Фанфик по игре Dragon Age

Лес Вендинг. Час спустя.

По лесу бежал человек с девушкой на руках, за его спиной болтался привязанный кое-как посох. В какой-то момент он остановился около большого дерева на краю поляны, тяжело дыша, потом аккуратно опустил свою ношу на траву, его ноги подкосились, и эльф мягко плюхнулся рядом.

— О, чудо! Тень разума в глазах твоих отчетливо я вижу снова. Что ж прекрасно, перейду, пожалуй, сразу к делу. Избавить ты меня не мог бы от неприятного подарка на груди, что б дальше я пошла вслед за тобой сама? Не то чтобы мне было не приятно побыть носимой на твоих руках, но быть обузой больше не желаю, — раздалась привычная плавная, но тихая речь со стороны Морриган.

— Да, сейчас. Дай минутку отдышаться: кажется, я использовал усиление тела, а это не дается даром, и, похоже, маны, имеющейся в ауре, едва хватит приманить светлячка, — просипел маг, прислонившись к дереву, и, держа на коленях посох девушки, спросил с небольшим удивлением в голосе, — а каким образом мой рюкзак превратился в твой посох?!

— Не помнишь многого, я вижу, что не странно. Тогда позволь историю поведать нашего побега, Силанель. Сей посох взять тебя просила я: привычен стал он мне, как инструмент заклятий. Неадекватен малость был ты, что прискорбно, но захватить меня не помешало это, за что тебе весьма я благодарна. А дальше были трупы, кровь и боль, что сеял ты на улицах мощеных без скидок на причастность к нападенью. Прохожие, храмовники и стража и осознать, похоже, не успели всю разницу между собой и магом. — В ауре прослеживались усталость и равнодушие к судьбам попавших под горячую руку эльфа жителей. — В стрельбе едва ли капли толку были, а добежать немногие и успевали... везучими назвать их было б бессердечно. Вот так, как масло супротив ножа, на нас безумные людишки налетали. К воротам мы промчались через город, и намека на отпор не встретив...

— Признаю, я тогда "немного" слукавил, когда сказал, что не смогу осилить стражу. И если ты думаешь, что я сожалею, то да — я сожалею, — признался он, но тут же пояснил, — но я сокрушаюсь о нарушении наших планов, а не о полсотни-сотни другой трупов обывателей. Была бы возможность, я бы существенно проредил поголовье не только Тевинтерской империи. Но теперь от нас так просто не отстанут, повесив все грехи от одержимости и отступничества до сговора с орлессианцами. Как ты сама успела убедиться, мага легко убить из засады, так что нам нужно быть постоянно настороже, ожидая болта в спину или ножа под ребра. Вовремя поставленный телекинетический барьер хорошо помогает против луков и арбалетов, но бесполезен против магии. Так нас тевинтерцы и давили: мы ничего не могли сделать со скверной, некромантией, магией крови и с элементальными заклинаниями школы стихий. В свою очередь враги имели неплохую защиту от большинства аспектов магии духа и разума... помогала только магия творения, завязанная на Природу...

Перескакивающего с темы на тему парня прервал вопрос Морриган, повернувший рассказ в новое русло.

— Позволь спросить мне, почему ты разума лишился так внезапно, что произошло?

— Пожалуй, начну с самого начала, — вздохнул он и приступил к рассказу, — чтобы не сойти с ума от ожидания и одиночества в филактерии я погрузился в транс. Но это лишь спасало разум, но не душу, что отнюдь не бессмертна, как многие полагают. И для того, чтобы защитить свою сущность от разлагающего влияния обуревающих ее эмоций и чувств, по большей части негативных, я не смог придумать ничего лучшего, как запечатать их. Ты, наверное, до сих пор думаешь, что эльфы из Арлатана спокойны и бесстрастны? Это правда, когда я говорил, что мы расчетливы и рациональны, такова уж наша природа. Но чувства у нас тоже имеются: просто мы их не выставляем на показ. Не мне говорить тебе об этом... — сказал он, с намеком посмотрев на девушку, и продолжил, — так вот, весь путь на корабле я пытался вернуть утерянную часть своей личности, но не преуспел. Как недавно оказалось, мне не хватило эмоциональной встряски. Но теперь все пришло в норму, так что в скором времени можешь ждать шуток на тему твоей загогулины, которую ты почему-то называешь посохом.

