Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть1

— Да, Наставник Эк"Келль.

Мастер удовлетворённо кивнул и отпустил меня, отступив на шаг.

— Теперь иди и помни о своём слове. Мой Дух не оставит тебя в испытаниях!

Я поклонился Наставнику. На этот раз он ответил мне как равному — поклоном, признавая во мне Мастера меча. Вообще-то, получив такую оценку от Главного Арбитра, в испытаниях можно было не участвовать. Закрывая за собой дверь, я услышал, как новая тройка гиллтов поразила цель.

По правилам Церемонии соискателю ранга Магистра предписывалось официально заявить о своём участии в испытаниях. Эта формальность не отнимала много времени, так как число претендентов традиционно было невелико: Перворождённые не торопились с наследниками. Кроме того, до высшего уровня дотягивали не все слушатели Академии. Прилежание никогда не было моей сильной стороной, к тому же я отсутствовал целый эйен, поэтому моё появление в ректорате вызвало скептический интерес. С некоторыми из будущих соперников я был когда-то знаком, с кем-то встречался на занятиях, но ни один из них не мог бы сказать, что знает меня.

Наша Церемония Посвящения включала пять испытаний: три обязательных и два по выбору соискателя. Испытание Меча, испытание Силы и испытание Духа составляли Стандарт и были обязательны для всех. Испытания Выбора давали соискателю возможность проявить себя в дисциплинах, в которых за лэды учёбы он показал себя наилучшим образом, и получить дополнительные баллы. Все испытания проводились в форме состязаний, во всех оценивалось индивидуальное мастерство выпускников, и лишь испытание Духа являлось командным. Кроме уровня подготовки соискателей здесь проверялись навыки работы в связках нолегат — дафар и особенно дафар — феальдин.

Часть заявки на допуск к испытаниям я оставил незаполненной, отметив в ней только Стандарт. Секретарь ректорского Совета, пробегая глазами гербовый бланк Академии, заметил пустые строки и перевёл взгляд на меня:

— Ты забыл указать испытания Выбора, Л"лиоренталь.

Ледяной холод в его глазах мог бы вогнать в ступор весь младший уровень и даже часть старшего. Но у меня-то уровень другой, поэтому я спокойно уточнил, сделав лёгкий акцент на первых словах:

— Я не указал испытания Выбора, Секретарь Совета Лиэ"Лэс.

— В таком случае ты лишил себя дополнительных баллов.

Я слегка, в границах вежливости, пожал плечами:

— Если не выдержу этих испытаний, приму участие в следующих.

Секретарь ещё какое-то время смотрел на меня, затем кивнул и отложил мою заявку в сторону. Интересно, как быстро эта новость дойдёт до ректора? Лиэ"Лэс Кентэрель — дафар, однокашник и напарник отца и, как я подозреваю, не только по испытанию Духа. Он — доверенное лицо ректора, и именно он держит в руках всю эту "кухню" под названием Академия Духа. Однажды установленная ментальная Связь обычно сохраняется всю жизнь, что в нашем случае означает вечно. Я уже почти закрыл за собой дверь, когда в гуле голосов различил слово "пижон", сказанное мне в след. Тут же раздался ледяной голос Секретаря Совета:

— Л"лиорентали никогда не были пижонами, друг мой. Советую это запомнить, особенно накануне испытаний.

Я улыбнулся и отправился в фандарг — зал боевых фантомов, готовиться к испытанию Меча. Это было сделано, чтобы не слишком отличаться от остальных соискателей. Переодевшись, я вместе с ними честно побегал, попрыгал и вдоволь повоевал с тупыми механическими болванами, кровожадными фантомами и прочими зловредными порождениями магии. Заодно и возможности вероятных противников прикинул. Они должны проиграть, проявив при этом свои лучшие боевые качества — я обещал это Наставнику Эк"Келлю. Увидев всё, что нужно, я с чистой совестью покинул зал.

До сигнала к началу испытаний оставалось совсем немного, когда меня вызвал отец. Я поймал его сигнал в переходе между корпусами академического замка, направляясь к Главной арене. Верховный маг ждал меня в ректорском кабинете. Пришлось вернуться.

