— Командир, они опять!
В тот же момент из Пашкиного укрытия вылетела ракета и осветила все вокруг неровным качающимся светом. Следом оттуда же ударила длинная очередь. И тотчас внизу завыли твари.
Блин! Началось! Из головы мгновенно вылетели мысли о вертолетчиках и пропавшей Ольге. Теперь надо думать об одном, как выжить — то есть не дать тварям подняться на высоту.
За несколько мгновений я промчался через лагерь до своего места и заскочил в окоп. Я слышал, как взревел и затарахтел дизель. Свет есть. Я сразу включил оба своих прожектора, и выставив ствол в амбразуру, вгляделся в потемневшую стену леса.
Я не сразу понял, что это не только сумерки виноваты — из подлеска на дорогу снова ползло нескончаемое месиво рук, ног, клыков, горящих глаз.
— Ах, ты е...! — ругательство вырвалось, само собой. Такой толпой нас давно не атаковали. Я нажал на курок и провел длинной очередью вдоль строя. Движение в моем секторе сразу замедлилось, но ненадолго — твари перепрыгивали через упавших и продолжали выползать на дорогу.
Со всех сторон звучали выстрелы и гадинам никак не удавалось проскочить дорогу и набрать скорость для атаки. В который уже раз я удивился их тупости — ведь, стоило им применить немного хитрости и тактической грамотности, они давно бы разгромили наш пост, да и остальные тоже. Только их глупая тактика — всегда одна и та же — накопить силы в чаще перед дорогой, а потом толпой бежать вверх по холму — только это давало нам возможность отбивать пока их атаки. Я всегда, со страхом, думал, что однажды наступит день, когда они поймут, что в тихую нас взять легче. До них даже то, что высоту можно просто окружить, никак не доходило.
Рация ожила. Слабенький голосок медсестры Лены звал Смирнова. Ленка очень редко пользовалась 'Моторолой', так что я даже сразу и не узнал кто это. Сразу же после её вызова вмешался чужой голос:
— Капитан Смирнов! Срочно пройдите в медсанчасть. Срочно!
Я понял, что это спецназовец, тот последний, который остался живым и невредимым.
— Иду, — ответил капитан. По голосу было понятно, что он недоволен.
Внизу, в свете прожектора, снова началось шевеление, и я перестал обращать внимание на все остальное.
Время для меня остановилось. Я целился, выбирая тварь поактивнее, могущую повести своим примером других, стрелял, снова целился, снова стрелял. Менял время от времени, пустой магазин на полный, смахивал пот и матерился. Краем уха я улавливал очереди других ребят — значит, живы, значит, держимся.
Вдруг все стихло. Лишь ставший уже фоном вой тварей в лесу висел над миром. Я еще минуту вглядывался в шевелящиеся тени внизу — раненные уроды уползали в кусты, а оттуда никто больше не появлялся.
Все, пора идти проверять лагерь. Напоминая об этом, из рации зазвучал голос Смирнова:
— Отбой. Все на зачистку. Паша наблюдает.
— Есть, командир! — Павел, как всегда, был серьезен. Остальные, тоже отозвались, но не по-армейски, а кто во что горазд. Я тоже буркнул, что понял и выполняю.
Как только я перестал стрелять и очнулся от горячки боя, тотчас вернулись мысли об Ольге — где она? что произошло?
Наверху было еще не так темно, как казалось мне, когда я глядел из амбразуры. Но все равно, я нацепил и включил налобный фонарь. Береженого бог бережет. От командирского блиндажа послышались голоса. Я узнал Палыча, второй был незнакомым — наверное, тот спецназовец, что остался целым. Уловив обрывки фраз, я понял, что говорят про вертолетчиков, похоже, все-таки собрались лететь.
Голос Смирнова стал громче, я понял он злится. Теперь фразы были слышны отчетливо — он втолковывал собеседнику, то, о чем я только что думал. Сначала надо проверить территорию, найти и прикончить спрятавшихся тварей и только потом можно заниматься другими делами. Однако спецназовец тоже повысил голос. Он требовал немедленно идти к вертолету. Командира надо срочно эвакуировать.
