В душе шевельнулось сочувствие и ностальгия по утерянным за долгие годы маленьким радостям. Совсем не к месту вспомнилось, как она, будучи маленькой девочкой, мечтала иметь локоны, как у подружки, родителей которой многие осуждали, а Ильяну всегда коротко стригли, подготавливая к тяжелой жизни. Та же подружка на праздники надевала платья и выглядела, словно волшебная фея и почему-то нестерпимо хотелось быть на её месте, почувствовать каково это, когда к тебе относятся с предупредительностью, неизвестно откуда берущейся нежностью и главное, смотрят так восхищенно...
Женщина с грустью смотрела на бредущую к дому гаргулью. Решив для себя, что она вправе отступить от жёсткости в отношениях во благо самого юного поколения, Ильяна стремительно побежала навстречу гостье.
Уже выбегая, она заметила, что гаргулья с уныло волочащимися крыльями остановилась перед ступеньками у входа и, наклонившись, что-то разглядывает. Потом она ловко подхватила лапкой обронённый хозяйкой дома артефакт удачи, крупный гранат в виде сердца, и с невыразимым восхищением, прижала его к груди. Бронебойное тело в месте касания граната, словно мягкое тесто, прогнулось и приняло в себя драгоценность. По телу гаргульи пробежала небольшая дрожь, и вид её больше не излучал вселенскую скорбь. Лишь лёгкую грусть, небольшую печаль и толику разочарования в мире, встретившем её. Она посмотрела на появившуюся женщину и испуганно насторожилась, слегка выпячивая свою массивную нижнюю челюсть, приобретая не угрожающий вид, как писалось в трактатах, а обиженный.
Ильяна мягко заговорила:
‒ Ну что ты, я тебя не обижу, ‒ и, посторонившись, добавила, ‒ проходи в дом.
Гаргулья чуть грубовато всхлипнула, отчего её нижняя челюсть задрожала, и поспешила к сострадающей душе. Рванувшие следом, отошедшие от шока мужчины, наткнулись на неприлично захлопнутую перед их носом дверь.
‒ Э-э, ‒ протянул лэр-в Ферокс и счёл нужным обратиться к капитану, ‒ Тарин, что происходит?!
Капитан даже отступил растерявшись. Только что они одной командой стояли как обалдуи, потом бежали нога в ногу, а теперь все обратили на него взор, как на отступника. А он, между прочим, больше всех в разбросанных чувствах. У него, можно сказать, вся картина миропорядка полетела кувырком! Слов не находилось, чтобы описать неправомерность прозвучавшего вопроса, поэтому капитан только открыл рот, закрыл, стукнув зубами, и гордо отвернулся.
‒ Кордилион, ‒ задумчиво обратился лэр-в Тинек к Фероксу, ‒ кажется, твоя супруга взяла под защиту это существо.
‒ Но меня интересует, почему злобную страшную тварь надо брать под защиту и вытирать ей сопли?! — в доказательство лэр-в ткнул пальцем в разодранную рубашку Тинека, которая, заметим справедливости ради, была абсолютна сухая.
Ответа на вопрос не нашлось. Мужчины немного помялись у входа, но вскоре решили, что им необходимо принять вразумляющее лекарство грамм по сто, может больше, как пойдёт. Даже юного воина приняли в свой мужской круг на первый глоток, всё же сегодня праздник.
Глава 4.
Обустройство.
Далис процокала по каменному полу вслед за милой женщиной, отмечая, что после поглощения чудесной красоты камешка, ей легче держать спину прямой и как будто, она стала немного выше. Во всяком случае крылья уже не шкрябают по земле. Рядом с мужчинами она казалась совсем маленькой из-за неуклюжего согбенного состояния, но сейчас всего лишь на полголовы ниже хозяйки дома. Понимание того, что женщина является хозяйкой, сложилось моментально, так же, как и то, что обстановка в этом большом доме весьма мужская, суровая и лаконичная.
Выглядывающий из соседнего помещения мужчина с бородой, был не кем иным как дворецким, но, по-видимому, с очень широким кругом обязанностей. Вполне возможно, что он и присматривающий за людьми, и ремонтник, и слуга в одном лице. Откуда приходило понимание всего, было не ясно и оставалось только радоваться своему профессиональному намётанному глазу.
