По ту сторону памяти

— Ну, все хорошо, матка сократилась до прежних размеров. Месяца два назад родили? Грудью кормите?

Я чуть не свалилась с кресла. Понадобилось сделать усилие, чтобы спуститься на пол, а еще больше сил ушло на то, чтобы произнести:

— Вообще-то, четыре месяца назад случилась замершая беременность на большом сроке. Вызывали искусственные роды.

Она тут же стушевалась и покраснела:

— Простите, это легко перепутать... — судя по голосу, ей действительно было стыдно и неприятно.

— Вам — возможно. А вот я слишком хорошо чувствую разницу.

========== Глава 5 ==========

— Она еще и выписку из больницы попросила.

Мы сидели с Мариной в кафе, как всегда после работы. За окном уже сгущались тучи, но мы не торопились Я вяло ковыряла вилкой свой салат и вдыхала аромат ванили и корицы,

распространяющейся по всему заведению. Марина же с аппетитом поглощала свой бифштекс.

— Вот наглость же! — возмутилась Марина. — Надеюсь, ты тут же пожаловалась заведующей и поменяла врача?

Я промолчала. Как объяснил врач, выписка была нужна ей для лучшего понимания картины. Вот только ее у меня не оказалось, это была последняя вещь, о которой я думала при переезде. Я

даже не была уверена, что забрала ее из роддома.

— Нет, я лишь взяла список анализов и ушла.

Слишком много сил мне понадобилось на подобный поход. Встреча с Машей, общение с Мариной научили меня тому, что я не сбегу от прошлого, я должна научиться с ним жить, ради того, чтобы у меня было будущее.

— Зря, — продолжала возмущаться подруга, совсем позабыв про остывающий ужин. — Все-таки это не очень правильно, ставить с бухты-барахты диагнозы...

Я лишь вздохнула и пожала плечами, меня тревожило не это.

— Знаешь, что самое неприятное, Марин? — сказала я, чуть ли не истерически смеясь. — Она

угадала: моей дочери действительно было бы примерно два месяца, если бы...

Остальные слова не сорвались с языка и остались непроизнесенными. Замолчав, я уставилась в окно, за которым уже во всю лил дождь. Интересно, в этом городе хотя бы иногда бывает нормальная погода?!

Марина коснулась моей руки.

— Наташ, просто все родившие через два месяца должны обратиться к врачу, вот она и приняла

тебя за такую. Я, конечно, понимаю, что конец рабочего дня, но работать тоже надо нормально

— Я все думаю, почему же я не попросила все-таки показать ребенка... если...

Марина окинула меня предупреждающим взглядом.

— Наташ, не накручивай себя. Хватит мучиться.

Мы с Мариной договорились: я рассказываю ей все, но только один раз, и больше мы никогда не

будем говорить об этом. Это был долгий вечер с морем выпитого вина и слез. Причем Марине это

тоже далось нелегко, о чем говорила куча выкуренных сигарет и нервные движения рук.

— Лучше ответь: у тебя шорты и майка есть?

Я вопросительно кивнула на окно, за которым уже шел крупными хлопьями снег, и поежилась от

холода. Вот что мне в теплом Краснодарском крае не сиделось?! Нормальные люди с севера на юг

едут, а не наоборот.

— По такой погоде?!

— Понятно, — хмыкнула Марина. — Просто предлагаю тебе на тренировку сходить сегодня...

— А может, не шорты, а спортивные штаны?

— Шорты! — категорически заявила Марина. — Ладно, сама по пути где-нибудь куплю, зато сегодня

развеешься, обещаю.

Непонятно, какое отношение 'развеяться' имело к тренажёрам: лично я всегда считала поход в

фитнес-клуб скучным, но необходимым занятием. Однако спорить с Мариной было бесполезно.

* * *

Небольшое полуподвальное помещение пятиэтажного строящегося дома никак не

ассоциировалось у меня с фитнес-клубом. Как, впрочем, и его местонахождение у черта на

куличиках. Меня в первую очередь смутило даже не отсутствие вывески или ее какого-либо

подобия, хоть чего-нибудь, указывающего на занятие спортом. Больше всего меня испугала фраза

Марины: 'Расскажешь кому-нибудь — прибью'.

