| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
...И вот мы уже бежим от преследователей. За Куней — на лошадях во весь дух мчались взбешённые ковбои, что безостановочно стреляли, а за мной, — махавшей скалкой, разозлённая хозяйка, которая по скорости не уступала лошадям.
Итить! Это она так на меня зла?!
— Куня, а что ты — сделал им? — и большим пальцем указал себе за спину на ковбоев.
Друг счастливый, точно получил подарок, бежал скачкообразно — то есть при каждом шаге подрыгивал.
— Да просто закинул их всех на крыши домов, а те почему-то обозлились на меня.
А сам нисколечко не сокрушался о своём поступке, при беге даже язык высунул от радости. Ему нравятся погони? Ладно, тогда и я расслаблюсь...
Как же весело! Здорово!!! Убегать от разъяренной хозяйки со скалкой в руках. А Куни ещё веселее: за ним гонится целая толпа ковбоев! Стреляют в него, а тот отпрыгивал от фонтанчиков, что возникали от пуль, скакал, как горный козлик.
Вот только... как долго мы так сможем удирать?! И куда, собственно, прибежим?!
Глава 14. Повелительница Стихий Ириска.
Куни надоело убегать, и он бросил позади нас чёрные шарики.
Ох-хо-хо... бедные, бедные ковбои! Друг бросил не дымовые шарики, а шарики-вонючки! Со сверхвонючей смесью запаха скунса и различных болотных трав...
Несчастные лошади встали на дыбы (передними копытами пытались закрыть себе нос!). Ковбои плакали, рыдали!!! Настолько ужасной была там вонь!..
Затем из зоны поражения все стали выбираться как можно быстрее: жеребцы прыжками перелетали через ковбоев, а те в свою очередь ускорялись так, что обгоняли их, придерживая шляпу. У всех была одна мысль: "Скорее, скорее... покинуть это ужасное место!!!".
Вот длинноносый ковбой (тот самый невезучий, что сверкал голым задом в салуне, когда проигрался Бонапарту) ухватился за хвост жеребца и радостно крикнул: "Э-ге-гей!". Но жеребцу лишний балласт был не нужен: он лягнул ковбоя и отправил в высокий и дальний полёт. Так что тот сверкнул яркой звёздочкой в небе...
— Ну, хоть выбрался из зоны вонючих газов! — порадовался я за ковбоя. — Надеюсь, там никто не помрёт — поистине страшной смертью...
Друг как ни в чём ни бывало шёл рядом, пока не заметил большого кузнечика (пирата-саранчу). Радостно воскликнул: "Чамба-рамба!" и стал прыгать за ним — ловить.
— Куня, а тебе их не жалко? — отвлёк того от сверхважного занятия и мотнул головой назад, указывая на бедняжек, которые всё ещё не покинули чрезмерно вонючее место.
— Да потом перед ними извинюсь, за то — что уже в который раз спутал дымовые шарики с бомбами-вонючками... — беззаботно отмахнулся от меня шипастоголовый друг и запрыгал за кузнечиком.
Так мы и шли. А спустя какое-то время перед нами длиной тёмной полосой показался лес. Кажется, в нём и повстречал Лучьяну, которая искала гриб (что сбежал из салуна на коротких ножках!). На неё ещё тогда напал бешеный медведь в костяной маске.
Тронул щеку, куда поцеловала голубоглазая красавица. Да... такую награду ещё долго буду вспоминать! Тёплые и мягкие губы... и запах ромашек! Тогда у неё на шее, подобно драгоценному колье, висел сплетенный венок. Как же она их любит!
А то обещание, которое дал Лучьяне, непременно выполню! Чего бы мне это не стоило! Найду и спасу Миранеллу!
Со всей силы вцепился в левое запястье зубами, острым клыком прокусил руку и рванул в сторону. На землю закапала алыми каплями кровь. Пусть будущий шрам будет постоянным напоминанием!
Куни надоело прыгать за кузнечиком, и он стал по-детски, вовсе глаза осматривать лес. Постоянно крутил шеей, а иногда подбегал и срывал руками то один цветок, то другой. Заглядывал под кусты и даже было полез на дерево, чтобы собрать яйца из гнезда, но я его остановил. Зачем бесчинствовать в этом прекрасном, почти волшебном лесу? Где яркая зелень радовала глаза, а звонкие трели услаждали слух...
