| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я... я узнаю. Не надо... счёт. — Забормотал тот, стирая со лба капельки выступившего пота. — Ты же знаешь... сестра...
— Короче, гений вычислений... Мне нужна информация по этому рыжему мотоциклисту. Кто, что, откуда... Сроку тебе, три дня. Если в понедельник ты не притащишь мне в своём кривом клюве то, что нужно... О деньгах на лечение твоей мелкой, можешь забыть. Сдохнет, туда ей и дорога... Ты меня понял?
Дождавшись судорожного кивка, Платон смерил собеседника коротким презрительным взглядом и, развернувшись, покинул комнату отдыха. И слава богу, что уходя, он в своем мнимом "величии" не обернулся, не почувствовал остановившийся на его идеально прямой спине, тяжелый взгляд замершего посреди комнаты Георгия. Иначе, тот вряд ли дожил бы до понедельника. Потому что, людей, которые смотрят с такой многообещающей ненавистью, именитые в живых не оставляют. Опасно.
Но, все делают ошибки, и Платон не стал исключением. Слишком сильно надавил, пережал, передержал... можно назвать это как угодно, и в результате добился эффекта противоположного тому, которого добивался.
А вот дожидавшийся Платона у входа в комнату, отпрыск боярского сына из его рода, кажется, что-то заметил... мельком, в тот единственный миг, когда фигуру побледневшего Жоры, можно было увидеть, пока за его требовательным собеседником закрывалась дверь...
— Ты не слишком круто с ним, а? — Поинтересовался неофициальный вассал Платона.
— Ничего. Ему это только на пользу. — Отмахнулся тот. — Батя, вон, миндальничал с отцом этого глиста, денег их малявке на лечение подкидывал... просто так, по доброте душевной, а толку? Всё равно, как только возможность подвернулась, тот... урод очкастый свалил под Бельских. Не-ет, Вова. С этими умниками только так и надо. Страх. Вот что их в узде держит. Точно говорю.
Владимир покачал головой, но промолчал. Не с его шестка донимать Платошу советами. Но вот доложить отцу можно... и нужно. А то ведь, наломает дров будущий наследник, лишит род перспективного технаря. А это уже совсем нехорошо.
Глава 6. Коварство — ваше имя...
Разговор с Валентином Эдуардовичем оказал на меня успокаивающее действие. Да, за Леонидом, в его поездке по городу после гимназии, следили, но топорно. Это была даже не любительская слежка, а... абсолютное дилетантство. Ни сменных филеров, ни машин, ни страховки. Только два "сыщика", толком, даже не пытавшиеся как-то скрываться. В общем, смех, а не слежка...
И, естественно, услышав мой рассказ, Ольга тут же потребовала, чтобы я доставил её в университет на мотоцикле. В отличие от гимназии, занятия у "павловцев" шли шесть дней в неделю, так что, тот факт, что нынче суббота, никак не освобождал мою нареченную от необходимости поездки в университет.
Рыжий радостно зарычал и покатил по просеке, чтобы спустя полчаса, промчаться по центру города и, свернув на угрюмый ввиду подступающей всё ближе зимы, бульвар, замереть на стоянке перед серым учебным корпусом, громада которого безуспешно пряталась за черными скелетами деревьев, протыкающими своими острыми ветками низкое, затянутое облаками небо.
Стерев со щеки след помады, оставленный мне Ольгой на щеке и губах, я проводил взглядом уплывающую к крыльцу корпуса нареченную, вздохнул и, щелкнув портсигаром, задымил первой за утро сигаретой. Хм... надо будет потрясти запасы Николая, когда он привезет близняшек на занятие.
Докурив сигарету и, бросив короткий взгляд в сторону толпящихся у корпуса "павловцев", я нацепил шлем и только хотел завести мотоцикл, как услышал утробное урчание. Желудок "завелся" первым... Впрочем, это неудивительно, учитывая, что половину моего завтрака сегодня съела Ольга. Незаметно так, вытягала из тарелки все самые вкусные кусочки. То что осталось, завтраком назвать было уже сложно... так, перекус, не более того. Что ж, значит, надо искать "заправку", желательно, где-нибудь поблизости. Вот, ни за что не поверю, что в окрестностях такого большого учебного заведения, не найдется какая-нибудь кафешка. В конце концов, это же центр города!
