Эра Водолея

Отдельно на специальном мармите лежал огромный осётр по-императорски, голову которого украшала позолоченная корона размером с очень большое ведро. Возле мармита выстроилась не менее полусотни золочёных роботов-стюартов, но торжественный обед начался с лёгких закусок, сыра и аперитива. Это был коньяк французский чуть ли не трёхсотлетней выдержки. Хотя гости плотоядно глядели на осетра, мастер Хироми был намерен строго выдерживать свою программу торжественного обеда и после "разминки" заиграл оркестр Косметички, а солист в чине каперанга военно-космического флота Земли, запел красивым, глубоким и сочным баритоном по-русски:

Тихо плещет волна,

Ярко светит луна;

Мы вдоль берега моря идем

И поем, и поем,

И шумит над головой

Сад осеннею листвой.

Хотя на Земле было два официальных языка, унилингв и вестонийский, русский язык знали практически все присутствующие и стали подпевать солисту, когда Ксиана и Антон закружились в ритме вальса. Хотя невеста имела рост почти метр девяносто, рядом с женихом она казалась миниатюрной юной хрупкой девушкой. По поводу помолвки кем-то из друзей жениха и невесты была мастерски изготовлена под натуральную старинную живопись картина, на которой было изображено, как огромный пучеглазый кальмар поднимается на грот-мачту полузатопленного парусника, с которого во все стороны удирают живописные пираты. Картина парила позади них на такой высоте, что была видна всем. На этот раз Ксиана даже не подумала о том, чтобы обидеться и сразу сказала, что эта картина размером три с половиной на два с половиной метра, обязательно будет висеть в их гостиной. Причём даже в том случае, если им придётся увеличить высоту их каюты на целый метр, чтобы она не стояла на полу.

Антон, между тем, пребывал в растерянности и всё потому, что узнал, кем является дядя его невесты. Для фишмена из древней династии боевых пловцов, которые никогда не забывали о том, что воинское искусство лишь тогда чего-то стоит, если его оттачивают частыми упражнениями и учениями, это явилось настоящим открытием. Выйти на такой высокий уровень разговора о том деле, которому посвятили себя все глубоководники, он даже и не мечтал, а потому, ещё машинально отвечая на поздравления, уже лихорадочно выстраивал план разговора с адмиралом, вполне молодым мужчиной семидесяти шести лет от роду. Единственное, что его утешало, так это то, что на нём был надет парадный мундир курсанта Академии, на который Ксиана буквально заставила его нацепить четыре разноцветных колодочки трёх орденов и одной медали. Погоны капитана второго ранга он отказался прикреплять к мундиру наотрез, так как официально военно-морских подводных сил Земли не существовало.

После севастопольского вальса оркестр играл ещё чуть больше часа, так как станцевать тур древнего танца с невестой, после её дяди хотелось очень многим. Наконец, танцы закончились, и Хироми Миядзаки снова пригласил всех к столу, сказав, что настал черёд отведать осетра по-императорски, рецепт которого создан на основе знаменитого, в узких кругах Косметички, осетра по-севастопольски. Народ ринулся к столу, и роботы-стюарды быстро обнесли всех этим фантастически вкусным блюдом. Мужчинам к нему была подана стопка ледяной водки, а женщинам бокал белого вина. В самый разгар торжества, которое было разрешено отмечать до двадцати одного часа вечера, один их друзей Ксианы, громко выкрикнул трагическим голосом:

— Знаете, друзья, как три года назад Кракен сдал экстерном экзамены за первые пять курсов, я почему-то сразу понял, что это морское чудовище утащит в чёрные глубины океана нашу Звёздочку. И ведь как в воду глядел. Ксюха положила на него глаз, а всё потому, что ей уже тогда стало ясно — этот парень отлит из стали, а такие нужны как в глубоком космосе, так и в самых жутких глубинах океана.

