Где-то вдали завыла сирена — хозяин кнайпы, так и не показавшийся на улицу, очевидно, вызвал полицию. Этого еще не хватало, с тоской подумала Ивик. Поймала в прицел очередного дорша, нажала на спуск, пистолет ощутимо дрогнул в руках. Внезапно в переулке слева и впереди возникла — совершенно неожиданно — гражданская компания.
Местность вокруг была заблаговременно очищена от людей — под разными предлогами дейтрины выставили повсюду временные запрещающие знаки. Но то ли эти знаки уже кто-то снял, то ли девчонки прошли под них, разрушая миф о немецкой законопослушности — и теперь оказались в центре боя, замерли посреди тротуара, даже не догадываясь прижаться к стене и залечь. Их было четверо. Примерно того же возраста, что Шемис и Майта. И тотчас двое дарайцев метнулись в их сторону и пользуясь тем, что дейтрины прекратили огонь, исчезли за углом здания.
Потом Ивик увидела Шем. Восемнадцатилетняя гэйна волею случая оказалась ближе всех к злополучной улочке — она прыгнула вперед, на девчонок, и не тратя слов, сбила наземь одну, затем вторую... Между тем и дарайцы зашевелились, пробуя извлечь выгоду из положения — один из них, явный вангал, вцепился в немецкую девочку, прикрываясь ею. Ивик оценила расстояние — нет, она никак не успевала добежать. Никак. Через две секунды все было кончено. Шем сбила с ног еще одну девчонку, а потом прыгнула на вангала. Она была мастером трайна. Она рассчитывала на себя, на то, что успеет раньше, чем вангал застрелит девочку. И Шем успела.
Она нанесла доршу удар в кадык и сверху вниз по руке, выбила пистолет. Одновременно вангал выпустил заложницу. Девчонка завизжала и бросилась бежать. А двухметровый, здоровенный, быстрый, с генетически ускоренной реакцией вангал обрушился на Шем. Девушка умело ушла от удара, поднимая одновременно пистолет, но вангал метнул шлинг, и через мгновение Шем полетела на землю, спеленутая огненными петлями, а со стороны площади глухо застрекотала очередь. Стрелял, кажется, Кани, и он достал-таки вангала, но падая, дарайский солдат успел захватить и рвануть Шем, еще секунда — и они лежали рядом. Вангал, прошитый очередью и неподвижная, в петлях шлинга, с неестественно выгнутой шеей маленькая гэйна. На площади между тем было пусто. Десятка полтора врагов лежали в странных позах, Феррин навалился на куст, словно обнимая его, свесив голову. Ивик ощутила, как по лицу обильно текут слезы, услышала, что сирены продолжают выть, и чей-то голос вещает в громкоговоритель по-немецки. Видимо, район уже оцеплен.
— Убираемся! — раздался в наушнике голос Кани. Ивик вскочила и побежала через площадь к Шем. Может быть, это ошибка... может быть, не все так страшно. Ивик знала, что — все, ноги ее подкашивались. Она упала рядом с девушкой на колени. Теперь было видно, что шея сломана, вывернута, черные глаза Шем широко раскрыты, и в них совсем нет страха. Ивик встала. Подошла к углу здания, где был установлен третий элемент триангуляра, активировала его. Дрожащим голосом сообщила Кани по телефону о готовности. "Эшеро Медиана!" — в голосе командира звучали ярость и горечь. Десять минут прошло, пространство снова готово сдвинуться — площадь опять погрузилась в Медиану со всеми лежащими на ней. Здесь было безопасно. Здесь не было слышно полиции, кругом свои, бойцы из шематы Тримы добивали уцелевших дарайцев, санитарная команда собирала раненых и убитых. Ивик совершенно без сил села на почву рядом с Шем. Взяла девушку за руку, и ей показалось, что рука уже остывает, что она очень холодная. Сердце Ивик бешено колотилось. Она прикусила губу.
"Насилие не бывает врожденным. Насилие провоцируют".
