Инициация

Продолжая пристально изучать ворвавшихся, как-то сам собой Александр переключился на другое свое зрение, то, что показывало многочисленные переливающиеся энергии... И не зря! Крылатыми были все трое — выдавали едва заметные силуэты их сияющих оболочек. Могут ли существовать мохнатые Охотницы? Если нет, что им нужно в результате?! Чего они добиваются? А "лидер" с пистолетом... Самая непростая фигура. Кроме пульсирующего сияния в форме демоницы, на её крыле чётко и монотонно горела руна причудливого начертания. Чёрный не имел понятия, что это за знак, хотя чуял, что его должны носить свои, причём из наиболее сильных и уважаемых. Впечатление не вязалось со взбалмошностью девки, так и выпиравшую из всех щелей, вкупе с не слишком интенсивным светом её... души? Во всяком случае, Серушин светилась... светился заметнее.

Появилась надежда договориться. Сородичи, пускай разъярённые, должны понять лучше, чем обычные человеческие головорезы. Однако не помешает узнать, есть ли у этих что-то общее с людьми-фанатиками:

— Вы от... — Александр сдвинул брови, припоминая непростое название организации, прозвучавшее из уст Серушин, — "Манделеона"?

— Откуда ты это выяс... — "киллерша"-демоница снова приподняла оружие. Её перебила своим писком "пума":

— Знает кошка, чьё мясо съело! Человеческое!

— Питаться душами разумных — это... — "Соня" выпрямилась и с гордым осуждением смотрела снизу вверх.

Все трое высказались почти одновременно, от этого квартиру заполнил невыносимый галдёж. Пришлось прервать его однажды сработавшим методом:

— Я не знал, что делаю! Они убили меня, потом я встал и...

Тишина была достигнута. Гробовая. Разом троица замолчала, уставившись на Александра как на ожившего мертвеца.

— Да, в общем... — тёмный раздумывал. Надо привлечь собеседников на свою сторону или, хотя бы, успокоить. Захотелось бы представить Серушин на своём месте. — А "Манделеон", он, может, специально натравливает нас друг на друга, потому что боится. Мы не люди, нас он контролировать не может... или нет? — Честно говоря, появлялись сомнения. Не могли же эти дамы действовать так согласованно, но не скоординировано, по своей воле, без чужого внушения.

В любом случае, всё сказанное заставило компанию задуматься. Лина прокручивала в голове последний диалог с Мариным. Тот видел её команду лишь пешкой, обязанной подчиняться. Он не выдавал даже совершенно необходимую в деле информацию, возможно, опасаюсь, что наёмники узнают лишнее.

— Дейсуса я всё равно не стану оправдывать, — первой высказалась Соня. — Он точно знал, что творил, и делал это с особой жестокостью... и садизмом.

— Кто такой Дейсус? — О нём Александру Серушин не рассказывал...

— Не знаешь его? — Рыжая не слишком удивилась. — Жаль. Мы рассчитывали тебя допросить и на другого безобразника выйти. Потому что ключей, куда он пропал, нет у нас ни одного...

Соня всё же ответила на вопрос:

— Это совершенно аморальный маньяк. Если ты действительно только случайно умертвил двоих, то он — в пять раз больше, ещё издеваясь над ними. Я видела, — перед глазами её вновь всплыла картина, на которую она смотрела через крыло. Хлюпанье крови под лапами извращенца, куски кишок в зубах... множество развороченных тел на полу... и один человек, убежавший в коридор. Кажется, демон пропал до того, как... — у нас есть новый свидетель.

— Чё? — Лина и Пума допёрли не сразу.

— Чему... свидетель? — Александр тоже подумал, что речь идёт о нём. Удовольствия это ему не добавило. Мало того, что в его квартиру (ну ладно... не в его, Серушина) без спроса ворвались трое вооружённых ПП и удавками из кабеля оборотней, напугали до смерти — до сих пор не ясно, чего же им надо! Такую скромную и спокойную жизнь вёл до сих пор, и вот — не жизнь, сплошной хаос.