Большинство присутствующих разразились аплодисментами, а как только они стихли, над столом разнёсся звонкий голос Ксианы:

— Ошибаешься, Лазер, мой муж скоро станет Космическим Кракеном, хотя до этого и говорил всем, что вернётся в свой любимый океан. Во время нашего первого самостоятельного полёта к Альфе Центавра, он, наконец, полюбил космос так же сильно, как любим его мы все, мокрые космолётчики.

Спейс-адмирал, а он сидел слева от племянницы, слегка наклонился и сказал строгим, непререкаемым тоном:

— Антон, нам нужно выйти поговорить с глазу на глаз.

Ксиана насмешливо фыркнула:

— Только в моём присутствии, дядя, и не надо делать строгое лицо. Тебе никогда не заполучить себе моего главного навигатора.

В ответ на это спейс-адмирал проворчал, вставая:

— Ты сначала найди себе свободную посудину, девочка, а уже потом ищи главного навигатора на неё. Как бы сильно не любили тебя на "Пытливом", его капитаном тебе всё равно не быть. Тебе ещё нужно заслужить такую честь.

Они вышли из огромного зала и адмирал сразу же направился в кабинет начальника Академии, доступ в который был для него открыт в любое время. В просторном кабинете, заставленном множеством макетов космических кораблей, он предложил им сесть не за рабочим столом, а в углу, около камина. Стюард принёс им кофе и бесшумно удалился. Дядя Ксианы посмотрел с улыбкой на Антона, и спросил:

— Я так понимаю, что эта пигалица, так и не удосужилась сообщить тебе, какую должность я занимаю в военном космофлоте Земли?

— Да, товарищ адмирал, признаться, это было для меня полной неожиданностью.

— Вот оно как, — удивился дядя Ксианы, — ты даже в курсе того, что мы в космофлоте, в память о древних традициях военно-морского флота России, до сих пор используем слово товарищ, вместо господина? Это похвально, парень. Очень похвально и радостно.

Вежливо кивнув, Антон спокойным голосом ответил:

— Товарищ адмирал, мы, в военно-морских подводных силах Земли, никогда не забывали о флотских традициях России. Более того, мы их свято чтим, а потому штаб-квартиры четырёх российских флотов, являются самыми главными нашими реликвиями под водой, но потом идут все остальные, а их всего насчитывается сорок девять.

От этих слов адмирал резко подался вперёд и тихо спросил:

— Ты не шутишь, парень?

Ксиана, молча, поднялась из кресла, подошла к своему жениху, с силой содрала с его мундира курсантские погоны на липучках, и, водрузив на его плечи погоны капитана второго ранга, почему-то сердитым голосом громко прорычала:

— А ты что, дядя, решил, что я выйду замуж за обычного смазливого громилу с огромными глазами влюблённого оленя? Хотя Антон только сегодня признался мне во всём, да, и то лишь после того, как я сказала, что готова отправиться вместе с ним, ковыряться в иле на дне океана, моё сердце всегда чувствовало, что он такой же, как и мы, мокрые космолётчики. Правда, я никогда даже и не догадывалась, что он боевой пловец старой школы. Так что будь спокоен на его счёт, дядя, и поверь, эти награды ему вручили не просто так.

Скосив взгляд на колодки, боевой пловец улыбнулся:

— Так оно и есть, Кси. Они получены мною за победы в учебных подводных боях, но дрались мы друг с другом так, словно были злейшими врагами. Да, товарищ адмирал, хотя в это трудно поверить, но всё так и есть, военно-морские подводные силы Земли существуют, и численность их действующего личного состава на сегодняшний день насчитывает свыше семидесяти пяти миллионов отлично подготовленных бойцов. Более того, практически все глубоководные акулы, так мы себя называем, имеют, куда лучшую военную подготовку, чем у космодесантников Этолии хотя бы потому, что мы имеем гораздо большую физическую силу, а ловкости боевых пловцов нынешнего времени, позавидуют даже морские леопарды и пантеры. Им я завязывал хвосты в узел, ещё двенадцатилетним пацаном. Именно в таком возрасте молодые глубоководные акулы имеют право надевать морские боескафандры мокрого типа и плавать везде, где им только вздумается. В этом возрасте каждому из нас вручается личное холодное оружие, нож морского спецназа "Мурена". В своём подавляющем большинстве это новоделы, но я владелец подлинной древности, ножа моего древнего предка Игоря Воронина, того самого кавторанга, от которого пошел род глубоководных акул. Мы все потомки древних героев, первых фишменов и тех людей, которые отважились к нам присоединиться, и ушли вслед за адмиралом флота Ворониным на глубину. Именно с той древней поры мы являемся потомственными боевыми пловцами. Все, включая императора Подводной Японии, который, как и прежде, никогда не покидает своей страны.

