Том 1. Ересиарх

— Сейчас я буду тебя воспитывать, — сообщил Аяо. — О хозяине думать плохо нельзя, ты должна это усвоить твердо. Все ради твоего же блага, десу-не? Раздвинь ноги.

Он извлек из пакета плетку и примерился.

— Получишь двадцать пять ударов, сдвинешь ноги — еще десять, еще раз сдвинешь — еще десять... Можешь кричать.

Аяо размахнулся и попал по ляжке, оставив на ней розовый след от удара. Мейда застонала. Второй удар пришелся по ягодице. Аяо негромко выругался и в третий раз ударил точнее, попав точно по влагалищу. Мейда вздрогнула и чуть не свалилась с пуфика, но Аяо успел подхватить ее. Рука коснулась ее груди, и Аяо с удовлетворением ощупал плотный сосок.

— Четыре. Повинуйся мне всегда.

— Пять. Не смей думать плохо обо мне.

— Шесть. Повинуйся мне всегда.

— Семь...

На восемнадцатом ударе она попробовала свести ноги.

— Еще десять, — равнодушно константировал Аяо.

После тридцати пяти ударов Аяо зафиксировал ее ноги. Потом осмотрел повреждения — ничего страшного, будет пара синяков и все. Подумав, Аяо решил, что надо как-то вознаградить Мейду за перенесенные страдания. Склонившись к ней, он аккуратно ввел ей во влагалище палец, затем два, потом попробовал ввести третий. По его пальцам потекла смазка. Мейда бессильно всхлипнула и попыталась вновь свести ноги. Аяо ощутил гнев — она смеет отказывать от его милости? Он схватил ее за волосы и заставил повернуться к себе. Лицо Мейды было покрыто дорожками слез, но глаза ее горели огнем. Аяо ткнул пальцем в ее правый, зеленый глаз, и тот моргнул.

— Ба-ака, — произнес Аяо.

Взяв один из чулков сестры, Аяо завязал Мейде глаза, после чего положил ее обратно на пуфик. Самый большой из купленных фаллоимитаторов, красного цвета, он достал из пакета заранее, и теперь тот лежал рядом с пуфиком. Аяо взвесил фаллоимитатор в руке, а затем попробовал ввести его в Мейду. К сожалению, не получилось. Хотя Мейда и не была девственницей, она все же оставалась девочкой, а не женщиной, и стенки ее влагалища еще не были достаточно растянуты. Аяо вздохнул и достал самый маленький фаллоимитатор. Его удалось ввести до конца, пускай и с некоторым трудом. Мейда бешено дергалась, и пришлось успокоить ее еще парой ударов. Аяо закрепил фаллоимитатор скотчем. Сначала он приклеил скотч к спине, затем пропустил его через промежность девочки и прилепил его ей на живот, и так — несколько раз. Конструкция показалась ему надежной. Довольный собой, Аяо пошел на кухню пить кофе, оставив Мейду одну в комнате.

Вернувшись, Аяо присел рядом с Мейдой и включил телевизор. На экране показывали очередное ток-шоу. Ведущий с зализанными назад волосами предлагал миловидной женщине надеть на голову полиэтиленовый пакет. Та долго сомневалась, однако все же дала согласие. Ведущий, не теряя времени, накинул пакет ей на голову и принялся оттягивать его вниз, лишая женщину доступа к воздуху. Под хохот зрителей он водил ее туда-сюда по студии, словно собачку на поводке. Сквозь полупрозрачный полиэтилен проступало искаженное лицо женщины, чьи черты приобрели свиные очертания — расплющенный нос, надутые щеки, сомкнутые до крошечных щелок глаза.

Аяо это не показалось особо смешным, однако он досмотрел шоу до конца. После него в сетке вещания находился Мастерпис.

Подходила к концу очередная арка, и новая девочка попала Тому под горячую руку.

— Путь к раскаянию лежит через крест! — орала она как резаная, когда Том пинал ее ногами. Шимидзу добавил ей еще по почкам, и она умолкла. Аяо припал к экрану. Ему было завидно. Аяо хотел жить так же, как Том — всегда на острие ножа. Ну, еще ему хотелось точно также избивать лоли.

"Кстати о лоли, — пришла в голову мысль. — Как там Мейда-чан?"