Отец стоял у огромного, во всю стену, окна и обернулся на звук открывающейся двери. Разумеется, он был уже "в образе": водопад белоснежных волос, изящные тёмные брови, серебристые очи. Молодое лицо излучает свет, во взгляде — мудрость и понимание. Как раз то, что нужно для будущих слушателей Академии. Сегодня традиция предписывала не собирать волосы, и белые пряди Верховного плащом покрывали его плечи и спину. До канонической длины — до бедра — им не хватало всего ладони. Отец объяснял это неудачным магическим опытом. Отрастут, конечно, а пока — виртуозно наведённая иллюзия. Верховный шагнул навстречу, с лёгким раздражением откинув рукой непослушную прядь. С фамильных перстней посыпались радужные искры. Сочувствую: волосы такой длины, да в свободном полёте! Однако он как всегда великолепен. Серебристая шёлковая рубаха, туника из чёрного с серебром узорчатого оксамита, сверху — длинный ситаль глубокого синего цвета, расшитый по вороту и широким рукавам серебряной нитью. В традиционный растительный орнамент изящно вплетён мотив Поющего Ландыша. Узкие штаны того же цвета, что и ситаль, заправлены в высокие чёрные сапоги с окованным носком. Тиснёный серебром мягкий элас, боковая шнуровка и слегка скошенный каблук — последнее слово эльфийской моды. Здесь мы с отцом снова не совпадали: я ценил в одежде прежде всего удобство, а из фамильных цветов предпочитал чёрный.

— Ты собираешься участвовать в испытаниях? — с порога озадачил меня отец.

Ну разумеется, он уже в курсе! Я удивлённо поднял бровь.

— Конечно. И даже собираюсь победить.

Верховный облегчённо вздохнул. Неужели он всё же допускал возможность моего отказа от испытаний? Хотя надо честно признать: я не самый послушный сын.

— Тогда, может, объяснишь мне вот это? — в руках отца появился лист гербовой бумаги.

Я узнал свою заявку на допуск.

— Атар, согласно правилам Церемонии, участие в испытаниях Выбора — дело добровольное. Считаешь, мне понадобятся дополнительные баллы?

— Тебе? Не думаю. Но разве нельзя хоть раз просто соблюсти все формальности?

— Я не соблюдаю формальностей, ты же знаешь, — улыбнулся я.

Отец бросил бумагу на стол и покачал головой:

— Да ты и правда пижон, Фидо!

Я окинул его многозначительным взглядом:

— Уж кто бы говорил.

Верховный вслед за мной осмотрел свой костюм и развёл руками.

— А чего ты хотел? Мне ведь приходится выглядеть за двоих!

Мы невольно улыбнулись. Отец вдруг положил ладонь мне на плечо, и по этому жесту я понял, что он всё-таки волнуется.

— Не стоит, Атар. Здесь у меня нет конкурентов.

Он согласно кивнул, убирая руку.

— Эк"Келль сказал то же самое. Он знает о тебе что-то, чего не знаю я.

Значит, Мастер меча всё же говорил с ним!

— Что ещё сказал мой Наставник? — спросил я, старательно скрывая интерес.

— Только это. Остальное тебя не касается: он ведь и мой Наставник тоже.

Отец вернулся к приоткрытому окну и долго смотрел на парковые фонтаны. Шумела вода, лёгкий ветерок кружил розовые лепестки. Я не торопил: времени было достаточно. Наконец Верховный оторвался от размышлений и вернулся ко мне, но наткнувшись на холодный взгляд, коснуться так и не решился.

— Послушай, Фидо, возможно, мы не очень понимаем друг друга, но.... Словом, я хочу, чтобы ты знал: мой Дух не оставит тебя в испытаниях!

А вот это уже серьёзно. И хотя на языке вертелось нечто вроде "спасибо, сам справлюсь", ответил я всё же по-другому:

— Благодарю, Мастер Л"лиоренталь.

