Ведьмина клятва

На мой прямой вопрос чем и как поддерживать духа, получила невнятный ответ 'он сам своё возьмёт'. В принципе понятно, теперь придётся есть за двоих, а то и за троих. И не два раза в день, а почаще. Небольшая цена за возможность скрыться от всех, тётки из Круга меня теперь не найдут, а их приспешники даже по следу силы не отыщут. От Круга я давно отказалась, ещё при живой бабуле, мне это колдовское сообщество не шьёт, не порет. Семь лет назад юную ведьму представили Кругу, то есть общине ведьмовской, и на том всё. Кстати, последовавшие вскоре попытки взять девочку на излом бабка мгновенно пресекла, причём в свойственной ей манере — весьма наглядно и кроваво. А когда их глава, то есть старшая ведьма, усвоила, что мою семью никакая власть не интересует, то о нас благополучно забыли.

Так я думала. До известного события.

Глава 3

Теперь же я так не думаю. Остаётся ждать ещё две недели, чужая сила постепенно становится родной, и донимавшая до зубного скрежета дрожь прекратилась, хотя к тарелкам меня домовики пока не подпускают. Столько посуды за пять дней побила, что самой страшно. Зато невесть откуда появилась неженская сила, сорокалитровую кастрюлю я подняла, как литровую кружку с водой. Бывает же такое!

Бабкино наследство искать не стала, просто осмотрела дом, ничего не увидела и решила — раз не даётся в руки, стало быть, оно не моё. По всему выходит, что заклято оно не нашей кровью, спрятано в доме не бабкой, значит незачем и руки тянуть к чужому закладу. Жадность ещё никого до добра не доводила.

А в город мы вернулись на неделю раньше, чем я планировала. Амулет начал нехорошо подрагивать, особенно по ночам, а уж сны донимали так, что становилось невмоготу. Поэтому я предпочла вернуться в город как можно быстрее. За квартирой присматривали все известные мне нечистики, поэтому полы оказались помытыми, воздух свежим, постельное бельё отглаженным и даже слегка накрахмаленным. Неплохо.

Новости были, но не из числа желанных. Дважды некто неизвестный присылал вестников, какой-то ворюга пытался открыть дверной замок, но домовики его напугали до потери сознания и спустили с лестницы. Женщина приходила, долго стучала в дверь, оставила записку 'Анастасия, приходи к чаю, как вернёшься. Ева'.

Негусто. Поиски неизвестного колдуна тоже успехом не увенчались, о чём мой бабай и поведал, повесив голову ниже плеч. Клавдий покосился на него с привычным пренебрежением, но я попросила его не ссориться с бабайкой, сейчас мне любой помощник пригодится. Я пока не представляю, с какой стороны за дело браться. Где и кого искать тоже понятия не имею.

Кстати вспомнить, бабкин непонятный персонаж в рясе на голое тело вообще не подавал признаков жизни, то ли развоплотился от Фёдоровых воплей, то ли так и остался в деревне. Надо домовика расспросить, уж он-то должен знать, что творится на его территории. Как говаривала бабуля, а зачем ещё он, такой красивый, нужен.

Озадачив Клавдия поисками католика, я озаботилась магазинами. Из весенней одежды я давненько выросла — ещё четыре года назад, а кроме того, носить любимые гуталы на овечьем меху при почти плюсовой температуре жарко и неудобно. Бурятская национальная обувь — это здорово среди зимы, а на весну купим что полегче. И обязательно странную длинную куртку с отвисшим задом. И с капюшоном. Буду своих домовиков смешить. Сапоги, шарф, перчатки, куртка, а брюки у меня есть. Свитер.

Всё запланированное оказалось в доступе на ближайшем рынке, так что сгрузив одежду в коридоре, я озадачила нечисть разбором купленного и вновь отправилась на продуктовый рынок, в доме шаром покати, холодильник отключён, остались только сухари невесть какого года рождения.

