Земля перелома. Главы 1-7

Сделать все получилось в лучшем виде. Стоило караульному на шаг пройти мимо моего укрытия и со скучающим видом остановиться, разглядывая нечто под ногами. Как я выскользнул у него за спиной из укрытия и, сблизившись с ним двумя быстрыми шагами, нанес удар ребром ладони по шее. Прием старый, но действенный, главное тренировка, ну и шею ломать не хотелось, силищи то у меня было и раньше достаточно, а после установки всей боевой электроники понадобилось задумываться, как бы руку никому не сломать, здороваясь. Караульный упал как подкошенный, едва успел подхватить. Не надо мне лишних звуков, а то что при падении шума может быть много догадаться легко, под почти прозрачными накидками из белой ткани весьма отчетливо просматривались доспехи. Это ходят они практически бесшумно, все детали подогнаны и подтянуты, а вот при падении возможны любые случайности.

Пристроив бессознательное тело под могучими ветками папоротника и связав для верности, я вновь скользнул в лес. Рано пока по поляне разгуливать. И с освобождением пленника повременить надо, есть у меня еще пункты в культурной программе.

Осмотрел снятые с караульного штаны и сапоги. Да я и штаны с него снял, надоело бегать в одной повязке, а снимать латы с него не стал, не знаю, как там все застегивается, провозиться можно долго. Материал — тонкая серая ткань, тонкая, но похожа на шерсть, штаны не широкие, но свободные. Воин их сапоги заправлял, а мне пришлось так надеть, сапоги не подошли, даже надеть не смог, при одинаковом росте моя нога была на пару размеров больше. Так пополнив свой гардероб и немало вооружившись трофейным оружием, я стал напоминать лесного варвара. За спиной лук и колчан со стрелами, я не профессионал, но при нужде за тридцать метров в цель попаду, на поясе длинный кинжал и средней длинны узкая, легкой кривизны, сабля. Обращаться с холодным оружием я умею, и в курс подготовки это входит, и нравились мне железки всегда. Теперь я вооружен и еще больше опасен.

Аккуратно приблизился к дереву с пленником, сзади и сбоку, оставаясь для него невидимым. Тот видимо что-то почуял, потому что завозился и попытался повернуться в мою сторону. Взяв чуть правее, оставаясь вне его видимости, приблизился вплотную очень тихо заговорил.

— тссс. Молчи и слушай. — висящий дернулся от неожиданности, но сохранил, на сколько смог, невозмутимость. — Если понимаешь меня, кивни.

Пленник не очень уверенно, но отчетливо кивнул. Что ж, хорошо, одной проблемой меньше. Подумал я и продолжил.

— Мне кажется ты был бы не против покинуть это унылую компанию. Я прав? — Тут бородач кивнул сразу и сильно.

— Хорошо. Тогда сейчас я перережу веревки, и мы тихо уберемся от сюда. — прошептал я, доставая трофейный кинжал. После чего, дождавшись очередного кивка, одним движением перемахнул, удерживающие пленника, веревки.

Едва ноги пленника опустились на землю, а сам он восстановил равновесие, как мне пришлось резко отпрянуть на шаг назад. Пленник резко развернулся, пытаясь схватить меня обеими руками. Не успел. Хоть я к такому готов и не был, но рефлексы сработали четко, а пленнику пришлось вновь ловить равновесие.

— эй, любезный — шепотом, с нотками возмущения, одернул я бородатого. — тебя вообще то спасают. Хотелось бы больше благодарности.

Мои слова возымели действие, а быстро снимающий с запястий остатки веревок пленник, ответил:

— Орри Каменная Голова меня зовут, из клана Серебрянной горы. — тяжело дыша произнес он — нельзя эльфов в живых оставлять. Догонят однозначно, нам тогда и борода прародителя не поможет.

В голосе Орри чувствовалась уверенность и спорить у меня желания не возникло. Это он тут местный, ему и карты в руки.