— О, хорошо, что ты не убежал до сих пор! — Лина походя показала на тёмного, как ворон, демона. Даже не задумываясь, что так и не поставила на предохранитель пистолет. И удивилась, когда чёрный оскалился, когда его шерсть встала дыбом. Соня, уразумев, что произошло, самолично отобрала оружие:

— Мораторий. Мы не от Мандилиона и претензий к сородичу не имеем. Кстати, как тебя зовут? — Ободряюще подмигнула новому знакомому.

— Александр, — пробурчал в ответ своё имя. Столько новых знакомых в прошлом он и в год не заводил.

— Что, правда? — Очень удивилась Пума, даже крылышками взмахнула. — Я сначала думала, Соня одна с человеческим носится... и тоже не понимаю её. Человеческое, оно нужно только от ментов отбрехиваться, а мы не мусор!

— Может, он нас стесняется... — Лина хотела вернуть свой ствол и положить обратно в кобуру, но Соня не позволила. — Я, вот, Лина, это Пума, — блондинка, которая визжала "вяжи", помахала ручкой, — а это... Сонь, действительно, как тебя зовут?

— Рапунцель фон Румпельштильцхен, — альбиноска выдала первое пришедшее в голову имя позаковыристей. Бывшие киллерши, конечно, весёлые девочки, но часто огорошивают совершенно неумными вопросами. Лина, впрочем, отстала, почувствовав в тоне подруги фальшь:

— Домой вернёшься — повтори, я запомнила! Сравню!

— И сравнит же! — Поддакнула Пума.

— Объясните мне, пожалуйста, — Александр робко поднял крыло, чтобы отвлечь чрезмерно пассионарных крылатых друг от друга, — почему и зачем вы появились и при чём тут я?

Тут до него дошло, кем представилась рыжая. Та самая Лина, о которой столь нелестно отзывался Серушин? Которая прислуживает Мандилиону за подачки? Да, из беседы с ними понятно, что как-то они были связаны с Мандилионом, хотя Соня это отрицала. Впрочем, всё и так вскоре стало ясно.— К нам подкатил один... редиска и попросил тебя... предать правосудию, — Лина долго подбирала приличные слова. — Не знаю, может быть, ты действительно не так виноват, как Дейсус. Мстить за собственную смерть — долг чести демона. Но потом выяснилось, что тот самый редиска подменил нам память! И теперь начался полный бардак... Особенно если добавить Дейсуса на свободе...

— Зачем подменил? И как вы это узнали? — Александр надёжно перехватил роль допрашивающего.

— Не знаем. Не его же спрашивать. Ещё пулю в сердце вгонит, — возможно, Лина слегка судила по себе светлых, но была твёрдо уверена, что так и произойдёт.

— Узнали же мы, посмотрев прошлое, — Соня решила продемонстрировать возможности своего протеза и чёрному. Тем более что после демонстрации перед Пумой можно не заботиться о всякой секретности — бесполезно.

Бардак здесь царил всё такой же, как и сейчас. Мольберты располагались в других местах, как и некоторая другая незначительная мебель. Зато обитатель квартиры оказался другим, и с типажом бедного художника совпадал гораздо отчётливее, чем рыжий детина с катаной. Невысокий, худой, плохо выбритый и растрепанный мужик в свитере покуривал трубку (надо же, кто-то в нашу эпоху ещё предпочитает табак сигаретам!), старательно вырисовывая на холсте сюрреалистическое создание из романа Лавкрафта.

Его отвлёк звонок в дверь. На пороге стоял человек непримечательного вида в сером плаще. Пару минут мужчины друг с другом переговаривались, на лице художника сменяли друг друга недоверие, удивление и экстатическая радость, достигшая апогея, когда Марин (девушки узнали его) отдал хозяину квартиры целлофановый непрозрачный пакет, полный денежными купюрами европейского союза. С этих пор бедный художник, хозяин обжитого чердака, перестал быть как бедным, так и хозяином квартиры. Впрочем, весьма скоро он переселится в новую, в пентхаузе, и лишь пару дней перед новосельем переночует у друга. Ну, а в эту бедняцкую мансарду перетащили бессознательную Серушин... да, пока что девушку.

