В этот раз на покупки времени потратил гораздо больше, чем обычно. В его повседневной жизни покупками, как и остальными бытовыми вопросами, занималась специально нанятая домработница, у неё был список любимых Ждановым продуктов, и они всегда, словно по мановению волшебной палочки, оказывались в холодильнике, а по необходимости и приготовленными. Теперь домработницы у Андрея не было, отказался от её услуг добровольно и иногда (вот в такие моменты как сейчас), начинал об этом жалеть.
От ярких упаковок глаза разбегались. Андрей достал из холодильной камеры упаковку с замороженными пирогами и принялся внимательно разглядывать этикетку. Надпись была завлекательна — "Пирожки с мясом". И картинка глаз радовала. Жданов коробку зачем-то потряс, звук вышел не совсем аппетитный.
Женская ручка потянулась за упаковкой замороженной малины, Андрей машинально отступил на шаг, чтобы не мешать, посмотрел на девушку и улыбнулся. Показал упаковку с пирогами.
— Их жарить надо?
Катя вздрогнула, испуганно посмотрела, а потом улыбнулась, узнав Жданова.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — кивнул он в ответ. — Виделись.
— Ах да... Извините.
— Лучше скажи мне, как это готовить.
Он разговаривал с ней, как со старой знакомой, и глаза смотрели с лёгкой насмешкой, что Катю смутило. К подобной фамильярности, можно и так сказать, она не привыкла. Противоположный пол всегда относился к ней несколько настороженно, без всяких улыбок и заискиваний, а от нового соседа за пару дней она получила улыбок в свой адрес столько, что от их количества вполне могла голова закружиться. Пушкарёва уставилась в глаза соседа, но тут же отвернулась, когда поняла, что голова и правда может пойти кругом. Красивые глаза — тёмные, с поволокой. Со смешинкой и в то же время, с оттенком опасности. Взгляд взрослого мужчины.
Вдруг жарко стало... Катя уставилась на этикетку, не совсем понимая, что от неё хотят, поправила очки на носу и нахмурилась.
— Вы собираетесь это есть?
— А что? — Жданов покрутил коробку в руках, оглядывая со всех сторон. — Пироги с мясом. Меня интересует — их жарить надо?
— Нет, — Катя покачала головой. Снова поправила пальцем очки, а Андрей почему-то этот жест отметил и мысленно улыбнулся. — Их нужно в микроволновке разогреть... Но я бы вам это есть не советовала, — говорила она, старательно уворачиваясь от его взгляда. — В них всяческих добавок много. Это нехорошо.
Можно заказать еду в ресторане, — подумал Жданов, почему-то про добавки поверив этой девочке на слово. Вот только еда в фирменных коробках ресторана "Лиссабон" с новой жизнью никак не вязалась. Вернул упаковку в холодильник, правда, с сожалением.
— И чем мне питаться?
— Вы не умеете готовить?
Жданов неопределённо помахал рукой в воздухе. Катя кивнула.
— Понятно.
— Что ж, закажу пиццу.
— А как же вы раньше питались? Вам жена готовила?
Андрей замялся.
— Можно и так сказать...
Катя вежливо улыбнулась. А Жданов с интересом заглянул в её корзину.
— Ещё что-то нужно?
Пушкарёва посмотрела удивлённо, а потом настороженно.
— А что?
— Ничего, — Андрей покачал головой и легко улыбнулся. — Тогда на кассу?
Катя кивнула после секундной паузы.
Она пошла вперёд, не оглядывалась, а Андрей поспешил следом, с интересом разглядывая девушку. Если честно, то особо разглядывать было нечего. Внешности броской не имела, одевалась скромно, а улыбалась смущённо. Зато смешно поправляла очки, придвигая их указательным пальцем к переносице, мило покусывала нижнюю губу, и краснела, как маленькая, когда смущалась. А смущалась она часто, — со смехом подумал он. На вид ей было лет восемнадцать. Худенькая, хрупкая фигурка, простенькая курточка, капюшон, отороченный мехом и длинный вязанный шарф, замотанный вокруг шеи причудливым образом. Для её возраста, Андрей счёл её образ вполне для себя понятным. Незатейливо, зато удобно. Из толпы точно не выделишься, но кто сказал, что Кате это нужно? А если вспомнить её отца и то, как он на дочь смотрел, с какой строгостью, то и некоторая зажатость девочки объяснима. Но улыбка милая. Катя так спокойно и легко улыбнулась кассирше, сказала ей пару фраз, и стало понятно, что они знакомы. Жданов наблюдал за новой соседкой, отметил, как она вскинула голову и рассмеялась в ответ на слова кассирши. Смущения не было и в помине, и искренность исходящая от девушки, поражала.
