"Подменыши"

— Это все равно весьма смахивает на шантаж, — растеряно пробормотал Сайлас, ожидавший чего угодно, кроме этого странного во всех смыслах предложения. — Я не понимаю, зачем это нужно.

— Вам и не требуется, — пожал плечами профессор. — Подумайте, я не тороплю. Крис наверняка уже накрыл на стол. Кстати, что вы скажете о нем?

— Он любит скорость, — против воли улыбнулся Сайлас, на секунду даже забыв о прежней теме разговора. — Мне кажется, мы поладим.

— Вот и отлично, — Ленс решительно хлопнул себя по колену и поднялся на ноги. — Позвольте вам помочь, Сайлас. Судя по запаху, доносящемуся из кухни, нас ждет что-то очень вкусное...

Ужин, судя по всему, был и вправду хорош, но Сайлас ел механически, не разбирая вкуса. Он вспоминал изменившийся, дрогнувший голос матери, которая ни разу на его памяти не теряла самообладания. Ее сбивчивые объяснения, откровенную панику и... стыд. Жгучий, ощутимый даже на расстоянии, мучительный стыд. Не за ложь, как можно было бы подумать. Не за совершенное преступление против генетической чистоты. За то, что она произвела на свет его, Сайласа. Отклонение и уродство, которое пришлось скрывать всю жизнь. Это было больно.

Четкая строгая картина мира поплыла, подернулась рябью, искажавшей знакомые силуэты. Сайлас невольно прислушивался к себе, пытаясь найти разницу между собой прежним и нынешним, пытаясь почувствовать то, что делало его отличным, выбивавшимся из нормальности, и терялся, не находя ничего подобного. Как же так? Он вновь и вновь задавал себе этот вопрос, даже не замечая взглядов, которые бросали на него оба Ленса.

— Хорошо, — наконец сказал он, когда Крис вышел из столовой. — Я выслушаю вас и даже постараюсь понять. Но не рассчитывайте, что это сильно изменит мое мнение. Что касается ребенка... он, в любом случае, мой сын. Даже... такой.

— Я и не рассчитываю на многое, — профессор отодвинул от себя недопитый чай. — Но, это уже что-то... Кстати, могу вас порадовать, что жизни ребенка ничего больше не угрожает, но нужно время.

Его голос звучал мягко, успокаивающе, и Сайлас даже нашел в себе силы улыбнуться, чувствуя благодарность за поддержку. Чувство вины не отпускало его ни на секунду. Не только за аварию, но и за проклятую наследственность, способную навсегда испортить жизнь и Доре, и еще нерожденному сыну. Господи, как же все так получилось? Сайлас устало потер глаза. Он просто обязан был все исправить, иначе никогда не простит себя.

— Мне нужно вернуться в клинику, — донесся до него голос профессора. — Крис сейчас тоже уйдет — не надолго, всего на час. Переживете наше отсутствие?

В последнем вопросе прозвучало откровенное, но все же добродушное ехидство, и Сайлас не смог удержаться от ответной колкости:

— Боитесь, что если не переживу, то буду являться по ночам в кошмарах?

Профессор рассмеялся.

— Что вы, Сайлас. Вы не производите впечатление настолько мстительного человека. Просто, если вам тут не слишком комфортно одному, то можно попросить Криса перенести занятия по вождению

— По вождению? — тут же навострил уши Сайлас. — Да, он же говорил, что пытается получить права. Ничего, я подожду, не стоит нарушать его планы.

Оставшись один, Сайлас моментально почувствовал себя хуже. Присутствие Криса действительно отвлекало, не позволяя раскиснуть, сейчас же, наедине с собой, подавленность завладела им с новой силой. Только теперь на него полностью — без прикрас и иллюзий — обрушилась реальность. Его буквально затрясло.

Осознание, что сама авария могла закончиться куда хуже, если бы не счастливое стечение обстоятельств, усугублялось ощущением собственной неполноценности, убогости. Это заключение, которое осталось у профессора, казалось отложенным, но не отмененным смертным приговором. Если оно когда-нибудь, где-нибудь всплывет...

