| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Семья Ксеннов с радостью встретила новости о Хотской победе, о битвах при Мон-Каламари и Орд Мантелле, в одной из которых лейтенант Лео Ксенн сбил пару новейших истребителей повстанцев — "крестокрылов" и получил медаль "Верному слава". Казалось, призрак долгой и кровавой войны скоро растает...
С надеждой на скорую победу провожала имперская столица самые элитные флотские соединения, которые император Палпатин лично повел для решающего сражения с мятежниками у Эндора...
Эндорская трагедия стала началом конца Империи. Гибель самого императора и и лорда Вейдера, гибель второй станции "Звезда смерти" и лучшего суперразрушителя Империи "Экзекьютор", гибель десятков лучших кораблей и десятков тысяч элитных солдат сломила дух высших сановников и командующих Империи. Вместо удара по потрепанной повстанческой армаде, они ограничились обороной ключевых систем и грызней за власть.
От Эндора к столице отступали избитые остатки первого флота. Где-то на окраинных мирах несколько гранд-адмиралов собирали силы, думая о сохранении порядка и мира в Империи, а не о борьбе за опустевший трон. Где-то оставались целые системы и сектора, верные Империи, работали орбитальные заводы, принимали добровольцев академии. Жители тех миров еще спокойно смотрели в небо с силуэтами патрульных кораблей, планируя годы и десятилетия спокойной жизни без рева "крестокрылов" и гула десантных барж, извергающих пеструю разномастную волну ребельского десанта... А над столицей повис незримый покров обреченности.
Слишком много окрестных систем без боя склонялись перед побеждающими мятежниками, или объявляли независимость, начиная ее реализацию с присвоения имперских баз и перехвата конвоев снабжения, прорывавшихся к столице от верных имперских секторов. Слишком упорно рвались к символу былой республиканской власти флоты честолюбивых повстанческих лидеров. А с орбиты Корусканта каждый день снимались личные фрегаты политиков, флагманские разрушители адмиралов, окруженные конвоем крейсеров роскошные яхты промышленников.
Командование всеми силами центра Империи приняла на себя руководитель Службы имперской безопасности леди Исард. Прозванная врагами "снежной королевой", эта смертоносно красивая и утонченно жестокая женщина была больше гением тайного и незримого противоборства с противником, нежели эскадренных баталий враждебных флотов. Поговаривали, что и она не хочет оказаться в ловушке окруженной, бурлящей мятежами столицы и готова перенести свою штаб-квартиру на один из хорошо ей знакомых и лояльных миров. Верные Исард эскадры упорно бились с почувствовавшими вкус победы повстанцами, но не могли сдержать натиск врага, а на обреченном Корусканте генералы столичного гарнизона спешно готовили к боям резервный флот, извлекая из орбитальных хранилищ, давно поставленные на консервацию разрушители типа "Победа", крейсера класса "Венатор" и даже старые "Акламаторы".
Арвид слышал, что где-то в рубки и десантные отсеки новеньких разрушителей загоняли мобилизованных юнцов, едва прошедших самую короткую подготовку (неудивительно, что такие эскадры как снег таяли при стычках с мятежниками). К чести командующего резервным флотом столицы адмирала Торига, на Корусканте мобилизации не было. Резервный флот и гарнизон осажденной столицы пополняли резервисты и добровольцы.
Вышедший из госпиталя после ранений, полученных в Эндорской бойне, коммодор Максимилиан Морр получил под свое командование снятый с консервации разрушитель "Саламандра", который стал старшим кораблем конвоя флагмана Резервного флота. От адмирала Торига он получил право отбирать на корабли конвоя лучших из добровольцев и бойцов из отходивших к Корусканту разбитых имперских частей. Использовав этот карт-бланш, Морр прикомандировал к "Саламандре" эскадрилью истребителей лейтенанта Лео Ксенна, подобранную имперским транспортом после гибели носившего ее разрушителя.
В круговерти обязанностей командир "Саламандры" смог выкроить время для совместного ужина семей Морров и Ксеннов, последнего спокойного и тихого вечера для двух офицеров Империи, уходящих не просто на войну, а на смертельную битву, разворачивающуюся у порога их дома. Впрочем, на войну отправлялись уже трое мужчин из породнившихся семей. После разговора с Максимилианом, предложившим ему должность главного канонира "Саламандры" либо документ, гарантированно защищающий от любого призыва, Арвид Ксенн надел извлеченную из дальнего шкафа офицерскую форму (которую срочно пришлось подгонять домашним дройдам), и, побывав в штабе Резервного флота, успел к семейному ужину сияя новыми погонами лейтенант-коммодора.