Спейс-адмирал потряс головой, потёр пальцами виски и буквально взмолился:

— Но почему, капитан? Почему нам об этом ничего неизвестно? Да, я понимаю, население Земли самой судьбой нашего мира разделено на две части, так как одни люди живут на остатках суши, а другие являются обитателями океана. Однако, мы всегда находили полное взаимопонимание с вашим правительством, но оно ни о чём подобном нам никогда не докладывало. Из всего сказанного тобою выходит, что оно просто не располагало никакой информацией о вас?

Антон развёл руками и насмешливо сказал:

— Ваше подводное правительство располагает информацией только о том, что происходит там, где расположена его столица, то есть на тёплых отмелях Восточной Африки. Человечество разделено не на две, а на три части, так как помимо этих отважных лягушат, в мировом океане живёт ещё двадцать восемь с половиной миллиардов глубоководных акул. В среднем мы втрое сильнее отважных лягушат и в десять раз сильнее наземников, но мы такие же люди, как и вы. Мы не хотим хвастаться своей силой ни перед кем, но когда наступит час тяжелых испытаний, то все, как один, выступим на защиту Земли и всего Вестонийского Звёздного Союза. В этом вы можете полностью на нас положиться. Мне, конечно, здорово нагорит за то, товарищ адмирал, что я рассказал вам о нашем секрете, но я это как-нибудь стерплю. Мне всё равно осталось служить всего один год, ведь учёба в Академии идёт в зачёт моей службы. Делаю же я это только потому, именно мне впервые удалось добраться до такого высокопоставленного начальника военного космофлота, как вы, чтобы поговорить с глазу на глаз. Поймите, информация о том, что мы существуем и готовы к войне с внешним врагом, информацию о котором вестоницы тщательно скрывают от нас, считая землян ещё малыми детьми, не должна стать достоянием широкой гласности без разрешения на то свыше.

Адмирал залпом выпил кофе и со вздохом спросил:

— Так, парень, выкладывай, какие планы ты вынашивал в то время, что сидел за праздничным столом. Временами у тебя даже пот на лбу выступал. Полагаю, что ты разрабатывал какой-то свой план, а может быть, просто срочно менял установки уже имеющегося плана.

— Вы правы, Владимир Станиславович, есть у меня одна задумка. Как я понимаю, вам нужны хорошо подготовленные комодесантники, причём не только вам, но и военному космофлоту Звёздного Союза, а точнее Вестонии. Полагаю, что все военно-космические флоты независимых миров входят в него. Однако, мы живём по своим собственным обычаям, а потому, отработав своё на благо Земли, потом занимаемся каждый своим любимым делом, так что много рекрутов вам просто так не получить, но. Если вы дадите нам каботажные космические корабли, которые намного лучше наших подводных лодок, то наша молодёжь в возрасте до шестидесяти лет не только отправится туда, куда ей прикажут, так мы ещё и завалим вас металлами. Благо с подводной биометаллургией у нас полный порядок, а залежей конкреций на дне океана столько, что этого металла хватит на строительство огромного космофлота и он будет намного чище и дешевле космического. Что вы на это скажете, Владимир Станиславович?

Задумчиво посмотрев в окно, снаружи по-прежнему бушевала гроза, адмирал вместо ответа тихо спросил:

— Что наши предшественники сделали не так, Антон, раз вы решили таиться от нас?

