Радуга жизни

Умница-красавица сидела на диване, добросовестно листая фотоальбом. Можно подумать, кому-то интересно смотреть на фотографии незнакомых людей. Но девушка, очевидно, действительно была вежливой и считала неудобным отказать хозяйке в такой малости. При виде Тимура она очаровательно порозовела, улыбнулась и потупилась. Обижать её не хотелось.

Каждый раз, оказываясь в подобной ситуации, Тимур испытывал мучительную неловкость. Он понятия не имел, что рассказывала о нём мать, и что она умудрялась от его имени наобещать. Однако во время обеда Ларочка, как и большинство её предшественниц, смотрела на потенциального будущего жениха с сочувствием и осторожным оценивающим интересом.

— Недавно у Тимочки лечился Гришевский-младший, — с гордостью просветила гостью Тамара Павловна.

Тимур поморщился, и комментировать сие событие не стал. О господине Гришевском у него остались весьма неприятные воспоминания. Этот избалованный сыночек большого начальника сел за руль сильно подшофе и решил погонять. Погонял. Не справился с управлением, выскочил на встречку. Результат — крупная авария и три трупа. В одной из столкнувшихся машин ехала молодая семья с маленьким ребёнком, вот всех троих и похоронили. Сам Гришевский отделался переломом левой руки, парой синяков да царапин, а как немного оклемался, начал капризничать, хамить, и угрожать влиятельным папой, который если что, 'всех разгонит, всех посадит'. В общем, персонал больницы вздохнул с облегчением, когда данного пациента забрали в частную клинику. Где-то в Швейцарии. Для восстановления бесценного здоровья и, пока шум не утихнет. Была б воля Тимура, он бы к этой сволочи и близко не подошёл, но врачи больных не выбирают.

— Наверно, лечить людей — это очень интересно и ответственно, — восхитилась Ларочка.

Видимо, у барышни вокруг этой профессии образовался романтический флёр. А как же, это же так красиво и благородно. Белые халаты, благодарные пациенты, рыдающие от счастья родственники спасённых. Пусть. Можно и не развеивать. Не начинать же объяснять прямо за столом, что это совсем не красиво, а скорее утомительно, грязно, и весьма печально порой.

Примерно через час после обеда Ларочка, сославшись на подготовку к занятиям, засобиралась домой. Тамара Павловна завернула ей с собой пироги и попросила непременно ещё приходить в гости. Тимур в этих прощальных церемониях участия не принимал, оставшись в гостиной, в то время, как хозяйка вместе с гостьей отправилась в прихожую. Он хорошо знал свою мать и предполагал, что той захочется, чтобы он проводил девушку. Что в его планы никак не входило. Незачем было давать Ларочке ложную надежду на продолжение знакомства. Тем более теперь.

— Ну, как тебе девочка? — вернувшись, тут же спросила Тамара Павловна.

— Никак, — пусть жестоко, зато честно.

— То есть как это? Я же так старалась! Тимочка, ты просто присмотрись получше, она же идеально тебе подходит. Умная, красивая, скромная. Такие девушки редкость сейчас.

— Я женат, мама.

— Кстати, по поводу этого, — встрепенулась женщина, — я недавно передачу смотрела. Там как раз было про твою проблему. Учёные новый подавитель разработали — стопроцентная результативность и никаких побочных эффектов. А ещё я тебе книгу Игоря Барановского купила — ' Контроль над своим зверем'. Он очень грамотно разъясняет природу твоей отвратительной зависимости и считает, что с ней можно вполне успешно бороться. Я там главное для тебя подчеркнула. Это всё лечится, сынок.

— Барановский твой, естественно, бета, — сделал вывод Тимур.

— И что с того? Тебе ведь тоже не обязательно болеть самому, чтобы знать, как лечить других.

— Кира для меня не проблема. Никакие подавители я пить не собираюсь, и читать шарлатанские опусы тоже.

— Ты просто не можешь объективно оценить своё состояние. Лёша, ну хоть ты ему скажи!