‒ Мой сын хотел назвать тебя Гарун, ‒ начала говорить хозяйка дома, ‒ это означает сильный, отважный, мужественный, но раз ты девочка..., ‒ женщина слегка вопросительно посмотрела на гостью, а та, задумавшись, вскоре уверенно кивнула, ‒ значит, будешь Гаруня.
Ильяна немного сомневалась в разумности существа, поэтому внимательно следила за реакцией гаргульи, но даже при всей своей симпатии она не ожидала, что с первых минут существования магическое творение будет иметь своё мнение. Подтвердив то, что она ощущает себя девочкой, та совершенно не согласилась с именем, начав что-то невразумительно бурчать.
Гаргулья очень старалась донести свою точку зрения, но сильно выдвинутая вперёд челюсть мешала ей это сделать. Она, явно расстроившись, плюхнулась на оттоманку и сразу же с обиженным видом подскочила. Бросив извиняющийся взгляд на лэру, она медленно уселась на уголок подлокотника, загребая нижней лапой, разломанную крыльями ажурную спинку сидения. Разговор не клеился. Загвоздка с именем оборвала начинающееся знакомство.
‒ Знаешь, я читала, что гаргульи, ‒ но поймав удивлённый взгляд на потрясающе выразительной морде, хозяйка пояснила, ‒ гаргулья ‒ это ты. Так вот, что гаргульи могут быстро эволюционировать..., ‒ женщина осеклась и попробовала пояснить слово "эволюционировать", но гостья махнула лапой, мол, всё понятно, ‒ э-э, о чём это я, так вот, вскоре ты сможешь лучше говорить, и тогда мы поменяем тебе имя, если не привыкнешь к нему. Согласна?
Мысли о том, что не было ни единого факта, что гаргульи вообще умеют разговаривать, лэра гнала. В конце концов, гаргульи считались либо бесполыми существами, либо мужского рода, а тут сидит, несомненно, женская особь. Все маги, захлёбываясь описывали ярость этих существ, а здесь ранимое создание с интеллектом. Стоит ли доверять бережно хранившимся записулькам тысячелетней давности?
Гаргулья, тем временем, вздохнув, согласилась на имя Гаруня. Все её попытки донести более пристойный вариант типа Гортензии или Гертруды, в крайнем случае Генриетты, потерпели полный крах. С огромной челюстью было не справиться. Хорошо, что слюна не капает, хотя откуда ей знать, ведь не видит же.
Лэра заметила, охватившее беспокойство гостьи, и стала спрашивать.
‒ Гаруня, что? Ты голодна? Нет. Тогда тебе неудобно? Не понимаю, извини. А хочешь, я покажу тебе тебя? Ты не испугаешься? Ну, я не в том смысле, что ты страшная... ты очень ...симпатичная, я про то, что могу создать отражающую поверхность, и ты увидишь себя.
Далис Карловна
Тактичность и не конфликтность хозяйки дома вселённая душа оценила высоко. Было очень неловко за поломанную мебель. Во-первых, вышла промашка с мягкостью сидения. Отчего-то казалось, что привычным было плюхнуться и расслабиться, но с непонятно откуда возникшим чувством вышел конфуз.
Пришлось учиться усаживаться с осторожностью, принимая во внимание некоторые особенности тела. Прочные крылья за спиной беспокоили и мешали. Однако, как только было найдено комфортное положение, так появился новый раздражитель. Никак не возможно ничего сказать! Тяжеловесная, выдвинутая вперёд челюсть с трудом конструировала слова. Это было трагедией!
Хотелось многим поделиться. Сделать комплимент отзывчивой женщине, намекнуть ей на излишне скупой и минималистичный интерьер, что было не совсем уместно в столь большом доме с колоннами и балконом. К тому же не плохо было бы обсудить моду, хозяйке явно пошли бы кудряшки, а то она слишком военная, что-ли? Нет в ней лёгкости, кокетства, а ведь она так молода! Неожиданным теплом разлилось чувство покровительства, пока в разговоре не возникло слово "гаргулья". Чуждое и сказочное. Оно не вызывало отклика, не затронуло в душе никакого родства, но и не сказать, чтобы пугало. Книжное слово, связанное в памяти с печенюшками и чаем с лимоном.