Бабулину одежду я велела аккуратнейшим образом вынуть из мест хранения, упаковать по чемоданам, а на стол выложить всё то, что одеждой не является. Бабкины тайники, если они есть (а они тут точно есть!) велела выпотрошить до донышка, но никуда лапами не лезть, не открывать коробок, не развязывать мешочков и вообще не совать носы куда не след. Просто вынули штуку, положили на стол и вынули следующую единицу хранения. Понятно всем?

— Мы всё поняли, хозяйка, — заверил меня Клавдий.

— Успехов, ребята, — пожелала я.

Лифт открылся весьма неожиданно, едва я поднесла руку к кнопке. Вот чего не ожидала! Это я удачно встряла в приключение, поскольку ни один человек (и ведьма в том числе) не ожидает, что в него выстрелят из открывшегося лифта. Выстрелят дважды, глядя на объект потехи пустыми глазами. Я среагировать не успела, а защита успела — оба раза промахнулись. Зато я попала и тоже дважды. Того, что постарше, угостила заклятием паралича, зато второго просто лишила сознания. Сцепив зубы, обыскала мальчиков и разбогатела на два пистолета. Портмоне у старшего, непонятные документы, права у молодого и все. Щёлкнула пальцами, у левой ноги тут же появился Клавдий, живо отыскал гильзы и понятливо кивнув, скрылся в квартире.

Старший отправился в лифте на первый этаж, причём, кнопка нажалась его же рукой, ибо болезному теперь всё равно где лежать, а мне лишний след ни к чему... а вот второго оттащила подальше от лестницы. Очень хорошо, что соседей у меня нет, на этаже всего-то две квартиры, соседи за границей, их дети неведомо где. Включила свет на площадке и от зрелища меня передёрнуло. Худой, костлявый, кадык торчит впереди носа, волосами оброс до отвращения, носки вонючие, да и не так уж молод, лет сорока, пожалуй.

Внешность откровенно уголовная, говорить с ним явно смысла нет, наёмная шкура, не более того. А вот след силы на нём есть. И ещё какой. Вполне себе приметный следок, человеку понимающему он скажет о многом. Ну что же, без документов этот кретин обойдётся, да и смысл ему в этих бумажках? Не понадобятся больше, сейчас затолкаем ему два пистолета под куртку, разбудим и пусть топает вниз ножками, а по выходе из подъезда застрелится в первой же подворотне. А что не так? Несчастная любовь всё ещё случается на этом свете, главное, никто не наткнётся на залитый кровью труп у подъезда.

Оглянулась на своих домашних нечистиков, они синхронно покивали и исчезли. Я метнулась в квартиру, заперла дверь, привалилась к ней спиной и прислушалась к шарканью подошв по ступеням.

Ну, Лизавета, начинается весёлая жизнь. Подняла к глазам трясущиеся руки, зубы мелко застучали. Бедный Клавдий до того перепугался, что притащил литровую банку воды. Отливать он меня собрался, что ли?

Первое сознательное обращение к силе даром не прошло. Трясучка, жар, затем обдало холодом и ощущение мороза схлынуло. Клавдий едва банку не выронил от облегчения.

— Ты как, хозяйка?

— Выживу. Рюкзак где?!

— За спиной у тебя, — потупился домовичок.

Да? Забыла, совсем... что-то с головой у меня неладно после событий последнего месяца. Наклонилась, потрепала домовичка по плечу.

— Ладно, я на рынок, вы тут делайте, что велено. Скоро буду.

— Хозяйка, — Клавдий вцепился лапкой в рукав, — а ты через чердак выйди.

— В смысле?

— У Анастасии ключ от чердака есть. Через чердак можно в другой подъезд выйти.

— Покажешь?

— Степан покажет, он тут всё знает.

— А ты не знаешь?

— Мы же не из того подъезда, нам туда ходить без разрешения...

Да уж знаю, невежливо это. Не принято. Одно дело, если пригласили и показали нужные закоулки, а если не случилось, то ходи разрешёнными путями.

— Зови его.

Степан появился через минуту, вынырнув из кладовки.

— Приветствую, — лёгкий поклон в мою сторону.

