Продолжение 17

— ... Ви это сэрьезно?.. — Сталин снова язвительно улыбается. — Тот, как ви гаварытэ, кто имэет право прынымат решения, будэт угнэтат тэх, кого считает сваей апорай в барбэ протыв трудяшыхса? Нэ вэру!..

М-да, почти по Станиславскому. Ну, ладно мне можете не верить, товарищ Сталин, а вот Великому князю, наверное, придется.

— ... Пролэтариат сам спасобэн взят власть и пастроить свэтлае будущэе, про каторае ви упомянулы.

— Может быть, может быть... Только вот какой глубины реки крови прольются, пока это случится? Вы же всех несогласных...

А скажите, Иосиф Виссарионович, как Церковь относится к приметам? Вы же учились в семинарии... Верите, что бывают сны в руку? Мне вот как раз с четверга на пятницу такой приснился... Давайте попросим чаю у проводника и я вам его расскажу...

Пять минут молчаливого перекура, когда каждый думает о своем, глядя в окно на проплывающий мимо очень однообразный пейзаж. Затем, обзаведясь стаканами с дымящимся, ароматным и, наверняка, тоже контрабандным чаем, продолжаем общаться...

— Так вот, о снах... Как я уже сказал, приснилось как-то с четверга на пятницу. То есть, имеет все шансы сбыться... А приснилось мне, что в России революция грянула, да не простая, а... Нет, не пролетарская, а буржуазно-демократическая. Опередили вас буржуи. Императора заставили отречься, Государственная Дума, честно исполняя свой долг, избрала Временное правительство, которое должно было править страной до созыва Учредительного собрания. И которое вдруг взяло и распустило эту самую Думу, оставшись единственной властью в стране. Но это оно так думало и народу об этом сказать забыло. А он, народ, взял и выбрал свою власть, Советами называемую. И начали эти две власти бодаться друг с другом, из-за чего в стране такой бардак начался, что бывшие при императоре времена раем показались.

Из тюрем всех преступников повыпускали. Политических — ладно, но ведь и всех уголовников тоже. Назвали их жертвами царского режима, несправедливо обиженными. А те прикинули нос по ветру и стали убивать и насильничать не для собственного удовольствия, а ради революции и всеобщей справедливости... Еще чаю не желаете, Иосиф Виссарионович?.. Нет? Тогда продолжу...

Полгода такое счастье длилось, пока вашему Владимиру Ильичу не надоело лицезреть сей бардак. А еще он был недоволен тем, что большевики во всех Советах были в меньшинстве, простите за каламбур. И устроил он еще одну революцию, на этот раз — пролетарскую. В результате которой к власти пришла диктатура пролетариата, руководимая вашей партией. Естественно, это не понравилось никому, и началась война всех со всеми...

Да, совсем забыл сказать, что сразу после первой революции в Россию приехал знакомый Вам вольный социал-демократ Лев Давидович Бронштейн, он же товарищ Троцкий. И если бы просто один приехал, так ведь со свитой единомышленников и очень приличным финансированием от американских банкиров. Да и сам Ленин не брезговал помощью немцев... Не смотрите на меня так, Иосиф Виссарионович, я же Вам свой сон рассказываю... Германские вояки использовали вашего вождя для облегчения положения на фронте. И добились своего. Россия заключила мир с Германией, причем на самых унизительных условиях. Были потеряны Прибалтика, Украина, Белоруссия, часть Кавказа, это — треть населения, треть всей пахотной земли, две трети промышленности. Репарации составили полмиллиарда золотом, армия и флот должны были быть демобилизованы...

Впрочем, всё это не помешало начать гражданскую войну и еще пять лет убивать друг друга. Большевики создали Красную армию, все, кто был против — Белое движение, причем монархистов там было очень немного, в основном — те же буржуи, которые царя и отправили на покой. Им же помогали и бывшие союзники, не простившие России выход из войны. Помогали и поставками оружия, и прямой интервенцией...