Впрочем, немного умерили стремление облагодетельствовать хозяйку её странные сомнения в познаниях гостьей таких слов как "эволюционирование" и "зеркало".
Что за расизм? Если у неё другой цвет кожи, и крылья за спиной, так что же ‒ она априори не образована? Это возмутительно!
И только мягкая улыбка собеседницы, и её желание угодить, сбавили накал и вынудили признать, что окружающая действительность немного незнакома и возможно, самую малость, придётся подучиться. Ведь не приснились же недавно страшные, незнакомые чудовища, несущиеся на неё? А факт проявления магии! Всё это вроде бы знакомо, но такое чувство, что исключительно теоретически, как-будто это не имеет отношения к настоящей жизни, словно ожившая фантазия.
Хозяйка дома подошла к гладкой стене и, вложив в крошечные выемки по углам камешки, создала зеркало. Притом смотрит так, как будто сотворила нечто необыкновенное.
Мелькнула мысль, что из вежливости надо бы удивиться, но было и такое чувство, что "видали мы эти зеркала тыщами!". Тем не менее, собственный внешний вид неожиданно заворожил.
"Боже, ужасный серый! Был бы хоть глубокий графитовый или насыщенный, трогательно-нежный серо-голубой... Челюсть и правда выдающаяся, придётся пользоваться услугами логопеда и возможно кушать в одиночестве. А вот глазки радуют. М-да, яркие, глубокого синего цвета...скорее даже сапфирового, да ещё и с подсветкой! Интересно, а в темноте они светятся?"
Бывшая Далис Карловна крутилась у зеркала и недоумевала. Внутреннее ощущение убеждённо говорило, настаивало, что она красавица, что привыкла к восхищению, но в зеркале отражался, лысый каменный череп, кривоватые руки, кривущие ноги, тело без определения пола, чрезвычайно смущали.
Как же так выходит, вот ведь хозяйку дома она сразу определила к симпатичным женщинам, а это значит многое, с её-то эстетическим вкусом, почему же она вдруг засомневалась в себе?
Тут, неизвестно откуда взявшийся жизненный опыт, начал нашёптывать, что женщины частенько не понимают во вкусах мужчин. Можно часами прихорашиваться, укладывая волосок к волоску в причёске, а ОН заметит тонкую лодыжку или хрупкую коленку, а бывали случаи умиления лопоухости.
К тому же, эту теорию подтверждали недавно сверлившие её глазами мужчины. Как они смотрели! Они вожделели! Ничего иного эти страстные взгляды выражать не могли. Вот и пойми, что нужно этим самцам. Вздохнув, она снова уставилась в отражение со всей внимательностью.
"В принципе, изящное изогнутое очертание глубоких ноздрей вполне могло привлечь их. Вытянутые кончики ушей тоже, пожалуй, найдут почитателей, тем более ими удаётся соблазнительно шевелить. Можно сыграть на этом и украсить их пирсингом. Вот шея коротковата, но надо же, как крутится! Грудь придётся украсить связкой бус...или нет, лучше кулон с крупным камнем, тогда никто не заметит, что груди нет".
Мысли определённо перешли в деловое русло и отмечали по пунктам, что делать.
"Ноги надо как-то обыграть. Их даже капри не замаскируешь, разве что коленки спрячутся. Когти после обработки, пожалуй, больше порадуют, чем огорчат. На них можно целые картины выписывать. Так-с, а что у нас с крыльями?"
Горгулья развернулась спиной к зеркальной поверхности и, изогнувшись, стала разглядывать себя сзади. Крылья были огромны и прикрывали попу, ноги. Более того, кончики их совсем немного не доставали до пола. Если держать спину идеально прямо, то они будут скрежетать по земле. Снова вырвался вздох. Работы над собой предстояло много. Ведь нельзя всё время рассчитывать на экзотичность внешности ‒ это основная ошибка ярких женщин. Надобно добавить облику ухоженность, стиль, манеры и ‒ вуаля!