Девушка за кассой заметила его заинтересованность и кинула на Катю многозначительный взгляд, а та снова вспыхнула и поторопилась собрать свои пакеты с покупками. А Жданов тем временем занимался тем, что пакетами с молоком и соком пытался замаскировать бутылку виски в своей корзине с продуктами. Зачем это делает, не совсем понимал, но спрятать от глаз новой соседки свои вредные привычки — казалось важным.
Пушкарёва собрала сдачу, сунула мелочь в карман и взяла пакеты.
— Катя, две минуты подождёте?
Когда он назвал её по имени, она посмотрела удивлённо.
— Две минуты, — повторил Жданов, придвигая к кассирше свою корзину.
— Хорошо.
Она отошла в сторону, поставила сумки на стол и обернулась на нового знакомого. Тот складывал продукты в пакеты, улыбался девушке за кассой, а потом шикарным жестом (Кате почему-то показалось, что именно шикарным), достал из внутреннего кармана бумажник и извлёк из него кредитную карту. И получилось у него это как-то очень естественно, видно долго тренировался.
Катя наблюдала за Андреем с недоверием и всё усиливающейся подозрительностью. Всё в этом человеке было не так на её взгляд. Слишком красив, слишком уверен в себе, слишком улыбчив и опасен. Опасность она разглядела в его взгляде. Где-то в глубине тёмных глаз, за насмешливостью и тенью снисходительности ко всему окружающему, эта опасность и таилась. И вообще, он был слишком взрослый, во всём. Взгляды, жесты, тон... Всё с высоты своего опыта. На вид ему было лет тридцать, а выглядел так, словно только что сошёл с экрана, герой фильма, обязательно любовной мелодрамы. Катя так и видела, как он спасает красавицу от неприятностей, а та потом бросается ему на шею, крупный план, поцелуй — и happy end.
Пушкарёва отвела от соседа взгляд, отвернулась, чтобы никто не заметил её улыбки. Вот только в жизни всё не так как в фильме, и "Ален Делон" не спасает красавиц и живёт не во дворце, а в съёмной квартире. Расплачивается кредиткой и ест замороженные пироги с мясом. Странная штука жизнь.
— Пойдёмте.
Андрей подошёл и попытался взять у неё пакеты. Пушкарёва воспротивилась.
— Не надо, я сама.
— Я помогу.
Они вышли из магазина, а Катя пребывала в полной растерянности. К чужой помощи, тем более со стороны незнакомых мужчин, она не привыкла, а этот сам вызвался... и направился с её покупками в противоположную сторону.
— Вы куда?
— У меня машина на стоянке, — пояснил Жданов. — Пойдёмте.
— Машина?
— Ну да, моя машина. Что-то не так?
— Я вполне могу дойти сама, тут недалеко.
Он остановился и оглянулся на неё.
— Зачем идти, если машина есть? — искренне недоумевал Андрей. — Поберегите свои ручки, Катя. Сумки достаточно тяжёлые.
Пушкарёва остановилась и "ручки" сунула в карманы куртки. Попыталась представить реакцию отца, если он узнает, что из магазина её шикарно (привязалось это слово) на машине подвезли. Да кто!.. Новый сосед, на счёт которого у отца были сильные подозрения, и он даже дяде Вите звонил и выяснял, кого тот в их подъезд подселил. Правда, ничего противозаконного не выяснил, ещё раз обсудил с мамой "манеру сдавать квартиру первым попавшимся" и затих. А если она сядет в машину соседа, разговоры, наверняка, вспыхнут с новой силой и претензии будут уже в её адрес.