— Оставь его в покое, Тома, — посоветовал ей отец. — Ты же видишь, что все эти смотрины и разговоры бесполезны.

— И ты будешь равнодушно смотреть, как пропадает твой сын?!

— Я вовсе не пропадаю, мама. У меня всё хорошо. К тому же Кира ждёт ребёнка.

Тамара Павловна воззрилась на сына со смесью удивления и ужаса. Глаза её тут же наполнились слезами, руки задрожали.

— Всё-таки накинул он хомут тебе на шею, — жалобно застонала она.

— Мам...

— Кого он тебе родит?! Дауна? Психопата? Инвалида? Я же ведь всё про него знаю! И про папашу его придурочного, который чуть ли не на глазах у детей вены себе вскрыл, и про блядки его течные! Лера твоя мне тоже никогда не нравилась, но она хотя бы сотню любовников до тебя не сменила! И ты ещё позволяешь Ликуше с ним и с его этой Галей общаться! Девчонка же тоже не просто так головушку лечила. От осинки не родятся апельсинки. Опомнись, сынок! Пусть он аборт сделает! А тебя мы вылечим, ты встретишь достойную девушку, и всё у тебя будет хорошо!

Тимур смотрел на кричащую женщину и не узнавал в ней свою мать. Всегда сдержанную, вежливую, предупредительную. С каждым новым произнесённым ею словом в нём крепла уверенность в том, что он никогда, ни при каких условиях, не подпустит её к Кире. Он так долго, с таким трудом завоёвывал его доверие, старался залечить его раны. И Галя — светлый, добрый, солнечный человечек. Девочка ничего не знала о договорах брата. И не должна была узнать. Надо будет предупредить Лику, чтобы она больше не заходила с Галинкой к бабушке. Но сначала следовало кое-что выяснить.

— Кто тебе рассказал? — холодно потребовал он.

— Татьяна Георгиевна — она завхозом у нас работает. Ей про эту гнилую семейку всё давно известно, ведь её сестра Люда их соседка. Вот сначала Арсений, значит, обманом на себе альфу женил, а теперь сынок его тебя к рукам прибрал. Я пыталась тебя предупредить, остановить, но ты ведь меня не слушал, бежал к нему, как рубль заговорённый!

— Кира никогда меня не обманывал.

— Так ты знал что ли?! Знал и всё равно женился?! И в постель с ним ложился?!

— Знал. И ложился. И дальше буду ложиться. Каждую ночь. И жить с ним буду. И ребёнка растить.

— А ты уверен, что ребёнок твой? — с какой-то отчаянной надеждой воскликнула Тамара Павловна. — Прости, дорогой, но он же... шлюха, а такие старых привычек не забывают...

Всё. Это была последняя капля. Такого Тимур простить уже не мог. Даже такому близкому человеку. Сколько же в ней накопилось злобы, чтобы вот так... А ведь он ещё на что-то надеялся. Надеялся даже тогда, когда родители отказались придти на их с Кирой свадьбу. А мать с отцом, оказывается, уже давно всё выспросили, насобирали сплетен и обвинили его омегу во всех смертных грехах. И ведь молчали же столько времени, потихоньку подсовывая ему книжицы и подходящих невест.

Тимур поднялся и отправился в прихожую.

— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, мама, — сказал он, последовавшей за ним женщине. — С Кирой говорить не смей. Даже близко к нему не подходи. И меня в ближайшее время не жди. Не приду.

— Тимур, ты с плеча не руби, — попытался образумить его отец. — Мы же как лучше хотели.

— Я так и подумал. Возможно, однажды, я даже смогу вам всё это простить.

— Что простить? — снова заплакала мать. — Что мы сына от позора оградить хотели?

— Простить, что не поговорили со мной, вместо, того, чтобы за моей спиной сплетни собирать. Простить, что оскорбили мою пару. Простить, что осудили человека, даже не удосужившись во всём разобраться. И, знаете, если мне придётся выбирать, этот выбор будет не в вашу пользу.