"А знаешь, так просто — упасть, как в ладони, в траву..."
— Ты же мне песню... ты же мелодию мне так и не... — прошептала Ивик, и от звука собственного голоса наконец заплакала. Но и этого ей не позволили, в наушнике возник голос Ашен.
— Внимание, пятая группа! Все на Твердь! Повторяю, все на Твердь, зачистка здания! Эшеро Трима!
Ивик, все еще всхлипывая, вернулась на Твердь, в Кельн, на маленькую площадь, оцепленную полицией.
Возможно, кто-то видел всю сцену из окон. Видел и последующее исчезновение трупов — словно корова языком слизнула. Возможно, даже близко к площади подошел кто-то из полицейских или случайные прохожие — как те девчонки. Земляне не попадают в Медиану из-за неподвижности облачного тела. Происшедшее, конечно, может быть квалифицировано как чудо — но кто будет заниматься расследованием? Никто. А даже если это где-то и всплывет, дарайские и дейтрийские агенты сделают все, чтобы превратить все в утку из разряда летающих тарелок и полтергейста. Стрельба в центре Кельна — не шутка, но ведь никто не погиб, никто не исчез, все в порядке. Дом, принадлежащий одному миллиардеру, будет продан с аукциона по его распоряжению. Исчезнувших служащих подсадного офиса на первом этаже никто не потеряет, никто не подаст заявления об их розыске.
Расследование зайдет в тупик и заглохнет.
Такие акции — большая редкость, и проводятся только в случае крайней необходимости. Здесь такая необходимость была, понимала Ивик, осторожно продвигаясь вдоль коридора вслед за Ашен. Шехина взяла ее с собой, они осматривали третий подземный этаж, начиная с крайней лестницы.
Снаружи дом выглядел небольшим — обычный трехэтажный, не очень старый особняк в розоватой штукатурке. Слегка запущенный сад во дворе. Офис маленькой фирмы "Европейские грузоперевозки". Наверху несколько квартир, которые сдавались служащим офиса.
Под домом располагался гараж — тоже, в общем, ничего особенного. И не такой уж большой, он занимал площадь дома и сада, не более, гараж на полсотни машин. Правда, битком забитый, и не только мощными броневыми внедорожниками и хорошими мотоциклами — он был сразу заблокирован, и на машинах никто уйти не успел. Под гаражом располагались еще этажи, идущие вниз. И вот они уже занимали площадь гораздо большую. Это был по сути целый подземный город. По данным агента, удачно внедрившегося на базу, только постоянное "население" этого города составляло не менее тысячи дарайцев — агентов, боевиков, обслуживающего персонала. Те, кто пытался спастись через верхнее здание, составляли меньшинство. Большая часть была убита в Медиане.
Второй подземный этаж занимали склады, кажется, казармы для вангалов — Ивик толком не разобрала. Наверное, еще что-то. Их сразу послали вниз.
И ведь этаж благоустроенный вполне, думала Ивик. Даже свет еще горел, и свет яркий, люминисцентный, почти как днем, светло. Похоже на коридор в больничном подвале — белый кафель, плиточный пол, недорого, но аккуратно. Сжимая Клосс в правой руке, она двигалась по стеночке вслед за Ашен. Все двери плотно закрыты. Только странно пахнет чем-то... Ивик собралась уже об этом сказать, но запах вдруг резко усилился, и Ашен сказала:
— Маски!
Ивик вытащила маленький дейтрийский противогаз из нагрудного кармана, быстро нацепила, задержав дыхание. Маска охватывала все лицо, неприятно стягивая кожу. Ашен подошла к первой двери, закрытой, видимо, на простой ключ. Отошла в сторону, размахнулась, ударила ногой. Дверь подалась сразу. Навстречу гэйнам в коридор вырвались белые клубы газа. Ашен, чуть пригнувшись, словно газ был плотным, нырнула в глубь помещения. Ивик за ней. Сердце тоскливо заныло — она знала, что увидит там.