Пока она всё это обдумывала, пакеты с продуктами, и её и соседа, оказались на заднем сидении его автомобиля, а сам Андрей распахнул переднюю дверцу.
— Прошу.
Видимо, сомнения на её лице читались чётко, потому что он вдруг широко улыбнулся и заявил:
— Я не маньяк! Клянусь.
Он улыбался так зазывно, что Катя поневоле заулыбалась ему в ответ. Жданов же всё ещё придерживал дверь, сделал приглашающий жест рукой.
От него потрясающе пахло. Невероятный, свежий запах, наверняка, какой-нибудь дорогой одеколон. Пушкарёва села на сидение и бросила на нового знакомого быстрый взгляд снизу вверх. В ответ удостоилась мимолётной улыбки.
— Вы всегда ходите за покупками одна? — спросил Жданов, когда они выезжали со стоянки.
Катя сняла капюшон и украдкой осмотрела салон иномарки, а когда Андрей задал вопрос, пожала плечами.
— Да. А с кем надо ходить?
— А мужская сила? Или всё на ваших плечах?
— У папы нога болит, ему тяжёлое носить нельзя.
— Это плохо. А молодой человек?
Она напряглась.
— Какой молодой человек?
— Ваш... Я видел вас утром.
— Коля?
— Наверное, Коля, — согласился Андрей.
Тон был несколько небрежный и Катя поняла, что спрашивает Андрей даже не из любопытства, а просто чтобы что-то спросить, поддержать разговор, проявить вежливость. Соседская учтивость, так сказать. В магазине встретил, сумки тяжёлые донести помог, на машине подвёз, теперь из вежливости в душу лезет.
Пушкарёва промолчала.
Жданов остановился на светофоре, глянул в зеркало заднего вида и побарабанил пальцами по рулю. Посмотрел на Катю и улыбнулся. Он даже не заметил, что она не ответила.
Пушкарёва сложила ладони на коленях и тихонько вздохнула. А потом и расстроилась.
— Ну вот, папа меня встречает, — проговорила она, когда они подъехали к дому.
Андрей удивился её безнадёжному тону.
— А этого нужно бояться?
Она снова не ответила.
Валерий Сергеевич нахмурился, когда дочь вышла из машины нового соседа. А в следующую секунду и тот показался и приветливо улыбнулся.
— Добрый вечер.
Пушкарёв кивнул.
— Добрый... Что-то ты долго, — обратился он к дочери, — я уж встречать вышел. Темно, — зачем-то добавил он.
— Меня... Андрей подвёз.
— Вижу.
Жданов вытащил пакеты с покупками, а пока разбирался где чьи, Катя торопливо два пакета у него отобрала.
— Спасибо, что подвезли.
— Да не за что, — отозвался он и с недоумением глянул на строгого отца запечалившейся девушки.
Когда вошёл в подъезд, на третьем этаже уже хлопнула дверь. Жданов ухмыльнулся, продолжая поражаться чужому "семейному счастью". А дома выяснилась не очень приятная вещь — пакеты всё-таки умудрились перепутать. Андрей минуту разглядывал упаковку с замороженной малиной, сыр и пакет молока, затем чертыхнулся вполголоса и пошёл выручать свою бутылку виски, оказавшуюся на чужой территории.
Дверь ему открыла миловидная женщина в возрасте и улыбнулась.
— Вы к кому?
— Извините... Я ваш сосед снизу, мы с Катей, кажется, пакеты перепутали.
Лицо женщины стало удивлённым, Жданов затосковал, предвидя продолжение бестолковых разъяснений, но тут за спиной матери (а Андрей так понял, что это её мама), возникла Катерина.
— Это я перепутала! Только сейчас заметила, извините.
— Да ничего страшного...
— Так вы наш новый сосед!
— Мама...
Жданов кивнул.
— Да, сосед. Меня Андрей зовут. Очень приятно познакомиться.
— Вы входите, входите. Меня зовут Елена Александровна, — представилась женщина.
Пришлось войти в квартиру, Жданов встретился взглядом с Катей, понял, что её вся эта ситуация не радует и ободряюще девушке улыбнулся. Протянул пакет.