— Значыт Германия в Вашэм снэ побэдыла?

— Нет, но России это ничем помочь уже не могло. Англия, Франция и САСШ дожали бошей. Только с предателями, сами знаете, какой разговор... Так вот, вскоре после окончания гражданской войны Ленин отошел от дел. Давнее покушение, да еще три инсульта. И Вы, товарищ Сталин, начали воевать за власть с Троцким. Масла в огонь подлили ваши с ним разногласия по поводу дальнейших действий. Лёва считал, что надо всеми силами развивать перманентную революцию, экспортировать коммунизм в другие страны. На штыках Красной армии, которой он к тому времени командовал и где у него было очень много сторонников. Вы же придерживались идеи построения социализма в одной стране, чтобы пролетариат всего мира видел его преимущества. Воевали Вы с ним аж целых пять лет, а с его явными и тайными сторонниками — еще десять...

Те отчаянные красногвардейцы к тому времени выросли в руководителей разных рангов, но они умели только убивать и разрушать. Спокойная, планомерная работа была не для них. Их стихией были пламенная агитация, штурмовщина и кидание лозунгами.

— Пачэму так много врэмэни?..

— Потому, что они в любой момент могли сговориться у Вас за спиной и переизбрать Генерального секретаря партии. Потому, что разогнанное ими колесо репрессий не могло остановиться, требовались новые и новые жертвы. И людей сажали за пару гвоздей, взятых на заводе, за анекдот про кого-нибудь из Политбюро, за то, что, пардон, в сортире подтерся газеткой с чьим-то портретом.

— Развэ можно судыть за такие пустяки? — Сталин недоумевает от услышанного.

— Да, и даже к расстрелу приговаривать. И Вашей Туруханской ссылке любой зэк позавидовал бы. Потому, что весь срок в бараке за колючей проволокой, охрана стреляет без предупреждения, а если дневную норму не выполнил, пайку не получишь. Но это — только сон, как Вы понимаете... А когда всё только налаживаться стало, снова германец попер. Вырастили там одну талантливую истеричку с акварельными красками... Ну да не в этом суть. Война была страшной, немец до Москвы дошел, потом его четыре года обратно выпроваживали. Землю на людях пахали, десятилетние пацаны у станков стояли...

— И что было далшэ? — Собеседник заслушался, аж глаза разгорелись, требует продолжения сказки. А вот не всё сразу. Хорошего понемножку.

— А дальше проснулся я. И сильно задумался, сбудется этот сон, или нет. А Вы, Иосиф Виссарионович, как считаете?..

*

Всё, долгоиграющая командировка, слава Богу, кончилась. Свердлов, в достаточной степени оклемавшись, решил тоже принять самое активное участие в дебатах, и мне приходилось отбиваться уже от двоих очень грамотных большевиков. Спасло только предложенное старшими товарищами амплуа тупого, но решительного "одним махом всех побивахом". Честно говоря, вздохнул с большим облегчением, когда сдал сей "призывной контингент" Воронцову для дальнейших телодвижений по организации "встреч в верхах без галстуков".

Эти верха, в смысле, академик с его превосходительством мне всю плешь проели еще до отъезда. Павлов, он же Тимин, всю сознательную жизнь был фанатичным сталинистом и именно поэтому никак не мог въехать в преподнесенный Келлером простой тезис о том, что Иосиф Виссарионович Сталин образца сорок пятого года и пламенный революционер Коба образца шестнадцатого — две большие разницы. И наоборот, когда Федор Артурович начал с чувством, толком и расстановкой ударений на основании прочитанного в будущем относительно Свердлова мешать последнего с навозом и прочей органикой, Иван Петрович, издевательски-вежливо улыбаясь, поинтересовался у генерала с чьих слов, в смысле, мемуаров, перестроечные искатели правды начали вешать всех собак на оного персонажа, с чего он и сам сначала на эти песенки повелся. И после небольшой паузы сам ответил на свой вопрос — Троцкого, напомнив после этого присутствующим, что сам вождь мирового пролетариата неоднократно и с чувством называл данного индивидуума не иначе, как "Иудушкой" и "политической проституткой".

