Контрабанда. Тёмный дар

— Меня такому не учили, — Кира сполоснула руки во втором тазу и перешла к следующему трупу.

На губах призрака заиграла хитрая ухмылка.

В этот раз диагностическое плетение не желало ложиться ровно, то и дело, сползая то с одного плеча, то с другого.

— Отчего может возникнуть такой эффект? — вот чего-чего, а бывшие магистры-преподаватели были неисправимы даже после смерти. Желание учить и наставлять сохранялось и у бестелесных призраков.

— Неверное распределение центра силы, слишком тяжёлые края узора, — начала по памяти перечислять целительница. Ещё одна попытка тоже не удалась.

— Сползает сеть, труп свежий, без заразы и видимых кожных повреждений. Что делать? — мэтр Биртанис дожимал студентку, которую его попросили посмотреть по старой дружбе.

— Прощупать пульс вручную, — девушка наклонилась, прикладывая пальцы к шее.

И в этот момент мертвяк шевельнулся.

— Ай! — целительница отскочила от стола.

— Что за демоны? — пробормотал внезапно оживший труп, с кряхтеньем усаживаясь на столе и сжимая руками голову. — Какая тварь била меня по голове?

— Ран на голове нет, — автоматически отчеканила девчонка, впрочем, не торопясь приближаться. — Никто вас не бил и сами не ударялись. Наверное, надышались дымом и потеряли сознание.

— Как не везёт-то? — удивился мужчина, потихоньку слезая со стола. Огляделся, поморщился. — Четвёртый раз в морге. Скоро начну считать это дивное место за дом.

Призрак молчал, прислонившись к стене и сложив руки на груди.

— Э-э-э, ну если вы живы, — Кира отодвинулась на всякий случай в сторону, — то прошу на выход. Не мешайте упокоенным спокойно спать...

Мужчина сделал было несколько неуверенных шагов к двери, но оттуда донёсся шум, и он неожиданно шустро метнулся обратно к столу и занял прежнее место. Никак, некроманты не пожелали ждать полуночи, а решили заняться делом по принципу 'раньше начнёшь — раньше спать получится'.

— Сейчас развлекаться начнёт, — тихо заметил полупрозрачный магистр. — Уже не в первый раз, неужели в лицо не запомнили?

Он отошёл в угол и практически повторил прежнюю позу, собираясь переждать внеплановый урок.

Студенты ввалились шумно, будто в таверну, не обращая внимания на мертвяков. Вслед за ними вошёл преподаватель тёмных искусств, магистр Харр-Энг с поджатыми губами и недовольным выражением лица.

— Ну-с, господа недоросли, которые умом не выросли, покрасовались нынче в столовой? Судя по остаточной магии вы, второкурсники-недоделки, использовали только что пройденный материал, то есть два вида 'Паутины-душителя' и 'Хвост краба'.

— Фарзис, — студент подскочил на месте от резкого отклика, — правила броска первого заклинания.

— А почему я? — удивился парень, оглядываясь на ту же самую группу, что была в столовой. — Там все кидались.

— Хотите неуд? — с ледяной вежливостью поинтересовался магистр.

— Н-нет, — замялся студент, как раз именно тот, с лечения которого и начала Кира. — 'Паутина-душитель' бросается кистью, имеет форму кляксы.

— Чудесно, — восхитился Харр-Энг. — А какое заклинание нанесло тебе рваную рану на бедре? Да-да, то самое, которое чуть не оставило без ноги, поскольку начало разъедать кожу и мышцы?

— 'Хвост краба', — выдохнул Фарзис. — Тёмное плетение поражающего действия, предназначено для нанесения повреждения противнику. Как правило, целью выбираются руки и ноги.

— То есть, ты кинул его и не озаботился отменой?

— Я его не кидал, — парень даже замотал головой. — Я, как раз, 'Паутину' швырнул и целился точно в горло. Чьё-то чужое срикошетило.