Пока они препирались, дело шло — ребята один за другим докладывали об окончании проверки. Я тоже закончил, доложил, еще раз оглядел свой сектор — не забыл, чего? — потом опять направился к 'карцеру'. Никак не верилось, что Ольги нет. Словно наваждение — появилась и исчезла.
— Кислицын! — заметил меня Палыч. — Иди сюда, поможешь.
Я скривился, меня сейчас больше всего интересовала моя бывшая подруга, но промолчал — командир ни в чем не виноват.
— Что делать? — я подошел к блиндажу.
— Сейчас еще Саня подойдет, поможете раненного до вертушки дотащить.
— Понятно. Сделаем.
Смирнов повернулся к спецназовцу:
— Теперь пошли, надо летунов тормошить, а то они до сих пор молчат.
Старший спецназа оказался тяжелым. Он так и не пришел в себя и его пришлось нести на носилках. Мы с Саньком уже прошли почти полпути до вертушки, когда по ушам резанул дикий вопль. Шедшая рядом с нами медсестра Лена присела и закрыла лицо руками. Мы резко опустили носилки и схватились за автоматы. Глухо защелкал пистолет. Возле вертушки происходило что-то очень нехорошее. Мы с Саньком переглянулись, подняли автоматы и побежали туда.
Вертолет загораживал происходящее — но звуки не сулили ничего хорошего. Ожила рация. Все наперебой спрашивали, что происходит. Голос Павла перекрыл остальные:
— Ребята, быстрей, там Палыч!
Похоже, он тоже не видит, что там за вертолетом.
Мы, не сговариваясь, разделились — я со стороны кабины, а Санька с хвоста. Криков и выстрелов больше не было, слышались только короткие возгласы, шлепки и удары. Я невольно замедлил шаг, вскинул автомат к плечу и выглянул из-за кабины.
— Черт! — заорал я. Калашников в моих руках забился, выплевывая в темноту стреляные гильзы. С другой стороны вертушки загрохотал автомат Сашки. И тотчас с вершины мощно ударил пулемет Павла. Все мы стреляли по, убегавшей скачками, темной фигуре. На плече громадного волка в такт скачкам дергалось тело человека. В пару секунд тварь скрылась за бугром, теперь его видел только Паша.
Я обернулся. Луч моего налобного фонаря осветил страшную картину — вся земля вокруг вертушки была залита кровью. В скрученных исковерканных позах лежали несколько фигур. Я лишь мельком глянул на них и побежал туда, куда скрылся волк.
Они лежали совсем недалеко. Сначала бьющийся в агонии полуволк с оторванной крупнокалиберной пулей головой, а следом за ним Ольга. Когда Пашкина очередь догнала тварь, он успел бросить Ольгу вперед. Я, не глядя, автоматически, добавил короткую очередь в спину бьющемуся уроду и подбежал к однокласснице.
Перевернул тело и приложил пальцы к артерии на шее. Жива! На секунду стало легче. Но вид девушки опять заставил сердце сжаться — она была вся в крови. Лицо было полностью залито, на форме тоже чернели огромные пятна. Ольга была без сознания, и я стал быстро осматривать её, стараясь обнаружить ранения.
К моему удивлению Ольга была абсолютно цела — ни одной раны!
— Ну что — теперь понял, кто она?
Раздался из-за спины хриплый голос Сашки. Я не успел ему ответить, нас вызвал Павел.
— Санька, Игорь! Что там? Вы целы?
Сашка повернулся в сторону прожектора Павла и помахал рукой. Потом ответил:
— Да! С нами все в порядке. Но командира больше нет. Командуй, Паша.
Похоже, услышали все. В рации зазвучали голоса. Все спрашивали, что с Палычем.
— Убит командир, — коротко ответил Санька. Павел некоторое время молчал, потом предупредил:
— Ждите там, я сейчас подойду.
И добавил для остальных:
— Ребята, смотрите в оба. Сегодня, похоже, нас решили прикончить.