Я уже искала пути к отступлению, но подруга крепко держала меня за запястье. Свободной рукой

она нажала на звонок.

— Свои.

Пока в замке поворачивался ключ, я оглядывалась по сторонам в поисках спасения, но

освободиться от хватки Марины не получалось.

Дверь, вопреки моим ожиданиям, открыла худенькая девушка среднего роста с длинными

светлыми кучерявыми волосами, одетая в обычные джинсы и футболку.

— А, вы на тренировку? Проходите.

Я выдохнула и мысленно усмехнулась: вот, навыдумывала себе страхов! Мы с Мариной

отправились в раздевалку, где уже переодевалась другая девушка. Облачившись в довольно—

таки короткие розовые шорты и топ, мало что прикрывающие, девушка перекинулась с Мариной

парой фраз и поспешила покинуть зал. Каково же было мое удивление, когда Марина протянула

мне похожий комплект, только черного цвета.

Я тут же возмутилась:

— Марин, я это в жизни не надену.

— Комплексы? — поинтересовалась Марина, мягко улыбаясь.

Честно говоря, надевать подобное не хотелось, ведь живот после неудачной беременности не

ушел.

— За одно и с ними сегодня разберемся, — сказала подруга, настойчиво протягивая форму.

— А про обувь мы забыли.

— Обувь не понадобится. Давай побыстрее, ладно?

Когда мы добрались до зала, там уже вовсю шла разминка. Три девушки активно занимались на

ковриках и отжимались, впереди в пестрых веселых шортах с совами и такой же майке была, как

я догадалась, тренер. Она бодро вела счет и отдавала команды.

Обычное групповое занятие, но удивило меня другое. Вместо тренажёров в зале были...

— Шесты!!!

— Пилоны, — поправила меня Марина.

И тут я наконец все поняла.

— Марин, да ты издеваешься.

Тренер — худенькая светловолосая девушка с волосами, затянутыми в хвост, — обратила на нас

внимание.

— У нас новенькая.

Марина тут же подключилась:

— Это Наташа, — представила она меня. — Тань, для новеньких первое занятие же бесплатно?

С молчаливого кивка девушки Марина потащила меня брать коврик.

— Я не буду, — тихо прошептала я.

— Я тут долго искала такого тренера, поэтому не выделывайся, — Марина вручила мне коврик и указала на угол.

И тут начался ад, ибо разминка была еще в том темпе, и все же я успела прошипеть Марине,

застывшей в мостике:

— Я, вообще-то, высоты боюсь.

На что Марина, сменившая положение на планку на одной руке, ответила:

-Ты ведь говорила, что самое страшное уже пережила? Вот переживешь и это.

Я старалась не отставать, сбиваясь с дыхания, тяжело пыхтя, повторяла упражнения. В конце

разминки я просто завалилась на коврик не в силах встать, и даже была рада, что сейчас

непосредственно и начиналась, как пояснил тренер, шестовая акробатика.

Каждая девушка встала напротив пилона, и Татьяна начала раздавать задания, то поправляя

девушек, то страхуя от падений, когда они не были уверены в выполнении каких-либо элементов.

Я лишь завороженно смотрела, как они застывают в различных элементах или вращаются на

пилоне.

К сожалению, просто стоять и смотреть мне было не суждено, и внимание тренера добралось и

до меня.

Все началось с показа простейших круток, которые я повторяла за Таней с грацией бегемота.

Впрочем, честно говоря, на иное я и не надеялась, искренне считая, что кому-то дано, а кому-то —

нет. Моя задача на сегодня — лишь доказать это, а потом все высказать Марине.

— Думаю, начнем с 'водопада', — решила Татьяна.

И забралась на пилон на высоту не меньше метра, затем вытянулась в струнку, закинув на прямую

ногу согнутую и крепко обхватив ею пилон, застыла в горизонтальной плоскости. Апофеозом

всего стало то, что Татьяна, красиво прогнувшись, опустила руки и зависла, держась за пилон

только коленкой

Но большим шоком для меня стало одно ее слово:

— Повторим.