К небу густыми кронами тянулись сосны; весело шелестели листья; сочная трава ярко улыбалась на солнце; небольшая поляна лежала впереди пёстрым ковром; местами кой-где прятались шляпки грибов (эх, где ж моя корзинка!). Неподалёку по стволу стучал дятел в красной шапочке, другие же пернатые пели хвалебные и радостные песни, сидя на ветках. Где-то рядом звонко пел лесной ручей. А под мохнатым кустом прятался зайчик, пугливо смотря на нас блестящими глазками.
На душе так легко и приятно, что захотелось взлететь! Чудесно, чудесно, словно в сказку попал! Вздохнул полной грудью лесной воздух. Эх! Хорошо-то как!..
И тут всё радужное настроение с каким-то хрустом разлетелось на мелкие осколки. Впереди, прислонившись спиной о ствол дерева, стоял опасный тип Бонапарт и веером перебрасывал колоду карт из одной руки в другую.
Когда подошли ближе, он вопросительно приподнял бровь.
— Хо-о-о... чего так долго?
А? Это ты быстрый!!! Мы и так всю дорогу бежали и бежали, бежали и бежали (правда, от погони). А он уже тут! Кстати, как узнал, что здесь будем проходить?
Козырной Король вдруг перестал перебрасывать карты, зыркнул на меня и быстрым движением правой руки запустил одну из них. Карта воткнулась в дерево и пронзила жука рядом с моим лицом, да так близко, что щекой почувствовал её холодную поверхность.
— Не люблю насекомых! — и кровожадно улыбнулся, точно злодей, а в глазах у него был нездоровый блеск, словно у сумасшедшего убийцы.
Ах ты ж, ёжик в пляжных шортах! Ну и шутки у тебя. Или в меня целился да промазал?..
— Что-то я заскучал, пока ждал. Может, сыграем в карты? Раундов двадцать! — он плотоядно облизнулся и с угрозой пошёл на меня, держа в левой руке между пальцами карты на манер ножей. — Правила просты, это будет дуэль, как у ковбоев. Только вместо револьверов у нас будут карты-ножи, и кто первее бросит — тот и победитель. Хоро-хоро-хоро... — рассмеялся жутким смехом и прикрыл глаза свободной правой рукой.
Угу, щаз — только лыжи натяну!
— Не-а, не хочу! — сразу же отказался я от участи быть утыканным картами.
— Ча-па-па! Это же мой кунай! — Куня вдруг обрадовано подпрыгнул на месте и подбежал к дереву рядом со мной. Выдернул из ствола карту, на которой действительно изображался его нож — весь из чёрного металла, похожий на наконечник копья.
Точно, совсем забыл! Подошёл к Бонапарту, который всё ещё стоял с улыбкой сумасшедшего убийцы, прикрыв глаза ладонью, и отвлёк его от кровавых грёз:
— Верни меч Пламевласки, — потребовал я.
Бонапарт убрал руку от лица, медленно протянул её к моему уху и тряхнул кистью. Краем глаза я заметил, что у него между пальцев появилась карта.
— Хо-о-о... ну хорошо, раз уж ты просишь, — и положил мне её на голову.
Я тотчас скинул карту на землю. Вдруг сейчас из неё появиться меч! Было бы грустно потом ходить всю жизнь с воткнутым клинком в голове.
— Но взамен — заберу у тебя кое-что, — в его руке, как по волшебству, появилась другая карта, которую он быстренько спрятал в карман пляжных шорт с ярким рисунком. Там лазурные волны омывали островок с пальмами, а над ними хохотало солнце с длинным носом.
А что в шубе нет карманов? Беда: если однажды позабывшись положит в шорты что-нибудь тяжёлое, то они у него спадут. Вот бы увидеть это зрелище!..
Коварно призадумался: "Что бы ему такое тяжёлое подарить? Может быть, спросить у Куни? У него-то полно всякого карманах...".