Комната была небольшой, без всякой мебели. Людей — пятеро. Они лежали на полу, в разных позах, скорченные, явно задыхавшиеся перед смертью, искавшие воздуха, держались за горло, за грудь. Ашен молча стала проверять реакцию зрачков, Ивик последовала ее примеру, хотя это и было бессмысленно. Разве что крохотный шанс, что люди еще живы.
— Шендак... — прошептала наконец Ашен, — Гады!
В соседнем помещении было трое отравленных газом — на этот раз женщины. Ивик, едва сдерживая дрожь, проверяла их, и впервые ей в голову пришло, что в обеих камерах — явные, очевидные триманцы. Расовый тип дарайцев выражен еще ярче, чем у дейтринов, эти не походили ни на тех, ни на других. Обычные европеоиды, среди них один африканец. Ашен тем временем холодным и резким тоном передавала информацию остальным. Господи, думала Ивик, но зачем? Зачем они держали здесь триманцев, землян?
— Это тюрьма, Ив, — сдавленным голосом, сквозь маску произнесла Ашен, — идем. Может быть, кто-то выжил.
Следом за ними шла команда гэйн-велар, вызванная из Медианы. Трупы триманцев невозможно перевести в Медиану, так же, как и живого землянина. Облачное тело неподвижно и после смерти. Следы дарайской деятельности придется уничтожать простыми брутальными способами... в кислоте растворять, возможно. Ивик едва не затошнило — не то от этой мысли, не то от газа. Ладно... это не наше дело... они разберутся. Возможно, здесь еще и живые дорши где-то засели.
Восемь убитых... большая камера — четырнадцать мужчин. Еще пять женщин. Ивик чувствовала, как внутри все заледенело и дрожит, стискивала зубы. Потом, все потом. Потом можно будет думать. Плакать. Впадать в истерику. У очередной двери, едва Ашен выбила ее привычным способом, их встретила автоматная очередь. Газа на этот раз не было. Ашен, прижавшись к стене, не глядя в камеру, крикнула по-дарайски.
— Оружие на пол, руки вверх, выходить по одному! Мы не стреляем!
В ответ на это раздались новые выстрелы. Казалось бы, бессмысленные — ведь гэйн они не могли задеть. Ашен повторила свой призыв. Еще через несколько секунд осторожно заглянула в комнату.
— Пошли, Ив... тут...
Дараец лежал на полу. Один. Это был офицер, не вангал — нормальный человек, если таких людей можно еще причислять к нормальным. Никакой гипертрофированной мускулатуры, обычное лицо. Кровь на виске, ТИМК — дарайская пушечка в бессильно разжатой руке. Дараец застрелился сам. Ему было чего бояться в дейтрийском плену. Ивик осмотрелась. Здесь, в этой комнате, мебель была. Мебель и прочие предметы вполне очевидного назначения. Хирургическое кресло с фиксаторами, крюки, вбитые в потолок и стены, процедурный шкаф с инструментами, зловеще посверкивающими в люминесцентном освещении. Ивик вдруг почувствовала, что сердце бешено колотится, а лицо под маской совершенно мокрое. Но маску снимать нельзя — в коридоре приличная концентрация чертова газа. На полу размазаны темно-красные пятна. Кровь. Ашен подошла и с силой пнула основание кресла.
— Тюрьма... я же говорю, у них здесь... тюрьма. Гады...
Даже под маской видно было, как исказилось ее лицо.
С другой стороны коридора газ пущен не был, в камерах оставались живые люди. Немного. Семь человек. Выглядели они страшно истощенными, одного пришлось нести на носилках. Гэйн-велар уже работали на этаже. Пленных триманцев увели. Ивик с Ашен встали у входа на лестницу — охранять.
— Слышишь... один сказал, что сидит здесь уже восемь лет. Восемь лет! — повторила Ашен. Ее слегка трясло.
— Куда... куда их теперь? — выговорила Ивик, — они же... их же нельзя... Они знают.