К моему большому ужасу, она обращалась именно ко мне: другие девушки были заняты.

Я ошарашенно посмотрела на нее. Да она издевается, это нереально! По крайней мере, для меня

точно.

Через полчаса я узнала, что все реально. Даже если ты и по канату в школе не могла никогда

залезть, не то что по металлическому столбу. И плевать, что ты делаешь элемент с подстраховкой,

и тебе так страшно отпустить руки. Это завораживает, ведь ты понимаешь, что на что-то способна.

И в следующий раз ты сделаешь это сама — а может, и не в следующий, но сделаешь. Это красиво,

страшно, больно, но стоит того. И что ты знаешь, что красота, которую ты видела, далась всем

через боль.

Девчонки в раздевалке жалуются на синяки, но никто не намерен бросать, все лишь строят планы

на будущее, и я поймала себя на мысли, что уже прикидываю, какие элементы сделаю на

следующем занятии.

Марина, запыханная, уставшая, усмехнулась, глядя на мою довольную физиономию:

— Ну что, развеялись?

Впрочем, с Мариной мы занимались не только тренировками. Подруга решила устроить мне

полное преображение. По ее совету я стала платиновой блондинкой, она же помогла мне

обновить гардероб и выбирала все, вплоть до оттенка помады и занятий на вечер. Мне нравилось

это, нравилось плыть по течению, когда за тебя кто-то решает, что и как, мне нравилось не думать

о будущем о прошлом, я пыталась просто жить.

Мы ни одного дня не сидели дома. Марина была уверена, что мне для полного счастья

обязательно нужен парень, и высказывала мне за то, что я не хочу ни с кем знакомиться.

Этот разговор произошел в субботнее утро. Мы шли по улице и собирались прошвырнуться по

магазинам.

— Тебе обязательно нужно с кем-то начать встречаться.

Я застыла у одной из витрин, чтобы поправить волосы, в который раз, с удивлением замечая, как

не похоже мое отражение на меня прошлую. Сейчас я выглядела довольной счастливой

ухоженной девушкой, у которой вся жизнь впереди.

— Кто бы говорил! А Мишу со второго отдела кто отшил?

— Мне нужно время, — совсем другим, тихим голосом сказала подруга. Ей явно была неприятна

эта тема.

И тут я поймала себя на мысли, что не у одной меня, вообще-то, в прошлом были проблемы. И то,

что Марина не плакала, в отличие от меня, никому в жилетку, не говорило о том, что ей легко.

Мне стало стыдно. Впрочем, Марина быстро оправилась:

— А ты зря нашего Виталика игнорируешь, он хороший парень.

Но мысли мои были не о Виталике, рыжеволосом специалисте компьютерного отдела, часто

забегающем на чай под разными предлогами.

Впереди нас шла девушка, катившая синюю коляску с плачущим ребенком. Судя по виду и голосу,

она уже совсем отчаялась успокоить малыша.

— Что же ты плачешь? Сытый, подгузник чистый...

Но ребенок не унимался, продолжая еще громче кричать.

Марина поджала губы. Ей, как и мне, хотелось уйти от источника неприятного звука. Она уже

повернула в сторону ближайшего магазина.

Я хотела последовать за ней, но девушка выглядела уж очень отчаявшейся и уставшей.

— Ну что ты капризничаешь? — спросила она у младенца, отлично зная, что ответить он не смог.

— Девушка, может, он спать хочет, попробуйте покатать вперёд-назад...

— Уже катала, — вздохнула молодая мать, а ребенок разрывался все сильнее.

— Можно? — спросила я, подойдя поближе. Девушка, видно, настолько отчаялась, что без

возражений допустила к своему ребенку чужого человека.

Я взяла за ручку коляски и стала ее катать. С разрешения матери я убрала лишнее одеяло —

малышу, по всей видимости, было жарко, он стал пищать заметно тише, — и продолжила качать.