— О, и что ж, позволь узнать, тебе пришлось не по душе в моем надежном, верном друге? — тут же поинтересовалась союзница.

— Уж поверь, я разбираюсь в таких штуках поболее твоего, в конце концов, идею с посохами люди переняли у нас. Концентраторы магической энергии для разных целей имеют разные формы, по крайней мере раньше так было. Мне лично всегда хватало простого амулетика на веревочке, именно поэтому я оставил корягу Йована в Денериме. Использовать же посох в повседневной жизни, когда его вполне могли бы заменить жезл, прутик или просто веточка? Верх идиотизма. Ничего, когда появится возможность, я сделаю подходящий артефакт и на твою долю. С той толикой магии Творения, которой я владею, это не сложно. Кстати, если тебе интересно, то не обязательно использовать дерево, просто для эльфов более чем естественен такой выбор материала... Ладно, что-то мы заболтались, давай займемся твоей раной и пора убираться отсюда: если пустят по следу собак — вмиг догонят. — Силанель свернул разговор, наклонился над девушкой, перевернув ее на бок, и принялся рассматривать болт.

— Тот хаос, что оставил ты на память, позволит встречи новой избежать со стражей городской. Храмовники же — разговор отдельный, фанатики они до мозга и костей, и потому их опасаться стоит. Церковники... у-у-у, — вдруг застонала она, почувствовав боль в груди, впрочем, тут же исчезнувшую.

— И чего это ты изобразила? — усмехнулся целитель и протянул ей под нос обломки болта. — Подожди, не шевелись! Не думаю, что тебе нужна сквозная дырка на правой груди, сочащаяся кровью. Кстати, не пора ли сменить одежду на более практичную? Эта, безусловно, придает тебе шарм и привлекательность, но пользы от нее немного: только в жару носить, да помыться можно, не снимая ее с себя.

— И в чем тут кроется причина, что начал вдруг со мной шутить ты? Ужель наш гордый эльф презренной им же человечки соблазнился телом? — едва слышно от слабости прошептала она, не скрывая иронию.

Проводя какие-то манипуляции с корой дерева, Силанель рассмеялся, когда услышал ее вопросы.

— Насчет первого, у меня сейчас своеобразный душевный подъем, что чуть ли не петь и танцевать хочется. А так я хоть немного напряжение скидываю. А относительно тела... ты действительно думаешь, что эльфы Элвенана физически сильно отличались от людей и нынешних эльфов? Смею тебя заверить, что не больше, чем один человек отличается от другого. Разве что формой ушей да несколько субтильным телосложение, но это присуще и нынешним эльфам и не идет ни в какое сравнение, если посмотреть на тех же гномов или кунари. Я сам, если ты вдруг не заметила, нахожусь в теле человека и не чувствую никакого дискомфорта. И если я в запале говорю, что нынешние эльфы — не эльфы, то лишь имею в виду, что их цели, поступки, желания, мышление и так далее — все это сильно отличается от арлатановских. Они чтят богов лишь на словах, культура изменилась... То, что я увидел в племени этого изменника Затриана, меня потрясло. И, как я понял, такое творится повсюду, а в эльфинажах еще хуже... Наши пути разошлись в те дни, когда арлатанские эльфы погибли, защищая свой дом, а "долийские" сбежали поджав хвост. Теперь это совсем другой народ. — Тут он наконец закончил вырезать руны на дереве и обернулся к девушке. — Извини, Морриган. Я опять отвлекся. По поводу второго вопроса, у эльфов свое восприятие прекрасного, а уж нам с тобой, обладающим даром видеть суть вещей, просто суждено жить, следуя принципу: "Сознание определяет бытие", а не наоборот. Так вот, ничего против твоего тела не имею, но нравишься ты мне не за это... А сейчас приготовься: возможно, будет капельку некомфортно.