Сайлас представил себе лицо Джерри и поежился. Он прекрасно помнил взгляды, которыми награждали Роджера — брезгливые, неприязненные. Теперь он понимал, почему механик, хотя ему уже было далеко за тридцать, еще не был женат — с таким отягощением мало кто мог устроить личную жизнь. Поэтому медицинские файлы засекречивались почище самых серьезных государственных тайн — доступ к ним имели только сотрудники Департамента здоровья, но, как и всегда, случались утечки и взломы. Воображать себе последствия не хотелось совершенно. А как он взглянет в глаза Доре? Она сказала, что Дилан покончил с собой. Неудивительно, после той горы насмешек, что ему пришлось пережить в школе. Сайлас, как староста, должен был пресечь издевательства на корню, не допустить подобного, но... Мать презрительно поджала губы, когда он, рассказав о ситуации, спросил ее совета.

— Тебя не должны волновать такие люди, — холодно сказала она, и Сайлас в замешательстве опустил глаза, поняв, что опять совершил проступок. — Держись от него подальше. С чего ты вообще решил, что должен защищать этого... мальчика? Отвечай мне, Сайлас!

Он тогда так и не понял, почему такой простой вопрос вызвал столь бурную реакцию, но теперь все стало кристально ясным. Мать просто испугалась, что его потянет к подобному.

Сайлас беспомощно обхватил голову руками и скрючился в каталке. В сущности, при его положении и деньгах он не мог потерять ни работу, ни даже деловых партнеров, которым куда важнее были извлекаемые из дела прибыли, чем чистота его медицинской карты, но... Будут взгляды. Будет пренебрежение — скрытое или откровенное, в зависимости от статуса презиравшего. А, главное, будут сочувствовать Доре! Шептаться за ее спиной, утешать и тоже брезговать, будто она могла подхватить эту заразу. Сайласу на мгновение сделалось дурно. Она не заслужила такого. Значит, требовалось сохранить все в самой строжайшей тайне, а для этого можно было и пойти на поводу у старика. Тем более, что это не могло нанести вред — что может быть плохого в паре лекций по генетике? Может, ему удастся узнать что-то полезное, даже нужное для воспитания собственного сына. Это немного приободрило. Сайлас удовлетворенно хмыкнул, а затем поднял голову и замер, наткнувшись на спокойный понимающий взгляд Криса, стоявшего в дверях. К горлу подкатил скользкий комок.

Давно он стоит здесь? Понял ли что-нибудь? Сердце испуганно дернулось в груди, сбивая дыхание. Сайлас попытался улыбнуться, но улыбка вышла вымученной, неестественной.

— Ты уже вернулся? — только чтобы не молчать, произнес он. Крис виновато развел руками.

— Как всегда. Я даже с площадки не выехал. Мои курсы скоро выйдут в крупную сумму, а результата — ноль. Стоит кому-то оказаться рядом — все, труба. Мозг выключается напрочь.

На его лице появилась такая искренняя, детская обида, что Сайлас невольно заулыбался, испытав странное теплое сочувствие к этому почти незнакомому парню. Одновременно с этим появилось и желание подразнить.

— Может, это и не плохо, — с делано серьезным видом, заявил он, изо всех сил стараясь не рассмеяться. — Ну, что с площадки не уехал. Там, хотя бы, твоими жертвами были лишь бордюры.

— Хоть ты не издевайся! — взмолился Крис, но тут же прыснул со смеху. — Хотя, ты прав, во всем есть свои плюсы. Главное, уметь посмотреть на ситуацию с позитивной стороны.

Веселье моментально померкло. Сайлас почувствовал пустоту и холод и машинально сцепил пальцы в замок, словно пытаясь отгородиться от реальности. Крис, уже понявший, что сказал лишнее, присел рядом с ним на корточки.

— Все будет хорошо, — уверенно сказал он, и Сайласу остро захотелось ему поверить. — Не произошло непоправимого, а значит, есть шанс все исправить. Я знаю отца. Он очень хороший врач. Он поможет... им обоим.

— Мне бы твою веру, — невольно улыбнулся Сайлас, пораженный горячностью, прозвучавшей в его словах. Крис упрямо мотнул головой.

