— Слушай, парень, я кто по-твоему, рабовладелец душ? Я совершенно не против принять вас в Ковенант как отдельную расу. В конце концов, у Кортаны свои люди были, чем мы хуже — фанатики, которые считают, что ваше существование оскорбляет Предтеч, остались в прошлом. Но Охотник этого не поймёт. Он заявит, что мы расхищаем его коллекцию. А мне с этим парнем ссориться не с руки, он слишком полезен.
— Потому я и заговорил об этом именно сейчас. Если мы найдём способ полностью стать живыми, а не просто получить оболочку из протоплазмы...
— То у Охотника не останется на вас никаких прав, — охотно согласился Ричард. — Ему придётся просто ждать вашей следующей смерти.
— Спартанцы не умирают, — хищно усмехнулся шпион. — Ладно, рад, что мы поняли друг друга. Теперь у меня есть мотивация лучше, чем просто поразмяться.
— Лучше бы она была у тебя перед высадкой. Что ты будешь делать теперь с похищенным правителем?
— То же, что и собирался. Вербовать его. Нам нужен весь Лотар. А мы, в свою очередь, нужны им. Да, они вырожденцы и деграданты, но нам не привыкать работать с такими — по сравнению с теми же Ночными Пловцами или потомками Звёздного Народа — Лотар образец прогресса.
— Бро, не хочу тебя огорчать, но ты случайно не обратил внимания на одну деталь? Среди Спартанцев и так соотношение мужчин к женщинам — три к одному. Если присоединить к Ковенанту ещё тысячу мужчин без единой женщины... я понимаю, что это Спарта, но не Фивы же. Да, возможно со временем они научатся материализовать своих призраков и даже отменят запрет на создание проекций женщин, но явно не скоро...
— Да мне начхать. Я с ними не спать собираюсь. В конце концов, в этой вселенной, как оказалось, просто до хрена планет с человеческим населением. Тысячу сто девчонок таким классным парням как мы найти не проблема — я могу даже лично возглавить операцию по их поиску и... хм... вербовке.
— Нет, — раздалось за его спиной. — Операцию возглавлю я.
Рефлексы сработали мгновенно. Спартанец шарахнулся в сторону, одновременно выхватывая оружие и приседая.
За его спиной стоял похищенный лотарец. Путы с его рук куда-то исчезли, а унггой, которые должны были допрашивать пленника, осторожно выглядывали из соседнего отсека. Глаза у них были совершенно квадратные.
— Нет необходимости бояться, — рыжий поднял руки. — Как видите, я безоружен, и слишком хрупок, чтобы причинить вред такому могучему воину. А ты мне навредить не сможешь по другой причине, так что не трать радиевый порох.
— Как ты... как ты понял, на каком языке мы говорим?
Бывший пленник нагло усмехнулся.
— Я с каждым говорю на его языке.
— Ты ведь не Тарно, так?
— Верно. Я не Тарно. Я Нотар — один из его призрачных двойников, которых он подставляет вместо себя на трон. Именно благодаря нам он пережил шесть покушений, в пяти из которых его успешно убивали. На самом деле — убивали нас. Неудивительно, что и похитили тоже одного из нас. Мы делаем за него всю грязную работу, управляем городом — а он может проводить всё время со своей воображаемой девицей, надеясь, что когда-нибудь она станет настоящей.
— Но как... я же проверил тебя на материальность!
— Не сомневаюсь. Но видишь ли, Джексон — это ведь твоё имя? — пока Тарно и его прихвостни веками ищут секрет воплощения, мы, теневой совет, давно его нашли. Более того, мы нашли способ сделать воплощение обратимым. Сейчас — я иллюзия, потому что мне так удобнее — на случай, если ты вдруг слишком занервничаешь и решишь меня пристрелить. Я существую только у тебя в голове. Но когда ты меня похищал, я был не менее настоящим, чем сам Тарно.
Только исключительная крепкость нервов Спартанца позволила ему не проверить утверждение насчёт неуязвимости собеседника на практике.