После неправдоподного имени альбиноски и непонятных взаимоотношений девушек между собой, Александр особо не удивился, увидев изображение знакомой квартиры и Серушин... Серушина? Последнее продолжало тревожить с самого момента вынужденного знакомства. А теперь вот эта ловкая подмена. Как будто могущественный "кукольник" подготовил декорации и вытащил из шкафа "кукол". Последнее он сразу же озвучил:

— А вы точно ничего не помните из прошлого? Ну там... дом, детство или жизнь... где-то там? — вопрос вполне естественный в новых условиях.

Лина (наконец убравшая своё несуразное в данных условиях — не таинственный ли "кукольник" его выдал — оружие и переставшая постоянно зыркать на нового демона) с минуту прожигала глазами Соню, прежде чем та выдала:

— Это пока всё, на что смогла настроиться. Могла бы, выдала всё и сразу! — и, взъерошив волосы, отошла в сторону закрытой двери. — Так что нам делать теперь?

Голос подала было замолчавшая Пума:

— Ээ... а разве Серушин не парень? — и ткнула пальцем в Александра. — Давай, выкладывай, что у вас с Серушин за связи? Раз уж он доверил квартиру в своё отсутствие?

Александр было раскрыл рот, чтобы откреститься от любых домыслов, как Лина, недолго думая, толкнула незапертую дверь в комнату напротив и прошла внутрь. Вот так просто, никого не спрашивая. И уже оттуда добавила к вопросам беспокойной крылатой:

— Не знала о даре предсказания у нашей художницы.

Все трое, не сговариваясь, ломанулись в помещение. Благо, размеры позволяли разойтись в коридоре.

— Выходит, Серушин тоже связан с убийствами? — Соня, как и все остальные, смотрели на один из мольбертов, на котором чёрный с вкраплениями красного зверодракон разрывал на кусочки толпу искорёженых в ужасе людей.

— Не знаю, но вино дорогое... — Лина же, на самом деле, даже не удостоила взглядом картины. Она, превратившись в коричневошёрствую и рыжегривую демоницу с перепончатыми крыльями, заглянула на самую верхнюю полку трильяжа, для этого вытянув шею. И сняла оттуда не вскрытый сосуд бордо. — Как знал, Серушин, что я к тебе пожалую в гости! Александр, он тебе признавался, бабок-гадалок в роду у него не было?

— Не трогай чужое! — Соня выхватила бутылку так же молниеносно, как до того пистолет. Хотя на прозрачном стекле остались небольшие бороздки от когтей. — Тебя никто на застолье не приглашал. Только и думаешь, что о своём горле, а у нас, между прочем, расследование!

— Так я же забочусь о распределении нашего гонорара... — Демоница снова стала шарить по верхней полке, но больше спиртного там не было, только глиняная, покрытая толстым пылевым тулупом статуэтка дракона с головой осьминога, такая же пыльная трубка и полупустая табакерка. — Нет, это барахло ещё от предыдущих хозяев жилплощади... — бормотала себе под нос Лина, — а он весь достаток на курево просаживал, и лёгкие свои не жалел...

— Печень свою пожалей... — Соня продолжала по инерции ругань. Но чёрному стало очень любопытно посмотреть и собственную квартиру через крыло... как её зовут? Соня или Румпельш... кто-то? Одновременно старые предметы навели Александра на мысль:

— Если показать Серушин чужие предметы, которые неизвестно как очутились в "его" квартире, этого хватит, чтобы он вспомнил настоящее прошлое? И помог бы разъяснить про кукловода?

Лина опустила веки, уши и хвост:

— Я свою смотрела, мне этого не хватило. Только теперь голова кружится, будто цистерну выдала, и в прошлом полный сумбур...