Освобожденная, Мейда тут же спряталась в шкаф. Ее душили рыдания. Видимо, порка стала для нее потрясением. Может, ее до этого никто не бил? Ничего, пусть привыкает. Аяо решил, что достанет ее из шкафа ближе к вечеру. Пусть успокоится, пускай ее истерика пройдет. Мейда так и не смогла кончить, пусть даже и с фаллоимитатором во влагалище, так что вряд ли она будет возражать, когда он разложит ее на кровати.

Мастерпис закончился , и Аяо заскучал. Некоторое время он бесцельно ходил по квартире, пиная по пути разбросанные там и тут вещи. Ему вдруг пришло в голову, что скучает по сестре. Вдобавок ему надоело питаться раменом быстрого приготовления. "Решено, — сказал сам себе Аяо. — Завтра разрешу нэ-сан вернуться".

Но ему не давала покоя еще одна мысль. Аяо потребовалось кое-какое время, чтобы четко сформулировать ее. Аяо было жалко Мейду-чан. Впрочем, это чувство было столь легким и мимолетным, что он без особого труда подавил его. "Все ради ее же блага", — подумал он, после чего успокоился.

Но все равно — делать было нечего. Аяо уселся за компьютер и немного полазил по порносайтам, затем попытался зайти на ни-чан, но сайт не работал. Аяо испустил вздох. Как тяжело жить.

Утомленный этим бездельем, он подошел к шкафу и произнес:

— Мейда-чан, выходи.

Девочка не отвечала.

— Выходи, а то ведь разозлюсь и сам тебя вытащу.

— Ты мерзкий, — раздался ее тихий шепот. — Я тебя ненавижу.

Аяо задумчиво почесал подбородок. Потом раскрыл дверцы шкафа и посмотрел внутрь. Мейда забилась в самый дальний угол, спрятавшись под грудой платьев и юбок. Аяо видел ее худые лопатки и тонкую спину. Протянув руку, он слегка погладил Мейду по спине.

— Прости, я перегнул палку. Просто я сильно обиделся на тебя, вот злоба и застила глаза, — выговорил он без особого чувства. Обычно этими словами он успокаивал сестру. — Мне очень жаль.

— Правда? — совсем уж тихо спросила Мейда после недолгого молчания.

— Ну конечно же, — подтвердил Аяо. — Ну давай, выходи. Мы с тобой пойдем на прогулку.

* * *

В этот раз Аяо позволил Мейде одеть не костюм горничной, а обычную одежду, которую он позаимствовал у сестры. К сожалению, комплекция у Аяме и Мейды была разная, поэтому одежда висела на девочке мешком. Аяо успокоил Мейду, сказав, что скоро он купит ей платье и юбку под ее размер.

Аяо вместе с Мейдой вышел на лестничную площадку и запер квартиру. Девочка по-прежнему смотрела Аяо с опаской, однако все же позволила взять ее за руку. Ее пальцы были такие мягкие и нежные, что у Аяо возникло искушение сжать ладонь и послушать, как хрустят косточки Мейды. Но он справился с собой.

Они начали спускаться по лестнице, осторожно переступая через выщербленые ступеньки. Аяо думал о том, как хорошо Мейда будет выглядеть в костюме девочки-волшебницы. И в их школьной форме она бы тоже неплохо смотрелась. А волосы ей надо забрать в два хвостика, как у ученицы начальной школы. Замечательно получится...

Аяо как раз размышлял над тем, как заставить Мейду надеть на себя костюм гандама, когда откуда-то снизу донесся знакомый голос.

— Хи-хи, вот повеселимся! Сладенький, жди меня-а-а! — Блондин поднимался вверх по лестнице навстречу Аяо и Мейде. И, судя по всему, он был не один.

— Заткнись, рваная жопа! У нас задание, а ты только о своем думаешь! — этот голос, пронзительный, даже писклявый, был Аяо незнаком.

Если их не остановить, блондин и его спутник поднимутся еще немного выше и увидят Аяо с Мейдой. Ацумори вдруг ощутил, как Мейда прижалась к нему. Ей явно не хотелось вновь встречать с этими двумя. Пальцы девочки почти до боли стиснули ладонь Аяо.

— Не волнуйся, — спокойно произнес Аяо. — Беги наверх, там есть проход, ведущий на крышу. Он всегда открыт. Доберись до школы и жди меня там. Помнишь, где школа находится? Тогда вперед.