Преподаватель скользнул взглядом по залу, поднял брови, увидев притаившуюся около шкафа целительницу, потом внимательно осмотрел столы и непонятно усмехнулся. Призрака не заметил — не то не хватало дара, не то странный полупрозрачный магистр и впрямь не потерял силы после смерти и неплохо затаился, не то решил не обращать на него внимания.

— Вот лежит некто, — Харр-Энг ткнул на ближайший стол. — Это трупарня, стало быть лишних повреждений нанести не можете и претензий к вам предъявить некому. Сегодня вы отличились с рикошетом, швырнули заклинания, не думая о последствиях. Предлагаю потренироваться на опытном образце — бейте сюда, — он указал не внешнюю сторону голени лежащего, — либо сюда.

Точно такой же жест показал на предплечье.

'Труп' нервно дёрнулся, но второкурсники-некроманты не страдали повышенной внимательностью.

— Что пробовать? — хмуро переспросил будущий маг.

Преподаватель тёмных искусств возвёл глаза к потолку, пожевал губами. Всё-таки тупость студентов временами жутко раздражала.

— Каким заклинанием поражаются конечности? — тихо, но угрожающе переспросил он. — Или я указал на что-то другое?

— 'Хвост краба' — боевое заклинание... — парень осёкся, видя, что магистр начинает свирепеть.

Дальше он не раздумывал, наскоро сплёл формулу и швырнул её в указанное место.

Поразить не получилось, плетение отскочило в сторону, угодив во второкурсника, занявшего место около двери.

Тот мешком осел на пол, завывая в голос и прижимая к груди повреждённую руку.

— Действие! — рявкнул Харр-Энг. — Какое действие следует применить?

— Так тут целительница, пусть лечит, — неуверенно загалдели студенты.

— Отмену!

Магистр был вне себя — эти недоумки только что повторили дневную ошибку. Лёгкий жест развеял поражающее заклинание и парень попытался встать, продолжая морщиться.

— Марш в лечебницу, остальные на полигон, тренируетесь всю ночь уворачиваться от собственных проклятий.

Выметались некроманты быстро, даже очень, разъярённый преподаватель одним своим видом придал неплохое ускорение.

Когда зал морга опустел, он подошёл к столу и похлопал 'труп' по плечу.

— Уже в третий или четвёртый раз попадаешься, да сколько же можно? А, Гоурхан?

Мужчина приподнялся, сел, на всякий случай пощупал предплечье и голень.

— Ты нарочно указал им место, где у меня спрятаны дополнительные ножи? — хмуро переспросил он, потихоньку сползая на пол. Правда, в этот раз на ноги встал твёрдо.

— Они засыпались на рикошете, с перепугу позабыли заклинание отмены, и всё это по второму кругу. И я на самом деле нарочно указал на место вторых ножен, поскольку знаю, что сталь твоих клинков зачарована и отбивает подобные плетения. Ну не в зеркало же им целиться? А тут... труп... и всё такое.

Гоурхан, кряхтя, присел пару раз, отвечать не стал, а повернулся к целительнице:

— От головы что-нибудь есть? Болит, зар-раза.

— Только пила, — Кира помотала головой. — А... подожди.

Помимо книг и тетрадей она прихватила несколько пузырьков собственноручно приготовленных настоев. Тарасса наставляла, что часть лекарств нужно носить с собой всегда — идёшь ли в лавку или на огород.

— Вот, — студентка зашевелила губами, отсчитывая капли, — лёгкое обезболивающее. Должно помочь.

И протянула бывшему 'мертвяку' небольшую стопку с зельем. Гоурхан недоверчиво принюхался к предложенному лекарству, потом одобрительно хмыкнул.

— Неплохо для первокурсницы.

Девушка пожала плечами, снова подхватила нож, ведро с водой и отправилась выполнять дальше своё задание. Некроманты или как, а спросят с неё.

Увлеклась и не заметила, как мужчина ушёл, а призрак и вовсе перестал подавать признаки жизни, пусть и в таком полупрозрачном состоянии. Так и стоял возле шкафа, опёршись на него плечом, и наблюдал.