— Они ничего не знают, Ив. Считают, что это земные спецслужбы. Эту версию им наши и будут впаривать. Их сейчас на нашу базу увезут.
Ну да, подумала Ивик. Это тюрьма. На самой Дарайе тюрем нет, хотя атрайды — центры так называемой психологической реабилитации — еще хуже, чем обычная тюрьма. Но на Триме у них даже нет необходимости соблюдать приличия, даже использовать другие названия и антураж. А триманцев, в отличие от пленных дейтринов, в Дарайю не переправишь — они не могут выйти в Медиану даже пассивно. Под влиянием некоторых наркотиков, предположим, и то далеко не все. Приходится держать тюрьму прямо здесь.
Через два часа этаж был очищен, и гэйны ушли в Медиану. Выходить на Твердь из здания, оцепленного полицией, было бы чистым самоубийством. Разве что через подземный ход, ведущий прямо на дно Рейна — именно так спасатели вывели выживших пленных. Но для остальных был предусмотрен выход через Медиану. В Дейтрос — чтобы отдохнуть, переодеться и заново изменить внешность. И потом через другие европейские врата, на Твердь,и на поезде — домой.
В мир, где Феррин никогда не сможет переложить для клори мексиканскую музыку, где больше нет девочки Шем — и еще придется объяснять все это в гимназии автокатастрофой. Где надо учиться с утра до вечера, чтобы стать разведчиком на Триме, прародине христианства.
Пролог второй. 2019 год, Россия.
Фантомы.
Из учебника для квенсенов "Психологическая стратегия воздействия на социум". Третий курс.
Фантомы — временные виртуальные объекты, создаваемые в Медиане, обладающие свойствами эмоционально-ментального воздействия на подсознание разумных существ соответствующей области Тверди.
Трансляторы — разумные существа, способные а. Воспринять существование фантома на соответствующем участке Медианы, б. Преобразовать сформированную им психофизиологическую энергию в культурный объект (произведение искусства).
Практически любой виртуальный объект, созданный в Медиане — оружие, предметы быта, а также процессы, например, боевые столкновения — являются одновременно фантомами. В соответствующей области Тверди наиболее чувствительные люди (независимо от их способности выходить в Медиану) способны бессознательно регистрировать существование фантома и отвечать на него психофизиологической волной вдохновения. Сила этой волны и ее распространенность в социуме прямо коррелирует с ментоэмоциональной наполненностью созданного фантома.
Эти свойства фантомов и сознания используются в целях информационно-психологического противостояния, в основном на Триме. Мы создаем фантом с целью психологического воздействия на определенный триманский социум, на Триме его воспринимают трансляторы (см. определение) — будь то поэты, писатели, художники, музыканты или драматурги, а также публицисты и представители более редких родов искусства. Трансляторы создают вторичные образы, производные от фантома, осуществляя полезное информационно-психологическое воздействие на массы.
Из очерка истории информационно-психологического противостояния на Триме.
Как известно, Трима в качестве прародины христианства является вторым после Дейтроса противником Дарайи. Из-за неподвижности облачного тела землян Трима, к сожалению, не обладает самостоятельными ресурсами для самозащиты. Ее существование и самостоятельность целиком зависят от дейтрийской армии.
Вплоть до 18го века ни Дейтрос, ни Дарайя никогда не использовали фантомы в качестве информационно-психологического оружия. Первое их применение зарегистрировано в 1752м году от Рождества Христова в Европейском Секторе. Но вероятно и более раннее дарайское применение таких фантомов, о котором мы ничего не знаем.
Уже в 1760м году Старый Дейтрос ответил на дарайскую информационную агрессию созданием ряда собственных фантомов...
...Во второй половине 20го века от Рождества Христова информационная война в Медиане приобрела зловещие масштабы. Дейтрос оправился от удара полного уничтожения собственного мира и восстановил отдел стратегического воздействия на Триме. Дарайцы продолжали свою деятельность, иногда парадоксальным образом направляя ее даже через отдельные части триманской Церкви.