Она промолчала, внешне никак не отреагировав на его последние слова. В ауре читались нетерпение и легкая задумчивость. Парень тем временем, положив одну ладонь на рану, другой прикоснувшись к стволу дерева, испещренному парой десятков знаков, начал бормотать на своем родном наречии:

— Твой брат взывает к тебе, дух Леса. Прошу, поделись силой своей в обмен на помощь согласно Договору. Да не будет про меж нас долгов.

Дух откликнулся на просьбу, и по руке заструился видимый обычным зрением светло-зеленый поток. Тело наполнялось силой, усталость отступала, а из второй руки в сторону девушки потянулась разноцветная струйка с преобладающим золотистым цветом. Не мешкая, новоявленный целитель принялся скороговоркой бубнить новое заклинание, не несущее смысловой нагрузки и относящееся на этот раз к лечебным. Рана начала медленно, но верно затягиваться, а переливающиеся желтым искорки стали расползаться по всему телу, окутывая его мерцающей оболочкой. Глаза Морриган широко распахнулись, она тяжело задышала и, схватившись за ладонь Силанеля, как утопающий за соломинку, прижала его сильнее к своей груди. Эльф понимающе улыбнулся: он сам не раз бывал в такой ситуации и знал, что она чувствует источник силы, который пьянит лучше всякого вина. С непривычки первый раз просто сносит крышу от эйфории, да еще и дух сегодня что-то расщедрился: этой энергии хватило бы не то что на полузалеченную рану, а на призыв десятка энтов точно.

Немного погодя интенсивность напора упала, а вскоре и вовсе все прекратилось. Девушка осталась лежать на спине, уставившись в никуда и ни на что не реагируя. "Пусть придет в себя, а мне надо закончить обряд призыва. Интересно, что попросит Лес? Ой, не зря он столько силы дал: чую посадкой желудя тут дело не ограничится", — мелькнуло у него в мыслях прежде, чем он завершил заключительную часть ритуала. Он сосредоточился и закрыл глаза. Перед его внутренним взором появилась картинка местности очень похожая на то место, где они сейчас находились. Затем она начала меняться и через пару минут замерла, чтобы повисеть пару секунд и исчезнуть. "Вроде бы требуется просто сходить в указанное место: дескать, дойди, а там сам разберешься, что делать во славу Леса. С виду выглядит не так сложно, как вывести на поверхность пару новых родников", — уже начало смеркаться, и Силанель, спохватившись, отложил размышления о просьбе духа на завтра: по его прикидкам до цели придется идти полдня не меньше.

Оказалось, что пока он разбирался с долгом, его спутница благополучно заснула. Парень вздохнул: ни воды, ни еды, ни палатки, из всего имущества только посох. Впрочем, ни первое, ни второе, ни даже третье не составило бы проблем для эльфа в лесу, даже будь он голым, без оружия и без капли маны. Но на все нужно время и желание, а ни того, ни другого у него не было: рыскать в поисках съестных растений и воды по ночному лесу с раненой на закорках — то еще удовольствие. С временной палаткой было чуть попроще — можно устроиться прямо тут, на траве. Но Силанель счел это небезопасным, а потому шагнул к тому же самому дереву и снова обратился к духу, только не всего леса, а этого гиганта. Младший собрат Леса послушался и в его коре разверзся проход. Когда в образовавшееся дупло протиснулся маг с девушкой на руках, отверстие снова заросло за ними, возвращая дерево к первоначальному облику.

Глава 2

Лес Вендинг. Утро следующего дня.

— Морриган, проснись! Морриган! — Негромкий шепот настойчиво проникал в голову девушке, срывая покрывало сна.