— И что делать будем, раз так? — задал резонный вопрос я.

— Дай мне оружие какое не жалко, буду драться. Хоть умру как честный гном. — с непоколебимой уверенностью заявил Орри.

— Меня зовут Алексей Шадрин, четвертый отдельный диверсионно-штурмовой взвод.— решил я начать со встречной любезности.

— Не надо умирать, есть мысль лучше — и я нагнулся к гному рассказывая свою немудреную задумку.

Эльфы вскочили разом, не ворочаясь и не сомневаясь, будто и не они минуту назад сопели без задних ног, а кто другой. Словно просто лежали с закрытыми глазами и ждали сигнала, как бывает, когда уже проснулся и лежишь с закрытыми глазами ожидая будильника. Как мы и ожидали долго будить их не пришлось. Стоило Орри разок подпрыгнуть обеими ногами и лязгнуть доспехом как эльфы словно взведенные пружины вскочили на ноги и рванули к нему. А Орри, естественно, ломанулся в лес, как раз за дерево, к которому был привязан. Мы специально устроили все так, чтобы выглядело будто он сам только что освободился. Бежал гном, надо сказать, довольно резво. Непросто было поверить, что еще недавно этот коротышка едва переставлял ноги, видно действительно раньше он больше притворялся измотанным, потому что сейчас он бежал так, что только пятки сверкали, хоть и был, как и раньше, увешан железом с головы до тех самых мелькающих пяток. Крепкий парень, на нем одного доспеха больше центнера висит, да и сам не пушинка.

Гном пробежал мимо и стоило столько первому эльфу пробежать дерево, как я, немного ускорившись, встретил его размашистым ударом дубины, по рекомендованной для этой цели Орри. Драться на клинках с двумя эльфами, один из которых, по словам того же Орри, Мастер Меча, не следовало. А следовало как можно быстрее сократить их численность. Для чего и была рекомендована указанная дубина. В полтора метра длинной и диаметром сантиметров восемь, хорошо просохшая и так удачно найденная им у края поляны. Стоит отдать эльфу должное, он успел заметить летящую ему поперек груди оглоблю и даже попытался увернуться, сгибая ноги в попытке отклониться назад, пропустив удар над собой, но удар вышел действительно неожиданным. Попал я не в грудь, не пытайся эльф увернуться, кираса смягчила бы удар, но эльф успел сместиться ниже и дубина, с треском разлетелась в щепки, ударила точно в переносицу. Наноси этот удар обычный человек, обошлось бы сломанным носом и нокаутом. В моем же случае, а в этот раз бил я в полную силу, раздался отчетливый хруст костей черепа, и эльф со сломанной шеей и обезображенной до неузнаваемости головой рухнул на траву. Как и ожидалось это был указанный Орри Мастер Меча, тот самый, что первым стоял в карауле и был мною отмечен как профессиональный воин. Мы рассчитывали, что он окажется быстрее своего напарника и первым добежит до дерева, так и оказалось. А еще меня порадовало, что удалось вывести его так просто из боя, Орри до последнего сомневался в затее. По его мнению, не может такого быть, чтобы Мастера Меча, да еще и эльфа, смогли вот так без затей поленом, да по башке.

— Они десяток стрел с десяти шагов мечом влет сбивают — убеждал Орри.

Эх, многому же предстоит подивиться в своем освободителе этому отважному и практичному гному. Любой штурмовик из моего старого отряда под форсажем может действовать даже под огнем роторной пушки, что ему десяток стрел.

Недооценил я второго эльфа, или переоценил первого, но не успело тело поверженного рухнуть на землю, а второй преследователь, отставший от первого всего на шаг — полтора и имевший за счет этого чуть больше времени, среагировать успел. Ушел он низом, проскользнув мимо падающего тела товарища, а мой левый бок обожгло огнем. Зацепил-таки зараза клинком.