На секунду мне померещилось, что коляска бежевого цвета, и вместо синего одеяльца —

розовое... Я отпрянула от нее, но стоило моргнуть, и все стало на свои места.

Девушка удивленно посмотрела на меня.

— Что-то не так?

— Уснул, — не стала я вдаваться в подробности. Девушка поблагодарила меня, и мы пошли каждая

своей дорогой.

Марина стояла в углу и сверлила меня взглядом.

— Зачем? — коротко спросила она меня.

— Подруга так укачивала ребенка, — солгала я, глядя вслед удаляющейся девушке.

Я не могла отделаться от мысли, что в моих снах коляска всегда была бежевой.

========== Глава 6 ==========

Я бежала, бежала, что было сил, прижимая к себе свою новорожденную дочь. Тяжело дыша, я бросилась в самую гущу леса. Только бы не споткнуться, только бы не упасть! Ветки деревьев больно били по лицу, но я не обращала на это внимания, нужно было бежать. Каблуки туфель предательски тормозили движения, норовя провалиться в землю. Я в который раз мысленно проклинала себя за такой выбор обуви, но времени снять их не было, как и возможности отдышаться. Меня догоняли.

Заслышав голоса своих преследователей, я с ужасом поняла, что меня окружили. В панике я рванула вперед, уже не смотря под ноги. Это и стало моей самой большей ошибкой: угодив в яму, я ушибла ногу и едва не уронила малышку. Выбравшись, я поняла, что в таком состоянии далеко не убегу. Это был конец.

Сердце бешено билось, в висках стучала одна мысль: спрятаться, иначе, темные тени, люди без лица, найдут нас и заберут мою малышку. Крепче сжать дочь, еще один рывок в сторону какого-то густого колючего куста, нужно где-то затаиться, нужно перестать так часто и громко дышать. Но меня продолжало колотить. Я знала, что они рядом. Я знала, что они пришли за ней, за моей дочерью.

Я сжала губы, боясь шелохнуться. Колючки больно впивались в тело и, что хуже всего, касались ребенка.

Пытаясь унять дрожь, я покрепче прижала к себе малышку, коснулась носом ее пушистых волос, вдохнула такой родной и сладкий запах. Замерев, я пыталась ничем не выдать своего местонахождения, отлично зная, что преследователи уже возле нашего укрытия. Быть может, они не найдут нас? Быть может, нам повезет хотя бы в этот раз? И все закончится хорошо?

Увы, моим мечтам не суждено было сбыться. Малышка захныкала, и так не вовремя! Я пыталась успокоить дочь, но безуспешно. Голодный ребенок только продолжал громче и надрывнее рыдать, и я поняла, что это конец.

Холодный мужской голос произнес:

— Выходите.

Дочка расплакалась еще сильнее, я обняла ее и поцеловала в лобик, ощутив на своих губах нечто соленое. Из моих глаз капали слезы. Я еще раз взглянула в это родное лицо, на эти голубые глазки с бархатистыми ресничками, аккуратненький носик, пухленькие щечки. Я проиграла. Проиграла опять. Я уже знала, что будет. Что, как только я выберусь из укрытия, темная фигура вырвет из моих рук ребенка, и моя дочь исчезнет, будто ее никогда и не было. Бесполезно кричать, бесполезно молить, люди-тени не знают жалости, им чуждо сострадание. Меня швырнут на землю и оставят, как ненужную вещь, — вот и все, чего я добьюсь.

Чужие руки схватили меня за плечи и потащили. Мертвой хваткой я вцепилась в ребенка, плача от собственной беспомощности. Ее вновь вырвали из моих рук.

Я проснулась вся мокрая, в слезах, тяжело дыша. Я оглядела спальню сквозь слипшиеся ресницы, все еще пытаясь осознать, что это был лишь ночной кошмар. Страшный сон, в разных вариациях преследовавший меня еще с роддома. Где бы я ни находилась, хоть дома, хоть на прогулке в ботаническом саду, результат всегда был один: ребенка у меня забирали, и я ничего не могла с этим поделать.