На стыке пламени и льда

Спуск оказался более сложным, чем подъём. Хорошо, что ветер разогнал тучи, и звёзды хоть немного освещали каменную стенку. Примерно на середине спуска Мирт услышал отдалённые голоса и застыл, стараясь максимально вжаться в камень. Голоса приближались, и со временем в них можно было различить отдельные фразы.

— Совсем охренел батюшка, ну где ночью мы найдём этого пацана, — грубоватый голос принадлежал экспедитору. Его Мирт знал. Опасный противник. Имеет опыт. В одиночку он обошёл почти весь мир.

— Смерть мы свою найдём, — второго голоса Мирт не знал, но он ему не понравился, — на медведя нарвёмся. Любят они по ночам шататься.

— Как и энергетики, — пессимистично подметил третий голос.

Мирт медленно повернул голову вниз — не меньше десяти человек. Однако, крепко он огрел батюшку, но экспедитор прав. В темноте они его не найдут. Прятаться Мирт умел. Он подождал, когда голоса стихнут, и спустился вниз.

Сети Мирт решил поставить поближе к своему тайнику. Пусть рядом была деревня, ещё с детства он научился расставлять сети под водой, чтобы буйков на поверхности видно не было. Расставить их не было большой проблемой и, справившись с этой задачей, Мирт отправился вверх по реке в поисках шерстобрюха. Шерсть этого животного очень ценилась в деревне. Зверь питался рыбой, но жил на суше, что и сделало его шкуру невосприимчивой к морозу жаре. К тому же, одежда, сделанная из его шкуры была водонепроницаемой. Мирт уже давно подметил нору шерстобрюха в одной тихой заводи, и давно собирался наведать его жилище.

Нора была обитаема. Это можно было утверждать по многочисленным, еле заметным, следам на почве возле входа. Мирт мог бы попробовать влезть в нору, как это делали все охотники, но у него был свой собственный план. Шерстобрюх в своей норе хозяин. Надо сказать, очень опасный хозяин. Свою жизнь без кровопролитного боя он никогда не отдавал. Мирт не так давно сделал небольшое открытие, ночью шерстобрюх боится света. Не просто боится — как бешеный, он пытается избежать освещения.

Мирт ещё раз осмотрел уходящую, почти вертикально, вниз нору, достал светлячка, и кинул его вниз. Через минуту снизу послышался испуганный визг, а Мирт увидел быстро приближающиеся, залитые ужасом, глаза зверя. Охотник имел ещё одно преимущество — он находился в темноте, и шерстобрюх увидеть его не мог. Остальное было делом техники — когда животное приблизилось на приемлемое расстояние, Мирт замахнулся копьём, целясь зверю в пасть, и ударил. Удар вышел на славу — зверь как будто сам налетел на копьё. Со скрипом оно вошло ему в пасть почти на половину длинны и прочно там застряло.

Только Мирт вытащил шерстобрюха из норы, как где-то за спиной послышалось грозное рычание. Охотник даже не оборачивался, он сразу догадался, что это может быть только второй шерстобрюх. Мирт засунул, руку в карман, нащупал светлячка, и кинул за спину. Под самым ухом раздался испуганный визг, а шею щекотнули длинные вибриссы. Мирт принялся выдирать застрявшее в пасти копьё. Время было. Светлячок будет гореть около часа. Оружие, наконец, оказалось в руках, и Мирт осмотрел освещённое зелёным светом пространство. Шерстобрюх был рядом, где-то на границе темноты и света, слышалось его натужное шипение. Вот только теперь преимущество было на стороне зверя, а не охотника — он видел Мирта, а Мирт его нет. Выскочить на неосвещённое пространство было бы слишком рискованно, Мирт, ослеплённый ярким светом светлячка, не увидит, ровным счётом, ничего. Включая противника. Охотник придирчиво осмотрел освещённое пространство в поисках выхода из сложившейся ситуации. На глаза попалось дерево, одиноко растущее около норы. Мирт вспомнил, что шерстобрюхи абсолютно не умеют лазать по деревьям, и в голове у него созрел кое-какой план. Он прикрепил светлячка на одежде, вскарабкался на дерево, и, прицелившись, бросил его прямо в нору. Пространство сразу окутала темнота, а внизу послышалось злобное сопение — шерстобрюх вертелся около дерева и, похоже, просто так уходить не собирался. Ну и пусть. Мирт подождал, пока зрение не адаптируется к темноте, и спустился на нижнюю ветку. Зверь сразу стал на задние лапы и попытался достать своими зубами охотника, но ему не хватало сантиметров двадцати. А вот Мирту такая расстановка сил была как раз на руку. Он размахнулся своим полутораметровым копьём, и, секундой спустя, шерстобрюх, с пронзённой, кремниевым лезвием, головой, в агониях качался по земле.