После третьего трупа Кирсана приноровилась и диагностическую сеть накидывала почти без труда, да и повреждения оказались сходными — задохнулись от дыма или погибли от боли, получив большие и глубокие ожоги.

Поспать так и не удалось, едва закончила к утру, но на ногах пока держалась — то средство, которая дала подруга, действовало безотказно. Лишь только небо начало светлеть, Кира собрала тряпки и вёдра, оставила на столе морга листок с диагностикой, на котором поставила свою подпись и курс, подхватила книги и двинулась к двери.

Она не успела выйти, буквально на пороге столкнувшись с черноволосым артефактником. Как раз с тем, что так удачно отбивался в столовой от кучки второкурсников. Таш явно не ожидал, что в морге в столь ранний час окажутся посетители и чуть не сбил её с ног.

— Да аккуратнее же! — возмутилась Кира.

— Извини, — буркнул парень и лицо его тут же исказилось гримасой ненависти.

Это девушка никак не ожидала. Ну, столкнулись — чего такого? Она даже на ногу ему не наступила! Отпрянув в сторону и ударившись плечом об косяк, студентка тихо прошипела что-то нецензурное и понеслась по коридору.

— Зачем напугал девчонку? — призрак магистра отклеился от шкафа и двинулся навстречу раннему посетителю.

— Так она же... — Ташварт буквально задохнулся от ярости.

— Сын охотника, матёрого охотника, который полжизни положил, гоняясь за такими, как она...

Магистр Лаундрэ прошёлся мимо артефактника, мимоходом задел плечом, а заодно удовлетворённо заметил, что парень поморщился от этого незатейливого толчка.

— Он всю жизнь гонялся за тёмными, — выдавил из себя Таш.

— И поэтому отправил тебя в отдел защиты? — невинно поинтересовался призрак, придвинул к столу табурет, с удобством на нём расположился, показывая, что некоторые особо сильные маги могут и в посмертии сохранять полную материальность. Если захотят, конечно.

— Я защищал невиновных! — вспылил студент. Здесь, с глазу на глаз, он позволил себе сбросить маску равнодушия и дал волю эмоциям. — Не все тёмные были виновны в тех преступлениях, которые на них навешивал отдел расследования и наказания. Она — будущий убийца, все из её рода рано или поздно ими становятся.

— А в чём был виновен ты, когда тебя приговорили к пыткам и смерти? — Лаундрэ чиркнул пальцами по столу, поморщился, обнаружив грязь. — Какие преступления ты совершил, кроме того, что не дал уничтожить тёмных контрабандистов, которые перевозили редкие артефакты?

Ташварт резко выдохнул и замотал головой, стараясь вытряхнуть из неё жуткие воспоминания десятилетней давности. Он и впрямь закончил отделение магов-защитников, опирающихся на знание права и умеющих проводить собственные расследования. Неловкий, неуклюжий, тогда на нём была маска Пьеттро Латтро. Лучший переговорщик-выпускник, не дающий спуску магам-дознавателям, которые в большинстве своём пришли из инквизиции. Разговаривал, почти мгновенно располагая к себе и умея вызывать на откровенность, выискивал малейшие детали, на которые упорно не желали обращать внимание следаки.

Ещё бы, им платили за обнаружение 'особо опасных преступников', которыми по умолчанию являлись все, кто имел в жилах хоть толику тёмной крови. Не особо осторожничали и не церемонились, временами просто назначая виноватых по одним, лишь им, известным причинам.

— Твой отец тоже старался в своё время, старался не за страх, а за совесть, но был справедлив, и именно поэтому решил дать тебе возможность увидеть другую сторону.

— Он отправил меня тайно, никогда не говорил, что у него есть сын.

Молчать об этом не имело смысла, явно призрак знал намного больше. Интересно откуда? Или у некоторых отдельных магов есть собственные источники информации?