Бонапарт повернулся ко мне спиной, стал уходить, забавно выбрасывая ноги, точно они сами собой рвались вперёд, и на ходу из одной руки в другую веером перебрасывал карты. Возле яркой и красивой поляны остановился и подбросил перед собой карту, которая зависла в воздухе. На ней были нарисованы закрытые врата с золотым солнцем посередине.
— Встретимся в чреве Сфинкса!.. А пока пригляжусь к участникам. Вдруг кто из них достоин попасть в мою коллекцию? Навечно! Хоро-хоро-хоро... — жутким смехом рассмеялся Козырной Король, задрав голову.
Вот не знаю, что за зверь такой — Сфинкс, но залезать в чьё-то чрево точно нет никакого желания!
Тем временем карта, которая всё ещё висела в воздухе над головой Бонапарта, затряслась, задрожала...
Пуф!.. Из неё выпрыгнули те самые нарисованные закрытые врата и увеличились в размере. На вратах появилась вертикальная трещина, которая стала быстро расширяться, разделяя золотое солнце в центре пополам. Одна из створок открылась.
— Подожди! — остановил я Бонапарта, решил кое-что узнать перед его уходом. — А как ты узнал, что мы будем здесь проходить?
Если выяснится, что для него не составит труда нас разыскать, то будет совсем невесело... На фиг он нам нужен! От него чего угодно можно ожидать. Вдруг оставит без штанов.
Козырной Король обернулся и удивлёно посмотрел:
— Хо-о-о... А как бы вы иначе покинули этот город? Здесь единственный вход, что позволяет любому искателю приключений снова попасть в Лес Потерянных Душ.
Блин! Значит, мы действительно так и не вышли из этого Запретного Угодья, а находимся как бы в одном из его карманов.
— А где именно находиться вход? — завертел я головой по сторонам, но видел лишь обычный лес — с деревьями, кустами, травой и его живностью.
— Там! — Бонапарт указал пальцем на барсучью нору, а после вошёл во врата, которые за ним закрылись. И со звуком "пуф!" исчезли.
Чего!!! Вот же шутник. Как мы туда пролезем?!
А вот любознательный Куня уже вовсю осматривал логово барсука и даже попытался влезть туда головой, но у него это не получилось (и вовсе не из-за волос, похожие на голубые сосульки, что стояли острыми шипами).
Вход в нору был выкопан в небольшом песчаном холмике, на котором росла мелкая растительность. Если не вглядываться, то можно запросто пройти мимо логова барсука и не заметить. Получается, Бонапарт нам помог?
— Меня подождите, кю-ю-ю... — окликнул нас кто-то сзади медово-сладким голоском.
Мы обернулись. К нам со всех ног мчалась ковбойка с лисьими ушками, а высоко над ней летело облако.
Быть того не может! Я вытаращил глаза от удивления и уронил челюсть на пол. Белое и пушистое облако быстро плыло и не отставало от девушки. Словно есть некое правило, по которому оно обязано находиться только над ковбойкой.
Девушка долго не могла отдышаться, когда подбежала. Но вот пришла в себя и взглянула на меня зрачками золотистого цвета.
— Я с вами, — и такая мольба в глазах, что отказать просто невозможно. — Кю?
— Хорошо, думаю и Куня будет не против, — взглянул на друга, который обходил ковбойку по кругу и осматривал со свойственной ему любознательностью.
Он на мгновение отвлёкся и коротко кивнул в знак согласия. Девушка обрадовалась так, что запрыгала на месте, вскидывая руки вверх и поджимая ноги при прыжке. А сколько радости-то, сколько радости!..
Внезапно стало очень жарко. Взглянул на небо — такое синее, глубокое и необъятное, где нет ни одного облачка, а солнце безжалостно печёт, как в пустыне. Эх, жара...
Не выдержал палящих лучей, принялся раздеваться. Хоть загар появиться!
— Кхм... — кашлянула в кулачок ковбойка, старательно отводя от меня глаза. А у самой на щёчках проступил густой румянец.
Итить! А я и забыл, что с нами девушка. Натянул обратно штаны и рубашку, начал её застёгивать на пуговицы.