Я отскочил в сторону бросая обломок дубины и выхватывая из ножен трофейный меч. Края раны уже сомкнулись и наниты приступили к восстановлению повреждений, больно конечно, но близко не смертельно. Хотя не сомневаюсь ни на секунду, не отличайся от обывателя как орбитальный челнок от велосипеда, от распоротого до середины брюха концы бы отдал. Профи оказался оставшийся эльф, профи. По крайней мере по моим представлениям. Второй удар я успел встретить на клинок, как второй и третий, четвертым ударом эльф увел мой клинок в сторону, после которого эльф с нечеловеческой скоростью сблизился и вогнал в меня свой кинжал. Что и стало его ошибкой. Системы наноботов отработали штатно, фиксируя инородный предмет в ране, не давая ни повернуть клинок, ни выдернуть его, а я просто обхватил эльфа левой рукой за шею и уперев ладонь правой ему в висок, шею эту сломал. Концовка, как это часто бывает, вышла не по плану, хорошо хоть результат удовлетворительный. Враг повержен, а с ранением симбионты справятся в течении получаса.

— Ух ты, как ты их! — раздался громогласный возглас Орри, успевшего вернуться мне на подмогу. — Кому расскажу, не по верят. Чтобы пришлый двух эльфов на мечах победил. Да еще после этого на ногах стоять остался.

— Так уж и не поверят? — засомневался я.

— Конечно не поверят, не бывало такого отродясь. С эльфом на мечах махаться не каждый сможет, разве что доспех хороший надо, гномий. Чтоб ни единой щели не было. Тогда да, можно. А как ты, в одних портках да на Мастера Меча. Нет, не поверят. Скажут. Брешешь ты Орри. — копаясь в мешке одного из эльфов ответил гном.

— А ты таких неверующих тогда ко мне отправляй, подтвержу. — улыбнулся я в ответ и полез во второй мешок. Разговоры разговорами, а инстинкт мародера пресекать нельзя, тем более трофеи это все наши в бою добытые.

Эльфийские сумки порадовали. Мало того, что нам удалось разжиться припасами в виде множества свертков из больших сероватых листьев в которых была упакована различная снедь, в сумках нашлись и множество склянок, по словам Орри, бывшими зельями эльфийской медицины. Одну из них, маленькую, из зеленоватого стекла, Орри тут же протянул мне.

— Выпей и смажь рану — сказал он протягивая склянку.

Я принял у него пузырек и с недоверием открыл, не спеша заливать в себя неведомую смесь.

— Пей давай — не успокаивался заботливый гном — это "Сила жизни", почти мертвого поднимет. Расточительство конечно на такую рану её переводить, но нам скорость сейчас важна.

— Расточительство говоришь? — зацепился за фразу я — вот и оставим на крайний случай. На мне все быстро зарастает.

— Быстро говоришь? — ответил Орри, на лице которого читалась неуверенность. Успел он заметить и как мне по боку досталось, и как я кинжал из живота доставал. Эти картины однозначно никак не стыковались с моим бодрым видом и совсем небольшими царапинами, до состояния которых наниты уже успели затянуть полученные раны. — Ну тебе виднее.

— Эх не простой ты человек, Алексей. Не простой. — покачал головой гном, забирая назад протянутую мензурку. — Помог ты мне, благодарствую, но если дальше вместе пойдем, неплохо бы тебе поболее рассказать.

— Расскажу конечно, как двинемся. Сам же сказал, быстрее отсюда уходить надо. — попытался затянуть время я. Решить еще надо, что говорить можно, а то в этом сказочном средневековье крепко вляпаться можно, лишнего ляпнув.

— Так пошли тогда. Здесь делать больше нечего. — Подытожил гном вставая и держа в руках вытащенную из последнего мешка немалых размеров секиру. Глядел он на нее при этом с такой нежностью, словно она любимым ребенком ему приходилась.

— Твоя? — предположил я.