Да, не так Тимур всё это себе представлял. Он надеялся, что известие о скором появлении на свет маленького человечка поможет наладить отношения Киры с родителями, а вместо этого... Что ж, может, даже хорошо, что этот гнойный нарыв вскрылся именно теперь... Конечно, выбирать Тимур не будет, с родителями обязательно помирится. Не сейчас, разумеется. Сейчас он был для этого слишком расстроен и зол. И ещё очень хотел домой.

Да, домой, всё остальное вполне может подождать.

Глава 8.

По дороге домой Тимур раз за разом прокручивал в голове разговор с родителями и никак не мог успокоиться. Злые, жестокие слова крепко врезались в память и будто кислота разъедали то хорошее, тёплое, родное, что всегда было между ними. И ведь самое смешное — они действительно хотели как лучше. Ну конечно, всем же всегда кажется, что они так прекрасно разбираются в том, что человеку должно быть необходимо для счастья. Только откуда женщине и бете знать, что для альфы нет ничего лучше и дороже его омеги?

Правда, у каждого правила бывают свои исключения. Как дед, например, по папиной линии. Лев Иванович был альфой, но всю жизнь прожил с женщиной. И всю жизнь преданно и беззаветно любил её. Странная пара. Дед обыкновенный электрик, а бабушка, словно дворянка из древнего рода. Хотя, может, так оно и было на самом деле — в не столь далёкие времена распространяться о своём высоком происхождении было как-то непринято, да и просто опасно. Тем не менее, у Ирины Дмитриевны (в девичестве Шагронской) была гордая осанка и очень правильная речь, она всегда носила строгую аккуратную причёску, подводила брови, подкрашивала губы, прекрасно знала французский, играла на пианино, не признавала халаты и обожала свой старинный фарфоровый сервиз. А дед не так чтобы сильно любил классическую музыку, не знал никаких иностранных языков, запросто мог ввернуть крепкое словцо и вполне уважал свой любимый гранёный стакан в медном подстаканнике.

Бабушка с дедушкой жили в небольшом собственном доме в маленьком провинциальном городке. Тимур часто проводил у них каникулы. Ему всегда казалось, что время там идёт как-то медленнее или не движется вовсе, будто всё погружено в дрёму. Поэтому каждое проведённое там лето было длинным, наполненным солнечным светом, лёгким изысканным запахом бабушкиных любимых духов, Шопеном и Моцартом, вечерним чаем за большим столом в гостиной, тихим счастьем и уютом.

Лев Иванович пережил свою Ирину Дмитриевну всего на полгода. Просто не смог без неё и всё.

По маминой линии альфой был прадед, который тоже вполне себе замечательно прожил в браке с женщиной сорок два года, вырастив прекрасную дочь и сына бету, и, вроде бы, по поводу отсутствия в своей жизни омеги не печалился. Когда-то Тимур тоже хотел также, более того, был уверен, что у него получится, но ему не повезло... или наоборот повезло... это как посмотреть.

Повышенный а-фактор. Альфа-ген по отцовской и по материнской линии. Обычная генетика, как оказалось, иногда полностью определяющая человеческую судьбу.

За своими невесёлыми размышлениями, Тимур даже не заметил, как въехал в собственный двор. Надо было успокоиться, чтобы не тревожить Киру, надо было, но хотелось увидеть его как можно скорее.

Дома пахло недавним дождём и свежестью. Кира вечно открывал в квартире все форточки, а, если было достаточно тепло, то ещё и окно в гостиной. И это при том, что постоянно мёрз.

Тимур разулся, скинул плащ и направился в спальню, точно зная, что его пара там.

— Я так рада, что у нас появится свой малыш, — услышал он восторженный голос Гали.— А ты уже знаешь, кто будет?

— Пока нет. Наверно, ещё рано, — Кира улыбался, Тимур чувствовал, пусть и не видел.

— Я буду с ним возиться, гулять, играть и читать сказки.

— Тебе поступать скоро, Кроха. В другой город уедешь, будешь только на каникулах нас навещать.

— Я могу в колледж сначала пойти.