— Ну что сам убьешь, или мне? — опять прохрипел Сашка. Когда он успел сорвать голос, только недавно нормально говорил? Мысль перебивала ту главную, которую мне никак не хотелось пускать в голову — кто теперь моя Ольга? Неужели Санек прав?
— Ну что думаешь? Это ведь за ней твари лезут.
Черт! Если принять это — тогда да, становится понятно, почему твари изменили свою тактику и прут днем, несмотря на потери. Но я не хотел об этом думать. И даже больше — я чувствовал и верил, что это все ерунда! Не может Ольга быть на службе у тварей — не из тех она людей.
— Иди отсюда, — устало попросил я. — Я сам все решу.
— Да, хрен ты решишь! — завелся Санька. — Я же вижу, как ты сопли распустил, когда её увидел...
Он кувыркнулся и расстелился ниже по холму. Я стоял над ним, потирая, разбитый об зубы кулак. Сам виноват — он прекрасно знал, что я не терплю прямых оскорблений. Сашка бешено зыркнул на меня, на отлетевший в сторону Калашников, и вскочил. Я понял его намерения, и успел опять сбить с ног прежде, чем он дотянулся до автомата.
— Вы что, с ума посходили?!
Поспевший Павел, встал между нами.
— Вам делать больше нечего? Там Палыч мертвый лежит, а они тут...
Он горестно вздохнул и, не повышая голоса, предупредил:
— Кончайте, иначе обоих пристрелю.
Спокойствие, с каким он это сказал, говорило о том, что он выполнит обещание. Мы это знали. Палыч мог наорать, крикнуть в запале, что застрелит, даже пистолетом помахать перед носом, но всем было ясно, что это только слова. У Павла же слова никогда не расходились с делами — я ни разу не слышал, чтобы он соврал, или не выполнил какое-то обещание.
— Ты бери пленную, — он кивнул мне. — Неси её к Лене. Она посидит с ней до утра.
— А ты, Сашка, накрой чем-нибудь это, — Павел показал на трупы. — Утром похороним.
Он прижал тангетку висевшей на груди рации, и четко проговорил:
— Всем. Командир погиб, я принимаю командование. Продолжаем службу, похоже, ночка будет веселой. Отомстим тварям за Палыча.
То, что Павел принял командование, никого не удивило — так было решено давно, в случае отсутствия Смирнова или его гибели, следующим был Паша. После него, как ни странно, должен был командовать я. Так предложил в свое время Палыч и все ребята согласились.
Пока я возился, с так и не пришедшей в себя, Ольгой, Павел залез в вертолет. Через минуту он появился.
— Все цело, — пояснил он, заметив мой взгляд. — Умел бы кто, можно летать в Город.
Про вертолетчиков мы не вспоминали, понятно, что они лежали там же, среди месива мертвых тел.
Я взял Ольгу на руки и поплыл — запах её волос остался точно таким же. Пахло какими-то цветами, так же как тогда — в прошлой жизни. Я закрыл глаза и немного постоял, потом прижал расползающееся тело к груди и пошел к лазарету. Ленка, убежавшая после того, как увидела зверя, вышла из своей землянки и ждала меня у входа.
Однако дойти до медчасти я не успел, словно, повтор надоевшего кошмара, ночь опять взорвалась воем тварей и автоматными очередями. Лена сразу спустилась к себе. Я на секунду замер — что делать? Потом решил — к черту лазарет, не успею! Вход в мой окоп был совсем рядом, я положил Ольгу на землю, спустился на пару ступеней, поймал её за плечи и потащил в свое гнездо. Быстро уложил на старый матрас, лежавший на досках в углу — я иногда, спал прямо здесь — и бросился к амбразуре.
Так и есть — в свете прожекторов внизу блестели десятки пар глаз. Дал короткую очередь для острастки и провел прожектором вправо-влево. Разведчика не видно. Значит или убили, или уже пробежал и сейчас прячется где-то у нас. Эта худая тварь, как крыса, никогда не нападает в одиночку, всегда ждет своих более сильных товарищей. Только если его зажать, и уже нет другого выхода, тогда он тоже кидается в драку.