Арвид не был фанатичным сторонником сильной власти и военной системы, он понимал, что если бы мир и порядок действительно царили на всех мирах Империи, то мятежникам никогда было бы не собрать такие флоты, никогда бы не приблизиться к столице Империи... Но это был его мир. Мир, в котором он, как и миллиарды других людей и иных разумных существ, жили кто под защитой имперских законов, кто из страха перед ними, а большинство — просто принимая гарантию мирной и понятной жизни, где верностью и мужеством, упорством и трудолюбием можно было добиться очень многого, где вес имели не только банковские счета и знатность рода, но и честь, доблесть и преданность Империи. Ксенн не рвался "радостно отдать свою жизнь за дело Империи", как призывали агитационные плакаты, но и не мог с предательским равнодушием взирать как гибнет его мир во имя прихода маловразумительной "эры свободы и братства", во имя "торжества демократии" и "возрождения Республики"... Той самой Республики, которая выродилась в бесконечные интриги продажных политиков в галактическом Сенате и тысячах сенатов поменьше, послушно исполняющих волю стоящих за ними финансовых магнатов, во всевластие столичных бюрократов и провинциальных администраторов, мир высоких слов со множества трибун и низких поступков, мир постоянных предвыборных кампаний и политических дрязг, мир работорговли, взяточничества и коррупции, освященный световыми мечами погрязшего в древних обрядах и загадочных подковерных играх Ордена джедаев... Старая Республика рухнула как прогнившее насквозь дерево, и никакой канцлер Палпатин, будь он втрое более великим политиком и военноначальником, не смог бы в считанные дни лишить власти верхушку Республики и провозгласить Галактическую Империю, если бы "демократия" всерьез была бы нужна миллиардам "сознательных избирателей" на их планетах... И вот теперь кому-то захотелось повернуть историю вспять и вернуть Галактику ко временам украшенного красивыми славословиями хаоса... Что ж за свой мир, за свое счастье, за свое будущее, за право на них, иногда приходится сражаться. Вот почему Ксенн с горечью в душе, но с осознанием правоты своего выбора, прощался в этот день со своей семьей, облаченный в черный мундир офицера-артиллериста имперского флота...
Пока красавица Лора кружилась в танце то с мужем, то с его смущающимся и почему-то прячущим взгляд младшим братом, Арвид с Рутой стояли на балконе, глядя не на привычное буйство огней и потоки воздушного транспорта, а в глаза друг другу, как в молодости держась за руки в предчувствии расставания. И, может быть, именно ощущение близкой разлуки и тень приближающейся к их миру угрозы сделали ласки их бессонной ночи до боли страстными и жаркими и одновременно пропитанными какой-то горькой нежностью. Задремавший под утро Арвид, проснувшись, увидел как Рута, прижавшись щекой к его плечу и всем телом изогнувшись вдоль тела любимого, не отрываясь смотрит в его лицо...
Им еще столько хотелось сказать друг другу, но рассвет пришел на Южное полушарие Корусканта с отдаленным грохотом взлетающих истребителей планетарного базирования и вспышками взрывов на дальних подступах к планете. Распугивая гражданский транспорт, прямо к балкону спикировал легкий шаттл с эмблемами "Саламандры" и унес на орбиту двух имперских офицеров с одинаковыми фамилиями на личных медальонах...
А потом был ад орбитального боя. Гиперпространство извергало к плывущей в космосе планете-городу все новые и новые элитные соединения мятежников, уже называвших себя армией Новой республики. Круговерть "крестокрылов" и тай-файтеров, бортовые залпы разрушителей и крейсеров, маневры фрегатов и корветов, прорывы десантных кораблей, частый огонь орбитальных фортов, взрывы и гаснущие огни, угасающие голоса в забитом эфире. Справа от "Саламандры" превращался в чудовищную вспышку взорвавшихся основных двигателей колоссальный лоронарский ударный крейсер повстанцев, слева рушился в атмосферу расстрелянный в клочья имперский "венатор". Выше в окружении других кораблей конвоя полыхал залпами главного калибра флагман Резервного флота. Трое суток мириадами новых вспыхнувших над Корускантом звезд и болидами рушащихся на кварталы города-планеты мертвых кораблей полыхала на орбите битва за осажденную столицу, а потом, получив сообщение о прорыве в трех секторах обороны крупных повстанческих десантов и о выступлении мятежников на самой планете, адмирал Ториг, принявший командование обороной после ухода личной эскадры Исард, отдал приказ Резервному флоту отступать к Фандору. Впрочем, сам адмирал не воспользовался шансом на спасение, который давал остаткам защитников Корусканта его приказ. Перейдя на орбитальный форт, висевший над над императорским дворцом, он еще долго не давал тяжелым кораблям ребелов подойти к заветной цели... пока форт не замолк, лишившись и орудий и канониров... Бомбардировщики и тяжелые десантные боты ребелов зависли над исковерканными орбитальными бомбардировками стенами дворца как раз с приходом в этот район Корусканта рассвета... встающего в алой дымке пожаров символизирующих начало новой Республиканской эры...
Ксенн поразился, ощутив, что, рассказывая старому придворному о своем исходе и возвращении на Корускант, ощутил не тяжесть нахлынувших опять воспоминаний, а какую-то легкость на душе. Может быть потому, что бывший обер-дворецкий Гизмонд Керелис слушал его с непритворным сочувствием и участием, пару раз даже вытирая застиранным, но чистым и аккуратным платком заслезившиеся, ну скажем от порыва ветра, глаза. В свою очередь Керелис поведал Арвиду о том, как пала имперская столица, и о том как живет Корускант под властью так называемой новой Республики... Старый придворный был убежден, что Империя обязательно освободит столицу от много возомнивших о себе мятежников... вот только уже не был уверен, что это случится при его жизни...