— У тебя есть телефон Серушина? — Лина положила бутылку себе во внутренний карман куртки и пошла в прихожую осматривать карманы висящей там одежды. Делала она это настолько нагло и уверенно, что Александр даже не сразу понял то, что с особым вниманием рыжая осматривает его собственую куртку! Вытаскивает и дотошно разглялывает телефон, бумажник, ключи...

— Прекрати, пожалуйста! — Опасаясь, что его бумажник разделит судьбу бутылки Серушина, Александр попытался отнять свой предмет у чересчур взбалмошной демоницы, но на этот раз, в отличие от предыдущих конфликтов с Соней, Лина могла предсказать, от кого ожидать угрозу, и вырвала свою руку вместе с кожаным футляром для денег. Но всё равно девушка с разочарованым вздохом положила бумажник обратно в карман.

— Ну извини, я не знала, что это твоя! — Лина расстроилась не сколько тому, что её упрекали в аморальном поступке, столько из-за того, что, помимо наличных, в кошельке не обнаружилось никаких интересных артефактов, вроде номера мобильного любимой девушки, иконы православного "Санта Клауса" или билета на тяжмет-концерт.

— Да это уголовщина! — Пума начала тыкать пальцем в подругу. — Присвоение чужой собственности! Карманная кража!

— Если это даже Пума понимает... — с кривой и грустной миной на морде Соня скрестила на груди руки, — кем должна быть ты, чтобы этого не осознавать... я не представляю.

— Ну вас! — Лина нешуточно обиделась. — Я не для себя, а для следствия. Вдруг обнаружу у Серушина улики или, что хуже, оружие? А у меня Соня ствол отняла, чем я обороняться буду? Зубами да крепким словцом?

Александр жалел, что так легкомысленно повесил свою куртку на крючок в прихожей после того, как вернулся с прогулки с Серушин... Серушиной... Марией, в общем. За имущество которой он тоже беспокоился:

— И бутылку на место положи. Не твоя.

— Да... — Пума отвернулась и сосредоточилась на каких-то собственых мыслях, — та, которую нам Марин дал, тоже не наша... Но мы её всё равно прикончили!

— Ты что хочешь сказать, — Лина так угрожающе вытащила сосуд с вином из внутреннего кармана, словно бутыль была острым холодным оружием, — я только из-за "полподковника" горло мочу? Кстати! — Рыжую пронзила догадка. — Серушин курит?

— Нет, — Александр был в этом уверен, иначе бы учуял тошнотворный запах табака, исходящий от странного... художника.

— Жаль, — понадеявшись, что ей удалось сменить тему, Лина спрятала вино обратно в карман, — если бы курил, подтвердилась бы гипотеза о том, что каждый из нас сам выдумал прошлое на основании содержимого своих квартир.

— Но трубка была хорошо спрятана, — Соня указала белым пером на верхнюю полку, — Серушин мог и не принимать в расчёт... на своё счастье.

Вконец запутавшийся, чёрный зверодракон тяжело сел на пол. Едва не придавив собственный хвост. Слишком много для одного дня, да к тому же постоянно держать себя в другом облике.... становится необычным. "Может, не хочу раскрываться перед...этими охотниками за хвостами", последнее относилось к сейчас довольно мирным посетителям квартиры Серушин. И будут ли они такими к моменту возвращения художника?

— Наверное, в вашем случае была чья-то шутка, — обозначил конец темы для разговора.

Крылатые девушки синхронно переглянулись и водрузили бутылку на полку.

— Может ты и прав, — рыжеволосая Лина брезгливо отряхнула руки. — Пума, тебе точно пора бросать пробовать всякие жидкости, кроме воды и сока.

— Эй, а Пепси? — Пума обиделась наложению на неё столь строгой диеты. — Чай, кофе, горячий шоколад, квас?

— Всё, что без градуса, — Соня пояснила смысл высказывания.

— Это почему? — в глазах беспокойного члена группы угадывались некие потаённые желания, идущие в разрез с рекомендациями.

— Это не обсуждается, — третья участница набега на квартиру Серушин сердито передёрнула крыльями. — А про трубку и прочее, что нас сейчас интересует, мы спросим Серушин лично. Как он сюда явится с прогулки.