На его лице мелькнуло странное выражение. Мне показалось, что под маской холодного бесстрастия я на мгновение разглядел черты своего отца. Верховный кивнул и снова развернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

Мудрый лес

Тара

... Реку пересекала стена молочно-белого тумана, течение несло лодку прямо на неё. Я знала: за этой туманной пеленой тот, кто для меня дороже жизни. Но что-то ужасное поджидало меня в этом белёсом мареве, и как только нос лодки его коснулся, я прыгнула в воду ...

И проснулась, причём с твёрдой уверенностью, что уже видела этот сон. Надо же: память где-то потерялась, а сон тут как тут! Сто лет бы его не видеть. Я села и с наслаждением потянулась. Солнце, или что там у них, ещё не показалось из-за деревьев, а озеро и поляна были уже залиты тёплым светом. Интересное здесь светило! Погладив Стража по гладкому тёплому боку, я решила заменить утреннее умывание купанием.

/Ты отдохнула!/ — уже привычно и всё равно неожиданно раздалось в голове.

— Да, а ты?

/Я не устаю и в отдыхе не нуждаюсь./

Везёт же некоторым! Напившись чудесной водицы, я решила доплыть до противоположного берега прямо через центр озера, всё ещё скрытого легкой утренней дымкой.

/Не стоит/, — в воде рядом со мной появилась небольшая стоячая волна.

— Ты что, мысли читаешь?

/Только если захочешь. Сейчас я просто вижу, куда ты смотришь. Но туда можно попасть, только плывя вдоль берега./

Понятно. Значит, туман в центре озера скрывает Врата, ведь именно там я и вынырнула на поверхность. Проверять сразу расхотелось. Выбравшись на тёплый камень, я принялась распутывать намокшие волосы. Тёплый ветер дул сразу со всех сторон, шевеля высыхающие прямо на глазах пряди. Оказывается, голос может не только разговаривать! Со вчерашнего дня во рту у меня не было ни крошки, но есть почему-то не хотелось. Неужели вода? Я взглянула на озеро. Спокойное, кристально-чистое, дно — камушек к камушку, и туманчик на месте. Я подставила лицо тёплым лучам. Интересно, как тут называют солнце?

/Светило/, — тут же сообщили мне.

— Просто светило? И всё?

/А как ещё? Оно же светит!/

Логично, хотя свойство греть в названии почему-то не отразилось.

— Послушай, как, ты сказал, называется этот лес?

/Белегорн, Могучая пуща./

— Расскажи о нём.

/Зачем? Я лучше покажу. Закрой глаза и смотри./

"Как это?" — хотела спросить я, но не успела: уже парила в воздухе высоко над землёй, а подо мной простирался целый незнакомый континент.

/Не бойся/, — раздался в голове знакомый голос. — /Пока ты не научилась, я тебя подержу./

Я уловила только "не бойся", а остальное как-то проскочило мимо. Подавив рвавшийся наружу крик, я поймала уплывающее сознание и нашла в себе силы оглядеться. Если здесь правильное светило, то восходит оно на востоке. Значит, далеко на западе, покрытый утренней дымкой, угадывается океан. По обе стороны от меня тянулись две величественные горные цепи: северная сверкала снежными шапками, южная куталась в дымные плащи дремлющих вулканов. Восток рассмотреть не удалось: слепили лучи восходящего светила. Зато прямо подо мной, занимая почти весь центр континента, колыхалось безбрежное зелёное море — Белегорн.

Сказать, что лес был велик, значило не сказать ничего. На его территории могли бы разместиться сразу несколько государств, но он не принадлежал никому. Через Белегорн не вела ни одна дорога: все они огибали зелёное "море" по опушке. Издавна считалось, что лес внутри больше, чем снаружи, а некоторые даже утверждали, что он больше, чем просто лес. Земли под Белегорном были большей частью равнинными, однако кое-где на поверхность прорывались скопления скал или костистые спины невысоких хребтов. Два самых больших из них были похожи на ящериц, греющихся на солнышке. Вместе они напоминали глаз, только без зрачка.

/Большой и Малый Ящеры/, — пояснил голос.