В общем, пока эти два упертых представителя парнокопытных и полорогих решают, кому жить, а кому — не очень, я спокойно и расслабленно сижу в кабинете у Петра Всеславовича и, попивая чаёк, знакомлюсь с последними новостями...

— ... Федор Артурович обещал быть через час. Так что время у нас есть. — Воронцов заканчивает возиться у столика с самоваром и ставит на стол две ароматно дымящихся чашки. — Пока наши "небожители" не собрались, у меня есть немного времени, чтобы ввести Вас в курс текущих дел и познакомить с последними новостями.

Во-первых, Зыковский лес ныне очищен от скверны в виде местных банд и абсолютно безопасен. Так же, как и окрестные дачи. Ваши разведчики сработали на "отлично". Бартенев согласовал действия с полицией, исполняющий должность батальонного командира штаб-ротмистр Дольский настоял на полной самостоятельности действий, так что конно-полицейская стража и городовые не вмешивались в ход операции. Внешнее оцепление выставлял сам лично, уж слишком болезненное самолюбие взыграло у господ полицейских. Мол, если мы не смогли, то каким-то ополченцам это уж точно не под силу будет...

— Простите, Петр Всеславович, а с какого боку тут ополченцы? Привлекали еще кого-то?

— Нет, Денис Анатольевич. В целях скрытности решено было выдать Ваших бойцов за ратников ополчения. Неподалеку как раз квартирует 675-я Тульская дружина, под них и "перекрасились"... Так вот, часа два выслушивал ехидные разговоры ротмистров, которые отделениями конной стражи командуют, но потом получил истинное удовольствие, глядя на их вытянувшиеся лица, когда из леса появился Оладьин с "призраками", конвоируя пойманных. Подробности Сергей Дмитрич Вам потом поведает, а вкратце — пятеро задержаны, двое убиты. В дозоре сидели так, что тихо снять не получалось. Три дезертира, четверо местных, бутырских. Мы их отконвоировали во 2-й Сущевский участок, Петровский парк — их территория. Но тут вдруг появились господа из Бутырского участка. Тамошний помощник пристава, титулярный советник Наумов из кожи вон лез, желая поучаствовать в допросах. Нам это показалось несколько странным... В общем, как чуть позже выяснилось, в том участке мздоимство есть явление обычное. Поэтому в ближайшее время предстоит беседа на эту тему с подполковником Счастневым, приставом участка. Ну да, это уже мои вопросы.

Между прочим, Денис Анатольевич, вопрос с Вашей дачей получил неожиданное развитие. Вам фамилия Кугушев знакома?

— Это тот князинька, который изо всех сил революционерам помогал?

— Да, тот самый. Вячеслав Александрович Кугушев, землевладелец, доходы от имения которого идут в кассу РСДРП(б), женат на сестре большевика Цюрупы, который и является управляющим княжеским поместьем. В данный момент живет в Самаре, работает в Донском банке. Руководитель самарской масонской ложи, входящей в Великий Восток народов России... — Воронцов замолкает на половине фразы, очевидно, желая проверить мой склероз.

— И, как я понимаю, это — первая "матрешка". А еще у данного господина есть хобби — собирать компромат на разных людей, что-то могущих в этой жизни. И потом шантажировать их в пользу социал-демократов. — Помню я разговоры об этом человечке. Еще когда Урусова кололи, всплывала эта фамилия.

— Именно так, Денис Анатольевич, именно так. И сии действа обычно происходили на княжеских дачах, расположенных в двух шагах от Вашего владения. — Подполковник широко улыбается. — Причем, очень удобно расположенных для подобных целей. На весь квартал — только два дома с выходами, не сочтите за каламбур, на все четыре аллеи. Вокруг только лес и натоптанные тропинки. Очень скрытно и удобно. Нашли мы и девок, которые на князя работали, и фотоаппаратики, в стены вмонтированные. И даже "архив" свой нам Кугушев отдал... Вот это — вторая "матрешка".