Долго искать не пришлось. Стоило вырулить со стоянки обратно на бульвар, как в глаза бросилась вывеска на соседнем здании. "Марон". Ну, "Марон", так "Марон". Надеюсь, он открыт. Время-то, ещё довольно раннее...
Мне повезло. В тот момент, когда я подкатил к витому чугунному навесу над входом в кафе, двери в него отпер наряженный по всем правилам здешнего хорошего тона, официант... Молодой человек в идеально черных брюках, о стрелки которых, наверное, можно порезаться, в белоснежной рубашке и черном же атласном жилете. Не хватало только длинного белого фартука. Впрочем, когда я приземлился за столом, он уже исправил это упущение, так что заказ принимал, при полном параде. Блинчики с красной рыбкой, омлет, апельсиновый сок и черный кофе на десерт, под ещё одну сигарету и недовольный взгляд официанта. Хорошо хоть с замечаниями не полез... Такой завтрак, грех портить.
— Извините. — Браслет на руке пискнул и вырубился. Пришлось оторваться от чтения кое-каких материалов по этикету, которыми освежал свою, точнее, кириллову память, в преддверии грядущего пира у Бестужевых. А тут еще и гость... я поднял взгляд. Перед моим столом переминался с ноги на ногу высокий, чуть сутулящийся молодой человек в форме "павловцев".
— Да? Я вас слушаю.
— Кхм... это... это, ваш мотоцикл, там на улице? Рыжий такой? — Кивнул на окно гость. Я бросил взгляд на лежащий на стуле шлем.
— "Ковровец", да. Мой. А что, с ним что-то случилось? — Вот только этого мне не хватало. Не дай бог, кто-то решил взять рыжего, "покататься". Покупать новый, в мои планы как-то не входило...
— Нет-нет, с ним всё в порядке. — Замахал длинными руками мой собеседник и тут же, запнувшись, уточнил. — По крайней мере, когда я входил, он был в порядке. Я, собственно, вот к чему... меня... меня просили передать хозяину мотоцикла, вот эту записку. Только не спрашивайте, от кого, я не знаю, как и содержание письма. Какой-то старшекурсник... я здесь, не причём.
— Хм. Понятно. — Протянул я, настороженно разглядывая моего визави и положенную им на стол записку. Вот, не верю я этому нервному... врёт он всё. И отправителя знает, и содержание записки... да и насчёт "не причём", можно поспорить. Ладно. Вздохнув, я смерил "почтальона" долгим взглядом, старательно запоминая каждую черточку лица. Я бы и фиксатор включить не постеснялся, вот только он вырубился вместе с браслетом. — Что ж. Благодарю.
"Курьер" резко кивнул и смылся... словно и не было здесь только что никакого долговязого "павловца". Шустрый... О! И браслет сразу заработал. Замечательно. Надо будет спросить у Ольги, знает ли она способы такого вот дистанционного отключения артефактов, не требующие личного эфирного воздействия. Очень интересно. А учитывая, с какой легкостью мой гость отрубил "военный" браслет... я хочу пообщаться с изобретателем. Пока его не отловили спецы из инженерного бюро тех же "Гром-заводов", например.
Вздохнув от пришедшего понимания, что раньше меня и громовских инженеров, "новатор" попадется на крючок Оборонному приказу, я вздохнул и развернул лежавшую на столе записку.
М-да. "Какая отвратительная рожа...", кажется, так говорил персонаж из "Джентльменов Удачи"? Вот-вот, полностью с ним согласен. Лощеная физиономия с презрительным прищуром, пялящаяся на меня с распечатки, почему-то не вызвала у меня положительных эмоций. Это женщинам, такие вот "роковые красавчики" по нраву...