— Чего ты хочешь?
— Того же, что ты только что перечислил в разговоре со своим владыкой. Иначе я бы не осмелился тебе открыться. Я хочу возродить Лотар, хочу чтобы у нас снова были женщины и дети. Если для этого нужно войти в какой-то Ковенант, я с радостью организую это вхождение. И наконец, как и ты, я хочу избавиться от того, кто дёргает меня за ниточки, выпуская в мир и убирая по своей прихоти. От Тарно.
— Разве ты уже не избавился от его власти, когда материализовался?
— Если бы, — вздохнул лотарец. — Конечно, когда я существую во плоти, его власть надо мной меньше, чем когда я иллюзорен. Тем не менее, в моём мозгу остаются лазейки для его мыслей. Пока я далеко, это ничего не значит, но если Тарно окажется на расстоянии прямой передачи мысленных команд, он снова сможет управлять мной.
Его любил я нежно,
А он при свете дня
Повсюду так небрежно
Отбрасывал меня.
Пред ним я расстилался,
За ним скользил как мышь.
И если расставался —
То темной ночью лишь!
От минуты рожденья
До недавнего часа
Я служил ему тенью
Как немой Санчо Панса:
Всюду рядом, покорно,
По камням, по листве.
Это трудно, милорды,
Это больно, месье!
Но вот я с ним развелся,
Милорды и месье,
И тенью обзавелся
Своею, как и все.
И все-таки обратно
Влечет меня к нему —
Я думаю, понятно,
Понятно, почему!
От минуты рожденья
И зимою, и летом
Я служил ему тенью,
Двойником, силуэтом:
Перед ним расстилаться
Либо следом скользить —
С этим можно расстаться,
Это трудно забыть!
— И много вас там таких?
— Постоянных образов, призываемых более одного раза — около двенадцати тысяч. Способных к более или менее самостоятельному поведению — примерно тысяча. Обретших полноценную личность — три сотни. Но только мне и ещё четверым известен секрет материализации.
— И как же эта штука работает?
— Не так быстро, друг мой. Когда я получу своё, вы получите своё. Эта тайна очень дорого стоит.
— Это понятно. Но меня интересует не столько источник этой силы, сколько её возможности. От них будут зависеть подробности плана спасения твоего народа, Нотар. Например, сможешь ли ты материализовать ту иллюзорную женщину Тарно, о которой ранее говорил? К какому количеству людей вообще возможно применить материализацию? И только к людям, или к любым иллюзорным объектам?
— Ограничения по числу мне неизвестны — мы никогда не практиковали её массово. Применить к другому — неважно, живому или неживому — этот метод невозможно. Только к самому себе. Поэтому он сработает лишь у тех, кто обрёл полное самосознание. Но наша помощь для этого необходима.
— Я полагаю, тут маскироваться больше смысла нет, — начала очередное совещание Дэйр-Ринг. — Если мы действительно собираемся весь Лотар принимать в Ковенант, какое нам дело, что о существовании этого затерянного города узнают другие государства Барсума? Опустим "Найткина" в атмосферу и вывезем население с помощью гравитационного лифта. Пока они соберут экспедиционные флоты, пока долетят сюда, прорвавшись через орды кочевников с этими супервинтовками... Нас уже давно и след простынет. Они найдут пустой город, как было с Шандакором.
— Для этой эвакуации, — заметил Ричард, — нам необходимо осуществить одну сущую мелочь — политическое убийство. Не то, чтобы это как-то смущало мою совесть, во-первых, её у меня нет, а во-вторых, Тарно, судя по описаниям, тот ещё ублюдок, но... Не слишком ли активно нас к нему толкают?
— Ну почему обязательно убийство? Усыпить и вывезти на пару недель раньше, чем остальное население...
— И содержать его на борту в постоянной спячке? Я плохо себе представляю, как можно удержать в плену существо, способное в любой момент создать из воздуха свою личную армию...