Ах, как приятно стоять босяком на траве!.. А? Глянул вниз. А где мои сандалии?.. И почему только сейчас заметил, а не когда снимал, надевал штаны?
— Ах ты ж, ёжик в пляжных шортах! Представляешь себе, — обратился я к другу, который отчего-то уставился на шею ковбойки. — Бонапарт стащил у меня сандалии!!!
Хорошо что штаны не взял в коллекцию! Как у того ковбоя в салуне...
И тут вспомнил, что хотел кое о чём спросить ещё с утра.
— Куня, у тебя есть часы возврата? — потеребил друга за плечо, который всё так и не отрывал взгляда от шеи ковбойки.
Подумал немного и задал тот же вопрос девушке. Хотелось бы знать, я один такой невезучий и нахожусь в лодке бедственного положения? То бишь не могу покинуть Лес Потерянных Душ. Или в ряду незнающих о Запретных Угодьях больше, чем один человек?
Оба отрицательно покачали головой. Ура! Знаю, что плохо этому радоваться, но ведь совместные пережитые приключения укрепляют узы дружбы!
Вдруг Куня подошёл к девушке и протянул руку, отогнул у неё уголок стоячего воротника светло-бежевой курточки и обнажил шею. Показался некий рисунок.
— Ча-па-па... — задумчиво почесал он макушку. — Всё-таки не ошибся. А жаль, из-за этого мы не сможем подружиться.
Ковбойка быстро застегнула воротник на пуговицу и вмиг сникла. От её грустного вида больно кольнуло в сердце.
Неожиданно над нами прогрохотал гром и внезапно исчез солнечный свет, потемнело... и налетел холодный ветер.
— Куня, какие глупости ты говоришь! Дружбе — ничто не помеха! Тем более какой-то рисунок, — и с теплотой взглянул на ковбойку-лису.
Та обрадовалась и бросилась ко мне на шею.
О как приятно, когда тебя обнимает девушка. Но... она же сейчас меня задушит!
— Хватит, пусти... — теряя сознание, похлопал ей по спине.
Ковбойка-лиса засмущалась, перестала меня обнимать за шею и отошла на шаг назад.
Небо вновь прояснилось, ярко засветило солнышко... и опять стало припекать. Да что с погодой происходит-то, а?! То чуть ли не гроза, то настоящее лето!
— Меня зовут Ирис Валетейн! — представилась девушка, спрятав руки за спину (всё ещё смущалась). — Для друзей Ириска, — и так мило улыбнулась, что на душе стало тепло-тепло. — И я очень люблю-ю конфеты! Ням! — достала из кармана ковбойской курточки полную руку разноцветных горошин и забросила их в рот. Щёки вмиг раздулись, как у хомяка. И очень-очень счастливая Ириска, с блаженной улыбкой на лице, начала пережевывать конфеты.
Так вот почему у неё такой медовый голосок. От сладкого!..
Ковбойка-лиса вновь полезла в карман за конфетами.
— Ню? — от удивления её тонкие брови приподнялись кверху. — Закончились? Не может быть!!! — испуганно вскрикнула Ириска и начала спешно проверять все карманы — и курточки, и ковбойских штанов.
С каждым мигом её лицо становилось всё грустнее и грустнее, а когда и в последнем кармане не нашла конфеты, то совсем опечалилась: села на землю и обняла себя за ноги.
Вокруг совсем потемнело. Я поднял глаза и заметил, что лёгкое пушистое облако, которое всегда (словно привязанное!) высилось над Ириской на уровне крон деревьев, превратилось в тяжёлую тучу.
Что-то мне это не нравиться. Туча разрастается над нами, как тесто на дрожжах!
Ириска рукой потянулась за правое плечо, за спину и достала длинную стальную трубку. Нажала на чёрную кнопочку, и над ней раскрылся большой зонт.
Ого! Так это зонт! А я-то думал, что там скрывается меч в странных ножнах, похожих на трубку.
Хлынул жуткий ливень. За несколько секунд мы промокли до нитки. И только ковбойка-лиса осталась сухой. Укрылась под зонтом!
— Без конфет мне так грустно, так грустно... Кю-ю-ю... — со вселенской печалью в голосе скорбела Ириска.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