Прочитав короткую записку, приложенную к фото, я тяжело вздохнул и покачал головой. Никогда не любил мажоров. А судя по тому, что я прочел, герой письма принадлежит именно к этой когорте. Нет, я не имею ничего против детей обеспеченных или богатых родителей, но только тогда, когда эти дети пытаются доказать, что они не хуже своих предков и делают всё, чтобы не уронить доставшегося имени. А вот одуревших от бабла и вседозволенности, лишенных всяких тормозов идиотов, я органически не перевариваю. Хуже них, могут быть только умные отморозки.
К сожалению, образчик, представленный на фото, кажется, относится именно к последнему типу, иначе, в "павловцы" бы не попал. В остальном же, типичный мажор. Отпрыск боярского рода в пятом поколении, единственный сын наследника боярина Шутьева. Отец — глава Московского дорожного приказа, дед — заправляет небольшой строительной "империей"... А вот сынок ни на государеву службу, ни на семейное дело смотреть не хочет. Да и они по нему особо не плачут. Почему? Потому что с восемнадцатью административными взысканиями на госслужбу такого вот орла не примут, ни за какие коврижки, а с висящим на шее условным сроком, о главенстве в семейном деле можно забыть. Слишком большой урон чести для любого рода, вести общие финансовые дела с уголовником... Сюда же, ночные гонки на "вездеходах", погромы в клубах... В общем, полный набор, если верить представленной мне краткой биографии господина Шутьева, Платона Ниловича. И вот "это" претендует на внимание Ольги... М-да уж.
Ладно. Верить анонимкам я не приучен, но проверить полученную информацию надо обязательно. Как говорится: praemonitus — praemunitus. Надо только прикинуть, где искать нужную информацию. Ну, первым делом, конечно, Бестужевы. Сначала, Леонид... этот всё что угодно найдет и узнает. Потом, Ольга... но тут надо аккуратнее, а то ещё подумает, невесть что. И только потом, можно будет обратиться к старшему Бестужеву. За официальной информацией и, чтобы узнать, так сказать, официальную же позицию рода по отношению к сему кадру... если таковая, конечно, у Бестужевых в отношении Шутьевых, или одного конкретного их представителя, вообще, имеется. Но беседу с Валентином Эдуардовичем можно отложить до вечера. А до тех пор, можно и другими каналами воспользоваться... Например, дядя Федор, вполне себе неплохой вариант.
Определившись с планами на следующие три-четыре часа, я расплатился по счету и, подхватив со стула свой шлем, двинулся на выход из кафе.
Вот это и называется: на ловца и зверь бежит... Кажется, знакомство с господином Платоном Шутьевым состоится несколько раньше, чем я мог предполагать.
* * *
Когда посреди пары, у Платона вдруг затрезвонил браслет, что тут же вызвало угрожающий взгляд лектора, Шутьев скривился и, извинившись, покинул аудиторию, мысленно обещая звонящему все кары земные и небесные.
— Жора? Ну ты попал, кривоносый. — Прошипел Платон, когда увидел на экране абонента. Тот испуганно поёжился. — Лекция идет, придурок! У Кощея! Он же с меня теперь три шкуры спустит, кретин ты безмозглый!
— Из... извини, Платон. — Проблеял тот. — Но... я тут... в общем, опоздать боялся.
— На тот свет? Не бойся, успеешь. Я тебе лично экспресс туда обеспечу. — Скривился Шутьев.
— Подожди-подожди, Платон. ОН здесь.
— Что? Кто "он"? Совсем крыша от страха поехала?
— Да нет... этот... мотоциклист. — Чуть ли не заикаясь, проговорил Жора. — Он снова Бестужеву привез. Сейчас в "Мароне" сидит. Я видел.
— Ну надо же... И от тебя, оказывается, толк может быть. — Ощерился Платон, и договорил, уже отключая связь, — ладно, кривоносый, живи... пока.
Шутьев покачал головой. Жаль, что Владимир приедет только к следующей паре. Придется идти одному.
А в этот момент, Георгий, отключив экран, тяжело вздохнул и покосился на стоящую рядом девушку.
— Ой, да не трясись ты так, Жорик. — Улыбнулась она в ответ. — Ты же хотел отомстить? Вот и иди, занимай места в партере. Обещаю, Платошу ждет бо-ольшая взбучка.