— Посадить на трамод, управляемый автопилотом и держать в отдалении от остального флота, общаясь по видеосвязи?
— Да, естественно. Но это сработает при условии, если всё пойдёт гладко. Я опасаюсь, что эвакуация целого города без должной маскировки может направить принцип самосогласованности против нас. Кто знает, какую роль Лотару ещё предстоит сыграть в истории Барсума?
— Что ты предлагаешь?
— Дождаться естественного вымирания, как мы сделали с Пловцами. Установить в Лотаре ловушки для душ, выждать пока не закроет глаза последний его житель, а потом у Нотара не будет выбора — если он хочет вернуть свой народ к жизни, то должен будет раскрыть нам секрет материализации.
— Их нельзя установить там незаметно, — вздохнул один из унггой. — Мы проверяли. Ловушка, включенная в режим сбора душ, втягивает в себя все лотарские проекции в радиусе действия, как пылесос. Они даже не успевают сформироваться.
В итоге было решено не рубить сплеча. Пока что следовало бескровно устранить Тарно, чтобы один из двойников смог занять его трон. Никто ничего не заметит. Под руководством совета призраков Лотар станет тайным союзником Ковенанта, но внешне в нём ничего не изменится. А там уже можно будет вместе подумать, как решить демографическую проблему без нарушения хода истории.
Политические убийства (ну, или похищения, что с технической точки зрения отличается мало) становятся гораздо проще, когда у тебя есть свой человек в городе. Даже четыре человека, близких к верхушке управления.
Отдавая приказы от имени Тарно, четверо двойников проложили для второго рейда Спартанца чуть ли не красную ковровую дорожку. Помогли пробраться в крепость, никого не потревожив, и указали, где находится настоящий Тарно. Сами они своего создателя убить не могли — рука не поднималась.
Спустя полчаса на троне уже восседал Арнот — ещё один из двойников джеддака. Разницы никто не заметил, даже другие призраки — копии в течение многих веков учились изображать оригинал.
Политический курс Лотара не развернулся сразу же на 180 градусов. Это было бы слишком подозрительно. Рядовые горожане сохраняли убеждённость, что кроме них и зелёных орд на Барсуме не осталось разумных существ. Но заговорщики потихоньку начали готовиться к тому, чтобы предоставить им доказательства обратного, организовав контакт с внешним миром. Не раньше, однако, чем население города возрастёт хотя бы до десяти тысяч — и не раньше, чем будет создан резервный Новый Лотар на территории Ковенанта.
Однако теперь Нотар уже не мог отпереться от раскрытия тайны — союзники сделали то, что он хотел, наступила его очередь.
Параллельно на борту летающей тюрьмы шёл допрос и изучение Тарно. Джеддак Лотара был настолько шокирован тем, что его похитили странные существа из космоса, что даже не сильно пытался запираться. Процесс призыва удалось проследить во всех подробностях... и то, что увидели исследователи Ковенанта и засекли их приборы, им очень сильно не понравилось.
Это очень специфическое возмущение многомерного пространства было Ричарду хорошо знакомо. Как и координаты его источника.
Да, оно заметно изменилось за сотни миллионов лет, но основная "тональность" осталась неизменна. "Мы станем единым!" — этот шёпот, доносящийся с Фобоса, он же Турия, он же Дендерон, Ричард бы узнал где угодно.
Да, лотарцы были довольно сильными псайкерами, но они не создавали образы своих предков. Они их призывали. Призывали с Безумной Луны.
О том же сообщил и Нотар. Чтобы стать материальным, призрак должен очень сильно пожелать этого, глядя, как проходит по ночному небу Турия. И если он достоин, то луна подарит ему тело.
"Ну прекрасно. Приехали. Стоило ради этого лететь через миллионы лет? Я этого блюда в первый раз накушался — второй порции не хочу".
Только теперь у него не было ни Кортаны с её Рыцарями, ни Мыслителей, способных построить новый мини-Ореол. А Обелиск, надо полагать, не терял времени даром — от мысли, каких высот мог достичь за эти годы пожиратель душ, начавший со знаниями Потопа, землянину стало нехорошо.