— Искуситель Вы, Петр Всеславович. Извините за сравнение, аки змей библейский. Я теперь должен только догадываться, что Вы такого с князем сделали и каким непостижимым образом заставили его раскаяться и вернуться на путь истинный. — Улыбаюсь собеседнику в ответ. — Сделайте милость, поведайте уж подробности.

— Помилуйте, Денис Анатольевич, совсем из меня злодея хотите изобразить! Это, между прочим, неподалеку, в расположении одного известного батальона могут произойти массовые захоронения шпионов, или еще что-нибудь этакое. — Воронцов находится в хорошем расположении духа и продолжает спектакль. — А мы всё больше добрым и проникновенным словом действуем...

Ага, как-то один неаполитанец американского происхождения уже говорил про доброе слово в комплекте с пистолетом. Или еще скажет, но мысль правильная... Стоп, чего это я там пропустил?..

— ... Честно говоря, я даже не знаю, радоваться мне, или бояться. Да, не удивляйтесь, но именно Ваш Знахарь сыграл решающую роль в деле с Кугушевым. И не только... Но обо всем по порядку. Вы в курсе истории с Оленькой, няней Вашей малышки?

— Только то, что у неё в жизни была темная история с каким-то хозяином, вроде как, он её шантажировал якобы украденными то ли деньгами, то ли драгоценностями. И что она от него сбежала. Знать бы где эта сволочь сейчас, съездил бы...

— В гости?.. — Воронцов снова улыбается.

— Нет, съездил бы пару раз по морде, а после, когда оклемается, поговорили бы о вечных ценностях, о смысле жизни, о том, что такое хорошо, а что такое — плохо, и почему плохо — это больно...

— Ну, я думаю, слава Богу, этого не придется делать. Поскольку вопрос решился и без Вашего участия. Данный господин объявился здесь в качестве одного из поставщиков Павлова. И случайно, к сожалению, встретился с Ольгой, тут же потребовав вернуть ему долг согласно ей собственноручно подписанной бумаги. Или, всё же, поработать его осведомительницей и, пардон, подстилкой. Это — его слова. Он и раньше собирался подкладывать её под нужных людей.

— И, что, не нашли, где его закопать? В конце концов, могли бы с тем же Дольским, или Оладьиным связаться.

— Видите ли, Денис Анатольевич, данный вариант рассматривался и был признан вредным. Иван Петрович и так очень многим светилам медицины и не только дорогу перешел, а если вскроется факт, что убит, или пропал один из фабрикантов, желавший стать поставщиком Института, да еще и с деньгами, пресса тут же поднимет вой, что не всё так гладко, и как бы не сам Павлов приказал прибить несчастного ради каких-то выплаченных грошей. С них станется. Вспомните, хотя бы, случай с Сычевым...

Поэтому я пошел даже на то, чтобы согласиться выплатить этому пауку требуемую сумму, чтобы он оставил девушку в покое. И Иван Петрович меня в этом поддержал, выдал требуемые семьдесят тысяч из личного фонда. Но в самый последний момент вмешалось Провидение в лице Вашего знахаря... На встречу с этим торгашем помимо Ольги пришла Ваша супруга с докторами Голубевым и Марциновичем, документы Вашему... протеже выправили на эту фамилию. Когда коммерсант озвучил сумму, я показал ему саквояж с деньгами и попросил написать расписку в том, что долг получен сполна и претензий он не имеет. И в этот момент Ваш Мартьяныч, показав свою золотую "луковицу", абсолютно индифферентным тоном поинтересовался, были ли в списке украденного такие часы, как у него. А дальше с совсем другим выражением скомандовал "Смотреть в глаза, слушать только меня!"...