Глава 7. Готовились к бою, а получили наряд на ассенизационную колонну
Ну вот не верю я, ни на секунду не верю, что всё это обычная случайность. Во второй раз подвожу Ольгу до университета, и тут же сталкиваюсь с одним из ее воздыхателей. Так мало того, мне же, буквально за четверть часа до этой встречи ещё и информацию по нему предоставили. Ох, Оля, Оля... Кажется, рановато я расслабился. Что ж, значит, будем доводить шутку до логического конца. Но сначала, надо разобраться с пришедшим по мою душу, Платоном. Почему я уверен, что он сюда явился именно из-за меня, а не просто перекусить? Да потому что так виться вокруг "Лисёнка" будет либо фанат конкретно этой модели "Ковровца", либо тот, кому зачем-то понадобился хозяин агрегата. В общем, шанс, что Платона интересует совершенно рядовой "дорожник" можно отбросить, не только как близкий к нулю, но и как стремящийся к нему... с ускорением в десяток-другой тысяч Гал.
— Чем могу помочь, господин слушатель? — Окликнул я Платона, выходя на крыльцо кафешки.
— А... — Шутьев обернулся и, смерив меня брезгливым взглядом, чуть удивленно протянул. — Вот не думал, что Ольга западает на малолеток...
— Я, пожалуй, не буду отвечать банальностью на банальность... и рассуждать о проходящих недостатках. Чего надо?
— Да вот, хотел потолковать с ухажером Бестужевой, да не ожидал, что им окажется какая-то мелочь. Чем ты её купил, шкет?
Я вздохнул. Идиот, что с него взять. Вот никогда не мог понять этой "пацанской" логики, зачем нужно смешивать с грязью имя нравящейся девушки, да еще и за глаза? Форма самоутверждения, что ли?
— Шел бы ты учиться, болезный. Всё одно, нужной валюты, чтобы повторить мой успех, у тебя нет. А так, хоть чем-то полезным займешься. — Покачав головой, заключил я и подал эфирный сигнал на систему зажигания рыжего. Мотоцикл тихо рыкнул, и не ожидавший этого, опершийся на бак, Шутьев, выматерившись, отшатнулся в сторону.
— Нарываешься, зам-морыш. — Прошипел Платон, почти мгновенно разворачивая перед собой "водяной невод". Полупрозрачные струи воды, шипящие в местах пересечений, взбаламутили Эфир так, что у меня чуть зубы не заныли... или это от неприятных воспоминаний Кирилла?
Сорвавшийся в полет, "невод" просвистел над головой и впечатался в стену дома, за моей спиной. Мысленно поблагодарив привычный "разгон", позволивший мне уклониться от удара, я услышал, как треск разнесенной штукатурки, и тут же прыгнул вперед. Рыбкой перелетев через мотоцикл, я ударил по открытму, абсолютно уверенному в своем успехе Платону страхом. Эфир устремился вперед, глаза Шутьева, явно успевшего почуять этот бросок удивленно распахнулись, а в следующий миг, по ушам резанул дикий крик ужаса и Платон, как был, сорвавшись с места, помчался в сторону учебного корпуса, оставляя на асфальте за собой след из темных пятнышек... Хм. Странно. Первый раз вижу такую мощную реакцию. Переборщил, что ли? Да нет, не может быть! Иначе б он прямо тут концы отдал...
Я вышел из "разгона" и задумчиво взглянул на забрызгавшую сухой асфальт жидкость, пунктиром темных пятнышек отметившую путь такого неожиданного отступления противника. А потом до меня дошло... М-да. Давненько я так не веселился!
С другой стороны, Платону где-то даже повезло. Трусы от страха не умирают. Обоссаться, обделаться, это пожалуйста, вон на тротуаре реальное подтверждение высыхает, а вот сдохнуть от страха не могут. Они в этом плане, тренированные, так сказать. Закаленные... Мда. А ведь, Шутьеву, кажется, действительно повезло. Не рассчитал я. Будь на его месте, кто-нибудь более... хм-м... устойчивый, мог бы и копыта отбросить. Нехорошо получилось...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