— Не ломай голову, — Лаундрэ слегка помахал ладонью. — Мои знания — лишь мои и ни с кем я ими делиться не собираюсь. Кстати, неужели тебе за пять лет так и не пришло в голову, почему ты меня видишь, а маститый преподаватель тёмных искусств, с лёгкостью развеивающий залётных привидений, нет?

Ташварт невесело усмехнулся — задавался этим вопросом, чего скрывать, скорее по привычке анализировать и докапываться до сути.

— Вариантов несколько, — он тоже прошёл и занял второй табурет. — Я — тёмный метаморф и, да, сын своего отца. Это раз. Призрак, который может быть прозрачным и материальным, проходящим сквозь стены и берущим в руки инструмент, уже не обычен по своей природе. Именно поэтому его и не видит мэтр Харр-Энг. Ну, или вы просто не хотите, чтобы вас видели.

— Браво! — негромко воскликнул магистр и слегка поаплодировал. Негромко, чтобы не привлекать хлопками интерес к залу морга. — Ты — сын своего отца, это основная причина, вторая — я и в самом деле в состоянии показываться избирательно. Хотя, м-да, в живом состоянии целительствовал...

Он сокрушённо вздохнул, прислушался к звукам, доносящимся из коридоров и с улицы. Желающих в столь ранний час пообщаться с трупами пока не нашлось.

— Итак, вернусь к девочке, — Лаундрэ уже принял для себя решение и не собирался от него отступать. — Она — чистокровная представительница своего рода. От и до! Невозможно, правда? Возможно, если вспомнить, кем они были изначально. Ты безошибочно чувствуешь проклятую кровь, но задавался ли наследник Сатша Рауржа, откуда у него такая способность?

— В моём отце смешалось много всякой крови, — нахмурился Таш. — Это привело и к долголетию, и к потрясающему чутью, и к хорошей выживаемости. Плюс мать — тёмная метаморфа, которая добавила некоторых особенностей к моему организму.

— Смеска плюс морфа, дадут в лучшем случае полукровку, а ты с лёгкостью меняешь маски и обличья, через которые не в состоянии пробиться даже представитель такой же расы, — парировал старый целитель. — Как-то не особо вяжется по генетической линии...

Не вязалось, верно. Особенности каждой расы и их способности к магии Ташварт заучивал упорно, как и некоторые свойства крови, которые различались даже внутри тёмных семей или целых кланов. Да и нагляделся за время работы защитником, пусть и недолгое, на самые разные и непредсказуемые варианты и сочетания генов, сливающихся в одно целое.

— Не знаю, не задавался таким вопросом.

Парень резко отодвинул кувшин с водой, отчего тот стукнулся о стену.

— Зря, — голос Лаундрэ поскучнел, словно он собирался прочитать давно известную лекцию, навязшую в зубах. И впрямь, только передохнул и начал рассказывать хорошо поставленным преподавательским голосом. — Твой прадед был одним из подопытных кроликов в проклятом роду, одним из последних и умудрился пережить многочисленные трансформации. Ребёнком лет, эдак, четырнадцати от роду умудрился сбежать как раз перед тем, как лаборатория была уничтожена.

— Ты говоришь об островной цитадели?

История и впрямь обещала быть интересной, потому как о своих предков Ташварт ничего не слышал. Никто не рассказывал: ни мать, происходившая из семьи резчика по дереву, ни отец, о существовании которого он сам узнал только будучи подростком.

— Цитадель — главный, основной оплот, с множеством подземных ходов, залов и потайных мест. Но... нет, не о ней. Лаборатории были разбросаны по семи материкам. И здесь дело не только в учениках или последователях. Это очень многочисленный род, насчитывающий более двадцати дочерей и сыновей и восьмидесяти шести внуков. Не говоря уж о полукровках и квартеронах, которые более-менее удачно научились скрываться от преследования.

Артефактник представил и облился холодным потом. Получалось, что через несколько поколений, представители сумеречного рода могли оставить такое множество потомков, которое не поддавалось счёту.