Встал вопрос управления крыльями. Они выглядели тяжеловесными и неподъёмными. Гаргулья сосредоточилась, напряглась, и с резким хлопком расправила крылья, напугав хозяйку.
— О! Прошу прощения, сама не ожидала, — сочла нужным извиниться гостья.
Женщина услышав "о-о, шу-ше-ша-ши-а", подумала, что будет к месту слегка улыбнуться и показать, что она не осуждает, смертоносное, резкое раскрытие крыльев. В конце концов, сама виновата, стояла слишком близко.
Гаргулья на разный лад попыталась посмотреть, как она выглядит со спины, но крылья полностью перекрывали обзор. По большому счёту, их размах её впечатлил, а вот унылая серость, расстроила. Вспомнился впитанный в себя драгоценный камень и помечталось вдруг, что крыльям очень пошёл бы узор из них. Вдоль прожилок, по всей длине полоски из самоцветов очень украсили бы их, причём с внутренней стороны крыла.
Конечно, на себя можно любоваться вечно, но вежливость никто не отменял, и аккуратно сложив крылья, гостья отошла от стены.
‒ Я убираю отражатели? — спросила хозяйка.
Гаргулья кивнула и прошла к той части залы, где стояли большой стол и табуретки вокруг него.
Не хотелось бы намекать, что иногда беседу лучше продолжать за угощениями, но приходится. Дворецкому, которому явно не хватало осанистости и чванливости, она ловко щёлкнула длинными пальцами с внушительными когтями и показала на стол. К большому её удовольствию, дополнительных пояснений не потребовалось. Выбрав самую высокую табуретку, гаргулья с величайшей осторожностью уселась на неё.
Лэр-вы Фероксы, Тинек и лэр капитан Тарин Роу.
В это время в мужском коллективе стресс, под воздействием лекарства, отступал, и разум восстанавливал свои позиции. Первым пришёл в себя капитан:
‒ А вдруг у нас получилась очень коварная гаргулья? — порадовал он свежей мыслью единомышленников, не замечая, что интуитивно переиначил пол существа.
‒ Роу, дружище, так ты считаешь, что гарга всё-таки... ‒ взгляд, брошенный на сына, немного подкорректировал готовое сорваться грубое слова, ‒ дама?
‒ Как известно, женщинам в большей степени свойственно вероломство, ‒ подключился сосед к новому витку обсуждений, — вот был у нас случай....
‒ Да, погоди ты со своим случаем, все о нём уже знают, ‒ нетерпеливо отмахнулся Ферокс.
‒ Мы значит здесь, а исчадие там, вместе с лэрой Ильяной? ‒ продолжил гнуть свою линию подозрительный капитан.
‒ Ну, Ильянка умеет за себя постоять, к тому же, в своём доме она в полной безопасности, — возразил Ферокс, но это Тарин знал и без упоминания, однако беспокоился и заражал этим остальных.
Первым сдался самый молодой дегустатор лекарства. Он как-то выразительно-тревожно, широко раскрыл глаза, поднялся и побежал в дом. Его отвага, а ведь мальчик поверил, что бежит спасать мать от злокозненного существа, взбодрила остальных и вот уже они несутся с самым наисвирепейшим выражением лиц за Алешем, будоража воображение повстречавшихся простых рабочих, выполняющих ежедневные обязанности в саду, своим забегом.
В доме
Когда условный дворецкий закончил командовать парой женщин, накрывавших стол, и картинно опасающихся гостьи, в дом влетел сын хозяев. Облик у него был...придурковатый, но гаргулья сделала вид, что не заметила возникшей неловкости.
У неё на удивление ловко получилось произвести деликатное покашливание и вежливо отвернуться. Алеш застыл, но сразу очнулся и оправил на себе частично вылезшую из штанов рубашку, пригладил взъерошенные волосы. Это заняло пару секунд, и когда он делал шаг, чтобы присоединиться к чинно сидящему дамскому обществу, то влетевшие мужчины сбили его с ног.