Ишь ты, по имени не называет. Тоже ревнитель древнего вежества вроде моей бабули, земля ей пухом: пока ведьма или колдун своё имя не назовут, не смей его вслух произносить. Иначе горе не расхлебаешь.

— Здравствуй, Степан, меня Лизаветой зовут.

Домовик ухмыльнулся:

— Дозволяешь, значит? Ну и мы со всем уважением. Пошли?

Чердак тут вполне ухоженный, сразу видно — домовые дело знают. Вывели меня в восьмой подъезд, глупые амбарные замки Степану на один укус. Провёл лапкой слева направо — открыто, справа налево — закрыто. Да, много чего ведьмы о домашней нечисти не знают.

— Спасибо, Степан.

— И тебе спасибо, Лизавета, что отвела беду, — поклонился Степан.

Я обернулась:

— Ты о чём?

Домовой потупился.

— Да тать этот, что своими ногами ушёл... там колдовская сила была, а не ведьмовская. Тёмная сила.

— А у меня светлая, — хмыкнула я, — с каких это пор?

— Сила твоя тоже тёмная, но от тебя и от бабки твоей, мир её душе, зла мы не видели. Не буду врать, знаю, что она людей жизни лишала, видел, как у ведьмы силу отбирала. Но тут... сегодня, то есть... совсем другое было. Не наше оно, не ведьмовское.

Я кивнула, знаю, там колдун поработал. Ведьмы ведь что? Заговорами мы промышляем, травы, эликсиры, изредка стихии. А колдуны заклинаниями работают, и у каждого колдуна своя манера плести узоры из слов. Одного с другим никогда не спутаешь, если видеть умеешь. А я теперь умею. Немного умела и раньше, но у бабулиной силы возможностей больше.

И вообще с колдунами сложно. Есть такие, что выпевают речитативы перед тем, как ударить. Другие предпочитают создавать каркасы заклинаний и активировать их словом. Мне рассказывала бабуля, что есть и такие что закладывают заклинания в оружие, одежду, собственные волосы, в татуировки, есть также умельцы вызывать ветер единственным жестом. Правда, бабка всегда сетовала, что колдуны вырождаются, слабеют с каждым поколением, ибо силы им черпать неоткуда. Это раньше рождались сильные колдуны — плоть от плоти своей земли. И было это, когда леса покрывали страну, а реки были полноводными и текли, как им предназначила мать-земля. А теперь так, шушера.

Шушера-то они шушера, но старую опытную ведьму прикончили одним ударом, мгновенно пробив бабкину защиту, а ведь её заговоры не чета моим. Там такие сущности были впрядены в слова, что читающая заговор захлёбывалась собственной кровью. Но ведь смогли достать, сволочи! Так что сомнительно мне, что колдовская сила сходит на нет. Но ничего, дайте время, разберёмся! Теперь один след у меня есть, вкус и запах этой силы я везде узнаю. Также следует помнить, что колдун этот с уголовниками на короткой ноге. А у паралитика ещё и приметная татуировка вокруг запястья, к миру криминала отношения не имеющая, кстати. Это господа колдуны своих слуг помечают, есть у них заклинание-маячок. Так что свой своего найдёт, ну и я без приза не останусь, ибо близ болящего уже малая нечисть службу несёт. Если кто и проявится рядом с параличным, что сомнительно, его выследят.

По возвращении нашла крыльцо подъезда пустым, зеваки, если и были, то уже разошлись, скорой тоже не видно. Ну и прекрасно. Гораздо хуже то, что помощников у меня мало. Лифт послушно вознёс меня на девятый этаж того же восьмого подъезда. Осторожно обследовала пространство вокруг — живых нет, откинула крышку люка. Крякнув, Степан принял битком набитый рюкзак, и мы снова отправились в прогулку по чердаку.

— Прощевай, Лизавета, — с достоинством попрощался домовик, — ты сама теперь ходи, если что. А твоему я и подвал покажу.

— За это спасибо тебе, заглядывай к нам на чай, что ли. А то Клавдию невесело одному. Да и мне...

Домовик покивал и исчез.

