Железнодорожник

— Она укусила тебя!

— А, это... Да. Давно пора. Все хорошо, доченька. Главное сейчас не останавливаться.

Стадо за их спинами снова взвыло, взревело и пришло в движение. Хрипящий и лязгающий зубами поток снова покатился по улицам в сторону станции.

— Они слишком привыкли подчиняться старшим, — произнес Железнодорожник, — поэтому сейчас растерялись. Ненадолго. Может, кто из старших власть взял, а может, они теперь — просто стадо.

Станция приближалась, стадо тоже. Мертвецы постепенно настигали выбивающегося из сил гиганта. Может быть, час назад он и мог обставить их всех, включая древних, на открытом пространстве, но не теперь, с Кристиной под мышкой и истекая кровью. Несколько раз им наперерез бросались жмуры, но Кристина даже не успевала вскинуть пистолет. Прицелиться, кулем болтаясь в сильных руках, она бы все равно не смогла, да ее спаситель и не нуждался в помощи. Он убирал мертвецов с дороги одним ударом багра, даже не сбавляя хода.

— Успеем! — прохрипел Железнодорожник.

Тепловоз уже тронулся, когда они вылетели на перрон. Двери вагона, естественно, были закрыты. Последний — мертвый. Экзамен закончен, она отстала, она погибла. Ее не ждали.

— Стойте! — крикнула Кристина. Машинист не слышал, машинист уводил свою верную машину со станции.

Железнодорожник поставил ее на землю, стряхнул с себя лыжи, и они побежали по шпалам. Следом за ними на пути, прочищенные снежным тараном поезда, выкатился поток мертвецов.

В зарешеченном окне вагона кто-то мелькнул. Толя! Изменившись в лице, он крикнул что-то вглубь вагона, и тут же распахнул окно, выставив в него ствол автомата. Брать автоматическое оружие на экзамен запрещалось, но это не значит, что поезд не вез с собой внушительный арсенал.

— Дверь! Дверь! — надрывался Железнодорожник.

Поезд сбавил ход, ребята распахнули заднюю дверь вагона, готовые подхватить догоняющих... Задыхаясь и хрипя, Железнодорожник догнал притормаживающий поезд, буквально зашвырнул Кристину в вагон и тут же стал отставать.

— Давай! — кричали ему, протягивая руки.

— К нам! К нам!

Но он уже сошел с путей и нырнул в сугроб, нагребенный возле железной дороги.

Заговорили автоматы, кося мертвецов, и в то же время привлекая к себе их внимание. Мертвые идут на звук... Стадо бурной рекой пронеслось мимо Железнодорожника, безумная толпа из сотен и сотен обезображенных тел, видящих только одну цель: поезд и людей в нем.

Он выпрямился во весь свой громадный рост, провожая уходящий поезд. Дорога здесь шла чуть в гору, от чего казалось, что тепловоз, набирая скорость, уносится не просто в даль, а в небо, по лунной дорожке, метя прямо на луну.

Да, на луне безопасно... На луне нет мертвых...

Мертвецы бежали вслед за поездом, но Железнодорожник знал, они вернутся. Не все, так хотя бы часть. Самые старые, самые сильные, самые опасные. Уже не ходячие трупы, но новая форма жизни. Извращенной, чудовищной, исторгнутой самой преисподней жизни.

* * *

Он вошел в церковь, заливая пол кровью из изувеченной руки. Закрыл за собой дверь, и ушел в каморку, где спал все эти двадцать лет. Ушел, даже не поклонившись иконе, как делал это обычно, благодаря за еще один прожитый день.

Улегся в койку, не сняв сапогов. Какая разница, ведь ему осталось жить считанные часы. Яд уже в его крови. Вирус, передающийся через укус мертвецов, живет теперь и в нем. Все эти годы Богородица хранила его от пуль людей и зубов нелюдей, но сегодня, когда он наконец сделал то, о чем она просила его все эти годы, она не отвела опасность. Не помогла ему.

Божьей матери не хватило сил? Или она просто не захотела?

Нет. Она просто услышала его сердце, просившее покоя.

Железнодорожник достал из тумбочки увядшее фото, с которого на него взглянули жена и дочь. Такие молодые, такие живые... Как сильно они изменились за двадцать лет... Во что превратились...

Как же он не замечал этого раньше? Как мог продолжать любить и кормить их? Где были его глаза?