Снизу полезли, и началось — мысли и чувства исчезли, я превратился в автомат — придаток к Калашникову. Я, то выцеливал вырвавшихся вперед особей, то просто длинной очередью заставлял распасться особо крупную кучу оборотней. Тварей нынче было так много, что их вой, казалось, перекрывал даже очереди крупнокалиберного пулемета Павла.
Сначала я несколько раз оглядывался. В полумраке, слабо разбавленным светом, падающим через амбразуру, было видно только то, что Ольга лежит, а очнулась она или нет — не разобрать. Потом я полностью переключился на то, что творилось с наружи и больше не оборачивался. А дела в этот раз шли все хуже. Обычно нападавшим хватало двадцати минут постоянных смертей. После этого они теряли желание рваться вверх и уползали обратно в Лес. Однако сегодня все шло по-другому. С самого начала дня, с той минуты, как фигурка девушки появилась перед нашим постом.
Прошла уже, казалось, целая вечность, а черно-зеленые фигуры все появлялись и появлялись, выныривая из враждебной стены леса. Я с тревогой начал посматривать на запасные магазины. По-моему, они стали убывать слишком быстро. В ящике у матраса были еще два полных цинка с патронами, но если так пойдет, то набить новые я просто не успею. Я уже перестал делать длинные очереди и старался тщательней прицеливаться. Даже в горячке боя начала проскальзывать подлая мысль, что эта ночь, может оказаться последней.
— Лена! — Павел не забывал ни о чем. Лишь только атака чуть замедлилась, он начал перекличку.
— У меня все нормально, — голос Ленки немного дрожал. Но мы знали, что ей можно доверять, она только на вид была блондинкой. Внутри у нее явно была стальная пружинка.
— Саша...
— Геннадий...
Иванов продолжал вызывать, все коротко отвечали.
— Игорь!
Я постарался, чтобы мой голос звучал весело:
— Все нормально. Воюем.
— Ты почему не отнес девушку к Лене?
Блин! И про это помнит.
— Не успел, — честно ответил я. — Твари полезли. Ты же сам видел.
— Ладно, — согласился он. — Как она?
Я оглянулся.
— Все так же. Без сознания.
Наш разговор перебил Филя.
— Командир! Они опять!
— Вижу, — немного глухо, но как всегда спокойно ответил Павел. — Воюем. Всем удачи!
Я тоже заметил, что внизу у кромки леса, опять началось шевеление. Вторым прожектором, который крутился на турели, провел по сторонам. И сразу повезло — разведчик появился прямо напротив меня. Худая тварь выпрыгнула из кустов, на мгновение застыла, выставив длинную морду и принюхиваясь, а потом понеслась в гору. Урод иногда падал на все лапы и прыгал как кошка. Я задержал дыхание, выбрал опережение и аккуратно потянул спусковой крючок. Короткая, в три патрона, очередь дернула автомат. Тварь как раз прыгнула и поймала грудью свою смерть. Разведчик словно застыл в воздухе и рухнул на землю. У Калашникова, слишком легкая пуля, тварь не отбросило и не разорвало, как это было после попадания из Корда Павла. Но то, что ему кранты это я знал точно — наверняка, разворотило всю грудь.
Я не успел порадоваться успеху — вовремя убитый разведчик, часто останавливал атаку — как заметил, что справа в секторе Гены, мчится вверх еще один такой же. Вот это было уже новенькое — еще ни разу за мою бытность на посту, атаку никогда не начинали сразу два разведчика.
Я перевел взгляд влево — черт! Похоже, и там бежала такая же худая тварь. Это было вообще из ряда вон. Вдруг стало тоскливо — несколько разведчиков сразу — ничего хорошего это сулить не могло. Я приложил к плечу приклад и попытался поймать в прицел тварь из сектора Гены — он был ближе. Но в этот раз не повезло. Урод скачками ушел в сторону и исчез. Ладно, теперь это Генкина проблема. Я сразу переключился на остальных, тех, что внизу.