— Они убьют тебя! — заплакала Мейда. — Они...

— Нет, не убьют, — возразил Аяо. — Ну, беги. Все будет хорошо.

Он посмотрел девочке в глаза и уверенно улыбнулся. Лишь тогда она отпустила его руку и медленно, спиной вперед, начала подниматься вверх по лестнице. Лишь когда Мейда скрылась из вида, Аяо позволил себе посмотреть вниз.

Он весь дрожал от нахлынувшего адреналина. Ладони вспотели, и он рассеянно потер их одна о другую.

Может, в этот раз блондин окажет хоть какое-нибудь сопротивление? "Выпущу ему кишки, — облизал губы в предвкушении Аяо. — Как он тогда запоет?"

* * *

Наконец он увидел их.

Блондин носил тонкий голубой свитер, плотно прилегавший к телу. Поверх него он надел белую футболку с цифрой "12". На плечах у него висела кожаная куртка с множеством карманов. Линялые джинсы контрастировали с тяжелыми военными ботинками. Парик хорошо сидел на его лысой голове. Под левым глазом у него был синяк, оставленный Аяо, и на подбородке виднелась ссадина. Блондин выглядел как фрик, и странно было видеть с ним коротышку в белой засаленной майке, заправленной в широкие штаны. Одной рукой коротышка придерживал на носу массивные очки с толстыми стеклами.

— Хи, вот и он, мой милый! — пропел блондин, указывая длинным пальцем на Аяо. — Сладенький, ты так обидел меня тогда!

— Где Такана-сан? — требовательно спросил коротышка. — Отвечай, если не хочешь, чтобы тебя потом соскребали с лестницы.

Аяо смотрел на них сверху вниз и молчал.

— Сладенький, ответь! — блондин сделал шаг и поднял на одну ступеньку. — Ответь! — еще на одну. — Пожалуйста! — еще на одну. — Позяааалуйстя!

Тут Аяо пнул его в грудь, и блондин кубарем скатился вниз. Коротышка крякнул от неожиданности.

— Зря ты так, милый... — пробормотал блондин, поднимаясь на ноги. В его голосе Аяо уловил нешуточную злобу. — Со мной, Ямато Генсаем, так нельзя... Иероглифы, составляющие мое имя, означают — "Победитель". Это значит, что меня нельзя победить, ты слышишь, ксояро?!

— Хватит с меня этого лексического бреда, — сказал коротышка. — Если хочешь, разбирайся с ним сам. Я же пойду за Таканой-сан.

Тут подал голос Аяо:

— Попробуй пройти мимо меня.

— Не надо недооценивать Генсая, — ответил коротышка, поднимаясь вверх по ступеням.

Аяо усмехнулся и уже приготовился отправить назад и коротышку, когда из рук блондина вдруг вылетело несколько белых молний. Острая боль пронзила тело Аяо. Опустив голову, он с некоторым удивлением обнаружил целую стаю остроклювых бумажных журавликов, вонзившихся ему в грудь. По футболке расползалось кровавое пятно.

— Что это?.. — пробормотал он, схватившись за перила. Коротышка благополучно миновал его. Аяо попытался ухватить его за ногу, но тщетно — тот с легкостью увернулся. Мгновение, и он исчез за очередным пролетом лестницы.

— Как тебе, милый? Нравится?! — расхохотался блондин, вытаскивая из карманов куртки новых и новых бумажных журавлей. Они торчали меж пальцев, угрожающе поблескивая клювами. — У меня их еще много!

Не теряя времени, Аяо прыгнул вниз и оказался рядом с блондином. Генсай отпрянул от него, роняя своих журавлей. На его лице проступил испуг. Аяо размахнулся и ударил, целя на этот раз в солнечное сплетение. Ему нужно было нейтрализовать блондина как можно быстрее, пока тот не нанес ему серьезных повреждений.

Блондин отшатнулся и тут же взмахнул кулаком, в которым были зажаты оригами. Их поверхность резала воздух подобно множеству ножей. Блондин двигался не очень быстро — Аяо с легкость увернулся от его атак. Изловчившись, Ацумори схватил Генсая за запястье и сжал пальцы, вынуждая того выронить оружие. Другой рукой Аяо нанес блондину короткий, без замаха, удар под печень.