Более половины лиц, принимающих решения на борту "Найткина", высказались примерно в том же духе — "Ну его к Потопу, это не наш противник, обойдёмся без воскрешения, летим дальше, пока оно нас не заметило!"
А кстати, почему не заметило? Для Кровавой Луны Турия пока вела себя на диво тихо — не сводила с ума массово население, не пыталась сожрать всю активную и пассивную протоплазму... Вся её деятельность, помимо засылки призраков в Лотар и их эпизодического оживления, исчерпывалась созданием какой-то специфической пространственной аномалии вокруг спутника. Впрочем... она и в прошлый раз сидела тихо, набирая массу, пока Ричард по дурости не подарил ей "жёлтый свет". Но сейчас-то у неё есть всё, чтобы быстро и эффективно сожрать Эссенцию и отправиться дальше...
Или она считает, что барсумцы ещё недостаточно эволюционировали? Яблоко должно созреть, прежде чем его сорвут? Но тогда Луна должна как-то подталкивать развитие биологической и социальной эволюции в нужную ей сторону. А за последний миллион лет общество Барсума почти не изменилось.
— Рыцари-прометейцы у нас есть... в теории, — отметила Дэйр-Ринг. — Я послала запрос — все двенадцать стазисных капсул откликнулись. Кортана их по какой-то причине так и не активировала. А мы можем.
— Капсулы — да, можем. Но не самих Рыцарей. Они абсолютные однолюбы, а единственное существо, имевшее право отдавать им приказы, в Галактике больше не наблюдается. Будут стоять и молча пялиться на нас, а попытаемся их заставить... плохо будет, в общем.
— Но возможно, у них остался последний приказ — уничтожить Обелиск...
— Возможно. Тогда они пойдут его исполнять. Так, как сами считают нужным. Не считаясь с потерями и видя в нас только помехи. Без командира они не способны к сотрудничеству. Так что их активацию я отложу — как последний довод королей.
— Остаётся только два варианта. Либо прыгаем в будущее — прямо в свою эпоху, уже без всяких промежуточных остановок, либо...
— Либо что?
— Либо ищем гробницу Рианона, входим туда и спрашиваем у Змеи, есть ли у неё какие-то советы по поводу этой зверюги. Нам ведь не только Дж-Онна, нам и её народ в этой эпохе в плоть возвращать надо. Так что она — лицо заинтересованное.
— В гробницу нам нужно в любом случае, так что это, пожалуй, оптимальная стратегия.
Зная свою "удачу", Ричард был уверен, что гробница Рианона окажется где-нибудь посреди крупного города и придётся снова ломать голову над проникновением в неё. Но как ни странно, в этот раз всё оказалось не так сложно. Чёрный пузырь оказался всего лишь похоронен внутри крупного холма. Прибывший на место трамод, всё ещё замаскированный под корабль чёрных пиратов, обнаружил единственное препятствие в виде семейства больших белых обезьян Барсума. Бедным животным не повезло — они были слишком похожи на джиралханай, к которым были свои счёты как у Спартанцев, так и у унггой. Получив в своё распоряжение "чучело шефа" в количестве шести, отряд "Венера" изрядно оторвался на нём, сбрасывая напряжение.
Средний рост унггоя — полтора метра. Средний рост белой обезьяны — четыре метра. Как и зелёного кочевника, в принципе, но обезьяна гораздо плотнее сложена и шире в плечах, она не так сильно напоминает кузнечика. "Ворчуны", конечно, тоже весьма крепко сложены, но разница в размерах... казалось, единственный способ выжить для этих маленьких отважных воинов — немедленно применить плазменное оружие, желательно тяжёлое. Если добавить, что гравитация на родной планете унггой была хоть и выше марсианской, но ниже земной, а также то, что у этих маленьких метанодышащих созданий сложилась репутация трусов — даже этот шанс казался весьма призрачным.