— Ничего такого, на что мы могли бы обижаться, Владимир Станиславович, — сказал вполголоса фишмен, — мы боялись, что в нас увидят монстров, и потому забирались всё глубже и глубже. Даже Аквалима это всего лишь наша парадная столица, но другой столицы у нас как раз и нет. Мы рассеяны по всем глубоководным впадинам и даём наземникам всё, что они у нас только попросят, почти ничего не требуя взамен. Однако, с каждым годом наше беспокойство постоянно нарастает, так как мы уверены, что нашему Звёздному Союзу что-то угрожает извне. Именно поэтому меня и отправили в Академию. Я обладаю способностью не только быстро учиться, но и без искажений передавать знания гипнопедическим компьютерам. На этой основе в Аквалиме наше военное руководство хочет создать Подводную Космическую Академию и лично мне эта идея кажется здравой. Мы, глубоководные акулы, очень крепкий и выносливый народ, так что гипнопедией никого не испугать, а ещё мы все преданы нашей Родине, планете Земля и готовы защищать её с оружием в руках, оно у нас отличное, старые добрые штурмовые импульсные карабины.

Адмирал не выдержал, встал, прошелся по кабинету, после чего сказал сердитым голосом:

— Да, парень, ты своими словами чуть не вогнал меня в краску. До этого дня я знал о жителях подводного мира только то, что одни из вас, те, которые живут на мелководье, создают огромные подводные города, но есть и такие, которых я, признаюсь честно, называл подводными куркулями, живущими единоличным хозяйством, но вовсе не считал это зазорным. Всё потому, что вы поставляли продукции едва ли не столько же, сколько и мелководники. Ну, может быть меньше, я не владею точными цифрами. Хорошо, капитан, давай договоримся так, завтра после обеда я прибуду в Академию вместе со своим хорошим другом, и мы продолжим наш разговор уже вчетвером потому, что эта космическая кошка точно своего не упустит, но у меня есть для неё такой кусок мяса, который ей ещё придётся заслужить. Ну, а теперь идите, веселитесь. Мне же сегодня предстоит поработать, и о сне я даже не мечтаю. Да, и не уснуть мне после того, что я от тебя услышал, Антон. Ответь мне на последний вопрос, парень. Как получилось, что к своим двадцати девяти годам ты сумел дослужиться до звания капитана второго ранга?

Фишмен пожал плечами и ответил:

— В этом нет ничего удивительного, товарищ адмирал, я просто пошел на военную службу в шестнадцать лет. Пока я жил в океане, то вместе со всеми остальными боевыми пловцами шесть часов в сутки работал, а ещё шесть часов, отдавал службе. В двенадцать лет, как и все фишмены, я поступил морской подводный кадетский корпус, но они у нас совсем не такие, как у верхоплавов и наземников. Первые полгода я провёл в Аквалиме, где вместе с другими кадетами осваивал азы воинского дела боевых пловцов по шесть часов в день, после чего ещё шесть часов под наблюдением наставников гонял в океане морских ягуаров. Их там хватает с избытком. Уже через три недели мне посчастливилось обкорнать ухо своему первому ягуару. Потом, когда мы перестали быть дикой бандой, нас развезли по всем тем подводным городам, вокруг которых на дне находились либо подводные фермы, либо древние затонувшие города. И там, и там мы шесть часов учились, шесть часов отдыхали, шесть часов охраняли морские фермы или туристов от клыкастого зверья, которое мутировало в морских хищников. Самые опасные из них даже не гигантские подводные медведи белые и гризли, а крокодилы, с которыми возни много, а в качестве трофея взять нечего. Каждые три месяца нас перевозили на новое место, так что я изучил весь мировой океан вдоль и поперёк. Попутно формировались взводы боевых пловцов. В восемнадцать лет, закончив, я получил звание лейтенанта, но ещё за два с половиной года до того дня командовал взводом, а перед тем, как мне было приказано поступить в Космическую Академию, командовал батальоном боевых пловцов. Впрочем, я и сейчас им командую, только дистанционно и каждый день получаю рапорты из Аквалимы, где он в данный момент работает и продолжает нести службу мой отдельный триста шестнадцатый батальон. Между прочим, один из лучших.