Кулак его встретился с чем-то твердым, причем твердым настолько, что из костяшек брызнула кровь. Бронежилет?.. Генсай ухмыльнулся.

— Сюпрайзу дес! — и он взмахнул руками. Из-под его футболки тысячами посыпались вниз журавли. — Они у меня везде! И не думаю, что такую защиту тебе удасться пробить!

Повинуясь жесту Генсая, бумажные фигурки рванулись вперед. Их удары не были особо сильными, каждый журавль погружался в тело на сантиметр, а может, и меньше, однако боль была ослепляющая. Один из оригами чиркнул острым краем по щеке Аяо, едва не задев глаз. Ацумори вскрикнул и отступил назад, прикрывая лицо и грудь руками.

— Что, больно?! Больно, милый?! — визжал блондин, подбрасывая в воздух все новых и новых журавлей. — С таким тебе не справиться! Даже сам Курумару-сан как-то обмолвился, что побаивается сражаться со мной. Курумару-сан силен, но и он признал мою силу! Ты понимаешь это?! Понимаешь?! До тебя дошло, ксояро?! А?!

— Заткнись, — пробормотал Аяо, вырывая из своего предплечья вонзившийся туда пучок оригами. От крови журавли обмякли и сейчас выглядели как просто мокрые бумажные фигурки. — Заткнись.

"Я должен справиться с ним до того, как упаду. До того, как упаду!" — стучало в висках. Аяо рванулся вперед, стараясь повалить блондина на землю. Генсай чуть наклонился и ткнул Ацумори в живот. Удар был ошеломляющей силы. Аяо показалось, что в желудке у него разорвалась бомба. Качнувшись, он без сил привалился к стене. Краем глаза Аяо заметил, что кулак Генсая был облеплен бумагой. "Проклятые журавли... Он что, весь покрыт ими?"

— Вот веселье-то! — блондин облизал верхнюю губу. — Милый, я так тебе благодарен! Это просто непередаваемое ощущение, когда ты бьешь кого-то другого. Когда причиняешь боль кому-то другому. А, это так прекрасно! Убогий, тебе этого никогда не понять!

— Почему же? — из последних сил выдохнул Аяо. — Я понимаю.

Он вытер кровь, струйкой бегущую изо рта, затем выпрямился. Блондин смотрел на него с алчной ухмылкой. Его черты лица исказились, став почти что нечеловеческими.

— О чем это ты, милый? — спросил он, продолжая улыбаться. — Тебе не понять! Никому не понять! Вы ведь все глупцы. Никто не может понять моей жажды!

"Последний шанс... Последний шанс!"

Перед глазами все плыло, лишь белая футболка блондина маячила впереди назойливым пятном. Сократив расстояние между ними, Аяо ударил слева, почти не вкладывая в удар силы.

Генсай среагировал мгновенно — журавли выстроились перед ним бумажной стеной, защищая тело хозяина. Однако в тот же момент Аяо, не медля, нанес удар справа. Его кулак миновал бумажный щит и с громким треском врезался в висок Генсая.

На секунду время остановилось.

А затем блондин осел на пол.

Журавли медленно осыпались вниз, белыми снежинками опускаясь на тело своего хозяина.

— Справедливость восторжествовала, — удовлетворенно произнес Аяо.

* * *

Мейда-чан откинула крышку люка и высунула наружу голову. По крыше гулял ветер. Металлические трубы смотрели вверх. С ними соседствовали допотопные антенны из перекрученной проволоки. В темнеющем небе проступали первые звезды. Где-то далеко проплывала бледная точка орбитального спутника.

Мейда, не теряя времени, подтянулась и вытащила ноги из люка. Нужно было бежать, бежать со всех ног. Она слышала их голоса там, на лестнице. Их гнусные голоса. Мейда узнала бы их при любых обстоятельствах. Ямато Генсай и Сато Шинтаро. Приспешники Курумару. Генсай разделывал Усаги-сана, орудуя своими бумажными ножами. Сато Шинтаро стоял рядом и смотрел на нее, пораженную этим ужасным зрелищем, смотрел, смотрел внимательно, без улыбки, без сострадания, смотрел пустым взглядом. О, он всегда внимателен и серьезен, этот Сато Шинтаро, человек в толстых очках. Именно Шинтаро пугал Мейду, не болтливый мясник Генсай, а никогда не смеющийся Шинтаро.