Забыв обо всём, я разглядывала сверкающие потоки и горные кручи, тихие светлые дубравы и зеркальную гладь озёр. Великое множество ручьёв и родников пели свои звонкие песни, вторя щебету птиц. Но больше всего меня восхитила долина, со склонов которой сбегали разноцветные водопады.

— /Хватит?/

— Пожалуй, — согласилась я и открыла глаза.

Я всё так же сидела на камне, свесив ноги в воду. Голова слегка кружилась.

— С ума сойти! Как ты это сделал?

/Послал часть твоего сознания вверх. Это просто. Скоро сможешь сама. Как тебе Белегорн?/

— Я же сказала: "С ума сойти!"

/Ты тоже ему понравилась./

— Кому?

/Лесу. Он рад тебе. Он давно не слышал человеков./

— Человеков! — передразнила я. — А мне можно услышать его?

/Конечно. Просто слушай./

Я снова закрыла глаза и прислушалась. Шелест, щебет, плеск, жужжание, скрип.

/Слушай ещё, глубже!/

Звуки постепенно стихли. Абсолютная, до звона в ушах, тишина. И вдруг низкий мерный рокот — дыхание спящего Стража. Далёкий гул где-то на самой грани — это бурлит в Источнике Сила. Я слышала, как бегут соки внутри деревьев, как растут цветы, как вода пробивает себе дорогу, понимала, о чём поёт ветер и грустит старая, давно не приносящая плодов яблоня. Я вдруг ощутила себя чем-то очень большим и сильным. Родной мир, тёплое ласковое светило, забавные, иногда несколько назойливые существа. Я почувствовала благодарность и тепло. Неужели у меня получилось?

/Не могло не получиться: это же дар!/

Как раз про дар мне и хотелось узнать подробнее, но как обратиться с вопросом к тому, у кого нет имени?

— Слушай, а давай-ка я придумаю тебе имя, — предложила я. — Мне ведь нужно как-то тебя называть.

/Давай!/ — радостно согласился голос.

— Знаешь, поначалу я думала, что со мной говорит сам лес. Ну, не просто лес, конечно, а лес с.... Я внезапно задумалась. Лес с чем? С приветом? Но было уже поздно: свежепоименованный не отличался терпением.

/Я — Лес"с!/ — ликовал он. — /Ты дала мне Имя! Ты приняла дар!/

Ну, Лес"с так Лес"с. Главное, чтобы народу нравилось. Стоп, а что это он там о даре говорил?

— Подожди, ты хочешь сказать, что, дав тебе имя, я тем самым приняла дар?

/Да! Я вспомнил!/

— Ты что, раньше не мог? А если бы я не догадалась с именем?

/Может, всё само как-нибудь.... Потом/, — неуверенно ответил Лес"с.

— Само как-нибудь! А в чём заключается мой дар, ты вспомнил?

/Нет/, — расстроился он.

Я покачала головой.

— Про дар ты не помнишь, имя моё не знаешь. И что мне теперь прикажешь делать?

/Быть!/ — уверенно заявил Лес"с. — /Твоё имя заключено в тебе самой, но сначала я должен его увидеть./

— И когда же ты его увидишь?

/Не знаю. Скоро. Я скажу./

Ну что ж, и на том спасибо. А пока неплохо было бы прогуляться. Я оделась и зашнуровала берцы: вряд ли разумно ходить по лесу босиком.

— Пройдемся? — предложила я.

/Давай. Только тебе не обязательно говорить вслух. Я тебя и так слышу./

Он что, слышит всё, что я думаю?

/Нет, только то, что ты хочешь, чтобы я услышал/.

— А вот сейчас?

/Просто я тебя ещё и вижу. Иначе я не был бы Хранителем./

Сложно-то как! Я пожала плечами и направилась к деревьям — туда, где проходила граница Сокровенного.

Я прошла между деревьями-великанами и оказалась в лесу, не ощутив при этом ничего необычного: ни сопротивления, ни иных зрительных или звуковых эффектов. Я ожидала чего-то другого, поэтому слегка удивилась. Однако кое-что всё же изменилось: исчезло ощущение безопасности, и это было не очень приятно.

/Я здесь/, — среагировал Лес"с на мою тревогу.