Что-то горячее побежало по его щеке. Железнодорожник потянулся смахнуть это чуждое ощущение со щеки левой рукой, но горячего только стало больше. Кровь. Много крови... Интересно, что убьет его раньше, вирус, или кровопотеря?

Тело уже пылало, вирус распространялся по организму, и физическая нагрузка на пределе сил только способствовала этому. Но он смог. Он победил. Он спас, и он добежал, сдав девочку на руки ее друзьям. Она теперь в безопасности... Пока что. Пока орды мертвых, не сдерживаемые больше своими владычицами, не ринутся на город.

Впрочем, наверное, город отобьется. За двадцать лет не только мертвые стали сильнее. Живые тоже не теряли времени даром. Все-таки его уговор с Таней и Настей был на руку людям. Он дал им двадцать лет покоя на востоке. Но какой ценой...

Скоро у мертвых появится новый хозяин. Ведь выросла же эта третья, имени которой он не знал, правившая краем наряду с его родными? Отожралась где-то, хотя он старался чтобы свежее мясо доставалось в основном жене и дочери. А потом — вообще старался минимизировать добычу, чтобы сдержать их рост и развитие.

Но все равно, росли и другие. В край забредали люди не только из города. И мертвые иногда смели ослушаться своих владык, и не принести основную добычу им. Они жрали, а значит росли... Железнодорожник давно уже видел признаки изменений на многих мертвецах.

Да, власть наверняка возьмет кто-то новый. Вот только что он станет делать? Бросит всю мощь востока на город? Или оставит все как есть, строя свое, мертвое королевство.

Этого Железнодорожник уже не узнает. Не доживет...

В дверь церкви что-то заскреблось. Зашуршало, заскрипело под окнами. Они пришли, пришли за ним.

Железнодорожник встал, открыв шкаф, достал оттуда бутылку, к которой не притрагивался с тех пор, как услышал зов иконы. Бутылку водки "Белуга", которую он почти прикончил много лет назад. Почти. На донышке посудины плескалось еще грамм сто.

Почему бы и нет? Для храбрости-то...

Он плеснул себе остатки водки в стакан и залпом опрокинул его себе в рот.

Сознание начало туманиться, лицо горело в лихорадке. Может алкоголь ненадолго прогонит ее? Закусить бы...

Железнодорожник провел пальцем правой руки по щеке, смахивая влагу. Лизнул... Солоно. Чем не закуска?

Под подушкой Железнодорожника всегда лежал пистолет. Он ни разу не пользовался им, но береженого, как говорится, и Богородица бережет. Сегодня настало время огнестрельного оружия, пронзить себе голову багром он не сможет. Хватило бы только сил застрелиться...

Железнодорожник вышел наружу. Вокруг церкви уже собралось кольцо из пары десятков мертвых. Старых мертвых. Сильных. Изменившихся, пусть их изменения еще не зашли так далеко, как у трех бывших владычиц этих краев.

— Пришли? — спросил он, поднимая пистолет.

Мертвые прыснули в сторону. Они знали, что такое огнестрельное оружие. Знали, на что оно способно. Правда не знали, что в своем нынешнем состоянии Железнодорожник вряд ли смог бы нормально прицелиться. Его разум уже был затуманен, смертоносный вирус делал свое дело.

Железнодорожник направил пистолет в небо, прицелился в самую яркую звезду и выстрелил.

— Висите... Смотрите... — прошептал он, а затем закричал небесам: — НЕ СМОТРИТЕ!

Небо прочертил всполох метеора...

— Сбил! — улыбнулся Железнодорожник и выстрелил снова.

Еще один метеор пронесся по небосводу...

— Остальные пусть висят! — пьяно проворчал он, приставляя железо ствола к своему виску.

Оставалось только спустить курок.

Мертвецы подошли ближе...

— Ждете, да? Ждете обеда? Твари...

Рука опустилась сама. Он не смог выстрелить.

— Надо же... Столько лет жил, сам не зная зачем, а теперь, когда все равно умирать, цепляюсь за жизнь... Что ж вы не жрете-то, твари? Вот он я! Жрите! Ну?

Из-за угла церкви вышел мертвец, таща что-то за собой. Тело человека с проломленной головой. И тогда Железнодорожник понял все...

— Слишком привыкли ко мне, да? Твари... Меня хотите на трон усадить? Лестно, конечно...

Он снова направил пистолет себе в висок.

— Ад переполнен...

* * *

Когда раздался выстрел, икона замироточила вновь. Кровью.

Июнь 2018 года.

1