— Я сейчас принесу ваш, — Катя поспешила на кухню, но навстречу ей вышел отец, посмотрел на соседа и продемонстрировал тому бутылку виски.
Андрей неожиданно стушевался под его красноречивым взглядом. Кивнул.
— Моё.
— Я так и понял. — Пушкарёв сунул бутылку в пакет, хотел протянуть его Жданову, но жена вдруг схватила его за руку и сказала, обращаясь к Андрею.
— Вы проходите, чаю попьём, познакомимся.
Андрей посмотрел на Валерия Сергеевича, потом на Катю, окинул быстрым взглядом прихожую и принюхался. Пахло очень вкусно. Елена Александровна заметила проявившийся интерес и улыбнулась.
— Проходите, — сказала она тоном, не принимающим отказа. — Я ватрушек напекла. Катя, ставь чайник.
Жданов прошёл на кухню и огляделся с неподдельным интересом, прислушивался к тому, что говорила хозяйка, а голос у неё был приятный, мелодичный, и Андрей как-то очень быстро потерялся во всём этом уюте, теплоте и вкусных запахах. Сел за стол, растерянно осмотрелся, отыскивая взглядом свой пакет, в котором была злосчастная бутылка, встретился взглядом с Пушкарёвым и в сотый раз за вечер улыбнулся. Валерий Сергеевич с прищуром смотрел на него, затем многозначительно хмыкнул, но Андрей вдруг понял, что сказать что-то наперекор жене не посмеет. Вот и весь буйный нрав, под влиянием жены куда-то подевался.
— Катя, поставь новые чашки.
Девушка что-то сказала в ответ, хлопнула дверца шкафчика, а когда Андрей повернул голову, Катя вдруг оказалась совсем рядом. Наклонилась к нему, а когда встретила его взгляд — вспыхнула. Чашку перед ним поставила и поспешно отошла. Жданов окинул её взглядом: без верхней одежды она показалась ему ещё более хрупкой. Но джинсы на бёдрах сидели ладно, и водолазка подчёркивала... то, что должна была подчёркивать.
Пушкарёв кашлянул в кулак, Андрей отвернулся от Кати и уставился на ватрушки. От греха подальше. Правда, в голове мелькнула нехорошая мысль о том, что если папа будет продолжать так блюсти нравственность дочери, то девушка либо взбунтуется, либо зачахнет от тоски.
— Угощайтесь, — сказала Елена Александровна, присаживаясь за стол.
— Спасибо. — Жданов улыбнулся. — Даже есть такую красоту жалко, все — одна к одной.
Елена Александровна смущённо отмахнулась.
— Ешьте, я завтра ещё напеку.
Андрей откусил от ватрушки, даже зажмурился от удовольствия на мгновение, а потом снова обвёл кухню взглядом.
— Хорошо у вас.
— А у вас? — поинтересовался Пушкарёв.
— А у меня съёмная квартира, — рассмеялся Андрей, проигнорировав оттенок язвительности в голосе хозяина. — Уют создаю сам по мере сил. Пока не очень получается.
— У Вити и Маши хорошая квартира, зря не говорите. Ремонт недавно сделали.
— Но всё равно съёмная, Валера. Что такое съёмная квартира? Временное жилище. Всё не твоё.
— Это точно, — поддакнул Андрей и глянул на Катю, которая стояла у окна и на всех оттуда поглядывала. Сейчас она казалась Жданову старше тех восемнадцати лет, которые он ей дал навскидку час назад.
— А вы чем занимаетесь?
— Лена, дай человеку поесть, — вдруг вступился за него Валерий Сергеевич.
Андрей снова откусил, воспользовавшись моментом, а сам призадумался. Стало понятно, что Елене Александровне на самом деле любопытно и просто так она от своего интереса не отступится, а у Жданова даже подходящей легенды на такой случай заготовлено не было. Пришлось импровизировать.
— Я... недавно вернулся из Европы. Раньше, чем рассчитывал. Вот и пришлось квартиру снимать.
— Из Европы? — протянула Елена Александровна, неожиданно насторожившись. — Что же вы там делали?