Пришлось спускаться, и добивать его. Животное издавало слишком много шума, а это могло привлечь других хищников. Раненый, хоть и смертельно, шерстобрюх всё равно представлял большую опасность — извивался он с такой активностью, что невозможно было различить, где у него лапы, а где хвост. Мирт, улучшив момент, поймал конец копья и, вместо того, чтобы попытаться вытащить его из тела животного, надавил на него. Шерстобрюх, издав предсмертный стон, повалился на землю.

— Целых два шерстобрюха! — восхищённо пробормотал Мирт сам себе.

Две стокилограммовых туши Мирт унести не смог бы, поэтому он решил взять только шкуры. Пришлось снова включать светлячка и отвязать от штыря кремниевое лезвие — копьём разделывать туши не очень то и удобно. Взвесив в руке снятые шкуры, Тихомир отрезал кусочек туши у одного из добытых им шерстобрюхов, вскрыл их черепа, в которых, как и у всех животных, находились светлячки, привязал лезвие к штырю, и, осторожной походкой, направился в сторону своего тайника.

Подниматься наверх пришлось два раза подряд. Первый раз, чтобы спустить вниз верёвку, второй, чтобы привязать её к добыче. На уступе Мирт соорудил деревянные рамки, на которые натянул шкуры, и обработал их специальным солевым раствором — запас его Мирт всегда хранил в пещере. Часов через двенадцать он будут готовы, нужно только поставить рамки ближе к костру. А пока можно было поспать. Тем более, что прошло довольно много времени. Мирт забрался в пещеру, завалил вход в неё приготовленными заранее для этого, валунами, и растянулся на пыльном полу.

Сон в голову не шёл. Количество информации, которое обрушилось на голову Мирта в последние пересменки, не давало уснуть. Так или иначе, выход из создавшейся ситуации найден не был. Почему отец не упомянул, какого рода опасность может угрожать деревне? В это вообще очень слабо верилось. Как, впрочем, и существование другого мира. Если бы отец нашёл к нему дорогу, он обязательно известил об этом Мирта. Отец исчез. Бесследно, а значит погиб. К этой мысли Мирт уже давным-давно привык и смирился с тем, что больше никогда его не увидит. Мысли, хоть и о таких важных вещах, сделали своё дело — Мирт сам не заметил, что слова в голове начали путаться, а сознание впадать в сонливое состояние.

— Мирт, это я, Стиза, — Мирт с трудом разлепил глаза.

Мирт убрал опоры, не дававшие валунам скатиться вниз, аккуратно разобрал часть своей баррикады, и вылез наружу. Стиза с интересом рассматривала натянутые на деревянные рамки шкуры шерстобрюхов.

— Кук ты умудрился!? Сразу двух! — она удивлённо развела руками.

— Да вот, повезло, можно сказать, что жив остался, сдавленно произнёс Мирт, стараясь скрыть свою гордость, — одёжку изготовить из них поможешь? А то, боюсь, к Рассвету не успею.

— Конечно, — Стиза начала доставать из сумки какие-то свёртки, — я тебе еды принесла — запасы тебе понадобятся. Слушай, уходить тебе отсюда надо будет после Рассвета. Не знаю, правда, куда. Батюшка за тобой такую охоту развернул. Двух экспедиторов послал, представляешь?