Интересный они народец. С одной стороны, нечисть, как ни крути. С другой же, эти персонажи и вовсе неведомы зверушки, поскольку ни одна ведьма не может похвастаться знанием об их возможностях. А они есть, можете не сомневаться!

Где живут, неизвестно, куда уходят после 'смерти', неведомо. Размножаются, как люди, деток рожают, растят, воспитывают. Где? Я тоже хотела бы знать где. Интересно же! К вопросам этикета и прочей законности подходят со всей тщательностью, как английские дворецкие эдвардианской эпохи, то есть блюдут со всем старанием. Прямого вреда, скажем, ведьме или колдуну нанести не могут — в силу тех же законов, зато опосредованно вполне могут угробить неудачника. Скажем, выйдешь из дому, остановишься закурить на крыльце, а бетонный козырёк возьми, да и рухни на голову. Он там лет сорок висел и никого не трогал, а теперь решил упасть. Бывает. Или в нужный момент машина твоя на мосту заглохнет, а там скорости и прочие неудобства в виде таких же придурков за рулём. Ну, поставил ты щит и что? Всё равно покалечился. У домовиков иначе не бывает... правда, до подобных методов нечисть ещё надо довести.

Что уж греха таить, встречаются среди нас недоумки то ли от рождения, то ли чересчур уверенные в своей силе, которым и чёрт не брат, и Змей Горыныч сказочный персонаж. Тогда и влипают они в неприятности. А умные ведьмы или колдуны с мелюзгой стараются дружить, мало ли... Правда, домовики колдунов не жалуют, а ведьм как-то терпят. Бывает, что зубьями скрежещут, но закон есть закон, терпят... покуда жилец, пусть и ведьма, ведёт себя пристойно. И я и моя дорогая покойница своих домовиков сроду не обижали, поэтому у нас и обед сготовлен, если самим некогда, и в избе чисто. Домовые никому не служат, кроме дома, в котором живут, им люди, колдуны и прочие ведьмы мало интересны, они о жилье радеют. Поскольку есть дом, постольку и жив домовик, всё просто. Дела обычных людей их не особо и волнуют, пока дом не разрушается. Но хороших хозяев домовик уважает и не гнушается помогать в меру сил. Даже оберегать может, правда, только на территории дома.

...Услышав щелчок дверного замка, Клавдий выскочил в прихожую, отобрал рюкзак и поволок на кухню разбираться, крикнув, что всё непонятное на столе свалил и подле стола свалил, ибо найдено много всего, что одеждой считаться не может. Большая часть найденного отправилась в мешок для мусора, остальное на полу разложено, на несколько кучек. Я уселась на диван, разглядывая отобранное. Эти непонятные штуки слева спрячем подальше, я не рискну разбираться, ибо понятия не имею, чем оно является. Я найденным не владела, не прятала по углам и трогать его не намерена, пусть лежит там, где лежало. Надо у домовиков спросить, что оно такое, вдруг знают. Вот доспеет у Клавдия обед, их и позовём откушать, а там и попросим о помощи. Бабка меня учила, что ведьме, если она не дура, попросить об услуге незазорно, вот только долгов желательно не наживать, ибо за оказанное содействие положено расплачиваться мгновенно. Этикет такой, что поделаешь.

Приличная кучка камушков — это бабкины трофеи, она и подобные ей за такими камушками охотятся, как за слоновьими бивнями. Самим не надобно, зато у колдунов больших денег стоят, господа чародеи свои заклинания обожают в камешках хранить, потому и обвешиваются побрякушками, как шаманы. Другое дело, что камней этих никому не видать, кроме 'коллег по цеху', который у них Ковеном зовётся. Термин 'колдовской Круг' им поперёк душ встал, так что в подражание забугорным коллегам своё сборище величают как уже сказано.

Не скажу, что бабка моя с ними душа в душу жила, но трогать её опасались до недавнего времени. Что-что, а проклинать мы обе умеем, причём бабке было достаточно сказать 'а чтоб тебя (или тебе)' и большой привет, порча готова. Так вот о камнях... их прячем, пригодятся.