— Можете назвать это фантазиями верноподданного старика, но я верю, господин офицер, — убежденно жестикулировал Керелис, — И мою уверенность подкрепляет то, что Империи остались верны такие офицеры как Вы.
— Я сам бы очень хотел верить в то, что все вернется, — кивнул Ксенн, — Вот только я обычный резервист, волею судьбы одевший вновь погоны, и мечтающий о возврате к мирной жизни, так что вряд ли гожусь в качестве примера бравого офицера... Поверьте, я видел многих гораздо более достойных этой характеристики людей...
— Не сомневаюсь, — качнул головой Керелис, — Империя воспитала множество достойных офицеров и администраторов. Но у них был один путь — победа или смерть... Все прочее — бесчестие. У вас же был выбор. Вы могли ждать, пока опоры Империи — ее флот, ее армия — сокрушат вознесшихся на вершину власти мятежников. Но вы сами решили стать частью этой опоры. Вы, а не судьба. И выбрали не самый легкий путь.
— Мой друг и мой последний командир Максимилиан Морр, сказал бы нам с вами, что у человека чести не может быть легкого или трудного пути, у него есть один путь — путь его долга! — сказал Ксенн.
— Золотые слова, — проникновенно проговорил бывший обер-дворецкий, — А мы пришли, господин офицер. Вот здесь я и обитаю, — указал он на хорошо сохранившуюся старинную постройку, за которой улица упиралась в колоссальный завал двух рухнувших зданий. — Я признателен вам и за вашу помощь, и за нашу беседу. Знаете, я очень много читаю, кое-что даже из библиотеки его Императорского величества... и иногда накатывает непреодолимое желание высказать хоть одной понимающей тебя живой душе все это... Я покажу вам короткий путь через подземные ярусы библиотеки к жилым кварталам...
Все время, пока Ксенн помогал старому обер-дворецкому занести ящик с продуктами в его убежище и шел за своим проводником по темным этажам библиотеки, кое-где освещенным "вечными" фонарями, Керелис молчал, казалось задумавшись о чем-то... И лишь у входа в прямой просторный тоннель, который должен был привести лейтенант-коммодора к перекрестку заселенных кварталов, его случайный спутник заговорил:
— Я желаю вам найти свою семью и победить!
— Благодарю...
— Победить в первую очередь себя, свое отчаяние, свой страх. Поверьте это важно, победить и переплавить их в решимость для победы, — размеренно вещал Керелис, — Может быть у вас будет возможность зайти ко мне еще раз... Воспользуйтесь ею. Я не солдат и не подпольщик, но может быть тоже смогу быть вам полезным... Мне бы очень хотелось быть еще хоть раз полезным нашему миру... Верьте в свой путь! Идите! Берегите прошлое в памяти, но не оглядывайтесь назад....
Пройдя тоннель, Арвид очутился в лабиринте технических ходов какой-то подземной общественной парковки. Разобравшись в найденной на стене схеме, он двинулся к выходу на "нулевой" уровень и тут услышал шаги где-то впереди. Сняв бластер с предохранителя, Ксенн осторожно выглянул через очередной проем и увидел, что находится у выхода на галерею, опоясывающую вторым этажом зал парковки. Внизу вдоль ряда флаеров двигался республиканский патруль — двое людей и, кажется, тогрут, в бежевых мундирах и широких шлемах с прозрачными забралами.
Вот он — шанс отомстить, уничтожить хотя бы нескольких из тех, кто пришел в его мир и лишил его дома, семьи, прошлого и будущего... Вот он — момент истины — подтвердить на деле, насколько сильна его решимость, не выгорела ли она за время скитаний. Ксенн вскинул бластер и... замер. Может быть он слишком много рефлексирует, но это больше походило на бессмысленное убийство, чем на бой. Да, Арвид не лицемерил, иногда надо бить врага со спины, чтобы победить, чтобы выжить... Но просто так стрелять в спину первым встречным ребелам — причем не из верхушки или элитных бойцов, а простым солдатам — если он верно разглядел под полупрозрачными забралами — молодым парням, может быть мобилизованным или распропагандированным здесь же на Корусканте. В этом убийстве не будет никакого смысла ни для Империи, ни для самого Ксенна... Он найдет себе лучшую цель для подобранного в разбитом танке бластера... а эта троица ребелов... пройдет дальше, так и не узнав, как ей повезло... Спрятав оружие, Ксенн подождал, пока республиканский патруль, скроется за поворотом и вышел на галерею, спеша к выходу...
Кадет академии Республиканской службы безопасности Иржи Ксенн в сотый раз поправил пояс с новенькой бластерной кобурой, приподнял забрало каски и двинулся за своими товарищами по патрулю, обходившему подземный гараж на границе между жилыми районами и заброшенными развалинами пострадавших во время освобождения Корусканта кварталов...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