— И быть вечной студенткой? Нет, Галинка, если ты хочешь стать настоящим врачом, лучше сразу в институт. Вон, хоть у Тимура спроси.

— А я уже спрашивала... он тоже самое сказал... И Лика тоже со мной уехать хочет...

А вот про это Тимур ничего не знал и Лера, скорее всего, тоже. Девочки очень сдружились со временем. Может, и к лучшему, что уедут вместе. Не так страшно. Как ни горько, но детей рано или поздно приходится отпускать из-под своей опеки. К счастью, у Лики и Гали хорошие шансы получить достойное образование. Обе умненькие, способные, усердные и талантливые.

— Я буду очень рад, если у вас всё получится, Кроха... Но это не значит, что я не буду скучать.

— Я тоже буду... даже представить не могу, что тебя не будет рядом... и с малышом помочь тебе будет некому... А отцу ты уже сообщил?

— Да.

— И что?

— Сказал, что я сумасшедший.

— На него похоже.

Да, уж, тут не поспоришь. Общий язык с Владимиром найти Тимуру так и не удалось. Не то чтобы Тимур очень уж старался, но всё же пытался когда-то. Всё без толку. Владимир изначально принял их отношения без восторга, даже угрожал — мол, если что, голову откручу за своего сыночка. Слышать подобное от альфы, предавшего свою пару, было странно и даже неприятно. В общем, дружбы не сложилась. Хотя, по сравнению с родителями самого Тимура, Владимир выглядел просто-таки образцом понимания.

— А можно я выберу малышу имя? — тихо попросила Галя. — Если родится девочка... Мальчика же мы в честь папы назовём?

— Если Тимур не будет возражать. Это ведь и его ребёнок.

— Думаю, не будет, если ты попросишь. Он ведь так сильно тебя любит.

Кира промолчал. Не подтвердил, не опроверг. Просто промолчал. И Тимуру совсем не нравилось это молчание.

— Кир, а можно я Лике позвоню? Если Тимур ей ещё не сообщил, то я буду первой. У нас ведь появится общий брат или сестра — это так здорово!

— Хорошо, не забудь привет от меня передать.

Послышалась недолгая возня, приближающиеся шаги, потом дверь распахнулась и на пороге возникла счастливая Галя. Правда, счастливая. Похоже, на данный момент она была единственным человеком, которого это событие по-настоящему обрадовало. Она очень любила брата, поэтому сразу же легко приняла Тимура, как неотъемлемую его часть, а теперь вот с нетерпением ждала появления на свет малыша и в свои пятнадцать лет мечтала с ним нянчиться. Удивительно. Девочкам её возраста, вроде бы, полагается мечтать о чём-то другом. На самого Тимура в пятнадцать подобная перспектива нагоняла бы дикую тоску и скуку.

— О, привет, я как раз собиралась Лике звонить, — на одном дыхании протараторила девочка.

— Замечательно, заодно и новостью поделишься, — разрешил альфа.

Галинка понятливо кивнула, просияла и убежала в свою комнату, а Тимур вошёл в их с Кирой спальню и закрыл за собой дверь.

— Что ещё сказал твой отец? — присаживаясь рядом с омегой на кровать, спросил осторожно.

— Много чего... что рожать в моём возрасте неразумно и безответственно, что в случае чего он не готов взять на себя заботу о таком маленьком ребёнке, что у Гали сложный период, переходный возраст и лишние проблемы ей ни к чему... папу вспомнил... Галинка у нас ведь тоже поздняя...

— Не больно мы на него и рассчитывали, так что и расстраиваться не будем, правда?

— Да, конечно, — согласился Кира, ткнувшись холодным носом в шею Тимура, обняв его дрожащими руками, — и всё же... ты ведь не поступишь, как он... ты ведь их не бросишь — мою сестру и нашего ребёнка?

Альфа мгновенно насторожился, обнимая в ответ очень бережно. Нет, это не паническая атака, просто страх. Просто кое-кому следовало бы проявить хоть немного такта и Арсения лишний раз не упоминать. В подобном контексте так уж точно.