных грёзах Амирхан заснул...
Уже третий час охранник пялился в просверленную в пластиковой стенке дырку. Туалет пустовал, и судя по молчанию рации, в другом конце вагона беранки тоже не появлялись.
"А может, они вообще не придут?" — вяло думал казец, раскуривая "надцатую" сигарету. "Вот косячок бы", — помечтал он. Но о таком лучше было не думать. "Да и хрен с ними, наше дело приказы выполнять, а приказ — пялиться в дырку. Вот я и пялюсь", — сказал сам себе двадцатитрёхлетний мастер спорта по классической борьбе, а ныне боевик Амирхана.
Он был вполне доволен — получал хорошо, работа непыльная. В Алотэ Хана знали и боялись, там ни одна девка не посмела бы отказать хозяину...
Хлопнула дверь, и Курбан снова приник к отверстию. Ложная тревога — на очко явился какой-то мужик, кажется, ехал во втором купе с толстой тёткой. Смотреть на его голый зад Курбану было неинтересно, и он ещё раз глубоко затянулся.
Прошло какое-то время, и во внутреннем кармане спортсмена трижды пискнула рация. Это сигнал, — какая-то из девок, наконец-то пришла! Парень торопливо прокрался по коридору к противоположному концу вагона и остановился перед дверью второго купе. Боевики не опасались ни двух женщин вместе, ни ещё пятерых. Просто известно — кур нужно ловить поодиночке, шума меньше.
Щёлкнула задвижка, в коридоре появилась Кора. Увидев стремительно приближающегося мужчину, она швырнула ему в лицо полотенце, смягчила левую ногу и правой попыталась нанести прямой удар по причинному месту.
Если б она правильно выбрала дистанцию, Курбан на какое-то время наверняка потерял бы способность двигаться. Если бы...
В тот момент, когда полотенце ещё летело, чтобы на секунду лишить зрения первого врага, другой, бесшумно открыв дверь, появился из тамбура сзади. Кора ударила — и в это мгновение Керим ловко набросил ей на шею удавку. Младшая не успела понять, что произошло, как петля туго захлестнула горло — теперь она уже не могла крикнуть, даже если бы и захотела. Возможность позвать сестру была безвозвратно упущена.
Курбан, яйца которого лишь чудом избежали встречи с шлёпанцем Коры, мстя за свой страх, жестоко ударил её в солнечное сплетение. Глаза синки закатились. Боевик заранее приготовленным скотчем заклеил пленнице рот, а его товарищ завернул ей руки за спину, защёлкнул наручники. Мужчины подхватили обмякшую жертву за руки и ноги, быстрыми мягкими шагами протащили по коридору в купе хозяина. Курбан на секунду вернулся, чтобы подобрать полотенце и тапочки.
Хан времени даром не тратил. Приказав, чтобы брошенной на нижнюю полку жертве связали лодыжки, он ловко разрезал на Коре майку и спортивное трико. Под майкой ничего не было, а под брюками — лишь узкие чёрные трусики. Срезав их тоже, насильник дрожащими руками сорвал со своей добычи остатки одежды, бросил на пол.
Девушка, наконец, пришла в себя, и извиваясь всем телом, отчаянно забилась.
-Ж-животное, — процедил сквозь зубы Хозяин, и обеими руками смял груди несчастной.
Кора с ужасом и омерзением смотрела на короткие жирные пальцы, унизанные перстнями. Амирхан алчно заглянул беспомощной жертве в лицо, чуть помедлил, наслаждаясь, и изо всей силы стиснул нежную плоть. Жуткая боль пронзила Кору, из глаз брызнули слёзы, она снова забилась, ударив пятками в стенку купе. Поняв, что это единственный звук, который можно издать, тут же повторила его — ещё и ещё раз. Насильник выругался, схватил девушку подмышками и подтянул повыше, чтобы ноги не доставали до стенки. Тогда она повернулась всем телом, стала отчаянно бить в боковую стенку купе, до крови рассаживая колени.
-Держи овцу, — прошипел Амирхан, и телохранитель буквально лёг на синку, придавив к постели.
В это время Курбан рукояткой "ТТ" молотил в купе Йенс. Попытка тихо отпереть дверь снаружи ключом не удалась — было закрыто изнутри, а эта девушка была нужна хозяину в первую очередь.
-Эй, билят, аткрывай, тавая сучка у нас. Сичас вихады, а то будэм ей сиська рэзат!
Старшая уже стояла под дверью, сжимая в руках автомат без приклада.
"Невезучий оказался поезд", — отстранённо подумала она, нажимая спусковой крючок, — "тут с самого начала нас хотят разлучить".
Цепочка остроносых пуль продырявила белый пластик буквой "Z". Посыпались со звоном осколки стекла, содрогнулись в постелях пассажиры "СВ", мягко стукнуло снаружи упавшее тело. Йенс толкнула в сторону дверь, схватила пистолет бандита и метнулась в восьмое купе.
Заслышав выстрелы, Кора обезумела — даже связанную по рукам и ногам, её уже не могли удержать двое здоровых мужчин. Ударом коленей она отшвырнула в сторону Керима, тот натолкнулся на своего босса, оба свалились на противоположную полку.