— Да, в курсе, — ехидно заметил Мирт, — не знал только, что сразу двоих. Видать, догадался батюшка, что штырь у меня металлический. Вот и бесится. Ну ничего, главное, что к Рассвету я не замёрзну, как он рассчитывал.

На шитьё одежды ушёл практически целый день, хоть ему и помогала Стиза, сапоги пришлось дошивать уже в пещере, при свете светлячка. Стиза изрядно рисковала, посещая Мирта, за что он её порядком выругал, и взял обещание, что в ближайшее время она в его тайнике не появится. Когда с сапогами было покончено, глаза у Мирта почти слипались и чтение книги, которая так его интересовала, он решил оставить на следующий день.

Проснувшись, Мирт решил в первую очередь проверить сети, которые он расставил на реке вот уже несколько пересменок назад. Они были полны рыбы, и поэтому почти половину пересменки ему пришлось поднимать улов на уступ и обрабатывать.

Еще через пересменку, когда рыба была закопчена, Мирт решил, в довершение всего, ещё раз сходить на охоту. Температура воздуха ощутимо понизилась, и вскоре необходимо было надевать тёплую одежду — земля, лишённая солнечного света, быстро отдавала тепло. Но на этот раз Мирту повезло меньше. Как только он спустился вниз и прошёл несколько десятков метров в сторону реки, как пространство вокруг него озарилось ярким зелёным светом.

— Вон он! — сразу же послышался крик из темноты.

Мирт бросился обратно. За спиной послышался топот — его преследовали. С разбегу он прыгнул на скальную стенку — за столько спусков и подъёмов к своему тайнику он помнил расположение вырубленных им ступеней на память. Не успел он подняться на несколько метров вверх, как внизу по камню чиркнуло чьё-то копьё.

— Он поднимается по скале! — послышался чей-то голос.

— За ним, — это был голос экспедитора. Ну всё, это конец.

Мирт поднимался с такой скоростью, какой только мог. На самом деле удача была на его стороне — тучи закрывали свет, идущий от холодных звёзд, а преследователи не знали расположение ступеней в скале.

— Слава, а ну замри! — плохо, это был голос экспедитора. В воздух взметнулась стрела с привязанным к наконечнику светлячком. Пыхтенье взбиравшегося за Миртом человека сразу прекратилось, но на момент всю каменную стену залило светом. Как только свет исчез, его вероятно, засыпали землёй, чтобы не слепил глаза, около Мирта о камень застучали многочисленные стрелы. Преследователи били наугад — они исходили из мгновенного видения, выхваченного из тьмы светлячком. Неизвестно, какой ангел сейчас охранял Мирта, но ни одна из стрел не настигла своей цели.

— Всем стоять и не шевелиться, — это был голос экспедитора, — стрелять буду я.

Мирт догадался, что он собирался делать, он сам так часто поступал ночью во время охоты — бить на звук. В воздухе была разлита тишина, прерываемая только натужным дыханием Мирта и звуками, которые он воспроизводил, поднимаясь по скале. Моментом спустя эту тишину прервал свист стрелы — она чиркнул всего в нескольких сантиметрах от Мирта. Дело — дрянь, сразу подумал он, до уступа ещё поднимать и подниматься. Так экспедитор его точно снимет. Мирт вжался в скалу и замер, надеясь, что, став бесшумным, станет невидимым для экспедитора, но его выдавало дыхание — Мирт уже успел изрядно запыхаться. Сделав над собой усилие, Мирт постарался дышать часто и не глубоко. Помогло, похоже, внизу его перестали слышать. В это время ночь опять озарил светлячёк, и в Мирта полетели десятки стрел — да они так его достанут окончательно. Беглец снова, с удвоенной скоростью, рискуя в каждый момент сорваться, кинулся вверх. Экспедитор снова начал бить на слух. Мирт почувствовал острую боль в предплечье, его рука непроизвольно метнулась в сторону, задела какой-то камень, с гулом улетевший вниз, и безвольно обвисла.

Камень обо что-то глухо ударился, а последившему после этого стону ответил свист стрелы. Опять стон, и опять глухой удар, только более громкий.