— Тебе и своей хватит, — фыркнул он поднялся на ноги. — А, давай, пока отец не видит, я тебя вином угощу? А потом — в ванну и спать.

— Кстати, про ванную, — ощутимо напрягся Сайлас, уже мечтавший о нормальном душе. — А как...

— Я помогу, — лучезарно улыбнулся Крис. — Я же твоя сиделка. Ну, как насчет вина?

Отказываться причин не было.

В ванне Сайлас отчетливо почувствовал, что краснеет. Крис раздевал его ловко, явно профессионально, но почему— принимать его заботу было неудобно, даже стыдно. За ним никто и никогда не ухаживал так — естественно, будто это было нормальным и... приличным. Разве что в детстве, но этого он уже не помнил. Мать быстро приучила его к самостоятельности.

— Ты чего? — Крис удивленно вгляделся в его лицо, а затем рассмеялся. — Стесняешься, что ли? Брось, вряд ли я обнаружу что-то принципиально новое.

От его слов Сайлас почувствовал себя еще большим дураком. Надо же было так явно выказать свое смущение! И не объяснишь же, что это просто с непривычки, от неожиданности. Хотя, стоило признаться самому себе, это было даже несколько приятно.

— Я не стесняюсь, — ворчливо отозвался он, помогая стащить с себя рубашку. — Просто... глупо это. Взрослый здоровый мужик, а сам вымыться не могу. Позор.

— Позор — это вонять потом, как будто пробежал марафон, — беззлобно поддел его Крис, и Сайлас посмотрел на него недоверчиво, пытаясь понять, шутит ли он или говорит серьезно. — А принять помощь — это нормально и не стыдно. И вообще, ты мне за это деньги платишь.

Последнюю фразу он произнес, лукаво косясь на Сайласа, и тот не удержался от улыбки. Напряжение тут же спало, оставив после себя уже привычную легкость и уют.

— Вообще-то, еще не плачу, — ехидно заметил Сайлас. — Кстати, мы так и не договорились о сумме.

— Мне не принципиально, — пожал плечами Крис. Он помог Сайласу выбраться из коляски и пересесть на борт ванны, аккуратно придержав за пояс. — Вообще, я и так могу тебе помогать. С тобой весело.

— Взаимно, — искренне ответил Сайлас и едва не заорал, почувствовав, что теряет равновесие. Крис тут же

выставил руку, упираясь в стену.

— Жив? — бодро поинтересовался он. Сайлас перевел дух, глянул в искрящиеся весельем глаза и задумчиво поцокал языком.

— Жив. Но на чаевые можешь даже не рассчитывать.

На следующий день Крис снова оттранспортировал его в клинику. Сайласа буквально тянуло туда, словно его присутствие могло хоть что-то изменить, помочь крепко спящей Доре. Он сидел рядом, молча гладил ее пальцы и вглядывался в безмятежно спокойное лицо, гадая — какие сны ей снятся? Хорошие? Счастливые? Плохие? Сам он всю ночь промучился кошмарами, а под утро обнаружил рядом с собой совершенно не выспавшегося Криса.

— Ты кричал, — виновато пояснил тот. — Я подумал, что если посижу рядом, что станет легче.

— И теперь мы оба похожи на приведения, — отшутился Сайлас, тем не менее испытывая странную благодарность. В присутствии Криса и вправду становилось лучше. — А что у нас на завтрак? А кофе есть?

— Найдем, — усмехнулся тот. — Ну? Готов?

— К чему? — не сразу понял Сайлас, а сообразив, покраснел и закусил губу. Крис сочувственно потрепал его по плечу.

— Потерпи. Это все не надолго.

— Она красивая, — тихо заметил Крис, сидевший за его спиной. Сайлас, не отводя взгляда от жены, молча кивнул в ответ. — Как вы познакомились?

— Мы знакомы с детства, — подумав, начал рассказывать Сайлас. — В детстве Дора была настоящей пацанкой — заводила всех шалостей и игр. У нее неистощимая фантазия — на проказы уж точно.

— А ты? — с любопытством поинтересовался Крис. Сайлас улыбнулся.

— А я следовал за ней, — сказал он и отпустил руку Доры. — Из вредности, назло родителям. Ну, это я сейчас это понимаю. Мать терпела, сколько могла, а потом жестко взялась за воспитание и быстро выбила всю дурь, чтобы я не позорил семью.