В дверном проеме без единого звука возникла Йенс — заметила сестру, чуть повернулась влево, — и выпустила половину магазина через стенку купе. Кора видела, как пластиковая панель в мгновение превратилась в дуршлаг, а пытавшиеся подняться бандиты замертво рухнули на полку. Простыни под ними на глазах краснели от крови.
Схватив со стола "выкидуху", Йенс взмахом рассекла ремень, стягивающий Коре лодыжки. Девушка выразительно замычала, давая понять, что рот отклеить тоже было бы неплохо, и старшая сделала это со всей возможной осторожностью.
-Ключ... от наручников... — выдохнула Кора. — У этого, сверху, — она мотнула головой.
Туго застёгнутые стальные браслеты причиняли сильную боль.
Йенс глянула на мертвецов — верхний был готов точно, а вот Амирхану, кажется, опять подфартило. Телохранитель невольно прикрыл его от большинства пуль. Она приставила ствол автомата к поросшему седеющей шерстью виску.
Синка смотрела на заплывшую жиром харю, а видела багровые кровоподтёки на груди сестры.
"Та-так", — сказал АКМС, и веки толстяка дрогнули в последний раз.
В купе резко запахло порохом.
Наконец Йенс окончательно освободила Кору:
-Твоих отпечатков здесь нет?
Младшая отрицательно мотнула головой.
-Ну иди, одевайся. Кажется, мы уже приехали. — Йенс протянула пистолет Курбана.
Кивнув, Кора бесшумно выскользнула в коридор. Её сестра с пользой потратила пару минут, сбрасывая в пластиковый пакет какие-то паспорта, пачки долларов, сигареты, удостоверения, упаковки морфина и запасные обоймы. Ещё один "токарев" обнаружился у Керима.
Йенс зло глянула на блестевшую перстнями руку толстяка, сплюнула на пол, вышла в коридор.
Дверь одного из купе приоткрылась — синка страшным голосом рявкнула:
-В вагоне преступник, до станции никому не выходить!!
Дверь поехала обратно, а на голос высунулась озабоченная Кора с пистолетом в руке. Она была уже полностью одета, теперь поторопиться следовало Йенс.
Заперев вагон с обеих сторон на ключ, старшая вернулась в свое купе, перезарядила автомат, присоединив полную обойму. Увы, последнюю.
Впрыгнула в джинсы, застегнула "молнии" ботинок, ножом вырезала дырки для глаз в вязаных шапочках, чтобы использовать их как маски.
Пока сестра собиралась, Кора нашла в карманах первого охранника ксиву капитана милиции и запасную обойму к "ТТ", переложила в свою куртку.
По расписанию экспресс должен был подходить к Терми — городу на большой реке, а водная милиция, по мнению Йенс, теперь работала ещё хуже сухопутной. Вот только как выбраться из поезда? Из вагона вроде бы никто не выходил, но нельзя исключить того, что какая-нибудь сволочь тихо проскользнула наружу, добралась до начальника поезда.
Йенс, холодея, уже представляла, как на перроне их торжественно встречает местный ОМОН...
Сквозь разбитое окно в коридор врывался оглушительный грохот колёс. Сырой утренний ветер бешено трепал занавески. На дорожке, пропитавшейся бурым, коченел труп Курбана с широко раскрытым от удивления ртом, сверкал желтоватыми металлическими зубами.
Собрав вещи, девушки повесили сумки через плечо, натянули маски, замкнули снаружи двери всех трёх купе.
-Давай туда, — старшая махнула в сторону нерабочего тамбура.
Приоткрыли обе наружные двери. Широко распахивать не стали — почти рассвело, их вполне могли заметить с какого-нибудь разъезда. Люди, высовывающиеся на ходу из поезда, привлекают внимание даже без чёрных шапочек на лицах.
Синки настороженно прислушивались к происходящему в вагоне и выбирали подходящее место для прыжка. Во время учёбы в институте Кора была внештатницей экспертно-криминалистического отдела транспортной милиции и собрала коллекцию фотографий мертвецов.
Теперь они стояли перед глазами — изломанные тела убившихся прыгунов с поезда. В основном, майданщиков, но и разных других неудачников-лохов. Вроде, невелика наука — правильно сгруппироваться, однако возле путей хватало всяких столбов, столбиков и прочей твёрдой гадости. Наткнувшись на такую штуку при более-менее приличной скорости, не стоило надеяться на что-нибудь хорошее.
Колёса застучали немного реже, Йенс отодвинула тяжёлую дверь и высунулась наружу, прищурилась в серенькое пасмурное утро. Приближался мост, но склоны насыпи были так высоки, что прыжок обещал, как минимум, вывихи, а может, даже и переломы.
Замелькали ажурные стальные фермы, повеяло речной влагой. Грохот усилился — поезд быстро преодолел переправу, тепловоз-спарка, взревев моторами, начал набирать скорость. В лицо дохнуло смрадным выхлопом дизелей, девушка юркнула в тамбур. Воздух внутри был почище, хоть и какой-то гадостью, конечно, воняло — как без этого в наших поездах...