— Чёрт, Славка!

Всё ясно. Камень, упавший вниз, попал в человека, который взбирался по скале вслед за Миртом, а экспедитор, автоматически среагировав на стон, всадил в этого человека стрелу. Первые жертвы — теперь Мирта, пока не убьют, в покое точно не оставят.

Пока внизу творилась суматоха, Мирт решил оценить ситуацию, в которой сейчас находился. Одна рука явно пока не трудоспособна. Он ощупал второй выемку в скале — он её узнал. До уступа оставалось три ступеньки. В суматохе последних минут Мирт не заметил, что практически достиг своей цели. Поднатужившись, он схватился здоровой рукой за следующую ступеньку, повис на ней, и переставил ноги выше. Пальцы сразу заломило, но он поднялся ещё на полметра выше. Пока Мирт ждал, когда уйдёт ломота из пальцев, люди внизу успокоились, и экспедитор решил продолжить обстрел. Он не знал, что Мирту остался последний бросок, а потому не спешил. Беглец к тому времени нащупал ладонью кожаный поручень, прикреплённый им ранее для удобного подъёма, оттолкнулся ногами от каменных выемок и, тяжело дыша, повалился на уступ.

Стрелы ещё стучали о камень — экспедитор ориентировался на дыхание Мирта, но уступ его предохранял от прямого попадания. Экспедитор, после почти пяти минут непрерывной стрельбы, понял, что что-то не так и выпустил стрелу с прикреплённым светлячком.

— Ты всё равно никуда не денешься, — крикнул он, увидев, что Мирта на скале нет, — лучше спускайся по-хорошему.

— Не вздумайте взбираться, — натужно прохрипел Мирт, — я не хочу лишних смертей. Если кто-то попробует сюда взобраться, мне придётся забросать его камнями.

В подтверждение своих слов Мирт нашарил в темноте небольшой камень, и скинул его вниз. Как видно, он в кого-то случайно попал, поскольку снизу донеслись громкие ругательства.

— Как хочешь, — послышался голос экспедитора, — ты сдохнешь там голода и от жажды, но раньше, я думаю, мы тебя отсюда выкурим.

В землю около Мирта вонзилась стрела — они пытались попасть в него не по прямой, а по дуге.

— Чёрт, — шёпотом выругался Мирт, — так они меня действительно достанут.

Пришлось отползти от края уступа внутрь, но некоторые стрелы долетали и сюда. Нужно было срочно соорудить защиту от стрел. От них можно было укрыться и в пещере, но за это время кто-нибудь из преследователей мог подняться на уступ. Мирт осмотрелся, и первое, что ему бросилось в глаза — это деревянные рамки, на которых он обрабатывал шкуры, и куча хвороста около костра. Он подполз к рамкам и начал сооружать из них подобие каркаса для защитного шалаша. Только сейчас он заметил, что ему мешает стрела, торчащая из предплечья, и при каждом его движении доставляющая сильную боль. Мирт взялся за древко, набрал полную грудь воздуха, и, закрыв глаза, рванул стрелу на себя. Со всех сил он настроился не издать при этом ни звука — преследователям нельзя было показывать, что он ранен — но боль была такой обжигающей и острой, что он чуть не закричал. Снизу раздались радостные возгласы, скорее всего, что лучники подумали, что попали в него только сейчас.

Мирт выругался, здоровой рукой и зубами развязал мешочек с целебными порошками, не жадничая, сыпанул на кровоточащую рану, и взвыл ещё громче, отчего снизу раздались радостные крики, а сверху ударил ещё один залп стрел. Мешочек пришлось оторвать от ремня, к которому он крепился небольшим шнурком, и бросить на землю — не хотелось, рассыпать его драгоценное содержимое, оно могло ещё пригодиться в дальнейшем. Порошок, который мгновенно останавливал кровотечение и заживлял раны, Мирт добыл из соцветий болотной лилии с большим риском для своей жизни. Лилии выращивали болотники и тщательно следили за своими угодьями — второй раз Мирт такого подвига в жизни бы не совершил.