— Моя. — протянул гном, педантично смахивая с лезвия, только ему видимые, пылинки — Родовая. Отец для меня ковал, а эти орясины в мешок сунули. Нельзя так с благородным оружием.

Орри достал из поясной сумки кожаный чехол и приладил на лезвие. После чего с гордым видом нацепил оружие на пояс.

В большом светлом помещении с белыми стенами и множеством ярких лам стояли медицинские капсулы. Во многих лежали обнаженные люди, по закрытым глазам и равномерному дыханию было видно, что они спят. К каждому пациенту тянулись множество тончайших нитей, соединяющих тела с нашлепками нанофабрик расположенных по периметру капсул.

Возле одной из капсул стояли полковник Нестеров и профессор Игнатьев, капсула была открыта, а спортивного вида мужчина, только что улегшийся на подготовленное ему место, произнес:

— Павел Петрович, я готов.

Невысокий профессор с едва проклюнувшейся от напряженной работы ранней сединой хмыкнул и спросил.

— Алексей, а вы точно уверены? Я же предупреждал, интеграция полноценного ядра управления нанитами во взрослый организм будет крайне болезненна. Сами цепочки мы в мозгу выращивать безболезненно можем, но сейчас так не получится.

— Капитан Шадрин прирожденный воин! Мы приучены терпеть боль — вклинился в разговор, гигантский, в неизменном броне-костюме, полковник.

— Товарищ полковник, Николай, вы не понимаете, это не порез от бритвы и даже не ампутация без анестезии. Наниты будут внедряться в каждую нервную клетку организма, до последнего нейрона. Черт. Да мне даже сравнение не придумать. Давайте ограничимся сокращенной процедурой. В сотый раз прошу. — возбужденный ученый сопровождал каждую фразу размашистыми жестами. То тыкая пальцами в лежащего пациента, то крутя пальцами у виска. — И прервать или изменить процесс после запуска будет нельзя. Это в лучшем случае быстрая смерть, в худшем, Алексей, ты останешься овощем.

Профессор потратил не одну бессонную ночь, разрабатывая сокращенную процедуру интеграции. При её использовании наниты лишь выращивали дублирующую нейросеть для управления периферийными имплантами. И хоть такая схема не позволяла использовать в будущем даже половины потенциала наносимбионтов нового поколения, но в целом система все же превосходила в эффективности и быстродействии протоколы с установкой автономных имплантов. А самое главное снижались запредельные требования к реципиенту. Пережить две минуты невообразимой боли, требующиеся нанорепликаторам для подмены минимального набора нейронов для прохождения нервного столба, сможет большинство здоровых людей. Сделать же процесс безболезненным было возможно только при условии подсадки нанофабрики в организм на этапе эмбриона, а скорость такого подхода для получения готового бойца, естественно, никого не устраивала.

И вот теперь, после запуска второй очереди имплантаций по сокращенной схеме, полковник Нестеров потребовал установку наносимбионта по полной схеме, да еще и на взрослого человека. Даже добровольца где-то нашел. Капитан Алексей Шадрин полностью соответствовал требованиям к органике и нейроактивности. Технически развертывание было возможно, но вот профессора пугала длительность полного процесса. Целых восемнадцать часов гипервозбуждения нейронов. О психологических последствиях такого профессор не знал ничего. Подопытные обезьяны погибали от болевого шока не позднее десяти минут, даже при полном нанообеспечении жизнедеятельности. Мозг просто отключался. И вот теперь его заставляют экспериментировать на человеке.

— Павел Петрович, не переживайте, я справлюсь — ответил молодой капитан лежащий в капсуле. — Уверен вы преувеличиваете. Мне трижды выращивали оторванные руки и ноги, так что давайте считать, что предварительную подготовку я прошел. -Парень улыбнулся с наигранной бравадой.

Профессор устало выдохнул и запуская процедуру герметизации капсулы произнес: