Танец В Небесах

-Давай, степняк, приходи в себя, может, сумеешь ему помочь? — подбадривал Джас сам себя, осторожно, правой рукой подтянул паренька к себе поближе, едва уцепил его, как цепь, столько лет удерживающая его, со звоном лопнула, и правая рука оказалась свободна. На левой же болтался обрывок цепи, Джас сумел обмотать эти два куска деревяшек, молясь про себя, чтобы не налетела ещё одна буря.

Вечерело, на небе появились первые звезды, которые за столь долгий срок стали родными, он прикинул, где может находиться берег, и начал потихоньку разворачивать свой "корабль" в сторону далекого берега. Он не надеялся добраться живыми до него, но, может, вынесет их тела на берег и какие-нибудь сердобольные рыбаки засыплют их песком. Он даже порадовался, что парнишка без сознания, все ему не так жутко уходить из этой жизни.

Убаюканный небольшими волнами, Джас незаметно задремал, а когда проснулся, не поверил своим глазам. На горизонте едва-едва различимо, в туманной дымке виднелись очертания гор. Он зажмурился, подумав, что ему чудится, но нет — горы никуда не пропали. Целый день он понемногу выправлял направление, пропускал через плотный рукав мальчишеской куртки соленую воду и морщась, понемногу глотал её -горькую и противную.

К вечеру поднялся ветер, понесший их быстрее, а в ночи он совсем окреп и начал швырять их плавсредство уже с большой силой, обещая к утру разразиться штормом. Джас боялся только одного, не выдержит цепь, оторвет мальчишку и в начинавшем звереть море его унесет незнамо куда.

Ухватившись за пацана он стал ждать, когда их куда-то зашвырнет, и волны так и так подгребут их под себя. Едва небо посветлело, ветер осатанел, Джас, зажмурившись, ждал конца, и совсем неожиданно их приподняло на большую высоту, он успел увидеть пики гор совсем близко. Порадоваться не случилось, их с огромной силой бросило вниз, и последнее, что он успел увидеть сквозь потоки воды — были острые камни, на которые их швырнула огромная волна.

Сколько себя помнил Сай, возле него всегда был дед Юнчи, его ослик и мама, потом ещё — Сим... Дед был для него всем, мама, так и не оправившаяся после потрясения, про которое дед Юнчи обещал рассказать Саю, когда он станет совсем взрослым, а пока, в силу своего малолетнего возраста, не стоит забивать голову разными проблемами.

Мама, его такая красивая, хрупкая, нежная, как цветочек зюм, что расцветал на короткое время — три дня, и мог осыпаться под порывом ветра уже на первый, мама все эти годы была рядом и где-то далеко-далеко.

Сай так любил её, так заботился о ней — старался угодить во всем. Расчесывал и заплетал её необыкновенные волосы, со временем научился заплетать такие замысловатые косы и косички, водил маму с трех лет за руку на небольшое озерцо, где мама любила сидеть на теплом камушке, опустив свои маленькие ножки в воду, приводил её обратно, сажал за стол, он так старался помочь ей во всем, с тех пор, когда начал осознавать себя, надеялся, что его хрупкая, нежная мамочка когда-нибудь очнется от своего сна и увидит какой у неё хороший сын растет.

Нет, мамочка его не была сумасшедшей — дед Юнчи сказал, она просто далеко-далеко ушла, бродит там где-то в глубине и никак не выберется.

Будучи маленьким, Сайх, или как его звал дед — Сай, ждал-ждал, когда мама очнется, от своего как бы сна наяву, но вот уже четырнадцать весен будет ему, а мамочка все такая же. Сайх давным-давно перерос её, он мог носить на руках свою маму, не уставая, ещё с большей любовью и вниманием относился к ней, иногда с тоской спрашивая деда:

-Дед, а не будет так, что мамочка моя так и останется такой?

-Верь, внук мой единственный, верь — мамочка твоя очнется. А увидев, какой у неё вырос сын, она будет гордиться и сильно-сильно любить тебя.

И Сайх верил всем сердцем и ждал. Будучи поменьше, он иногда срывался, обнимая своего единственного друга — Сима, заливался горькими слезами, жалуясь и печалясь из-за мамочки.

-Сим, она такая красивая, а совсем не знает, что я есть.

Сим шумно дышал ему в лицо и слизывал соленые слезы, негромко рыкал, как бы успокаивал:

-Не грусти, малыш, вернется твоя мамочка, вот увидишь!!

Дед Юнчи учил его всему на свете — Сай умел безошибочно находить дорогу домой из самых запутанных и незнакомых мест, определял по облакам и ветру погоду, лазил со своим Симом по самым отвесным скалам, мог пробыть под водой длительное время, умел метко стрелять из лука, всерьез боролся с Симом, умел определять травы и растения, мог сварить всякие зелья, распознавал яды. Дед Юнчи признал вот недавно, что Сайх его превзошел во многом, одно его печалило, в силу своего возраста он не мог обучить внука воинским искусствам.

-Дед, а давай в долину спустимся!! — сколько раз предлагал ему Сай.

Но дед пока не соглашался, из-за мамочки.

-Сай, люди — они всякие, найдутся и такие — смогут обидеть твою маму, она же беззащитна, а ты не всегда сможешь быть с ней рядом...

У Сая темнело в глазах, он уже знал, что мамочка его стала такой от того, что её когда-то обидел его так называемый отец-степняк, наводящий ужас на всех жителей степей.

-Сай, не копи ненависть в своем сердечке, поверь, боги жестоко наказали его.

-Дед, ты точно знаешь?

-Да!

Когда Саю исполнилось тринадцать лет, он стал постоянно ощущать зуд под лопатками. Чесалось невыносимо, он терпел-терпел и как-то пожаловался деду. Дед велел скинуть рубашку и повернуться к нему спиной, посмотрел на его спину, охнул, почему-то дрожащими руками долго гладил по тем местам, где чесалось... зуд утих, Сай оделся, оглянулся — дед сидит в ступоре.

-Дед, — испугался Сай. — Деда, ты чего как мамочка??

-А?? — очнулся дед. — Саюшка, сбылось предсказание, мальчик мой, через год мы пойдем к грургам, людям-птицам. И твой бог — это Великий Путник.

-Почему, деда?

-Потому что мамочка твоя принадлежит к роду грургов, а ты смесь двух кровей — степняков и грургов. Чешется у тебя под лопатками из-за того, что пробиваются крылья.

-Какие крылья? Ты же мне сам рассказывал, что у людей-птиц дети рождаются уже с крыльями, а у меня вот только, может, это и не крылья вовсе?

-Вот из-за этого мы и должны идти к ним. Теперь понятно, почему к тебе прибился Сим.

-Почему, дед, ты же говорил, просто котенок, потерявший родителей, к нам прибился.

-Котенок этот, скорее всего — лабис.

-Лабис? Но их же нет на самом деле, они же только в легендах??

-Если я не ошибаюсь, котенок за этот год вымахает в огромного зверя, и я просто счастлив, что Сима ты нашел слепого, он вырос вместе с тобой, и в нем нет жестокости, которая бывает у лабисов, выросших в дикой природе.

Сегодня Сай как всегда повел мамочку к озерцу, она сидела на камушке, Сай раздевался — они с Симом постоянно плавали до изнеможения, крылья или чего ещё там, опять нестерпимо зачесались, Сай передернулся и собрался почесать зудящие места небольшой палочкой... вдруг испуганно замер: на спину легли легкие ручки его мамочки.

У Сая перехватило дыхание... его безразличная ко всему на свете мамочка осторожно гладила его зудящие крылья, зуд утихал, а Сай боялся пошевелиться... Мамочка все гладила его крылья, Сай, считающий себя сильным, взрослым, никогда нигде не пасующий ни перед чем, научившийся скрывать свои эмоции, стоял и плакал, стараясь, чтобы мамочка не поняла этого.

А мамочка опять удивила — она легонько дотронулась до него, вынуждая повернуться, так он и предстал перед ней: высокий, гибкий, ловкий юноша, очень похожий на неё, только выделялись на таком похожем лице — чуждые ей глаза, черные, почему-то ей ненавистные... И впервые за столько лет, сынок услышал нежный мелодичный голосок:

-Ты кто?

Сай заплакал сильнее, опустился перед ней на колени, обнял её за талию и, уткнувшись ей в живот, еле выговорил:

-Мамочка, мамочка, ты вернулась? Я твой сын — Сайх, мамочка, я так долго ждал, я так верил, что ты вернешься!!

Тоненькие ручки потянули его за плечи, заставляя встать.

-Сын? Мой сын? Почему я ничего не помню?

А сын по-детски всхлипывая, утирал рукой упорно бегущие слезы и восторженно смотрел на свою ожившую мамочку.

Мамочка осторожно начала вытирать его мокрое лицо, и внимательно вглядывалась в него:

-Как тебя зовут, — она немного запнулась... — сын?

-Дед сказал, ты дала мне имя — Сайх.

-Сайх? Сайх? Так звали моего отца, из рода грургов.

-Ой, кто это? — Она испуганно вздрогнула, увидев Сима.

-Где? — обернулся такой ладный юноша, её, оказывается — сын.

-А, это мой друг — Сим.

-Сим, мамочка моя вернулась, Сим!

Сим, в два текучих шага оказался возле них и ткнулся лобастой башкой в её руку.

Юнчи издалека услышал громкий крик своего внука:

-Деда, деда! — со всей возможной поспешностью — годы-то давно уже давали о себе знать, поторопился к выходу, и увидел невероятное... Его внук бежал к нему... почему-то полуголый и держал на руках свою маленькую легонькую мамочку, и кричал во все горло.

Юнчи подумал было, что мамочка поранилась, а когда увидел её впервые осмысленный взгляд, ноги подкосились, и он обессиленно опустился на вовремя оказавшегося рядом Сима.

-Вернулась, наконец-то!

Теперь уже заплакал проживший долгую, трудную жизнь, несгибаемый Юнчи.

Мамочка, бережно поставленная сыном на траву, обеспокоенно наклонилась над ним:

-Не плачь, дед моего сына, не плачь!

Сай не мог наглядеться на свою мамочку — она, пробывшая так много лет где-то в непроглядном тумане, жадно впитывала все, училась жить заново.

Дед Юнчи вечерами много рассказывал обо всем, сожалел, что мало знает о грургах — степняки и люди-птицы жили очень далеко друг от друга, и контакты у них были весьма редкими, но дед Юнчи предположил, что Вилья, так звали мамочку, полукровка, кто-то из родителей был из грургов, скорее всего, её отец

-Нет, — задумчиво наморщив лоб, сказала Вилья. — Скорее всего, оба моих родителя были из грургов. Я помню, смутно, правда, все, что было до моего пробуждения, как в густом тумане, а если я пытаюсь напрягаться, что-то вспомнить — дико начинает ломить в висках...

-Не мучай себя, девочка, ты только-только вернулась из такого далекого далека, все вспомнится само-собой.

Про сына её, Сайха, он, тщательно подбирая слова, пояснил, что она подверглась насилию со стороны единственного оставшегося в живых сына правителя степняков — Джаймиса. И заметив, как заходили желваки на скулах внука, твердо сказал:

-Поверьте мне, он жестоко наказан уже.

-Откуда ты можешь знать, дед? — Все ещё злясь, спросил Сай.

-Внучек мой, я доживаю такую долгую и не совсем сладкую жизнь, поверь мне, судя по тому, что мы видели с Джаймисом на старинном свитке, он или тяжело болеет, или уже сгинул в неизвестности.

Вилья вздохнула:

-Одно хорошо, у меня есть такой замечательный сын, только вот глаза ему достались от того... я их почему-то хорошо помню. И немного вспоминаю маму свою, она любила гладить меня пониже лопаток, говоря при этом, "вот наступит у тебя возраст невесты, и взлетишь ты в не...бо?" Почему в небо, Юнчи?

-Значит, ты чистокровная самочка грургов, только им доступно небо, полукровки не летают, тем более нам надо идти к ним, только грурги скажут, что и как у тебя и Сая. Путь неблизкий, надо хорошо продумать, как идти к ним. Через земли степняков идти нельзя, слишком лакомый кусочек ты для них, я пятнадцать лет, как ушел оттуда, кто знает, что там творится, и не появился ли ещё какой-нибудь жестокий степняк типа Джаса.

-Значит, — как-то медленно сказал Сай, — этого... зовут или звали Джас?

-Джасим, если правильно, а ты, я не сомневаюсь, являешься единственным внуком и наследником Повелителя степняков.

-Вот уж чего мне совсем не надо — ни деда, ни отца-насильника. Я не хочу и не желаю знать об этих жестоких... вроде бы людях, мой Сим, лабис, про которых, ты сам говорил — слагались легенды про их жестокость, — и то добрее, хотя он зверь. Сай понемногу начал готовиться к тому, что они покинут обжитое место и отправятся к неведомым грургам, а ещё он стал подолгу смотреть в небо, наблюдая за птицами и мысленно прикидывая, каково это, парить на огромной высоте и видеть землю. Рядом устраивался Сим, приваливался тушей к ногам, и так славно было им обоим. Потом к ним стала присоединяться мамочка, тогда уже Сим, растягивался у их ног. Мамочка тоже подолгу любовалась птицами и как-то в один из дней вдруг невпопад сказала:

-Великий Путник!

-Что, Великий Путник, мамочка? — удивленно спросил Сай.

Он так и называл её с огромной нежностью — мамочка. А мамочка с каждым днем все больше обожала и восхищалась своим таким славным сыном.

-Сайх, смотри внимательно, воон, видишь, маленькая точка в небе?

Сай вгляделся:

-Да!

-Это он.

-Не может быть, мамочка, он же — Божество!!

-Но это он! Я откуда-то знаю!

Птица понемногу приближалась, когда её стало видно всю, Сай восторженно замер. В бирюзово-синем небе парила огромная, величественная, гордая, необыкновенно красивая птица: черное, отливающее синим блеском оперение, белая голова с горбатым клювом и красивый бежево-белый хвост...

-Какая красота!! — благоговейно прошептал Сай.

А птица плавно спланировала к ним, они оба, казалось, не дышали от удивления. Птица встряхнулась, и перед изумленными Вильей и Саем уже стоял... человек. Необычный человек, огромного роста, с резкими чертами лица, большим горбатым носом, загнутым к губе крючком и нечеловеческими, круглыми, желтыми глазами. Внимательно-внимательно вглядываясь в них, он кивнул головой и произнес как-то с клекотом:

-Две крови перемешались! Повернись, Сайх, достойный внук Сайха.

Сайх заторможенно повернулся, и по спине, где у него чесались периодически крылья, прошла обжигающая волна жара. Он сцепил зубы, но жар быстро спал, и стало так приятно.

-Вот, тебе, Сайх, мой подарок — ты, полукровка, так нужный всем грургам, поднимешься в небо, в определенный срок!

-А ты, — Путник внимательно вглядывался в Вилью... — Ты, за перенесенные страдания, за твое доброе и большое сердце, будешь любима всеми грургами, и тебе я разрешаю тоже подняться в небо! Не сейчас, но будете вы вместе со своими избранниками, оба с сыном, танцевать в поднебесье, на радость моим всем детям!!

Он поманил к себе мамочку, положил ей одну ладонь на лоб, другой провел по спине:

-Потерпи, девочка, немного потерпи! Вот все, убрал я туман в голове твоей и жгучую горечь тоже. Не зачем печалиться о прошлом, у тебя есть обретенный сын, вам с ним предстоит долгая дорога и много дел!! А чтобы поверили вам мои дети-грурги, вот, — он завел руки за спину, дернул что-то за спиной, смешно сморщился и протянул им несколько перьев. — По-черному — это вам, белое, черное и бежевое-отдадите старейшине племени, им будет достаточно посмотреть на эти перья, чтобы понять всё! Не бойтесь испытаний, все преодолеете, не прогоняйте от себя никого, кто бы не прибился к вам. Путь к грургам вам укажут птицы!! А теперь прощайте!! — он как бы размазался.