Она очнулась, спросонок дернулась, а когда не получилось даже пошевелиться, очумело захлопала глазами, пытаясь понять, где она находится, и что происходит. Полностью проснувшись, брюнетка в конце концов смогла оглядеться — напарники сидели под одним плащом, прижавшись друг к другу, в каком-то деревянном шкафу. Места там хватало только едва-едва, чтобы поместиться. Девушка зачарованно смотрела на зеленого светлячка летающего перед глазами. Ей вспомнилось, что когда вчера Силанель говорил про светлячка, она подумала про обычное насекомое, но никак не про волшебный фонарик. Тут Морриган заметила, что одной рукой парень крепко удерживает ее, приобняв, а второй зажимает рот, и вдобавок что-то бормочет ей на ухо.

— Тихо, успокойся! Говори шепотом: у нас гости, — опять прозвучал в правом ухе сильно приглушенный голос эльфа.

— У-у-у, — тихонько промычала она.

— Прости, забыл, — повинился к чему-то прислушивающийся парень, убрал руку с лица девушки и ослабил объятья. — Только не двигайся, иначе это плохо кончится.

— Вчера случилось что-то с нами, коль в этом месте оказались мы? — спросила девушка, больше не предпринимая попыток пошевелиться.

— Да ничего такого: после твоего лечения, я попросил дерево нас спрятать. Одним словом, эльфийские штучки. Можно сказать, что мы сейчас находимся в закрытом дупле. Т-с-с, они уже близко, вслушайся. — Он прижал палец к своим губам, призывая к молчанию.

Морриган прислушалась и с удивлением заметила, как слабый шум в ушах становится все более разборчивым, пока окончательно не превратился в разговор неизвестных.

— Хмурый, ну чего ты там копаешься? Смотри сюда, вот ветка обломана, вон трава помята — зуб даю, тут он прошел. Иди, позови храмовников, скажи, нашли, мол, потерянный след.

— Угу.

Послышались торопливые шаги, и через мгновение рядом раздалось неразборчивое бормотание.

— Не быть тебе, Хмурый, богатым... Сам виноват — не отличил волшебный посох от ветки с пяти метров. Ну да ничего... я сейчас его припрячу, а на обратном...

Что он там хотел сделать с посохом Морриган, компаньоны так и не узнали. Шепнув, что пора, Силанель неожиданно вытянул руку, коснулся стенки дупла и словно скороговорку протараторил что-то по-эльфийски, открывая проход. Перед парочкой, в паре метров от приютившего их дерева, стоял изумленный бородатый мужик с луком за плечами и посохом Морриган в руках. Его рот только начал открываться, как он прикрыл глаза и осел мешком на траву.

— Они идиоты, если сунулись в лес без магов, — сказал вполголоса эльф, выбираясь из дупла и помогая вылезти девушке.

— Фанатиками церковь славится своими и волшебству предпочитает лирий. Содержатся в неволе маги в Круге, зажаты тесным сводом правил.

— Ну, нам же лучше, я так понял, эти храмовники ориентированы на противостояние в основном стихийной магии да слабым подобиям остальной? — уточнил маг, попутно обыскивая оглушенное тело.

— Считала я, что знаешь ты о всем, о чем и Йован ведал... разве нет? — поинтересовалась она, изучая гладкий шрам над правой грудью.

— Нет, я смог вытащить лишь общие сведения и поверхностные воспоминания, в основном они были связаны с недавними событиями, — объяснил Силанель, затаскивая оглушенного в дерево и закрывая за ним проход, вследствие чего послышались вскрик и последовавший за ним хруст. — Только на эти крохи ушло неделю времени, а если бы он обладал абсолютной памятью, то, боюсь, мне и пары лет не хватило, чтобы все это усвоить. Пришлось бы не один месяц "сортировать".

— Понятно все мне, тогда я проясню момент сей неприятный. Продав за лириум в крови свою свободу церкви, к своим немалым воинским уменьям добавили они способность сопротивляться чарам... пусть не всяким, но вместе с рунами на латах дорогого это стоит, — начала она просвещать спутника, когда маг, сориентировавшись на местности, выбрал направление для дальнейшего следования. — Доспехи обладают гравировкой гномьей, и знаки те, что лирием нанесены, неплохо также защищают от магов и не только.