От этого воспоминания болезненно дернулась бровь. Теперь в жестоких словах матери, отчитывающей его за какую-то очередную провинность, он видел совсем иной смысл.

"Позор семьи...".

За горечью, сквозившей в ее голосе, скрывалось не раздражение на детские шалости, а другая, затаенная боль. Сайлас поежился и снова посмотрел на Дору. А она бы вышла за него замуж, если бы знала? А если бы...

Сайлас с силой сжал кулаки. Стоило признаться — сам бы он никогда не женился на девушке с генетической неполноценностью, как бы нежно не относился к ней. Тогда чего он ждал от других?

На плечо легла теплая рука, заставив вздрогнуть. Сайлас поднял голову, сообразив, что совсем забыл о Крисе, и зло усмехнулся. Этот бы тоже не возился с ним, зная... Додумывать неприятную мысль не хотелось совершенно. Сайлас повел плечами, скидывая с себя чужую ладонь, и посмотрел на Криса.

— Знаешь, у меня есть идея, — сказал он, глядя ему в глаза. — Дай мой телефон. Я позвоню Джерри.

Джерри, если имел что-то против, благоразумно оставил свое мнение при себе — ровно до тех пор, пока не приехал в больницу. Он только окинул взглядом травмированную ногу Сайласа, затянутую в прозрачный восстановительный силикон, и покачал головой.

— Вот, — сказал он, протягивая Сайласу бумажный пакет. — Раз уж тебя уже есть время развлекаться, может просмотришь бумаги, которые я тебе привез?

— Разумеется, — кивнул Сайлас. — Сегодня же вечером, Джерри. Спасибо.

— Не за что, — пожал плечами тот, явно испытывая сомнения по поводу очередной затеи своего шефа. — Завещание ты составил, так что можешь веселиться дальше. Я умываю руки.

— Не бурчи, — рассмеялся Сайлас. — Все будет хорошо, не я же за рулем. Познакомься, это, Кристиан Ленс, мой ангел хранитель и сиделка в одном лице.

— Вот и сидел бы дома со своей сиделкой, — огрызнулся Джерри, но руку Крису тем не менее пожал. — Что вас все тянет на авантюры? Сай, твоя мать это не одобрит.

— А мне наплевать! — вспылил Сайлас, у которого при упоминания родительницы болезненно заломило виски. — Я — взрослый человек и не обязан оглядываться на ее мнение. Джерри, напоминаю, что твой работодатель — я, а не она.

— Ты еще и мой друг, — резко отозвался тот, комкая пальцами край легкой куртки. — Не желаю видеть, как ты себя гробишь. Это и раньше-то не доставляло мне никакого удовольствия, но последнее время, Сай, ты переходишь все границы.

Он хмуро кивнул Крису, а затем, не прощаясь, развернулся и отправился прочь. Парень растеряно проводил его взглядом и посмотрел на помрачневшего Сайласа.

— Вообще, это действительно плохая идея, — сказал он. Сайлас тряхнул головой, отгоняя накатившее раздражение, и весело улыбнулся Крису.

— Джерри склонен к преувеличениям. Ты ведь со мной? Значит, ничего не случится. Кроме того, мое сидение сегодня — пассажирское. Ну-ка, пересади меня туда.

— Сайлас... — неуверено протянул Крис, и тот не выдержал.

— Что? — заорал он, стискивая кулаки. — Ты тоже считаешь, что я не понимаю, что делаю? Давай, и ты скажи, что мама бы этого не одобрила!

— Да причем тут твоя мама! — не остался в долгу Крис, в свою очередь повысив голос. — Я за тебя боюсь, идиот! Ты хоть знаешь, как я езжу?

— На коляске мы прокатились неплохо, — напомнил ему немного поуспокоившийся Сайлас. Он и сам не понимал, что на него нашло — вспышка ярости оказалась совершенно неожиданной, даже пугающей. — Прости... не надо было кричать. Давай, все-таки, попробуем, а? Ты и сам говоришь, что не можешь уехать дальше площадки, так что нам ничего не грозит.